10 гг). Философская антропология

Вид материала

Содержание

Почему такой современный мыслитель как Ф. Фукуяма говорит о «конце истории» в настоящее время?
Футуристическая концепция Тейяр де Шардена (по книге Феномен человека).

Подобный материал:

1 2 3 4 5

3. Социальная философия (философия социума).

3.1 (точнее это 3.1.3, как альтернатива 3.1.1) На основе работ М.Бакунина «Революционный катехизис» и П.Кропоткина «Философия анархизма» сформулируйте основные положения анархистского идеала общественного устройства.

Основным и, по сути, организующим понятием для анархизма является свобода. Как написано в «Революционном катехизисе», «свобода есть абсолютное право всех взрослых мужчин и женщин не искать чьего-либо разрешения на свои деяния, кроме решения своей собственной совести и своего собственного разума, определяться в своих действиях только своей собственной волей…». Анархисты провозглашают индивидуальную и коллективную свободу «единственной создательницей порядка в человечестве». Как пишет об этом Кропоткин, «каждым управляет исключительно его собственная воля». Она – «один-единственный догмат, один-единственный закон, одна-единственная моральная основа для людей». «Свобода должна являться единственным устрояющим началом всей социальной организации, как политической, так и экономической. Общественный порядок должен быть совокупным результатом развития всех местных, коллективных и индивидуальных свобод».

Такое «выдвижение» свободы имеет ряд важных следствий. Свобода каждого может быть только при равенстве всех. «Человек действительно свободен только среди равным образом свободных людей». При этом исключаются «принципы авторитета и государственной необходимости». Следовательно, как пишет Бакунин, политическая и экономическая организация социальной жизни должна исходить «снизу вверх и от периферии к центру, по принципу свободной ассоциации и федерации». Прежде всего, это подразумевает «упразднение централизующего и опекающего государства» (а с ним и государственных университетов, государственных судов, гражданских и уголовных кодексов, банков и кредитных учреждений государства, центрального управления, бюрократии, постоянного войска и государственной полиции). Всех общественных, судебных и гражданских служащих, а также различные представители выбирает непосредственно народ.

Как же тогда будет осуществляться организация на основе свободы? Начнем с индивидуальных прав и их защиты (свободой). Несовершеннолетние получают право на полные содержание, охрану, воспитание и обучение за счет общества во всех общественных школах, а также на совет и в пределах возможности на помощь со стороны общества в начале своего жизненного пути. По достижении совершеннолетия общество объявляет его абсолютно свободным, и имеет обязанность уважать и защищать его свободу, полную и безусловную. Так как «работа должна стать основой всех политических прав», то общество, нация, провинция или община могут каждая, в пределах своей компетенции, отнять эти права у «паразитирующих, злостных и вредных субъектов» с обязательством восстановить их в их правах, как только они «исправятся». К ним относятся, например, те взрослые, которые, не будучи ни инвалидами, ни больными, ни старыми, живут за счет общественной или частной благотворительности. Утрата политических прав означает также лишение права воспитывать своих детей и иметь их при себе. По сути, возможность утратить политические права и является некоторым сдерживающим фактором. Преступления должны рассматриваться как болезнь и наказание скорее как лечение, чем как возмездие со стороны общества. Кропоткин в этой связи отмечает, что государственные законы и наказание обнаружили свою полную неспособность поднять нравственный уровень общества. Интересный момент «катехизиса» заключается в том, что осужденный имеет право не подчиниться наложенному на него наказанию, если заявит, что не желает больше принадлежать к этому обществу. В таком случае последнее имеет право, со своей стороны, изгнать его из своей среды и объявить его стоящим вне его гарантии и его защиты.

Переходим к правам ассоциаций. Все ассоциации, какая бы ни была их цель, равно как и все индивиды, должны пользоваться безусловной свободой (в частности, это относится к их образованию). Борьба с шарлатанами и губительными ассоциациями есть дело исключительно общественного мнения. Тем не менее, общество имеет обязанность и право отказать в общественной гарантии, юридическом признании и политических и гражданских правах каждой ассоциации, если она по своим целям, программам и уставам будет противоречить началам, положенным в основу его строя. Таким образом, появляются узаконенные и неузаконенные ассоциации. Последние как бы выпадают из правового поля, находящегося в компетенции общественного суда.

Организация должна идти «снизу вверх от общины к центральному единству, страны к государству, путем федерации». Между общинами и государством должен стоять, по меньшей мере, хоть один автономный посредник: департамент, область или провинция. Основой политической организации страны должна быть автономная община, всегда представляемая большинством голосов всех совершеннолетних жителей. Провинция – свободная федерация автономных общин. Строй общины должен быть согласован с главнейшими основаниями строя провинции. Провинциальный парламент не вмешивается во внутреннее управление общинами, но устанавливает основные положения провинциальной конституции, которые должны быть обязательными для всех общин, желающих принять в нем участие. Парламент контролирует, наконец, действия, одобряет или отвергает предложения провинциального правительства, которое, естественно, является выборным. Провинциальный суд, также выборный, выносит безапелляционное решение по всем делам между лицами и общинами, ассоциациями и общинами и является первой инстанцией по всем делам между общинами и правительством или провинциальным парламентом.

Сходные отношения у провинций и нации (нация - федерация автономных провинций и т.д.). Помимо отмеченного национальный парламент заключает союзы между нациями, решает вопросы войны и мира, имеет право, на определенный срок, распорядиться набором национальной армии. Следующая ступень - интернациональная федерация. Применительно к международной политике опять же выдвигается принцип свободы.

Политическое равенство «немыслимо без равенства экономического». Экономическое равенство и социальная справедливость требуют установления в обществе полного равенства «исходной точки для каждого человеческого существа, вступающего в жизнь». Решением здесь анархистам представляется фонд общественного воспитания, на котором лежат обязанности содержания, надзора, воспитания и обучения детей, от их рождения до совершеннолетия, а также права наследования. Т.е. верховная опека над детьми, их воспитание и обучение принадлежат обществу, а, соответственно, задача школы — создать свободного человека. При этом дети не принадлежат ни родителям, ни обществу. С этим связано также упразднение «легальной семьи, основанной на гражданском праве и имуществе».

Особо стоит отметить отношение анархистов к поверхности и недрам земли, которые «собственность всех», и «будут в обладании лишь тех, кто их разрабатывает». Затрагивая эту тему, Кропоткин характеризует анархическое общество следующим образом: «Признавая за всеми своими членами одинаковое фактическое право на все сокровища, накопленные прошлым, это общество … стремится установить в своей среде известное гармоническое соответствие … путем призыва людей к свободному развитию, к свободному почину, к свободной деятельности, к свободному объединению. Такое общество непременно стремится к наиболее полному развитию личности, вместе с наибольшим развитием добровольных союзов…. Это общество отвергает всякую предустановленную форму, окаменевшую под видом закона; оно ищет гармонии в постоянно изменчивом равновесии между множеством разнообразных сил и влияний, из которых каждое следует своему пути и которые все вместе, именно благодаря этой возможности свободно проявляться и взаимно уравновешиваться, и служат лучшим залогом прогресса, давая людям возможность проявлять всю свою энергию в этом направлении».

«Катехизис» заканчивается формулировкой цели революции – это «возвращение свободы всем … и взаимная гарантия этой свободы посредством федерации». В заключение стоит отметить что, несмотря на то, что принцип свободы «образующий» в концепции анархизма, вполне возможно он не является «первоочередным». В качестве подлинной основы можно, например, рассматривать «уважение к жизни человека», «любовь и уважение человечества».

3.2.1. В чем суть гегелевской идеи истории. Почему такой современный мыслитель как Ф. Фукуяма говорит о «конце истории» в настоящее время? Будущее человеческого общества согласно футуристической концепции Тейяр де Шардена («Феномен человека»).

В своей «Философии истории», посвященной, прежде всего, изучению и объяснению общественно-исторического процесса и его законов, Гегель попытался дать всеобъемлющую теорию исторического процесса и, соответственно, картину всемирной истории. Гегель говорит, что философия привносит с собой в историю мысль о том, что в мире господствует разум, а потому всемирно-исторический процесс совершался и совершается разумно. Разум господствует как в мире вообще, так и в истории в частности. Таким образом, Гегель характеризует свое понимание истории как мыслящее рассмотрение ее. Мир не предоставлен случаю, а управляется провидением. По мысли философа, собственно развитие свойственно только человечеству, так как человеческая история есть высшая сфера, в которой развивается духовное, мысль. Вместе с этим господствующий во вселенной абсолютный разум находит средства своего конкретного и сознательного воплощения в действительности, средства познания самого себя как вечной и неисчерпаемой силы совершенствования, прогресса и возникновения нового. Природе же присущи только простое изменение и вечное повторение явлений. Поступательного движения в ней нет, ибо нет в ней и духовной жизни: «…абстрактное изменение вообще, совершающееся в истории, давно уже было понимаемо в общем виде в том смысле, что в нем вместе с тем заключается переход к лучшему, к более совершенному. При всем бесконечном разнообразии изменений, совершающихся в природе, в них обнаруживается лишь круговращение, которое вечно повторяется; в природе ничего не ново под луной, и в этом отношении многообразная игра ее форм вызывает только скуку. Лишь в изменениях, совершающихся в духовной сфере, возникает новое». Итак, всемирная история совершается исключительно в духовной сфере.

Так как свобода является единственно истинным духом, то история есть процесс осознания свободы. Каждый народ и каждая эпоха в своем духовном принципе достигают в осознании свободы только определенной ограниченной ступени и поэтому должны передать эстафету осознания свободы последующим, более глубоко охватывающим истину народам и эпохам. всемирная история представляет собой ход развития принципа, содержание которого есть сознание свободы.

По Гегелю, особенность всемирно-исторического процесса — в том, что объективная абсолютная цель исторического процесса в самом ходе его развития не может адекватно осознаваться самими участниками: чистая последняя цель истории еще не является содержанием потребности и интереса. По отношению к этой цели интерес отдельных участников всемирно-исторического процесса является еще бессознательным. Тем не менее, всеобщее все же содержится в частных целях отдельных лиц и даже осуществляется благодаря им.

Развитие мирового духа, по Гегелю, влечет за собой то, что оно является рядом ступеней, и всякая ступень как отличающаяся от другой имеет свой собственный принцип. Таким принципом в истории является определенность духа, особый дух народа. В этом принципе народного духа Гегель находит обоснование своеобразия каждой эпохи: общее — то, что он (принцип) есть ступень развития и конкретизации единого начала (мирового духа); индивидуальное — деятельность людей как необходимое орудие претворения в действительность содержания народного духа.

При таком подходе индивидуальное в истории, как случайный и хаотичный

элемент, исчезает и приобретает вполне закономерный характер как особенный тип и содержание сознания эпохи. Человек в своей деятельности становится определенным человеком определенного исторического народа, и характер его действий теперь обуславливается общим содержанием данной эпохи. Вопрос же перехода одних исторических формаций в последующие оказывается разрешенным, ибо всякий принцип есть нечто определенное, исторически особенное, а, следовательно, исторически ограниченное и обреченное со временем к переходу в новое, более высокое и развитое по содержанию: «… высшее достижение для духа заключается в том, чтобы знать себя, дойти не только до самосозерцания, но и до мысли о самом себе. Он должен совершить это, но это свершение оказывается одновременно и его гибелью и выступлением другого духа, другого всемирно-исторического народа, наступлением другой эпохи всемирной истории». Принципы духов народов являются лишь моментами всеобщего мирового духа, который через них возвышается и завершается в истории, постигая себя и становясь всеобъемлющим.

Таким образом, по мысли философа, весь путь человечества можно рассмотреть в виде единой, замкнутой системы развития мирового духа. В процессе развития человечества Дух познает себя; история и есть процесс познания мирового духа себя.

Почему такой современный мыслитель как Ф. Фукуяма говорит о «конце истории» в настоящее время?

Фукуяма выдвигает тезис о достижении политическими и экономическими институтами стадии совершенства и соотносит его с гегелевской «окончательной, разумной формой общества и государства». Содержание тезиса о «конце истории» не в том, что отныне перестают происходить какие бы то ни было события; тезис этот подразумевает, что все или некоторые формы общественной жизни и индивидуального человеческого существования достигли своей совершенной и непревосходимой формы. И ход событий теперь заключает лишь в том, чтобы наполнять эти формы акцидентальным многообразием жизни.

Фукуяма апеллирует к Гегелю следующим образом: «Для Гегеля противоречия, движущие историей, существуют прежде всего в сфере человеческого сознания, т. е. на уровне идей, - не в смысле тривиальных предвыборных обещаний американских политиков, но как широких объединяющих картин мира; лучше всего назвать их идеологией. Последняя, в этом смысле, не сводится к политическим доктринам, которые мы с ней привычно ассоциируем, но включает также лежащие в основе любого общества религию, культуру и нравственные ценности». Однако теперь человеческая активность, по крайней мере, на политическом уровне, продиктована прагматическим расчетом, а не идеологическими соображениями — не «борьбой за признание», как выражается Гегель. Согласно Фукуяме, в современном мире место борьбы за признание заняла борьба за более эффективное удовлетворение человеческих потребностей. Предмет спора теперь — не (моральные) ценности, а (экономическая) эффективность. Отголоски идеологических бурь слышны лишь на задворках цивилизации. Получается, что движения более нет, а новые качества невозможны, есть лишь приращение наличных количеств.

Согласно Гегелю, история вступает в завершающую фазу (и в этом смысле «кончается») с утверждением идей Французской революции, за которым — логически и политически — следует универсальный мировой порядок. Если же идти вслед за Фукуямой, то конец историческому движению полагается концом культурной дифференциации. С победой либеральной демократии «Запад» побеждает и как тип культуры.

Гегель для Фукуямы — гарант либеральной идеи свободы; особенно важно, как уже говорилось, положение Гегеля о борьбе за взаимное признание. «Конец истории» Фукуяма сводит к концу идеологий, прежде боровшихся за политическое и социальное господство. Конец идеологий совпадает с концом противоборства систем. «Триумф Запада, западной идеи очевиден прежде всего потому, что у либерализма не осталось никаких жизнеспособных альтернатив». Присущая либеральной демократии форма правления и характерные для нее юридические основоположения окончательны и не подлежат улучшению, они суть формы «гомогенного либерального универсального государства». Победа либерального государства прямо связана с «привлекательностью» и «жизненной силой» рыночной экономики. Окончательны и идеалы Французской революции; под эгидой «прав человека» собираются воедино либерализм, демократия, правовое государство, рыночная экономика и гражданское общество. Внутренняя социальная структура государства эгалитарна, имеющиеся социальные различия сводятся к несущественным — либо проистекающим из культурной дифференциации, либо попросту достающимся нам от прошлого. Для фукуямовских размышлений о всемирной истории характерно понимание последней как необходимого, почти закономерного процесса. Цель же заключается в том, чтобы вскрыть механизм, лежащий в основании этого прогресса. Этот механизм Фукуяма связывает, по сути, с рационализацией посредством науки и техники и с формированием капиталистической экономики. Фукуямовская трактовка борьбы за признание нацелена скорее на достижение всеобщего баланса истории. Либерализм не сталкивается более с фундаментальными, ставящими под угрозу его собственное существование противоречиями. Фукуяма упоминает, правда, об опасности, которую несут с собой религиозные и национальные идеологии, но большого значения он этой опасности не придает. Фукуяма понимает под «концом истории» победу западных общественных форм, которые, как кажется, остаются без «идеологической и политической альтернативы» и образуют фундаментальный образец человеческого существования, не терпящий рядом с собой никаких иных возможностей.

Футуристическая концепция Тейяр де Шардена (по книге Феномен человека).

Пьер Тейяр де Шарден в своей философии попытался соединить материю и дух, науку и веру, христианское учение и теорию эволюции. В главном своем труде «Феномен человека» он исключительно богатым, поэтическим языком излагает свою мировоззренченскую концепцию, которая объединяет материю и сознание (в широком смысле слова) на основе эволюционного подхода.

Эволюция - фундамент учения Шардена. «Что такое эволюция - теория, система, гипотеза?… Нет, нечто гораздо большее, чем все это: она основное условие, которому должны отныне подчиняться и удовлетворять все теории, гипотезы, системы, если они хотят быть разумными и истинными. Свет, озаряющий все факты, кривая, в которой должны сомкнуться все линии – вот что такое эволюция». Конечно, факт, что природные процессы имеют направление, и вектор развития осознается наукой с величайшим трудом, причем причина этого лежит, скорее всего, в области психологии восприятия человеком реального мира. Ведь вокруг человека, на первый взгляд, стабильные сущности или повторяющиеся, циклические события. Казалось бы, ничего нет рядом необратимо и вечно развивающегося. И классическая физика до начала двадцатого века имела дело только с обратимыми во времени процессами. Но все оказывается сложнее, если удается посмотреть на что-то в интервале времени, во много раз превышающем срок человеческой жизни. Более внимательный взгляд обнаруживает вокруг необратимо развивающиеся процессы. Этот новый и более глубокий подход находит свое воплощение в появлении новых наук, в которых так или иначе звучит тема развития. Среди таких наук - космология, неравновесная термодинамика, новая глобальная тектоника, теория хаоса, эволюционная биология.

Шарден выделяет, прежде всего, эволюцию биологических видов. Он видит в эволюции биосферы развитие и становление сознания, но оно завуалировано в развитии биологических форм. Шарден выделяет этапы развития на Земле, ведущие к появлению человека: геогенез, биогенез, психогенез и, наконец, ноогенез. Вектор развития биосферы, по Шардену, направлен в сторону усложнения нервной системы животных, в сторону усложнения строения мозга. Все группы животных по Шардену, со временем приходят к все более цефализированным формам. Шарден приводит примеры развития хордовых, млекопитающих, и даже членистоногих и насекомых. Шарден подчеркивает, что «как только в качестве параметра эволюционного феномена берется организация нервной системы, то не только множество родов и видов строятся в ряд, но вся сеть их мутовок, их пластов, их ветвей вздымается как трепещущий букет. Причем распределение животных по степени развитости мозга не только в точности совпадает с контурами, установленными систематикой, но оно придает древу жизни рельефность, физиономию, порыв, в чем нельзя не видеть признака истинности». Так получается вывод о направленности и смысле эволюции биосферы. В сердцевине жизни, как объяснение ее поступательного развития, работает пружина подъема, развития сознания. Очевидно, и невозможно отрицать, что с течением времени в биосфере появляются все более сложно организованные и с более развитым мозгом животные. Но вот вопрос, который задает Шарден: «что за особая энергия заставляет развиваться Универсум по своей главной оси в менее вероятном направлении все более высоких форм сложности и внутренней сосредоточенности?» Помимо этого мы, например, можем поставить вопрос и о темпе эволюции. Ведь если скорость эволюции измерять изменением информационного содержания в эволюционирующем объекте в единицу времени, то создается впечатление убыстрения хода эволюции с течением времени. Исключительно медленная в начальном периоде развития биосферы, эволюция становится все более быстрой в последующих стадиях ее проявления. Так, чтобы пройти путь от бактерий до первых животных потребовалось чуть не 3 миллиарда лет. Но чтобы от первых млекопитающих добраться до первых приматов нужно всего 135 миллионов лет. Становление человека происходило, главным образом, в последние 4 миллиона лет. И если действительно темп эволюции изменяется, то в чем причина этого?

Итак, в сложном переплетении биологических видов и форм, необратимо развивается поток сознания, и загорается пламя мысли. «Только одно истолкование, только одно название в состоянии выразить этот великий феномен – ноосфера… Она действительно новый покров, мыслящий пласт, который зародившись в конце третичного периода (с появления первых приматов), разворачивается с тех пор над миром растений и животных – вне биосферы и над ней». Таким образом, человек (и его сознание), по Шардену, появляется как результат чрезвычайно длительной подготовки, в результате поступательного и необратимого развития биосферы, но в мир человек, как говорит Шарден, входит бесшумно и на первых порах незаметно. Здесь стоит отметить, что, как правило, вопрос о происхождении человека долгое время относился лишь к его телесным признакам, но не к его сознанию. Признавалось, что длительное наследование животных признаков вполне могло сконструировать человека, его форму. Однако сознание ученые оставляли в стороне: «Первым эволюционистам не приходила в голову мысль, что их разум ученых сам по себе имеет некоторое отношение к эволюции».

«Эволюция не просто включает мысль в качестве аномалии или эпифеномена, а легко отождествляется с развитием, порождающим мысль, и сводится к нему, так что движение нашей души выражает сам прогресс эволюции и служит его мерилом … Человек не центр универсума, как мы наивно полагали, а, что много прекрасней, уходящая ввысь вершина великого биологического синтеза. Человек, и только он один, - последний по времени возникновения, самый свежий, самый сложный, самый радужный, многоцветный из последовательных пластов жизни». Таким образом, человека и его сознание создала вся история развития биосферы на Земле за миллионы и миллионы прошедших лет. Таков один из главных выводов Шардена.

Итак, эволюция биосферы - это восхождение к сознанию. И вслед за появлением человеческого сознания мирового процесса не остановится: «Эволюция должна достигать кульминации впереди, в каком – то высшем сознании. Но это сознание, именно как высшее, не должно ли нести в себе максимум того, что составляет совершенство нашего сознания – светящейся сосредоточенности в себе?». И этот пункт, точка, центр, куда тянутся нити ноосферы и где они смыкаются, тот пункт, куда, по Шардену, направлен вектор развития, называется точкой Омега. «Какой бы огромной ни была сфера мира, она существует и, в конечном счете, постигается лишь в том направлении, в котором ( будь то вне пространства и времени) смыкаются ее линии… Универсум – будущее – может быть лишь сверхличностью в пункте Омега».

В этом пункте, в точке Омега, по Шардену сливаются человеческие сознания, не теряя своей индивидуальности. «В Омеге суммируется и собирается в своем совершенстве и своей целостности, большое количество сознания, постепенно выделяемого на Земле ноогенезом. Это уже установлено. Но что означает – суммирование сознания и что из него следует?» Разбирая этот вопрос, Шарден отвечает на него следующим образом, составляющим основу его мировоззрения: «Но какое из человеческих творений имеет самое большое значение для коренных интересов жизни вообще, если не создание каждым из нас в себе абсолютно оригинального центра, в котором универсум осознает себя уникальным, неподражаемым образом, а именно нашего «я», нашей личности?… Сам фокус нашего сознания - вот то существенное, что должен вернуть себе Омега, чтобы быть действительно Омегой. Но это существенное мы не можем отдать другим, как мы даем пальто или передаем факел, ибо мы – само пламя. Чтобы передать себя, мое «я» должно существовать в том, что отдает, иначе дар исчезнет. Из этого следует неизбежный вывод, что сосредоточение сознательного универсума было бы немыслимым, если бы одновременно со всей сознательностью, он не вобрал в себе все отдельные сознания; при этом каждое сознание продолжает себя осознавать в конце операции, и даже – это требуется хорошо усвоить - каждое из них становится там больше собой и, значит, тем больше отличается от других, чем больше оно приближается к ним к Омеге... По структуре Омега, если его рассматривать в конечном принципе, может быть лишь отчетливым центром, сияющим в центре системы центров». Это и есть суть философии Шардена. Она дает надежду и смысл человеческой жизни, в этом ее ценность и, возможно, критерий истинности.

Итак, Шарденом выстроена мировоззренченская концепция, фундамент которой состоит из положений, в той или иной степени открытых и доказанных наукой. Вместе с тем, само здание концепции, воздвигнутое на этом фундаменте и состоящее как бы из двух этажей: нижнего (ноосферы) и верхнего (точки Омега), представляет собой интересную попытку на более или менее достаточном основании предсказать или увидеть вероятные результаты дальнейшего хода развития человеческого сознания.

3.2.2.

Blog

Контрольная работа №4 (заключительная контр./раб второго семестра 2009/10 гг). Философская антропология

Содержание