Geum.ru

Составление и общая редакция игумена андроника (а с. Трубачева), П. В. Флоренского, М. С

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   79


4. Первый теоретико-познавательный путь исходит из объективного момента знания, считая объект О за нечто непосредственное известное. Рядом преобразований этого О и надстроек над ним (0\ О" и т. д.) теория знания, на пути ΟΟΌ'Ό обогащает понятие О все новыми и новыми признаками. Когда комплекс этих признаков β достигнет надлежащей сложности, тогда теория знания рассматриваемого типа приравнивает другому момен­ту акта знания, субъекту S, и тем достигает уничто­жения S как первичной данности. Первоначально равно­правные, О и S теряют эту равноправность: О оказывается чем-то первичным, во что гносеология верит, а вторичным, что она знает. Итак, есть, в сущности, только О и его видоизменения: 0\ О", = S. Так субъект

дедуцирован из объекта, на чем задача теории знания может считаться законченной. Этот тип теории знания, в зависимости от характера пути и чистоты ко­нечных результатов, носит различные имена: сенсуа­лизма, позитивизма, феноменализма, реализ­ма, эмпирио-критицизма, имманентизма; но наиболее отчетливым и последовательным его выраже­нием в истории мысли должно признать интуити­визм или мистический эмпиризм, развиваемый Н. О. Лосским2*.

Второй теоретико-познавательный путь как раз обра-тен предыдущему, ибо исходит из субъективного момента знания, S, и, рядом преобразований этого S в S\ S" и, наконец, в Se обогатив его совокупностью признаков сг, приходит к такому видоизменению субъекта, которое считает возможным приравнять объекту, О. Таким образом, здесь объект дедуцируется из субъекта,

и на этой дедукции задачу теории знания опять можно считать законченной. Этот тип теории знания опять-таки имеет много различных осуществлений и, в зависимости от вида пути и от чистоты достигнутых результатов, носит названия идеализма, рационализма, панло­гизма и т. п. Одна из наиболее совершенных форм его, после гегелевской,— та система панметодизма, которую развивает Герм. Ко ген и его ближайшие ученики 3\

5. Разные виды реализма — с одной стороны, и ра­ционализма — с другой, образуют две параллельные ли­нии, ограничивающие область той теории знания, кото­рая желает оставаться в пределах человеческой данности и исключает возможность новых опытов и откровений иных миров. Не будучи в состоянии ни окончательно выбрать себе тот или другой путь, ибо теория знания существенно основана на вере — либо в не-Я, либо в Я,— ни придумать новый путь, теория знания оказы­вается заключенной в эти пределы, которые начерта­ла ей ее вера в действительность или, точнее, ее неверие в высшие меры. Равно-возможность субъективных и объ­ективных построений в области теории знания — это основная антиномия науки о знании, и решение этой антиномии может быть найдено лишь вне поля зрения гуманизма. Но, чтобы представить Вам эту анти­номию выпуклее, я попытаюсь обрисовать беглыми штрихами самую суть этих двух направлений гносеологии. Задаваться целью исторически-точно излагать то или другое учение мы не будем, но постараемся скорее выра­зить дух их построений. Не связывая себя определен­ными именами и книгами, мы дадим вариацию на темы, заданные рационализмом и реализмом, и постараемся уяснить, что каждое из направлений оправдывает свой угол зрения, — если только принята исходная точка его.

Итак, как же отвечает на основной вопрос о знании теория знания того или другого типа?

I. Рационализм

6. Что такое — знание? Чтобы ответить на этот ос­новной вопрос1, для этого надо указать такой признак

1 Ход мыслей в начальных §§ этого рассуждения возник под скрещи­вающимся влиянием Шеллинга, кн. С. Н. Трубецкого и М. А. Остроумова («История философии в отношении к откровению». Харьков, 1886)4*.

знания, который присущ всякой познавательной дея­тельности. Надо охарактеризовать знание вообще, знание как таковое. Или, другими словами, мы должны сказать, что мы знаем о знании?

Что же мы знаем о знании? — Прежде всего, мы знаем о знании то, что оно не есть незнание. Мы знаем, что знание не равно незнанию. Когда я знаю, то я — не незнаю, и я знаю, что я не незнаю. Знание знает о себе, т. е. знает, что оно есть именно знание, а не что-либо иное; т. е. знание знает о себе прежде всего чрез противоположение себя незнанию. Противоположить знанию незнание есть единственный способ узнать, что такое знание. — Вам, вероятно, кажутся все эти рассуж­дения слишком общими и сами собою разумеющимися. Но в них сказано вкратце все дальнейшее.

7. Итак, различение есть необходимое и достаточное условие знания. Говорю: необхо­димое. Это значит, что без различения нет и зна­ния; различение необходимо для знания. Если мы не различаем знания от незнания, то мы не знаем зна­ния. — Говорю еще: достаточное. Это значит, что при наличности различения больше ничего и не тре­буется для знания. Раз есть различение, есть ео ipso5' и знание. Различение знания от незнания есть знание знания, ибо если мы различаем, то мы, хотя бы смутно, знаем и то, чем мы различаем знание от незнания,— знаем его сущность.

8. Но, быть может, Вы скажете: «Это — так только в отношении знания знания, но не вообще». — Да, когда мы различаем, то в данном случае мы различаем знание от незнания, т. е. различаем объект зна­ния (знание же) от того, что не есть объект знания (незнание). Следовательно, вся природа знания как та­кового, независимо от этого или другого объекта знания, т. е. знания,— в отличие от всего, что н е есть знание,— или еще, все то, что делает знание (чего бы то ни было) именно знанием,— нами познана. Это есть различение, причем на вопрос «что?», «чегоразличе­ние?» отвечает уже ответ не о природе знания, а о частном случае применения акта знания. И, если бы разли­чение не было природою знания вообще, то оно не могло бы быть им и в данном случае, когда объ­ектом знания является знание же, ибо, выводя это свойство знания, как акта, мы ничего не говорили о спе­цифической природе его объекта (в данном случае — знания же). Хотя мы сказали: «знание знания», но

тем не менее второе слово «знание» оставалось чисто-формальным знаком объекта вообще [применение мате­матического «способа неопределенных коэффициентов» или «метода Декарта», а также «способа неопределенной функции» Н. В. Бугаева] «*.

9. Что же это значит? — А то, что знание исчерпы­вается различением познаваемого от всего иного. Вы­делить познаваемое из среды непознанного и проти­вопоставить его всему прочему — это и значит познать. Знать — это значит выделять и различать. Сущность знания — выделение, различение, обособление.

10. Это — с одной стороны, — поскольку мы отвле­кались от объекта знания. Но, с другой стороны, можно принять в расчет и объект знания. Тогда делается понятно, что есть какая-то разница между знанием, раз­личающим объект, и знанием, различающим знание объ­ектов от незнания. Одно знание направлено на различе­ние объектов, а другое — на различение знания объ­ектов от незнания объектов. Одно — просто знание (AJ; другое — знание знания — так сказать, вторая ступень знания (А2). В одном случае знание поглощено всецело в свои объекты, ушло в них, не пом­нит себя; в другом — оно, познавая объекты, в то же время следит за собою, за тем, что составляет его дея­тельность. Значит, во втором случае объектом знания (А2) делается само знание (АО, т. е. то, что ранее было [познающим] субъектом.

11. Но ведь и знание (А2), направленное на себя (Aj), имеющее себя своим объектом, может быть отличаемо от незнания себя, т. е. от знания, н е направленного на себя. Следовательно, есть различающая деятельность, посредством которой знание (А2) знания противополага­ется незнанию знания. Другими словами, есть знание, объектом которого служит знание знания (А2); или еще, есть знание третьей ступени (А3).

12. Возможно пойти и далее. Можно отличить зна­ние третьей ступени (А3) от соответствующего незна­ния; этот различающий процесс будет знанием чет­вертой ступени (Αι), и т. д. ad indefinitum. Говорю: ad indefinitum — в неопределенность, на неопределенно-далекое продолжение. Это значит, что мы не встречаем на пути своем в этом восхождении по лествице знания

Аь А2, Аз, А*, А5,..., Αη, Α,,+ι, An+2,... (1)

никакого препятствия, которое бы обрывало ряд (1). Эта беспрепятственность восхождения следует из итера­

тивности, или повторительности, различающего акта знания. Каждый раз меняется объект его, но сам акт остается себе тождественным и потому, следовательно, всегда формально выполнимым, раз только он выполним в начале ряда; а здесь он, как мы знаем, выполнен и по­тому, следовательно, выполним всюду.

13. На каждой новой ступени лествицы (1) (которую можно обозначить сокращенно через {AJ) будет повто­ряться один и тот же акт. А именно, «различающая деятельность предшествовавшей ступени будет разли­чаема на последующей; познавательный процесс одной — будет становиться познаваемым на другой; что на одной было деятельностью субъективною, на другой становится объектом»Каждый такой акт из ряда (1) есть рефлексия знания на себя. Re-flexio значит пере-гиб, во-з-вращение, о-бращение. Префикс ге- указывает на двойное движение — от чего и обратно, к тому же «что». Рефлексия на себя и значит: 1) возвращение к себе, 2) оглядение себя, 3) узнание или, точнее, опо­знание себя.

14. Наши слова: «знание», «познание», «сознание», «са­мосознание», «самопознание» — и суть обозначения таких рефлексивных актов знания, причем некоторые из на­званных терминов не входят в ряд {AJ и представляют члены, так сказать, промежуточные, — смысл чего будет уяснен в дальнейшем.

15. Подобные же рефлексии на себя представляет и всякая критика. Первая критика (Кі) изучает известное произведение (Р). Вторая критика (К), или антикритика, критики на произведение, т. е. К2. Третья критика, или рекритика (К3),— критику на критику или антикритику и т. д. Образуется ряд, над­страиваемый на Р:

Ρ» К|, К2, К3, к4, К,,, Κ,,+ι, К11+2, (2).

Каждая из последующих критик стоит ступенью — или степенью — выше, нежели предыдущая.— Замена критики η-го порядка (Кп) критикою (п+1)-го порядка (Кп+1) и составляет историю всякой науки. Всякий процесс познавания есть, в сущности, переход от К„ к критике этой критики, т. е. к Κ,,+ι.

17. Итак, знание состоит из бесконечного ряда рефлек­сивных, обращающихся на себя актов, причем акты эти

1 Μ. [Α.] Остроумов — id., с. 18.

синтезируются, сочетаются в некое единство. Группа

{AJ і - 1, 2, 3, ... η...

есть не только множественность отдельных актов АІ5 но и единство их, мыслимое как нечто целое, как {А*Ь Эта мысль — не новость. Красною нитью она проходит чрез всю историю философии, начиная с древнейших фило­софов и кончая позднейшими. О ней говорит и Фихте в своем «Наукоучении»7*. Но систематически она прове­дена впервые Шеллингом, в его «Системе транс­цендентального идеализма»8*. Здесь Шеллинг задается целью изобразить историю сознания как ряд таких реф­лексивных актов

Аь А2) Аз, А», ... Ап, А..+1 - (I1),

которые он называет «потенциями», или «степе­нями» (Potenz) сознания и, по аналогии со степенями в математике, обозначает чрез

А1, А2, А3, А4, ... А», Ап+» (2).

18. Для удобства дальнейшего изложения я позволю себе несколько разъяснить и усовершенствовать эти обо­значения Шеллинга. У нас есть некоторый объект по­знания,— некоторое единство, которое мы хотим считать неразличимым далее, которое мы — в продолже­ние исследования — рассматриваем как неразложимое. Уместно обозначить это единство через единицу: «1» — символ, естественно льнущий к понятию объекта, ибо апперцепция познаваемого объекта состоит в уединении его ото всего прочего и в созерцании его как некоей не­делимой сущности, как единицы. Впрочем, более глубокий смысл такой символики выясняется в дальнейшем. Но мы должны помнить, что для теории познания объект «1» есть не что иное, как именно нечто, актом обособ­ления определенное.

19. К этому объекту, к «1», применяется акт различе­ния, А. Символ А обозначает, следовательно, акт разли­чения некоторого содержания от того, что не есть оно само. Итак, познание первой ступени, А|, придется обо­значить формулою

А,=А(1) (3)

или, упрощенно, Аі-А1 (3.).

Но, как познание и есть познание «чего?», то все равно: сказать ли: «объекта» или не сказать. В акте познания уже содержится познание объекта, как и в понятии объ­екта — понятие выделяющего его акта познания. Пере­

водя эту мысль на язык символический, скажем: Так как помножение на 1 не меняет величины производителя, то эту единицу («1») можно не писать. Тогда можно пред­ставить нашу операцию познания так:

А,=А=А' (4).

Различение этого различения А1, т. е. А2, придется представить так:

А2=А(А1)=А(А0=А(А) (5).

А различение этого различения, А3, через

Аз=А (А2)=А [А (А')]=А [А (А)] (6).

Далее, различение этого различения,

АА (А3)=А [А (А2)]=А {А [А (А,)]}=А {А [А (А1)]} -А {А [А (А)]} (7)

и т. д. И вообще,

АП+1=А (AJA [А (АП_1)]=А {А [А (п_2)]}

= = А{А[А,..]} (8).

η раз

Отсюда естественно обозначить эти выражения ите­ративных операций как символические степени оператора А, замечая, что в каждом из А оператор А повторяется і раз, и заменяя, сообразно тому, указатели всех А соответствующими показателями степеней так, чтобы каждое

Аг=А (9) (і=1, 2, 3, 4, ... η, ...) или,- в раскрытом виде,

А,=А', А2=А2, А3=А3, А,=А4, АА", А„+І=АП+1 (10).

Итак, мы получили ряд «потенций сознания» или, точ­нее, потенций знания в новой форме, и ряд (1) заменя­ется рядом:

А1, А\ А3, А4, А*, А«, ... Α", Αη+1, Αη+2, An+m... (11).

Но, прежде чем идти в рассуждениях далее, дадим одно небольшое разъяснение. По-видимому, у Вас явилось недоумение, на каком основании мы заменяем неизвест­ное действие над «1» в формуле (3) символическим умножением формулы (3').— Прежде всего, я отмечаю, что все наши формулы — формулы символичес­кие, имеют условное значение. Но нужно показать, что, действительно, наши символы допускают таковое истолкование, как умножение. Ну, в самом деле:

во-первых, А(1) должно быть таково, чтобы оно было тождественно с А, ибо акт познания Α ipso facto есть акт познания объекта «1», и, стало быть, покажем ли мы это последнее обстоятельство особым символом или нет,— смысл останется один и тот же. Следовательно,

А*А(1) (12) (I),

где знак «» есть знак тождества. Во-вторых, отношение Αι к 1 должно быть таково же, как отношение А2 к Аь А, — к А2 и т. д., ибо лишь актом познания разнятся две смежные потенции А,, и Α,,-j. Вы спросите, почему же именно «отношение», а не «разность?» — Потому, что разные потенции суть сущности разнородные и потому не могут быть слагаемы и вычитаемы между собою («5 стульев — 3 чернильницы» или «5 душ без 3-х скамеек»): значит, чтобы сравнить их, должно брать от­ношение их. Итак:

__Ajn _ Aq-i _ А2 _ А,

Ап-1 An_2 А| 1

(13)(И).

Формула (12) показывает, что символическая операция с А не может быть приравнена смежной [А*А+ 1]; фор­мула же (13) доказывает, что эта операция не может быть потенцированием,— возвышением в степень —

ибо ааА Аа а АА а 1

Остается одно: умножение. Конечно, можно было бы дать и строгое, математическое доказательство,— при помощи теории конечных разностей,— решить функ­циональное уравнение. Но оставляю это до дальнейшего исследования, тем более что оно было бы неуместно в настоящем популярном изложении К

1 Можно, более формально, рассуждать и так: А-А(1) (I),

т. е.:

либо умножение, ибо Α=Α·1

либо потенцирование, ибо А=А' J (14).

но не сложение, ибо А*А+1 7

Итак, первая формула показывает, что операция А есть или ум­ножение, или потенцирование. Затем, обозначая наудачу взятым зна­ком **» действие какого-то сравнивания двух потенций, пишем:

А,, * Аи-Α,,-ι * Аа-2=. -А2 * А,-Аі * Ао (15).

Действие * может быть либо разностью, либо делением.

20. Так или иначе, но мы имеем ряд (11). Теперь воз­никает вопрос: Как же обозначить непознанный, нераз-личенный объект познания — нашу «1»? То есть, други­ми словами, что он такое с точки зрения познающего субъекта? Ведь и о не-познанном мы все же гово­р и м, т. е. как-то, значит, его знаем, ибо нельзя же го­ворить об абсолютно-непознанном. Иначе слова наши были бы пустыми словами, лишенными всякого смысла. Итак, что такое этот объект «1» с точки зрения итеративного оператора А? Как внести симметрию в наши символические обозначения? Как установить единообразие символов? — Если рассуждать формально, то можно сказать: к нему, к объекту нашего различения, к «1», не применено ни одного акта различения, т. е. і = 0. В этом смысле, его можно обозначить, с точки зрения познавательного процесса, через Ао или, сооб­разно вновь принятым, преобразованным символам,— через А0. В самом деле, это обозначение весьма уместно:

ибо всякое число в степени 0 равно 1.

Итак, обозначая непознанный объект через А0, мы не уходим от первоначального обозначения, но лишь углубляем его. Раньше мы обозначали объект знания че­рез «1», как нечто разнородное с А. Теперь же, в виде А0, эта «1» приведена к формальной однородности со всем ря­дом (1) или (11) и, следовательно, введена в итератив­ный ряд. Другими словами, объект познания по­ставлен в ряд потенций сознания.

Может быть, не бесполезно сказать еще несколько слов о нулевой потенции знания, т. е. о вещи. Тот вывод, что Ао, знание нулевой потенции, есть объект или вещь, «1»,— единица познавательной деятельности,— не должен удивлять нас или казаться неожиданным. В самом деле, с гносеологической точки зрения уж один тот факт, что мы говорим о вещи, доказывает, что вещь есть некоторое знание (иначе мы говорили бы, сами не зная, что мы говорим). Вещь есть своего рода зна­ние.— Да, но какого? — Как знание, оно должно пола­гаться духом же, но так, чтобы дух не знал об этом своем положении вещи, и, следовательно, она хотя и акт духа, однако являлась бы ему как готовый результат.

21. Теперь является вопрос: как же разуметь этот непоз­нанный, но имеющий быть познаваемым объект А0?

1=Ао но Ао =А° и A°sl,

(16), (17)

Или еще: в каком отношении находится он к процессу знания? — Вспомним прежде всего, что такое есть каж­дое А11. Это — знание предыдущего знания, Ап~!:

Ап=А(Ап-!) (18),

т. е. А" есть акт различения А, примененный к А""1.

Значит, в частности, А1 есть знание А0; а А0 есть объ­ект, «вещь». Но ведь объектом бывает всякое знание для последующей ступени знания; всякое А" есть объект для Ап+1, Но что оно само по себе? — Если воспользо­ваться выработанной нами терминологией, то должно сказать: и А0 (т. е. 1) есть тоже знание. Но — какого же знания является знанием А1? — Есть знание знающее, есть знание сознающее, есть знание самосоз­нающее и т. д. Но А0 сюда не относится. Оно хотя и знание, однако еще не знается как таковое, как знание. А0 — знание бессознательное или без-знательное. Это — знание, не дошедшее до ступени знания, не при­шедшее к сознанию, не осознанное. Итак, объект знания сам есть особое знание — бессознательное. Еще раз по­вторяя сказанное, мы говорим: Объект знания есть тоже знание, но бессознательное. С точки зрения познания, познаваемое есть бессознательное знание и, следователь­но, процесс познавания есть не что иное, как осоз­нание того, что уже заложено в духе, но — в бессозна­тельной форме.

22. Но пойдем далее. Вы знаете, конечно, что суще­ствуют в алгебре отрицательные степени с отрицатель­ными показателями. Развивая нашу символику далее, можно задаться вопросом: Что означают символы:

Α*1, Α-*, А"3, А-4, А-", А~"-», (19)

или, что то же, символы

I J__!__L _L _J_ (20)7

А' А2' Аг А4' А"' Ап+Г (

Чтобы ответить на этот вопрос, постараемся по­знать одну из таких постулируемых, но пока нам еще неизвестных потенций. Возьмем хотя бы А-3. Познать ее — это значит применить к ней акт различения А. Получаем:

А(А"3)=А-2 (21),

т. е. опять-таки что-то непонятное. Снова познаем А~2.

Получаем:

Α(Α-2)=Α-ι

(22).

Познавая А"1, находим:

А (А"1) = А0 = 1 (23).

Итак, применяя к А~3 процесс различения трижды, мы приходим к бессознательному знанию, или объекту «1». Ясное дело, что, познавая А"3 еще большее чис­ло раз, мы получим А1, А2, и т. д. Это можно было получить и непосредственно, сразу применяя много­кратный акт различения:

А3(А-3)=А°=1 (24).

А4(А-3)=А' (25),

или, если рассматривать символ отрицательной потенции как единицу, деленную на ту же потенцию, но с по­ложительным показателем, то получаем:

А<і)- 1 (26).

а\±)- А' (27).

23. Иными словами, отрицательные потенции созна­ния суть такие потенции, к которым различающий про­цесс А должно повторно применить некоторое число раз, чтобы получить ту или иную степень сознательности. Или еще: отрицательные потенции суть такие бессознательные или, лучше сказать, подсознательные слои духа, которые погружаются все глубже и глубже в недра объективности. Это — вещи более вещные, нежели вещи,— quam res reales. Отсюда понятно, что, чем глубже лежит такая res геаііог в духе, тем интенсивнее должна быть различаю­щая деятельность знания, чтобы res геаііог была опознана.

Вероятно, у Вас является вопрос: Что же такое,— конкретно,— эти отрицательные потенции знания? Но, вслед за этим, встает другой вопрос, а именно: Можно ли конкретно познавать эти более глубокие, чем вещь, слои вещности? Не осуждены ли мы всегда оставаться при отвлеченном, гносеологическом знании их, ибо кон­кретное знание их подымало бы их на ступени созна­тельности и, следовательно, лишало бы их именно того

свойства, ради которого нам хочется познать их конк­ретно? Не должны ли мы думать, что именно это свой­ство (т. е. подсознательность большая, чем сознатель­ность вещи, вещность вещнее вещи) от такого процесса познания исчезнет? — Ответ на последние вопросы должен предварить ответ на первый.

Действительно, процессом постепенного диф­ференцирования мы лишили бы эти низшие потенции присущей им вещности. И таково, по необходимости, знание научное, методически проходящее все ступени и тем приобретающее силу ставить объекты познания в связь друг с другом, но при этом обращающее дей­ствительность в призрачную ткань понятий. Но может быть и не-методическое познание — познание, сразу пе­реводящее объект через несколько потенций и непо­средственно вводящее подсознательное в сферу со­знания (таково определение мистики, по Гартману9#). Тогда есть познание этой подсознательной деятельности как таковой.

24. Но можно подойти к отрицательным потенциям еще и с иной стороны. Ведь символ А мы рассматривали ранее не только как оператор (operator), но и как операнд (operandum), не только как символ, кото­рым действуют, но и как символ, над которым действуют. Отсюда, по аналогии, рассмотревши символы отрицательных потенций как познаваемые сущнос­ти, как операнды, мы можем теперь взглянуть на них как на операторы, как на сущности «познава­тельные», «познающие», но какой-то особой приро­ды. Какой же? — Чтобы ответить на этот вопрос, при­меним наш оператор к одной из положительных, нам уже известных, потенций и посмотрим, что от этого про­изойдет с нашей потенцией. Возьмем хотя бы А2, а как оператор А*1:

А"ЧА2)= А1 (28)

или

А- !(А2)= ~(А2)= АІ (29).

А

25. Итак, от применения оператора А"1 к положительной потенции она понижает свою степень, свой ранг, т. е., другими словами, операция А-1 прямо-антагонистична опе­рации А А — акт дифференциации; А-1 — акт интеграции. А — акт различения; А*1 — акт смешения, акт конфузии. А — акт познания; А-1 — акт незнания или, точнее,— раз­

знания. А — акт образования суждения; А"1 — акт \ что-жения суждения. А — гносеологическое умножение;

д-1 =_ — гносеологическое деление. А — акт, повыша-

ющий ранг потенции сознания; А-1 — акт, понижающий этот ранг. А — акт рефлексии; А"1 — акт инфлексии, воз­вращения сознания в себя, но не на себя,— не іп, но an sich. Одним словом, операторы А и А"1 — антагони­стичны, противоборственны, полярно-противоположны.

26. Таким образом, мы подходим к новому по­ниманию знания,— разумея это последнее слово не в смысле А, но в смысле всей познавательной дея­тельности духа.

Знание, в целостном своем составе, слагается из бес­конечного в обоих направлениях ряда актов рефлек­сии,— если расширить смысл слова «рефлексия» и вклю­чить сюда понятие инфлексии, а именно из ряда:

... А-"-*, Ад ... А"3, А-*, А-*, А°, А1, А2, А3,... А", А«*«, ...(30).

Этот ряд, взятый как трансфинитная устроенная группа, определяет два элемента — Αω справа и А~® сле­ва,— служащие пределами ряда и сами, потому, к ряду н е принадлежащие.— Применение к любому члену ря­да операции А передвигает сознание в сторону Αω, а применение операции А"1 — в сторону А"Л Ряд (30), поскольку он определяет запредельный элемент Αω, т. е. поскольку мы рассматриваем его как восходящий, называется философией, φιλοσοφία, любо-мудрием. Но можно рассматривать тот же ряд (26) и как опреде­ляющий элемент запредельный А""*, т. е. видеть в нем ряд нисходящий; в этом последнем случае было бы уместно окрестить наш ряд (30) неологизмом нико-софия, νεικοσοφία, враждо-мудрие,— впрочем, конечно, не в порицательном смысле, не в смысле осуж­дения, а чтобы указать отталкивание от рефлексии, тяго­тение к корням бытия и ко мраку первобытной ночи. А — акт философствования, А"1 — никософствования.

27. Каждый член ряда есть познаваемое, в отно­шении к последующему, и познающее, в отношении к предыдущему. Оператор А делает познаваемое позна­ющим, а оператор А'1, наоборот, познающее — познавае­мым. Таким образом, А есть акт перехода от объективно­сти к субъективности, от объекта к субъекту, от знания к большему знанию. А есть оператор субъективации. На­оборот, А-1 есть акт перехода от субъективности