А. И. Мурашкин1 Археологические памятники Кольского полуострова и проблема происхождения саамов

Вид материала

Содержание

Использованная литература
Таблица 1. Датировка материалов из раскопок саамских поселений позднего средневековья - нового времени (по: Odner, 1992).
Archaeological sites of the Kola peninsula and the problem of the Saami ethnogenesis.
Подписи к рисункам.

Подобный материал:

А. И. Мурашкин^¹

Археологические памятники Кольского полуострова

и проблема происхождения саамов.

Изучение древней истории населения Северной Фенноскандии началось во второй половине XIX века и всегда велось специалистами разных стран в тесном сотрудничестве. С одной стороны, это связано с тем, что физико-географические особенности края обусловили единообразие и взаимосвязанность хозяйственно-культурных и этногенетических процессов. С другой стороны, в результате исторического развития Скандинавских стран и России в новое время саамы оказались проживающими на территории четырех государств - в северных провинциях Швеции, Норвегии, Финляндии и в Мурманской области Российской Федерации.

В Советском Союзе и России изучение древнейшей истории населения Кольского полуострова традиционно связано с именами ленинградских-петербургских археологов. И хотя археологическое исследование этого региона началось сравнительно поздно - лишь в 1920-е годы, по степени изученности Мурманская область превосходит большинство территорий Российской Европейской и Азиатской Арктики. Первые археологические исследования здесь были проведены в 1928 году экспедицией под руководством сотрудника МАЭ АН СССР А. В. Шмидта (Шмидт, 1930). К этому времени в Северной Скандинавии археологические работы велись уже около пятидесяти лет. В результате были открыты и опубликованы памятники самого разного возраста: от саамского железного века (Solberg, 1909), до первых этапов заселения (Nummedal, 1929).

Важным этапом изучения древнейших памятников Кольского полуострова была экспедиция под руководством сотрудников ГАИМК АН СССР геолога Б. Ф. Землякова и археолога П. Н. Третьякова организованная по просьбе скандинавских коллег Комиссией по изучению четвертичного периода. Итогом работ этой экспедиции в 1935 и 1937 годах стало открытие древних мезолитических стоянок на Рыбачьем полуострове (Земляков, 1940). В дальнейшем, начиная с 1946 года, изучение археологических памятников Кольского полуострова связано с именем сотрудника ЛОИА АН СССР Н. Н. Гуриной. Именно ей удалось начать систематическое изучение региона. За эти годы были открыты и изучены около 400 древних памятников, включая остатки поселений, могильник, наскальные изображения (Гурина, 1997). В 1990-е годы стало возможным проведение работ совместной Российско-Норвежской экспедиции под руководством сотрудника ИИМК РАН В. Я. Шумкина и профессоров Университета Тромсо К. Хельскуга и Б. Ульсена.

Проблема происхождения саамов давно вызывает устойчивый интерес не только археологов, но и антропологов, этнографов, лингвистов. Этот интерес объясняется, с одной стороны, своеобразием языка, антропологического типа, духовной и материальной культуры этого народа. С другой стороны, нерешенность многих вопросов этнической истории населения Фенноскандии заставляет исследователей обращаться к проблеме первоначального заселения Севера Европы и соотношения саамов и первопоселенцев.

В условиях недостаточности фактологической базы вопрос об этногенезе саамов специалистами каждой области исторической науки решается с привлечением данных смежных дисциплин. В некоторых случаях такие работы претендуют на название комплексного исследования (Манюхин, 2002, с. 4). Но при возможности сопоставления данных смежных наук лишь на уровне обобщений и наличии в них зачастую взаимоисключающих гипотез, за автором остается возможность выбора той из них, что более всего подходит его собственной точке зрения.

С другой стороны, попытка представить и учесть весь спектр мнений по проблеме приводит к очень широким, не конкретным выводам. Материалы VI конгресса финноугроведов, изданные в 1991 году, отражают современную точку зрения на проблему. На основе учета различных факторов расообразования авторы сборника приходят к выводу о несомненном участии населения уральского региона (в широком смысле этого слова) в сложении расовых особенностей саамов. При этом подразумевается, что упрощенный взгляд на саамов как переселенцев из Сибири должен быть оставлен. Подчеркивается, что по своим особенностям этот народ очень гомогенен и уникален и для Европы, и для Сибири. Объясняется это сравнительно долгой его изоляцией и консервацией в нем антропологических особенностей древнего населения северо-запада Европы (Происхождение саамов, 1991, с. 163-164).

Реальное комплексное исследование, на мой взгляд, возможно только при условии образования коллектива единомышленников - специалистов разных исторических дисциплин, решающих проблему в рамках одной концепции независимыми методами. К сожалению, вероятность формирования такого коллектива в ближайшее время очень мала.

Большое значение в решении проблемы происхождения древнего населения региона, и в том числе саамов, отводится археологии. Именно археология предоставляет в пользование антропологов палеоантропологические материалы и снабжает все остальные исторические дисциплины хронологической шкалой. Важное значение имеют выводы археологов о времени, месте сложения и развитии своеобразной материальной и духовной культуры саамов.

Несмотря на сравнительно хорошую археологическую изученность территории северной Фенноскандии, древних саамских памятников до недавнего времени известно было не много. Это объяснялось интересом исследователей в основном к памятникам каменного века и эпохи викингов. Но в последние тридцать лет в Скандинавии и Финляндии в связи с хозяйственным освоением края и ростом общественного интереса к этнической истории остатки саамских поселений позднего средневековья и нового времени попали в поле зрения археологов. В настоящее время в Норвегии все остатки поселений, погребения, культовые сооружения, относящиеся к саамам и имеющие возраст свыше ста лет, относятся к особо охраняемым памятникам истории и культуры.

Результатом такого интереса археологов к саамской культуре стал пересмотр материалов из старых раскопок и случайных находок, предпринятый Ингер Захриссон. Исследователь выделила специфический саамский средневековый комплекс артефактов характерный для Северной Швеции. Он был выделен по погребальным комплексам, имеющим зафиксированную этнографически характерную конструкцию и антропологическое определение костяков. В этот комплекс входят:

так называемые «столовые» ножи - железные, с широкой плоской рукоятью, на которую крепились две костяные или деревянные пластины-накладки (рис. 1, 10-11);
металлические, «вилкообразные» наконечники стрел (рис. 1, 3);

3. «тупые» костяные или роговые наконечники (для охоты на пушного зверя?) (рис. 1, 8);

4. грузила из рога оленя с двумя отверстиями (рис. 1, 9);

5. железные, широкие скребки с загнутыми краями (рис. 1, 7);

6. своеобразные костяные застежки-защелки для сумок (зафиксированные этнографически) (рис. 1, 6);

7. латунные кольца (рис. 1, 4-5);

8. характерный геометрический орнамент на многих костяных и роговых вещах: ложках (часто находятся в могилах), застежках сумок, деталях лодок и саней и др. (рис. 1, 1-2, 12) (Zachrisson, 1976, с. 92-98; Мурашкин, 2002, с. 88).

Параллельно с пересмотром старого материала были предприняты разведывательные работы и небольшие раскопки памятников. Особенно интересны были работы К. Однера 1981-1986 годов в Варангер-фьйорде в Норвегии (Odner, 1992). В ходе этих работ были зафиксированы десять пунктов, содержавших 239 объектов различного характера: жилища, ямы-хранилища, культовые постройки, могилы, петроглифы. На основе полученного материала автор, проследив совстречаемость предметов в комплексах, разработал хронологию саамского инвентаря позднего средневековья (с XIII века) - нового времени (табл. № 1). Также нужно отметить работы Е. Клеппе в районе Варангер-фьйорда (E. Kleppe, 1977), Б. Ульсена в районе р. Патсойоки на границе Норвегии и России (Olsen, 2000), К. Карпелана на р. Нуккумайоки в Северной Финляндии (Карпелан, 1986).

На территории Кольского полуострова - территории традиционного проживания саамов России - целенаправленные работы по поиску и фиксации памятников саамской культуры до 1990-х годов не проводились. И хотя некоторые из них были исследованы, происходило это лишь попутно с изучением памятников каменного века и эпохи раннего металла, что связано с основной областью научных интересов исследователей.

На данный момент можно говорить примерно о трех десятках памятников, предположительно относящихся к саамской культуре и датируемых временем от раннего железного века до нового времени. По территории Кольского полуострова они расположены крайне неравномерно, что связано с разной степенью изученности региона. Большая часть из них концентрируется на северном побережье: на Рыбачьем полуострове (Шумкин, 1992), в Ивановской, Дворовой и Дроздовской губах Нокуевского залива (Шаяхметова, 1983; Шумкин, 1991), на р. Патсойоки (Olsen, 2000) и на р. Харловка (Гурина, 1997). На южном побережье остатки саамских жилищ были зафиксированы в бухтах Красная и Вящина (Гурина, 1997). Необходимо также упомянуть о нескольких саамских памятниках позднего средневековья и нового времени, изученных в ходе раскопок. К ним можно отнести могильники X-XI в. в. Кузомень I и II в районе с. Кузомень на левом берегу р. Варзуги (Овсянников, Рябинин, 1989), остатки трех жилищ изученных К. Рева на р. Поной (Рева, 1900), двух жилищ XVII-XVIII в. в. в бухте Дворовая (Шумкин, 1985; Овсянников, 1991), поселение Северная Салма на оз. Ловозеро, в культурном слое которого присутствовали саамские предметы XV-XVI в. в. (Шаяхметова, 1985). Несомненно, что даже при самом скрупулезном анализе, для всесторонней характеристики материальной культуры саамов Кольского полуострова этих материалов не достаточно.

В археологической литературе проблема происхождения саамов решается в рамках двух основных гипотез. В свое время В. Я. Шумкин сформулировал и на археологических материалах обосновал гипотезу о непрерывном и преемственном развитии культуры населения Северной Фенноскандии с эпохи мезолита до средневековья. По этой точке зрения этногенез саамов происходил на достаточно узкой территории при небольшом участии населения с востока, выразившемся в некоторых заимствованиях в керамическом производстве, стилистике наскальных изображений и сакральных представлениях. Время этих заимствований - эпоха раннего металла (Шумкин, 1991, с. 140-142).

Вторая существующая гипотеза связывает сложение саамской культуры с широкими территориями от Восточной Прибалтики до Поволжья. В ходе расселения представителей других этносов - германцев, славян, финнов и балтов - ареал саамской культуры сократился до территории Северной Фенноскандии (Карпелан, 1982; Гурина, 1997; Манюхин, 2002). Высказанная археологами, эта гипотеза базируется в основном на данных топонимики (распространение некоторых саамских топонимов на территории Карелии и Приладожья), лингвистике (параллели в саамском и некоторых поволжских финских языках), а также на некорректном отождествлении летописной "лопи" и саамов (Шумкин, 1991, с. 146). В отношении археологии основным доказательством в рамках этой точки зрения является сильное влияние в раннем железном веке поволжской культуры на культуры позднекаргопольскую и лууконсаари, выразившееся в заимствовании стиля орнаментации керамики и распространении поволжских и прикамских типов бронзовых и железных орудий и украшений (Манюхин, 2002, с. 141-165, 172-177).

Не отрицая этих влияний, хотелось бы указать на то, что они носят диффузионный характер и не фиксируют миграцию населения из Поволжья ни в Восточное Прионежье, ни в Восточную и Северную Фенноскандию. Также нужно отметить тот факт, что многие черты саамской культуры к этому времени проявляются уже в сложившемся виде. В частности это можно утверждать в отношении обряда погребения (Оленеостровский могильник Баренцева моря (Шмидт, 1930; Гурина, 1953; Мурашкин, Шумкин, 2003)), некоторых типов жилищ (Шумкин, 1992), геометрического орнамента (находки с поселений Маяк II, Усть-Дроздовка III и Оленеостровского могильника Баренцева моря (Гурина 1997, 1953)), многих сюжетов наскального искусства, которые фактически идентичны изображениям на саамских бубнах (Autio, 2000). С другой стороны остается открытым вопрос о появлении такого компонента саамской культуры, как комплекс металлических артефактов. Считается, что они попадают в саамскую культуру в качестве импорта с южных территорий (Карпелан, 1982, 1986), но проблема характера обменных связей и путей проникновения этих изделий в Северную Фенноскандию остается нерешенной. Также требует разрешения вопрос о времени и характере формирования специфического хозяйственно-культурного типа саамов, сочетавшего в себе очень архаичный способ оленеводства с морским рыболовством и зверобойным промыслом. Существующая фактическая база не дает возможности решения этих и многих других вопросов связанных с проблемой происхождения саамов.

Таким образом, можно утверждать, что Кольский полуостров и вообще север Фенноскандии содержит пласт интереснейших памятников, изучение которых крайне необходимо для решения многих вопросов этнической истории этого региона.

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА:

Гурина Н.Н. 1997. История культуры древнего населения Кольского полуострова. СПб.
Земляков Б. Ф. 1940. Арктический палеолит на севере СССР. Советская археология, № 5.
Карпелан К. 1982. Ранняя этническая история саамов. // Финно-угорский сборник. М., с. 32-48.
Карпелан К. 1986. Археологические исследования в местах саамских зимних поселений в Инари. // Доклад на советско-финском симпозиуме. Л.
Манюхин И. С. 2002. Происхождение саамов. Петрозаводск.
Мурашкин А. И. 2002. К вопросу об источниках по археологии саамов. // Пушкаревский сборник., вып. 2, СПб, с. 84-89.
Мурашкин А.И., Шумкин В. Я. Исследования Кольской археологической экспедиции. // Археологические открытия 2002 г., М., (в печати).
Овсянников О. В., Рябинин Е. А. 1989. Средневековые грунтовые могильники Терского берега. // Советская археология, № 2, с. 201-211.
Овсянников О.В.1991. Отчет Архангельской Арктической экспедиции за 1991г. Архив ИИМК РАН, ф.1, оп.1.1991, д. № 5.
Происхождение саамов (под ред. Аксянова Г.А.) 1991. М.
Рева К.1900. О раскопках К.П.Рева в окрестностях г. Архангельска. Архив ИИМК РАН ф.1, 1900, д. № 162.
Шаяхметова Л.Г. 1983. Дневник разведки. Архив ИИМК РАН, ф.35, оп.1, 1983, д. № 52.
Шаяхметова Л.Г.1985. Отчет о работах Кольской археологической экспедиции за1985 г. Архив ИИМК РАН. Ф.1 оп.1, 1985.
Шумкин В.Я. 1991. Этногенез саамов (археологический аспект).// Происхождение саамов., c. 129-149, М.
Шумкин В. Я. 1992. Отчет о работах Кольской экспедиции за 1991 г. Архив ИИМК РАН, ф.1,оп.1, 1992.
Шумкин В.Я.1985. Отчет о работах Кольской экспедиции за 1985 г. Архив ИИМК РАН, ф.1,оп.1, 1985.
Autio E. Reindeer, reindeer antler, zig zag motive and other images in the saami shaman drums and in the rock art. // Myandash. Rock art in the ancient arctic (ed. Kare A.) pp. 174-201, Jyvaskyla.
Kleppe E. 1977. Archaeological material and ethnic identification.// Norwegian archaeological review. w.10, pp.32-46.
Nummedal A. 1929. Stone age finds in Finnmark. Oslo.
Olsen B. Culture-historical surveis in the Pasvik Siida, Norway and Russia, august 1999. Warangerbottn, 2000.
Odner K. 1992. The Varanger saami. Habitation and economi AD 1200-1900. Oslo.
Solberg O. 1909. Die Eisenzeitfunde aus Ostfinnmarken. // Videnskab-Selskabets Skrifter, Hist.-Filos. klasse, № 7. Christiania.
Zachrisson I. 1976. Lapps and scandinavians. //Early Norrland, 10, Motala.

Находки	Датировки
орудия из кварца и кремня	до рубежа XV-XVI в. в.
глинные курительные трубки	с конца XVII в.
бутылочное стекло	с рубежа XV-XVI в. в.
оконное стекло	не раньше XIX в.
железные рыболовные крючки	с рубежа XV-XVI в. в
короткая железная проволока	XVI-XVIII в. в.
глазурованная керамика	с XVI в.
тонкие листы бронзы	до середины XVI в.
толстые листы бронзы	до рубежаXVII-XVIII в. в.
геометрический орнамент	до XVIII в.
кремневые огнива	XVI- середина XIX в.

Таблица 1. Датировка материалов из раскопок саамских поселений позднего средневековья - нового времени (по: Odner, 1992).

Table 1. Dating of materials from excavated Late Medieval - New Time Saami sites (from Odner, 1992).

Archaeological sites of the Kola peninsula and the problem of the Saami ethnogenesis.

During the recent 30 years, Norwegian and Swedish archaeologists have been conducting extensive archaeological investigations at medieval Saami sites. In the course of these studies, a specific complex of Saami artefacts and their relative chronology have been established.

In Russia, however, this category of sites has not been in the focus of archaeological interests until the 1990s. Meanwhile, several dozen of medieval Saami settlements have been reported from the Kola peninsula. Most of them were found around Nokuev Bay on the northern coast of the peninsula, on the Rybachy Peninsula and the Patsoyoki River. In addition, two supposedly Saamisn cemeteries of the 12^th-13^th centuries and three settlement of the 15^th-18^th centuries have been partly excavated in various parts of the region.

Studies of medieval and earlier sites of the Saami promise to yield extremely interesting results on the Saami ethnogenesis and the early ethnical history of the entire Fennoskandia, as well as to help in solving the problem of the medieval colonisation of the regions by Russians and Scandinaviens, etc.

Extensive archaeological investigations of medieval Saami antiquities are conducted by Norwegian and Sweden archaeologists in last 30 years. In the course of this works specific complex of Saami artefacts and their relative chronology were established.

In Russia until 1990-es these sites were not in sphere of archaeological interests, but some dozens of them were founded. Medieval Saami sites situated as in coastal as in inner part of Kola peninsula, but greater amount of them were founded on Northern coast in Nokuev bay, on Rybachy peninsula and on Patsoyoki-river. Two probably Saami cemeteries dated from XII-XIII centuries and tree settlement dated from XV-XVIII centuries were partly excavated in different parts of the region.

Extensive studying of these kind of sites may yield extremely interesting results and new evidences about time and space of Saami ethnogenesis, character of relationship between Saami and newcomers (Slavs and Scandinavians) and other.

Подписи к рисункам.

Рис. 1. Характерные типы саамской культуры: 1, 2 - геометрический орнамент на костяных вещах; 3 - двузубый наконечник стрелы (железо); 4,5 - кольца (бронза); 6 - защелка для сумки (кость); 7 - скребок (железо); 8 - тупой наконечник стрелы (кость); 9 - грузило (кость); 10-11 - ножи (железо); 12- ложка (кость) (Zachrisson, 1976).

Fig. 1. Specific Saami artefacts: 1, 2 - geometrical ornamented bone artefacts; 3 - fork-like arrowhead (iron); 4, 5 - rings (bronze); 6 - bag snap (bone); 7 - scraper (iron); 8 - arrowhead (bone); 9 -weight (antler); 10-11 - knives (iron); 12 - spoon (bone) (Zachrisson, 1976).

1 Россия. 199050. Санкт-Петербург. Менделеевская лин., 5. Санкт-Петербургский государственный университет, исторический факультет, кафедра археологии.

Blog

А. И. Мурашкин1 Археологические памятники Кольского полуострова и проблема происхождения саамов

Содержание