Перед ним стояли два парня, моих ровесника, в униформе с надписями «Корбина-телеком» на спине. Между старичком и парнями лежала на уголке стола какая-то бумажка.
— Не подпишу акт приемки, - с явным удовольствием говорил старикан. - У меня с вами договор на круглосуточное обслуживание. А я три часа был без интернета!
— Два часа двадцать минут...
— Не важно! Ехали долго, чинили долго!
— Господин Цебриков, у вас дом старый, коммуникации все гнилые...
— Этот дом вас перестоит, молодые люди! - весело воскликнул старичок, и я подумал, что в этом трухлявый склочный пень на самом деле прав: дом будет стоять долго, очень долго...
Тут взгляд старика скользнул по мне. Похоже, мой возраст послужил причиной того, что и меня зачислили в интернет-провайдеры.
— А вы что можете сказать? - задорно воскликнул хрыч.
— А я по другому поводу, Николенька, - сказал я, не без содрогания обращаясь к старому скандалисту столь панибратски. - Мне всего-то в одну дверь войти, а в другую выйти.
Старик мигнул.
Потом молча расписался на бумажке.
Один из парней схватил ее, не сдержав вздоха облегчения, и оба корбиновца рванули к двери. Я подмигнул страдальцам. В ответ парень, урвавший подписанный акт приема работ, страдальчески закатил глаза.
Да уж. Сидеть на техподдержке - самое ужасное дело. А уж если найдется вот такой упертый склочник, так совсем пиши пропало...
За интернетчиками хлопнула дверь, по лестнице простучали шаги. Они явно спешили убраться.
— Что-то не припомню. - Старик сощурился, глядя на меня. - Раньше... не видались?
— Нет.
— Эх... - Он смотрел на меня и все никак не мог прийти к определенному выводу. - Ты... функционал?
— Бывший. - Я решил не врать.
— А... надоело на поводке сидеть? - Господин Цебриков подмигнул. - Эх... молодость. А мне, полагаешь, весело было? В году одна тысяча восемьсот шестьдесят шестом? Человеку немолодому, жизнью битому, но любознательному, получившему до обидного короткий поводок - три тысячи семь метров!
— Ой... - вздохнул я.
— До стен Кремля дойти мог, а внутрь уж ни-ни, - сказал старичок с такой обидой, будто привык ходить в Кремль на работу. А может, и впрямь привык? Кто знает, кем он был... - Человек я хоть и пожилой, но по натуре бойкий и свободолюбивый, легко ли мне было? А выдержал! Дождался телефона, радио, телевидения. Теперь - и вовсе просто. Весь мир рядом, и что мне поводок?
Я терпеливо подождал, пока он кончит хихикать, невольно глядя через плечо старичка в мониторы.
Да, забавно.
Насколько я мог понять, в обоих экранах был открыт один и тот же блог: электронный дневник, популярное развлечение молодых оболтусов и старых лентяев.
В одном мониторе старичок выступал от имени девушки, в другом - от имени парня. Оба персонажа азартно ругались. Целая толпа, вероятно - настоящих людей, комментировала происходящее.
— Разумный подход! Понимаете ли, молодой человек, с высоты прожитых лет я ясно вижу, что любое человеческое действие - суета сует. Любовь, ненависть, дружба, вера, презрение, ревность, ярость, патриотизм, вдохновение - все наши чувства сгорают и превращаются в ничто. И важно ли, любишь ли ты на самом деле... - Он запнулся и уточнил: - В силу возраста я вынужден исключить плотский компонент любви... или лишь имитируешь любовь, заставляя поверить и себя, и окружающих, что испытываешь неземные страсти?
— Не знаю. Наверное, все-таки важно.
— Вы молоды, - с теплой отеческой интонацией сказал старичок. - Ах, как вы молоды... А вы знаете, во время войны с Буонапарте я был еще моложе вас, я был совсем еще дитя, но столь же горяч и азартен. Убежал из папенькиной усадьбы на войну и целый год служил барабанщиком. И застрелил бы на месте любого, кто иронизировал бы по поводу моей любви, моей веры или моего патриотизма! Но, к счастью, времена меняются. Нынче дуэли не в ходу. И вообще все стало «лайт». Любовь-лайт, вера-лайт, патриотизм-лайт. А я вовсе не ропщу! На дворе лето, солнце светит, дети бегают, птички поют, войн и эпидемий нет. Все идет своим чередом! Все к лучшему в этом лучшем из миров, как говорил мудрец Вольтер...
— На дворе зима, - заметил я. - И ночь. Дети спят, птицы улетели в теплые края. Но войн и эпидемий вроде как нет. Зато есть террористы и СПИД.
— Куда вам? - резко спросил старик.
— В Орызалтан.
— В Орысултан, юноша. С вас... - Он наморщил лоб. - Право, не знаю! Функционалы проходят бесплатно, а вы бывший функционал... Я возьму с вас половинную цену.
— Хорошо.
— Четыреста восемьдесят рублей.
Я достал из куртки и отдал ему пятисотку.
— Сдачи не надо. Спасибо.
— А вот оскорблять меня чаевыми не надо, я вам не лакей! - строго сказал старичок. Достал из ящика стола банку из под «Редбула», заполненную мелочью, и торжественно вручил мне четыре пятака.
Пришлось взять.
После этого господин Николенька Цебриков неохотно встал из-за стола. Было в имени «Николенька» что-то ужасно фальшивое, как в современном нуворише, вздумавшем играть в старорусскую аристократию. Но при этом он-то как раз имел право и на слащаво, по нынешним временам, звучащее имя, и даже на свои выкаблучивания перед технарями. Если и впрямь - убежал из дома воевать с Наполеоном...
Надо же, уже и не удивляюсь таким вещам! Ко всему привыкаешь.
— Следуйте за мной, - торжественно сказал старик. - Нам нужен второй этаж, четвертая квартира...
