А. О. Маковельский история логики книга

Вид материала

Книга

Подобный материал:

• Маковельский история логики, 2810.53kb.
• Отличия человеческой логики от математической логики, 139.86kb.
• А. Б. Зубов история религий книга, 11109.77kb.
• А. Б. Зубов история религий книга, 293.44kb.
• С. Н. Труфанов "наука логики", 2350.97kb.
• А. Ф. Лосев история античной эстетики софисты. Сократ. Платон история античной эстетики,, 11197.2kb.
• Введение в диагностику, 383.22kb.
• Функции алгебры логики, 47.25kb.
• 1. Введение в алгебру логики Прямое произведение множеств. Соответствия и функции., 38.38kb.
• Василий Никитич Татищев (1686-1750) в своем труде «История Российская с самых древнейших, 28.01kb.

364

самые понятия о вещах детерминированы объективной реально­стью, которую они отражают.

О логическом делении понятий Гоббс говорит, когда он рас­сматривает «схемы предикаментов». Он приводит примеры ди­хотомического деления, которое было принято в школе рами-стов, следовавших Платону в вопросе о делении понятий, но ука­зывает, что нет необходимости всегда придерживаться дихото­мии. Хотя дихотомическое деление на взаимно исключающие друг друга противоположности может быть проведено при лю­бом логическом делении, но нередко такое деление будет нецеле­сообразным, искусственным. Так, например, для схемы преди­каментов отношений подходит более трихотомия, чем дихото­мия. А именно, отношения бывают отношениями величины (ра­венство и неравенство), отношениями качества (сходство и не­сходство) и отношениями порядка по месту и времени. Гоббс предупреждает, что в схемах предикаментов следует видеть не различия самих вещей, а только различия имен.

Приступая к учению о суждении, Гоббс прежде всего отме­чает, что сочетания слов могут обозначать вопросы, желания, просьбы, обещания, угрозы, приказы, жалобы и выражения раз­ных настроений. То, что говорится, может быть и абсурдным, не имеющим никакого смысла. Но в науке приемлем только один вид сочетания имен, именно тот, который называется предложе­нием (высказыванием, утверждением, суждением). Предложе­ние есть словесное выражение, состоящее из двух имен, связан­ных между собой связкой, причем посредством этого сочетания двух имен говорящий хочет выразить, что он и второе имя по­нимает как имя той же самой вещи, которая обозначается пер­вым именем, или что первое имя содержится во втором.

Из даваемого Гоббсом определения предложения (сужде­ния) видно, что он для правильности предложения считает необ­ходимым соблюдение двух условий: 1) субъект и предикат суж­дения должны быть наименованиями одной и той же вещи, 2) субъект должен содержаться в объеме предиката. Что каса­ется структуры суждения, то Гоббс мыслит ее трехчленной, со­стоящей из субъекта, предиката и связки «есть». По учению Гоб-бса, всякое предложение (суждение) есть утверждение, разли­чие же между положительными (утвердительными) и отрица­тельными суждениями Гоббс понимает как различие в имени самого предиката — является ли это имя положительным или отрицательным. Например, суждение «человек не камень», по Гоббсу, нужно понимать как «человек есть не камень», а не как «человек не есть камень».

Гоббс дает несколько классификаций предложений. По ка­честву он делит их на положительные и отрицательные в зависи­мости от того, является ли предикатом положительное или отри­цательное имя. По количеству он делит суждения на универ-

365

сальные (общие), партикулярные (частные), неопределенные (без указания количества) и единичные. Третье деление сужде­ний— их деление на истинные и ложные (в зависимости от того, относятся ли субъект и предикат к одной и той же вещи и содер­жит ли предикат в себе субъект). Далее Гоббс делит суждения на первоначальные и непервоначальные, относя к первоначаль­ным определения, которые произвольно устанавливаются людь­ми и служат принципами доказательства, будучи сами недока­зуемыми. Непервоначальные же суждения — выводные, нужда­ющиеся в доказательстве.

Затем Гоббс делит суждения на истины необходимые и слу­чайные. Необходимые истины Гоббс понимает как вечные, слу­чайными же истинами он считает те, которые истинны лишь в одно время, будучи ложными в другое время.

Далее следует деление суждений на категорические и гипо­тетические (условные). Условные суждения выражают необхо­димые связи, категорические же — как необходимые, так и вре­менные случайные связи. Поэтому всякое условное суждение может быть выражено и в форме категорического суждения, но не всякое категорическое суждение может быть передано в фор­ме условного суждения.

Раздел о предложениях в логике Гоббса заканчивается уче­нием о равнозначащих суждениях, куда входит то, что мы назы­ваем преобразованием суждений или непосредственными умо­заключениями. Сюда у Гоббса входит и учение о логическом квадрате противоположностей.

В своей теории умозаключения Гоббс признает силлогизм основным видом выводов в науках. Силлогизм он определяет как рассуждение, состоящее из трех предложений, последнее из которых вытекает из двух первых. Гоббс по Аристотелю изла­гает правила категорического силлогизма. Вслед за Аристоте­лем он различает три фигуры категорического силлогизма. Что же касается модусов четвертой фигуры, он их считает дополни­тельными модусами первой фигуры, как учили перипатетики по­сле Аристотеля. Но параллельно с этим Гоббс намечает и дру­гое понимание силлогизма в том духе, как это впоследствии было развито в математической логике.

Гоббс высказывает взгляд, что все мышление в целом может рассматриваться как исчисление имен, как их сложение и вычи­тание. Прежде всего сложением и вычитанием является, по Гоб-бсу, образование сложных имен из простых. Прибавляя к про­стому имени «тело» последовательно имена «одушевленное» и «разумное», мы получаем более сложные имена «животное» и затем «человек». Таким образом, представление о человеке ока­зывается сложенным из предыдущих представлений. Но мы мо­жем 'произвести и обратную операцию вычитания и из сложно­го имени получить менее сложное, наконец, простое имя. Так,

366

имея имя «квадрат», мы можем отбросить сперва признак ра­венства сторон и получим тогда просто прямоугольник, затем отбросить признак «прямоугольность» и получим тогда четырех­угольник и, наконец, дойдем до простого имени «геометрическая фигура».

Таким образом, Гоббс на примерах показывает, что логиче­ское ограничение понятий можно понимать как сложение имен, а обобщение понятий — как вычитание имен. Далее Гоббс учит, что всякое суждение надо рассмотреть как сложение двух имен (субъекта и предиката). И, чтобы провести эту мысль, он предлагает отрицательное суждение понимать как сложение ка­кого-либо имени с другим отрицательным именем, относя отри­цание не к связке «есть», а ко второму имени, связываемому с первым связкой «есть». И, наконец, силлогизм Гоббс трактует как сложение двух предложений, имеющих одно общее имя (средний термин). В конечном счете, по учению Гоббса, всякое суждение есть сложение двух имен, а всякий силлогизм есть сложение трех имен.

Как в самом объективном мире происходит только соедине­ние и разделение тел и движений, так в науке мы имеем дело только со сложением и вычитанием имен.

Такова номиналистическая концепция мыслительной дея- тельности человека у Гоббса.

Поскольку Гоббс всю деятельность мышления сводит к исчи­слению, сложению и вычитанию, он говорит, что для того, чтобы научиться правильно рассуждать, занятия математикой предпоч­тительнее изучению правил логики. В математике дан универ­сальный научный метод в его самом совершенном виде.

Истинным или ложным, по Гоббсу, может быть только сое­динение имен, т. е. операция сложения или вычитания имен. Ошибки не может быть в ощущениях, которым присуща очевид­ность, ошибки не может быть и в представлениях, являющихся воспроизведением ощущений, ее не может быть и в именах са­мих по себе, поскольку последние даются вещам и акциденци­ям. Совершенно произвольно ошибка может быть только в опе­рации сложения и вычитания имен.

Оригинальна у Гоббса теория логических ошибок. Она исхо­дит из признания четырех классов имен: все, что имеет наимено­вание, есть наименование либо тела, либо акциденции, либо яв­ления, либо имени. Истинными могут быть лишь те предложе­ния, в которых сочетаются между собой либо два имени тела, либо два имени акциденции, либо два имени явления, либо два имени имени.

Всякое другое сочетание будет ошибочным. Так, ошибочным будут предложения, в которых сочетается имя тела с именем ак­циденции, или с именем явления, или с именем имени. Напри­мер, ошибочным будет предложение «Зрение видит». Это—•

367

такая же бессмыслица, как «гулянье гуляет». Ошибочно предло­жение «тело есть протяжение», потому что здесь имя тела соче­тается с именем акциденции. Однако сам Гоббс впадает в ошиб­ку, когда на основе выдвинутого им общего критерия ошибоч­ности суждений объявляет неверным предложение «цвет, свет, звук находятся в объекте», так как цвет, свет, звук — явления, а не тела и не свойства тел. Эта ошибка Гоббса вытекает из ха­рактера его общефилософского мировоззрения — из механиче­ского материализма, отрицающего объективное существование цвета, света, звука, считающего их чисто субъективными явле­ниями.

Логические ошибки Гоббс понимает не только как ошибки формального порядка, но и как ошибки по существу. В силло­гизме он различает ошибки двоякого рода: ошибочным может быть или сложение имен в самих предложениях, являющихся посылками, или дальнейшая логическая операция, когда мы производим сложение самих посылок. Если ошибочны посылки, то силлогизм ошибочен по его материи, если же ошибка в той мыслительной операции, посредством которой мы, слагая три имени, получаем выводное предложение, то силлогизм ошибочен по своей форме. Таким образом, по учению Гоббса, логические ошибки бывают двоякого рода: во-первых, по материи сужде­ния, коренящиеся в неправильном образовании суждений (ко­гда не соблюдены два условия: субъект и предикат должны быть наименованиями одной и той же вещи и субъект должен содержаться в объеме предиката), и, во-вторых, формальноло­гические ошибки, причиной которых является несоблюдение правил силлогизма.

Из формальнологических ошибок Гоббс в особенности оста­навливается на учетверении термина в силлогизме, указывая на роль двусмысленных слов в возникновении логических ошибок.

Рассматривая софизмы древних, Гоббс приходит к заключе­нию, что они большей частью являются ошибками ие по форме, а по материи.

У Гоббса много общего с Бэконом и Декартом. Все они — Бэкон, Декарт и Гоббс — борются против схоластической науки, противопоставляя ей идею новой науки, имеющей своей целью практические задачи — вооружить людей такими знаниями, ко­торые дают господство над природой, предвидение явлений и возможность управлять ими в интересах человечества. Для Гоб­бса, как для Бэкона и Декарта, наука есть путь к силе и целью мышления, целью науки является практический успех. С точки зрения этих задач, они требуют коренной реформы наук. Осо­бенностью Гоббса, по сравнению с Бэконом и Декартом, являет­ся то, что в то время как Бэкон и Декарт, говоря о практиче­ской цели науки, имеют в виду роль науки для развития техни­ки, Гоббса преимущественно интересует значение науки для

368

успеха в управлении государством. Сам Гоббс считал себя осно­вателем «социальной философии» (philosophia civilis). Этот осо­бый интерес Гоббса к вопросам общественной жизни объясняется тем, что он жил в эпоху английской буржуазной революции.

Подобно Бэкону и Декарту, Гоббс первой задачей своей фи­лософии ставил создание нового научного метода, при посредст­ве которого наука была бы в состоянии успешно выполнять свою практическую цель. Подобно Бэкону и Декарту, научная методология занимает важное место в философии Гоббса. Но в этом вопросе он идет своей особой дорогой, отличной от Бэкона и Декарта.

Если, по Декарту, принципы наук постигаются непосредст­венно путем интеллектуальной интуиции, а по Бэкону они уста­навливаются лишь индуктивным путем, (посредством обобщения фактов опыта, то Гоббс выступает с учением о произвольном ха­рактере первых истин, являющихся принципами наук. Подобно тому как впоследствии Фихте, Гоббс в теории познания являет­ся сторонником «теории произвола» (arbitrate Theorie). По его учению, сами принципы науки устанавливаются совершенно произвольно: они не более как условные определения имен. Он отрицает возможность научного установления самих принципов наук. Первые истины, по Гоббсу, даются вместе с 'наименовани­ем вещей Что же касается основных принципов этики и полити­ки, то они, согласно Гоббсу, устанавливаются произвольно госу­дарственной властью.

По учению Гоббса, только определения являются принципа­ми наук и могут служить основами всех доказательств. Но в по­нимании сущности определения Гоббс запутывается в противо­речиях. С одной стороны, он говорит, что определение должно соответствовать определяемому предмету, с другой стороны, что определения суть результат произвольного соглашения людей насчет наименования вещей. И, наконец, он с точки зрения ме­ханического детерминизма отрицает возможность произвольных поступков у людей. Эти три положения не вяжутся между собой.

Понятие причины есть центральное понятие научной методо­логии у Гоббса. По его учению, нет других причин в мире, кроме движения тел. Движение — единственная универсальная причина всего происходящего в мире. Всякое изменение в мире имеет своей причиной движение. Разнообразие всевозможных форм возникает из разнообразия движений. Но движение Гоббс пони­мает узко, механически. Он дает ему следующее определение: «Движение есть оставление одного места и достижение дру­гого».

Понятие же причины у Гоббса таково: «Причина есть сумма, или агрегат, всех тех акциденций как действующего фактора, так и подвергающегося действию объекта, сочетание которых производит указанное действие. Действие должно наступить,

369

если имеются налицо все эти акциденции, если же одной из них не хватает, то действия не будет» 9. Пусть, например, изучается свет. Нужно выяснить его причину. Во-первых, нужно познать, что является источником света во внешнем мире, так как для по­явления света необходим специфический объект, из которого исходит свет. Во-вторых, необходима прозрачная среда, чтобы свет от своего источника достиг нашего органа зрения. Это — второе необходимое условие возможности света. В-третьих, не­обходимо здоровое состояние органа зрения, мозга и вообще на­шего тела, воспринимающего свет. Причина света — движение, которое начинается в источнике света, проходит через среду и заканчивается в организме человека или животного. Внутреннее органическое движение есть конечная стадия всего этого дви­жения.

Таким образом, под причиной Гоббс понимает всю совокуп­ность условий, необходимых для возникновения какого-либо дей­ствия.

Каким же образом наука познает причины? В науке причины частей познаются раньше причины целого. Наука начинает с изучения отдельных свойств — с изучения простых элементов, которые содержатся в природе сложных индивидуальных вещей, являясь их частями. Эти простые элементы должны быть позна­ны разумом путем анализа.

О научном методе Гоббс говорит, что рациональная наука состоит в разложении предмета на его составные элементы и в синтетическом соединении последних. Таким образом, по Гоб-бсу, метод научного исследования слагается из аналитического и синтетического методов. Соответственно разнообразию иссле­дуемых вещей приходится в большей мере прибегать то к ана­литическому, то к синтетическому методу.

Научное исследование исходит из представления о предмете в целом, ибо восприятие посредством органов чувств и основан­ные на них представления памяти знакомят нас с предметом в целом. Научное познание, по учению Гоббса, идет следующим путем: сначала разложение изучаемой вещи на ее составные эле­менты, затем познаются причины этих простых элементов, каж­дого в отдельности, и, наконец, мы переходим к познанию дей­ствия этих причин в их сложном взаимодействии.

Таким образом, в научном исследовании на первое место выдвигается, как у Бэкона и в метафизическом материализме вообще, метод аналитический. Так, Гоббс говорит, что, подобно тому как для познания часового механизма необходимо разо­брать часы и познакомиться с их частями, так и для изучения вопроса, что такое государство, следует сперва узнать, из чего оно состоит, т. е. исследовать свойства индивидов. Это даст

9 Т Гоббс Избранные сочинения, стр. 55. 370

ключ к пониманию политического механизма. Что же касается природы человека как индивида, то гоббсовский анализ сводит ее к четырем элементам физическая сила (vis corporea), опыт (experientia), разум (ratio) и страсть (affectus).

После того как завершен анализ, применяется синтетический метод выведения ряда положений из принципов данной науки. Этими принципами являются дефиниции, получаемые в резуль­тате анализа и подтверждаемые опытными данными.

В сущности у Гоббса метод исследования является в основ­ном аналитическим, а метод доказательства (порядок изложения системы науки) — синтетическим. Строгую доказательную силу, по его мнению, имеют только дедуктивные выводы из общих принципов.

Подобно Декарту и Спинозе, Гоббс полагал, что в отношении метода геометрия должна служить идеалом для всех наук; так же, как геометрия, все прочие науки должны выводить все свои законы из немногих первых посылок — определений и аксиом. Подобным способом построено и учение Гоббса об обществе и государстве, и в этом заключается главная слабость его теории общества, построенной чисто дедуктивным методом. Гоббс пола­гал, что применение к общественным наукам этого метода при­даст их положениям такую же точность и достоверность, какая присуща положениям математики. Этот самообман, в плену ко­торого находились и Гоббс и Спиноза, объясняется тогдашним состоянием научного знания, когда лишь одна математика до­стигла высокого совершенства, остальные же науки пребывали еще в зачаточном состоянии, и перед ними стояла задача изучить в отдельности предметы и явления вне их всеобщей связи.

От метода научного исследования Гоббс отличает метод на­учного доказательства, который он называет методом обучения. Он дает следующее определение доказательства: «Доказатель­ство есть силлогизм или ряд силлогизмов, построенных на опре­делении имен и доведенных до последнего заключения»10. Гоббс говорит, что доказывать (или — что то же самое — учить) значит вести ум ученика по пути, пройденному собственным исследова­нием.

Следовательно, метод доказательства (или метод обучения), по Гоббсу, в основном совпадает с методом исследования. Одна­ко имеются и некоторые немаловажные различия. Существенным различием является то, что при доказательстве отбрасывается все, что составляет первую часть научного исследования, т. е. пропускаются те логические операции, посредством которых мы от чувственных данных пришли к принципам. При доказатель­стве, по учению Гоббса, применяется исключительно синтетиче-

10 Там же, стр. 61.

371

ский метод. При доказательстве должно всегда исходить из уни-- нереальных суждений и дедуктивно путем силлогизмов делать выводы. Что касается самих универсальных суждений, являю­щихся, по Гоббсу, принципами наук, то они в силу своей природы не могут быть доказываемы, а только объясняемы.

Принципами наук, по Гоббсу, могут быть только определе­ния. Никакие другие суждения, в том числе аксиомы и постулаты, не могут быть принципами. Аксиомы (вроде евклидовских) мо­гут быть доказываемы, и уже потому они не являются принци­пами. Для них самих принципами служат определения. Посту­латы также не являются принципами доказательства, они суть лишь принципы конструкции, т. е принципы практических про­блем, а не знания.

Гоббс не является ни чистым эмпириком, ни чистым рациона­листом. С одной стороны, в духе радикального эмпиризма он учит, что все без исключения представления человека, все его понятия, в том числе и математические, имеют своим источни­ком чувственный опыт. С другой стороны, научное знание, его методологию он мыслит рационалистически, как систему, в кото­рой все положения выводятся дедуктивно из принятых посылок. Однако эти первые посылки коренятся в опыте, поскольку все содержание наших представлений и понятий имеет эмпирическое происхождение.

Однако, несмотря на исходную сенсуалистическую точку зре­ния теории познания Гоббса, в его логике доминирует не эмпи­ризм, а рационализм. Критерием истины у него, как и у Декарта, является свет разума. Для истинного познания он считает необ­ходимым «зажечь свет разума», установить маяк, указывающий правильную дорогу и предохраняющий от заблуждений. Таким маяком должна служить новая логика, дающая подлинно науч­ный метод. Гоббс, подобно Бэкону и Декарту, стремится осуще­ствить эту задачу построения новой логики.

По Гоббсу, одни науки познают вещи из их причин, другие же познают причины из их действий. К первой категории отно­сятся науки, имеющие своим предметом то, что люди сами могут производить. Так, мы сами можем чертить линии и различные геометрические фигуры. Поэтому геометрия есть дедуктивная наука, идущая в своих построениях от оснований к следствиям. Подобным же образом наука об обществе и государстве тоже является чисто дедуктивной, потому что общественная жизнь создается самими людьми и сами люди являются здесь действу­ющими причинами того, что происходит. Иначе обстоит дело с физикой, которая имеет дело с вещами, не зависящими от людей. Здесь приходится умозаключать от следствий к причинам и осно­вываться на апостериорных доказательствах. Таким образом, в физике чувственное познание оказывается имеющим первосте­пенное значение.

372'

Рационализм и эмпиризм, дедукция и индукция, анализ и синтез одинаково имеют место в философии Гоббса, но они в ней остаются ие примиренными, создавая тем самым противоречие в его системе взглядов.

У Гоббса противоречием является то, что он, в противополож­ность Декарту, признает очевидность и самодостоверность ощу­щений и в то же время объявляет чувственные качества, с кото­рыми знакомят нас ощущения (цвет, запах, в>кус и т. д.), чисто субъективными призрачными явлениями (phantasmata). Тут Гоббсу, как и всем представителям механистического материа­лизма, не удается свести концы с концами. В сущности, объявляя чувственные качества призрачными явлениями, не отражающими реальной действительности, Гоббс тем самым подрубает сук, на котором сидит Если последовательно провести эту точку зрения, то вся его система рушится.

Остановимся теперь на логических взглядах Джона Локка. Его главное сочинение «Опыт о человеческом разуме» (1690 г.) состоит из четырех книг следующего содержания: 1) критика врожденных идей, 2) генезис идей, 3) об языке и 4) исследование возможности и границ человеческого познания. Поводом к на­писанию этого сочинения послужило следующее обстоятельство. Однажды у Локка собрались его друзья, и зашел спор об одном вопросе, причем спорившие никак не могли столковаться между собой и ни к чему не пришли. Задумавшись о причине безрезуль­татности опора, Локк пришел к мысли, что спорившие попали на ложный путь и что, прежде чем приступать к решению слож­ных отвлеченных проблем, необходимо исследовать вопрос о по­знавательных способностях человека.

Локк набросал свои соображения по этому вопросу и изло­жил их перед своими друзьями. Те просили его продолжать это дело, и таким образом было положено начало сочинению Локка «Опыт о человеческом разуме». Над ним Локк работал 20 лет.

Свою задачу Локк определяет как исследование о происхож­дении достоверности и объеме нашего знания об основах и сте­пенях веры, мнения и согласия. Он полагает, что границы нашего разума чрезвычайно малы по сравнению с бесконечностью Все­ленной. Чтобы правильно пользоваться разумом, его должно применять к познанию вещей, которые онспособен познать.

Таким образом, по своему содержанию главное сочинение Локка представляет собой решение гносеологической проблемы.

В первой книге «Опыта о человеческом разуме» Локк дока­зывает, что нет врожденных идей. Эта книга представляет собой полемику против Декарта.

Критикуя теорию врожденных идей, Локк считает, что самым главным аргументом защитников этой теории является утверж­дение, будто имеются некоторые теоретические и практические основоположения, которые признаются истинными рсеми без

373

исключения. Локк доказывает, что такого всеобщего признания нет; впрочем, если бы даже и было такое всеобщее согласие, то и оно еще не доказывало бы врожденности этих идей, так как такое согласие могло бы возникнуть и иным путем.

К теоретическим основоположениям, которые признавались врожденными, относили логический закон тождества' «Что есть, то есть» и закон противоречия: «Невозможно, чтобы одна и та же вещь была и не была». Однако, заявляет Локк, эти осново­положения неизвестны не только детям, но и всем взрослым, не получившим научного образования; говорить же, что душа обла­дает известными идеями, но не знает их, это значит утверждать, что человек одновременно и знает и не знает их, это значит впа­дать в противоречие с самим собой Локк говорит, что об идеях, которые признаются врожденными, можно лишь сказать, что душа обладает способностью их познать, но это можно сказать обо всех познаваемых истинах. Идеи, которые считаются врож­денными, ни на какой приоритет претендовать не могут. Многие другие истины мы познаем раньше, чем закон тождества и закон противоречия. Что горькое не сладко, что розга не вишня, это ребенок познает раньше, чем общее положение: «Невозможно, чтобы одна и та же вещь была и не была», которое Декарт при­знал врожденной идеей.

Раньше всего у ребенка появляются ощущения голода и жажды, тепла и холода, боли и т. п., а позже всего возникают у него такие абстрактные понятия, как тождество и различие, возможность и т. д. Как нет врожденных теоретических, так нет и врожденных практических идей. Это Локк доказывает, ссы­лаясь на разнообразие и противоречивость нравственных и рели­гиозных взглядов у отдельных людей и народов. История чело­вечества свидетельствует, что нет практических принципов пове­дения, которые бы всегда принимались всеми людьми. Идею бога, которую Декарт выдавал за врожденную всем людям, Локк критикует, указывая, что она имеется не у всех народов, а у тех, у которых она есть, весьма разнообразны представления' о боге.

Локк приходит к заключению, что врожденных идей вообще нет; душа новорожденного — это чистый лист бумаги, на кото­ром опыт впервые начертывает свои знаки, все, что она имеет, приобретается путем опыта. Это учение, которое в новой фило­софии стало носить имя Локка как своего родоначальника, на самом деле не было новым. Оно было в древности высказано Аристотелем в сочинении «О душе» и затем развито стоиками и эпикурейцами. У Аристотеля и стоиков встречается уже и срав­нение души новорожденного с чистой, неисписанной доской (tabula rasa). В своем признании опыта единственным источни­ком всякого знания Локк имел также предшественников в лице Фр. Бэкона и Гоббса. Заслуга Локка лишь в том, что он более подробно развил и обосновал это учение.