Научно-исследовательский институт проблем каспийского моря

Вид материала

Документы

Содержание Социокультурное взаимодействие народов Еще раз о происхождении астраханских татар

Подобный материал:

• Научно-исследовательский институт проблем каспийского моря, 10916.68kb.
• Институт каспийского сотрудничества, 668.69kb.
• Методические указания му 1 2600-10, 485.46kb.
• Рыбохозяйственные и экологические аспекты эффективности искусственного воспроизводства, 422.61kb.
• Свод правил по проектированию и строительству метрополитены дополнительные сооружения, 1496.85kb.
•      согласован мчс россии письмо n 43-95 от 14., 1639.07kb.
• Оценка ситуации в регионе Каспийского моря и прикаспийских государствах в апреле 2011, 416.63kb.
• «Научно-исследовательский институт дезинфектологии», 448.62kb.
• Методические рекомендации мр 6 0050-11, 382.97kb.
• Решение IV международной научно-практической конференции, 42.94kb.

СОЦИОКУЛЬТУРНОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ НАРОДОВ

АСТРАХАНСКОГО КРАЯ


В.М. Викторин

Астраханский государственный университет

ЛИМАНСКОЕ «ИУДЕЯНСТВО»

(«ПРИКЛОННИКИ К ЗАКОНУ МОИСЕЕВУ, ВЕРЕ ЗЕМЛИ СИОНСКОЙ»)


В науке, публицистике и практической политике остаются по-прежнему любопытной и актуальной проблема славяно - иудейских «схождений» в истории и традициях культуры – от самого дальнего зарубежья (мигранты и услов. «реэмигранты»), до стран СНГ, России и её регионов, включая совершенно необычные реалии астраханского Нижневолжья.

И за годичный срок после возрождённых I-х Астраханских краеведческих чтений (18-19 мая 2009 г.) появился шанс точнее разобраться в этих многогранных взаимосвязях, пополнить местными сведениями ранее представленный и озвученный материал. Дабы выполнить наше обещание, данное участникам объединённой на чтениях секции по этнологии края и культурологи - астраханике (2. С. 184-185).

С этой целью была предпринята ознакомительная экспедиция 11 сентября 2009 г. туда, где ещё сохраняются русские признающие себя таковыми «иудеяне» (спец. термин данной работы;, на деле они, согл. самоопред-нию, «молокане-субботники») – по Лиманскому р-ну и специально в с. Михайловка, куда их предки прибыли по Волге и протокам сравнительно недавно, около 1898 гг¹.

Удачно появилась и новая сопутств. информация, представленная коллегами из гг. Санкт-Петербурга и Москвы. Отметим особо публикацию видного и уваж. этнолога - иудоведа Александра Леонидовича Львова, преп. Европейского ун-та в г. Санкт-Петербурге (8. С. 120-133). Автор воспользовался версией и методологией амер. учёного Брайана Стока из Университета в штате Мэриленд (полож. о «текстуальных сообществах» [˝textual communities˝] в сектантской среде вообще, выдвинуто в 1983 г.). Творчески развил он эти позиции далее, удачно подчеркнув важную символич. роль книги и трактовки текста, почитаемого священным, для русских «иудеян» особо. Представлен и обобщён в статье А.Л. Львова значит. материал, в т.ч. по местностям, откуда эти группы переселялись в низовья Волги, - Тамбовской и Воронежской губ.

Напомним ещё, что Лиманский р-н посетила 1-3 февраля 2007 г. экспедиция студ-тов и асп-тов Российского государств. гуманит. ун-та (РГГУ) по иудаике - библеистике, филологии и истории религий (Мария Мих. Каспина – рук., в составе группы Л.Г. Жукова, Н.М. Киреева и А.Б. Мороз). Их материалы (тексты и видеоряд), ставшие теперь широко доступными в глоб. информ. сети «Интернет» (4), весьма увлекательны и полезны. Легко определить, что собраны они в с. Новогеоргиевск того же Лиманского р-на, где проживает часть выходцев из Михайловки (здесь даже намечено подобие рел. общины, в эпизодич. связях её участников ос сигагогой «Сфард» в г. Астрахани).

В самом с. Михайловка, действительно, можно проследить ещё более скорое затухание видимой, наблюдаемой традиции. Однако, всё же сложно обозначать перспективы. И возможности историко-этнологич. работы здесь (даже при сравнит. кратком посещении!) оказались многосторонними и далеко не исчерпанными, сразу же преподнесли богатый и даже неожиданный материал. Что и постараемся отразить в своём сообщении.

Рассматривая ранее наиболее прочный (с 1835-40 гг. и по 1903 г.) верховой, «царицынско - царевский» анклав «иудеян», нами было выдвинуто обоснованное сомнение, что михайловская группа отпочковалась именно от неё. Но маршрут не был выписан в предыд. статье подробно (2. С. 180-184). На деле исключалось (и это не было учтено нами ранее) для «иудеян» прямое переселение «через степи», минуя реку.

Хотя оговоримся, что и православный, и сектантский воронежский (русско-украинский, может, и с мордовскими² вкраплениями) регионально-этнический элемент проникал в низовья р. Волги повсюду и разными путями.

Зато вскрылись другие, принципиально важные данные о самой ранней в низовьях – енотаевской группе «иудеян»: она-то и была исходной для новопоселенцев конца XIX в. в с. Михайловке. Переселенцы имели престижный, хотя и не слишком состоятельный служилый статус «однодворцев» (согласно поговорке: «сам барин – сам крестьянин») с прежней южной границы. Но при своей миграции от безземелья и неурожаев охотно меняли его просто на положение государственных крестьян.

Этот процесс зафиксирован документально. Известно, что Канцлер Министерства внутренних дел, только что учреждённого, граф Виктор Павлович Кочубей направил 24 июля 1806 г. Воронежскому губернатору Фёдору Алексеевичу Пушкину своё предписание (из Росс. госуд. историч. архива, ф. 1284, оп. 195 за 1806 г., ед. хр. 11. Л. 15, г. Санкт-Петербург – найден и приведён А.Л. Львовым): «Рассмотрев отношение Вашего Превосходительства от 30 числа июня о желании однодвроцев уезда Павловского села Клеповки и Бобровского (далее – Гвазды), села Верхних Острожков, Козловка тож, переселиться Астраханской губернии в селение Пришибинское, и не находя никаких препятствий... я прошу Вас, Милостивый Государь мой, немедленно дозволить им отправиться в путь» (7).

Далее уточним информацию А.Л. Львова (оговорку сам он не сделал), что речь идёт не про с. Пришиб Царевского уезда вблизи г. Царицына – там через 2-3 десятилетия упрочилась община таких же бывш. «однодворцев», «иудеян-караимов». А про с. Пришиб (Голодяевка) Енотаевского уезда, основанного во II-ой пол. XVIII в., среди казачьих станиц, выходцами из Ярославской и др. центральных губ. России. «Пришиб» в ниж.-волж. русск. говорах – «срез, обрыв, отлогий берег, крутояр». Расстояние между двумя Пришибами – 150 км по рр. Волге и Ахтубе.

Строгих вероисповедных ограничений в тот момент ещё не было, только В.П. Кочубей потребовал от Ф.А. Пушкина «наблюдать, однако ж, чтоб в числе идущих не было таких (о коих из села Клеповки Вы в мае месяце писали), что придерживаются Моисеева закона». Всего по этому разрешению переехало 254 чел., а вот год спустя, в 1807 г. в енотаевском Пришибе от исповеди отказались уже в 3 р. больше – 784 чел. (120 дворов), включая и местных «припавших», объявившие себя «молоканами» (7).

Но жизнь в Голодяевке - Пришибе заладилась не у всех переселенцев. Причём усиливались и вероисповедные ограничения. Так, поступил Синодский указ, состоявшийся по положению Комитета Министров, высочайше утвержденному имп. Александром I (обнародован был 3 февраля 1825 г.) «О  мерах  к отвращению распространения жидовской секты под названием субботников»  (Полное Собрание Законов Росс. империи, т. XL, № 30436-а).

Указом предписывалось для органов власти «иметь верные сведения о числе иудейскому заблуждению предавшихся крестьян», «в сношениях местных начальств именовать субботников «жидовскою сектою» и оглашать, что они подлинно суть жиды, ибо настоящее их наименование «субботников», «жидовскою сектою» или «придерживающихся Моисеева Закона», не дает народу точного … понятия, что обращать стараются их в «жидовство», идти на «презрение или посмеяние над заблуждениями, как средство сие употребляют … раскольники разных сект (так и субботники) в отношении православной веры», но «не дать повода к … оглашению еще бóльшего числа этих «русских евреев» (доселе, вероятно, ещё скрывающихся), или распространению толка, что они Правительством терпимы, подобно тому, как уже случалось …».

Фрагменты этого текста приведены А.Л. Львовым и Е.В. Зайцевым. Но Е.В. Зайцев³ попутно заметил, что текст Указа был офиц. переопубликован вновь – уже в 1891 г. (// газ. «Северный Вестник», № 6. С. 61-62). Это было неслучайно, поскольку ситуация (после крепостного права, в с 1861 г.) усложнилась, оформились сектантские «толки», наметилась эмиграция в Палестину, интерес др. крестьян к этому учению усилился, прозелетизм же («уклонение» от веры) осуждался весьма строго, а «склонение к отпадению» – ещё строже.

Среди «молокан» с. Голодяевки - Пришиба (именно в 60-80-х гг. XIX в.) выделились «субботники» (видимо, караимского толка), а внутри тех – «талмудисты». Возобладали полностью последние – хотя и не участвовали в палестинской эмиграции своих единоверцев Черноярского уезда в 1898 г. (См.: 2. С. 183-187 и др.).

По результатам Всероссийской переписи 1897 г. группа «русских евреев» в Енотаевском уезде (в отличие от соседнего Черноярского, где их было 340 чел.) не фиксировалась. Потому отметим попутно, что и жители с. Верх. Острожков - Козловки (ныне их потомки – на хут. Высоком Таловского р-на Воронежской обл.), как и позже уроженцы с. Михайловки всегда записывали себя «русскими» без иных обозначений. Кроме прочего, поэтому выезд в Израиль для жителей Высокого (в отличие от лёгкой эмиграции «евреев» соседнего с. Ильинка Калачеевского р-на) оказался весьма проблематичным (8. С. 82, 84 и сн. 13; 5. С. 45-51). Хотя попадали они (из фамилии Жабиных и др.) тоже на Святую землю.

С. Михайловка с хуторами в «подстепных ильменях» (сборное по населению, с казачьим кордоном на степной границе) уже существовало на момент переселения полвека, после своего переноса в 1842 г., на новом месте. «Иудеяне» из енотаевского с. Пришиб и соседнего с. Никольское добрались сюда на лодках вниз по р. Волге, дальше – по протокам и ильменям. При расспросах, как это произошло, их потомки в пятом-шестом поколении до сих невесело шутят: «приплыли на точиле» (т.е. на тяжёлом бревне, на котором правили инструмент).

По всем генеалогическим подсчётам, миграция произошла прим. в 1898 г. Новопоселенцы разместились по хуторам вокруг села (их было более десятка). А затем. уже после революции, образовали восточный «конец», пос. в самом селе. Называли они себя, как чаще всего бывало, «молокане-субботники» (в отл. от собств. «молокан» как «воскресников», ср. А.Л. Львов: 8. С. 70), а нам специально уточнили: «мы субботники, а для соседей – «молокане», «не евреи, но «п р и к л о н н и к и к еврейской вере».

Односельчане и жители соседних селений и до сих пор не очень разбираются в оттенках сект и верований, иногда называя последователей данного необычного и непонятного им течения «людьми с колдовскими обрядами». А в синагоге г. Астрахани временами приезжавших лиманских «иудеян» всегда обозначали как «гéры» (идиш. ф., от общесемит. и иврит. «гэйрим» – «чужие», «обращённые из иноверцев», «прозелиты»).

Отдельные евреи - ашкенази, кстати, присоединялись к субботникам и жили вместе с ними. И д и ш с к о е, ашкеназское влияние на них в ритуалах и произношении терминов. отметили и члены экспедиции М.М. Каспиной (4). Другая характ. черта – сложн. синкретизм и уподобление в объяснениях иудейских реалий православным, реже исламским (омовение «мыква» (миква) как «крещение», а обрезание, иврит. «мила», как «мусульманение», никак не евр. игр. обряд «катания яиц» на Пасху - Пейсах, подношение «хлеба - соли» новобрачным на свадьбе и мн. др.). Памятен пока ещё прежний свадебный обряд: «Под платок подходили, разматывали по рукам молодожёнов и они себе ко лбу прикладывали».

При вхождении данных территорий в состав Калмыцкой автономной области (июль 1927 г.) в Михайловке было отмечено наличие единственного во всей Калмыкии иудейского религ. общества, насчитывавшего 101 прихожанина (т.е. с детьми св. 150-и чел. из приблиз. 800 жит. села и хуторов. – В.В.) и одного священнослужителя - раввина (1. С. 25). Удалось установить, что обряды справлял «на хуторах» еврей, «дед Шулом» – перед войной он был уже преклонного возраста. Дом, приспособленный под синагогу, имел две части (для мужчин и женщин) и именовался «моленная».

Община с семьями вскоре разделилась, и небольшая, но устойчивая часть её перебралась из границ Калмыкии в пределы, оставшиеся в Астраханской обл. – с. Новогеоргиевск Зареченского с/с Лиманского р-на. Напрямую от Михайловки до него 12-15 км и почти 50 км по проезжей дороге, между озёрами-лиманами.

В ходе полевой работы был составлен список фамилий (всего 10), к которым принадлежали михайловско - новогеоргиевские «иудеяне»: Вóронцевы, Гайдуковы, Горюновы, Жабины, Каширские, Корниловы, Перепечёновы, Пашовкины, Роденгауз и Храповы (наши информанты-собеседники – Перепечёнов Ефим Степанович, 1926 г. рожд., ветеран Великой Отечественной войны (обр. среднее и технич. курсы), его сын Анатолий Ефимович – 1966 г. рожд,, обр. средне-спец., электромонтёр. и др.. с искр. благодарностью за помощь).

И, похоже, представился редкий случай: попытаться установить (по кр. мере, предположительно) истоки каждой семьи по фамилиям, т.к. «разброс» таковых на карте юга России примерно ясен и даже картографируется. В чём и попробуем убедиться.

Потомки по прямой муж. линии переселенцев из воронежского с. Козловка (Верх. Острожки), прошедших через с. Пришиб - Голодяевку, проживших там более 90 лет – Жабины. Эта фамилия и сейчас встречается в пос. Высокий Таловского р-на Воронежской обл., как и у субботников - «гéров» в Израиле (6). Гайдуковы и Вóронцевы (однодворцы или казаки?) – имена, тоже характ. для воронежских просторов, а Пашовкины могут сохранять в себе остаточн. мордовские корни оттуда же.

А вот Перепечёновы – это типичная енотаевская фамилия, очень распростр. и у православных, именно в сс. Пришиб и Никольское. Видимо, их предки «припали» к «иудеянству» в 1807-13 гг., как и, видимо, Корниловы, Каширские и Храповы.

Фамилия Горюновы – скорее, в бóльшей мере, царевско-царицынская. Данная горюновская ветвь, приняв «иудеянство» в тех местах, могла вскоре перебраться южнее от возобладавших там с 60-х гг. XIX в. «субботников-караимов» (с. Пришиб - «верховой» и соседние нас. пункты).

Русские же с фамилией «Роденгауз» здесь – потомки евреев-ашкенази, Петра и Михаила Роденгаузов, подселившихся к михайловским жителям после революции и гражданской войны и женатых на «иудеянках».

В телерепортаже (ЦТВ СССР, осенью 1991 г.) о «субботничнско-талмудистском», еврейском с. Ильинка Калачеевского р-на Воронежской обл. (уже почти все жители были в Израиле), помнится, было подчёркнуто (как удача и везение для села и его жителей, «русских евреев»), что фашисты в жарких боях июля 1942 - февр. 1943 гг. не дошли до села ок. 100 км (См.: 5 и ТВ-версия). И, добавим, не смогли они даже форсировать р. Дон. Но от лиманского с. Михайловка немецкие войска (в трагич. период осени - нач. зимы 1942 г.) остановились всего в 30-и км, притом напрямую, по открытым степям.

Рассмотрим этот острый сюжет с прогнозной ретроспекцией поподробнее – он не совсем однозначен. У нас нет данных о геноциде субботников в правобережье Дона (о них А.М. Литвин, см.: 5), хотя это и имело место поначалу в Крыму, пока оккупанты не разобрались, кто к чему (А.Л. Львов: 8, С. 70 и С. 82, 84 и сн. 12). Зондеркоманды СС уже научились в 1941-42 гг. отличать собств. «евреев» от «припавших», «приклонных» к еврейству – после скандала с поспешным уничтожением массы крымчаков, иудеев-тюрок, и вполне льготных условий караимам Крыма и «горским» иудеям, татам г. Нальчика.

И едва ли была серьёзна угроза для «иудеев не по расе» в с. Михайловка (а «раввин дед Шулом на хуторах» тогда, насколько ясно, уже умер). Кроме, может быть, только старшего поколения фамилии Роденгауз – (несомнен. «ашкеназов» в дальн. предках из той же Германии, европ. евреев - с отцовской стороны семьи) … .

Так или иначе, после возвращения с. Михайловка в состав Астраханской обл. (декабрь 1943 г.), здешняя иудаистская община уже не фиксировалась. Аналогия её, сохраняющая эпизодич. связи с иудейскими кругами в г. Астрахани, отмечается в с. Новогеоргиевск (старейшина – Перепечёнов Алексей Леонович, 1924 г. рожд., см.: 4). Хотя и её существование вряд ли имеет длительную перспективу.

Характерные этноконфессиокультурные черты – пока ещё можно выделить. Известные в теч. XIX в.. преследуемые тогда полицией, но бережно хранимые до сих пор «еврейские к н и ж е ч к и». Думается, это можно как раз и рассматривать, как нек-рые остатки «текстуальности сектантских сообществ» (Ср.: Б. Сток и А.Л. Львов).

Да, действительно, верно подметили молод. столичные коллеги: «почти у всех нынешних субботников есть старинные двуязычные молитвенники» (Каспина М.М. и др.: 4). Более того, нами в с. Михайловка был библиографически описан «Еврейский молитвослов». И, можно думать (по совп. даты – 1898 г.!), что именно он был привезён с собой первопоселенцами-«иудеянами», по Волге «на точиле», в их багаже (См.: 10. 572 с.).

В целом же, з р и м а я традиция «иудеянства» в Лиманском р-не явно угасает (в большом с. Михайловка – ещё быстрее). Хотя она вполне памятна, и реконструируется этнографически несложно и интересно. У самого старшего поколения сохраняются иногда «двойные имена» – обычное и «еврейское». Браки на селе всё чаще заключаются безо всякой оглядки на прежние оттенки вероисповеданий. и «иудеяне» с православными, ставшие родственниками, – явление теперь уже вполне обычное. Предубеждения к вновь прибывшим (и опасения в «колдовстве») тоже, насколько могли быть проявлены, остались в прошлом.

По словам наших собеседников, «перемешалось всё. И в русскую (православную. – В.В.) веру не верим – и своей не придерживаемся. Только хороним отдельно, не соблюдая больше ничего». Отдельное кладбище – это точнее, особое место на кладбище с. Михайловка.

Показательно, что «иудеянский» участок на сельском кладбище начинает со стороны тесниться «калмыцким». В соприкосновение пришли два разных порядка погребения: к калмыков-буддистов головой на восток и памятник в ногах, у «иудеян» головой тоже на восток, но памятник – в изголовье («средний» вариант – представлен у православных).

На могилах у «иудеян» при погребении ставится столбик, потом сооружают памятник – что характерно, «в головах». На памятниках (как правило, каменных) – фотографии и надписи, русскими буквами (иудейские – единичны и в стилизации, как символ), но иногда, на новых погребениях, – таблички специальные, сделанные из латуни по одному типу, термины родства на них приведены кириллицей, но из иврита.

Итак, нами продолжена ранее обозначенная тема по взаимоотношением славянской этнолингвисической среды и иудейского религиозного мира в Нижнем Поволжье. Рассмотрен характерный пример «иудеянства» («молоканства - субботничества») в Лиманском р-не Астрахан. обл., в частности, на очень интересном материале из с. Михзайловка. Содержательной оказалась экспедиц. работа, а по истокам данного специф. этноконфессионального явления очень полезны архивные и др. документ. находки наших коллег-исследователей из гг. Санкт-Петербурга и Заокска (Тульская обл.).

Не совсем пока ещё понятны, впрочем, перспективы «лиманского иудеянства» – его традиция сокращается определённо и на глазах. Но не раз в истории культуры всплеск восстановления происходил в самый-самый, казалось бы, последний момент.

Проблема весьма непроста и многогранна – её эффективное изучение возможно лишь совместными усилиями учёных из различных регионов и стран, с постоянными обсуждениями процесса работы и её результатов на научных форумах и конференциях различного объёма и уровня. Понадеемся возвращаться к ней в дальнейшем ещё – и не раз.


Библиографический список

1. Бакаева Э.П. Об особенностях современной религиозной ситуации в Калмыкии (буддизм и «посвящённые») // Этнографич. обозрение. Журнал ИЭА РАН. 2004. № 3. С. 23-29 / Эл. ресурс: www.annals.xlegio.ru/sbo/contens/eo.php (2004 - 09 гг.)
   
2. Викторин В.М. Славяно - иудейские тенденции в переселениях и этноконфессиоконтактах по границам Астрахан. края (конец XVIII - XX вв.) // Астрахан. краевед. чтения. Сб. ст. Вып. I. Мат. межрегион. научн. конф. (г. Астрахань, 18-19 мая 2009 г.). Отв. ред. доц. А.А. Курапов. Астрахань, 2009. С. 179-185 / Эл. ресурсы: ссылка скрыта («Мигдал (Маяк)», г. Одесса, июль 2009); ссылка скрыта («Религионавтика – для всех!», февраль 2010 г.)
   
3. Зайцев Е.В. История соблюдающих субботу на Руси // Большая христианская библиотека / Эл. ресурс: ссылка скрыта (13Кб – август 2009 г.)
   
4. Каспина М.М., Жукова Л.Г., Киреева Н.М., Мороз А.Б. Как переплетаются традиции – астраханские субботники из сёл Михайловка и Новогеоргиевск Астрахан. обл. Иллюстр. мат. и итоги экспедиции РГГУ 1-3 февраля 2007 г. / Эл. ресурсы - доступ открыт: ссылка скрыта; www.booknik.ru/audio/?id=25900; www. levit1144.ru/forum/74-7985-1 (2008 – 09 гг.)
   
5. Литвин А.М. Еврейский Иван. Русские иудаисты из-под Воронежа // Век XX и мир. Ежемес. журнал изд-ва «Новости». 1991. № 9. С. 45-51 / Эл. ресурс: www.old.russ.ru/antolog/vek/1991/09/litvin.php
   
6. Львов А.Л. Дело о караимских молитвенниках [в Астрахан. губ., 1893-94 гг.] // Параллели. Русско-еврейск. ист.-литерат. и библиогр. альманах. № 4-5. М., 2004. С. 48-73 / Эл. ресурс: www.lvov.judaica.spb.ru/emigration.shtml (2004 г.)
   
7. Львов А.Л. Эмиграция иудействующих в Палестину // Еврейский музей. Сб. ст. Сост. В.А. Дымшиц, В.Е. Кельнер. СПб., 2004 – С. 119-149 / Эл. ресурс: www.lvov.judaica.spb.ru/emigration/shtml (2004 г.)
   
8. Львов А.Л. Русские иудействующие как текстуальное сообщество: о границах применимости этноконфессиональных категорий // Этнографич. обозрение. Журнал ИЭА РАН. 2009, № 6, ноябрь-декабрь. С. 120-133 / Эл. ресурс: www.journal.iea.ras.ru/current.php («Текущий номер - 2009 г.»)
   
9. Маркиш Д.П. Тринадцатое колено // Лехаим. Ежемес. лит.-публицистич. журнал. 2007, май (5767, ияр). № 5 (181). С. 5-6 / Эл. ресурс: ссылка скрыта (2007 г.)
   
10. Еврейский молитвослов с дословным русским переводом на все буднишние, субботние и праздничные дни года и сказаниями на Пасху (снабжён примечаниями, объяснениями, изложениями обрядов и постановлений, соблюдаемых при богослужении). IV-ое изд. Л.Л. Маца. Перев. А. Блонштейн. Цензура Варшав. округа. Вильна, 1898. 572 с.
    

А.В. Сызранов

Астраханский государственный университет

ЕЩЕ РАЗ О ПРОИСХОЖДЕНИИ АСТРАХАНСКИХ ТАТАР

(ответ на статью Р.У. Джуманова «Был ли «Интерстадиал» у населения Хаджи-Тархана (Астрахани) в середине XVI в.»)


В первом выпуске «Астраханских краеведческих чтений» была опубликована статья краеведа Р.У. Джуманова, в которой он подверг критике одну из моих научно-популярных публикаций (4). Я нормально отношусь к критике, к тому же по такой спорной научной проблеме, как вопрос об этногенезе астраханских татар. Однако, вследствие того, что мои взгляды на эту проблему были неправильно истолкованы (или поняты) г-ном Джумановым, я счёл необходимым ответить на его замечания и пояснить свою позицию.

Для начала – немного историографии. Вопрос о происхождении астраханских, или юртовских ногайских татар в астраханской этнографической литературе – один из самых популярных и обсуждаемых. В краеведческой науке было высказано мнение о своеобразном перерыве или паузе (интерстадиале) в этническом развитии тюрков Нижнего Поволжья, автором которого является астраханский историк-этнограф В.М. Викторин. Согласно этой точке зрения, тюркское население Астраханского ханства оставило родину в преддверии русского завоевания, а его место вскоре заняли ногаи, переселившиеся в окрестности Астрахани во второй половине XVI - начале XVII в. В итоге тюркское население стало возникать в низовьях Волги на новой, ногайской этнической основе. Именно переселившиеся под Астрахань ногаи, выходцы из Большой Ногайской Орды, оформились в особую, специфическую группу, известную как «астраханские (или юртовские) ногайские татары» (2; 3).

Московский историк-ногаевед В.В. Трепавлов в своей фундаментальной монографии «История Ногайской Орды» также считает, что тюркское население Астраханского ханства бежало от русских ратей в 1556 г. и лишь часть вернулась назад. Под Астрахань стали переселяться ногаи Большой Ногайской Орды, обосновываясь в так называемых «юртах» - сезонных поселениях. В источниках их обозначали как «ногайские татары», «астраханские татары» и «юртовские татары». А в начале XVII в. к юртовцам присоединились ногаи Орды Едисан, образовав вместе с ними общность астраханских татар (13. С. 299, 431, 435).

В историографии существуют и иные точки зрения. Так, исследователь Н.М. Васькин называет юртовских татар «жителями Астраханского ханства» и указывает, что в момент присоединения Астраханского края к России их насчитывалось «с 25 тысяч луков» (1. С. 32). Астраханский археолог Е.В. Шнайдштейн считает, что истоки процессов, приведших к образованию этнической общности астраханских татар, восходят к IX в., т.е. к началу печенежской эпохи в южнорусских степях (15. С. 15). В результате длительного процесса взаимодействия тюркских и монгольских этнических групп, в XIV в. сформировался этнос астраханских татар, который существует и по сей день (16. С. 29). В.Н. Рябухин полагает, что об общности «астраханские татары» можно говорить с XIII-XIV вв. (7. С. 37). Наш оппонент Р.У. Джуманов идет ещё дальше, считая, что говорить о начале этногенеза астраханских татар можно с хазарского времени, не приводя при этом никаких доказательств (5. С. 24).

Перейду к своим замечаниям. Первое. Странно, что Р.У. Джуманов избрал объектом своей критики мою научно-популярную статью в астраханском мусульманском журнале «Мир Вашему дому», статью, не оформленную научными ссылками. При этом я неоднократно затрагивал «юртовскую проблему» в ряде своих научных работ (8. С. 21-26; 9; 11. С. 162-168; 12. С. 27-29). Напрашивается предположение, что г-н Джуманов просто не отслеживает появление новых научных разработок по этнографии Астраханского края.

Второе. Я вовсе не являюсь сторонником теории «интерстадиала» В.М. Викторина, как это утверждает Р.У. Джуманов, точнее являюсь лишь отчасти. Соглашаясь с тем, что часть тюркского населения Астраханского ханства оставило родину в преддверии русского завоевания, я думаю, что другая часть вероятно все-таки осталась (или позже вернулась). Суть моей точки зрения заключается в следующем. Этническая общность юртовских татар, известных также как «астраханские татары», на мой взгляд, сложилась в окрестностях Астрахани во второй половине XVI - первой трети XVII в. Её основу составили переселившиеся под Астрахань ногайцы, выходцы из Большой Ногайской Орды и Орды Едисан, возможно включившие в свой состав остатки прежнего тюрко-татарского населения Астраханского ханства. В источниках того времени новая общность именовалась по разному: «ногаи», «татары», «ногайские татары», «астраханские татары», «юртовские татары». Связано это было с традиционным для русских и иностранных авторов XVI-XIX вв. расширительным употреблением названия «татары» для обозначения разных тюркских народов, таких как ногайцы, туркмены, казахи и др. В течение XVIII-XX вв. юртовцы активно контактировали (посредством межэтнических браков, культурного взаимообмена) с казанскими и мишарскими татарами – переселенцами из Среднего Поволжья. Удачно по этому поводу высказалась астраханская исследовательница А.Р. Усманова: «… ногайская историческая основа и тяготение к татарской культуре в дальнейшем своём развитии явилось фундаментом слияния двух этнических групп (ногайцев и татар. – А.С.), что и дало объединяющее название данной этнической группе "ногайские татары"» (14. С. 40).

Третье. Интересно, что Р.У. Джуманов для доказательства своих взглядов в основном апеллирует к историческим исследованиям В.В. Трепавлова и И.В. Зайцева (6; 13) и не приводит источников по «юртовской проблеме». Этого, пожалуй, достаточно для хорошего студенческого реферата, но не для научной статьи. Посоветовал бы г-ну Джуманову в дальнейшем обращаться к первоисточникам, хотя, безусловно, крайне важен и анализ новейшей исторической литературы. Я, в свою очередь, уже затрагивал некоторые источники, проливающие свет на вопрос этногенеза астраханских татар, в своих прежних публикациях, поэтому не стану здесь повторяться (см.: 8. С. 22-23; 9. С. 168-169; 11. С. 164-165).

Четвертое. Даже цитируя известные ему исторические исследования, г-н Джуманов делает это весьма недобросовестно. Так, в частности, он утверждает, что не нашел в монографии В.В. Трепавлова слов поддержки в адрес теории «интерстадиала». При этом он ссылается на следующий тезис В.В. Трепавлова: «Возвращение прежнего тюркского населения, оставившего город в сентябре 1556 г. (перед подчинением Астраханского ханства Россией. – А.С.), стало теперь проблематичным. Часть беженцев полонили донцы и ногаи, часть удалилась во владения Гиреев и Гази б. Урака, и лишь некоторые вернулись назад». Хотелось бы помочь Р.У. Джуманову: указанная им цитата находится не на 9-ой, как он считает (4. С. 171), а на 299-ой странице «Истории Ногайской Орды», но, я надеюсь, это опечатка, в противном случае - непозволительная для учёного неаккуратность в оформлении ссылок. Но что более важно, цитата имеет продолжение: «Возможно, в истории ее (Астрахани. – А.С.) тюркского населения возникла пауза ("интерстадиал", по В.М. Викторину), которая была прервана в первой трети XVII в. массовой миграцией на нижнюю Волгу жителей распадавшейся ногайской державы» (13. С. 299). Правда, в другом месте Вадим Винцерович замечает, что по известным ему источникам он не может ни подтвердить, ни опровергнуть данную теорию. «Однако, - продолжает исследователь, - В.М. Викторин совершенно прав, отождествляя астраханских татар конца XVI-XVII в. с ногаями» (13. С. 431).

Пятое. В своей работе Р.У. Джуманов сетует на то, что «неопытные этнографы и краеведы» (как следует из текста статьи, это В.М. Викторин и А.В. Сызранов) часто путают юртовцев и карагашей; при этом он почему-то ссылается на гравюру Адама Олеария «Astrachan in Nagaia» (?!), а не наши публикации (4. С. 172). Отвечу прежде всего за себя, т.к. само определение известного астраханского этнографа В.М. Викторина как «неопытного» вызывает, мягко говоря, изумление! Ни в одной из своих публикаций я никогда не делал утверждений о тождественности юртовской и карагашской этно-групп, хотя, на мой взгляд, их общей этнической основой были все-таки ногайцы: в случае с юртовцами – выходцы из Большой Ногайской Орды, смешавшиеся с остатками татарского населения Астраханского ханства (XVI-XVII вв.), в случае с карагашами – выходцы из Малой, или Казиевой Ногайской Орды (XVIII в.).

Шестое. Р.У. Джуманов замечает, что «юртовцы и ногайцы-карагаши за один народ себя не считают». По этому поводу можно и согласиться, и не согласиться. С одной стороны, действительно, большинство юртовцев до сих пор осознают себя как татары. Дело в том, что, как я писал выше, в течение XVIII-XX вв. они активно контактировали со средневолжскими татарами-переселенцами. Эта интеграция с татарами особенно усилилась в советские времена, когда все группы астраханских ногайцев (включая и самую многочисленную – юртовскую), в связи с политикой государства по включению малых народов в более крупные этнические общности, были причислены к татарам, что, в частности, проявлялось в переписях. Однако, с другой стороны, часть юртовских татар при последней переписи 2002 г. записались ногайцами, так что вопрос о ногайском самоопределении юртовцев еще не закрыт.

Ну и напоследок я бы посоветовал Р.У. Джуманову почаще ходить в библиотеку и читать новейшую литературу по этнографии Астрахани, при этом более внимательно вчитываться и, самое главное, стараться адекватно понимать точки зрения других авторов. Но, конечно, такому «опытному этнографу», как г-н Джуманов, это не составит особого труда в дальнейшем…