У каждого времени свои песни, свои легенды, свои герои. Когда-то давно ими были Хуан-Мануэль Фанхио, Альберто Аскари, Джим Кларк, Грем Хилл, Джеки Стюарт, Ники Лауда, Ронни Петерсон, Жиль Вильнёв

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   11
Герхард Бергер. Герхард Бергер провел в Формуле-1 почти четырнадцать лет. За эти годы развивалась техника, приходили и уходили новые пилоты, менялась атмосфера серии. Теперь, когда он ушёл на покой, австрийский пилот делится своим взглядом на "вчерашнюю" и "сегодняшнюю" Формулу-1, находя в каждой эпохе свои преимущества и недостатки. "Разница между Формулой-1, когда я начинал карьеру (в 1984) и когда я её заканчивал (в 1997), несоизмеримо большая. Это совсем другой мир. Конечно, у нас были моторхоумы, но это были скорее дома на колесах, чем передвижные офисы, которыми сейчас полон паддок. У нас было четверо-пятеро механиков, работавших над болидом, как и сегодня, но техника не идёт ни в какое сравнение с современной. Телеметрии не было, мы не использовали компьютеры. Всё находилось в одном грузовике, а не в четырёх. Перевозка техники была очень простой. Не было и понятия о маркетинге и PR, не было никаких физиотерапевтов. Наш день проходил иначе, без этих компьютеров и тренажёрных центров. Да, приходилось иногда присутствовать на редких PR-акциях, но их было гораздо меньше. Всё было проще. Тогда спорт не привлекал такого пристального внимания средств массовой информации, как сейчас. В Формуле-1 не было таких крупных компаний, таких больших денег. С каждым годом Формула-1 становится всё крупнее, привлекает всё больше денег. Единственное, чего было больше, это покрышек. Все боксы были завалены черными грудами шин, поскольку никакого ограничения на их использование не было. За один уик-энд вы могли использовать до сорока комплектов покрышек. Сегодня их число ограничено, поэтому пилотам стало сложнее.

Раньше мы могли делать то, что нам нравилось, наше время было менее структурировано, у нас были встречи с инженерами, когда нам это было нужно. Теперь день пилотов расписан с утра до вечера. Раньше вы могли поспать в моторхоуме, позаботясь лишь о том, чтобы кто-то вовремя разбудил вас. Сегодня вы должны быть очень дисциплинированы. Весь день вас сопровождают журналисты. В наше время у гонщиков было джентельменское соглашение с журналистами. Вы не получали столько критики, как сейчас. Никого не интересовали ваши отношения с женщинами и другие подобные вещи. Важным было лишь то, хорошо ли вы выступили в гонке или плохо. Но частная жизнь не освещалась журналистами столь широко. Сегодня всё совсем наоборот.

Начало моей карьеры было довольно забавным, мы развлекались, как сумасшедшие. Мы заигрывали с девочками, гонялись на быстрых болидах, наслаждались ночной жизнью и никогда не скучали. Когда я начал свою карьеру, мне не требовалось много отдыха, но в конце карьеры мне нужно было спать минимум восемь часов, чтобы нормально работать. Раньше я мог ложиться спать в четыре часа утра, а утром идти гоняться в восемь утра. Никаких проблем не было! Но потом настала пора меняться из-за возраста. Когда вы в спорте, вы должны постоянно следить за своей физической формой, каждый день работать над своим телом. Вам нужно менять образ жизни, чтобы иметь возможность постоянно тренироваться. Это действительно забавно: несколько лет назад не имело значения, что я ем. Но к последним годам своей карьеры мне нужно было отдохнуть в тихом отеле, поспать восемь часов, я должен был правильно питаться, чтобы хорошо выступать, словом, заниматься всей этой ерундой. Я ненавижу всё это, но, думаю, это действительно часть работы ... когда вы уже не молоды!

Первый раз я узнал о необходимости физических тренировок от Айртона. В самом начале своей карьеры я даже не тренировался. Но когда я перешёл в McLaren, это было новым шагом в моей карьере, и я подумал, что должен стать более серьёзным, чтобы рано или поздно прийти к своей мечте – выиграть чемпионат мира. К сожалению, мои тренировки продвигались слабо, но к концу карьеры я всегда чувствовал, когда позанимался недостаточно хорошо. Я говорил: "Да уж, я не тренировался несколько дней, я в недостаточно хорошей физической форме". Когда я перешёл в McLaren, я даже не думал о тренировках, но тогда я был слишком молод.

Сегодня вы считаете, что пилот должен держать в голове массу вещей, но я не совсем уверен в этом. Чтобы добиться успеха в Ф-1, вам нужны две вещи: большой талант и очень быстрая реакция. Еще одна вещь – уверенность в себе. Невероятная уверенность в себе, как у Айртона. Рон Деннис иногда кажется странным, но он обожает борьбу, он ненавидит проигрывать. Своим пилотам он оказывает всемерную поддержку. Он никогда не будет говорить или слушать что-то плохое о своих пилотах, независимо от того, провели они хорошую гонку или плохую. Работа с ним стала для меня замечательным опытом, я уважаю Рона за его подход к работе. Должен сказать, что сейчас, работая директором BMW-Motorsport, я вспоминаю, как он делал те или иные вещи, и понимаю, что его работа была идеальна. Он действительно умеет вникать во все детали. У остальных, кажется, такого дара нет.

В течение моей карьеры технологии часто менялись, но главным отличием был переход с двигателей с турбонаддувом на обычные. Когда я пришел в Формулу-1, я учился использовать мощность турбо-двигателя на максимуме. Для этого требуется методика, отличная от пилотирования обычным болидом, это и определило мой стиль. Потом мне пришлось его менять. Я никогда уже не мог пилотировать так, как делал это с турбо-двигателями. В те дни квалификация была очень захватывающей, не то, что сейчас. Сегодня нужно лишь пройти быстрый круг, выбрав идеальную траекторию, перехватив болид на торможении. Если у вас всё получится, вы опередите остальных на одну-две десятые. Сегодня в одной секунде могут уместиться восемь-десять машин. В дни турбо всё это не имело значения, поскольку автомобили с таким количеством лошадиных сил были просто зверскими. Да, с турбо-двигателем вам приходилось тормозить позже, вам приходилось справляться с заносами и скольжением болида. Сегодняшние пилоты не поверили бы, каково это было – пилотировать в Монте-Карло с такими двигателями! Для меня в те дни это был спорт мужчин. Если сравнивать с современной Формулой-1 (эпоха Шумахера), – там спорт женщин. Уверен, многие расстроены тем, что те времена остались позади. Тогда нужно было быть очень дисциплинированным, иначе вы могли погибнуть. Уверен, если вы поговорите с Джеки Стюартом или кем-то из его поколения, они скажут, что для них самым большим отличием был переход от алюминиевых на карбоновые тормоза, и раньше был по-настоящему мужской спорт.

Когда я начал гоняться в Формуле-1 в 1980-х годах, было много пилотов, которые были невероятно хороши и не только на трассе. Они были обаятельными. Это Росберг, Лауда, Пике, Мэнселл, Сенна, Прост. У них было обаяние – в машине и вне её. В новом поколении пилотов этого нет. В некоторой степени, к этой группе можно причислить Жака Вильнёва или Михаэля Шумахера, но не более. Возьмите Хаккинена. Он прекрасно работал, но был далёк от духа своего времени.

Мои отношения с Айртоном были более тесными, чем с кем-либо ещё, но это были особые отношения. Это доказывает, что два конкурентоспособных пилота могут быть близкими друзьями. Это очень необычно в Формуле-1. Фактически мы узнали друг друга перед совместной работой в McLaren. Мы хорошо относились друг к другу, доверяли, вместе отдыхали. Мы действительно были близкими друзьями. Конечно, он был превосходным пилотом, и я быстро понял, что мне стоит наблюдать за ним и копировать некоторые вещи. С другой стороны, мы всё обсуждали вместе, это была очень открытая работа. Он пользовался моей помощью в своей карьере, я ользовался его помощью в моей карьере, и мы оба извлекли из этого пользу – как в гонках, так и в личной жизни.

Каждая моя команда в Формуле-1 была невероятна. Мы любили и ненавидели друг друга. На пресс-конференциях гонщики не стеснялись в выражениях, если знали, что кто-то ошибся. В нас не было той осторожности, с которой сейчас пилоты управляют каждым своим словом. Мы много развлекались в стороне от трассы, но это уже было не как в шестидесятые, когда гонщики ходили вместе на вечеринки. Мы вместе ужинали в ресторанах, всячески забавлялись. На протяжении всей моей карьеры у меня были хорошие отношения с товарищами по команде”.


Вот такие были тогда времена. А одни имена чего стоили: Найджел Мэнселл, Ален Прост, Герхард Бергер, Айртон Сенна, Жан Алези, Риккардо Патрезе…


Как-то раз Берни Экклстоун, хозяин Формулы-1 на рубеже ХХ – ХХI веков, сказал: "Прост? Сенна?! П-ф-ф... Стоит Шумахеру выиграть ещё пару-тройку гонок, как о них напрочь забудут." С тех пор, как Берни потряс мир этим заявлением, Шумахер успел переписать всю таблицу рекородов Формулы-1. Но разве от этого что-нибудь изменилось? Разве кто-нибудь из тех, кто знал и видел, какой была Формула-1 до Шумахера, забыл этот великий тандем “Сенна – Прост”? Несомненно, по прошествии десятков лет Формула-1 стала другой, но пытаясь обрести утраченную гармонию, мы снова и снова оборачиваемся назад в поисках эталона. Да, это была серъёзная схватка с высокими ставками. Но схватка красивая, которая велась двумя искуснейшими противниками по правилам, священным для обоих. И в чём-то не совсем настоящая, ибо где вы видели таких противников, которые стремились не уничтожить друг друга во что бы то ни стало, а сохранить! Они вдвоём составляли единое целое, сотканное из противоречий, щедрое до безумия, взбалмошное, чудовищно эгоистичное, сверхамбициозное. В чём-то очень щепетильное и в высшей степени благородное, в чём-то – по-детски мстительное и ревнивое. Вместе они олицетворяли “золотой век Формулы-1”, как прозвали 80 – 90-е годы, и с их уходом всё, что было связано с этим временем ушло. Но это были замечательные годы и, наверное, поэтому…


Самое лучшее, что могло бы случиться с Формулой-1, – это возвращение Алена и Айртона.

Флавио Бриаторе