Geum.ru

А. С. Раутиан Самое замечательное, что может быть в человеческой жизни

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6

А вот более трезвый взгляд на гряду Бозабы. Молодой человек был один. Скелетные залегания ему не попались. Перед ним оказалась плотно сцементированная костная брекчия, состоящая главным образом из разрозненных длинных костей конечностей. Еще череп - он бы убился, но выковырял и притащил, но черепа не было. Долгая рутинная работа для добычи, например, огромной отдельной бедренной кости, которую непонятно как дальше транспортировать, показалась ему "овчинкой не стоящей выделки". Он уже был избалован элитным материалом на Шарженге. Было ясно, что заради такого материала большую экспедицию не пошлют.

Эти наблюдения и невеселые размышления породили романтические мечты о будущих грандиозных раскопках наземных позвоночных не только по всей России, но и по всей Азии, прежде всего в Монголии, Китае, Индии, откуда в это время динозавры уже были известны. К этой идее сочувственно отнеслись А.А.Борисяк и Ю.А.Орлов (не один же Ефремов был романтиком...). Даже планировались раскопки. На 1933 г. предполагалась Джунгарская экспедиция, в районе Урумчи (Китай) на динозавровый горизонт. На 1934 г.- Монгольская экспедиция на места работы Американского музея Естественной истории 1918-1930 г.г. в районы Урги (ныне Улан-Батор), Джадохты (Шабарак-Усу, Баин-Дзак), Арц-Богдо, Хсанда-гол (Шанд-гол) и др. Слудующий раз Монгольская экспедиция планировалась на 1941 г. (Кабанов, 1980, с. 32). Тогда эти попытки успехом не увенчались. Важной причиной этого оказался перевод Академии наук в Москву и ПИН'а в том числе (Кордэ, 1980, с. 17). Но уже в Москве они вновь начали пробивать Монгольскую экспедицию на 1942 г. Кто же тогда знал, что в 1942 г. ПИН окажется в эвакуации, сперва в Алма-Ате, а к концу года во Фрунзе (Иванова, 1980, с. 23), в вовсе не в Гоби.

Но после войны этому проекту суждено было осуществиться, хотя и отчасти. Монгольская палеонтологическая экспедиция АН СССР под руководством И.А.Ефремова работала в 1946-1949 г.г. Советско-Китайская палеонтологическая экспедиция под руководством А.К.Рождественского – в 1958-1962 г.г. Советско-Монгольская (ныне Российско-Монгольская) палеонтологическая экспедиция работает с 1969 г. (Кабанов, 1980, с. 24). До Индии так и не добрались. В Китае работали гораздо меньше, чем первоначально предполагалось. В Монголии теперь работаем меньше, чем следовало бы, а раньше не всегда работали рационально. Теперь жалеем.

Вторая поздка 1929 г. была на заброшенные к тому времени шахты и отвалы Каргалинских медных рудников в Оренбуржье, где издавна находили кости пермских позвоночных. В первой половине XIX в. медистые песчаники Приуралья изучали геологи В.фон Квален и Р.И.Мурчисон, а добытые в них кости описывали Г.И.Фишер фон Вальдгейм и С.С.Куторга (Ефремов, 1954).


"Вера без дел мертва есть"


В лучшем случае студент приходит в высшую школу с вполне

развитым...рефлексом цели...Тогда-то и возможно

сознательное творческое учение. Тогда входящий в высшую

школу смотрит на себя не как на объект, который будет

подвергнут обучению, а как на пришедшего учителя, т.е.

обучать самого себя (по меткому выражению

А.Ф.Фортунатова)

М.М.Завадовский (1991, с. 99)


Весной 1930 г., как уже упоминалось, на базе Остеологического Отдела и Северо-Двинской галереи Геологического музея был создан Палеозоологический (ныне Палеонтологический) институт АН СССР (ПИН). Иван Антонович автоматически стал его сотрудником, а спустя два года был произведен в научные сотрудники I разряда. Летом 1930 г. он работал в Урало-Двинской экспедиции, расширяя на север область изучения пермских и триасовых костеносных отложений амфибий и рептилий. По результатам этой экспедиции была написана статья "Пермотриас северной части Русской платформы и его местонахождения лабиринтодонтов" (Труды ПИН. 1932. Т. 1, с. 207-215).

Индустриализация страны требовала новых источников сырья, и геологи Академии Наук все более планомерно разворачивают систематические геологические исследования. Никто не забыл о "геологическом происхождении" Палеонтологического института и многих его сотрудников. Участвует в геологической съемке и Иван Антонович. После поездки на север он возглавляет геологосъемочную партию в районе пос.Горный и вновь изучает Каргалинские медистые песчаники. В поселке он завел знакомства со старыми горнорабочими, которые помогли ему в поисках и исследовании заброшенных выработок. Не случайно большая монография Ивана Антоновича "Фауна наземных позвоночных в пермских медистых песчаниках Западного Приуралья" (Труды ПИН АН СССР. 1954. Т. 54. 416 с.) "Посвящается безымянным горнорабочим старых медных рудников Западного Приуралья - первым открывателям фауны медистых песчаников" (с. 3). Много лет спустя местные краеведы пос. Горный повесили мемориальную доску на дом, в котором в 1929-1930 г.г. остановливался Иван Антонович.

1931-1935 г.г., работая зиму как палеонтолог, лето Иван Антонович проводит в геологических партиях. Это был период накопления палеонтологического и геологического опыта. Палеонтологические работы этого периода посвящены начатой еще в Геологическом музее ревизии лабиринтодонтов Русской платформы: "Остатки стегоцефалов с р.Камы" (Труды Геологического музея АН СССР. 1930. Т. 6, с. 173-179), "Материалы по триасовым лабиринтодонтам" (Труды ПИН. 1932. Т. 1, с. 57-68), "О лабиринтодонтах СССР" (Труды ПИН. 1933. Т. 2, с. 117-164; Т. 8, с. 7-29). Ю.А.Орлов в своем обзоре "Палеонтология позвоночных в СССР" (М.: Изд-во АН СССР. 1954, с. 8) и сообщении на ХХ Геологическом конгрессе в Мехико (1958) так характеризует важнейшие результаты этой так и не завершенной ревизии:

"Изучение большого материала по стегоцефалам СССР привело И.А.Ефремова к выводам о конвергентном возникновении стереоспондилии, а также о том, что характерное для большинства эволюционных стволов стегоцефалов постепенное уплощение черепа и ослабление его окостенения есть итог приспособления к пассивно-хищническому образу жизни" (Орлов, 1958, с. 28).

Уже в наше время М.А.Шишкин (1973, 1984, 1987) показал, что лучше говорить о параллельной стереоспондилизации лабиринтодонтов самого конца перми и триаса. Мы же с Н.Н.Каландадзе показали, что отмеченные Иваном Антоновичем тенденции преобразования черепа лабиринтодонтов связаны с прогрессивным усилением их адаптации к водным местообитаниям и рыбоядению по типу "живого капкана". Вызвано это было мощным волной биологического (экологического) прогресса (по терминологии А.Н.Северцова, 1939, 1967) наземных, а затем и водных рептилий, начиная с поздней перми. В результате крупные амфибии были вытеснены из наземных и даже полуводных (амфибиотических) адаптивных зон (по терминологии Дж.Г.Симпсона, 1948) уже к концу перми, что позволило им, особенно в раннем триасе, усилить свою водную специализацию. На фоне биологического прогресса водных рептилий - более активных охотников на рыбу, достигших первого пика своего разнообразия в среднем триасе, резко снижается разнообразие даже водных лабиринтодонтов. Их последние единичные находки относятся юре и раннему мелу (Каландадзе, Раутиан, 1983, 1994).

Не забыл Иван Антонович и проект будущей тафономии: "Два поля смерти минувших геологических эпох" ("Природа". 1933. N 7, с. 61-63), "Выпадение переходных форм в условиях захоронения древних четвероногих" (Труды ПИН. 1935. Т. 4, с. 281-288), "Закономерности захоронения в палеозоологии древнейших Tetrapoda" ("Природа". 1936. № 4, с. 108-111).

В 1931 г. он был начальником отряда Нижне-Амурской геологической экспедиции АН СССР. Из Хабаровска отряд спустился на пароходе до глухого таежного с.Пермского, обследовал долину и устье р.Горин (или Горюн) и район оз. Эворон. Результаты опубликованы в соавторстве с Е.В.Павловским в "Трудах СОПС АН СССР" (Сер. дальневосточная. Вып. 1. 76 с.) за 1933 г. В 1932 г. на месте с.Пермского начинается строительльство Комсомольска-на-Амуре.

В 1932 г. Иван Антонович - начальник отряда по изысканию железнодорожной линии Лена-Бодайбо-Тында. Сам работает на участке от Олекмы до пос. Тында (Ефремов, 1994, с.192-199). Экспедиция задержалась на старте. Поэтому 600 км пути по горам и тайге приходилось идти с максимальной скоростью. Последнюю треть пути Ефремов и его спутники шли по глубокому снегу, а морозы достигали -28  С. В наши дни одна из веток БАМ'а (Байкало-Амурской железнодорожной магистрали) вдоль р.Нюкжи проложена по трассе, выбранной Иваном Антоновичем (Техника - молодежи, 1982, N 3, с. 48).

Позже об этом периоде жизни Иван Антонович писал: "Мне посчастливилось быть в рядах тех геологов, которые открыли пути ко многим важным месторождениям полезных ископаемых. Эта трудная работа так увлекла нас, что мы забывали все. Забыл я и о своем учении". Да, революционная эпоха кончалась, жизнь все более втискивалась в формальные рамки. "Наконец, мне стало ясно, что без высшего образования мне встретится слишком много досадных препятствий. Будучи уже квалифицированным геологом, я ходатайствовал о разрешении мне, в порядке исключения, окончить экстерном Ленинградский Горный институт". (Экстернат за высшую школу был отменен в 1918 г. Большевики хорошо знали и цену, и опасность такого образования. Для примера достаточно вспомнить биографию В.И.Ленина: Поспелов и др., 1972). Разрешение было получено в 1933 г. "Мне пошли навстречу, и в течении двух с половиной лет удалось, не прерывая работы, закончить его" ("На суше и на море". М.: Мысль. 1982. С. 320-324). В 1935 г. Ивану Антоновичу было присвоено звание горного инженера. Однако диплом с отличием был выдан ему только в 1937 г. Горный институт не забыл своего выпускника, и к 80-ти летию со дня рождения в апреле 1987 г. в вестибюле главного корпуса была установлена мемориальная доска, а студенты учредили Клуб любителей фантастики имени И.А.Ефремова. Однако вернемся в 30-е годы.

В начале сезона 1934 г. Иван Антоновича отправился в Татарию. Он намеревался капать Семин Овраг (правый борт долины р.Свияги) около с.Ильинского к северу о небольшого г. Тетюши, где в дальнейшем была раскопана богатая фауна низших тетрапод: Dvinosaurus primus Amalitzky, 1921, Proelginia permiana Hartman-Weinberg, 1937, Chroniosaurus dongusensis Tverdochlebova, 1972, Eorasaurus olsoni Sennikov, 1997, Sauroctonus (=Arctognathus) progressus (Hartman-Weinberg, 1938) Bystrov, 1955, Oudenodon sp. По геологическому возрасту она немного древнее фауны Малой Северной Двины, раскопанной В.П.Амалицким (Ивахненко и др., 1997, с. 74). Прибыв на место, Иван Антонович обнаружил там чужой раскоп прошлого года. Он приступил к работе, но вскоре появилась А.П.Гартман-Вейнберг (заметим на 25 лет старше Ивана Антоновича) с отрядом и недвусмысленным намерением копать именно здесь. Пикантность ситуации состояла в том, что Александра Паулиновна тоже пришла в ПИН из Северо-Двинской галерии, в 1930-1932 г.г. заведовала отделом, в котором работал Иван Антонович, а в 1930-1931 г.г., кроме того, была зам. директора ПИН'а (Палеонтологический..,2000, с. 9, 33), но уволилась из него за два года до исторической встречи в Семином Овраге.

Александра Паулиновна предложила Ивану Антоновичу убираться по добру, по здорову. Когда Иван Антонович, было, заартачился, Александра Паулиновна, не долго думая, подала на него в суд г.Тетюши и выиграла процесс. Вот оно как бывает!

О раскопочных подвигах Александры Паулиновны в Семином Овраге сохранились колоритные предания. Для тяжелых земляных работ она сама не годилась. Поэтому большую часть времени она проводила сидя в кресле под большим зонтом (от солнца) и палкой показывала, где вынимать породу и куды отвозить отвал. По крайней мере, такой она запомнилась раскопщикам. Рабочие, большей частью крестьяне из с.Ильинского, вскрывали костеностный горизонт. Вынутую породу вывозили из раскопа на тачках. Для тачек были проложены специальные путики в одну доску шириной, как в открытых разработках на старых приисках. Земляные работы в Семином Овраге были столь масштабными, что и сегодня копать в нем малыми силами не никакой возможности: все борта оврага покрыты толстым слоем отвалов.

Сколь глубокий след в памяти старожилов с.Ильинского оставили раскопки Александры Паулиновны свидетельствует эпизод, который случился со мной в устье Ключевого Оврага. Вершина этого оврага находится недалеко от Семина Оврага, но по другую сторону от водораздела Волги и Свияги и ныне открывается в сторону Куйбышевского водохранилища. В Ключевом Овраге в 1982 г. мы в составе отряда под начальством Ю.М.Губина добывали пермских рыб. Утром я спустился к водохранилищу умыться, а там дед с внуком ловили рыбу. Наша экспедиционная машина стояла наверху у края оврага, и они, идя на рыбалку, ее видели. Последовал такой примерно диалог:

- Что вы тут делаете?

- Да вот, древние кости ищем.

- А мы тоже в молодости мамонта копали. Женщина руководила.

- Наверное, не мамонта... Женщину звали Александра Паулиновна. Она сидела под зонтиком и палкой показывала, где копать, а вы землю на тачках вывозили.

- А ты что тоже там копал? - Последовал недоуменный вопрос...

Это встреча состоялась в конце сезона, и у меня была вполне окладистая борода. Возможно, это и еще услышанные подробности смутили дедушку. (А было мне тогда тридцать лет с хвостом...) За одно подтвердилась и легенда о раскопках Александры Паулиновны.

Но вернемся к Ивану Антоновичу. Делать нечего, пришлось ретироваться "не солоно хлебавши", и он отправился в Каменный Овраг (километрах в 30-ти по прямой к западу от Семина Оврага). Из него берет начало речка Сухая Улемы (пересыхающая летом в среднем и нижнем течении), правый приток р.Свияги. Местонахождение названо Ишеево по имени ближайшего села (Татария, Апастовский район). Там, как он знал, летом 1929 г. студент-геолог Носов в верхнепермских песках нашел скелет хищного ящера (Штылько, Рябинин, 1932). В 1930-1931 г.г. здесь вел раскопки ленинградский Центральный геолого-разведочный институт (ныне ВСЕГЕИ), а в 1934, 1935 и 1939 г.г.- ПИН. Иван Антонович организовал эти раскопки и руководил ими в 1935 и 1939 г.г. (Орлов, 1989, с. 124).

"Не было бы счастья, да несчастье помогло". В Каменном Овраге за три сезона Иван Антонович со товарищи произвел самые крупные в своей жизни раскопки. Мощная кровля костеносной линзы с одним, местами двумя прослоями (отмостками) известняков, которые в наше время (отряд Ю.М.Губина) разбирали вручную ломами и кирками, поскольку бульдозер их не брал. В 30-е годы вручную делали все. Число нанимаемых рабочих временами достигало 40. Был голод, и колхозники нанимались за кормежку пустыми макаронами. На территории России эти раскопки уступают по масштабам только раскопкам В.П.Амалицкого на Малой Северной Двине и более поздним раскопкам в Очере (Пермская область), под руководством П.К.Чудинова - Ученика, сотрудника, последователя и биографа Ивана Антоновича - по послевоенной ПИН'овской лаборатории низших позвоночных (позже низших тетрапод). В Ишеево была раскопана принципиально новая богатая диноцефаловая ("дейноцефаловая" как они тогда говорили на манер Д.М.С.Уотсона) фауна, нигде ранее не известная: Tryphosuchus paucidens Konzhukova, 1955; Lanthanosuchus watsoni Efremov, 1940; Enosuchus breviceps Konzhukova, 1955; Permotriturus herrei Tatarinov, 1968; Siodon (=Cliorhizodon) efremovi (Orlov, 1940) Orlov, 1958; Titaniphoneus potens Efremov, 1938 (=Doliosaurus yanschinovi Orlov, 1958); Ulemosaurus svijagensis Riabinin, 1938; Porosteognathus efremovi Vjuschkov, 1952; Ulemica (=Venyukovia) invisa (Efremov, 1938) Ivachnenko, 1996 (Ивахненко и др., 1997, с. 63). Уже по тому, как долго три поколения палеонтологов постигали кости, найденные в Каменном Овраге, можно почувствовать со сколь оригинальным материалом встретились Иван Антонович и его сотрудники. Эта фауна раскрыла новый своеобразный этап развития пермских фаун наземных тетрапод Европейской России и Южного Приуралья.

Наладив работу в Каменном Овраге в 1934 г., Иван Антонович оставил на хозяйстве Ю.А.Орлова (1989, с. 124), а сам опять отправился на геологические работы в Сибирь.

Во-второй половине сезона 1934 г. он возглавил работы Верхне-Чарской геологической партии Геологического института АН СССР, растянувшиеся аж до января 1935 г. Занимались геологической съемкой и попутным поиском полезных ископаемых, в частности нефтеносных структур. Спутниками его были: петрограф А.А.Арсеньев, коллектор-художник О.Н.Лесючевская и студент-геолог Ленинградского университета Н.И.Новожилов, в последствие известный палеонтолог, сотрудник ПИН'а и участник нескольких ефремовских экспедиций (Ефремов, 1994, с. 199-212). Это был самый тяжелый сезон в жизни Ивана Антоновича. Непредвиденная задержка отодвинула время выхода на маршрут почти до ледостава. Стужа и ледяной ветер сопровождали сплав по Олекме, работу в долине р.Токко и бассейне Чары. Температура к концу сезона достигала -40  С. Закончив работу участники отряда собрались в Могоче лишь в середине января. Общая протяженность маршрутов составила 2700 км, что втрое превысило проектное задание.

По результатам двух полевых сезонов И.А.Ефремова (1932 и 1934 г.г.) они с А.А.Арсеньевым написали статью "От Алдана до верховьев Чары" ("Экспедиция АН СССР. 1934". М.;Л.: Изд-во АН СССР. 1936. С. 213-220) и составили геологическую карту Олекмо-Чарского нагорья и западной части Алданской плиты. Карта этого труднодоступного района была использована даже при составлении большого советского "Атласа мира", изданного в 1954 г. По-видимому именно сезоны 1932 и 1934 г.г. подорвали богатырское прежде здоровье Ивана Антоновича. Однако именно приобретенный в геологических экспедициях 1930-1935 г.г. опыт, не только научный, но и жизненный, открыли ему впоследствии двери в литературу. Именно там рождались сюжеты большинства его ранних рассказов: "Озеро Горных Духов", "Путями старых горняков", "Олгой Хорхой", "Голец подлунный", "Алмазная Труба", "Юрта Ворона" (Собр. соч. 1986. Т. 1). В 1972 г. Иван Антонович писал, что "Голец Подлунный" "хроникальное и точное описание одного из моих сибирских путешествий" (Собр. соч. 1986. Т. 1. С. 7). Георгий Балабин – главный герой "Гольца Подлунного"- это сам Иван Антонович, а геолог Александр Александров - спутник Ивана Антоновича - А.А.Арсеньев. Только, когда он пишет и событиях декабря 1935 г. (Собр. соч. Т. 1. С. 171), в действительности они относились к 1934 г., о чем свидетельствует название издания (указанное в начале этого абзаца), в котором помещена их с А.А.Арсеньвым статья, а также биографические сведения, сообщаемые П.К.Чудиновым (1987).

Интересна история "Алмазной трубы". Рассказ, написанный в 1944 г., повествует о нахождении геологами взрывной кимберлитовой (название вмещающей породы, данное по названию г.Кимберли в Южной Африке) алмазоносной трубки у нас в Якутии. В 1972 г. Иван Антонович писал: "Двенадцать лет спустя после его написания на письменный стол, за которым был написан рассказ, легли три алмаза из первых добытых в трубке, расположенной на Сибирской платформе, правда, южнее места действия "Алмазной Трубы", но точно в той геологической обстановке, какая описана в рассказе" (Собр. соч., 1986, т. 1. С. 9). Компетентные органы Ивану Антоновичу даже предъявляли претензии, дескать знали и умолчали, а через открытую печать выдали гостайну. Однако каждому читателю его беллетристических произведений должно быть ясно, что их автора можно заподозрить в грехе утопического социализма, но в сочувствии "международному империализму"- никак.

В самом деле. Вот что пишет Иван Антонович 1 февраля 1957 г.: "Капиталистическая система изжила себя, религия - тоже, потому что гигантские массы все растущего человечества, чтобы жить требуют новой экономики, нового государственного устройства, новой морали и воспитания. И если важно переустройство экономики, то не менее важно и создание нового человеческого сознания, чтобы ею, этой новой экономикой, можно было управлять. Вот мы и пришли к выводу – если человечество не поймет этого и не станет бесповоротно на путь создания высшего коммунистического общества, не сумеет решительно перевоспитать себя, создав новых людей,- тогда оно будет ввергнуто в такие пучины голода и истребления, о каких мир еще не слыхивал" (Из письма: "Техника - молодежи", 1982, N 3, с. 54). А вот что он пишет 25 мая 1971 г.: "В "Часе Быка" люди еще не разобрались ["не всяко слово в строку пишется - читай": "обыкновенность" еще меня не настигла,- прим. А.Р.]. Доброжелатели нашего строя увидели в нем попытку разобраться в препонах и проблемах на пути к коммунизму, а скрытые ненавистники - лишь пасквиль. А я уверен, что после "Часа Быка" появятся многочисленные произведения, спокойно, доброжелательно и мудро разбирающие бесчисленные препоны и задачи психологической переработки людей в истинных коммунистов, для которых ответственность за ближнего и дальнего и забота о нем - задача жизни и все остальное, АБСОЛЮТНО ВСЕ [выделение автора цитаты,- прим. А.Р.] - второстепенно, низшего порядка. Это и есть тот столб ["сын полка" победил гимназиста: столб от столпа он так отличать и не научился,- прим. А.Р.] духовного воспитания, без которого не будет коммунизма! Но, чтобы "Час Быка" стал столь же обычным, как "Туманность", надо, чтобы прошло еще лет 15 поступательного движения нашей литературы" (Собр. соч., 1988, т. 4, с. 665-666). И в самом деле, в 1987 г. был снят запрет на переиздания "Часа Быка" (из прим. В.И.Дмитриевского к цитированному письму на с.

666).

Опыт полевой геологической работы был особенно важен в реалистических рассказах Ивана Антоновича, но безусловно имел, хотя и более опосредованное, преломление в его фантастических произведениях. Например, в "Лезвии бритвы" читаем: "Начальник тот, кто в трудные моменты не только наравне, а впереди всех. Первое плечо под застрявшую машину - начальника, первый в ледяную воду - начальник, первая лодка через порог - начальника, потому то он и начальник, что ум, мужество, сила, здоровье позволяют быть впереди. А если не позволяют - нечего и браться" (Соч., 1975. Т. 3. Кн. 1, с. 317). Узнаете?..


Исход в Землю Обетованную


Наука...представляет собой здание, находящееся

всегда в периоде построения

К.Бернар (1937, с. 489)


В соответствие с Постановлением СНК СССР 1934 г., летом 1935 г. Палеозоологический институт, как и большинство учреждений Академии наук переезжали из Ленинграда в Москву (Труды ПИН. 1936. Т. 5, с. 261). Переезжали во временное (как тогда считали) помещение на Большой Калужский, 75 (ныне Ленинский проспект, 33), но мы и по ныне частично живем в этом старом здании. Кончился ленинградский период жизни Ивана Антоновича (Чудинов, 1987, с. 14).