Дети открыли глаза в комнате, наполненной розовым светом зари и ароматом яблок. Словно не просыпались. Им сразу захотелось посмотреть, что там ещё во сне, они выскочили из кроваток и помчались в сад. Ван впереди
| Вид материала | Документы |
- Объединенные Арабские Эмираты. По словам подруги, она работала там управляющей в только, 105.62kb.
- О саше Пушкареве, воспитаннике Нижнеломовского детского дома, писали, кажется, все, 29.63kb.
- Сочинение «Путешествие гномика Галлея», 54.96kb.
- Сказка про начало зимы, 495.93kb.
- План урока-путешествия Тема: Копытные, 39.74kb.
- Сексуальные неврозы наших родителей, 1247.81kb.
- Природа в изображении И. С. Тургенева и И. А. Бунина Тургенев и Бунин относятся к разным, 34.04kb.
- Ф. Лебойе. За рождение без насилия «У них есть глаза,, 792.97kb.
- А. А. Гришаев этот «цифровой» физический мир в 5-ти разделах с Дополнением Раздел природа, 840.43kb.
- Библиотека психоаналитического рассказа одинокие ковбои, 141.85kb.
Д
ети открыли глаза в комнате, наполненной розовым светом зари и ароматом яблок. Словно не просыпались. Им сразу захотелось посмотреть, что там ещё во сне, они выскочили из кроваток и помчались в сад. Ван впереди. Он летел на своих длинненьких ножках, словно на волшебном коне. Алекс и Тутси спускались по лестнице медленно. Алекс рассказывал про вещь, которую ему дали во сне и велели беречь хорошенько, а он забыл, что это. Тутси, пока слушала, забыла, что тоже хотела что-то поискать (Утю). Мэри задержалась, она решила всё-таки одеться. А то вдруг дикие гуси унесут её к Абра… но тут она по привычке умылась и проснулась совсем.
Ван бежал по дорожке, по которой они вчера ходили к морю. На дорожке отпечатались круглые лошадиные следы. Вчера их не было. И вдруг он увидел подкову – круглую, тонкую и блестящую. Ван сразу её схватил. Такие подковы теряют только чистокровные скакуны…
Алекс и Тутси обошли маленький садик вдоль и поперёк. Если бы ещё знать, что искать! В уголке оказались свалены в кучку разбитые чашки и чайники, сломанные фонарики, огарки свечей, мячи и кубики, деревянный паровоз без колёс, оловянные солдатики, фарфоровый слоник – вещи хорошие, но ненужные (пока)! Под деревьями они видели кошку и лягушку, в дупле – мышку Соню. Тутси не стала её будить. Вдруг под самым большим цветком на клумбе им показалось…
- Там яблоко, - сказал Алекс.
- А почему такое белое? – спросила Тутси.
Они нагнулись и посмотрели. Это было не яблоко, а яйцо, большое, почти совсем круглое. Они схватили его, побежали в комнату, завернули в Тутсины платочки и положили в рюкзачок Алекса. И Алекс на всякий случай сразу надел рюкзак на себя.
Любопытная Мэри обходила дом и заглядывала в каждую дверь. Одни не открывались, и она не знала, что там. Другие открывались. За одной был чулан, там стояли вёдра и щётки. За второй коридор. За третьей кладовая с кадками и крынками. За четвёртой вкусно пахло горячими плюшками, но она не открылась. И пятая не открылась, и… Мэри уже два раза повернула за угол и почти дошла до парадного крыльца. Перед ним была ещё дверка с окошком. Дверка открылась.
-
Ой, - сказала она. – Здравствуйте. Я Мэри.Бородатый господин смотрел молча.
- Я вас вчера не видела, - сказала Мэри.
- Я встречаю только именитых гостей, - важно сказал господин. – Я швейцарский горный козёл; не скажу, что из диких, хотя мои пред… гм. Но я воспитан в заоблачных альпийских лугах, и многие мои родичи занимают посты привратников в самых высоких домах. Мне дела нет, кого горничные водят с чёрного хода. Вот вчера прибыли монаршие особы; хозяйка скоро изволит прибыть…
- А как её зовут? – спросила Мэри. Сердце у неё почему-то забилось.
Швейцар оглядел её с ног до головы.
- Ах да, - сказал он. – Тебя, кажется, зовут Мэри? Тебе от неё письмо.
М
Где свечка? Проспала? Не стой, чиво с эвтово: удирайте ко мне ты ж дите доверчево.
эри вышла на крылечко и с трудом прочла:
Мэри страшно испугалась. Её чем-то пугали, в чём-то попрекали, но так неразборчиво, что она ничего не поняла, кроме слова «удирайте». Последнее слово она и вовсе не дочитала, уронила письмо и бросилась искать братьев и сестёр.
Всё, что происходило в то утро в отеле, изложим хронологически.
6.13. Зенда восклицает: «Яблоки!»
6.14–6.36. Глубокоуважаемый рассказывает царю, как их младший сын доставил сюда яблоки вместе с двумя прекрасными девами, и как он отправился спасать прежние владения.
6.37. Царь восклицает «О мой мальчик!» и «О, как ты прекрасна!» до
6.45. Советник советует ему тоже съесть яблоко. Зенда прикидывает, какое, по теории вероятности, яблоко окажется нужным, если они были рассыпаны, а потом произвольно собраны в две корзины? Царь отказывается есть яблоки, принадлежащие другим.
6.51. Зенда советует уладить все вопросы за общим завтраком, спешит на кухню, затем в гостиную, по пути стучит в дверь комнаты девушек и в детскую. Стелет чистую скатерть, приносит плюшки, свежее масло, кофе, какао, сыр и варенье.
7.20. Мэри находит в саду Алекса и Тутси, объявляет, что надо удирать. Ищут Вана.
7.20. Царь и царица, совершив туалет (царица сетует, что у неё нет ничего модного), выходят из покоев и стучат в комнату царевичей. Стучат до 7.23, открывают дверь, убеждаются, что комната пуста. Спускаются к завтраку.
7.25. В гостиную входят Драгоценная Любимая и Красивая Свежесть. Глубокоуважаемый представляет всех друг другу. Зенда бежит в детскую. Там пусто.
7.35. Зенда разливает кофе и бежит искать детей.
7.36. Мэри, Алекс и Тутси видят на дорожке Вана, бегут к нему.
7.39. Драгоценная Любимая и Красивая Свежесть убеждают царя съесть яблоко.
7.42. Царь съедает яблоко.
7. 49. Царь съедает второе яблоко.
7.50. Зенда обегает дом вокруг, находит записку:
Где овечка? Пропала? Настойчиво советую: убирайте комнаты, ждите до вечера.
Узнаёт почерк Бесподобной.
7.55. Царь съедает третье яблоко. Хватается за сердце. Превращается в юношу.
7.57. Ван показывает свою находку. «Подкова», говорит Алекс. «Только гвоздя нет», говорит Тутси. «И кузнеца», говорит Мэри. «И жеребца», жалобно говорит Ван.
8.00 по местному времени. Царь подписывает указ о назначении наследником младшего сына и о присвоении ему же немедленно половины царства. Глубокоуважаемый ставит печать. Драгоценная Любимая и Красивая Свежесть подписываются за свидетелей. Ищут Зенду, чтобы она тоже подписалась.
8.01. На тропинку, где стоят дети, сверху опускается конь Торгай. Ложится на землю. Дети садятся к нему на спину, как раньше: Тутси, Ван, Алекс, Мэри. Конь встаёт.
8.02.14. На тропинку выбегает Зенда.
8.02.15. Торгай взлетает.
Л
ист девятый. Речь идёт о…
Ещё увидела Зенда, что солнце поднимается всё выше, а Бесподобной нет как нет! Притом в руке у неё записка, в которой предписано ждать вечером! «Когда-нибудь да прибудет», думала Зенда. «Сразу уволюсь, вернусь домой, допишу продолжение. Где тут следить за детьми, весь день у плиты крутись! Теперь вот комнаты убирай!»
Но она не бежала скорей убирать комнаты. Волны плескались так весело, так игриво набегали, так заманчиво отбегали! Море небрежно выбрасывало свои сокровища, позволяло наглядеться и ловко забирало обратно. Какие раковины лежали на песке! Какие рыбы выпрыгивали из воды!
Вдруг большая волна выплеснула под ноги Зенде открытую книгу. Зенда быстро её схватила и перелистала. На титульной странице значилось:
Б Е З В Р Е Д Н А Я К Н И Г А
Ни имя автора, ни название издательства, ни год не указывались. Зато в книге было много картинок. И каких картинок! Красивых и загадочных! Правда, все они были не цветные. На страницах мелькали кусочки странных историй: про гусей-лебедей, про мальчика, который полез по бобовому стеблю, про детей на качелях, про тигров, слонов, зайцев (или кроликов)… Ей попадались страницы с колонтитулом
БОЛЬШАЯ СКАЗКА ЗЕНДЫ
Кажется, там было про всё то, что она сама насочиняла или узнала, даже про то, как она жарила блинчики. Зенда обрадовалась. «Сейчас загляну в конец и узнаю, как мы выпутаемся из этой истории; по крайней мере, где сейчас дети…».
Как бы не так! Текст обрывался внезапно, дальше в книге шли чистые страницы, без единой буковки. Одно утешало: чистых страниц было не так много, значит, до конца книги оставалось меньше половины, наверно, треть. С этим она справится. Тут она услышала рядом и снизу хитрый тихий смешок.
- Да уж, нет уж! – сказал маленький жирный человечек. Он лежал на плотном мокром песке, где только что отхлынула волна, и просто лучился самодовольством. – Хочешь прочитать – сначала напиши! Никто за тебя сочинять не будет!
Зенда приоткрыла рот, чтобы спросить маленького жирного хитрюгу, не посоветует ли он прямо сейчас написать заявление об уходе, но его накрыла волна, а когда схлынула, песок был чист… Неужели он ей почудился? А она так хорошо разглядела его пузо, и чайник, и курильницу, и раковины…
Со стороны дома послышались поющие голоса. Молодые и звонкие. К морю – и к ней – приближались, танцуя и распевая, две прекрасные сестры и молодые, тоже очень красивые царь и царица. С ними шёл пожилой Глубокоуважаемый, но не пел.
А четверо (это называется вокальный квартет) пели такую песню:
Жила-была царевна, царевна, царевна, жила-была царевна, прекрасна-молода
Была у ней сестрица, сестрица, сестрица, была у ней сестрица прекрасней, чем она
Плывёт-плывёт кораблик, кораблик, кораблик, плывёт-плывёт кораблик,
Кораблик золотой
На палубе царевич, царевич, царевич, на палубе царевич
Прекрасный-молодой!
Зенда оглянулась. Нет, не плывёт кораблик, не стоит на палубе царевич.
А вокруг неё уже кружится хоровод, и песня продолжается:
А мы нашли газету, газету, газету, а мы нашли газету,
Газету под столом!
Красивая Свежесть потянула Зенду за собой, и теперь они все бегали хороводом вокруг Глубокоуважаемого. Он скромно улыбался. Зенда вспомнила, что уронила газету, когда стелила чистую скатерть, а потом так спешила, что забыла поднять.
- Да, мы прочли, что наш дорогой царевич доблестно освободил родное отечество от захватчиков, - сказал Глубокоуважаемый.
- И сразу переписали указ! – воскликнул царь. – Я отдал ему всё царство прямо сейчас! А то ему слишком долго ждать! Я же молодой!
- Тем более полцарства ему придётся отдать, - сказал Глубокоуважаемый. – За коня.
- Как странно, - сказала царица, - а говорили, что… вы не помните, милый? Был какой-то разговор… Он должен был что-то отдать… только не помню за что…
- Я тоже что-то помню, - согласился царь, - но смутно. Царствовать было так утомительно… Теперь мы будем просто жить. Как частные лица. Гулять в лесу, ходить в театр, покупать на улице пирожки. Поедем, наконец, за границу. Как, интересно, выглядят царства, что дальше тридевятого – тривосьмое, триседьмое?
- Мы купим там модные платья! – воскликнула царица.
- А как же… - начала Зенда, но Драгоценная Любимая и Красивая Свежесть за руки оттащили её в сторону.
- Тише, - зашептали они. – Не надо им знать, какие у них противные старшие сыновья. Мы не вышли бы за них замуж, даже если бы один царствовал в Голконде, а другой в Эльдорадо. Мы вообще не выйдем замуж!
- Почему? – спросила Зенда. Когда так говорят, полагается спрашивать.
- Про это в той песне поётся, - наперебой заговорили сёстры, - она слишком длинная, чтобы когда хоровод водишь, хватило на всю ночь! Мы тебе петь не будем, мы словами расскажем. Те царевны…
- Мне пора уборку делать, - сказала Зенда.
- Пошли, мы тебе поможем, - сказали Красивая Свежесть и Драгоценная Любимая.
-
Царевны обе полюбили царевича… и уплыли с ним на корабле… он сначала не знал, какую больше любит… а потом узнал. И сговорился с ней… они дали другой сестре вина… она уснула, и они вынесли её на берег и оставили под горой…
- Это была наша мама!
… А царь той горы, добрый и мудрый…
- Это был наш папа!
… пожалел её, позвал к себе в гору, и утешал, а когда она утешилась, взял в жёны, и у них родились…
- Мы!
… и наша мама боялась, что мы вырастем и обидим друг друга… из-за любви… любовь страшная сила… так говорила мама … и говорила, что любит папу больше, чем царевича… но вспомнит, как сестра её обманула, и плачет, и это свело её в могилу… и она сочинила для нас эту песню, и мы её всегда пели… научили ребят деревенских… пели вместе с царевичем, когда хоровод водили,… хорошо, что он наш брат, а то мы бы его полюбили обе, и что было бы… страшно подумать…
- Постойте! – сказала Зенда. – Но ведь ваш отец велел вам отдать яблоки тому, кто…
- Вспомни-ка, что сама написала! – засмеялись девушки: – «тому, кто пообещает вам, каждой, царский венец». Вот царевич нам и пообещал, и мы отдали ему яблоки, царь помолодел, и всё стало, как надо! Мы лучше вдвоем станем чьими-нибудь музами. Хранителя, например: он ведь поэт.
Они тем временем приближались к отелю.
- А почему бы вам… - Зенда оглянулась на Глубокоуважаемого, - тоже не съесть яблоко? Или несколько, пока попадётся настоящее?
- Боюсь, - ответил преданный старик. – Что, если с морщинами исчезнут и мои воспоминания? Они не все весёлые, но… и житейский опыт? Без него – что я смогу посоветовать? Кому? Нет, пусть лучше остаются морщины…
Летучий конь плавно скользил над горами, над долами, над пышными тропическими лесами, а дети держались друг за друга, глядели вниз и радостно вскрикивали, когда с озёр, в которых они отражались, взлетали розовые фламинго и оказывались рядом. Они не успели соскучиться, когда конь (по имени Торгай) медленно спланировал и опустился на землю перед входом в кузницу, которая, помните, стояла на самой границе государства Кейзет. Дети сползли на землю. Торгай топнул и заржал. Из кузницы вышел кузнец. Он был совсем, точно такой, как Мэри видела во сне! В обеих руках он держал по тонкой изящной короне.
- Что, расковался? – спросил он. – Подковать? Отчего не подковать? – он поставил короны на лавку. – Вот гвоздь… - он полез в карман и вытащил горсть гвоздей
- Вот подкова! – крикнул Ван. Он выскочил вперёд и протянул кузнецу найденный талисман. Торгай поднял левую заднюю ногу, и все убедились, что подкова и копыто точно подходят друг другу. Кузнец достал молоток, раз, два, и…
- Смотрите! Держите! – крикнула Мэри.
Две сороки, громко хлопая крыльями, уносили в клювах два сверкающих венца.
Кузнец оглянулся через плечо, вбил ещё три гвоздя, загнул клещами концы и отпустил ногу коня.
- Ничего, дружок, - сказал он, - всё в порядке. Как ты думаешь, откуда я узнал, что мой племянник обещал моим племянницам царские венцы? Вот они же, сороки, на хвосте принесли. А теперь доставят, куда надо. Я и сам не знаю, кто сейчас где; а эти всех найдут. Пойдёмте пока в дом, сосед Хлопоучек овощей мне принёс, я кое-что состряпал – пальчики оближешь. Как раз в печке доходит. Называется Жардиньер. А тебе, летун, - он похлопал коня по спине, - водички свежей налью, овса насыплю. Да что ты стоишь на улице? Пошли под навес…
А старшие (плохие) царевичи спят и видят, как бы им стать царями. То-есть каждый по-отдельности видит, что он царь, а брата обманул, облапошил, обставил или объегорил. Родителей и младшего брата они уже мысленно обвели вокруг пальца раз десять. На самом деле они не спят – это выражение такое, значит: уж-жасно хочется! – а идут-бредут, куда глаза глядят, и уже раза два подрались. Из-за того, кто виноват, что их застали на кухне, и что, когда удирали, не захватили ветчину. Теперь они дерутся третий раз: один хочет на восток, другой на запад. А где этот Запад, где этот Восток? Сами не знают, и спросить некого. Устали. Легли под деревом.
Л
ежат и слышат, как на дереве стрекочут две сороки, да не по сорочьему, а по человечески!
- Бедная мышка! Ей крышка! – говорит одна.
- Что-что? Что-что? - спрашивает другая.
- Бедную мышку сцапала кошка!
- Кто-кто? Кто-кто?
- Неведома зверушка! Мышь спрашивает: «Ты не смерть ли моя? Ты не съешь ли меня?» а зверь в ответ: «Я королевская Аналостанка, я гуляла сама по себе по диким трущобам дикого Лондона, Дик Виттингтон поймал меня, привёз сюда, вас, мышей, ловить, и ему дали за меня целый корабль сокровищ!
- Вот везучий! Вот богач!
- Везучий, да не он! Богач, да не он! А тот, кто за одну ночь выиграл у него и корабль, и сокровища! Его так и зовут – Счастливый Богач. Он всегда во всё выигрывает: в карты, в кости, в балду, в медные трубы, в города и в великих людей!
- Ах-ах-ах! Бедный Том Виттингтон!
- Бедный, да не он! Ему что: сунул руки в карманы, идёт и насвистывает, припеваючи: мне что? Вернусь обратно в Лондон, меня там выберут Лорд-мэром! Кто бедный, это Счастливый Богач!
- Как-так? Как-так?
- Он уже раздал свой выигрыш! Он всегда раздаёт весь выигрыш бедным, до копеечки! Может, он бы и оставил себе копеечку, да они не уймутся, пока всё-всё-всё не выпросят!
-
Где он взял столько бедных, чтобы раздать целый корабль сокровищ?- Утром в город вошла целая разбитая рать! Армия солдат всех времён и народов! В таком множестве и в таком ничтожестве, что пришлось отдать им даже самый корабль в придачу – пусть плывут попрошайничать куда подальше!
- Бедный, бедный Счастливый Богач! Ему теперь даже играть не на что!
- Есть на что! Есть на что! У него часы есть!
- Какие?
- Золотые! Он их ставит каждый раз…
- На шесть утра?
- На кон! Сегодня в шесть утра он поставил их и выиграл золотую монету; в полседьмого поставил золотую монету и выиграл две золотых монеты; в семь поставил две золотых монеты и выиграл четыре золотых монеты; в полвосьмого поставил четыре золотых монеты и выиграл восемь; в восемь поставил восемь и выиграл… а ведь было только полдевятого!
- Ха-ха! Вот вопрос: сколько лет он проведёт за игорным столом, чтобы сколотить состояние?
- Спорим, он уже заказал сколачивать сундуки, чтобы ссыпать своё золото? Летим, глянем!
- Забыла? Надо сперва отнести царские венцы Драгоценной Любимой и Красивой Свежести! Отнесём и махнём прямо в игорный дом!
- Пока будем летать туда-сюда, он опять всё раздаст бедным! Ха-ха-ха!
- Но часы у него останутся! Ха-ха-ха!
Захлопали крылья. Царевичи вскочили, но увидели только двух длиннохвостых птиц, уносящих в клювах что-то блестящее. Где же тот город, где можно выпросить уйму денег, а если повезёт, и две уймы?
Бесподобная прибудет обязательно, ждите! Честная Красивая (это Зенда) не дождалась. Её пригласили в Гарвард (за красивые глаза). Драгоценная Любимая и Красивая Свежесть убедили её, что надо ехать, а с уборкой комнат и они справятся. Царь с Царицей тоже отбыли – в Кейзет, на поезде. Они собирались только по пути заехать в какую-нибудь промежуточную столицу, тришестую или трипятую, а может, и в тритретью, одеться по своему нынешнему возрасту. Глубокоуважаемый остался.
Но Бесподобная непременно прибудет во время! Это не значит, что она сейчас вне времени; она вне пределов видимости, за краем моря, за окоёмом, и потому не видна. На своей шхуне «Заря» плывёт к острову Буяну. Решила проверить, что там и как.
Помните историю второго рассказчика? На остров Буян волной выбросило рыбаков и двух мудрецов. Мудрецов рыбаки назначили Наставниками Народа, то-есть себя, а себя, стало быть, Народом. Стали кормить Наставников рыбой, наставляться в мудрости, и до того наставились, что стали самым мудрым народом в мире, и слух о них распространился до всех пределов обитаемой суши, словно круги по воде, и достиг слуха Понимающего Мудреца, который всё ещё скитался в поисках непонятной мудрости. Построил он лодочку, повесил на мачту свой плащ, как парус, и ветер живо примчал лодочку на остров Буян. Там его приняли с почётом, потому что рыбак мудреца видит с лица, усадили на полянку с двумя своими мудрецами, и пошла у них такая беседа, что диво. Каждый сначала извинялся, что, мол, я не знаю мудрости, годной для других, но коль вам угодно, вот моя негодная мудрость… а народ стоял вокруг и диву давался, а довольная рыба плескалась окрест, в шальных волнах…
Тут одна волна так расшалилась, что взяла и выплеснула на берег ещё один корабль! Это был третий, если считать лодочку Понимающего Мудреца, то-есть совсем лишний! Он разбился, из него посыпались сокровища и солдаты разбитой армии. Солдаты набросились на Мудрый Народ, потому что ничего другого не умели, как только накидываться и набрасываться. Но бывшие рыбаки, когда их ещё никто не наставлял, сами отлично умели наставлять другим фингалы и фонари. Этим они и занялись в данную минуту. Отличная получилась драка, шумная! Собеседники-мудрецы поморщились, поняли друг друга без слов, пересели с полянки в лодочку, отплыли в море и продолжили обмен мнениями. Там их заметила Бесподобная. Она велела матросам прицепить лодочку к «Заре». Это называется – взять на буксир.
Но прежде она высадилась на острове Буяне и вразумила разбитых солдат (которых уже отчасти просветили рыбацкие фонари), объяснила им доходчиво простыми словами, что сокровищ у них много, а еды никакой, а еда – вот она, плавает в волнах, резвится, но ловить её умеют только рыбаки, недаром они Мудрый Народ, и готовы кормить даром всех, кто будет слушаться. Солдаты послушались, рыбаки пошли ловить рыбу, и все были довольны. Кроме рыб.
А троих мудрецов Бесподобная отвезла в отель. Многовато у нас мудрецов. Есть ещё трое, которые дожидались в зале ожидания. Им она послала приглашение по телеграфу.
Л
ист десятый. Стой! кто идет?
БОЛЬШАЯ СКАЗКА ЗЕНДЫ
Царевич, Хранитель, Защитник и Маленький Красивый направились по дороге в столицу, чтобы обрадовать народ вестью об избавлении. Но жители уже сами всё знали (была раньше такая связь, вместо электронной почты, называлась «Узун-кулак»). Они выбегали навстречу, выносили лепешки и пышки, крынки с простоквашей, кричали «Ура!» Освободители оглянуться не успели, как сбились с дороги. Дорога слова доброго не стоила, за много лет воители истоптали вдоль и поперёк, осталось одно воспоминание, да и то не отчётливое. Словом, герои наши незаметно оказались у врат детского царства, где побывали так недавно!
- Опять мы здесь! – воскликнул Хранитель.
- Да, но сейчас… - начал царевич…
- Здесь и Сейчас! – пронзительно взвизгнул Маленький Красивый. – Карта где?
Защитник опустил на землю овечку и достал из кармана карту. В этот миг раздался могучий гудок паровоза; овечка со страху бросилась в бега; Защитник уронил карту и рванул за ней; поезд остановился у ворот; ворота распахнулись, из них выбежали два печальных обитателя детской площадки; из вагона на перрон вышли молодые супруги.
- Приятно видеть подданных, верных долгу в смутное время, - сказал молодой супруг.
- В такое смутное время вдвойне приятны добрые слова, - сказал первый смотритель.
- Что вам угодно, месье и мадам? – спросил второй.
Царь растерялся. Как назвать себя царём, чтобы тебя сразу не назвали самозванцем? Тут с одной стороны подошли царевич с Хранителем, с другой – Защитник.
- А ведь я вас припоминаю, господа, - сказал царевич первому и второму. – Вы меня на качелях качали и математике учили. Не узнаёте?
- Сынок! – вскрикнула царица и бросилась ему на шею. Теперь растерялся царевич.
- Яблоки тому причиной, - сказал царь. –Мы выглядим парой помешанных…
Из ворот медленно вышел пожилой бульдог. Слабо повизгивая, он устремился к царю, лизнул ему руку, попытался радостно подпрыгнуть, но свалился на бок. Царь опустился на одно колено и погладил огромную безобразную голову.
- Узнал меня, старина Улисс, - ласково проговорил он.
- Ваше величество! – вскричали первый и второй, падая на колени.
- Папа! Мама! – воскликнул царевич.
(Прокрутим быстренько сцену взаимного узнавания до того момента, когда царь наступил на карту Защитника, поднял её и развернул. Карту см. на контртитуле).
- ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС, - торжественно произнёс царь, - вручаю тебе, сын мой, твои владения. Будь милостив к подданным. Указ о твоём назначении у глубокоуважаемого советника. Завтра он будет обнародован и вручён заграничным послам…
- Батюшка, то-есть государь, то-есть папа, - сказал царевич (мы будем звать его так до конца сказки, хотя он уже не царевич, а царь), - я должен сознаться, что успел без спросу отдать половину царства вот этому благородному человеку. Он…
БОЛЬШАЯ СКАЗКА ЗЕНДЫ
А может, и нет, просто сюжет сам по себе развивается
- Никаких объяснений, - перебил его царь. – Какую именно половину?
Царевич взглянул на карту. Сгиб делил страну ровно пополам, даже крестик с надписью «ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС» находился на этой линии.
- Вы какую половину хотите? – спросил он Хранителя. Тот почти уже ткнул наугад, но успел заметить в правой половине листа кружок с надписью «СТОЛИЦА» и показал на левую половину.
- Западная Кейзет. Прекрасный выбор, - сказал царь. – Будьте милостивы к подданным. Вы позволите нам посещать ваши владения? Мы с цар… с женой любили отдыхать летом в горах.
- С вашего позволения… - прозвучало рядом. Все быстро обернулись и увидели незнакомца (все быстро подумали, что может он тоже знакомец или даже родственник и его тоже придётся узнать. Он был в халате и тюрбане, голос у него был гортанный, за повод он держал верблюда. На верблюде сидела закутанная женщина). – Перед вами лучший в мире строитель горных курортов. Я в этом мире скиталец, а это моя жена. Если бы ваши милости благоволили уступить нам клочок твёрдой почвы под ногами в долгосрочную аренду за достойную плату, на склоне горы в живописном месте, вы обрели бы роскошную обитель со всеми удобствами, моя семья долгожданное пристанище, а сей достойный корабль пустыни по прозвищу Гора Сокровищ – заслуженный отдых…
- Я согласен, - поспешно сказал Хранитель.
Скиталец поспешно достал из переметной сумы кошель золотых монет. Хранитель протянул руку и услышал за спиной тихое пофыркиванье…
- Ах, бедняжки! – воскликнула царица.
Хранитель обернулся, чуть не выронил кошель и быстро сунул его за пазуху. Перед ним стоял бесценный Торгай. С него посыпались растрёпанные загорелые дети.
- Ваши Величества, - сказал Хранитель, разбирая поводья, - вы пожаловали мне полцарства за этого коня, хотя в тот страшный миг я охотно отдал бы его даром… Конь снова у меня, и я со всей благодарностью возвращаю половину вашего чудесного царства…
Он вскочил в седло, и Торгай взлетел в воздух. Никто на них не смотрел. Царица держала на руках Тутси. Овечка рвалась к Мэри. Бульдог слабо вилял хвостом.
- Смотри, это та самая девочка! – крикнул Маленький Красивый.
- Здесь и Сейчас, - проговорил Защитник, озираясь – не появится ли откуда ни возьмись Бесподобная. Но она сейчас была не здесь – она, как обещала, прибыла в свой отель на «Заре».
- Мы возьмём этих деток на воспитание, правда, дорогой? – спросила царица, притягивая к себе Вана, который крепко держал за руку Алекса.
- Как хочешь, милая, - ответил царь.
Мэри гладила овечку, а Маленький Красивый украдкой вытирал глаза.
И
так,
Хранитель обрёл потребную сумму;
Царевич обрёл царство;
Царство обрело цельность;
Царь и Царица обрели молодость (и семью);
Дети обрели приют, внимание, воспитание и, боюсь, образование – наверняка прежних наставников царевича приставят к ним;
Верный старый пёс обрёл господина;
Скиталец и его жена обрели твёрдую почву под ногами и твёрдую надежду тоже обрести семью – у них двое сыновей, одного вы видели и слышали, второй полез по бобовому стеблю, но о нём вы непременно услышите!
Верблюд обрёл заслуженный отдых;
Овечка обрела свою Мэри, а Мэри овечку;
Конь обрёл всадника;
Защитник обрёл смысл выражения «Здесь и Сейчас», а это немало, потому что заодно он обрёл душевное равновесие. Теперь он знал, что отвечать Бесподобной.
(Рады сообщить также, что Бесподобная обрела свой отель в полном и образцовом порядке, готовым к приёму самых привередливых гостей, за что хвалила Драгоценную Любимую и Красивую Свежесть. Гости привередливые тоже прибыли – мудрецы, которых она пригласила. Они ещё скажут своё слово, только не все их поймут! Ну, сами виноваты).
Зенда обрела возможность спокойно писать свою большую сказку, а заодно готовиться к экзаменам – знаете, какие экзамены в Гарварде?!
Народ Кейзет обрёл избавленье от бед.
Не забывайте же о тех, кто ничего не обрёл, а остался с носом – в нашей сказке и за её пределами! Помните о забытых и обездоленных, ненужных и нелюбимых – людях, псах, верблюдах, царствах, народах! Да обретут и они потребное!
Мэри глядит в небо и распевает песенки, вспоминая, как славно было летать на добром коне.
Однажды, золотой порой
Летели птицы под горой
На синем блюде океана
Играли весело и странно
Царица пожелала для воспитанников золотого детства. Им заказали чудесные платьица и костюмы. Накупили игрушек. Поселили в детском царстве. Качели, городок, мостики починили и покрасили. Пустили на площадку смирных животных. Разрешили играть с бульдогом Улиссом. Он был не больно игрив и успел обзавестись вредными привычками. Когда-то, чтобы утешить осиротевшее животное, стражи детской площадки ставили для него пластинку с голосом любимого хозяина. Царь на ней принимал парад: «Здравствуйте, храбрые гусары!» - «Здрамжеламвашвелич!» - «Здравствуйте, отважные янычары!» - «Здрамжеламвашвелич!» - и так далее. Теперь счастливый пёс мог наслаждаться голосом и видом хозяина вьяве, но и граммофон не разлюбил. Может, ему нравилось шипение.
Но, увы, к золотому детству обязательно прилагается блестящее, прямо-таки бриллиантовое образование! Царевич, перед тем как отбыть в поездку по стране (посмотреть, чем помочь), в сопровождении Защитника и Маленького Красивого – они тоже хотели помогать – назначил своих бывших наставников академиками, а уж академическое образование – высший сорт! Они сразу заказали глобусы, телескопы, микроскопы, коллекции минералов и растений, бабочек и жуков, парты, грифельные доски, тетради, ручки с перьями, чернильницы-непроливайки, карандаши – игрушечный городок над ручейком превратился в Образцовое Учебное Заведение…
Полно детям всё лениться, не пора ли поучиться. Детки, в школу собирайтесь, петушок пропел давно. Ученье свет, неученье тьма. За учёного двух неучёных дают. Сколько же неучёных можно будет получить за всю их компанию, когда они окончат курс наук? Правильно. Восемь. Молодец, Алекс. Пятёрка. А теперь все идём на качели, я вам объясню закон движения маятника, открытый великим Галилеем. Он открыл ещё очень многое. Например, спутники Юпитера. Юпитер – это планета, названная в честь главного древнеримского бога. Как называли этого бога древние греки? Правильно, Мэри: Зевс. Пятёрка. Кто поспит после обеда, может ночью посмотреть в телескоп на Юпитер и его спутники…
Видите, как интересно им было учиться. Но дети мечтали о новых приключениях! После занятий Мэри уводила ребятишек в искусственные горки. Там они играли. Отыскивали тайные укрытия – для себя и воображаемых злодеев. Ползали в кустах, скрываясь от этих самых злодеев или, наоборот, преследуя их. Изобретали тайные знаки. Прятали оружие и клады. Главное сокровище было у них – яйцо, которое Алекс нашёл в садике и привёз в рюкзаке. Его зарыли на лужайке, где прежде была песочница – песок зарос травой и цветами. Кусты разрослись в целые рощи, было где прятаться, засады устраивать. Самые густые заросли переплетались над ручьём. Раздолье для гоблинов, пиратов, чудовищных рыб, гигантских пауков, инопланетян!
Мэри не ленилась выдумывать всё новые опасности. Правда, ей с Тутси приходилось скрываться и сражаться в пышных юбочках, но никто не ругал их за грязные пятна или оторванные кружева. И мальчикам не возбранялось бегать босиком. Дети даже на уроках теперь тайно играли: они были разведчики в стане врагов, они переглядывались, чертили на грифельных досках иероглифы…
Вот и доигрались.
Отверженные, бесприютные и неозабоченные (те, о ком некому заботиться) тем временем толпой бежали к Счастливому Богачу, который уже успел выиграть кучу золотых монет, не очень большую, деньги у его противников вышли, но порядочную. Среди прочих несчастных бежали старшие царевичи. Они потратили много времени, чтобы превратить свои красивые одежды в отрепья, и запоздали. Но они исхитрились вот как: старший брат встал в очередь, средний встал за ним, а когда за ним встал ещё один бедолага, средний сказал: «я пока отойду», отошёл в сторонку, пропустил несколько человек и снова занял очередь. Когда подошла очередь старшего, он подбежал к нему, сказал «я здесь занимал», получил свою горсть монет, высыпал в карман и вернулся на своё место, а старший побежал и снова занял очередь в конце; когда подошла очередь среднего, старший тоже сказал: «я на минутку отойду», подбежал к среднему, тот сказал: «он передо мной занимал», и они получили ещё по горсти золота и снова побежали – старший на своё место, а средний в конец очереди. Они навыпросили столько денег, что пришлось найти укромный уголок и высыпать их там на землю. Теперь, пока один сторожил золото, другой бегал просить ещё. Счастливый Богач ничего не замечал – он никогда не смотрел в лицо тем, кто просил у него деньги, смотрел только на руки, чтобы не просыпать.
К
огда средний брат прибежал очередной раз, очередь уже кончилась, потому что кончились деньги у Счастливого Богача, и сам он уходил домой. Но среднего одолела такая жадность, что он забежал вперёд и продолжал клянчить. «Но у меня больше ничего нет», сказал Счастливый Богач. «Я не ел шесть дней», вопил притворщик и вытирал слёзы грязным рукавом. Счастливый Богач не выдержал. Он вздохнул и отдал всё, что осталось – часы…БОЛЬШАЯ СКАЗКА ЗЕНДЫ
Бесподобная сидит во главе стола. Вокруг расположились мудрецы. Красивая Свежесть и Драгоценная Любимая подают на стол роскошные блюда. На головках девушек сверкают маленькие драгоценные короны. Но ярче корон сверкают глаза и улыбки сестёр. Понимающий Мудрец поглядывает на дочек с гордостью, возвышаясь напротив хозяйки. Он выделяется большим ростом, остальные мудрецы поменьше, некоторые и вовсе маленькие. Не все человекообразные; сову вы помните. Есть и другие животные. Были и не мудрецы.
Бесподобная только что объявила свою волю. Кто в это время года изнемог от бесконечности дорог, может считать построенный ею отель своим домом; здесь тесновато, но не для мысли; милости просим. Гости благодарили, ели и пили, предвкушая утончённые беседы и проникновенные исследования. Перед десертом они к ним и приступили.
- Когда бы мысль небесным кругом я ограничить захотел… - начал один.
- Я б с вами, как с любезным другом, следил пути небесных тел! – подхватил другой.
- Сверяя по часам мгновенья, луны смотрели бы затменье…
- Звёзд пополняя каталог, я был бы счастлив, сколько мог!
- В тени хранительной дубравы я препарировал бы травы –
Защитник вольности и прав, люблю гадать на стеблях трав.
- Я душу в чашечке цветка искал – не очень, а слегка…
- А я, забыв теченье дней, стремлюсь проникнуть до корней.
- Налить вам? – Да, благодарю! Порой я тоже в корень зрю;
- Но суффиксами пренебречь возможно ль нам? – О том и речь!
- Мне раз помог простой предлог открыть закон, как ключ – замок.
- Не нужен мне предлог, чтоб сметь своё суждение иметь.
- Люблю я жар холодных числ и дар таинственных видений…
- Компот из персиков был кисл, зато варенье вне сравнений…
- Я сколько ни любил бы квас, привыкнув, разлюблю тотчас…
- Давайте воздадим хвалу тому, кто изобрёл халву, и горестно помянем тех, кто с нами не вкусил утех! – и мудрецы нестройно запели:
Кто, страстью к истине томим, мысль терпеливую лелеет,
Живёт познанием одним, и в нём рассудок уцелеет,
Кто голодает иногда – к нам, к нам сюда! К нам, к нам сюда!
Под этот свод, под этот кров, где нам и стол, и дом готов!
Ах, здесь такая тишина, что музыка души слышна,
Такой порядок и такой успокоительный покой…
Послышался грохот, словно за стеной что-то рушилось. Затрещало в саду. Там ломались деревья. За столом все смолкли. В окно всунулась драконья голова и рявкнула:
- ГДЕ ОНО?
Л
ист одиннадцатый. Идёт Большая Игра.
Не пойму, это БОЛЬШАЯ СКАЗКА ЗЕНДЫ или просто так?
Детей украли царевичи. Но не одни.
Царевичи сидели в углу и считали деньги, когда на них упала чья-то тень. Старший вскочил, средний сгрёб монеты и лёг на них животом.
- Не бойтесь, ребята, - сказал неизвестный, - мне ваших денег не надо. Могу своих добавить. Послушайте меня, я вам дело скажу.
Неизвестный сел, скрестив ног. Царевичи уселись напротив, но деньги припрятали.
- Я следил, как вы крутились в очереди, - сказал незваный гость. – Ну и молодцы же вы! Я сам этого человека давно обхаживаю, помогаю избавиться от выигрыша. А вот до часов ни разу не добрался. Не думал, что он даже их отдаст! Но теперь всё в наших руках!
Царевичи слушали, разинув рты, но ушами не хлопали – не умели.
- Мне скрывать нечего, - продолжал откровенный собеседник. – Я сам игрок. Странствовал по свету, везде играл и всегда выигрывал. Порой не совсем честно, порой совсем нечестно. Разбогател, прославился и возгордился. Думал: где тот герой, чтобы меня обыграл? Небось, ещё на свет не родился, а если родился, за карты не садился! Приехал я сюда, нанял богатый дом, зажил барином, стал пиры задавать, разъезжать в карете. Как будто между прочим, зашёл я невзначай в игорный дом. Никто и ахнуть не успел – всех обыграл, всех победил! Жду красавца этого, баловня судьбы – наслышан уже о нём. Приходит, садится со мной за стол. Что я ни делал: карты из рукава доставал, колоду подменял, кости намагничивал, фишки со стола смахивал, записи локтем стирал – против его везенья ничего не действует! Выиграл он половину моего несметного богатства и пошёл домой спать. Мне не до сна: новую краплёную колоду приготовил. Нанял пять мошенников, чтобы ему из-за плеча в карты подглядывали. Ещё кой-какие фокусы приготовил – вам после покажу, пригодится. Всё напрасно! Утекли мои денежки ручейком, а там и речкой, золотой речкой… Если бы я, переодевшись, как сегодня, нищим, не возвращал себе каждый день малую толику своего кровного на пропитание, нечем было бы мне пропитываться…
Разорившийся картежник смахнул слезу. Царевичи угрюмо слушали, ждали, когда будет что-нибудь для них полезное. Выгодное.
- Теперь играть ему не на что, - продолжал разорённый шулер, - теперь-то я развернусь. Присоединяйтесь ко мне, не пожалеете. Мы уезжаем из города, покупаем богатую одежду, дорогих коней. Возвращаемся под видом чужеземных купцов. Меня тут могут узнать, так я загримируюсь, бороду нацеплю. Проедемся по городу, завернём в игорный дом, сыграем друг с другом для виду. Кто-нибудь соблазнится, подсядет. Всех обыграем, поровну поделимся… (хитрец уже готовился обмануть сообщников).
- Из маленьких денег сделать большие, - сказал старший царевич, - мы, конечно, хотим. Но одних денег нам мало. Нам вот что нужно…
И они поведали жулику свои обиды.
Тогда втроём они сочинили коварный план.
БОЛЬШАЯ СКАЗКА ЗЕНДЫ
- Что это значит, Пенелопа? – прогремел Понимающий Мудрец, выпрямляясь во весь огромный рост. Дракон отскочил от окна. В сад выбежали прекрасные сёстры. Руки у них были в миндальном тесте, на головах блестели короны. Дракон Пенелопа села на хвост, сложила крылья и захлопала глазами. Девушки обняли её. Тогда Пенелопа заплакала.
- Он вот-вот вылупится, - рыдала она в плечо Драгоценной Любимой, - прямо сейчас! А его нет! Пропало, пропало!
- Что у тебя пропало, милая? – спросила Красивая Свежесть.
- Яйцо! Я его отложила вон там, на клумбе, месяц назад. Он вот-вот проклюнется, будет звать: мама, мама, а я где? Где я? Как он узнает, что я его люблю больше всех на свете? Он подумает, что он мне не ну-у-у-ужен!
- Зачем же ты, Пенелопа, яйцо своё бесценное отложила в такой дали от дома? – строго спросил Понимающий Мудрец.
- Чтобы у моего ребёнка был собственный дом! Дракон может жить только там, где родился, а два дракона вместе не уживаются. Вы хотите, чтобы я дралась со своим чадом, когда оно подрастёт? Я родилась у вас в саду, потому что меня мама там отложила. Но она меня ждала, баюкала моё яичко, песенку пела. А я кому спою? У-у-у-у! – заревела несчастная мать.
- Хотел бы я записать слова и мелодию драконьей колыбельной, - заметил в сторону один из мудрецов.
- Запишите гудок паровоза, - заметил в другую сторону другой.
- Я ему такое местечко выбрала… Тут и море, тут и лес, тут и садик…
- Так подождала бы, пока оно… он вылупится.
- Но мне же некогда, у меня дела! Кто бы ваш сад сторожил?
- Зачем же его сторожить? – спросила Красивая Свежесть. – Яблоки мы уже собрали… Кстати, что нам с ними делать?
- Отдадим их тёте, - предложила Драгоценная Любимая, - тётя Бесподобная, вы возьмёте две корзины яблок, про которые мы сами не знаем, какие из них какие?
- Ну что ж, одной заботой боле… - начала Бесподобная, но Пенелопа заглушила её слова рыданиями.
- Я поручила её заботам одной надёжной особы…
- Где же эта особа?
- Сбежа-а-ала…
- Никто не сбежал, - сердито возразил, выходя из своей каморки, привратник. – Яйцо поручили Соне. Она спит. Почти всегда. Когда ваши малолетние гости нашли яйцо и унесли его в рюкзаке, она тоже спала. Сейчас она в своём дупле. Можете спросить у неё…
- Газета! Свежая газета! Экстренный выпуск! Игра века! – прозвучал голос за окном.
- Может быть, нам всё-таки спросить эту…Соню? – предложил Глубокоуважаемый.
- Я ей нарочно свечку оставила… - всхлипнула Пенелопа.
- Зачем ей свечка, она же видит в темноте не хуже меня? – удивилась Сова.
Бесподобная протянула руку. Газета впорхнула в окно. Все вытянули шеи.
-
Внимание! Внимание! Не пропустите!
Сегодня в наш город прибыли удивительные гости! Все, кто в ранний час видел на главной улице трёх загадочных всадников, не скоро перестанет рассказывать о них родным и знакомым! Нашему сотруднику тоже повезло, и он до сих пор обсуждает благородство старца, красоту юношей, стати коней и роскошь сбруи, а также ЗАГАДКУ ЧЕРНОЙ КАРЕТЫ! Но это всё цветочки! Дальше сенсации посыпались, как из мешка! Оказалось, богатые иноземцы направлялись в наш город, привлечённые слухами об отчаянно смелой карточной игре, огромных ставках и выигрышах, происходящих в его стенах. Странное совпадение: они даже поселились в доме, который занимал недавно в пух проигравшийся заезжий искатель счастья. Надеемся, это не послужит дурным знаком! Но по пути на них напали разбойники, в жестокой схватке путники лишились и свиты, и богатств! НО! ВНИМАНИЕ! Благодаря безумной доблести героям посчастливилось отбить у разбойников четверых детей! По слухам, малыши в близких отношениях с царствующим родом Кейзет. Приезжие ОБЪЯВЛЯЮТ: Если дети правда дороги владыкам Кейзет – пусть эти владыки РИСКНУТ и поставят на кон своё царство! Одна игра – и всё решено. Если они откажутся, дети навсегда остаются собственностью этих лиц!
НЕ ПРОПУСТИТЕ ИГРУ ВЕКА!
СЛЕДИТЕ ЗА НАШИМИ СООБЩЕНИЯМИ!
Немыслимо! Невозможно! – вскричала фея.
Все, кто заглянул в статью, засуетились и куда-то умчались. Остальные вырывали газету друг у друга. Лишь Глубокоуважаемый в саду пытался разбудить Соню и прочесть ей наставление, как надо относиться к тому, что обещано.
Ж
изнь в освобождённом царстве Кейзет постепенно налаживалась. Газеты ещё не печатали, но радио кое-где было, и в домике смотрителя маяка, где как раз остановился царевич. Поэтому новость о невероятном вызове он услышал. Не медля ни секунды, царевич выбежал на берег. Защитник помогал укладывать в лодку сеть. Рыбак собирался на лов. Царевич бросился к нему.- Друг, - сказал он, - дело жизни и смерти… Рыба далеко не уплывёт, мы потом поможем тебе её ловить. Уступи мне лодку на день-другой, а лучше отвези меня, куда я скажу…
- Хоть на полюс, хоть по экватору, - ответил рыбак. – Вот вам моя запасная куртка, ветер-то свежий. Вот вам компас, показывайте, куда плыть. Позвольте ещё дать вам в руки этот шкот: одному мне с парусами не управиться. Подтолкни нас на глубину, приятель, - обратился он к Защитнику.
Парус надулся, и судно понеслось по волнам. В открытом море они встретили шхуну «Заря» и разминулись с ней. Откуда же дул ветер, если два корабля неслись навстречу друг другу? Дул он сбоку, а лодка и шхуна шли галсами.
И никто не знал, что в эти самые минуты на детской площадке, в бывшей песочнице, горкой вспухла земля, осыпалась комочками, и на свет показалась голенькая влажная головка. За край ямки уцепились тощие лапки. Вскоре детёныш выкарабкался наружу, отряхнул скорлупки, встал на лапки, встрепенулся, расправил крылышки – словно зонтик раскрыл. Кто бы, глядя на него, сказал, это дитя драконье или птеродактелево? Никто, потому что никто на него не глядел. Царь и царица уехали на поезде искать полицию или частного детектива. Наставники бегали по окрестным рощам и долинам, опрашивали местных крестьян, не видел ли кто, как похитили детей?
Хранитель мчится в поднебесье – этот способ передвижения вновь ему доступен. Но куда он летит – в ту сторону или в прямо противоположную? Или почти в ту, но с каждым мгновением отклоняется от цели? Деньги в парчовом мешочке на груди нежно позвякивают, но если не найти им вскорости настоящего владельца, не станут ли они горящими углями? Годится ли любой счастливчик? Или Фея имела в виду определённое лицо? Где искать это лицо вместе с телом, руками и ногами? Украшает ли оно (лицо) пышные хоромы, обитает ли неприметно среди учёных мужей, озаряет ли улыбкой бедную хижину?
Из поднебесья такое лицо не разглядишь. Надо спуститься на землю. Ехать по дороге, в гору и под гору, рысью и вскачь. На каждой развилке останавливаться и бросать монетку: направо или налево? На каждом перекрёстке бросать дважды: прямо или свернуть? Направо или налево?
Спустившись, Хранитель сначала повёл напоить коня к ручью. Над глубоким омутом, под гибкими лозами сидел господин привлекательной наружности и любовался пляшущими стрекозками.
Это был Счастливый Богач. Не любовался он стрекозами. Не заметил Хранителя с конём. Он решал, что ему делать: начать удить рыбу или утопиться в этом омуте? «Игра – моё призвание», думал он. «Вне игры – что я умею? Что может меня увлечь? Вода зелёная и гладкая, как сукно, солнечные зайчики, как монеты… Под ней бездна. Такова Игра. И Жизнь?»
- Простите мою назойливость… - начал Хранитель. Незнакомец повернул к нему несчастное лицо, и он сказал просто: - с вами случилось что-то ужасное. Скажите мне, и если я могу…
- Видите ли, - медленно начал обездоленный игрок, - я очень счастливый человек…
- Тогда это вам, - быстро сказал Хранитель и сунул в руку собеседника парчовый мешочек, в котором сладко звенели монеты…
Ц
аревичи нетерпеливо расхаживали по комнате. Они ждали ответа на свой дерзкий вызов. Ответят ли им? Если ответят, то как? Явится ли важный посол? Прискачет ли взмыленный гонец? Что, если прибудет сам царь – вдруг он их узнает? А если младший братец попробует силой отбить пленных детей? Дети сидели в углу на диване, напуганные, злые, смотрели исподлобья и держались за руки. Царевичи врали, что их похитили разбойники, а они освободили, всё хорошо, их скоро отправят домой. Дети не верили.
Средний царевич дулся. Утром он положил часы Счастливого Богача на стол, в окно влетела сорока, схватила часы и унесла. А он хотел сохранить их на память… Главный заговорщик между тем потихоньку обыгрывал одного желающего за другим. То-есть желали они, конечно, выиграть, но им не везло. А ему везло. Куча золота перед ним росла и росла. Вдруг…
В зал вошёл высокий человек, бросил на руки слуге цилиндр и плащ, подошёл к столу, достал парчовый мешочек и высыпал на сукно кучку монет. Жулик задрожал. Обыгранные подошли поближе. Они тоже узнали, кто это…
Через час, когда почти всё золото перетекло на сторону нового игрока, в зал ворвался юноша с развевающимися волосами, в матросской куртке.
- Где дети? – крикнул он. – Ставлю…
- Не делайте этого, - произнёс бархатный голос, и твёрдая рука взяла его за локоть. – Умоляю, доверьтесь мне. Позвольте поставить за вас.
Царевич поглядел в чёрные глаза странного незнакомца и кивнул. Тот повернулся к царевичам.
- От имени и по доверенности царя Кейзет я ставлю на кон его царство против четверых детей, которых вижу здесь, - важно сказал он.
Не прошло и минуты, как всё было кончено. Царевич вышел на улицу повелителем Кейзет, дети – свободными, а Счастливый Богач – самим собой.
Два мудреца, про которых, помните, повествовал юноша, ездивший на тигре, взяли его с собой к Бесподобной. Он мечтал найти друга, первого рассказчика, и всех о нём спрашивал.
- Ну как же, - говорил он, - семья очень известная. Отца зовут Нури, мать Нурия. Есть ещё младший брат, он полез вверх по бобовому стеблю с дудочкой факира. У отца был верблюд по имени Гора Совершенств. Был ещё табун коней, белых с красными ушами, он отдал их за одну кобылицу. Кобылица принесла жеребёнка, и такой он был игривый, резвый, что прозвали его Торгай. Когда пришло время дать ему настоящее имя – Токен, Сокол, - он взвился и улетел. Так и осталась за ним детская кличка Торгай - «Воробей»…
- Вот оно что! – воскликнула вбежавшая Зенда. – А я-то думаю: когда же сбудется это предсказание? А это уже всё раньше было! – И она убежала, захлопнув за собой дверь.
А Младший Брат, о котором только что вспомнили, давным-давно долез до развесистой заоблачной вершины бобового дерева. На одной из веток сидел сфинкс. Он сразу потребовал, чтобы мальчик играл с ним в угадайку. Условие такое – не отгадает он загадку – бросается с дерева. А если все угадает, и загадок у сфинкса не останется, то вниз бросается сфинкс. Но мальчик недаром рос на коврике базарного рассказчика. На все вопросы у него были ответы. Он ещё и на дудочке успевал играть, а птицы перелётные подпевали. Питались они со сфинксом плодами дерева, пили росу небесную. Годы шли, мальчик рос и всё лучше играл на дудочке. Простые загадки, вроде «кто над нами вверх ногами», давно кончились. Теперь сфинкс выдумывал заковыристые вопросы, но юноша отвечал без запинки:
- Какая разница между генералом и минералом?
- Такая же, как между миной и геном!
- А что у них общего?
- Разумеется, не рал!
- Где полгода плохая погода?
- Там, где полгода хорошая!
- Откуда есть пошла русская земля?
- Оттуда, где есть было нечего!
- Без чего не вытащишь рыбку из пруда?
- Без вреда. Ей это очень вредно!
Но как-то налетела буря, сорвала макушку дерева, носила-носила, да и отпустила где-то в горах. Теперь бросаться вниз было не так уж рискованно: спрыгнул и пошёл. Но соперники вошли в азарт, никто не хотел сдаваться. Так и режут: вопрос – ответ, вопрос – ответ. Заметили их местные пастухи. Стали приходить, слушать. Еду приносили. Прознали дальние земледельцы. Дерево превратилось в местную достопримечательность. Неспроста этот самый знаменитый склон горы взял в аренду скиталец Нури. Здесь он и построил обещанный горный курорт, просто замечательный, по последнему слову техники. Узнал ли он повзрослевшего отпрыска? Мать наверняка узнала.
Здесь и было намечено отпраздновать счастливое освобождение детей. Пригласили всех, только не все успели сразу добраться.
Лист двенадцатый. Всё идёт, как надо.
- Долог путь, да прилетели! – распевали дикие гуси, кругами снижаясь на озеро. – Банг, банг, квилла-банг, квилла, квилла, квилла-банг! Все мы тут!
- Редкая птица долетит до середины с утра! – стрекотали сороки. – Редкая пицца доглядит за корзиной добра! Бред! Кто стучит, кто звенит из сердцевины нутра? – они первые хохотали над своими шутками. И последние: больше никто их не понимал.
Мэри собирала на стол и распевала свои новые песенки:
-
Если бросишь ты взор
С отрогов гор
Увидишь дикий виноград
Лозы те дикие ростят
Дожди и зной
Листвой зелёной
И твёрдою корой
Приляг в тени огромных лоз
Если бросишь ты с гор
Свой ликующий взор
Увидишь вдали
На склоне горы
Большие табуны
Десять бурых коней
Десять красных коней
И одна кобылица рябая
Нури, хозяин Достопримечательного Уголка, хлопотал над его украшением: повесил на ветку чучело крокодила, устраивал иллюминацию. Тутси помогала, чем могла. Остальные должны были скоро прийти. А Младший Брат и Сфинкс продолжали свою игру:
- Чем похожа игра на икру ?
- Одним они надоедают сразу, другим никогда!
- Чем отличается игра от икры ?
- Икра бывает мелкая и крупная, а игра мелкая, крупная и очень крупная!
- Как отличить часть от целого ?
- Присвоить им знаки отличия!
- Как отличить целое от части ?
- Отчасти целое – тоже часть, только побольше. Тут и отличать нечего!
Сфинкс так устал, хитрые загадки не приходили ему в голову. Тогда он и ляпнул вопрос, на который, он точно знал, ответа нет:
- Отчего вымерли динозавры?
- Ой! А разве они вымерли? – воскликнула огорчённая Тутси.
Сфинкс прикусил губу. Никто не знал, что на него наложено древнее заклятие: игра кончается вничью, если кто-нибудь ответит ему на вопрос вопросом.
- Пора! Пора! – прокричала ворона.
- Да, пора, - сказал Счастливый Богач, достав любимые часы.
- Что пора? – удивились входящие гости.
- Чай пить, - сказала Мэри. – У меня всё давно готово, чайник закипел. Хочешь кусочек поджаренного хлеба, милая овечка?
ВОТ И ВСЕ