Geum.ru

Сказка про начало зимы

Вид материалаСказка

Содержание


Антонина Лукьянова
Шубки маленькой Снежинки
Русские народные сказки
Русские народные сказки
Подобный материал:


  Антонина Лукьянова  




Сказка про начало зимы

Вечером ребёнок долго стоял у окна. На улице крупными хлопьями сыпался снег. Он беззвучно кружился в жёлтом свете фонарей и толстым слоем устилал всё вокруг: дороги, дома, деревья. Это миллионы маленьких снегритят осторожно спускались с неба. Они помалкивали и крепко держались за ручки: ведь впереди их ждала неведомая земля, и ещё неизвестно, как там сложатся дела. Ночь они пролежали смирно, тесно прижавшись друг к другу: было им немного страшновато.

Рано утром тишина закончилась: заревели снегоуборочные машины, вышли дворники с огромными мётлами. Они энергично расчищали дороги и тропинки. Грузовики и самосвалы вывозили снег из города. Снегритята не сопротивлялись, они только огорчённо вздыхали: "Не очень-то гостеприимно нас здесь встречают. Кажется, мы всем мешаем..."

Но выглянуло смешливое солнце, ласково погладило своими лучами снегритят, и они заискрились, заулыбались, зашептались тихо-тихо, почти неслышно. Может быть, всё не так уж и плохо?

Потом они снова примолкли и насторожились: во двор вышли дети. Неужели и эти будут их прогонять? Но нет, боялись они напрасно: ребятишки радовались изо всех сил: "Снег! Снег! Снег!" Они бегали и валялись в сугробах, они подкидывали снег кверху и снегритята опять кружились в воздухе. От такого обращения они снова заблестели и зазвенели: детки им нравились.

Тем временем двое детишек, уже изрядно заснеженных, подбежали к подъезду, задрали головы и стали кричать: "Ма-ма! Ма-ма!" Снегритята любознательно прислушались: "Кого это так громко зовут?" На пятом этаже стукнула форточка, показалось чьё-то лицо. Снегритята, уцепившиеся за подоконник, хорошо его рассмотрели - обычное круглое лицо, ничего особенного.

- Ма-ма! Вынеси нам санки!

Лицо широко улыбнулось, кивнуло и скрылось.

"Мама? - тревожно думали снегритята. - Санки?"

Вскоре кругленькая женщина с тем самым обыкновенным лицом вышла из дверей подъезда. На ней была курточка, накинутая поверх цветного халатика. Она вынесла санки и сухие варежки, хотя про варежки дети ничего ей не кричали. Детишки с жизнерадостным писком ухватили саночки и начали друг дружку катать. Снегритята ловко скрипели под полозьями: "Сан-ки, сан-ки" - и было очень весело.

На другом конце двора двое малышей стояли около сугроба. Один ковырялся в снегу лопаткой, другой смотрел на него с завистью и говорил: "А мой папа сделает мне лопатку ещё лучше!" Малыш с лопаткой сыпал снег на себя и своего товарища, и снегритята старательно шелестели: "Папа, лопатка."

...Короток зимний день. Вот и село солнце. Давно ушли домой ребятишки. Посерел, посинел, совсем тёмным стал снежный ковёр. Но зажглись фонари и окна домов, побежали искорки по снегу, зашуршали снегритята. "Ма-ма, санки. Па-па, лопатка," - повторяли они. Про санки и лопатку им всё было понятно, но вот: "Мама? Папа?" И почему-то всё грустнее становилось снегритятам.

К следующему утру они совсем расстроились, а тут ещё и солнышко спряталось за серые тучи - некому малышей приласкать. Начали они тоненько плакать: "Мама! Папа! А-а-а!" Плакали, плакали и скоро намокли, отяжелели.

Снова вышли дети на прогулку. Смотрят - а снег-то мокрый! Он лепится хорошо! Сразу принялись они снежные шары катать. Снегритята даже плакать забыли: что же это такое затевается? А дети кричат, будто им в ответ: "Снежную бабу лепим!"

"Что-что? Какую такую снежную бабу?" - заволновались снегритята. И кто-то догадался: "Они, наверное, оговорились! Ну, конечно, - снежную МАМУ лепят! Ура!"

Один снежный ком укладывался на другой и вскоре выросла высокая белая фигура с круглым лицом и широкой улыбкой. "Так вот же она, наша мама!" -ликовали снегритята. А рядом уже вторая снежная фигура появилась, ей в руки дали лопатку держать. "Ах, вот и снежный папа с лопаткой!" - замирали снегритята от счастья. Они сияли и звенели, как миллионы тонких хрусталинок, а дети водили хоровод и пели вместе с ними.

Потом ребята стали лепить снежки, кидаться ими, смеяться и визжать. "А неплохо оказалось тут, на земле, - думали про себя снегритята, стремительно проносясь по воздуху. - Можно ещё наших звать!" И они задорно подмигивали снежному папе, а снежной маме посылали воздушные поцелуи.





   Антонина Лукьянова  




Почему снег белый

Было это давным-давно, когда вся наша планета Земля была совсем бесцветная. Жили тогда на свете четыре сестры, четыре великих мастерицы. Звали их Зима, Весна, Лето и Осень. Зима была самая старшая из сестёр и самая мудрая, Весна - самая весёлая и непоседливая, Лето - самая прекрасная и неторопливая, а Осень - задумчивая и печальная.

Узнали сестры от перелётных птиц, что Земля - бесцветная планета, и решили её раскрасить, своё мастерство показать. Собрали они побольше баночек с красками и кисточки всех размеров, Зима достала из кармашка Волшебную книгу, прочитала заклинание - и в тот же миг сестры очутились на нашей Земле.

В самом деле, всё вокруг было совершенно бесцветное. Взяли мастерицы свои краски с кисточками и принялись за работу. Даже сестрица Лето почти не отдыхала, даже Весна не прыгала, даже Осень забыла печалиться. Но только вот беда-никак они не могли договориться, что каким цветом раскрашивать. Покрасит Весна какой-нибудь цветочек синим, а Лето его в красный переделает. Весна тут же кричит: "Ах, ты, негодная, зачем всё испортила!" "Не испортила, - отвечает Лето, - а украсила." И начнут пререкаться, шуметь и ругаться. Тут Зима скорее бежит, их разнимает-успокаивает. И так каждый день. То Осени не по вкусу, как Лето лягушат раскрасила, то Лету не нравится, как у Весны яблоневые цветы получились. Устала Зима от этих ссор, стала думать, чем бы делу помочь. Думала-думала и придумала. Она же была самая мудрая из сестёр. К тому же у неё одной была Волшебная книга.

Вот как-то вечером собрала она всех вместе, и говорит: "Ах, сестрицы мои милые! Не надоело ли нам ругаться и ссориться?" "Ох, как надоело, Зимушка!" - отвечают сёстры. "Вот послушайте-ка, что я придумала," - сказала Зима. Предложила она разделить год на четыре равные части и каждой сестре в своё время Землю раскрашивать. Тогда никто ни с кем спорить не будет, каждая по своему вкусу и характеру всё будет делать. А в конце года можно будет решить, кто же из них самая лучшая мастерица. Обрадовались сёстры: Весна весело запрыгала и в ладоши захлопала, Лето Зимушку нежно обняла, даже грустная Осень улыбнулась. Поделили они краски и кисти поровну, посчитались, кому за кем начинать работать.

Первой выпало Весне красить. Подхватила она свои краски с кисточками и отправилась. Сестрица Лето в тенёчке прилегла отдохнуть, Осень в уголок присела и задумалась, а Зима решила за Весной приглядывать. Знает Зимушка легкомысленный характер своей младшей сестрёнки, боится, как бы та чего-нибудь не напортила из-за своей непоседливости. Смотрит-так и есть: начала Весна ярко-зелёной краской раскрашивать берёзовые листочки, которые из почек выклёвывались, да увидела крупную бабочку и за ней побежала. А берёза так и стоит, наполовину бесцветная. Закричала Зима: "Куда ты, куда? А как же листочки?"-но сестрицы уже и след простыл, только весенний переливчатый смех в воздухе звенит. Нашла тогда Зима у себя точно такую же зелёную краску, стала дальше берёзу раскрашивать. А Весна догнала бабочку, мазнула по ней жёлтым и опять отвлеклась, загляделась на фиалки-они у старого пня распускались. Заканчивает Зима берёзку, а сама примечает, что вокруг делается. Смотрит: бабочка недораскрашеная порхает. Зима-то уже старенькой была, за бабочками бегать ей было трудновато. Дождалась она, пока та на дерево сядет, и целиком её раскрасила. Прекрасная бабочка-лимонница получилась.

...И так всё весеннее время Зима за работой сестрёнки присматривала. Устала Зимушка от этих забот и думает: "Ну, сейчас Лето начнёт красить, она у нас серьёзная, за неё доделывать не придётся, отдохну немного..."

Сестрица Лето основательно за кисточки взялась, всё раскрашивает аккуратно, ничего недокрашенного не оставляет. Только скоро устала она, легла под кустик и задремала. А около пруда утята вылупились, запищали. Увидела это Зимушка, попробовала Лето разбудить, да не смогла. Лето только на другой бочок повернулась и дальше сладко посапывает. А разве можно ждать, пока эта ленивица выспится? Бесцветные утята, того и гляди, потеряются. Взяла Зима свои краски, стала утят раскрашивать. Сестрица Лето потом проснулась, потянулась, поработала-поработала, и стало ей жарко. Опять она в холодке нежится, а в лесу тем временем земляника поспевает, на лугу новые цветы распускаются. Зима целыми днями хлопочет, то ягоды, то цветы, то грибы раскрашивает...

Но вот летнее время закончилось, стала сестрица Осень землю украшать. Да так старательно работает, ни на минуточку не присядет отдохнуть. Посмотрела на неё Зима и думает: "Как славно! Наконец-то у меня будет передышка." Но только Зима в кресло уселась поудобнее и раскрыла свою любимую книгу, как услышала, что Весна и Лето сердито кричат, а Осень, кажется, горько плачет. Поспешила Зима на шум. "Что случилось?"-спрашивает. Сестрицы Весна и Лето сразу к ней: "Ты смотри, что эта противная Осень делает! Мы такие красивые зелёные цвета для листьев и травы подобрали, а она всё портит!.." Бедная Осень рыдает, в два ручья слёзы льются у неё по щекам. Посуровела Зимушка: "Ах, сестрицы мои любезные! Скоро же вы забыли наш уговор! Ведь когда вы красили, Осень вам не мешала! Если будете ругаться да ссориться, я вас мигом домой отправлю и никогда больше Землю раскрашивать не разрешу!" Грозно сверкали у Зимы глаза и уже доставала она из кармашка свою Волшебную книгу. От этих справедливых слов и холодного зимнего блеска смутились Весна и Лето, застыдились, стали у Зимы и Осени прощения просить. А сестрица Осень всё всхлипывает: "Они ведь, Зимушка, все мои любимые жёлтые и красные краски опрокинули. Чем же мне теперь раскрашивать?" Перестала Зима глазами сверкать, погладила Осень по золотистой головке и отдала ей свои баночки с жёлтым, красным, оранжевым.

Так вот и получилось, что когда пришло время Зимы, у неё только белая краска и осталась. А с неба снег бесцветный сыплется, и много его летит. Взяла тогда Зимушка свою самую большую кисть, принялась снег и лёд белым раскрашивать, потом взяла тонкую кисточку, стала белые узоры на окнах домов рисовать. И зайца с зайчихой белым раскрасила, и целое семейство куропаток. Работает Зима, не унывает, ещё и песенки поёт.

Сначала удивились сестры: почему у Зимы всё белое получается? А потом поняли, в чём дело, собрали, сколько у кого красок осталось, Зиме принесли и низко ей поклонились: "Ах, Зимушка, ты своих сил и красок для нас не жалела, уму-разуму нас учила. Возьми, тут немного осталось, может быть, тебе пригодится!" Улыбнулась Зимушка, ласково на сестриц поглядела. Остатками красной краски она белым куропаткам брови раскрасила, снегирям розовые грудки сделала. Жёлтым цветом маленьким пичужкам королькам яркие шапочки нарисовала. А потом, всё, что оставалось в баночках, на украшение новогодней ёлки потратила.

Как увидели сестры эту ёлочку, так разом ахнули и дружно сказали: "Ну, Зимушка, ты из нас самая великая мастерица!" - и незаметно к хороводу примешались, стали вокруг ёлки кружиться. Весёлый и разноцветный Новый год получился, то-то радовались и дети, и взрослые. А Зимушка около ёлочки стояла, с Новым годом всех поздравляла. И никто не печалился, что снег не цветной, а простой, белый.






  Лана Ра  




Шубки маленькой Снежинки
(в имени Снежинка ударение падает на букву "е")


Маленькая Снежинка - очень миленькая и хорошенькая фея, которая живет в белоснежном замке в самой белоснежной стране, которая только бывает в мире. А находится она среди огромных и очень холодных льдов. Но Снежинка - фея, которая не боится холода, и даже наоборот - укрывает Землю снегом. В этой нелегкой работе помогают ей снежный Слон и снежная Овечка. Эти животные, как и полагается помощникам феи - необычные, волшебные. На протяжении весны, лета и осени снежная Овечка кушает ледышки, осыпающиеся с айсберга, а Снежинка из мягкой, пушистой шерсти овечки прядет серебряную нить, которую затем распушивает хрустальным гребешком и сосульками, как спицами, обвязывает тонким кружевом свои беленькие пушистые шубки. А шубок таких у Снежинки аж девяносто одна. За время весны, лета и осени Снежинка должна обвязать девяносто шубок, так, чтобы на каждый зимний день у нее было по одной шубке. И, конечно же, один раз в четыре года, для високосного года, Снежинка обвязывает еще одну шубку, девяносто первую. Так как в високосный год - девяносто один зимний день. После обвязки все свои бело-серебряные шубки Снежинка складывает в большой ледяной ларец. Когда заканчивается осень и наступает зима, фея достает из ларчика мякенькую шубку, и начинает ее встряхивать. С пушистых узоров шубки серебристым вихрем разлетаются снежные звездочки и снежинки.

Огромная Заверюха образовывается. Чтобы как-то упорядочить эту Заверюху, Снежинке помогает снежный Слон. Он что есть мочи дует своим мощным хоботом, и снежинки, подхваченные ветром, разлетаются по всей земле. И так продолжается все зимние дни. Каждый день фея достает из ледяного ларчика новую шубку и встряхивает ее. И так из года в год, с тех пор, как заселили феи и волшебники Землю. Но в один год произошла очень неприятная история, когда Зима могла бы навсегда лишиться снега. А было это так.

В последний день осени, в двенадцать часов ночи, у феи Снежинки день рождения. Как правило, феи считают свои года только до десяти, а сколько им лет потом, они и не знают, они настолько заняты, что им некогда вести учет своим годам: сто, двести, тысяча… Вот в один из таких дней рождения пришел к Снежинке злой волшебник. Он был страшным ворчуном. И ему страшно надоели снежные зимы, так как веселые снежинки, кружась вокруг него, путались в его густой бороде, и это его очень раздражало. Поэтому он решил забрать у Снежинки шубки, и тем самым навсегда прекратить выпадение снега. Этот злой волшебник имел пятерых помощников - носатых низкорослых гномиков, в зеленых колпаках и ярко-красных башмачках. Известно, что помощники злых волшебников никогда не делают ничего хорошего, а, наоборот, у кого-то что-то отнимают, где-нибудь что-нибудь поломают. И, конечно же, когда волшебник пришел на день рождения к милой Снежинке, то принес в своем кармане своих помощников. Тихонечко их выпустил, когда все вместе за праздничным столом пили чай и ели праздничный торт. Зеленые коротышки нашли ледяной ларец и украли его. Ларец с шубками был тяжелый, поэтому коротышки, сильно устав, запрятали ларец в большую хрустальную пещеру, а сами вернулись в карман к волшебнику.

Когда все гости разошлись, Снежинка собралась было достать первую свою шубку и стряхнуть на землю первый серебристый снег. И как же она расстроилась, когда не увидела ларца! Она обыскала все уголки своего замка, но нигде ларчика не было. Тогда Снежинка заплакала. "Как же теперь быть? - говорила сквозь слезки фея. - Без моих шубок не будет снега. Теперь земля никогда не будет укрыта мягким снежным покрывалом. Бедные растения, им будет холодно зимой!" Маленькие слезки ручейками лились из красивых глазок Снежинки. Чтобы хоть как-то утешить свою хозяйку, снежный Слон нежно дул из своего хобота. Фея даже и не заметила, как ее слезки закружились и посыпались мелкими замерзшими шариками, разлетаясь по Земле. В этот первый зимний день все феи и волшебники ждали снега. И как же они были удивлены, когда вместо пушистого серебра выпали маленькие звонкие градинки. Все сразу поняли, что что-то случилось в замке маленькой Снежинки. Многие волшебники и феи даже отправились в холодную страну и помогали искать шубки, ведь все знали, что других таких шубок нет, а потому, если их не найти, снега никогда не будет.

Как-то к ним залетел очень обеспокоенный Ветер. "Что за зима такая загадочная? У Снежинки шубки пропали, я свою ветряную песенку петь не могу! Все дую и дую в свои хрустальные пещеры, а мелодия совсем не такая получается. Так, будто кто-то мне одну из пещерок испортил". Снежный Слон предложил Ветру продуть испорченную пещерку сильнее всех остальных, тем самым очистив ее от испорченности. Какова же была радость и удивление у всех, когда из хрустальной пещерки выдули ларчик с шубками маленькой Снежинки! Фея тут же раскрыла ларец и начала радостно встряхивать шубку, подняв такую метелицу, что на утро был расстелен большой серебристый ковер снега по всей обрадованной Земле.

Когда серебряные снежинки защекотали бороду злого волшебника, он понял, что злость его не помогла, и поэтому он спрятался в своем домике и всю зиму из него не выходил, а только лишь глядел в окошко. Ну, а Снежинка до сих пор каждую зиму встряхивает свои пушистые шубки, а весной, летом и осенью прядет серебряные кружева из шерсти снежной Овечки.






   Русские народные сказки  




Морозко

Жили-были дед и баба. У деда была дочка, и у бабы была дочка. Все знают, как за мачехой жить: перевернешься - бита и недовернешься - бита. А родная дочь что ни сделает - за все гладят по головке: умница. Падчерица и скотину поила-кормила, дрова и воду в избу носила, печь топила, избу мела - еще до свету... Ничем старухе не угодишь - все не так, все худо. Ветер хоть пошумит, да затихнет, а старая баба расходится - не скоро уймется. Вот мачеха и придумала падчерицу со свету сжить. 
- Вези, вези ее, старик, - говорит мужу, - куда хочешь, чтобы мои глаза ее не видали! Вези ее в лес, на трескучий мороз. 
Старик затужил, заплакал, однако делать нечего, бабы не переспоришь. Запряг лошадь: 
- Садись, мила дочь, в сани. 
Повез бездомную в лес, свалил в сугроб под большую ель и уехал. Девушка сидит под елью, дрожит, озноб ее пробирает. Вдруг слышит - невдалеке Морозко по елкам потрескивает, с елки на елку поскакивает, пощелкивает. Очутился на той ели, под которой девица сидит, и сверху ее спрашивает: 
- Тепло ли тебе, девица? 
Она чуть дух переводит: 
- Тепло, Морозушко, тепло, батюшка.
Морозко стал ниже спускаться, сильнее потрескивает, пощелкивает: 
- Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? 
Она чуть дух переводит: 
- Тепло, Морозушко, тепло, батюшка.
Морозко еще ниже спустился, пуще затрещал, сильнее защелкал: 
- Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? Тепло ли тебе, лапушка? 
Девица окостеневать стала, чуть-чуть языком шевелит: 
- Ой, тепло, голубчик Морозушко! 
Тут Морозко сжалился над девицей; окутал ее теплыми шубами, отогрел пуховыми одеялами. 
А мачеха по ней поминки справляет, печет блины и кричит мужу: 
- Ступай, старый хрыч, вези свою дочь хоронить! 
Поехал старик в лес, доезжает до того места, - под большою елью сидит его дочь, веселая, румяная, в собольей шубе, вся в золоте-серебре, а около - короб с богатыми подарками. 
Старик обрадовался, положил все добро в сани, посадил дочь, повез домой. 
А дома старуха печет блины, а собачка под столом: 
- Тяф, тяф! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину замуж не берут. 
Старуха бросит ей блин: 
- Не так тявкаешь! Говори: "Старухину дочь замуж берут, а стариковой дочери косточки везут..." Собака съест блин и опять: 
- Тяф, тяф! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину замуж не берут. 
Старуха блины ей кидала и била ее, собачка - все свое... 
Вдруг заскрипели ворота, отворилась дверь, в избу идет падчерица - в злате-серебре, так и сияет. А за ней несут короб высокий, тяжелый. Старуха глянула - и руки врозь... 
- Запрягай, старый хрыч, другую лошадь! Вези, вези мою дочь в лес на то же место... 
Старик посадил старухину дочь в сани, повез ее в лес на то же место, вывалил в сугроб под высокой елью и уехал. 
Старухина дочь сидит, зубами стучит. А Морозко по лесу потрескивает, с елки на елку поскакивает, пощелкивает, на старухину дочь поглядывает: 
- Тепло ли тебе, девица? 
А она ему: 
- Ой, студено! Не скрипи, не трещи, Морозко...
Морозко стал ниже спускаться, пуще потрескивать, пощелкивать: 
- Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? 
- Ой, руки, ноги отмерзли! Уйди, Морозко...
Еще ниже спустился Морозко, сильнее приударил, затрещал, защелкал: 
- Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? 
- Ой, совсем застудил! Сгинь, пропади, проклятый Морозко! 
Рассердился Морозко да так хватил, что старухина дочь окостенела. 
Чуть свет старуха посылает мужа: 
- Запрягай скорее, старый хрыч, поезжай за дочерью, привези ее в злате-серебре... 
Старик уехал. А собачка под столом: 
- Тяв, тяв! Старикову дочь женихи возьмут, а старухиной дочери в мешке косточки везут. Старуха кинула ей пирог: 
- Не так тявкаешь! Скажи: "Старухину дочь в злате-серебре везут..." 
А собачка - все свое: 
- Тяв, тяв! Старухиной дочери в мешке косточки везут... Заскрипели ворота, старуха кинулась встречать дочь. Рогожу отвернула, а дочь лежит в санях мертвая. Заголосила старуха, да поздно.




   Русские народные сказки  




Снегурочка

Жил-был крестьянин Иван, и была у него жена Марья. Жили Иван да Марья в любви и согласии, вот только детей у них не было. Так они и состарились в одиночестве. Сильно они о своей беде сокрушались и только глядя на чужих детей утешались. А делать нечего! Так уж, видно, им суждено было. Вот однажды, когда пришла зима да нападало молодого снегу по колено, ребятишки высыпали на улицу поиграть, а старички наши подсели к окну поглядеть на них. Ребятишки бегали, резвились и стали лепить бабу из снега. Иван с Марьей глядели молча, призадумавшись. Вдруг Иван усмехнулся и говорит:
- Пойти бы и нам, жена, да слепить себе бабу!
На Марью, видно, тоже нашел веселый час.
- Что ж, - говорит она, - пойдем, разгуляемся на старости! Только на что тебе бабу лепить: будет с тебя и меня одной. Слепим лучше себе дитя из снегу, коли Бог не дал живого!
- Что правда, то правда... - сказал Иван, взял шапку и пошел в огород со старухою.
Они и вправду принялись лепить куклу из снегу: скатали туловище с ручками и ножками, наложили сверху круглый ком снегу и обгладили из него головку.
- Бог в помощь? - сказал кто-то, проходя мимо.
- Спасибо, благодарствуем! - отвечал Иван.
- Что ж это вы поделываете?
- Да вот, что видишь! - молвит Иван.
- Снегурочку... - промолвила Марья, засмеявшись.
Вот они вылепили носик, сделали две ямочки во лбу, и только что Иван прочертил ротик, как из него вдруг дохнуло теплым духом. Иван второпях отнял руку, только смотрит - ямочки во лбу стали уж навыкате, и вот из них поглядывают голубенькие глазки, вот уж и губки как малиновые улыбаются.
- Что это? Не наваждение ли какое? - сказал Иван, кладя на себя крестное знамение.
А кукла наклоняет к нему головку, точно живая, и зашевелила ручками и ножками в снегу, словно грудное дитя в пеленках.
- Ах, Иван, Иван! - вскричала Марья, задрожав от радости. - Это нам Господь дитя дает! - и бросилась обнимать Снегурочку, а со Снегурочки весь снег отвалился, как скорлупа с яичка, и на руках у Марьи была уже в самом деле живая девочка.
- Ах ты, моя Снегурушка дорогая! - проговорила старуха, обнимая свое желанное и нежданное дитя, и побежала с ним в избу.
Иван насилу опомнился от такого чуда, а Марья была без памяти от радости.
И вот Снегурочка растет не по дням, а по часам, и что день, то все лучше. Иван и Марья не нарадуются на нее. И весело пошло у них в дому. Девки с села у них безвыходно: забавляют и убирают бабушкину дочку, словно куколку, разговаривают с нею, поют песни, играют с нею во всякие игры и научают ее всему, как что у них ведется. А Снегурочка такая смышленая: все примечает и перенимает.
И стала она за зиму точно девочка лет тринадцати: все разумеет, обо всем говорит, и таким сладким голосом, что заслушаешься. И такая она добрая, послушная и ко всем приветливая. А собою она - беленькая, как снег; глазки что незабудочки, светло-русая коса до пояса, одного румянцу нет вовсе, словно живой кровинки не было в теле... Да и без того она была такая пригожая и хорошая, что загляденье. А как, бывало, разыграется она, так такая утешная и приятная, что душа радуется! И все не налюбуются Снегурочкой. Старушка же Марья души в ней не чает.
- Вот, Иван! - говаривала она мужу. - Даровал-таки нам Бог радость на старость! Миновалась-таки печаль моя задушевная!
А Иван говорил ей:
- Благодарение Господу! Здесь радость не вечна, и печаль не бесконечна...
Прошла зима. Радостно заиграло на небе весеннее солнце и пригрело землю. На прогалинах зазеленела мурава, и запел жаворонок. Уже и красные девицы собрались в хоровод под селом и пропели:
- Весна-красна! На чем пришла, на чем приехала?..
- На сошечке, на бороночке!
А Снегурочка что-то заскучала.
- Что с тобою, дитя мое? - говорила не раз ей Марья, приголубливая ее. - Не больна ли ты? Ты все такая невеселая, совсем с личика спала. Уж не сглазил ли тебя недобрый человек?
А Снегурочка отвечала ей всякий раз:
- Ничего, бабушка! Я здорова...

Вот и последний снег согнала весна своими красными днями. Зацвели сады и луга, запел соловей и всякая птица, и все стало живей и веселее. А Снегурочка, сердечная, еще сильней скучать стала, дичится подружек и прячется от солнца в тень, словно ландыш под деревцем. Ей только и любо было, что плескаться у студеного ключа под зеленою ивушкой.
Снегурочке все бы тень да холодок, а то и лучше - частый дождичек. В дождик и сумрак она веселей становилась. А как один раз надвинулась серая туча да посыпала крупным градом. Снегурочка ему так обрадовалась, как иная не была бы рада и жемчугу перекатному. Когда ж опять припекло солнце и град взялся водою, Снегурочка поплакалась по нем так сильно, как будто сама хотела разлиться слезами, - как родная сестра плачется по брату.
Вот уж пришел и весне конец; приспел Иванов день. Девки с села собрались на гулянье в рощу, зашли за Снегурочкой и пристали к бабушке Марье:
- Пусти да пусти с нами Снегурочку!
Марье не хотелось пускать ее, не хотелось и Снегурочке идти с ними; да не могли отговориться. К тому же Марья подумала: авось разгуляется ее Снегурушка! И она принарядила ее, поцеловала и сказала:
- Поди же, дитя мое, повеселись с подружками! А вы, девки, смотрите берегите мою Снегурушку... Ведь она у меня, сами знаете, как порох в глазу!
- Хорошо, хорошо! - закричали они весело, подхватили Снегурочку и пошли гурьбою в рощу. Там они вили себе венки, вязали пучки из цветов и распевали свои веселые песни. Снегурочка была с ними безотлучно.
Когда закатилось солнце, девки наложили костер из травы и мелкого хворосту, зажгли его и все в венках стали в ряд одна за другою; а Снегурочку поставили позади всех.
- Смотри же, - сказали они, - как мы побежим, и ты также беги следом за нами, не отставай!
И вот все, затянувши песню, поскакали через огонь.
Вдруг что-то позади их зашумело и простонало жалобно:
- Ау!
Оглянулись они в испуге: нет никого. Смотрят друг на дружку и не видят между собою Снегурочки.
- А, верно, спряталась, шалунья, - сказали они и разбежались искать ее, но никак не могли найти. Кликали, аукали - она не отзывалась.
- Куда бы это девалась она? - говорили девки.
- Видно, домой убежала, - сказали они потом и пошли в село, но Снегурочки и в селе не было.
Искали ее на другой день, искали на третий. Исходили всю рощу - кустик за кустик, дерево за дерево. Снегурочки все не было, и след пропал. Долго Иван и Марья горевали и плакали из-за своей Снегурочки. Долго еще бедная старушка каждый день ходила в рощу искать ее, и все кликала она, словно кукушка горемычная:
- Ау, ау, Снегурушка! Ау, ау, голубушка!..
И не раз ей слышалось, будто голосом Снегурочки отзывалось: "Ау!". Снегурочки же все нет как нет! Куда же девалась Снегурочка? Лютый ли зверь умчал ее в дремучий лес, и не хищная птица ли унесла к синему морю?

Нет, не лютый зверь умчал ее в дремучий лес, и не хищная птица унесла ее к синему морю; а когда Снегурочка побежала за подружками и вскочила в огонь, вдруг потянулась она вверх легким паром, свилась в тонкое облачко, растаяла... и полетела в высоту поднебесную.