Жизнь Карла Великого соткана из мифов и истины. Говоря словами Пьера Бурдьё, судьба Карла Великого это «биографическая иллюзия». Поэтому новая биография

Вид материалаБиография

Содержание


Преемство бернгарда в королевстве его отца пипина
Подобный материал:
1   ...   66   67   68   69   70   71   72   73   ...   79

ПРЕЕМСТВО БЕРНГАРДА В КОРОЛЕВСТВЕ ЕГО ОТЦА ПИПИНА



Хотя аббат Адалард, будучи императорским эмиссаром, имел определенные обязательства в королевстве Пипина и, по сведениям одного источника из монастыря Нонатула вблизи Моде ны, курсировал между Италией и собственно франкскими территориями, поддерживая тем самым тесный контакт с двором, император, видимо, считал нецелесообразным оставлять на долгое время вакантным место правителя в Лангобардии, входившей с 747 года в его империю. По этой причине он весной назначил королем члена монаршей фамилии, своего внука Бернгарда. Тем самым Карл целиком и полностью отменил действие о!ушо гедпошт, которое и без того превратилось в клочок бумаги в результате смерти двух его имеющих право преемства сыновей. Согласно тексту 806 года, юный отпрыск Пипина так и не вступил в права своего отца, для чего как предпосылка требовалось решение («выбор») знати, не получил он и той доли империи, которая после кончины Карла причиталась королю Пипину и в которую входили Бавария и Алемания, расположенные к югу от Дуная. Так, по собственному усмотрению, хотя и в духе обязывающего «пиетета» перед собственным сыном, император возводит на королевский престол внука. Ему, таким образом, было суждено в качестве «промежуточной власти» (по выражению Бригитты Кастен) продолжить правление своего отца и новой династии в Италии.

Непрекращающаяся в литературе широкая дискуссия о леги тимности возведения Бернгарда на престол, продиктованная недоброжелательным замечанием Тегана, биографа Людовика, который спустя десятилетия после ряда происшествий с юным королем объявляет его рожденным от наложницы и, кроме того, ставит под сомнение его королевский титул, не имеет ни малейшего отношения к вопросу о преемстве Бернгарда в королевстве его отца. Просто сам Карл по собственной воле назначает правителем члена своей фамилии, тем самым признавая его «равным по происхождению».

Запись в «братской» книге монастыря Сен Галлен, вероятнее всего, приходится на период между 807 (год рождения Теодори ха, последнего внебрачного сына Карла) и 812 годами (дата смерти аббата Вердо) и, невзирая на церковно правовые критерии, выделяет четыре достопамятных поколения династии «Каролингов»: это Пипин и Карломан (отец и дядя Карла); Карл Великий (воспоминание о брате Карла – Карломане политически нежелательно); Пипин Горбун (!), Карл, «опять таки» Пипин, Лотарь (близнец Людовика, скончался в 788 году), Людовик, Дрогон, Гуго, Теодорих и, наконец, Бернгард – сын Пипина. Поскольку Пипин Горбун, который своим существованием был обязан якобы «неформальному» отношению Карла с Гимильтрудой, открывает ряд монарших сыновей, критерий легитимности не мог быть решающим или определяющим для включения в «памятную» книгу. Скорее всего записи выстраиваются по принципу элементарной очередности дат рождения – такой подход представляется простым и убедительным. Если к этому добавить послание Алкуина Пипину Италийскому, в котором содержится совет королю развлекаться с женщиной своей юности, но только с ней, не может быть сомнения в праведности брака монаршего сына, тем более что он был сориентирован на перспективу и подарил отцу еще пять дочерей. К тому же сын Бернгарда носит одно из значимых для фамилии имен – Пипин. Не исключено, что связь между Бернгардом и его безымянной супругой, может быть, даже сестрой Адаларда, была узаконена лишь с рождением сына (как и у Людовика Благочестивого с Ирмингардой, который, вероятно, юридически скрепил этот брак еще до того, как она разродилась будущим императором Лотарем).

Сведения имперских анналов относительно возведения Бернгарда на королевский трон, в Италии предвосхищают так называемый бунт Бернгарда конца 817 года. Король Италийский, хотя и был посажен на королевский трон своим дедом, а в 814 году официально подтвержден в этом достоинстве дядей, Людовиком Благочестивым, в Оrdinatio imperii 817 года, регулировавшем порядок престолонаследия, тем не менее серьезно опасался за судьбу своего правления и преемство собственного сына Пипина. В этом документе автор однозначно высказывается в пользу недавно коронованного соправителя империи Лотаря, правителя без «земли», вообще ни словом ни упоминая о Бернгарде и его притязаниях: «Италийское королевство, если это будет угодно Богу, должно во всем подчиняться нашему названному сыну [Лотарю], ставшему нашим преемником, как по воле Божьей оно подчиняется [и подчинялось] нам и нашему отцу». Тем самым правление Бернгарда в преемстве его отца фактически низводилось до усеченного королевского правления, предусмотренного Людовиком и его советниками в духе откровенного непонимания реальности, а именно наследного и обычного права, а также соотношения сил, что обернулось и против младших сыновей Людовика и братьев соправителя империи в период после кончины последнего наследника Карла.

Такой взгляд на вещи разделяют и имперские анналы, сообщая о 812 годе лишь то, что Карл направил в Италию «Бернгарда, сына Пипина». В отношении происходившего в следующем году с возведением Людовика в соправители империи тематически тесно связана запись, что Карл приказал «назвать его [Бернгарда] королем». И этот раздел содержит явную привязку к Оrdinatio 817 года, согласно которому младших сыновей Людовика «следует нарекать королевскими именами». Но если однозначное свидетельство хроники из южнофранцузского монастыря Муассак положить в основу оценки происходивших событий, то уже в 810 году, то есть вскоре после кончины Пипина, Карл «назначил королем Италийским Бернгарда, сына Пипина, на место его отца», и если юный король отправился в свое королевство лишь в 812 году (как свидетельствует история святого Вита), это, по видимому, объясняется тем, что именно в том году правитель достиг совершеннолетия. В связи с таким извращением и сознательным передергиванием исторических реалий в имперских анналах (и если будет позволено добавить, еще в большей степени у Тегана в его житии Людовика) Иоганн Фрид недавно по праву говорил о том, что все это «ни в коем случае не является простым толкованием прошлого; это было его новое сотворение, питавшееся как воспоминанием, так и откровенными измышлениями». Не об исторических истинах, «как это, собственно, и происходило», идет речь в имперских анналах в этой связи, а, безусловно, о политических последствиях, связанных с возвышением, признанием, принижением и, наконец, устранением неугодного племянника Людовика Благочестивого.

Убедительность этих событий наложила свой отпечаток и на их современников. Это проявляется как «политическая критика» в ночных видениях, например в «Видении бедной девы Лаонской», которой у стены земного рая привиделись сияющие буквы имени короля Бернгарда, что указывает на последующее обретение им блаженства, в то время как имя Людовика, воссиявшее прежде ярче всех других, теперь угасло. Это угасание связывается с убийством Бернгарда.

Независимо от литературных источников, к которым следует причислить и житие Карла его биографа Эйнхарда, имеется не вызывающее сомнения свидетельство в пользу королевского титула Бернгарда, полученного им еще при жизни его деда в так называемом Мантуанском двойном капитулярии 813 года, содержащем указ в связи с Бернгардом в соответствующей рубрике. Этот документ датируется январем в первый год пребывания Бернгарда в королевском достоинстве. То же самое касается известного кодекса из монастыря Сен Паул, в котором содержится миниатюрное изображение короля Бернгарда как творящего справедливость. А вот так называемый Астроном характерным образом выпускает почти всю эту деликатную главу в своей биографии Людовика.

С возведением Бернгарда на трон короля Италийского и с отбытием его в свое королевство действовавший прежде порядок 806 года окончательно рухнул. Судя по всему, Людовик мало что приобрел от возвышения Бернгарда. Так, Астроном безапелляционно свидетельствует: «Еще раньше скончался король Италийский Пипин, а теперь отошел в мир иной и его брат Карл. Тогда в нем [Людовике] пробудилась надежда на управление всей империей [spes universitatis98]».

813 год был отмечен стремлением Карла выработать модус вивенди между честолюбием его единственного оставшегося в живых сына от брака с Гильдегардой и политическими императивами, к которым, несомненно, относилось появление нового италийского короля. Неопределенной оставалась также судьба незамужних дочерей Карла и сыновей его наложниц, лишенных права на правление (Гуго, Дрогона и Теодориха), ибо, по свидетельству Эйнхарда, завещание в их пользу никак не получалось. Решение столь щепетильной проблемы было возложено, таким образом, на единственного преемника. Поэтому не случайно в источниках встречаются ссылки на увещания Карла в адрес Людовика – позаботиться о дальних сродниках сообразно его положению и обязательствам перед ними.

Если Адалард вел как бы текущие дела в Италийском королевстве, к примеру, председательствовал на слушании важных дел в суде Нонатулы, а впоследствии в герцогстве Сполето, к юному королю в качестве советника (и соправителя) был приставлен сводный брат Адаларда, младший граф Вала. Будучи сводным двоюродным братом императора, Вала в последние годы стал играть при дворе доминирующую роль, что ярко проявилось при передаче власти в руки Людовика в Ахене в 814 году. Появление нового правителя в лице Валы было равнозначно подтверждению прошлогоднего порядка преемства.