Geum.ru

Жизнь Карла Великого соткана из мифов и истины. Говоря словами Пьера Бурдьё, судьба Карла Великого это «биографическая иллюзия». Поэтому новая биография

Вид материалаБиография

Содержание


Признание западной римской империи византией
Подобный материал:
1   ...   65   66   67   68   69   70   71   72   ...   79

ПРИЗНАНИЕ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ ВИЗАНТИЕЙ



Весной 812 года в центре внимания Карла вновь оказались вопросы северной границы его империи. В Дании вспыхнула гражданская война, вызванная кончиной короля Хемминга; за освободившийся трон боролись возглавившие своих сторонников Зигфрид, племянник Готфрида, и Анулон, племянник бывшего правителя датчан Гаральда. Дело дошло до настоящего сражения, в котором, согласно сверхточным в этом отношении данным, погибло якобы 10 940 норманнов. Во время битвы лишились жизни и оба претендента на трон. Вслед за этим партия Анулона объявила королями сразу (!) двух его братьев – Гаральда и Регинфрида. Проигравшая сторона согласилась с этим решением в духе так называемого долга очередности. В конце 812 года новоиспеченные короли направили в Ахен посольство, подтвердив мирное соглашение с императором. Кроме того, правители норманнов «попросили монарха вернуть им своего брата», который до сих пор удерживался при дворе в качестве заложника.

Остальные военные действия норманнов в этом году почти не имели успеха. После тяжелого поражения на побережье им пришлось отказаться от оккупации или, точнее говоря, разбоя на территории Ирландии и «с позором» вернуться к родным берегам. Так или иначе, военные экспедиции позволяли осознать опасность, исходившую от их быстроходных и маневренных судов, которым в ту пору континент не мог противопоставить ничего серьезного.

На первый план во внешней политике Карла снова выдвинулся далекий Константинополь. Франкская делегация, которую сопровождали представители Восточного Рима, из за кончины короля Италийского Пипина была принята самим императором. Карл напутствовал отъезжавших советами по ведению переговоров. По прибытии на Босфор путешественники столкнулись с произошедшими там серьезными переменами. Между прочим, как показывает вещий сон монаха Ветти из Рейхенау в 824 году, морское путешествие было небезопасным, ибо еще до прибытия в спасительный порт в Дарданеллах корабль чуть не затонул. Очевидно, это произошло в Боденском озере, о чем стало известно из несохранившегося свидетельства епископа Базельского Хейте, который одновременно был аббатом монастыря Рейхенау.

Знавший толк в военных походах император Никифор, так долго и упорно противившийся компромиссу со столь высоко взлетевшим франкским правителем, после блестящих побед над болгарским ханом Крумом в ходе преследования на территории Мезии вместе со своими вооруженными отрядами попал в засаду и 26 июля 811 года, командуя ими, был убит. Тяжелое ранение получил и его сын и соправитель Ставракий, вследствие чего власть вскоре перешла к его шурину Михаилу. Новый автократор, являвшийся искренним почитателем икон и испытавший на себе мощное влияние студитов, считался слабым правителем. Тем не менее ему хватило ума и дипломатического дара, чтобы, несмотря на все государственно правовые опасения, продолжить наметившийся мирный процесс в отношениях между Востоком и Западом и довести его до конца.

Франкское посольство в сопровождении митрополита Филадельфийского и протоспафариев Арсафия и Феогноста было принято в императорском дворце и затем немедленно отозвано в Ахен. Византийский хронист тех лет, монах Феофан, даже утверждает, что император Михаил направил к Карлу, «императору (!) франков», делегацию с целью заключения мирного договора и решения вопроса о брачном контракте между дочерью Карла и своим сыном Феофилактом, который 25 декабря был коронован соправителем. Тем самым одновременно была отброшена оговорка в отношении «князя варваров» на Западе. Впрямую встал вопрос о том, чего так упорно добивался Карл, – дипломатическом признании его как императора «братом» на Востоке. Новый император Михаил явно стремился не отягощать тяжкое болгарское наследие, полученное им от своих предшественников, еще и враждой с западным правителем. Весной 812 года болгары продвинулись вплоть до Черного моря, угрожая захватить важный порт Месембрию.

Демонстративная готовность византийского правителя добиваться заключения длительного соглашения со своим западным визави, что одновременно включало бы в себя мирное устранение очагов напряженности в Адриатике, Венеции и Далмации, была дополнена передачей для папы Льва III синодики вместе с символом веры от имени патриарха Константинопольского Никифора. Передаче этого документа на протяжении пяти лет всячески противились предшественники Михаила на имперском троне, скорее всего озлобленные активным участием патриарха Запада в коронации Карла императором. «Так вы сами удалили себя от церкви» – говорится ретроспективно в послании патриарха Никифора, отстаивавшего неразделимость империи и церкви и соответственно видевшего в папе Льве III схизматика. Наметившееся единомыслие между Востоком и Западом помогло преодолеть церковный раскол. Такому развитию событий способствовало то, что в споре насчет формулы фили окве и ее включения в символ веры папа постоянно избегал углубления противоречий, и без того разделявших Рим и Константинополь.

Смешанное посольство покинуло Константинополь с соответствующими инструкциями, по видимому, в начале 812 года достигло берегов Италии и, пройдя через альпийские перевалы, добралось до Ахена. Имперские анналы обстоятельно свидетельствуют о том, как развивалось это предприятие: «Прибыв в Ахен к императору, они получили от него в храме грамоту договора, говорили с ним на свой манер, то есть по гречески, отслужили в честь правителя литию (1аudes) и называли его императором и базилевсом». В торжественной церемонии, в сакральной обстановке и в присутствии «общественности», которая часто при совершении правовых сделок обеспечивала соответствующее обрамление в эпоху средневековья, посланники приняли экземпляр документа о заключении мира из рук Карла, а может быть, с алтаря, совершив тем самым многозначительный акт «дипломатического признания» короля франков уже в звании императора. Отныне Карл стал «братом» автократора на Босфоре, преемники которого к своему титулу «басилевс» вскоре должны были добавлять «римлянин», подтверждая тем самым происхождение и ранг своего достоинства. Между тем Карл и его ближайшие преемники ограничивались титулом «император».

Таким образом, «проблема двух императоров» получила разрешение ко взаимному удовлетворению. Западную христианскую империю возглавил один император, а Восточную империю, уходящую своими корнями в правление цезарей, – другой. Еще в 813 году, то есть перед окончательным заключением мира, в тщательно сформулированном послании Михаилу I монарх назвал себя следующим образом – «Карл, наимилостивейший правитель и милостью Божией король франков и лангобардов» и пожелал «своему возлюбленному и почтенному брату, славному императору вечное спасение в нашем Господе Иисусе Христе». Потом он проникновенно говорил о мире между «Восточной и Западной империями», который необходимо укреплять.

Карл и сейчас не ограничился составлением и вручением грамоты об установлении мира во время публичного акта в Ахене. В этой связи в имперских анналах говорится: «На обратном пути [греческая делегация в 812 году] они прибыли в Рим и в соборе Святого апостола Петра из рук папы Льва получили письменное свидетельство с текстом договора и союза». Как и в 806 году, папе вновь пришлось подтвердить и благословить важные государственно правовые шаги Карла, предположительно скрепив их своей подписью. Сама грамота, которая не сохранилась, была составлена духовными и светскими сановниками, то есть высшей франкской знатью, причем этот шаг соответствует появлению Divisio regnorum 806 года и завещания 811 года. Правление Карла не в последнюю очередь зиждется на консенсусе «короны» и «имперской аристократии». Равным образом Карл потребовал также подтверждения текста договора византийской знатью, наивно сравнивая форму собственного правления с правлением своего восточного «брата».

В качестве ответа на врученный им и одобренный папой документ Карл ожидал в Ахене полноценную греческую редакцию договоренностей, которая была бы вручена его посольству с соблюдением такой же церемонии в рамках официального акта в Константинополе.

Договоренности относительно интересов Венеции были составной частью соглашений между Востоком и Западом, что подтверждается более поздними грамотами правителей из династии Каролингов и хронистами. С одной стороны, наблюдался возврат к договоренностям более поздних «светлостей» с лангобардскими королями. С другой – реализовывались своего рода правовые и имущественные гарантии в вызывавших споры пограничных областях. К этому добавлялись гарантии свободной торговли в глубинных, континентальных районах и вдоль побережья от Комачо до Анконы, а также в Истрии и Фриуле с подтверждением соответствующих таможенных привилегий. В качестве ответного шага империи был обещан свободный выход к морю и помощь в борьбе с морскими пиратами сарацинами.

Видимо, в то же время эксперт по италийским делам Ада лард, действовавший от имени юного монаршего внука Бернгар да, предпринял новую попытку найти общий язык с «князем» Беневенто Гримоальдом и договориться с ним о балансе интересов. В пограничном с герцогством Сполето районе Гримоальд отказался от селений Кьети и Ортона и якобы согласился ежегодно выплачивать дань размером 7000 римских золотых монет, 25 000 он передал в качестве отступного. Кроме того, подобно своим предшественникам Гримоальд был вынужден принести присягу верности, в результате которой он, впрочем, не стал вассалом императора, хотя при смене правителя требовалось подтверждение этой клятвы. Тем самым временно прекратилось военное противостояние на юге Апеннинского полуострова, определявшее политический климат в последнее десятилетие правления Пипина. Правда, Беневенто де факто оставалось независимым герцогством и плавильным тигелем взаимных культурных влияний между Востоком и Западом в Средиземноморье.