История

Вид материала

Документы

Содержание Учение Афанасия Александрийского. Выступления Ария.

Подобный материал:

• Рабочая программа дисциплины «история востоковедения в россии», 460.24kb.
• Планирование 10 класс Преподаватель Гуржий Ю. А. Всеобщая история и история россии, 444.08kb.
• История Таллинна История Таллинна история Таллинн, 101.19kb.
• История история России Соловьев, 43.79kb.
• Программа минимум кандидатского экзамена по курсу «История и философия науки», 120.67kb.
• Программа минимум кандидатского экзамена по курсу «История и философия науки», 123.9kb.
• -, 268.16kb.
• Программы кандидатских экзаменов «история и философия науки» («История науки») «Науки, 50.92kb.
• Четыре проекта: Удача, Святость, Воинство, Цивилизация, 629.53kb.
• -, 534.86kb.

Учение Афанасия Александрийского.

Чтобы перейти к повествованию о Никейском Соборе, нам осталось еще сказать о богословских воззрениях Афанасия Великого. Рожденный, вероятно, в 295 г., он, во время Никейского Собора, был молодым, лет 30-ти, диаконом, и по своему сану не мог присутствовать на официальных заседаниях Со­бора. Афанасий принадлежал к числу тех талантливых натур, которые развиваются очень рано. Так еще в начале арианских споров, около 318 г. им были написаны два сочинения — “λογος κατά Ελληνων” или “Oratio contra gentes” (слово против язычников) и “λογος κατά της ενανθρωπησεως του λογου.” Значит, Афанасий был вполне подготовлен чтобы богословствовать о Сыне Божием, уже пред Никейским Собором 325 г.

В раскрытии своего учения о лице Иисуса Христа св. Афанасий примыкает к Малоазийской богословской школе, особенно к св. Иринею, но знаком он был и с Оригеном и по­добно ему в общей части богословия исходит из неоплатони­ческой философии. Конечно, богословские воззрения Афанасия постепенно развивались, усовершенствовались, пред Никейским Собором он отнюдь не был тем богословом, каким он выступил, например, на Александрийском Соборе 362 г.

Общим характерным признаком богословия Афанасия является идея о коренном различии между Богом и творением. “Все сотворенное, по нему, не имеет ничего общего с своим Творцом.” Подобную черту можно отметить и у Ария. Но радикальное различие их в том, что, в то время, как Арий от­носил Сына к тварям, Афанасий утверждал Его Божественную природу. “Всецелое бытие Сына, говорит Афанасий, принад­лежит сущности Отца.” Или “Сын имеет тождество (таитогрта) по отношению к Отцу” ... Вся христология Афанасия может быть выражена в одном положении: “Бог (Сын Божий, Логос) сделался человеком, чтобы возвести к Богу человека, обожить его.” “Логос облекся в тварное тело, чтобы мы в нем могли обновиться и обожиться (θεοποιησθαι).” “Он соделался челове­ком, чтобы в Себе обожить нас.” Логос и у Афанасия творит мир и совершает искупление людей, однако, в этом случае являясь не какою либо просто посредствующею силою, а са­мооткровением подлинного Божества в мире и человеке, тож­дественным с Отцом по сущности. Св. Афанасий первый соединил неразрывною связью мысль о Логосе, как принципе миротворения, с учением о Нем, как принципе искупления. Основная мысль, которую Афанасий не устает повторять, есть, что Христос произошел из сущности Божества и с Ним одно. В Сыне мы имеем Отца: кто знает Сына, тот знает Отца. Это исповедание есть в сущности все христианство. Утвердить понятие об Иисусе Христе, как равном Богу Отцу и достопок-лоняемом — вот кардинальнейший тезис, которым Афанасий уничтожал арианство, принижавшее Иисуса Христа, при­равнявшее Его к тварям и тем возбуждавшее негодование во всех тех, кто не утратил еще веры в христианство. Только соз­нание той бесконечно высокой идеи о Христе, которая безус­ловно являлась бесконечным благом для всех людей, вдох­новляло Афанасия и давало ему силы просто к нечеловеческой борьбе со всеми арианами и арианствующими. Отсюда видно, как грубо заблуждается О. Зек, когда говорит: “Не за истину, а за исключительность своего учения, мнения, всю жизнь боролся Афанасий” (?!?).

Выступления Ария.

Арий, по поручению епископа Александра, проходил слу­жение в Александрии, при Бавкалийской церкви. По свидетель­ству Феодорита (Феодорит. Ц. История I, 2. рус. пер. стр. 14), он имел особое поручение от Александра изъяснять Св. Писание. Его диалектические способности и красноречие привлекли к нему много слушателей. Его догмати­ческие воззрения неизбежно отражались в его проповедях. В особенности текст из книги Притчей “Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони” (8:22), часто используемый арианами, давал повод Арию развить свое учение о тварности Сына Божия. У Ария были соперники, завидовавшие ему. Они донесли епископу Александру о том, что Арий в своих про­поведях высказывает суждения о Сыне Божьем, не соответст­вующие обычному церковному догматическому учению. Епис­коп Александр пишет: “сведение (об этом) я получил поздно.” Лучшим источником для начала арианских смут является Созомен (Созомен. Ц. История Книга 1,15), по-видимому, владевший какими нибудь специальными документами, оставшимися неизвестными дру­гим. Епископ Александр, по нему, созывает собрания, предла­гает присутствующим обменяться мнением, высказывает сам свои положения, из которых, по Сократу (Сократ. Ц. История I, 5. рус. пер. 15), одно гласило: “Святая Троица есть в Троице единица.” Вот догматический тезис, который Арий, по своим богословским воззрениям, не мог выслушать спокойно. Он тогда резко возразил своему епископу и пред всем собранием определенно высказал свое учение о тварности Сына Божья. Каковы бы то ни были раннейшие отношения епископа Александра к Арию, однако он теперь, при публичном выступлении и заявлении Ария, не мог скры­вать происшедшего. По Епифанию (Епифаний Haer. LXIX 3), так как “Арий не склонялся на сторону истины,” то епископ Александр осудил его и изгнал из Церкви. В чем ни состояло запрещение епис­копа — во временном ли отстранении от богослужения, или только проповеди, для дальнейшего хода дела важен резуль­тат от такого запрещения, как о нем сообщает епископ Алек­сандр: “они не захотели оставаться под властью Церкви” (Епифаний Haer. LXIX 3). Они” — т.е. Арий и его единомышленники. Значит, мы имеем дело здесь уже с образованием религиозной партии или секты. Согласно Епифанию (Феодорит Ц. Ист. 1,4. Рус. пер. 18), на сторону Ария стали семь пресвитеров, 12 диаконов, несколько позже 2 епископа и 700 девственниц. Выходит, что Арий увлек за собою одну треть всего Египетского клира, а по отношению к Александрии — это составляло почти половину клира. Вышедши из Церкви, последователи Ария составляли собрания вне города, сам же Арий с ближайшими приверженцами задержался в городе. Они решили, что им “нужно наперед заискивать благорас­положение городских епископов. Они излагали им письменно свою веру.” Согласившиеся с Арием писали епископу Алек­сандру, прося его принять Ария в общение. В числе лиц, со­чувствовавших Арию, оказался такой выдающийся по уму и положению человек, как епископ Евсевий Никомидийский. На свое письмо к нему Арий получил чрезвычайно ободривший его ответ. После этого письма он отправился в Никомидию и был принят Евсевием очень радушно. Проживая под гостеприимным кровом, Арий привел в систему свои воззрения и изложил их в сборнике Талиа (θαλεια) и, по свидетельству Филосторгия (Филосторгий. Цер. Ист. 11, 2 (Patrologia graeca. t. LXV, с. 465)), кроме того написал “корабельные, мельничные и путевые песни” и другие подобные сочинения и придавал им напевы, “чтобы приятностью напева увлечь людей неопытных к свое­му нечестию.”

Между тем, Евсевий Никомидийский не только дал убежище Арию, но стремился реабилитировать его. События, которые последовали вслед за тем, трудно расположить в строго хронологическом порядке. Ввиду неожиданно разыг­равшихся событий, епископ Александр в оправдание своего образа действий по отношению к Арию составил окружное пос­лание и во многих экземплярах разослал его епископам (Феодорит. Ц. История I, 4). Друзья и единомышленники Ария, видя, что их письма к Алек­сандру не достигают цели, созвали Собор в Вифинии, вероятно, в 320-ом г., под председательством Евсевия Никомидийского. Этот Собор, как и следовало ожидать, оправдал Ария. Он и его единомышленники были приняты в церковное общение. Этого же от лица Собора добивались и от епископа Александра. Но последний не уступил. Однако, он понимал всю серьезность мер, направленных для оправдания Ария, как то Собор Вифинский и письма, послания разных лиц в защиту Ария. Все это побудило епископа Александра созвать Собор в Алек­сандрии в 321-ом г. Он состоял из 100 епископов — египетских и ливийских. Собор осудил Ария. Александр от лица Собора рассылает второе окружное послание к епископам правос­лавной кафолической Церкви (Сократ. Ц. История 1, 6. Вопрос о первом и втором послании епископа Александра еще далеко не выяснен. Мы видим первое послание у Феодорита а второе у Сократа. Смотри наш “1-ый Вселенский Собор” стр. 55-56). Борьба Александра Алек­сандрийского с епископами Востока из за Ария стоила ему чрезвычайно дорого и была неравною борьбою. Восточные чрез епископа Евсевия Никомидийского (Ammian. Marcel. XXII, 9) находились в связи с императорским двором Ликиния и пользовались его сочувствием и силою. В посланиях епископа Александра есть указания на насилия, которым он подвергался. “Мы под­вергаемся их (т.е. ариан) насмешкам, пишет он, ежедневно воздвигают против нас возмущения и гонения: то влекут нас в судилища, по жалобам беспорядочных женщин... то бес­славят христианство” (Феодорит. Ц. История I, 4 (рус. пер. 18)). Вероятно, под давлением придвор­ных влияний, епископ Александр должен был принять в Александрийскую Церковь Ария снова, где его застает письмо Кон­стантина Великого.

Прежде чем перейти к изложению истории Никейского Собора, мы считаем нужным упомянуть о предполагаемом Антиохийском Соборе 324 г., “открытом” только в начале ХХ-го века. В 1905 г. знаменитым западным филологом проф. Эд. Шварцем был издан сирский текст с греческим переводом пос­лания неизвестного дотоле Антиохийского Собора к “Алек­сандру, епископу Нового Рима.” По своему содержанию такое послание могло появиться только до Никейского Собора. Оно есть решительный протест против ереси Ария. Но термины, принятые на 1-ом Никейском Соборе εκ της ουσιας του Πατρος и ομοουσιος τω Πατρι — в нем отсутствуют, в заключение анафематствуется ересь Ария, а три епископа — сторонники его — Феодот Лаодикийский, Наркисс Неродианский и Евсевий Кесарийский — подвергаются осуждению. На Соборе присутство­вало всего 56 епископов. По содержанию это послание, т.е. предполагаемого Антиохийского Собора 324 г. очень сходно с посланием епископа Александра, находящимся у Феодорита (Ц. История 1,4). За подлинность послания, кроме ученого издателя Шварца, высказался известный догматист Зееберг, русские профессора — А. Спасский, Бриллиантов и доцент Дм. Лебедев. Против подлинности документа и исторической возможности Антиохийского Собора 324 г. объявились два знаменитых историка — немецкий Ад. Гарнак и французский А. Дюшен. Вопрос нельзя считать решенным, он остается от­крытым. Важно то, что о нем не упоминает ни один историк древности; затем, для него трудно найти историческую ситуацию при известных нам фактических обстоятельствах того времени. Царь Константин, в это время бывший уже на Вос­токе, не только не принял в нем участия, как ранее в дона-тистских соборах, но даже не вспомянул о нем в письме к епис­копу Александру и Арию.