Собираюсь к выходу. Все радиоволны бьются, их много. Молекул воды в море меньше. Хотя нет, это я переврал. Утро не раннее. Утро среднее. Это как яблоки
| Вид материала | Документы |
- Истолкования надписей Ипатьевского подвала стучатся в стену, бьются о стену: ту самую, 296.05kb.
- Братья-служители и находящиеся там друзья, я скажу, что это привилегия быть в это утро, 2554.71kb.
- Экскурс в историю 5, 153.82kb.
- Екатерина Ткачева, 265.04kb.
- Творческое задание «Раннее утро в деревне», 51.86kb.
- Сочинение, 29.38kb.
- Моя безопасность в нашем автомобиле, 37.98kb.
- Бенни Хинн Доброе утро Святой Дух Глава и правда, можно ли познакомиться с Тобой?, 4424.41kb.
- Утро красит нежным цветом стены древнего кремля, 641.39kb.
- Москва моего времени. Университет Никогда не забуду тех счастливых минут, когда кутаисский, 185.19kb.
Мне стало ясно, что я бессилен. Мне оставалось лишь сдаться. Нет, конечно, у меня ничего с собой нет. Но пару годиков за курение влупят, как нефиг делать. Другое дело, если меня заложил кто-то из хозяев. Или – покупателей.
Су, например.
….липкий, обеспеченный, зародыш…..
-Итак, Китаец. Настоящее имя – Артур Ли.
Я уставился на экран, уже и не пытаясь ничего понимать.
-Двадцать лет назад – секретный агент спецслужб, перешедший под начало некоего Юрия Дэна, проповедствующего оратора, организовал террористическую группу, которая поставила своей целью нарушение существующего порядка вещей, остановку прогресса, нагнетание хаоса, возврат к догмам и пережиткам. И сейчас мы идет тропой этого, во многом, необычного, человека. Итак…..
Ведущий пробежал перед камерой, остановился и вновь завертел руками, будто мотылек – крыльями.
-И мы идем его шагами. Вот здесь, в этом маленьком коридоре секретной военной базы в джунглях южной Америки, Китаец впервые объявил о том, что его группе известен секрет детального клонирования – то есть, поклеточного копирования тела вместе с разумом. Это нечто, схожее с побайтовым копированием. Александр Плошкин, специалист отдела «Повторения Человека»:
- На самом деле, и в современной практике подобные опыты никому не удавались. Нет, конечно же, что касается мышей, крыс и даже кошек….
-Но как же тогда предстоящее клонирование Александра Сергеевича?
-Вот это и будет нашей отправной точкой….
-Стало быть, вы можете с уверенностью утверждать, что до этого момента, еще никому не удавалась получить взрослую человеческую особь, хотя бы отдаленно приближенную к оригиналу?
-Да. Конечно.
-А что вы скажете относительно так называемой модели Александр Матросов С-8.
-У С-8 была фрагментарная речь, однако, так и не было установлено, следствием чего она является.
-То есть, вы хотите сказать…..
-Итак…..
Я отвернулся и столкнулся нос к носу с толстым, краснолицым детиной в милицейской форме:
-И! – обратился он ко мне, протягивая руку.
Не знаю, для чего я это сделал. Но, словно кто-то руководил мной, я вынул из кармана пять сотен и выдал важному товарищу. Тот плюнул на пальцы, пересчитал, засунул в засаленный карман и пошел дальше, собирать плату за безвизовый въезд в Московию.
-Вот сука, - поделился со мной сосед.
Я кивнул.
-Поразвели дармоедов.
-Где работаете? – спросил я.
- Строим.
-А что сейчас строят?
-А то ты не знаешь?
-Да нет.
-Поди, у хозяина за копейки херачишь?
-Да ничего я не херачу, - я отвернулся и посмотрел в окно.
Поезд, вынырнув из под земли, побежал вверх, на эстакаду. Это был хороший отрезок пути. С него открывалась прекрасная, просто замечательная, даль, окольцованная синим горизонтом и виднеющимися из-за него постройками.
-Все вы так говорите, - забормотал за спиной у меня сосед, - а я – именно херачу. Я уже двадцать лет так езжу. Двадцать лет. Ничего не меняется. Зато и дети у меня сыты, и их дети сыты и обуты, и паспорта у них есть. Не то, что у некоторых.
Я обернулся, но ничего не сказал.
В правом глазу что-то пару раз мигнуло и погасло. И, наконец-то, кто-то переключил телеканалы, и мне уже не показывали Артура Ли, и хоть это успокаивало.
-Ойоу! – прокричала какая-та крашенная выхухоль и уставилась в некоем ожидании.
Я протер глаза. Надо было что-то делать.
-У меня кум тоже, было, подался, - продолжал доставить меня сосед, - грит, разгуляемся. В Краснодаре ни вздохнуть, ни пернуть, комендантский час ввели, сухой закон, после десяти часов вечера нельзя на улицу выходить. Грит, вот, где жизнь. Да так и уехал без штанов.
-Без штанов? – переспросил я.
-Да.
Я кивнул.
Он продолжал тараторить, но половину я уже не слышал.
-Итак, я вижу вас! – продолжала девочка с экрана. – Сейчас – и! И!
Я представил, как пара миллионов человек кивнуло ей в ответ.
-Все, ждем, - сказала она как-то медово, желто.
Поезд как-то мгновенно ворвался в городскую черту, и все ближайшие предметы за окном слились.
Пошел вызов. Я бы уверен, что это – Таня. Как иногда все странно происходит. Ты стоит просто посмотреть в самого себя, всего лишь на маленькую проекцию на роговицу глаза, чтобы узнать, кто тебя вызывает, но ты закрываешь глаза, отказываясь находиться в действительности.
-Сейчас мы включим, итак, - сообщила девушка с экрана и задумалась, - so! Так, так. Да, я вижу, что вы меня видите. Нет, что я, голая? – она осмотрела себя. Так обычно в порнофильмах себя осматривают. – Итак, мы включаем генератор, и он выбирает 10 человек из всех тех, кто сейчас меня смотрит, и у нас появляется обратная связь. What? Ха, тут мне что-то подсказывают. Чо? Чо?
Я сфокусировал зрение. Как все надоело. Лечь бы поспать на двое, трое суток. Послезавтра надо в офис сходить. Я же ничего не делаю. Это ужас какой-то. Конечно, конечно…. Но…. Вот у нее работа, у этой дуры крашенной…..
Виталик. Вот так так. Сто лет ты мне не звонил.
-Брат, привет! – прокричал он.
-Привет, - ответил я.
-Чо, как, чо, как? – он расстрелял меня словами.
-Все хорошо, - ответил я, словно робот.
-А вообще?
-Да хорошо. А ты где?
-Представляешь, а я поехал сопровождать детали в Биробиджан.
-Везет.
-Да. Ух, тут такое…..
-Чего тут у тебя? Ночь, наверное, там.
-Да сам ты ночь. Жизнь тут, Сашь.
-Классно, наверное.
-Вечно ты со своим пафосом. Вообще. А ты как? Как Танька?
-Танька – хорошо.
-Работаете?
-Ну, ты же знаешь, как мы работаем. То работаем, то спим, и все это – все это называется работой.
-И еще за это деньги платят неплохие, да?
-Ну, плохие или неплохие – я не знаю. Но что-то платят?
-Ды ладна. Я же знаю – у вас всегда все хорошо.
-Хорошо, хорошо.
-Что-то ты какой-то странный.
-Да ничего я не странный. Жизнь у меня странная.
-Все тикетуешь?
-Ага.
-А я, знаешь, я этого не понимаю. Тикетинг. Офисы. Есть люди, которые ничего не знают, кроме офисов. Мне это, брат, не нравиться.
-Ты так говоришь, будто лопатой работаешь.
-Хо-хо. Знаешь, я думаю, надо собраться.
-Да. Водки выпить.
-Да. Водки. А я, брат, я редко пью. Правда, вот, в местный бар заходил, посмотрел. Это другой мир. Тут народ, он как будто в тюрьме живет. Все понятия у них тюремные. Будто много, много лет назад.
-А ты что, этого не знал?
-Да знал. Ну, мало ли, что я знаю.
-Ну да.
-Это, брат, не Рязань.
-Вот то жь. Что-то ты, брат, Рязань, Рязань.
-А что еще сказать? А ты что делаешь?
-Еду.
-Куда?
-А просто, еду. Еду, еду.
-А Таньки там рядом нет?
-Не.
-Не по бабам поехал?
-Да нет, ты что. Сейчас – нет. А там – посмотрим.
-Ну, ты жук.
-Да ничо я не жук. Давно на работе не был. Пора б и съездить.
-А, так у вас сегодня у вас – Пушкин.
-Блин, Виталик. Так бы и забыл.
-Ха. Ну ты, брат.
-Честно, забыл про Пушкина.
-Так ты поедешь?
-Знаешь, я бы спать лег. Не хочу никуда ехать. Эх, сейчас, Виталь, приеду и лягу спать. А как проснусь – так посмотрю. Знаешь, там, на Красной площади, там столько народу будет, что я все равно ничего и не увижу. Пялиться на экран – ну, ведь в экран можно и в любой точке страны пялиться. И дома можно. А близко я все равно не подойду. Я так решил – что будет, то будет. Знаешь, чо то устал.
-Ночью не спал?
-Плохо спал.
-Это, брат, все офисная идеология. Люди-тени. Люди – механизмы. Ни сна, ни аппетита, ни желаний никаких.
-Понятно, в чей огород камень.
-Да ладно, брат.
-А у тебя вроде как нет офиса.
-Есть. Да ты ж видишь, какая жизнь. Езжу я туда-сюда.
-Да я знаю. А то все думаю – что-то ты не звонишь.
-Так и ты не звонишь.
-И то верно.
-Ну ладно, брат. Как приеду, надо будет посидеть, поговорить.
-Да надо…..
Так мы и поговорили.
* * *
-Что же ты, брат? – спросил Худрайзинг.
-А ты что, идешь? – ответил я вопросом на вопрос.
-Да. Иду. Иду.
-Так ты там будешь?
-Знаешь, я бы предпочел посидеть где-нибудь в кабаке. Пока весь это шквал уляжется.
-А у вас там, что, какие-то реальные планы?
-Реальные? Я не знаю. Нет, no minds. Ты о чем, Амиго?
Я присел на скамейку, прямо недалеко от вокзала, и закурил. Вся Веданта была доступна. И у меня даже были какие-то новые бонусы, за счет которых можно было зайти еще в какие-то залы.
В какие-то Веданты.
Я представил, сколько ж там своих героев, своих Худрайзингов, но эта мысль не породила во мне ни радости, ни грусти. Вообще – ничего. Сколько их, Ведант. Не меньше, чем букв алфавита. И целая армия героев и аутпутов. Невероятно просто. Когда же ты просто идешь по этой толпе, словно вода – в воде – то и никогда в голову не придет, что это – те же самые люди.
Я, было, чуть не закурил, но потом опомнился. Нет, оно и там было нельзя. Но там у них были другие цели.
-Привет, Тань.
-А, ты где?
-А я уже скоро.
-Точно?
-А что?
-Нет. Я жду.
-Что-то ты мне особенно рада.
-А когда я тебе была не рада.
-Да нет. Всегда рада.
-Вот видишь. Сам соглашаешься. А чего ж говоришь?
-Не.
-Так мы пойдешь?
-А ты уже с утра собираешься идти?
-Ну, Юлька с Танькой, они с утра на Пушкина пойдут.
-В смысле, уже сейчас пойдут?
-Ну, наверное.
-Ладно.
-Чего ты?
-Я приеду, там разберемся.
С утра было хорошо – даже как-то прохладно. Не особенно люблю жару. Хотя, очень даже знаю людей, которые от нее в восторге. Это вообще аморально, но никто им в лицо об этом не скажет.
-Так ты чего не идешь? – спросил я Худрайзинга.
Мы были одни, и на Веданте была все та же вечная ночь. Наверное, если бы у меня был шанс здесь остаться, навсегда, я бы не на шутку задумался.
Когда-нибудь это будет придумано.
Я не сомневаюсь.
Кибернетические города, полное отсутствие движение. Вообще – ничего. Конечно, и мы и сейчас живем без проводов. А значит, никаких проводов и не будет. Реальность в сабер-ворлдз намного интереснее. И – совмещенный секс. Совмещенные истины. Все просто хорошо.
Мы живем в самое лучшее время.
Мы живем в идеальное время.
-Чего ты там примолк? – спросил Худрайзинг.
-Да ничего.
-Видишь, нет никого.
-Никого, - вздохнул я, - ни людей, ни вражды. Все ушли смотреть на Пушкина.
И тотчас, точно услышав мои мысли, в голове рванула рекламная бомба.
-Он ждал 300 лет!
-Вернуться, чтобы стать звездой!
-Звезда – навсегда!
-Прикольни, йок-ом-акшен, выиграй новые наклейки на программный код, заплати Пушкину, помоги, это чисто Пушкин начинает новый путь.
-Воу, Воу!
-Россия – по-э_______тическая стра-на! Добрая душа! Серхио Полуянович, лучший поэт 80-х. Серхио, что вы думаете?
-Недавно, я выхожу на улицы Тель-Авива. Бьютефул! Вондерфул!
-Скажите, Серхио, а что вы думаете о том, что вам скажет Великий.
-Я думаю, что я ему расскажу…..
-Что же….
-Как мы живем. О революции.
Интересно, подумал я. Это какая такая революция? Лет десять назад у них там передел имущества был, и дети этих передельщиков, они считают себя детьми революции, но вообще, это никого не коснулось, разве что, цены на 5% подскочили (то есть на 5 умножились), хотя и этого никто не заметил. Потом, вышло много книг, что-то типа «Моя революция», или – «Революция on-off», и еще – много всего. Но я как-то не читатель. Тем более, читать про Их жизнь Их глазами.
Я и так на все это насмотрелся.
Одна клиентка, Мерелин Монро Емелькина, она постоянно тащила меня в кровать. Но мне еще раньше предупредили, что этого лучше не делать. Никаких кроватей, никакой там интимных загибов у подоконника, в ванной – все это может очень плохо кончиться.
-Смотри, - сказал мне Джоник, - два типа были, и они не вернулись именно после похода к ней. И я точно знаю, что их никто не повязал. У меня с подвязками все нормально. Что ты думаешь – мы уже месяц милицейский Лист продаем.
-Да ладно.
-А что ты хотел?
-Да я чо?
-Так вот, эта вот Мерелин Монро, ты поаккуратней. Я справки навел – раньше ее Карп снабжал, там вообще три невозвращенца.
-Что же она с ними делает? Ест?
-Откуда ж я знаю. Все может быть.
-Или забирает в лоно.
-Что скорее всего.
-Представляю, каково им там.
-Думаешь, они там живы?
-100%.
-Серхио, значит, вы будете разговаривать с Александром Сергеевичем о революции?
-Не знаю. Я расскажу ему, что и теперь, в нашем мире, много зла, и главное из них – это мировой терроризм, а лучший город на Земле – это Нью Йоо-ё-ё-ё-ё-ёк! То есть, Мос-кАу, йе, и в мире все разграничено правильно. Например, есть премия «Грэмми», а мой друг Майкл Петренко, он – зе бест artist, yeah. Он – самый модный художник Москвы.
-Серхио, а о чем еще вы поговорите с Александром Сергеевичем.
-Не знаю. Я думаю, мы сразу же подружимся.
-И выступите на MTV?
-Да, я совсем забыл об MTV. Очевидно. Мы выступим. Это будет наше шоу. Наше кул-шоу.
-Серхио, говорят, на последнем корпаративе в доме княгини Замоскворецкой вы заявили, что в следующий раз приедете сюда вместе с Александром Сергеевичем.
-Кто это вам сказал?
-Есть информация.
-Нет. Не знаю. В первый раз слышу.
-А на корпоративе в честь покупки дочерью князя Голицина-Акопяна статуса примы-балерины вы обещали спеть вместе с великим поэтом в дуэте.
-В дуэте?
-Вы и от этого отказываетесь, Серхио.
-Да, ге-ге-ге. В отказ пошел.
-Тогда скажите, будет ли вообще шоу?
-Да. Наше стрип- шоу. Или страйп. Не помню, как правильно.
-Хо-хо-хо, итак.
-Итак.
-Итак.
-Итак.
-Итак, наш гость забыл язык.
-Ге-ге-ге, итак.
-Воу!
-Ю- у!
-У! У!
….Были, кстати, и еще невозвращенцы. И о них тоже хорошо всем известно. То есть, все – это как раз Джоник, я, Лёша Инстант-Апдейт, это наш типа кладовщик, ибо Лист не хранится нигде, но хранится везде, и искусство сохранения Листа – это великая наука. Не стоит думать, что это – какое-то братство. Однако любое место, где присутствует профессионализм, достойно многого.
Я не помню, как его звали. Один раз только видел. Кажется, Видич. То ли имя, то ли фамилия, то ли что-то еще. Мы послали его в Химки, и с тех пор Химки в нашем понимании – некая темная земля, в которую лучше не соваться. Сто лет назад это был отдельный город с общей границей, теперь – некий квадрат на фоне прочих квадратов. Вся земля теперь – один сплошной квадрат. Если люди когда-нибудь будут жить в космосе, то и там будет квадрат. Но, я думаю, люди вряд ли будут жить в космосе. На протяжении уже более ста лет человечество пытается выйти из своей колыбели, однако, после всякого очередного прорыва к нам приходит осмысление своей роли в этом мире.
Совершенствование. Самопознание. Торговоразвлечение_со_звездами_на_льду……
С этой мыслью мне показалось, что где-то это уже было. Я сказал себе, что это – не дежа-вю, и, при чем, я нисколько в этом не сомневался.
-Кто еще поедет в Химки? – спросил тогда Джоник.
-Я не поеду, - ответил я.
-И я не поеду, - произнесла Лида.
-И я, - сказал Толян.
-У вас какие-то странные средневековые представления, - проговорил Джоник, - если б я был из Рязани, то мне бы показалось, что Химки – это такой средневековый замок, где возле толстых кованных ворот стоит свирепый стражник. Если честно, я уже начинаю в это верить, друзья мои.
-Я заметила слежку, едва только пересекла городскую черту.
-Откуда ж там черта?
-Там есть черта, - произнес я.
-Но как связать это и наших химкинских клиентов? – не унимался Джоник.
-Во всем должна быть логика, - проговорил я, - мы просто не можем ее здесь уловить.
-Может, местный ГУВД?
-Почему же нас до сих пор не взяли?
-Может, мы – в разработке? – спросил Толян.
-Я все знаю, друзья мои, - отвечал Джоник статно, - нет никакой разработки. Не надо мне тут ничего рассказывать. Я владею информацией лучше любого мусора. Просто мы имеем дело с очередным тузиком.
-И кто из химкинских друзей – тузик, по-твоему? – спросил Толян.
-Да кто угодно. По мне, так все они – тузики. Лично я не понимаю всех этих вещей – плетки, ножи, стимуляторы, искусственные люди для секса, армия рабов.
-Странно. Я думала, у всех могут быть такие идеи, - сказала Лида.
-Ты думаешь, именно я и должен быть монстром. К твоему сведению, я читаю книги на бумаге.
-Как здорово!
-Еще бы.
-Я знаю, - сказал я, - тузик – это Иоганн Иванов, директор обувной фабрики который.
-О-па!
-Да.
-Аргументы? – воскликнула Лида.
-Я чувствую.
-Ну…. Мало ли, кто что чувствует.
-По-моему, это важно, - заметил Джоник.
-Да. Он прав, - сказал я.
-Хорошо. По-твоему, нам надо прекратить отношения именно с Ивановым?
-Нет. Ничего мы не будем прекращать.
-Да. А ты предлагаешь, чтобы меня кокнули? – осведомился Толян.
-Я могу передать клиента другим людям. И нам не придется рисковать, - сказал Джоник.
-Можно подумать, ты это сделаешь, - сказала Лида.
-Я забочусь о вас.
-О да.
-Ладно. Хорошо, друзья мои. Но давайте определимся. Ведь должен же быть мотив, по которому мы прекращаем сотрудничество именно с этим человеком. Верно? Вот сейчас мы берем и передаем Иоганнушку Виталию Сорину. Просто так. А я, между прочим, давно говорил, что Сорин работает нечестно, и с людьми у него вообще – полный бардак. И с ментами у него все неправильно. Он своих людей сдает. А я – нет. Видите?
-А при чем здесь Виталий Сорин и факт тузика? – спросил я.
-Да нет, ни в чем, Сашь. Ни в чем. По вашему, я ничего не делаю, только распределяю места и вешаю граммы? Завсклада, типа того? Ага.
-Да ничо не ага, - сказала Лида, - просто сам посуди. Скоро кому-то из нас придется ехать в Химки. А все мы хотим жить.
-Да, друзья мои. Это так. Это так.
-Хорошо, - решилась Лида, - поеду я.
-Ты – герой, - произнес я.
-Я не думаю. Я думаю, что все проще.
Это было с месяц назад. Пока с Лидой все в порядке. Впрочем, у нее было всего лишь две поездки, и, стало быть, два визита. И к Иоганну она уже съездила. Кто остался в качестве главного тузика, это еще подумать надо. Ведь можно себе представить, что там, в Химках….
Впрочем, ладно……
Я шел. Как будто – вместе с ними. Вместе с роликами. Они бегут куда-то, и я бегу куда-то. Чащоба из ничего.
Много смысла, и нет смысла.
Эмоции, и неэмоции.
DSA и не DSA.
Весь мир – в кино. Был бы я моложе, я бы тоже придерживался этой позиции – днем бы спал, а ночью – тусил. И меня бы постоянно преследовало это непонятное – то ли старое, то ли новое, выражение – кукурузно.
Мне позвонил Сергей Ларин. Директор. Я не знаю – может, он что-то знал. Ведь нехорошо – хоть и с таким графиком, но не работать. Совсем нехорошо. А я не работаю, и мне за это никто ничего не делает. Так не бывает, но это так.
-Сашь, привет, Сашь.
-Привет, Сергей.
-Ты зайдешь?
-А что там у вас?
-Не хочешь, и не заходи.
-Так что.
-Зарплату хочешь получить?
-Да.
-Ну вот.
-Прямо сейчас зайти?
-А как хочешь. Хочешь – и сейчас. Только там сейчас никого нет. Все пошли на Пушкина посмотреть.
-Здорово.
-Еще бы. А ты пошел?
-Да. Я иду.
-А мы тут все собрались. Будем в кафе «Слайд».
-Все вместе?
-Ну, кто будет, тот будет. Подтягивайся.
-Ладно.
-Так что, ждать тебя?
-А где слайд этот?
-А два квартала от офиса.
-Ага. А я далеко.
-Ты что, решил в оффлайне все посмотреть?
-Да.
-Ну и успехов тебе.
-Ну и хорошо.
-Так когда ты будешь? Нам надо будет поговорить.
-Завтра. Сегодня уж никак.
-Ну, понятно. Но ты, если сможешь, подтягивайся. Мероприятие просмотри, и дуй к нам.
-Веселиться будете?
-Да. Корпоративно.
-Это хорошо.
-Ладно, давай. Ждем.
-Ага. Давай.
Потом я ехал. Потом – снова шел. В голове происходила странная игра теней. Веданта_S была включена, но там никого не было. Нет, там был Худрайзинг. Странно, что он там делал, в одиночестве?