Вице-адмирал с. О. Макаров: «помни войну!»
| Вид материала | Документы |
- Ю. В. Балакшина, А. В. Беляков, 133.39kb.
- Комментарии к очерку, 178.8kb.
- Программа Колыбель. Семь ключей Радуги. Физика Жизни. Помни войну брат! Западный Тартар, 3127.55kb.
- «О текущем моменте», № 6 (66), 2007 г. Помни войну!, 741.33kb.
- -, 162.13kb.
- В. Д. Рязанцев «В кильватерном строю за смертью»., 2573.43kb.
- © Макаров В. Г. Составление, вступительная статья и комментарии, 2002, 963.93kb.
- С. Решетов Род Ипитис и его потомки, 690.27kb.
- Особенности Израильско-Ливанской войны, 73.01kb.
- С. О. Макаров С. О. Макаров родился 27 декабря 1848 г в г. Николаеве, в семье прапорщика., 262.57kb.
В 1894 г. при содействии Морского ведомства вышла в свет научная монография С.О.Макарова «"Витязь" и Тихий океан» (c подзаголовком: «Гидрологические наблюдения, проведённые офицерами корвета «Витязь» во время кругосветного плавания 1886 — 1889 гг.»). Над ней он работал несколько лет, одновременно исполняя свои нелегкие служебные обязанности. Книга была издана в двух томах общим объёмом более 800 страниц, на русском и французском языках (текст расположен в две колонки) с множеством таблиц, карт и чертежей. Научная ценность этого труда заключалась в том, что в нём впервые дано полное описание гидрологии северо-западной части Тихого океана и дальневосточных морей, приведены карты распределения температуры и солености воды на поверхности и глубине в 400 м, сформулированы многие важные идеи современных океанологии, основ учения о проливах, теории динамики морей. За это Академия наук вновь поощрила автора Макарьевской премией, а Русское географическое общество наградила золотой медалью.
Важно отметить, что эта книга была переиздана в нашей стране в 1950 г. большим тиражом, а вскоре после этого наименование «Витязь» получил корабль Института океанологии Академии наук СССР — первенец и флагман послевоенного отечественного научно-исследовательского флота, который за 30 лет совершил 65 экспедиций, а ныне является одним из экспонатов Музея Мирового океана в Калининграде. В сентябре 2003 г. на базе этого музея состоялся VII Международный конгресс по истории океанографии, участником которого был автор настоящего очерка.
В конце 1894 г. С.О.Макаров был назначен командующим Средиземноморской эскадрой, стоявшей в Пирее (Греция). Но уже на следующий год его вместе с эскадрой перевели на Тихий океан. Там Японии — стране-победительнице в японо-китайской войне 1894 — 1895 гг. — по Симоносекскому договору отошли Южная Маньчжурия и ряд китайских островов. Таким образом, Россия нежданно-негаданно получила новых и весьма воинственных соседей, что побудила её в союзе с Германией и Францией оказать соответствующее военно-дипломатическое давление с целью пересмотра итогов войны: была объявлена мобилизация дальневосточной группировки российских войск, Тихоокеанская эскадра вице-адмирала С.П.Тыртова усилена эскадрой контр-адмирала С.О.Макарова. В результате принятых мер, японцы уступили, но на Россию затаили большую обиду и, как считают многие историки, с этого времени начали планомерно готовиться к войне с «северным медведем».
С прибытием на Тихий океан С.О.Макаров был назначен сначала младшим флагманом, а затем начальником штаба сводной эскадры. Ему, как имеющему боевой опыт, было поручено разработать приказ на случай начала войны. К этому заданию он отнёсся со всей ответственностью — пришлось разрабатывать не столько приказ, сколько инструкцию-памятку на бой экипажам кораблей. Ведь в то время ни боевых уставов, ни наставлений на флоте не было, да и тактика современного морского боя находилась ещё в зародыше. Приказ был написан и позже развёрнут в известном на весь мир его военно-научном труде «Рассуждения по вопросам морской тактики» (1897) с эпиграфом «Помни войну!». Работа стала крайне важной для подготовки и ведения войны на море и потому многократно издавалась в нашей стране (вплоть до 1943 г.), а также за рубежом. В ней С.О.Макаров показал себя крупным военным теоретиком, о чём многие его биографы почему-то умалчивают.
Конечно, рассматривая с позиций современности, видно, что макаровский приказ был сильно детализирован и этим отличается от современных официальных документов. Но в нём чётко и ясно просматривается кто, что и когда должен делать, за что отвечает. Там, кстати, имеются и указания по обеспечению непотопляемости корабля: «для временной заделки надводных пробоин полезно иметь доски, брусья и пр.., если на судне имеется несколько пластырей, то один из них полезно подвесить под шлюпку матом наружу.., непроницаемые переборки... необходимо осмотреть самым тщательным образом... и... [все] отверстия... плотно забить деревянной пробкой.., люки и двери, ведущие в... отделения [расположенные ниже ватерлинии], следует... иметь закрытыми.., осмотреть таранные переборки...».
По своему обыкновению, С.О.Макаров, наряду с поддержанием боеготовности кораблей эскадры, организовал выполнение исследований и морских съёмок в проливе Лаперуза. Позже на их основании Главное Гидрографическое управление Морского министерства издало «Карту западного берега Японского моря от залива Св. Владимира до залива Америка».
1 января 1896 г. С.О.Макаров был назначен старшим флагманом 1-й флотской дивизии, находящейся в Кронштадте, а 20 августа произведён в вице-адмиралы. Служебной, а вместе с тем рутинной повседневной работы и прочих забот заметно прибавилось, но неукротимая жажда деятельности порождала новые идеи и замыслы.
В том году завершилась знаменитая полярная экспедиция норвежца Ф.Нансена, и в просвещённом обществе горячо обсуждались результаты этого крайне рискованного путешествия, зарождались новые и порой неосуществимые проекты. С.О.Макаров, будучи человеком передовых взглядов, также увлёкся этим свежим веянием и вскоре подал докладную записку в Морское министерство с предложением организовать экспедицию в Арктику с целью её изучения с перспективой освоения в практических целях. Затем он выступил с лекциями и докладами на ту же тему в Академии наук, Русском географическом обществе и Морском собрании.
Наиболее важный доклад с вызывающим названием «К северному полюсу — напролом!» был прочитан им в Мраморном дворце в присутствии царской фамилии и высокого начальства. В нём он по существу призывал к освоению Северного морского пути и использованию его в практических целях. В частности, представляя слушателям карту Российской империи, он обратил их внимание на то обстоятельство, что наша страна «своим главным фасадом выходит на Ледовитый океан», куда впадают великие реки — водные артерии Сибири. В то же время, «наше Отечество вследствие замерзаемости рейдов поставлено в самые тяжелые условия. Главный порт Балтийского моря — Петербург — закрыт для навигации в течение 5 месяцев, главный порт Белого моря — Архангельск — закрыт на 7 месяцев, а... сибирские реки со стороны моря закрыты иногда в течение 11 месяцев». Исходя из этого, он предложил проект, в котором были сформулированы три главные задачи: 1) научное исследование всего Ледовитого океана; 2) открытие пароходного сообщения с реками Обь и Енисей; 3) открытие регулярного пароходного сообщения с С.-Петербургом. Реализовать этот проект, подчеркнул его автор, можно только при наличии мощного ледокола, способного плавать в арктических льдах.
Вице-адмиралу С.О.Макарову удалось добиться успеха и получить через посредство Д.И.Менделеева — выдающегося русского химика и разностороннего учёного — «высочайшее согласие» на постройку ледокола его конструкции. Правда, для подготовки технико-экономического обоснования своего проекта ему (по рекомендации министра финансов С.Ю.Витте) пришлось лично пройти морем от Норвегии до Енисея, подняться вверх по этой реке до Красноярска и оттуда по сухопутью вернуться в столицу. В этом путешествии он встречался со многими интересными и влиятельными людьми, собрал большой статистический и историко-географический материал.
В канун нового 1898 г. С.О.Макаров от имени Морского министерства подписал контракт с английской фирмой «Армстронг и Витворт» на постройку ледокола «Ермак», способного бороться с арктическими льдами и «покорять Сибирь со стороны моря». Наблюдая за постройкой корабля, он многократно, по его выражению, «обметал своей адмиральской бородой» механическую часть, трюмные переборки и палубные постройки своего детища, который в народе вскоре получил наименование «Ермак Степанович».
В течение года «Ермак» был построен и под флагом российского торгового флота, ведомый капитаном М.П.Васильевым, направился в Кронштадт. Первой производственной работой нового судна стало вызволение из ледового плена 11 кораблей, застрявших вблизи Ревеля. Затем были осуществлены два плавания в Арктику, где, наряду с испытанием ходовых качеств судна во льдах, выполнялись океанографические исследования. Так, было сделано 35 глубоководных гидрологических станций, выполнен большой объём метеорологических наблюдений, измерений глубин, гидрохимических определений, наблюдений за льдами, выемок проб грунта дна, собрана большая коллекция живых организмов — арктических планктона и бентоса. Весь этот собранный, а затем обобщённый и проанализированный материал был весьма ценен для науки, ибо об этом труднодоступном регионе (ледокол поднимался до 81° с. ш.) сведений было ничтожно мало.
На «Ермаке» применялась новейшие по тем временам приборы и техника: секстант с жироскопом Флерье (в порядке испытаний), глубомер Лукаса, опрокидывающийся термометр, планктонные сети, драги, тралы, кинокамера (на основе изученных кинограмм А.Н.Крыловым были рассчитаны характеристики прочности льда и мощности работы ледокола), а также круг Пистора для астрономических наблюдений, теодолит Брамберга для магнитных определений, мареограф для изучения колебаний уровня моря, большой запас обычных термометров, батометров, ареометров и пр. При спасении севшего на камни у острова Гогланд броненосца «Генерал-адмирал Апраксин» впервые на практике был использован для связи «беспроволочный телеграф» А.С.Попова — изобретателя радио, тогда скромного преподавателя Кронштадских минных классов. Хорошо знавший его С.О.Макаров оказал большую помощь в развитии этого изобретения. А полномочий и возможностей у него с назначением в декабре 1899 г. главным командиром Кронштадтского порта и военным губернатором Кронштадта существенно прибавилось.
Всё, что было связано с «Ермаком» и первыми опытами ледовых походов С.О.Макаров обстоятельно описал в своей книге «"Ермак" во льдах», посвящённой «Его императорскому величеству государю императору Николаю Александровичу» за поддержку почина и выделенные средства для постройки «этого необыкновенного корабля».
 Ледокол «Ермак» в Арктике (1901 г.) (Из книги С.О. Макарова «Ермак» во льдах») |
Это произошло 2 августа, когда вдалеке слева по курсу корабля астрономом Кудрявцевым был замечен гористый берег. «Как только остановились, — пишет в своей книге С.О.Макаров, — то взяли пеленги его и стали зарисовывать, но оказалось, что форма гор меняется, пеленги же крайних точек оставались без перемен, а именно северный край NE 74,5° , а южный SE 67,5° — истинные... К югу хорошо видны семь островов, которые находятся от нас на расстоянии 30 — 40 миль. За островами видна Северо-Восточная Земля, а вид её сходен с той землёй, которую мы видели на востоке. Землю эту фотографировали геодезическим объективом, но на снимке изображения не получилось...
Общая радость при виде этой земли была несказанная. Каждый путешественник доволен, если ему удастся сделать хоть маленькое открытие... Видели ли мы действительно землю? Думаю, что да, но поручиться за это невозможно... Тот факт, что видимый нами берег менял свою форму, показывает, что он был от нас на большем расстоянии, чем семь островов.… Следовательно, виденный нами берег горист и... от нас отстоит миль на 100. Отсюда, судя по крайним пеленгам, длина этой земли по меридиану простирается на 60 миль... Это должно быть новая, ещё никем не виданная земля, которая ждёт своего исследователя. Не странно ли открывать новую землю вблизи Шпицбергена, посещаемого промышленниками в течение многих столетий? Дело, однако, в том, что ни один корабль [до «Ермака»] не отважился входить во льды...
У всех было... желание пройти далее на восток и описать эту новую землю, но... я велел осмотреть подводную часть судна и, главным образом, состояние, в котором находилась пробоина... Сделанный осмотр показал, что дальнейшая форсировка льда может привести к повреждению водонепроницаемых переборок, что нежелательно, а потому решили выйти изо льдов...»4.
В целом же полученные результаты экспедиции давали надежду на конечный успех «ледокольного дела», однако командование флотом, руководство Русского географического общества, представители Академии наук и вездесущая «общественность», которая любит только победителей, сочли, что опыт использования «Ермака» в Арктике неудачен и вскоре последовало «высочайшее» повеление о запрете дальнейших исследований в этом направлении. Ледокол «Ермак» служил России долгие годы, а в день своего пятидесятилетия в 1949 г. был награждён орденом Ленина и после этого трудился на севере ещё 15 лет до его списания на слом в 1964 г. Предпринятые попытки сделать на его основе музей успехом не увенчались.
Упомянутый запрет нанёс огромный ущерб делу освоения Арктики и созданию конструкции такого ледокола, которая обеспечила бы ему эффективное и безопасное плавание в полярных водах. Более того, по мнению многих специалистов, исход русско-японской войны 1904 — 1905 гг. мог бы оказаться иным, если бы к её началу Северный морской путь был освоен. Не случайно Д.И.Менделеев впоследствии с горечью говорил, что, если бы хоть десятая часть того, что потеряла Россия в несчастном Цусимском сражении, была потрачена на исследования в Арктике, то 2-я Тихоокеанская эскадра пришла бы из Кронштадта во Владивосток Северным морским путём своевременно и без потерь. Понятно, что в таком случае могущество «островитян» в океане стало бы проблематичным.
Тем не менее, спустя десятилетия идея С.О.Макарова о «проломе» к Северному полюсу с помощью ледоколов была воплощена в жизнь: в августе 1977 г. атомоход «Арктика» всё-таки дошёл до полюса. Поэтому не признавать его огромных заслуг в общей цепи успехов отечественной науки при изучении Северного Ледовитого океана и освоении Северного морского пути было бы несправедливо. Между тем, попытки вычеркнуть С.О.Макарова из ряда арктических исследователей были предприняты фактически сразу же после его гибели. Например, в исторической главе официального отчёта «Северная морская экспедиция Министерства путей сообщения на реку Енисей в 1905 году», изданного отдельной книгой в 1906 г., о нём не упоминается совсем. А ведь ледокол «Ермак» в этой экспедиции участвовал.
Последний этап жизни, научной и боевой деятельности вице-адмирала С.О.Макарова был связан с русско-японской войной 1904 — 1905 гг. Его знания и опыт к тому времени стали настолько обширными и уникальными, что он мог фактически безошибочно прогнозировать дальнейшее развитие морской науки и военного дела, предвидеть вероятные изменения геополитической обстановки в мире.
Так, незадолго до начала войны в «Морском сборнике» (1903, № 4) была опубликована его статья «Броненосцы или безбронные суда?», в которой он дал точный прогноз развития отечественного подводного флота, боевых возможностей подлодок и высказал своё убеждение, что «со временем подводные лодки могут принимать участие даже в сражениях на открытом море». Заметим, что это было сказано тогда, когда в России только что приступили к первым опытам с субмаринами и их рассматривали лишь с точки зрения использования для нужд береговой обороны. Как известно, этот прогноз в дальнейшем полностью подтвердился.
 Вице-адмирал С.О.Макаров — командир Кронштадтского порта и военный губернатор Кронштадта (1903 г.)(Из книги Ю.А.Пантелеева «Адмирал С.О.Макаров») |
Ожидаемой реакции на эту записку не последовало, а ответ на письмо был таков: «Макаров известный алармист — никакой войны не будет». Но не успели ещё высохнуть чернила этой резолюции, как японцы развязали войну: ночью с 26 на 27 января они внезапно атаковали корабли 1-й Тихоокеанской эскадры, стоявшей на внешнем рейде Порт-Артура, и вывели из строя два броненосца и крейсер.
 Вице-адмирал С.О. Макаров — командующий флотом в Тихом океане (1904 г.)(Из книги С.Н.Семанова «Макаров») |
На театр войны С.О.Макаров ехал в отдельном вагоне Сибирского экспресса вместе со своим штабом. Каждый день он занимался планом реорганизации флота, составлением наставлений для его маневрирования и боя. Многие армейские генералы и офицеры впервые воочию увидели прославленного адмирала. «Несколько раз во время пути адмирал заходил в общий салон-вагон.., — пишет в своих воспоминаниях генерал-лейтенант А.И.Деникин. — Я не помню тогдашних разговоров, да и вряд ли они имели принципиальный характер. Но помню хорошо его внешность — характерно русское лицо, с окладистой бородой, с добрыми и умными глазами, и то обаяние, которое производила личность адмирала на его собеседников, и ту веру в него, которая невольно зарождалась у нас…».
Находясь в пути, С.О.Макаров телеграфом направил в адрес Морского министерства письмо с просьбой напечатать в самый короткий срок его книгу «Рассуждения по вопросам морской тактики» и тираж направить на театр войны. Но ответ из С.-Петербурга был отрицательным — застывшее мышление чиновников Морского министерства не могло (или не хотело) в полной мере оценить военный талант адмирала и пойти ему навстречу. Тогда он послал в столицу депешу, где говорилось следующее: «Отказ в напечатании понимаю как неодобрение моих взглядов на ведение войны, а посему, если моя книга не может быть напечатана теперь, то прошу заменить меня другим адмиралом, который пользуется доверием высшего начальства». Адмиральский ультиматум возымел благоприятное действие, и спустя некоторое время книга была издана, но тираж был доставлен в Порт-Артур уже после гибели С.О.Макарова.
Прибыв в Порт-Артур, новый командующий получил незавидное наследство от предшественника, но, тем не менее, «буквально переродил всех и всё, сообщив всем артурцам свою несокрушимую энергию и пламенную веру в русское дело». Приходилось не только воевать, но и учить ратному делу, главным образом, командирское звено. Он организовал регулярные выходы эскадры в открытое море, в том числе и для производства учебно-боевых эволюций (маневрирования) и стрельб, наладил ведение разведки противника, постановку минных и других заграждений в Порт-артурской гавани, траление мин противника, взял под контроль работу телеграфа во избежание утечки информации, запросил в Морском министерстве переброску по железной дороге с Балтики в Порт-Артур в разобранном виде восьми миноносцев и неразобранных сорока легких миноносок, а также только что построенной и испытанной подводной лодки. К сожалению, эти просьбы также остались без внимания.
 Эскадренный броненосец «Петропавловск» (фото 1904 г.)(Редкая фотография из «Летописи войны с Японией») |
 За 10 дней до трагедии. Впереди справа от центра вице-адмирал С.О.Макаров, слева — капитан 2-го ранга великий князь Кирилл Владимирович (1904 г.)(Редкая фотография из «Летописи войны с Японией») |
 Гибель «Петропавловска» (Иллюстрация из «Летописи войны с Японией») |
Командующий в момент первого взрыва был на командирском мостике, затем, по свидетельству спасшихся очевидцев, будто бы упал вниз. Позже наплаву была найдена его шинель. Все это произошло в течение 1 мин. 43 с. на глазах эскадры, жителей и защитников крепости Порт-Артур. Находившийся на порт-артурском берегу, фотограф Н.Петров успел сделать три уникальных фотоснимка.
 Гибель «Петропавловска»(Редкая фотография из «Летописи войны с Японией») |