Л. Д. Троцкого Том 1 Редактор-составитель Ю. Г. Фельштинский Вступительная статья

Вид материала

Статья

Содержание Вторая речь по китайскому вопросу Неужели же не пора понять? Ханькоу и москва

Подобный материал:

• В. В. Забродина Вступительная статья Ц. И. Кин Художник А. Е. Ганнушкин © Составление,, 3300.88kb.
• Архив Л. Д. Троцкого, 7837.54kb.
• Мацуо Басё Путевые дневники Перевод с японского, вступительная статья, 1145.66kb.
• Н. И. Соколовой государственное издательство художественной литературы москва 1962, 3357.13kb.
• Н. Я. Мясковский переписка всесоюзное издательство «советский композитор» Москва 1977, 8451.67kb.
• Содержание, 1765.31kb.
• М. Л. Спивак\ А. Белый На склоне Серебряного века Последняя осень Андрея Белого: Дневник, 736.18kb.
• План   Предисловие Юность Начало революционной деятельности 2-й съезд рсдрп, 388.46kb.
• Евангелие от Фомы, 571.12kb.
• Введение в методику демоскопии, 5847.27kb.

ВТОРАЯ РЕЧЬ ПО КИТАЙСКОМУ ВОПРОСУ¹⁶⁹

Все мы признаем, что китайская революция живет и будет жить. Значит, главный вопрос не в том, предупреждала ли оп­позиция, как и когда (я утверждаю, что предупреждала и бе­русь это доказать); вопрос не в том, хотел ли Троцкий пода­рить Маслову Китайско-Восточную железную дорогу¹⁷⁰, — вопрос в том, что делать дальше, чтобы вывести революцию на дорогу из той трясины, куда ее завела неправильная поли­тика. Я хочу в нескольких словах выделить самое существо во­проса, непримиримо отделяющее нашу позицию от позиции Сталина.

Сталин здесь еще раз высказывался против рабочих и кресть­янских Советов на том основании, что Гоминьдан и уханьское

правительство являются достаточным орудием для аграрной революции. Этим самым Сталин берет на себя и хочет возло­жить на Интернационал ответственность за политику Гоминь­дана и уханьского правительства, как он брал на себя неодно­кратно ответственность за политику старого чанкайшистского «национального правительства» (в частности, в своей речи от 5 апреля, стенограмма которой так и осталась скрытой от Интернационала).

С этой политикой мы не имеем ничего общего. Ни тени от­ветственности за политику уханьского правительства и руко­водства Гоминьдана мы на себя не берем и решительно совету­ем Коминтерну эту ответственность отвергнуть. Мы прямо говорим китайским крестьянам: руководители левого Гоминь­дана, вроде Ван Цзинвэя и Ко, вас неизбежно обманут, если вы будете идти за уханьской верхушкой, вместо того чтобы со­здавать собственные Советы. Аграрная революция — дело серьезное. Политики вроде Ван Цзинвэя в трудных условиях десять раз объединятся с Чан Кайши против рабочих и крестьян. В этих условиях два коммуниста в буржуазном пра­вительстве будут бессильными заложниками, если не прямой маскировкой при подготовке нового удара по трудящимся массам. Мы говорим рабочим Китая: «Крестьяне не доведут аграрной революции до конца, если ими будут руководить мелкобуржуазные радикалы, а не вы, революционные проле­тарии. Поэтому стройте свои рабочие Советы, соединяйте их с Советами крестьян, вооружайтесь через Советы, привлекай­те в Советы представителей солдат, расстреливайте генера­лов, которые не признают Советов, расстреливайте бюрокра­тов и либеральных буржуа, которые будут организовывать восстания против Советов. Только через крестьянские и сол­датские Советы вы перетянете на свою сторону большинство солдат Чан Кайши. Вы, передовые китайские пролетарии, бу­дете изменниками вашего класса в вашей исторической мис­сии, если поверите, что верхушечная, мелкобуржуазная, согла­шательская по духу руководства организация, насчитывающая не более 35 тысяч членов (см. доклад Тань Пиншаня) способ­на заменить собою многомиллионные Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Китайская буржуазно-демократическая революция пойдет вперед и победит в совет­ской форме или не победит вовсе».


Китайским коммунистам мы скажем: программа тов. Чэнь Дусю — отложить «реорганизацию» ханькоуского правитель­ства и конфискацию помещичьих земель до устранения воен­ных опасностей — есть вернейший и кратчайший путь к гибели. Военные опасности суть классовые опасности. Справиться с ними можно только громя помещиков, громя бюрократиче­ский аппарат, уничтожая агентов империализма и Чан Кай-ши, строя Советы. В этом и состоит аграрная, народная, рабо­че-крестьянская — т. е. подлинно национальная революция (в ленинском, а не в мартыновском смысле).

Теперь по внутренним вопросам ВКП.

В такие критические моменты, как переживаемый ныне, главное правило революционной политики — продумать во­прос до конца и до конца же высказаться, с полной ясностью, без всякой фальши, без умолчания. Вопрос идет об оппози­ции ВКП и о том, что будет дальше, в связи с международны­ми затруднениями и перспективой войны.

Было бы, конечно, нелепо думать, что оппозиция может просто отказаться от своих взглядов. Такие вопросы решают­ся проверкой через события. Проверка последнего полуго­дия, после Седьмого расширенного пленума, показала и дока­зала, на наш взгляд, что линия оппозиции выдержала испытание величайших событий китайской революции и да­ла возможность правильно предвидеть и предсказывать все этапы в вопросе об Англо-русском комитете, т. е. по существу дела в вопросе об Амстердаме, а затем и о Втором Интернаци­онале.

Возможна ли совместная работа? Я вам перечислил наших дипломатов, назвав только виднейших. Я мог бы перечислить сотни и тысячи оппозиционных работников внутри на раз­ных постах. Посмеет ли кто-либо сказать, что, скажем, такие оппозиционеры, как Народный комиссар почты и телеграфа, Иван Никитич Смирнов¹⁷¹, или руководитель Военно-мор­ской рабоче-крестьянской инспекции Муралов¹⁷², Народный комиссар внутренних дел Белобородов¹⁷³ и пр. хуже выполня­ют свой долг, чем другие? Но вся суть в том, что партийный аппарат систематически снимает оппозиционеров с работы, начиная с квалифицированных рабочих на заводах. Их пре­следуют, перебрасывают, изгоняют, совершенно независимо от качества выполняемой ими работы, только и исключитель-

но за оппозиционные взгляды, отстаиваемые ими партийны­ми средствами. Члена Центрального Комитета т. Смилгу, од­ного из старейших большевиков, одного из героев Октябрь­ской революции и гражданской войны, одного из наиболее выдающихся наших хозяйственных работников, пытаются те­перь, ввиду приближающегося съезда, отправить на Дальний Восток, в Хабаровск, для плановой работы, т. е. попросту для политической изоляции. Таким же образом пытаются сей­час отделаться от т. Сафарова¹⁷⁴, у которого за плечами свыше 20 лет непрерывной партийной работы, предлагая ему уехать как можно скорее, либо в Соединенные Штаты, либо в Тур­цию, либо на Огненную Землю, либо на Марс, все равно, толь­ко бы уехать. Одного из старейших членов партии, коренного пролетария, Куклина¹⁷⁸, бывшего члена ЦК (из ЦК удален за принадлежность к оппозиции) хотели во что бы то ни ста­ло выбросить в Англию, где он будет себя чувствовать, при­мерно, как рыба на берегу. Все это безупречные революционе­ры, борцы Октябрьской революции и гражданской войны. Число примеров можно бы увеличить без конца. Этот метод пагубен. Он дезорганизует партию. Дружная практическая ра­бота вполне возможна. Это доказано всем опытом. Обеспе­чить такую дружную работу в интересах рабочего государства целиком и полностью зависит от ЦК, который, однако, берет прямо противоположный курс.

Повторяю: добросовестная совместная работа возможна, несмотря на то, что разногласия за последний год углубились. На международных вопросах это обнаружилось ярче, потому что там прошли грандиозные события. Сейчас, однако, и во внутренних делах развитие вступает в новую фазу. Не только война, но и самая опасность войны ставит все во­просы ребром. Каждый класс проверяет неизбежно пе­ред войною основные вопросы политики. Кулак, чиновник, нэпман поднимают голову и спрашивают: какая это будет вой­на, что она мне даст, какими методами будет вестись? С другой стороны, и рабочий, и батрак, и деревенский бедняк перед угрозой войны будут строже проверять завоевания револю­ции, плюсы и минусы советского режима и будут спрашивать: в какую сторону война изменит соотношение сил? Увеличит ли она роль верхов или низов? Выровняет ли она классовую пролетарскую линию партии или под видом «национальной


воины» — в сталинском толковании — увеличит сдвиг в сторо­ну верхов?

Буржуазные элементы у нас сильно выросли, борьба двух тенденций заложена в классах, и, так как у нас в стране одна партия, то эта борьба будет проходить через нашу партию.

С наибольшей легкостью, вернее, с наиболее преступным легкомыслием здесь говорили о разгроме оппозиции, об отко­ле оппозиции те ораторы, которые по всему своему прошлому имеют на это наименьшее право. Но я на них останавливать­ся не буду. Такие люди приносятся и уносятся волной.

Устрялов¹⁷⁶ — наиболее проницательный враг большевиз­ма — требует высылок оппозиционеров и откола оппозиции давно. Устрялов —представитель новой буржуазии, вырастаю­щей из нэпа, и наиболее жизненной старой буржуазии, которая хочет опереться на новую. Устрялов не хочет «перепрыгивать через ступени». Устрялов открыто поддерживает политику Ста­лина, требуя только от Сталина большей решимости в распра­ве с оппозицией. Вдумайтесь в этот факт.

С другой стороны, Макдональд, возражая против интервен­ции, требует, чтобы не мешали трезвым «практическим поли­тикам» покончить с «пропагандистами III Интернациона­ла» — это подлинные слова Макдональда, — т. е. не мешали бы Сталину разгромить оппозицию. Чемберлен своими разбой­ничьими мероприятиями хочет ускорить тот же самый про­цесс. Разные методы направлены к одной цели: разгромить пролетарскую линию, разгромить международные связи Со­ветского Союза, вынудить русский пролетариат отказаться от вмешательства в дела международного пролетариата. Можно не сомневаться, что Макдональд не станет возражать против того, что вы не допустили т. Зиновьева на заседание Комин­терна. Макдональд будет хвалиться своей прозорливостью, ес­ли вы поведете против оппозиции политику разгрома и раскола. Макдональд скажет: практические политики рвут с пропаган­дистами III Интернационала.

Попытка изобразить оппозицию как верхушечную группу — есть грубый самообман или грубый обман. Оппозиция выра­жает классовую линию. Организационная слабость оппози­ции совершенно не соответствует ее удельному весу в партии и рабочем классе. Вина нынешнего партийного режима состо­ит, между прочим, в том, что он искусственными мерами изме-

няет в партии соотношение сил. Нынешний тяжелый бюрокра­тический режим в партии отражает давление других классов на пролетариат. Вчера 80 старых членов партии, закаленных большевиков, подали Центральному Комитету заявление, в котором целиком и полностью поддерживают ту точку зре­ния, которую мы развиваем здесь¹⁷⁷. Это все товарищи, у кото­рых за спиною 10—15—20 и более лет непрерывной работы в большевистской партии. 1оворить, ввиду этого факта, о ка­ком-то троцкизме — значит смешно и жалко фальсифициро­вать вопрос. Ревизионисты называли бланкизмом¹⁷⁸ револю­ционную сущность марксизма, чтобы тем легче бороться против этого последнего. Товарищи, сползающие с больше­вистской линии, называют теперь троцкизмом революцион­ную сущность ленинизма, чтобы тем легче бороться против нее. Классический пример мы видели в речи т. Куусинена, устами которого говорил провинциальный немецкий социал-демократ.

За последний период партийного развития удары наноси­лись только налево. Основная причина этого — ряд пораже­ний пролетариата в международном масштабе и вытекающее отсюда усиление правого курса у нас в партии. Вся история ра­бочего движения свидетельствует, что великие поражения вызывают после себя временное торжество оппортунистиче­ской линии. После поражения великих стачек в Англии и ки­тайской революции хотят нанести новый удар оппозиции, т. е. левой революционной линии внутри ВКП и Коминтерна. Не случайно, наиболее принципиальную, наиболее закончен­ную речь произнес здесь новый вождь нового курса Марты­нов, глашатай блока четырех классов. Что это знаменует? Еще большее усиление сдвига направо. Это знаменует угрозу тор­жества устряловщины. Устряловы не хотят перепрыгивать че­рез ступеньки или стадии, поэтому устряловы сейчас открыто за Сталина. Но они не собираются, конечно, на нем останав­ливаться. Он для них лишь ступенька. Для них дело идет о раз­громе левого барьера внутри ВКП, об ослаблении пролетар­ской линии, о превращении советской системы в орудие мелкой буржуазии, чтобы прямым путем привести затем к вос­становлению капитализма, вернее всего, под бонапартист­ской формой.


Опасность войны ставит все вопросы ребром. Линия Ста­лина есть линия половинчатости, шатания между левой и пра­вой тенденциями при фактической поддержке правого курса. Усиление военной опасности заставит Сталина выбирать. Он нам здесь старался доказать, что выбор уже сделан. После раз­грома буржуазией китайских рабочих, после капитуляции По­литбюро перед Перселем, после речи Чэнь Дусю в «Правде» Сталин видит врагов только слева и против них направляет огонь. Несколько десятков старых и закаленных партий­цев-большевиков, находящихся, главным образом, в Москве и Ленинграде, предостерегают своим коллективным письмом партию против грозных внутренних опасностей. Мы не со­мневаемся, что к ним присоединятся тысячи партийных бор­цов, которые не испугаются угроз и травли и сумеют, несмотря на все механические преграды, добраться до общественного мнения партии и через партию, партийными средствами, вы­править революционную линию большевизма.

Братание с Перселем и травля Зиновьева, прикрашивание и возвеличивание буржуазных руководителей левого Гоминь­дана и травля левой оппозиции в ВКП и в других странах. Од­но тесно связано с другим. Это определенный курс. И против этого курса мы будем бороться до конца. Сталин сказал, что оппозиция стоит в общем фронте с Чемберленом, Муссо­лини¹⁷⁹ и Чжан Цзолином. На это я отвечаю: ничто так не об­легчило работу Чемберлена и других, как ложная политика Сталина, особенно в Китае. Нельзя делать революцию напо­ловину. Лондонский удар — расплата за мартыновский курс в Китае. На этом пути можно только накоплять поражения.

Сталин хочет видимо сделать попытку изобразить оппози­цию чуть ли не как помощницу Чемберлена. Это вполне в духе его методов. Вчера Михаил Романов¹⁸⁰, сегодня Чемберлен. Но он на этом просчитается еще больше, чем просчитался в своих надеждах на Чан Кайши и на Перселя. Против Чем­берлена надо бороться по-настоящему, а для этого надо под­нять и объединить рабочие массы внутри страны и во всем мире. Массы можно поднять, сплотить, укрепить только пра­вильной классовой линией. Борясь за правильную революцион­ную линию против линии Сталина, мы тем самым подготовляем наилучшие условия борьбы против Чемберлена. Помогаем Чемберлену не мы — помогает ему ложная линия политики.

Ни один честный пролетарий не поверит дикой гнусности об едином фронте Чемберлена и Троцкого. Но реакционная часть мелкой буржуазии, но растущее черносотенное кулаче­ство могут поверить этому или могут притвориться, что ве­рят, чтобы провести разгром революционной пролетарской линии и ее представителей до конца. Дать черту шовинизма палец — значит погибнуть. Своими отравленными инсинуаци­ями Сталин этот палец протягивает. Мы это говорим здесь и скажем открыто пред лицом международного пролетариата.

Л. Троцкий

24 мая 1927 г.

НЕУЖЕЛИ ЖЕ НЕ ПОРА ПОНЯТЬ?

Сегодня в бюллетене «ТАССа» не для печати (№ 116) содер­жится несколько телеграмм исключительной политической важности. Телеграммы эти скрываются от общественного мнения не потому, что они могут причинить ущерб советско­му государству или китайской революции, а потому, что они доказывают ложность официального курса и правоту оппози­ции. Мы приводим только две телеграммы, наиболее яркие.

ШАНХАЙ. 24 мая. ТАСС. Центральное политическое сове­щание в Панкине решило включить Фэн Юйсяна в члены со­вещания.

О том, что Чан Кайши включил Фэн Юйсяна в члены сове­щания (может быть, пока что без согласия осторожного Фэн Юйсяна), знает теперь весь мир. Это должно, однако, остать­ся секретом для советских рабочих. Почему? Потому что у нас до последнего времени изображали Фэн Юйсяна как подлин­ного «рабочего» (или «крестьянина»), как надежного револю­ционера и пр., т. е. проделывали по отношению к Фэн Юйся-ну все те ошибки, какие проделали раньше по отношению к Чан Кайши. Сейчас мы скрываем, уже в течение последних недель, все телеграммы о более чем двусмысленном поведе­нии Фэн Юйсяна. Почему? Для чего? Очевидно, выжидая с за­таенной надеждой: авось не изменит. Если же изменит, мы скажем: это вполне соответствует нашим предвидениям об от­ходе буржуазии от национальной революции. Ну а сейчас? Вместо того, чтобы предостеречь китайских рабочих и пар­тию, вместо того, чтобы толкнуть сами массы рабочих,


крестьян, солдат на принятие настоящих революционных мер против измены генералов, мы замалчиваем, скрываем, прячем в карман телеграммы. Не поможет. Классовую логику революции нельзя спрятать в карман!

Вторая телеграмма: ПОЛОЖЕНИЕ В ХАНЬКОУ.

ХАНЬКОУ. 23 мая. ТАСС. ЦК коммунистической партии предложил хубэйскому «союзу для усиления революционного фронта» наладить отношения между рабочими и мелкой бур­жуазией. ЦК отметил необходимость повышения дисципли­ны среди рабочих и уважения к декретам национального пра­вительства, разъяснив, что профсоюзы не имеют права ареста и должны обращаться к властям всякий раз, когда они считают необходимым произвести арест того или иного лица.

Эта телеграмма еще важнее первой. Для каждого серьезного революционера она, как молнией, освещает всю обстановку и доказывает безусловную ошибочность официальной линии, прямую гибельность этой линии и безусловную правильность линии оппозиции.

Вдумайтесь только. Профсоюзы на территории ханькоуско-го правительства арестуют врагов революции. Это значит, что профсоюзы всей логикой положения вынуждены брать на себя задачи революционных Советов. Что же делает ЦК компартии? Рекомендует профсоюзам воздержаться от неза­конных действий, подчиняться «декретам» уханьской верхуш­ки и, в случае надобности арестовать или расстрелять контр­революционера, изменника, заговорщика — почтительно обращаться к начальству (которое с этим заговорщиком ока­жется, вероятно, в родстве или в свойстве). Разве это не глум­ление над революцией, над ее потребностями и элементар­нейшими задачами? Вместо того, чтобы прямо призвать массы расправляться с врагами на месте, уханьское прави­тельство запрещает это. Мало того, запрещает оно не от соб­ственного имени, а через коммунистическую партию. ЦК ком­партии играет в этом случае роль политического приказчика трусливых буржуазных радикалов и лже-радикалов, которые боятся революционных масс и думают, вместе с Мартыновым, что революцию можно совершить путем арбитражных комис­сий, а не путем расправы массы над ее врагами. Не чудовищно ли это? Не глумление ли это над революцией? Куда мы идем, товарищи?!

Наряду с этим замечательно, что хубэйскому «союзу для уси­ления революционного фронта» дается специальное поруче­ние «наладить отношения между рабочими и мелкой буржуа­зией». Наладить эти отношения можно не через особый союз и не по особому заказу, а путем правильной политики. Советы депутатов от рабочих и полупролетарской бедноты в городах должны явиться широкими органами такой повседневной по­литики революции. Когда профсоюзы вынуждены брать на се­бя функции Советов, то они почти неизбежно будут в извест­ных случаях игнорировать или нарушать законные интересы мелкобуржуазных низов города. Отсутствие Советов бьет, та­ким образом, и по мелкой буржуазии, подрывая ее союз с про­летариатом.

Такова обстановка. Толкаемые массой, профсоюзы пытают­ся исправить ошибки китайского и московского руководства и приступают к непосредственной расправе над врагами. А ЦК компартии, который должен быть вдохновителем и ру­ководителем этой суровой расправы, цыкает на рабочих, при­казывает им повысить свою «дисциплину» (пред буржуазией) и молча склоняться перед потачками со стороны ханькоуских Керенских и Церетели по отношению к агентам империализма, буржуазии и Чан Кайши. Вот она мартыновщина — не на сло­вах, а на деле!

Целый ряд телеграмм, особенно из Токио, говорит о «раз­вале» ханькоуского правительства, о его близкой гибели и проч. Разумеется, к таким телеграммам надо относиться с величайшей осторожностью. Это телеграммы врага, кото­рый ждет гибели революции, надеется на нее, подстерегает, выдумывает и лжет. Но две приведенные выше телеграммы, как и многие другие телеграммы такого же рода, поступаю­щие почти каждый день, заставляют признать, что положение ханькоуского правительства может оказаться безнадежным. Если оно будет мешать рабочим и крестьянам расправляться с контрреволюционерами, оно погибнет. Своей ложной поли­тикой ЦК компартии поможет его гибели. Если бы ханькоус-кое правительство погибло под натиском рабочих, крестьян­ских и солдатских Советов, мы, конечно, об этом не пожалели бы. Но оно погибнет, потому что противодействует созданию Советов. Поддерживая в этой гибельной политике ханькоус-кое правительство, удерживая китайских рабочих и крестьян


от непосредственной расправы над врагами и от создания Со­ветов, киткомпартия помогает ханькоускому правительству погибнуть в кратчайший срок и при том бесславной смер­тью — не от руки рабоче-крестьянских масс, а от руки буржуаз­ной реакции. Впрочем, при такой политике ханькоуское прави­тельство, прежде чем «погибнуть», вероятнее всего объединится с Чан Кайши — против рабочих и крестьян. Неужели это не пора понять?!

Л. Троцкий 26 мая 1927 г.

ХАНЬКОУ И МОСКВА

Что происходит сейчас в Ханькоу — об этом мы можем су­дить по тем осколкам телеграмм, которые ТАСС не пропуска­ет в печать.

Левый Гоминьдан продолжает жевать теорию солидарно­сти рабочих, крестьян и буржуазии в «национальной револю­ции» и призывает поэтому рабочих и крестьян соблюдать дис­циплину — по отношению к буржуазии.

ЦК компартии (или ЦК Гоминьдана?) уговаривает профсо­юзы заниматься «своим делом», предоставив борьбу с контр­революцией гоминьдановским властям.

Вождь компартии Чэнь Дусю уговаривает крестьян подо­ждать насчет земли до победы над внешним врагом.

Из Москвы предупреждают против «преждевременного» построения Советов.

Тем временем империализм нажимает на Чан Кайши, а Чан Кайши, через ханькоускую буржуазию, на левый Гоминьдан. Левый Гоминьдан требует дисциплины и терпения от рабочих и крестьян.

Такова общая картина. Смысл ее совершенно ясен.

Что делает в эти дни московское руководство? Мы этого не знаем. Но можно не сомневаться, что под влиянием послед­них архитревожных телеграмм из Ханькоу туда идут из Мос­квы советы приблизительно такого содержания: «как можно больше аграрной революции», «как можно больше масс в Го­миньдан» и пр. Министры-коммунисты передают эти советы правительству и ЦИК Гоминьдана.

Работа коммунистической партии, таким образом, раздваи­вается: вслух она уговаривает рабочих и крестьян подождать, а потихоньку, на ухо она уговаривает буржуазное правитель­ство поспешить». Но революция потому и есть революция, что массы не хотят ждать. А буржуазные «радикалы» потому и суть буржуазные радикалы, что они боятся спешить. Комму­нистическая же партия вместо того чтобы поднимать массы, захватывать земли, строить Советы, теряет время на бесплод­ное уговаривание обеих сторон, по священному мартыновско­му рецепту о блоке четырех классов и о замене революции ар­битражными комиссиями.

Крушение этой политики абсолютно неизбежно. Если мы круто, резко и смело не исправим ее, крушение обнаружится уже в самом близком будущем. Тогда нам станут показывать задним числом бумажки с московскими советами: «как можно больше аграрной революции, как можно больше масс в Го­миньдан». Но мы и тогда повторим то же, что говорим и сей­час: такого рода советы являются празднословием. Нельзя ставить ход развития революции в зависимость от того, при­мет или не примет мещански-трусливое руководство Гоминь­дана наши благие советы. Оно их не может принять. Аграрная революция может совершаться не с согласия Ван Цзинвэя, а невзирая на него и в борьбе с ним.

Поэтому первая задача — развязать себе руки, министрам-коммунистам выйти из национального правительства, при­звать массы захватывать земли немедленно и строить Советы.

А для этого нужна подлинно самостоятельная коммунисти­ческая партия, которая не уговаривает верхи, а смело ведет за собою низы.

Другого пути нет и быть не может.

Л. Троцкий 28 мая 1927 г.