Л. Д. Троцкого Том 1 Редактор-составитель Ю. Г. Фельштинский Вступительная статья

Вид материала

Статья

Содержание Отношение к рабочим Отношение к крестьянству Массы против Чан Кайши Предательство крупной буржуазии 2. Гоминьдан и компартия в китайской революции

Подобный материал:

• В. В. Забродина Вступительная статья Ц. И. Кин Художник А. Е. Ганнушкин © Составление,, 3300.88kb.
• Архив Л. Д. Троцкого, 7837.54kb.
• Мацуо Басё Путевые дневники Перевод с японского, вступительная статья, 1145.66kb.
• Н. И. Соколовой государственное издательство художественной литературы москва 1962, 3357.13kb.
• Н. Я. Мясковский переписка всесоюзное издательство «советский композитор» Москва 1977, 8451.67kb.
• Содержание, 1765.31kb.
• М. Л. Спивак\ А. Белый На склоне Серебряного века Последняя осень Андрея Белого: Дневник, 736.18kb.
• План   Предисловие Юность Начало революционной деятельности 2-й съезд рсдрп, 388.46kb.
• Евангелие от Фомы, 571.12kb.
• Введение в методику демоскопии, 5847.27kb.

Армия

Армия — главный орган власти, выступила в Северный по­ход в количестве 60—70 тысяч штыков. Что представляла со­бой кантонская армия/?/ Формально она являлась наемной армией, состоящей из деклассированных крестьянских эле­ментов. Создана она была путем централизации кантонским правительством из партизанских отрядов разных гуандунских генералов. Генералы эти, происходившие из кругов буржуа­зии, помещиков и буржуазной интеллигенции, причиняли уже раньше Сунь Ятсену много хлопот. В речи своей, произне­сенной после смерти Сунь Ятсена в Сватоу, Ван Цзинвэй рас­сказывал о том, как Сунь Ятсен относился к этим своим гене­ралам. Он собрал их в 1923 г. и сказал: «Вы пригласили меня в Кантон, для того чтобы бороться за мои идеи. Вы одели мою шапку и позорите мой дом. Поэтому я от вас уйду».

Все эти борющиеся между собой за власть генералы неохот­но подчинялись Чан Кайши; но Чан Кайши был представите­лем Гоминьдана, а политическая работа Гоминьдана в Гуандун-ской провинции создала положение, при котором генералам нельзя было уже кормиться по-старому, без всякого идейного прикрытия. Они должны были подчиниться создавшемуся по­ложению, но «революционерами» они стали поневоле. Толь­ко школа Вампу⁸⁹ начала поставлять командиров, идущих в ар­мию во имя революционных целей, причем эти командиры принадлежали как к правому, так и к левому крылу Гоминьдана.

Таким образом, кантонская армия представляла собой на­емную крестьянскую армию, лишь недавно подвергшуюся вли­янию революционной агитации. Ее командный состав вербо­вался в большинстве своем из представителей офицерства старого закала, в меньшинстве — из лиц, причастных к школе Вампу, которая выпустила за 22 месяца (от апреля 1924 г.) 1700 офицеров, прошедших уже известную политическую револю­ционную подготовку. В эту армию влились армии разбитых или добровольно перешедших на сторону победителей мили­таристов. Солдаты взятых в плен армий милитаристов снача­ла использовались в качестве кули для транспортирования снаряжения армии, продовольствия, всякой тяжелой работы. Ища спасения от каторжного труда, они при первом же пред­ложении национального правительства с удовольствием пере­ходили в ряды национальной армии, что отнюдь не означало,

что они стали революционерами. Еше хуже дело обстояло там, где переходили на сторону национального правительства целые армии со своими контрреволюционными офицерами. Солдаты получали трехцветный галстук и объявлялись солда­тами национально-революционной армии. Во главе их остава­лись их старые контрреволюционные военные начальники.

В армии велась известная политическая работа. Но само со­бой понятно, что при беспрерывном продвижении в тяжелых боях политическое воспитание не могло быть ни достаточно широким, ни достаточно глубоким. На армию больше дей­ствовала обстановка в крупных городах: политические митин­ги, демонстрации. Китайская буржуазия смотрела в оба, что­бы в армию не проникли коммунистические командиры и коммунистическая пропаганда. Еще более она боялась созда­ния полков из рабочих и революционных крестьян. Поэтому Чан Кайши именем национального правительства запретил всякие вооруженные демонстрации, всякое вооружение рабо­чих. Согласно приказу, изданному в феврале 1927 г., професси­ональные союзы под угрозой быть распущенными должны бы­ли сдать имевшееся у них оружие и амуницию. На основании этого приказа кантонские рабочие были разоружены ставлен­ником Чан Кайши, генералом Ли Цзишэном, ханькоуские ра­бочие не получили вообще оружия, и рабочие дружины высту­пали с палками в руках. Шанхайские рабочие завладели оружием, разоружив полицию еще до прихода регулярной кантонской армии.

Этот прирост действительно революционных бойцов наци­ональной армии Чан Кайши считал главной опасностью для революции. Разоружив шанхайских рабочих, он мог со­слаться на то, что он действовал в качестве главы правитель­ства на основе декрета, изданного им в феврале без протеста этого правительства.

Отношение к рабочим

Какую политику вело правительство Чан Кайши по отноше­нию к рабочим/?/ Когда национальная армия появилась в Ханькоу — в сердце центрального промышленного района — буржуазия вынудила Чан Кайши занять ясную позицию. В своей речи от 28 июня 1946 г. он заявил, что в Китае нет капитали­стов, а есть только деловые люди, и от сотрудничества рабо­чих, буржуазии и крестьян зависит победа над империалиста-




ми. Он требовал от капиталистов признания необходимости улучшить положение рабочих, от рабочих же требовал подчи­нения своих интересов общенациональным. Во время войны не должно быть забастовок и поэтому правительство возьмет на себя регулирование рабочего вопроса.

Правительство издало закон о принудительных арбитраж­ных судах, распространяемых не только на военные предпри­ятия, но и на все предприятия общественного значения. А так как под это понятие можно было подвести всякое пред­приятие, то местная администрация, находящаяся в руках по­мещиков и капиталистов, обращалась к военной силе всякий раз, как возникала любая забастовка. Конфликты же, переда­ваемые в арбитражные суды, затягивались месяцами.

Отношение правительства к рабочему вопросу вызвало пе­ремену в тактике буржуазии по отношению к национальному правительству. Перед приходом национальных войск в Хань­коу буржуазия бежала в Шанхай, увозя деньги и помещая все ценности в английские банки. С момента, когда политика Чан Кайши определилась, мы видим полную перемену. Орган ком­партии «Гайд Уикли» пишет в статье от 6 января 1927 г., что сначала «в средней части Китая и в районе реки Янцзы ка­питалисты и крупные коммерсанты хулили национальное правительство, говоря, что оно сделалось "красным"». Но поз­же «капиталисты спохватились и стали поспешно нагонять потерянное. Желая сохранить свои выгоды во время револю­ции, они начали проникать в ее ряды, чтобы сохранить при ней свое положение». Рабочие организации в Ханькоу сразу же раскусили политику буржуазии, руководящей нацио­нальным правительством. Профсоюзы в Ханькоу заявили еще в своем воззвании от 2 октября 1926 г., что они будут поддер­живать национальное правительство, если последнее будет помогать им в борьбе за свободу и права рабочего класса. «Ес­ли национальное правительство, — заявили профсоюзы, — не будет помогать рабочим, то профсоюзам безразлично, как оно называется».

Борьба рабочих против попытки связать их по рукам и по ногам и выдать их беззащитными буржуазии начала раз­вертываться по всей линии. Не полагаясь на помощь военных властей, буржуазия под видом профсоюзов начала создавать хулиганские организации из люмпенпролетарских слоев го-

родской мелкой буржуазии, из самых несознательных частей рабочего класса. Эти организации вступали в бой с рабочими профсоюзами, устраивали погромы их помещений. В борьбе с этими хулиганскими организациями в одном Кантоне погиб­ли десятки рабочих. Где недостаточны были силы буржуазии, там вмешивалась местная администрация, опирающаяся на военную силу. В китайский Новый год в Кантоне произо­шла вооруженная борьба между полицией и рабочими, кото­рые осаждали полицейские участки и здания правительства. В этой борьбе оказалось много убитых и раненых.

В Учжоу в провинции Гуанси, во время забастовки грузчи­ков было арестовано трое рабочих и, несмотря на протест ра­бочих организаций, они были расстреляны командиром 4-й бригады. Предлогом для конфликта послужила неуплата зара­ботной платы в 30 коп.⁹⁰ на душу. «Когда их вели на расстрел, они громко и жалобно кричали, что их расстреливают из-за 30 коп.», — сообщала гоминьдановская газета «Мингожибао». Чан Кайши пытался свалить вину за эти события на недисцип­линированных генералов в отдельных провинциях, но прави­тельство и не думало сменить этих генералов. А Ли Цзишэн, командующий гуандунскими войсками, разогнал кантонский комитет Гоминьдана, назначил на его место другой, потрудив­шись привлечь для прикрытия даже члена компартии Ян Па-оана.

Но вооруженные расправы над рабочим движением не огра­ничивались южными провинциями. Расстрелы имели место в Хубэйской провинции, центром которой является Ханькоу, т. е. под носом самого правительства. В декабре 1926 г. проис­ходит первое столкновение рабочих пикетов с солдатами 15-й народной армии. При попытке ликвидации этого первого столкновения был ранен руководитель рабочих дружин Чи Куэ. В ноябре 1926 г. с целью сломить вспыхнувшую забастов­ку войска окружили хлопчатобумажную фабрику в Ханькоу и в продолжение дня не выпускали рабочих и не впускали к ним жен с пищей. Даже представитель профсоюзов не был допущен на фабрику. Понятно, что громадное большинство подобных проявлений «революционной деятельности» Чан Кайши нам не известно и по сегодняшний день, ибо коммуни­стическая партия Китая не имеет ни одной ежедневной газе-







ты, а гоминьдановская пресса печатала подобные сообщения только под напором рабочих организаций.

Отношение к крестьянству

Политика Чан Кайши по отношению к крестьянству была не менее враждебной, чем по отношению к рабочему классу. И это понятно. Всякий купец и всякий промышленник поме­щает часть своих денег в землю и закабаляет крестьян через ростовщические займы, через ломбарды, через скупщиков земледельческих продуктов и на основе этих кабальных сде­лок присваивает их землю. Поэтому крупная и средняя нацио­нальная буржуазия боится крестьянского движения. Прави­тельство издало декрет о понижении арендной платы, которая местами доходит до 80 % стоимости урожая, на 25 %. Даже это незначительное понижение арендной платы не бы­ло проведено в жизнь по той простой причине, что местная администрация, находящаяся в руках капиталистов и помещи­ков, и не думала даже проводить его. Тем энергичнее она взя­лась за разгром крестьянских организаций, которые на всем Юге Китая вырастали как грибы. В Гуандунской провинции она заставила самостоятельные крестьянские вооруженные дружины объединиться с кулацко-помещичьими дружинами и подчинила их полиции, т. е. на деле уничтожила самостоя­тельные крестьянские вооруженные отряды.

Борьба крестьянства за улучшение своего положения объ­являлась чиновниками бандитским движением. Дело дошло до того, что резолюция гоминьдановского конгресса в Канто­не, принятая по крестьянскому вопросу в декабре 1926 г., должна была признать следующее:

«В течение этих трех лет крестьянского движения члены партии совершали крупные ошибки. Если эти ошибки будут продолжаться, они создадут опасность не только для кресть­ян, но и для национальной революции. Эти ошибки заключа­ются в том, что партия и правительственные чиновники рас­сматривают крестьянское движение как нечто чуждое, иногда даже враждебное революции».

Борьба против крестьянской организации и крестьянского движения происходит не только на Юге. Из Хубэйской про­винции, где находится правительство, мы имеем следующие сведения: «В ноябре 1926 г. солдаты 15-й революционной ар­мии напали на крестьянский союз в Жионг Цахо, разгромили

его, ограбили и арестовали членов комитета союза. В Инчинг разгромлена войсками крестьянская организация, секретарь ее был повешен. Чиновники оправдали виновных; водная по­лиция атаковала рабоче-крестьянскую демонстрацию и рани­ла более десяти человек. В Кеньяне местная администрация разгромила крестьянский рабочий союз. В Ханяне солдаты 8-й армии, подстрекаемые местными чиновниками, разоружи­ли крестьянский союз. В Чи Чиго разрушен крестьянский со­юз». Сведений о подобных случаях имеется в нашем распоря­жении огромное множество.

Тов. Тань Пиншань⁹¹ знал, что говорил, когда в своем докла­де Коминтерну писал: «когда между крупными помещиками и крестьянской беднотой вспыхивали конфликты, правитель­ство всегда становилось на сторону первых» (стр. 34). Это пи­салось в ноябре. К сожалению, брошюра появилась в печати только в апреле.

Массы против Чан Кайши

Политика национального правительства — а до конферен­ции пленума ЦК Гоминьдана, происходившей в марте 1927 г., из шести членов правительства, как это сообщает резолюция ИККИ в декабре 1926 г., пять принадлежало к правому крылу — вызвала широкую волну массовых протестов. Возмущение политикой правительства выразилось в уходе значительных рабочих и крестьянских масс из Гоминьдана и в волне митин­гов и рабочих демонстраций, возглавляемых профсоюзами, коммунистами, отчасти левыми гоминьдановцами с Сюй Цянем⁹² во главе. Состоявшийся 13 марта 1927 г. стотысячный митинг в Чанта требовал ухода Чан Кайши, называя его нео­милитаристом и обвиняя его в сделке с Чжан Цзолином и Японией. В Ханькоу в течение всего января, февраля и мар­та мы наблюдаем кампанию демонстраций и митингов, на­правленных против Чан Кайши. Его обвиняют в том, что он нажился в революцию, что он ведет тайные переговоры с японцами, в том, что он стремится к диктатуре.

Это движение заставило секретаря киткомпартии тов. Чэнь Дусю, защищавшего до сих пор единый фронт с крупной бур­жуазией с рвением, заслуживающим лучшего объекта, напеча­тать 12 марта в «Гайд Уикли» статью под характерным заглави­ем: «Печаль по поводу второй годовщины смерти Сунь Ятсена». Не решаясь назвать по имени Чан Кайши, он обвиня-







ет «партию твердых» в стремлении разорвать союз с рабочим классом, крестьянством и СССР. Он обвиняет их в стремле­нии к союзу с Чжан Цзолином. Из всех этих обвинений он не дает никаких практических выводов; сопровождает их только стереотипными выкриками: «Разве это не печально». Эти слезы и стоны секретаря киткомпартии являлись харак­терным симптомом той нерешительности, которая царила в руководящих кругах партии. Эта нерешительность не позво­лила хотя бы в последний момент принять меры защиты про­тив готовящегося контрреволюционного переворота.

Мартовский пленум Центрального комитета ликвидирует диктаторские права Чан Кайши, оставляя ему реальную власть над армией. Чан Кайши на словах подчиняется реше­нию. Он приветствует даже Ван Цзинвэя как своего «учите­ля», но на деле подготовляет переворот. Правое крыло Го­миньдана, представляющее крупную буржуазию, вступив в столкновение с растущим рабочим и крестьянским движени­ем, решается на раскол Гоминьдана, на раскол национального правительства, т. е. открывает фронт империалистическому врагу.

Предательство крупной буржуазии

Руководящие «революционные» элементы Гоминьдана боя­лись ослабления антиимпериалистического фронта. Они на­деялись, что удастся совместно с крупной буржуазией объеди­нить Китай и что только находясь в Пекине можно будет идти на риск откола крупной буржуазии. Но крупная буржуазия с самого начала не думала о борьбе с империализмом до кон­ца. Она стремится к капиталистическому развитию Китая — поэтому она добивается сделки с империализмом; только ком­промисс с империализмом может ей дать нужные ей займы. Победить империализм нельзя, не конфискуя и не национали­зируя крупной капиталистической промышленности и бан­ков, находящихся в большинстве в руках иностранных импе­риалистов. Но такая национализация отдала бы командные экономические высоты страны в руки демократической дик­татуры рабочих и крестьян и затруднила бы условия развития частной капиталистической промышленности. Крупная бур­жуазия точно так же не могла быть антиимпериалистической до конца, как европейская буржуазия не могла быть борцом против феодализма до конца. Империализм снимает сливки

с капиталистической эксплуатации Китая и поэтому он высту­пает конкурентом китайской национальной буржуазии, но ра­бочий класс стремится не только к ограничению эксплуата­ции, но и к социализму. Поэтому китайская буржуазия больше боится китайского пролетариата, чем империализма.

Крестьянин стремится к уничтожению кабальной аренды, приносящей буржуазии сотни и сотни миллионов.

Поэтому для крупной буржуазии открытие фронта импери­ализма меньшее зло, чем допущение перехода власти в руки демократической диктатуры рабочих и крестьян.

Громя рабочие и крестьянские организации, крупная бур­жуазия под руководством Чан Кайши создавала почву для ком­промисса с мировым империализмом. «Дейли Телеграф», ор-

ган английского министерства иностранных дел⁹³ , говорил Чан Кайши: «Пока не восстановишь порядка в Шанхае, не по­лучишь ни копейки из таможенных доходов». «Таймс»⁹⁴ от 23 марта, объясняя переход от политики переговоров с го-миньдановским правительством к политике обстрела Нанки­на, заявил, что пока не победят правые гоминьдановцы, нель­зя сговариваться. Чан Кайши, громя рабочие и крестьянские организации, разоружая рабочих, тем самым заявляет импе­риализму: «Зачем вам, господа, держать свои войска в Китае: я сумею стать на страже ваших интересов, если вы сделаете мне уступки, если пойдете на сделку с китайской буржуазией». Предательство Чан Кайши — это предательство налицо, это не предательство военщины, это предательство той части крупной буржуазии, которая шла до этого времени с нацио­нальным движением. Национальное движение победит как движение рабочих и крестьян или оно погибнет.

2. Гоминьдан и компартия в китайской революции

Обязательно ли пролетариату быть схваченным врасплох

Предательство Чан Кайши и расстрелы китайских рабочих не представляют для марксиста ничего «неожиданного» — го­ворили люди, вчера еще кричавшие о панике в ответ на наши предостережения. Да, предательство Чан Кайши «естествен­но». Подобно тому как китайская революция представляет со­бою национально-освободительный вид буржуазно-демокра­тической революции, точно так же расстрелы китайских







рабочих, измена китайской буржуазии национальному движе­нию представляют собой явления, имеющие место во всех буржуазных революциях.

В английской революции XVII столетия народные массы были преданы сначала пресвитерианской буржуазией, позже индепендентской; и наконец, когда движение масс было раз­давлено, буржуазия провозгласила диктатуру Кромвеля⁹⁵. В Великой Французской революции жиронидсты, представля­ющие торговую буржуазию Юга, предали революцию, и толь­ко перешагнув через их труп, революция могла идти дальше⁹⁶. Уже на заре капиталистического развития Европы в борьбе буржуазных Нидерландов против феодальной Испании бель­гийская буржуазия, запуганная революционной борьбой ре­месленного пролетариата в промышленно наиболее развитой Бельгии, подняла во Фландрии и Брабанте восстание против мелких ремесленников, мелкого купечества и мелкого ремес­ленного пролетариата, захватившего под руководством Рихо-ва и Гембиза власть. Она объединилась с феодальными поме­щиками и, скинув революционно-демократическую власть, заключила 17 мая 1579 г. мир с Филиппом Вторым, по которо­му она порывала с Северными Нидерландами и подчинялась полностью испанскому абсолютизму. Филипп Второй не был марксистом, но все-таки понял очень хорошо причины этого отхода национальной буржуазии от национально-освободи­тельного движения. Ратифицируя мир с помещиками и капи­талистами Бельгии, он сказал, что причиной их возврата под крылышко абсолютизма является не только их любовь к старой католической церкви, на которую они ссылались, но «стремление избегнуть грозящих их имуществу опасно­стей, вызванных попыткой установить демократическую ти­ранию над духовенством, дворянством и почтенным бюргер­ством»⁹⁷. Новый герой китайской буржуазии — Чан Кайши — может сослаться на этот пример и оспаривать старое утвер­ждение Струве⁹⁸, что чем дальше на восток, тем подлее буржу­азия.

Крупная китайская буржуазия, перешедшая на сторону контрреволюции, изменила не себе, а изменила делу нацио­нальной революции. Ее классовые интересы — это прибыль. Под крылышком империализма она, плохо ли, хорошо ли, развивалась до сего времени. Развивающееся рабоче-кресть-

янское движение угрожает лишить буржуазию этой прибыли. С империализмом она надеется договориться. Измена рево­люции, даже буржуазной революции, со стороны буржуазии дело понятное; это и надо было своевременно предвидеть и учесть. Но является ли также «понятным» тот факт, что Чан Кайши захватил врасплох рабочих и крестьян Китая/?/ Во всех прошлых буржуазных революциях крупная буржуазия предавала, но не всегда предательство ее захватывало врас­плох революционные массы. Робеспьер⁹⁹ предупредил преда­тельство жирондистов¹⁰⁰, казня их заблаговременно. Француз­ская мелкая буржуазия под руководством якобинцев¹⁰¹ сумела оградиться от предательства. В 1848 г. рабочие массы были схвачены врасплох Кавеньяком¹⁰². Неподготовленность фран­цузского пролетариата объяснялась тем, что молодое рабочее движение не отделилось еще окончательно идейно от буржуа­зии, что оно не имело своей собственной крепкой партии, во­оруженной методами марксизма, ориентирующейся в окружа­ющей обстановке, понимающей все пружины движения противника.

Маркс сделал из этого опыта все выводы. В обращении Со­юза коммунистов в марте 1850 г.¹⁰³ он гениально обрисовал тактику крупной и мелкой буржуазии в революции. Он дал картину отхода крупной либеральной буржуазии и предсказал предательскую роль демократической мелкой буржуазии, на нескольких страничках дал пролетариату исчерпывающие указания на то, как защищаться против этого предательства. Эти несколько страничек дают не только общую постановку вопроса о тактике пролетариата в буржуазной революции, но также набрасывают практическую конкретную программу действия. Маркс указал пролетариату, как, поддерживая мел­кую буржуазию, пока она революционна, пролетариат должен защищать обеими руками свою самостоятельную партию, свою самостоятельную политику; как он должен создавать массовые организации для отпора грядущему предательству мелкой буржуазии, вооружаться для борьбы, когда она повер­нет против него. Все историческое развитие после смерти Маркса полностью доказало правильность его предостереже­ний, полностью обнаружило гниль либерализма и мелкобуру-жазной демократии в капиталистических странах Запада. Бу­дет ли на Востоке роль крупной буржуазии та же самая,







что и на Западе — этот вопрос стал перед застрельщиками пролетарской борьбы с самого начала развития революции на Востоке.