Мануэль Кастельс Информационная эпоха: экономика, общество и культура Мануэль Кастельс -мыслитель и исследователь

Вид материала

Документы

Содержание 2.3.4 Источники конкурентоспособности в глобальной экономике 2.4 Новейшее международное разделение труда 2.4.1 Изменяющиеся модели международного разделения труда в информациональной/глобальной экономике: мощь триады, подъем Тихоокеа

Подобный материал:

• Мануэль кастельс информационная эпоха: экономика, общество и культура, 1764.18kb.
• Назви навчальних курсів та література до них, 854.76kb.
• «Информатика», 111.46kb.
• Экскурсионная программа в мире животных коста рики сан Хосе заповедник Карара национальный, 107.63kb.
• Информационная культура – понятие, сущность, структура, 172.66kb.
• Список литературы к курсу «Информационная культура личности», 973.8kb.
• Урок Что изучает информатика?, 4295.82kb.
• 8 класс. Учебный модуль предмет и задачи школьного курса информатики основное содержание, 1917.59kb.
• Программа вступительного испытания по обществознанию Общество, 43.1kb.
• У каждого времени свои песни, свои легенды, свои герои. Когда-то давно ими были Хуан-Мануэль, 5082.5kb.

2.3.2 Региональная дифференциация глобальной экономики

Глобальную экономику можно внутренне разделить на три основных региона, каждый из которых имеет свою сферу влияния: Северная Америка (включая Канаду и Мексику после появления NAFTA), Европейский Союз (особенно после того, как одна из последних версий Маастрихтского соглашения перешла в сферу реальной политики) и Азиатско-Тихоокеанский регион, в центре которого находится Япония, однако все больше возрастает роль Южной Кореи, Индонезии, Тайваня, Сингапура и больше всего - Китая с его сильной бизнес-диаспорой.

Барбара Столлингз провела углубленный анализ одновременных процесса концентрации и регионализации глобальной экономики. В результате анализа было выявлено следующее:

"Имеющиеся в настоящее время данные показывают, что объемы торговли и инвестиций одновременно возрастают внутри так называемой триады (США, Япония и Европейский Союз) и в каждой из ее составляющих. Прочие области постепенно маргинализируются... [В результате наблюдается] взаимозависимость, лишенная элементов гегемонии. Различные типы капитализма, существующие в трех регионах, являются причиной отличий в экономическом развитии, порождая конфликты и сотрудничество, различия и сходство"⁸⁶.

Используя другой подход, Лестер Сароу также пришел к аналогичному выводу, хотя основное внимание в его исследовании уделялось растущей конкуренции между тремя регионами и подрыву американской гегемонии сначала Японией, а затем и Европейским Союзом⁸⁷. Вокруг этого треугольника богатства, власти и технологии остальной мир организуется в иерархичную и асимметрично взаимосвязанную сеть, внутри которой разные страны и регионы конкурируют между собой за привлечение капитала, труда и технологии к своим берегам. Столлингз иллюстрирует данное положение на основе интенсивности потоков торговли и иностранных инвестиций между тремя центрами и сферами их влияния (см. рис. 2.2 и 2.3).

Понятие глобальной экономики с региональным разделением отнюдь не является противоречивым. Можно говорить о существовании глобальной экономики потому, что экономические агенты действительно работают внутри глобальной взаимосвязанной сети, выходящей за пределы национальных и географических границ. Однако эта экономика не является политически независимой, поскольку национальные правительства играют важную роль в управлении экономическими процессами. И все же экономический расчет делается на глобальную экономику, так как именно в глобальном масштабе имеет место стратегическая производственная и торговая деятельность наряду с накоплением капитала, концентрацией знаний и управлением информацией. Политическая зависимость данной глобальной системы определяет экономические процессы и стратегии конкурирующих агентов. В этой связи я считаю, что внутреннее подразделение на регионы является системной характеристикой информациональнон/глобальной экономики, ведь институт государства порождается обществом, а не экономической системой. Таким образом, особое значение в информациональной экономике приобретают сложные процессы взаимодействия между исторически сложившимися политическими институтами и все более глобальными экономическими агентами.



 Данные приведены в процентном отношении от общего объема торговли (сумма экспорта и импорта), Толщина линий отражает интенсивность торгового обмена.

Источник: Международный валютный фонд. Direction of Trade Statistics Yearbook, 1992. Вашингтон; IMF, 1992. Обработка данных: Stallings (1993).

Рис. 2.2. Структура мировой торговли, 1991 г.

 

 

 



Данные приведены в процентном отношении к общему объему прямых иностранных инвестиций. В скобках указаны абсолютные величины (млрд. долл. США). Толщина линий отражает интенсивность динамики инвестиций.

Источники: Для США - Survey of Current Business, August 1992; для Японии - Министерство финансов (неопубликованные данные); для Европы - UNTNC: World Investment Report, 1992, Survey of Current Business (приток инвестиций в США) и IMF, Balance of Payments Yearbook (1992). Прочие данные являются приблизительными. Обработка данных: Stallings (1993).

Рис. 2.3. Структура прямых иностранных инвестиций в мире, 1989-1991 гг. (в среднем)



⁸⁶ Stallings (1993: 21).

⁸⁷Tharow(1992).

2.3.3 Сегментация глобальной экономики

Необходимо внести дополнительную поправку в определение контура глобальной экономики - это не экономика планетарного масштаба. Другими словами, она не включает все экономические процессы, территории и людей на планете, хотя прямо или косвенно оказывает влияние на все человечество. Несмотря на планетарный эффект от глобальной экономики, ее существование и форма затрагивают лишь отдельные сегменты и экономические структуры, страны и регионы пропорционально конкретному положению страны или региона в международном разделении труда⁸⁸. Более того, это положение может меняться со временем, в результате чего страны, регионы и население будут находиться в постоянном движении, а это уже равносильно структурной нестабильности. Таким образом, новая глобальная экономика является высокодинамичной, эксклюзивной и в то же время высоконестабильной системой с точки зрения собственных границ. В то время как основные сегменты экономики всех стран связаны в глобальную сеть, отдельные части стран, регионы, экономические сектора и местные сообщества отключены от процессов накопления и потребления информациональной/глобальной экономики. Я отнюдь не хочу сказать, что данные "маргинальные" сектора социально не связаны со всей системой, ведь социального вакуума вовсе не существует. Однако их социальная и экономическая логика основана на механизмах, совершенно отличных от используемых в информациональной экономике⁸⁹. Итак, хотя информациональная экономика влияет на всю планету, и в этом смысле может считаться глобальной, тем не менее большинство людей на Земле не работают на информациональную/глобальную экономику и не покупают ее продуктов. И все-таки все экономические и социальные процессы связаны с доминирующей структурной логикой данной экономики. Как и почему работают эти взаимосвязи, кто и что взаимосвязано, а также какие связи разрываются с течением времени - это отличительная черта нашего общества, требующая специального конкретного анализа (см. главу "Становление четвертого мира", том III).



⁸⁸ Sengenberger and Campbell (eds), UNCTAD (19930, Porets et al (eds) (1989), Camoy et al (1993), Sassen (1988), Mingione (1991).

⁸⁹ Я рассматривал новые процессы дуализма в сравнительной перспективе, см. Castells (1990).

2.3.4 Источники конкурентоспособности в глобальной экономике

Структура глобальной экономики определяется динамикой конкуренции между экономическими агентами и локальными образованиями (странами, регионами, экономическими областями), где расположены сами агенты. Конкуренция организуется на основании факторов, специфических для новой информациональной экономики, внутри глобальной системы, представляющей сеть, построенную на информационных технологиях. Четыре основных фактора определяют форму и результат конкурентной борьбы.

Во-первых, технологические мощности. Данное определение включает научную базу производственных и управленческих процессов, потенциал НИОКР, человеческие ресурсы, необходимые для создания технологических инноваций, адекватное использование новых технологий и степень их распространения внутри всей системы экономического взаимодействия. Другими словами, технологические мощности - это не просто результат добавления различных элементов, а характеристика системы, которую я назвал "наука-технология-производство-общество" (система STIS)⁹⁰. Имеется в виду взаимодополняющее сочетание науки, технологии, менеджмента и производства внутри единой структуры, где для каждого уровня система образования обеспечивает необходимое количество квалифицированных человеческих ресурсов. Высокое качество отдельного элемента конкретной экономической единицы (например, сильная научная база или устойчивые производственные традиции в стране) вовсе не гарантирует успешного принятия новой технологической парадигмы, основанной на информационных технологиях. Здесь прежде всего важно правильное сочетание различных элементов. Поэтому технологические мощности вряд ли могут рассматриваться в качестве атрибута отдельной фирмы (даже такой глобальной фирмы-гиганта, как IBM). Данная характеристика связана с производственными комплексами, формирующимися на территориальной основе. Как только один комплекс появляется в определенной местности, он сразу связывается с другим, а затем они расширяют сферу своего влияния и взаимодействуют в глобальном масштабе посредством телекоммуника-ционных/транспортировочных сетей⁹¹. Исследователи BRIE называют эту производственную форму, присущую развитым технологическим системам, "производственной базой":

"Под производственной базой экономики понимаются части, компоненты, подсистемы, материалы, оборудование и технология, имеющиеся для разработки нового процесса или продукта, а также структура взаимосвязей между фирмами, которые поставляют и используют данные элементы"⁹².

Однако технологически развитая "производственная база" должна быть связана с системой STIS, которая выступает как поставщик компонентов для производственной базы и получатель обратного эффекта от технологического совершенствования производственного процесса.

Имеющиеся данные показывают, что конкурентоспособность отдельных производственных секторов в странах ОЭСР в значительной степени определяется технологическим уровнем каждого сектора, так же как способность стран конкурировать на международном рынке непосредственно зависит от имеющегося технологического потенциала⁹³.

Вторым важным фактором, влияющим на конкурентоспособность, является доступ на крупный, интегрированный и богатый рынок, такой, как Европейский Союз, США/Североамериканская зона свободной торговли или, в меньшей степени, Япония. Лучшей конкурентной позицией может считаться такая, которая позволяет фирмам спокойно работать на одном из этих крупных рынков и в то же время дает возможность выходить на другие рынки с минимальными препятствиями и ограничениями⁹⁴. В общем, чем значительнее и глубже степень интеграции отдельной экономической зоны, тем больше шансов достичь высокой производительности и прибыльности у фирм, находящихся в этом районе⁹⁵. Таким образом, динамика торговли и иностранных инвестиций между странами и макрорегионами непосредственно влияет на работу отдельных компаний и сетей фирм.

Третий фактор, объясняющий конкурентную позицию, - это разница между производственными издержками у производящей стороны и ценами на целевом рынке. Она представляется более приемлемой по сравнению с вычислением издержек на оплату труда, в то же время прочие расходы не менее важны (например, аренда, налоги, защита окружающей среды и пр.)⁹⁶. Однако третий фактор влияет на конкурентоспособность, если первые два позитивно отражены в коммерческой стратегии фирмы, т. е. потенциальная прибыль, связанная с более низкими производственными издержками, может быть получена только при возможности выхода на крупный и богатый рынок. Кроме того, разница между ценой и издержками вовсе не является субститутом технологических мощностей. При данном уровне распространения технологии по всему миру конкурентная стратегия, основанная на низких издержках, также должна работать в условиях информационно-технологической парадигмы. Выигрышная формула заключается в объединении высоких технологий/высококвалифицированного менеджмента с более низкими, чем у конкурентов, производственными издержками; причем низкие издержки и технологический потенциал понимаются в связи с характеристиками конкретного продукта⁹⁷. Это весьма важное наблюдение, исключающее возможность для развивающихся стран конкурировать только на основе низких издержек, если они одновременно не могут адаптировать свои производственные системы к требованиям информационной эпохи.

Наконец, как говорилось ранее, конкурентоспособность в новой глобальной экономике сильно зависит от политических возможностей национальных и межнациональных институтов управлять стратегиями роста стран или регионов, находящихся под их юрисдикцией. Сюда входит и создание конкурентных преимуществ на мировом рынке для тех фирм, которые призваны служить интересам населения, создавая рабочие места и генерируя доходы. Деятельность правительств не ограничивается лишь управлением торговлей: правительства могут оказывать необходимую поддержку в области технологического развития и подготовки человеческих ресурсов, что формирует базу для работы информациональной экономики. Кроме того, государственные рынки (например, в сфере оборонной промышленности и телекоммуникаций), субсидии и льготные кредиты (на развитие НИОКР, организацию обучения, поддержку экспорта) имеют огромное значение для позиционирования фирм в условиях глобальной конкуренции⁹⁸. Так, активное вмешательство японского и южнокорейского правительств играло определяющую роль в развитии конкурентоспособности их фирм. Европа никогда не достигла бы самостоятельности в проблемной отрасли авиастроения, если бы не поддержка выпуска и продажи аэробусов со стороны французского, немецкого, английского и испанского правительств. Смешанная политика вмешательства ЕС в различных отраслях, таких, как электроника, автомобилестроение, сельское хозяйство, показала, что нет предела возможностям правительства по обращению вспять технологического и экономического спада (примерами являются производительность французских фермерских хозяйств, европейская микроэлектронная промышленность). Усилиями правительства удалось повысить европейскую конкурентоспособность в некоторых важных отраслях (бытовая техника и электроника, телекоммуникации, космическая промышленность, фармацевтика, атомная энергия и др.), купив тем самым время для реструктуризации других секторов (автомобильная промышленность, металлообработка). Идеология же позитивного невмешательства, которой пользовались Рейган и Тэтчер во времена всеобщей мировой сумятицы, подорвала основы производства и торговли в США и Великобритании в 1980-х годах. Упомянутые выше факторы, действуя совместно, определяют динамику и формы конкуренции между фирмами, регионами и странами в условиях новой глобальной экономики и тем самым входят в новую систему международного разделения труда.



⁹⁰ Castells etal (1986).

⁹¹ Castells and Hall (1994).

⁹² Bonus and Zysman (1992: 25).

⁹³ Dosi et al (1988a), Dosi and Soete (1983), OECD (1992), Soete (1991), Castells and Tyson (1988), Tyson (1992).

⁹⁴ Lafay and Herzog (1989).

⁹⁵ Cecchini (1988), Spence and Hazard (1988).

⁹⁶ Cohen et al (1985), Krugman (ред.) (1986). Анализ источников конкурентоспособности в условиях новой глобальной экономики на основе опыта стран Азиатско-тихоокеанского региона содержится в моей монографии. Мой экономический анализ в основном базировался на работах азиатских исследователей об источниках экономического развития Гонконга и Сингапура (см. Castells et al (1990)).

⁹⁷ Katz (ред.) (1987), Dahlman et al. (1987).

⁹⁸ Freeman (ред.) (1990), Johnson (1982), Deyo (ред.) (1987), Tyson and Zysman (1983), Castells (1989a), Evans (1995), Reich 91991), Amsdem (1989), Johnson et al (eds) (1988), Cohen (1993)

2.4 Новейшее международное разделение труда

Глобальная экономика, возникающая из информационального производства и конкуренции, характеризуется своей взаимозависимостью, своей асимметрией, своей регионализацией, растущей диверсификацией в каждом регионе, своей избирательной включенностью, своей исключающей сегментацией и в результате всех этих характеристик - необычайно изменчивой геометрией, которая ведет к растворению исторически сложившейся экономической географии.

Я попытаюсь оценить эту новейшую структуру международного разделения труда в конце XX в.⁹⁹, последовательно рассмотрев каждую из этих характеристик. Для подкрепления аргументации я буду использовать, за исключением особо оговоренных случаев, один и тот же источник данных, чтобы избежать проблем статистической сравнимости между странами и периодами времени. Так, говоря о широких областях глобальной экономики, я буду цитировать данные из модели мировой экономики на 1990-2000 гг., разработанной в 1992 г. в Centre d'Etudes Prospective et d' Information Internationale (CEPII), исследовательском институте, связанном с кабинетом французского премьер-министра и работающем в сотрудничестве с техническим аппаратом Комиссариата по планированию французского правительства¹⁰⁰. Естественно, данные на 2000 г. являются модельными прогнозами. Источники других глобальных данных - это Отчеты о мировом развитии Мирового банка.



⁹⁸ Freeman (ред.) (1990), Johnson (1982), Deyo (ред.) (1987), Tyson and Zysman (1983), Castells (1989a), Evans (1995), Reich 91991), Amsdem (1989), Johnson et al (eds) (1988), Cohen (1993)

⁹⁹ Я использую понятие "новейшее международное разделение труда", чтобы отделить свой анализ от несколько упрощенной перспективы, введенной в 1970-х годах теоретиками "нового международного разделения труда", представленной, например, сильной работой Froebel et al. (1980).

¹⁰⁰ СЕРП (1992).

2.4.1 Изменяющиеся модели международного разделения труда в информациональной/глобальной экономике: мощь триады, подъем Тихоокеанского региона и конец "третьего мира"

Как отмечалось выше, глобальная экономика далеко еще не является единой недифференцированной системой. Однако за короткий промежуток времени значительно углубилась взаимозависимость между ее процессами и агентами. В девяти наиболее важных секторах обрабатывающей промышленности, рассмотренных в модели СЕРП MIMOSA, доля промышленных товаров в международной торговле в 1973 г. составляла в общем мировом производстве 153%, в 1980 г. -19,7, в 1988 г. -22,2% и в 2000 г. должна достичь 28,5%. Если мы рассмотрим рост иностранных инвестиций в этих же секторах, доля промышленного производства, находящегося под иностранным контролем, в 1973 г. составляла во всем мире 13,2%, в 1980 г. - 14,7%, в 1988 г. - 16,5% и в 2000 г. должна достичь 24,8%, т. е., эта доля почти удвоилась за последнюю четверть столетия. Взаимозависимость особенно сильна между Западной Европой и США. В 2000 г. западноевропейские компании будут, по прогнозам, контролировать 14% американского промышленного производства, а американские компании -16% западноевропейского производства. Как говорилось выше, Япония также глубоко встроена в торговые и инвестиционные сети как в Западной Европе, так и в Северной Америке¹⁰¹, но в этом случае уровень проникновения не является эквивалентным, поскольку Япония в настоящее время менее открыта для импорта и почти закрыта для прямых иностранных инвестиций (менее 1 % общего объема инвестиций).

Международная торговля сосредоточена на обменах между Западной Европой, США и Азиатско-тихоокеанским регионом с явным преимуществом для последнего. Так, в качестве иллюстрации переплетения торговых потоков скажем, что в 1992 г. экспорт товаров и услуг Европейского Союза в США составлял 95 млрд. долл., а импорт из Америки -111 млрд.; экспорт в Азиатско-тихоокеанский регион - 96 млрд., а импорт -153 млрд. долл. Что касается США, экспорт товаров и услуг в Тихоокеанский регион составлял 128 млрд. долл., а импорт из этого региона - поразительную сумму в 215 млрд. долл.¹⁰². Если мы добавим финансовую взаимозависимость, перенос технологий, альянсы, взаимное членство в советах директоров и совместные предприятия, становится очевидно, что ядро глобальной экономики представляет собой тесно взаимосвязанную сеть между США, Японией и Западной Европой, сеть, которую Омаэ назвал несколько лет назад "мощью триады"¹⁰³. Как утверждала Барбара Столлингз¹⁰⁴, все другие регионы мира организуют свои экономики вокруг этого ядра в отношениях множественной зависимости. Однако модели меняются. Япония в недавние годы существенно увеличила свои инвестиции в Азии, а также шире открывает свои рынки для азиатского экспорта, хотя основной объем японского импорта из Азии все еще поступает из японских оффшорных компаний¹⁰⁵. Япония также много инвестирует в Латинскую Америку, особенно в Мексику. А южноамериканский экспорт в середине 1990-х годов стал более ориентированным на Европейский Союз и Азиатско-тихоокеанский регион, чем на США.

Глобальная экономика глубоко асимметрична, но не следует представлять ее в упрощенной форме центра, полупериферии и периферии или прямого противостояния между Севером и Югом, ибо имеется несколько "центров" и несколько "периферий", а Север и Юг настолько внутренне разнообразны, что использование этих категорий в аналитическом смысле мало что дает¹⁰⁶. И все же в группе стран, которая соответствует приблизительно составу Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), сосредоточена подавляющая часть технологических мощностей, капиталов, рынков и промышленного производства. Если мы добавим к странам ОЭСР четыре новые индустриализованные страны Азии, получится, что в 1988 г. три главных экономических региона представляли 72,8% мирового промышленного производства, а в 2000 г. их доля будет составлять 69,5 %, в то время как население этих трех регионов в 2000 г. должно составить только 15,7% населения мира. Концентрация ресурсов в ядре системы - в странах "большой семерки" -даже выше, особенно в сфере технологии, квалификаций и информациональной инфраструктуры, т. е. ключевых факторов, определяющих конкурентоспособность. Так, в 1990 г. страны "большой семерки" давали 90,5% мировой высокотехнологичной продукции и владели 80,4% глобальной вычислительной мощности¹⁰⁷. Разница в человеческих ресурсах играет решающую роль: в то время как в 1985 г. среднемировой показатель научного и технического персонала составлял 23 442 человека на 1 млн. населения, фактическая цифра в развивающихся странах была 8 263 человека; в развитых странах - 70 452; а в Северной Америке - 126 200 человек, что более чем в 15 раз превосходит уровень развивающихся стран. Что касается расходов на НИОКР, то в 1988 г. Северная Америка давала 42,8% общих мировых расходов, тогда как Латинская Америка и Африка, вместе взятые, - менее 1 % той же самой общей суммы¹⁰⁸.

Таким образом, новая конкурентная парадигма, основанная на технологической мощи¹⁰⁹, хотя и способствовала росту взаимозависимости в новой глобальной экономике, но усилила и асимметричную зависимость, т. е. укрепила модели господства, созданные предыдущими формами зависимости на протяжении истории.

Однако эту кажущуюся историческую преемственность нужно скорректировать, изучая процессы диверсификации, происходящие под воздействием названных выше факторов конкурентоспособности как на Севере, так и на Юге. Прежде всего, в последней трети столетия произошла полная драматизма перегруппировка в распределении капитала, технологий и производственных мощностей среди трех доминирующих регионов, к выгоде Азиатско-тихоокеанского региона (см. рис. 2.4). Если сформировать регион "развитой Азии", добавив к Японии новые индустриализованные азиатские страны, то такой регион должен стать крупнейшим индустриальным регионом мира с 26,9% мирового промышленного производства в 2000 г. по сравнению с 24,6% в Западной Европе и 18% в Северной Америке. И это, не считая Китая, быстрый рост и технологическая модернизация которого вскоре сделают его крупной экономической державой. Кроме того, если провести экстраполяцию на основе нынешних тенденций, промышленное производство в развитой Азии должно занять особенно значительное место в электронике - решающей отрасли информационной экономики, и, быть может, в производстве автомобилей ¹¹⁰.

В дополнение к этому, если мы включим в картину растущие связи Японии и "четырех тигров" с Китаем и регионом Юго-Восточной Азии, окажется, что на рубеже столетий возникает, по-видимому, мощная полуинтегрированная азиатско-тихоокеанская экономика, которая станет одним из главных центров накопления капитала в мире ¹¹¹. Азиатско-тихоокеанская экономика внутренне дифференцирована по меньшей мере в пяти различных сетях экономической мощи: японские корпорации; корейские корпорации; американские мультинациональные корпорации, особенно в электронике и финансах, обосновавшиеся в регионе много лет назад; могущественные сети этнических китайцев, связывающие Гонконг, Тайбэй, Сингапур и "заморские" китайские деловые группы (часто проводящие операции через Гонконг), все - с прямыми связями с Китаем, формирующие так называ-еый китайский круг; наконец, китайское правительство и китайские провинциальные и местные правительства с их диверсифицированными финансовыми и промышленными интересами¹¹².

Удивительно быстрое включение новой рыночной экономики Китая в глобальную систему - экономическое чудо последнего десятилетия. В 1980-1991 гг. средний прирост китайского ВВП составлял 9,4%, в 1992 г. -12,8 и в 1993 г. -13,4% ¹¹³. В этот же период китайский экспорт увеличивался в среднем на 11 % в год. Прямые иностранные инвестиции в Китай в 1983 г. составляли менее 1 млрд. долл., в 1993 г. они увеличились до 26 млрд. долл., делая Китай вторым в мире средоточием иностранных инвестиций после США. Из этих инвестиций 70% поступили из Гонконга и с Тайваня, наполняя содержанием понятие "китайский круг". Ю Тьен Син проанализировал социальные и политические связи между тайваньскими и гонконгскими инвесторами и местными и провинциальными чиновниками в Южном Китае¹¹⁴.

 



Источник: Расчеты СЕРП по модели Industrie 2000 и на основе баз данных CHELEM и PIM.