Владимир Щербединский анхиз и афродита

Вид материала

Документы

Содержание Конец 1 акта.

Подобный материал:

• Сергеймогилевце в ловушк а комедия, 417.95kb.
• В. Щербединский три поросёнка, или сон в кошмарную ночь, 249.25kb.
• Конкурс "Знай и люби родной Владимир" «владимир и владимирцы в великой отечественной, 41.68kb.
• Владимир Маканин. Голоса, 855.51kb.
• Особенности рисования голов некоторых античных скульптур. Антиной, Диадумен, Сократ,, 50.19kb.
• В. И. Вернадский – книги и статьи Вернадский, Владимир Иванович. Дневники, 77.32kb.
• Константинов Владимир Андреевич, 59.72kb.
• Г. С. Батыгин лекции по методологии социологических исследований учебник, 3965.19kb.
• Г. С. Батыгин лекции по методологии социологических исследований учебник, 4007.03kb.
• Г. С. Батыгин лекции по методологии социологических исследований учебник, 2024.49kb.

Конец 1 акта.


АКТ II

ЭПИСОДИЙ 6

Лесистая горная цепь Ида на полуострове Малая Азия. – Возле густого кустарника стоит плетёная корзина-гондола, в которой орёл Зевса доставил Афродиту к месту, где Анхиз пас своё стадо. Она осматривается, не решаясь выбраться из корзины.


ГЕРМЕС (стремительно приземлившийся на своих крылатых сандалиях).

Богиня, со счастливым приземлением!

АФРОДИТА.

Гермес?!

ГЕРМЕС. Ага.

АФРОДИТА. Как вы здесь оказались?!

ГЕРМЕС.

Неужто вы ещё не догадались?

АФРОДИТА.

Что, папа наш послал вас с поручением?!

ГЕРМЕС.

С утра он выпил, чуточку взгрустнул,

К полудню ближе в стельку нализался,

Побушевал немного и уснул.

А вот Гефест ужасно волновался,

Добился, чтоб я вас сопровождал,

Вам помогал во всём и защищал.

Он сделать это сам намеревался,

Но всё же, поразмыслив, отказался,

Не в силах за орлом отцовским гнаться.

Пришлось Гермесу вслед за вами мчаться.

Надеюсь, протекал полёт приятно?

АФРОДИТА.

Почти отлично, если бы не ямы

Воздушные. Довольно неприятно

Внезапно без опоры оказаться

И падать. Тут же ноги отнимаются,

И сердце в диком ужасе сжимается,

И тянет завопить, как в детстве, «мама!».

Но голос пропадал, не подчинялся,

Орёл спокойно выше поднимался,

Я под собой опору обретала,

Страх отступал. Я пела и кричала,

Взирая с высоты орлова ока

На острова, на синь и гладь эгейскую,

На берег Азии, холмы Идейские,

Летевшие навстречу мне с востока.

И вот я здесь. Проголодалась зверски!

ГЕРМЕС.

Супец готов, ягнёнок – над костром,

Вам нужно лишь чуть-чуть посуетиться.

Бросайте к чёрту ваш воздушный дом –

И быстренько на ужин с женихом.

Давайте руку, помогу спуститься.

АФРОДИТА.

Поможете с дорожным сундучком?

ГЕРМЕС.

Естественно!.. Ого! Не камни ль в нём?

АФРОДИТА.

Там книги, что весомей во сто крат

Любых камней и даже бриллиантов.

ГЕРМЕС.

Чаво-чаво, а толстых фолиантов

Анхизу здесь, понятно, не хватат.

А тёплый плащ хотя бы прихватили?

Свежо по вечерам порой быват.

АФРОДИТА.

И плащ, и зонт, сапожки захватила,

Не стоит так открыто насмехаться.

ГЕРМЕС.

Пожалуйста, не нужно обижаться,

Я лишь слегка пытался пошутить

С расчётом вас немного ободрить.

Забудьте и давайте-ка дружить?

АФРОДИТА.

Уже забыла. Вот ещё возьмите

Походный мой из войлока матрас. (Подаёт ему скатанный трубой матрас.)

Поставьте сундучок-то, не держите,

Не дай бог, раньше срока утомитесь,

Придётся груз тащить мне вместо вас. (Гермес ставит сундучок, берёт матрас.)

Кладите на сундук и не мечитесь…

Ровней, прошу вас, свалится сейчас!

ГЕРМЕС.

А вот теперь, смотрите, как весы!

АФРОДИТА.

Я вижу запорожские усы,

Чуть тронь…

ГЕРМЕС. Уже исправил! (Вмиг переложил матрас по длине сундука.) Убедитесь!

АФРОДИТА.

Твердит молва, умны вы и хитры,

Смекалисты ужасно и быстры.

Быстры – согласна, где ж другие качества?

ГЕРМЕС.

Погасли вмиг, исчезли, как костры,

В лавине Красоты!

АФРОДИТА. Что за ребячество?

Не вовремя, не к месту… Но спасибо.

Нам, женщинам, мужские комплименты,

Как свет – цветам, деревьям, море – рыбам,

Как воздух – для дыхания планеты.

Вы руку собирались мне подать.

ГЕРМЕС.

Да вот вам две! Готовы вас обнять. (Помогает Афродите спуститься на землю.)

Богиня, до чего же вы прекрасны!

АФРОДИТА.

Прекрасной быть, увы, небезопасно,

Все рвутся красотою насладиться.

Но чабанам придётся перебиться!

ГЕРМЕС.

О, горе, пастуху! О, бедный папа!

Какой удар, как оба огорчаться!

АФРОДИТА.

Вам лишь бы балагурить, насмехаться,

А мне, овце, идущей волку в лапы,

Невесело.

ГЕРМЕС. Не бойтесь, я же рядом.

Всегда при вас… где надо и не надо.

АФРОДИТА (смутившись, вспыхнула).

О, боги, неужели вы серьёзно?!..

ГЕРМЕС.

Шучу, шучу. Идемте, будет поздно,

Сожрёт пастух ведь супчик и ягнёнка,

А вам в боях ночных нужна силёнка…

АФРОДИТА.

Вы сальности болтать мне эти бросьте!

Своротит набок нос у пастушонка,

Как встретит неожиданную гостью!

Матрасик подержите. (Гермес снял с сундучка матрас.) Отвернитесь.

(Открывает сундук, переодевается в рубище, надевает седой парик, наносит на лицо грим, уродующий её.)

Невеста при параде, обернитесь!

ГЕРМЕС (обернувшись, отшатывается).

О, Майя, мать моя! Какое издевательство

Над дивной прелестью, небесной красотой!

АФРОДИТА.

Пусть будет так. Зато не надругательство

Над честью девичьей, девичьей чистотой.

Идёмте!

ГЕРМЕС. Стойте!.. Должен вам сказать,

Сказать по правде, я уж не уверен,

Что захотят на ужин вас зазвать,

А не бичом пастушьим прочь прогнать.

АФРОДИТА.

И пусть, прекрасно! Вот мы и проверим,

Насколько добр он, чуток, человечен.

И вы б оделись нищим, что ли, или…

ГЕРМЕС.

Как описал поэт один, Вергилий,

Я в облачке вас буду страховать. (Демонстрирует приём обволакивания.)

Нам всем, кто посвящён в секрет и вечен,

Гермес отлично слышен будет, виден,

А тем, чей век печален и конечен, –

Не слышим совершенно и не видим.

АФРОДИТА.

Совсем, совсем?!

ГЕРМЕС. Ну, абсолютно.

АФРОДИТА. Удивительно!

ГЕРМЕС.

Как все же странно это слышать от богини.

Вы не читали «Энеиду»? (Афродита

пожала плечами.) Поразительно.

АФРОДИТА (взяв свой матрасик).

Ваш – сундучок, я позабочусь о перине.


ЭПИСОДИЙ 7

Небольшая пастушья хибарка в горах для проживания в сезон выпаса. Поодаль под навесом из бычьей шкуры Анхиз неторопливо хлебал похлёбку, когда появились Гермес, окутанный облачком, и Афродита.


ГЕРМЕС (вполголоса).

Вот он, голубчик! Спрячьтесь за кустами!

(Афродита, пригнувшись, перебегает к кустам орешника.)

АФРОДИТА (жестикулируя и шепча).

Ко мне идите! (Когда Гермес подошёл, понуждает его поставить сундук, сверху кладёт свою поклажу.) Вещи здесь оставим.

С матрасом и вцепившись в сундучок,

Показывать трясучую калеку,

Чтоб быть при этом точной, натуральной,

Как нас учили в школе театральной,

Не то, что я, сам Чаплин бы не смог.

ГЕРМЕС.

Анхизу обеспечен нервный шок,

Кондрашка хватит точно человека.

АФРОДИТА.

Ну-у, не калеку, а-а… синдром паралича:

Чуть дёргаясь, немного покривившись,

Хромая… или ногу волоча…

ГЕРМЕС (свистящим шёпотом).

Он видит вас! Ничуть не удивившись,

Хлебать свою похлёбку продолжает.

АФРОДИТА.

А вас не видит – точно?!

ГЕРМЕС. Тише, тише.

Так точно, что точнее не бывает.

АНХИЗ.

Ну, что стоишь, красавица?! Иди же,

Суп медленно, но верно убывает!

АФРОДИТА (Гермесу шёпотом).

Обман раскрыт?!

ГЕРМЕС. Не думаю. Мне кажется,

Поел и в благодушии куражится.

АФРОДИТА.

Так я пошла?

ГЕРМЕС. Как говорится, с богом.

Не заиграйтесь в образе убогом.

АФРОДИТА.

Ну, что ж, спасибо за благословение.

Теперь смотрите на моё умение.

(Афродита направилась к Анхизу, подражая походке паралитиков. Гермес шёл следом.)

ГЕРМЕС (аплодируя).

Какое мастерство и вдохновение!

У вас талант блистательный, глубокий!

АФРОДИТА (полуобернувшись, сквозь зубы).

Я ж не на сцене, ради бога, тише!

ГЕРМЕС.

Да не волнуйтесь, он меня не слышит.

АНХИЗ.

Неужто так измучили пороки,

Что походя молитву шепчешь богу?!

АФРОДИТА.

Не богу я молюсь – богине строгой.

АНХИЗ.

Оставь молитвы, лучше поспеши,

Здесь будешь ты богиней и принцессой!

АФРОДИТА (доковыляв до места).

Надеюсь, здесь не ждут меня эксцессы?

Надеюсь, вы позвали от души,

Без умысла, без злого намерения

Над девушкой несчастной поглумиться?

АНХИЗ.

Отбрось свои нелепые сомнения,

Прочь страхи прогони, предубеждения,

Садись-ка ты, богиня, на колени мне,

Прелестница моя и чаровница.

(Довольно резко дёргает её за руку, подхватывает и усаживает на колени.)

Заботиться – мой умысел, любить…

АФРОДИТА.

Не худо бы меня о том спросить.

АНХИЗ.

Не хочешь разве, чтоб тебя любили?

Заботились, ласкали и… кормили?!

ГЕРМЕС (в сторону).

Хитёр мужик-то, прямо в корень зрит.

АНХИЗ.

Ведь голодней собак моих, поди?

ГЕРМЕС.

Каков шельмец, не в бровь, а в глаз разит!

АНХИЗ.

Ну, не стесняйся, глаз не отводи

И ротик разевай. (Зачерпнул черпачком суп и подносит ко рту Афродиты, та, смущаясь, стала схлёбывать горячую похлёбку; ей попало мимо рта.) Эх ты, разиня…

Ещё?!

АФРОДИТА. Угу.

ГЕРМЕС и АНХИЗ (в унисон). Как супчик?

АФРОДИТА. Слаще дыни!

АНХИЗ (снова зачерпнув из котелка).

Вот так-то, когда просто, без гордыни.

Хлебай, хлебай… Ну, молодчина.

Ещё ковшок?

АФРОДИТА. Ой, я сыта, мужчина.

Спасибо!

АНХИЗ. Не спеши. Теперь барашка!

Без мяска не наешься супом с кашкой.

Давай поднимем попочку, милашка. (Ссаживает Афродиту с колен, отходит.)

ГЕРМЕС (зачерпнув своей серебряной ложкой суп, пробует его).

А не дурён супец-то! Повар дело знает. (С аппетитом ест.)

АФРОДИТА (приглушая голос).

Он возвращается!

ГЕРМЕС (невозмутимо). Он мне не помешает.

АНХИЗ (поставив блюдо с мясом на траву перед Афродитой).

Что свет очей моих погрызть предпочитает,

Грудинку, рёбрышки, а может, мотолышки?

Принцесса, выбор ваш!.. Чего-то не хватает?

Ага, лучка! Сейчас. (Протягивает свой

тесак Афродите.) Порежь пока коврижку. (Опять отходит.)

АФРОДИТА.

Как понимать, Гермес, такое обращение?

ГЕРМЕС.

Вы осмотритесь-ка, весь круг его общения –

Озёра и холмы, животные, растения.

Простой инстинкт взыграл при вашем появлении

У голодавшего без женщин мужичишки.

АФРОДИТА.

А не чревато для меня?!..

ГЕРМЕС. Потише, прётся!

АНХИЗ (подлетает с пучком лука).

А тесачок, гляжу, совсем не поддаётся?

А ну-ка!?.. (Афродита отдаёт тесак; Анхиз ловко порезал хлеб, срезал усики корешков с луковиц, отвязал от пояса флягу с вином.) Всё! Готово угощение.

Вино, закуска, женщина в смущении –

Предел мечты бродяги пастуха.

АФРОДИТА.

Найти приют, заботу человека

Давно мечтала девушка-калека,

Чья жизнь горька, убога и плоха.

АНХИЗ.

Ах ты, бедняжечка, ах ты, страдалица,

Намёк понятен, можешь не печалиться.

Делов-то – накормить и приютить…

Девичий «недостаток» устранить. (Садится, тесно прижавшись к Афродите.)

ГЕРМЕС (уплетая мясо, на встревоженный вопрошающий взгляд Афродиты).

Он не смущается, подлец такой, нимало

Ни жутким видом вашим, ни параличом.

Ваш план, увы, на грани полного провала.

АФРОДИТА.

Вот только этого-то мне и не хватало.

АНХИЗ.

Не понял вовсе, дорогуша, ты о чём?

АФРОДИТА.

Да-а… спозаранку о вине я всё мечтала,

Мне до зарезу нужно было похмелиться.

АНХИЗ (вытаскивая пробку из фляжки).

Вина достаточно, ты можешь хоть упиться!

Сумеешь из горла сама напиться?

АФРОДИТА.

Охота было спрашивать-то вам?

(Пьёт большими глотками, поперхнулась, закашлялась; вино пролилось ей на подбородок, потекло по шее.)

АНХИЗ (вытащив из-за пазухи тряпку).

На, вытрись-ка, вот чистая тряпица.

Хотя постой, я вытру лучше сам!

(Начал вытирать её и одновременно облизывать языком, не давая отстраниться.)

АФРОДИТА (чуть брезгливо).

Вы лижитесь, как мой щенок Мухтар!

АНХИЗ (распаляясь всё сильнее).

Не девушка – божественный нектар!

АФРОДИТА.

Ну, перестаньте… мне же н-неприятно…

Щ-щекотно очень – правда!.. И смешно!

ГЕРМЕС (в сторону).

Смеяться, как известно, не грешно

Над тем, что так смешно и так приятно.

АФРОДИТА (млея).

Ведь мы же собирались есть барашка…

АНХИЗ (задыхаясь от вожделения).

На завтрак поедим барашка с кашкой,

Сейчас друг другу губки пожуём. (Целует её, будто пожирает.)

АФРОДИТА (тихо, заплетающимся языком).

А вдруг мы их друг другу отгрызём,

Как жить потом без этих вкусных губок?

АНХИЗ.

Есть язычок… Есть ушки – два зефира.

Есть носик, щёчки… Пара круглых грудок!


АФРОДИТА.

У вас, мужчин, ведь нет же круглых грудок!

АНХИЗ.

Зато есть кое-что вкусней инжира.

АФРОДИТА (Гермесу, наблюдающему с любопытством за происходящим).

Ну, что вы ждёте, помогите мне, герой?

АНХИЗ и ГЕРМЕС (в один голос).

Сейчас, сейчас. Сию секунду!.. (Анхиз валит Афродиту навзничь, а Гермес выхватывает из костра уголёк и прижигает ему пятку.)

АНХИЗ (моментально взвившись). Ой-ой-ой!!

Какая тварь в меня вонзила жало?!

АФРОДИТА.

Не искорка, случайно, в вас попала?

АНХИЗ (осматривая пятку).

Как бес стерёг, действительно ожог!..

А вот и этот подлый уголёк! (Швыряет его в костёр.)

Как обухом по темечку словил…

Ну ладно, ешь, баран, поди, остыл. (Взял здоровенный кусок мяса, меланхолично уминает вприкуску с луком; Афродита аккуратно ест маленький кусочек, отщипывая хлеб.)

Ты хлеб-то не щипли – не ягодицы

Какой-нибудь дебелой молодицы,

С какими в баньке некогда резвился.

Запомни, хлеб – святыня, а не попа,

Взяла, так с уваженьем, милка, лопай.

АФРОДИТА.

Не буду, обещаю. Извините.

АНХИЗ.

И молодец. А пятка-то саднит ведь!

(Смочил вином тряпку, приложил к пятке, затем сам крепко приложился к фляжке.)

ГЕРМЕС.

Похоже, кобелёк угомонился.

Тур первый – ваш, примите поздравленье.

АФРОДИТА.

Спасибо.

АНХИЗ. Это что за представленье?

К чему, кому «спасибо», я не вник?

АФРОДИТА.

Вы нищенке устроили пикник,

От всей души признательна я вам.

АНХИЗ.

Не трать свои слова по пустякам,

Мой долг – спасать, прислуживать богиням!

А то, что в девках задержалась, не грусти,

В один момент тебя мы тут «починим»,

Чай не овец с коровами пасти.

АФРОДИТА.

Мужчина вы не промах, вероятно,

«Намёк» истолковали мой превратно.

Иначе б так азартно не спешили

Исполнить то, о чём вас не просили.

Не стыдно вам, мужчина полный силы,

Не дав придти в себя, доесть-допить,

Торопитесь убогую растлить,

Которая принуждена скитаться?

С изъяном мнимым ринулись сражаться,

Починщик-хват. Мне он не досаждает!

АНХИЗ.

Смешно, когда девчонка рассуждает,

Не побывав ни разу в женской шкуре.

Побудь разок-другой, познай в натуре,

Узнаешь, досаждает или нет.

АФРОДИТА.

Ну до чего ж лукав мужской совет.

Узнаю – дальше что, страдать, жалеть,

Что юность безвозвратно утеряла?!

АНХИЗ.

А, может, веселиться, гимны петь,

Что, слава богу, молодость настала,

Что женщина явилась в этот мир,

Готовая любить и быть любимой?!

АФРОДИТА.

Я вижу спорщик вы неутомимый,

Давайте после ужина продолжим?

АНХИЗ.

Естественно, сперва закончим пир,

А сил набравшись, спор и (подмаргивает) подытожим.

Тебя как звать-то?

АФРОДИТА. Звать меня?.. Киприда.

АНХИЗ.

Кипр – остров и гора близ Трои Ида –

Как понимать?

АФРОДИТА. «Дочь Кипра» – означает.

АНХИЗ (хлопнув себя по лбу, протягивает руку).

Я тугодум, Анхизом величают.

АФРОДИТА (подаёт свою ладошку).

Ну, наконец, знакомы, очень рада.

АНХИЗ (уставившись на её браслет).

Браслетик твой из камушков смарагда.

У нищенки – и этакий товар…

АФРОДИТА.

Богини Афродиты это дар,

Мне за мытарства все – её награда. ( Какое-то время едят молча.)

ГЕРМЕС.

Браслетом вы Анхиза «напрягли»,

Но всё ж сомненья искру погасили.

По-моему, вы мясо не солили? (Посолил её кусочек, потом свой.)

Напрасно и лучком пренебрегли.

Слегка он возбуждает, паразит,

Но запахом Меджнуна отрезвит!

АФРОДИТА.

Ой, верно, я о луке позабыла!

АНХИЗ.

Чего тут больно помнить-то? Бери!

АФРОДИТА (смело сунув в рот молодую луковку, начинает жевать).

Как он хрустит смешно… Ой! Ай! А! А-а!!..

АНХИЗ (вложив кусок хлеба ей в руку).

Ты хлебом заедай, а не ори!..

Ну, жуй!.. Теперь мясца!.. Глотни вина-а…

Ну, луковое горе, отпустило?


АФРОДИТА.

Я задохнулась! Горло всё сдавило,

И оба глаза, будто пламя опалило.

Вот это лук – растение-убийца!

АНХИЗ.

Ещё бы! Надо быть самоубийцей,

Чтоб так вот взять и хрупать едкий лук-то

Без соли и без хлеба, без винца,

Без вкусного горячего мясца,

Как будто это ягоды иль фрукты.

Возьми-ка…

АФРОДИТА (берёт почти ощупью). Это что?

АНХИЗ. Из льна тряпица!

Накрашенные зенки потекли.

АФРОДИТА.

Меня вы не проводите умыться?

АНХИЗ.

Сама дойдёшь, здесь близко до реки.

ГЕРМЕС.

Страшней, чем вы, не видывал девицы. (Незаметно подсовывает ей своё зеркальце.)

Зерцало вам поможет убедиться,

Что лучше эту маску не смывать,

Коль маскарад хотите продолжать.

Она, как щит, укроет вас, ручаюсь.

АФРОДИТА (посмотревшись в зеркало, размазав краску ещё безобразнее; Анхизу).

Так речка близко, я не заплутаюсь?

АНХИЗ.

Моих шагов примерно будет триста,

Твоих шажков – как минимум сот шесть.

Речушка очень быстрая и чистая,

Вода прохладна, спуски каменистые.

Пройдёшь подальше, озеро там есть.

Вот в нём вода и тихая, и тёплая,

Пологий берег – спустишься легко.

АФРОДИТА.

Пройти шестьсот шагов мне нелегко.

Пока я на своих туда дошлёпаю,

Совсем остынет мясо. Вы согласны?

АНХИЗ.

Согласен, не согласен – всё равно.

По мне, как Афродита, ты прекрасна

И слаще, чем шампанское вино!

АФРОДИТА.

Неужто вам ни капельки не стыдно

Вести себя жестоко и постыдно,

Над девушкой убогой издеваться?!..

АНХИЗ.

Да будет тебе, детка, прибедняться

И выставляться этакой уродиной,

Ужасной прокажённой и юродивой!

Ты сколько ни юродствуй, сразу видно

Любому, кто в бабёнках разбирается,

Что ножки эти (начал лапать) ладные и стройные,

Хоть плоховато ходят и сгибаются,

А попка… перси…самые достойные,

Как на заказ размеры их… и формы! (Афродита смущённо пытается отстраняться от его рук.)

Они, когда виляешь ты уморно,

Туда-сюда, сюда-туда катаются,

Так хороши, аж сердце трепыхается,

А ты бубнишь, чудачка, об обиде!

А кожа?!.. Чудо. (Гладит.) Я такой не видел.

Как глянец, будто шёлковый чулок!

А руки!.. Это руки балерины.

И сколько ни клони головку вбок,

Её посадка… с шейкой лебединой,

Как у богинь, цариц и женщин благородных.

И седина твоя мужчину не спугнёт,

Как глянет в глазки он собачек беспородных

И славных девочек домашних, всё поймёт.

АФРОДИТА.

А что поймёт?!

АНХИЗ (удерживая её за лицо, глядя в глаза). Что юная, невинная,

Доверчива по-детски и наивная,

Не ведавшая грубости и строгости,

Что нет в тебе ни злобы, ни жестокости,

Что не умеешь подличать и врать.

АФРОДИТА (вяло отстраняя его руки).

Что за привычка, трогать, в руки брать?

АНХИЗ.

Ну до чего ж скромны мы и невинны!

Ну прям богиня-девственница Гестия!

Я удостоен, грешный, высшей чести! Я

И мой очаг унылый и пустынный

В заброшенной богами дикой местности.

ГЕРМЕС.

Прошу не расслабляться, этой мерзости

Охота перейти опять к атаке.

АНХИЗ.

Вот почему молчат мои собаки?

Прислушайся!.. Ведь тишь необычайная.

Ни гавканья, ни ржанья, ни мычания,

По стойке «смирно» вытянулся лес,

Лишь шёпот трав и птах счастливых пенье,

Букашек переливчатая трель –

Природа вся в елейном умиленье

Встречает снизошедшую с небес!

ГЕРМЕС.

Пастух-то наш ну просто менестрель!

АНХИЗ.

Божественная, ты устала слушать,

Болтаю, не даю тебе покушать?

АФРОДИТА (испытывая сонливость).

Не беспокойтесь, я уже поела.

Спасибо вам, всё было очень вкусно.

АНХИЗ.

Стряпня моя груба и безыскусна.

Ну а винца не хочешь ли глотнуть?

АФРОДИТА (подавляя зевоту).

Благодарю вас, я и так сомлела…


АНХИЗ.

Так можешь и прилечь и отдохнуть!

АФРОДИТА.

Сказать по правде, было бы не худо,

Хоть и богиня, всё же устаю.

АНХИЗ.

Пойдём ко мне на ручки, моё чудо,

В постельке колыбельную спою?

АФРОДИТА (мгновение поколебавшись, позволяет Анхизу взять её на руки).

Почистить нужно зубы и умыться.

АНХИЗ (мягким, убаюкивающим голоском).

В хибарку притащу тебе водицы.

АФРОДИТА (доверчиво прильнув к Анхизу и сладко зевая).

Вода должна быть только кипячёной,

Не холодней температуры тела.

АНХИЗ.

Так солнце воду в озерце прогрело,

Сгодится для вечерних процедур,

Чай не ребёнок хлипкий, несмышлёный.

АФРОДИТА (совсем уж вялым голосом Гермесу, заглядывающему ей в лицо).

А где же вам, мой друг, заночевать?

АНХИЗ.

У ваших ног, богиня и подруга,

Ваш сладкий сон я буду охранять.

ГЕРМЕС.

Боюсь, что приближающийся «тур»

Не выстоять вам в схватке с «милым другом».

Пожалуй, не придётся мне поспать.

АФРОДИТА.

Нельзя же так, всю ночь не отдыхать.

АНХИЗ.

На сон мне совершенно наплевать,

Мой долг – служить богине, угождать. (Встал со шкуры, держа её на руках.)

ГЕРМЕС.

Поскольку план ваш неизменным остаётся,

Мне в оба глаза караулить вас придётся.

АФРОДИТА.

Нет оснований, полагаю, опасаться.

Он не посмеет над богиней надругаться.

АНХИЗ (недоумевая не более секунды).

Пускай посмеет, я в клочки порву подонка,

Пущу кишки и вырву сердце и печёнку.

(Анхиз, осторожно ступая, понёс Афродиту в хибарку.)

ГЕРМЕС.

Самоотверженный, однако, мужичонка.

(Забежал перед Анхизом и бережно уложил свесившуюся руку Афродиты.)

АФРОДИТА (не разлепляя век).

И сундучок мой не забудьте… принесите… (Засыпает.)

АНХИЗ и ГЕРМЕС (в один голос).

О, не тревожьтесь.

АНХИЗ (ухмыляясь). И спокойно спите. Спите. (Вносит её в домик.)

ГЕРМЕС (задержавшись на пороге).

А запах, фу-у! Тут не жильё – кошара,

Тюремный каземат с отхожим местом!

(Перед самым его носом Анхиз закрывает дверь на засов.)

Вот незадача! Да сродни кошмару.

Как выручить несчастную невесту?

Ну, анекдот… Не дверь же выносить,

Трястись начнут на пару, заикаться!

Так что же делать? «Быть или не быть…»

Сегодня ночью женщиной девице –

«…Таков вопрос». Вмешаться или смыться?

«Идти на вы» иль выйти из борьбы?

«Что благородней духом – покоряться

Пращам и стрелам яростной судьбы

Иль, ополчась…» на сей засов, всей силой

Его сшибить и вся-то недолга?

Девица – спасена, Анхиз… бессильным

Остаться может эдак навсегда.

Чудовищный финал! Не-ет, не годится.

Зевс не на шутку может рассердиться.

Так и с карьерой можно распроститься,

Блюдя невинность! Что за ерунда

На ум приходит сдуру, господа!

Допустим, план её осуществится,

Но сколько эта глупость может длиться?!

Как ни тяни, печальный акт свершится,

Ну-у… чуть пораньше – разницы-то нет.

Не должно бабе быть всю жизнь в девицах,

А девочке – незрелой быть женой –

Законы жизни писаны не мной,

Не мной открыты, лишь пришли на ум мне.

«Так трусами нас делает раздумье,

И так решимости природный цвет

Хиреет под налётом мысли бледным».

Аж сердце жмёт. Расстраиваться вредно.

Всё ж жаль единокровную сестрёнку.

Решайся, вышибай. Ну-у!.. Ни к чему.

Не мальчик я и знаю почему

Так жалко эту славную девчонку,

Мне хочется отведать самому!

Прости меня, пампушечка Хиона,

Я снова тебе в мыслях изменил,

Но, право слово, сердца не затронул.

Не знаю, кто уж так установил,

Мысль грешная быстрее самой чистой

Разит нас, будто током, жгуче, быстро:

Глазами – ни шиша не разглядел,

А в мыслях – уж раздел и… всё успел!..

Костёр заката тлеет и тускнеет,

Всё гуще сумерки, вот-вот стемнеет.

Высвечивает лучик чахлый щель!

А ну-ка, ну-ка… Вижу я постель

И два сопящих, мирно спящих тела.

Винца напившись, наклевавшись смело

Лучка ядучего и губок сахаристых,

Уснули голуби чего-то слишком быстро.

Я не у дел! Лететь отсюда надо.

Моя пампушка будет только рада,

Когда на сон грядущий к ней явлюсь.

К рассвету ближе вновь сюда вернусь.

Успею – славно, стоило стараться,

А – нет, ну что ж, не буду огорчаться:

Такое дело – разве уследишь!

Примерно – тоже, что пытаться

Руками изловить проныру-мышь.

Грызун-Анхиз не даст себя поймать.

Связался ж я – невинность охранять!

Коль полон варом огненным котёл,

Всего разумней – крышку быстро снять,

Пока не залил он плиту и пол. (Исчезает в кустах.)


ЭПИСОДИЙ 8

Девять месяцев спустя возле той же пастушьей хибарки под той же самой бычьей шкурой лежит, пытаясь уснуть, Анхиз. Сон не идёт, он ворочается с боку на бок с охами и вздохами.


АНХИЗ.

О, боги, мне не естся и не спится!

Что происходит?! Что со мной творится?!

Ну, сколько можно тупо ожидать?!

Нашёл о ком страдать и тосковать,

Калека, хромоножка чумурудная,

Бродяжка бесприютная приблудная,

Внезапно объявилась ниоткуда

И точно так же скрылась в никуда.

Трясучка, рвань мне в душу забралась.

Воровка и мошенница как пить дать,

Забредшая чего-нибудь урвать,

А увидала – пусто, убралась,

Пока не взгрели, блин, своей дорогой.

Как ловко выставлялась недотрогой,

Девчушечкой невинной и убогой,

А как всадил, ни капли не вопила

И в неге тотчас глазки закатила! (Внезапно всплакнул.)

Кипридочка, прости меня, дурилу!

Не ведаю, язык чего несёт.

Отчаялся вконец, истосковался,

Так сердцем маюсь, телом измотался,

Тоска душонку в клочья рвёт и жжёт!

Рехнусь, наверно!.. Да уж идиот,

С утра который день вчерашний ждёт.

А время всё идёт себе, идёт,

Сжирая дни, недели без потери,

За месяцем – сезон, а там уж… Год?!

Эх, мать твою, ушам своим не верю!

Три месяца – и будет ровно год,

Как девочка моя ушла в рассвет,

Оставив мне на память силуэт,

Застывший лишь на миг в проёме двери.

И я, верблюд, баран, ленивый мерин,

Так был спокоен и самоуверен,

Что никуда девчонка не уйдёт,

Коль сблизились, прилепится ко мне,

Побудет до весны, по крайней мере,

Перевернулся харею к стене –

Козёл безрогий, буйвол, бегемот! –

И вновь забылся в сладком сновиденье!

Десятый месяц, я же всё не верю,

Всё кажется, что вот, ещё мгновенье –

Объявится, вихлясто подойдёт

И по-собачьи кротко взглянет глазками,

И ангельски начнёт просить прощенья,

Глотая слёзки, встанет на коленья… (Пустил слезу.)

Уймись, лопух, безмозглая балда.

Ну, сколько можно тешить душу сказками?

Она сбежала, скрылась без следа

И не вернётся, дурень, никогда.

А-а!! (Бьётся лбом об землю.) Я бревно!.. Дубина!.. Истукан!

Трухлявый пень!.. Бревно… Бревно… Болван!

Назём, мякина, чучело нечёсаное!..

Сундук с клопами, чурка неотёсанная!.. (Вдруг задумывается.)

Сундук не допереть ей – не матрас.

Таясь, она к кому-то обращалась,

Посмотришь, вроде молится, казалось.

С ней кто-то был!.. Но псы-то не брехали.

Будь тут чужой, в клочки бы разорвали!

Всё было тихо, мирно… как сейчас…

(Вышел из-под навеса, настороженно озирается по сторонам и прислушивается.)

Ну, точно! Тишина необычайная,

Ни гавканья, ни ржанья, ни мычания…

По стойке «смирно» вытянулись ели…

Лишь шёпот трав и птах счастливых пенье…

Букашек переливчатые трели –

Природа вся в елейном умиленье,

Как в те незабываемых три дня,

Когда жила Киприда у меня!

К чему бы это благостное веянье?

Что происходит?! Странное волнение

Стеснило грудь, аж колики в утробе…

И лихорадит, будто при ознобе!

Недоставало только заболеть

И как собаке старой околеть

В глуши, вдали от отчего порога,

Не повидав богини хромоногой!

Чтоб лихоманку быстро одолеть,

Нет средства лучше ягодного грога. (Уходит в хибарку.)


ЭПИСОДИЙ 9

Появляется беременная Афродита в сопровождении Гефеста и Гермеса. Они останавливаются невдалеке от хибарки, за кустами.


ГЕРМЕС (выглядывая из-за кустов).

Что вижу я, знакомый теремок!

Дымит на прежнем месте костерок,

Дух рыбный источает котелок.

А где же сам счастливый наш отец?

ГЕФЕСТ.

Наверно, там, где быть ему и должно,

Среди коров, баранов и овец.

ГЕРМЕС.

Вполне логично и вполне возможно.

Пойду разведаю, где бродит молодец.

АФРОДИТА (Гермесу).

Не выдайте себя неосторожно.

ГЕРМЕС.

Меня укроет облачко надёжно. (Окутавшись облачком, первым делом подходит к котелку, любимой ложкой пробует уху.)

Не разносол, но есть, конечно, можно. (С аппетитом кушает.)

АФРОДИТА (Гефесту).

Молчанье ваше в тягость, обжигает,

Как хлёсткая и звонкая пощёчина,

В ушах звенит и щёки полыхают… (Гефест молчит.)

Всё решено, с дебатами покончено,

Довольно осуждать и укорять!

Анхиз – отец, он должен это знать!

ГЕФЕСТ (немного помолчав).

Не торопитесь восклицать и ставить точку.

Он не поверит никогда, что Зевса дочка,

По красоте наипервейшая, по знатности,

Во избежание открытости и гласности

Все девять месяцев скрывалась в одиночестве,

Блюдя пристойность, пребывая в беспорочности.

И по-житейски, к сожаленью, будет прав,

Вас и ребёночка по матушке послав.

АФРОДИТА.

Судить других нечестно и несложно!

ГЕРМЕС (подскочив к ним).

Эй, спорщики мои, потише можно?!

Анхиз на сцене собственной персоной.

АНХИЗ (подвесив над костром котелок с вином, развязал небольшой мешочек, пробует на язык его содержимое).

Хорошим рвотным будет грог солёный. (С досады сплюнул и ушёл за сахаром.)

АФРОДИТА (Гефесту и Гермесу).

Друзья, не прогуляетесь немного?

Мне-е… тет-а-тет остаться нужно с ним.

Прошу вас, без обид?

ГЕРМЕС. Да ради бога!

Мы озерцо покамест посетим. (Гермес с Гефестом удаляются, а Афродита выходит к костру и садится на пенёк. Появляется Анхиз и, увидев её, столбенеет.)

АФРОДИТА.

Простите, забрела на огонёк…

Плутала долго, вдруг – костра дымок!..

Устала и решила приютиться,

Не чую ни спины, ни рук, ни ног.

Надеюсь, вы не будете сердиться,

Позволите немного отдохнуть?.. (Встала.)

Не разрешите, тотчас тронусь в путь!..

Что с вами, сударь?!

АНХИЗ. Что?.. А-а! Так… видение.

Почудилось, что вижу привидение.

Уж извините, глупость говорю.

Вам дать приют за долг почту и честь.

На ужин у меня ушица есть,

Грог крепкий из малинки заварю,

В хибарке есть постель…

АФРОДИТА (усаживаясь на пенёк). Благодарю,

Но, право, беспокоиться не нужно.

Я на ночь не останусь и до ужина

Свой лагерь я теперь легко найду.

Чуть отдохну и вдоль хребта пойду.

Я засветло до места добреду.

АНХИЗ.

На небо гляньте, скоро дождь пойдёт.

Схоронитесь-то где, как переждёте?

А если волчья стая нападёт?

А если на медведя набредёте?!

Вдруг упадёте, ногу подвернёте,

Как в лагерь доберётесь, поползёте?!

Ползти тогда придётся на спине –

Мученье, как в аду, поверьте мне.

Вряд-вряд с проводником-то вам добраться,

А в одиночку – нечего пытаться.

Советую вам всё-таки остаться,

А утром я до ваших доскачу,

Они вас на руках снесут отсюда.

АФРОДИТА.

Совет разумен, спорить я не буду.

А вашей доброты не позабуду

И хлопоты вам щедро оплачу.

АНХИЗ.

А «щедро» – это как?

АФРОДИТА. Озолочу!

АНХИЗ.

Шутить угодно?

АФРОДИТА. Вовсе не шучу.

Мне не до шуток, вот уж две недели,

Как плод в моей телесной колыбели

Спустился… ниже, я дышу свободней,

Вдобавок ко всему и похудела –

Мне легче стало, но в лесу сегодня

В ногах, внизу… ну… в нижней части тела

Я ощутила тянущие боли –

Предвестники того, что очень скоро

Ребёночек запросится на волю.

А час желанный трудно угадать.

Через неделю, завтра… Или ночью!?..

Подумать жутко, что в ночную пору

В лесу дремучем или где-то в поле

Дитя могла сподобиться рожать!

Как повезло, я рада очень, очень,

Что – здесь, у вас, своих могу дождаться,

Укрыться от грозы и от зверья.

Всё – ваш костёр, всё – вам благодаря!

АНХИЗ.

Голубушка, не надо так стараться

Нагородить мне разного, чё зря.

И пальцем не вильнул помочь добраться

Вам до своих, а хвалите меня,

Как будто б вынес вас из полымя,

Вам, во дворцах, неймётся без галантности,

А нам, сермяжным, этакие странности

Надуманными кажутся до крайности.

Давайте-ка, налью я вам ушицы?

Негоже натощак ей-ей ложиться.

АФРОДИТА.

От рыбных блюд мутит, прошу простить.

А не найдётся что-нибудь попить?

АНХИЗ.

Так грог я из малинки затеваю!

Вот сахар запущу и напою.

АФРОДИТА.

Спиртных напитков я сейчас не пью,

Ребёнку это вредно.

АНХИЗ. Понимаю. (Отвязывает от пояса флягу.)

Воды могу шипучей предложить

Из горного святого родника.

АФРОДИТА.

Не кипячёная наверняка?

АНХИЗ (рассмеявшись).

Ох, госпожа, да будет вам блажить!

Чай минералка, час тому набрал,

В ней микроэлементы и железо.

Беременным, от бабок я слыхал,

Хлебать её особенно полезно.

Ну, будете?

АФРОДИТА. Ну что ж, пожалуй, дайте.

(Анхиз, вытащив пробку, подаёт флягу; Афродита делает несколько глотков.)

Водица ваша – чудо, так и знайте!

Хотели вы, не знаю, или нет…

АНХИЗ (увидев браслет Афродиты).

Браслет… Браслет!

АФРОДИТА. Браслет – и что?..

АНХИЗ. Браслет!

Как у неё!!.. (Подскакивает к Афродите, опускается на колени и

хватает её руку.) Из камушков смарагда,

За муки и страдания – награда.

Как к вам попал он, я прошу, ответьте?!

Сударыня, скажите, умоляю!

Вопрос стоит о жизни и о смерти!..

АФРОДИТА.

Ну, успокойтесь, ваше поведенье

Не красит даже парня, полагаю,

А вы – мужчина мощного сложенья!

Мне руку больно.

АНХИЗ (отдёргивается). О! Прошу прощенья.

АФРОДИТА.

Такой внезапной вспышкой исступленья

Меня вы поразили несказанно.

Кто та, кому браслет принадлежал,

Что вам так дорога и столь желанна?

АНХИЗ (мечтательно закатывая глаза).

Не знаю сам… но стадо б всё отдал,

Чтоб повидаться с ней ещё разочек,

Взять за руку, обнять… поцеловать… (Зажмурился, млея, улыбается.)

И хоть часочек вместе полежать!.. (Забывшись, мечтает.)

АФРОДИТА.

Богатый выкуп за один часочек.

АНХИЗ.

Мне б слиться с ней, хотя б разок, опять,

Дом в Трое родовой готов отдать! (Не открывая глаз, тихо застонал.)

АФРОДИТА.

Недвижимость и движимость отдали,

Но, помнится, вы только что сказали,

Что речь идёт о жизни и о смерти.

Не скрою, впечатлили, но, поверьте,

В наш век весов, расчёта и расценок,

В кой вера и любовь – имеют цену,

Лишь высмеют за эти ваши страсти,

Подобные страстям античной сцены.

АНХИЗ (с усилием освобождаясь от грёз).

Жизнь – пытка без любимой и без счастья.

Обрыдло всё. Всё стало мне постыло.

Чем усыхать живьём вдали от милой,

Уж лучше в пропасть беркутом сорваться,

В полёте упоенье испытать!

АФРОДИТА.

Отчаянью не нужно поддаваться.

АНХИЗ.

Терпенья больше нет сидеть и ждать!

АФРОДИТА.

«Бороться…» нужно, сударь, «… и искать,

Найти и не сдаваться», а в прострации

«Сидеть и ждать» и хныкать по девчачьи…

АНХИЗ (вперившись в неё).

Глаза!!

АФРОДИТА. Глаза?..

АНХИЗ. Как у неё… Собачьи!

АФРОДИТА.

Вы бредите, у вас галлюцинации.

АНХИЗ (схватив её за руку).

Чихал я на словечки ваши эти.

Плевал! Мне не мерещится браслетик.

А эти руки!? (Гладит.)… Как у балерины.

Головка эта… с шейкой лебединой,

Как у богинь, цариц и женщин благородных.

Всё те же глазки-то… собачек беспородных

И девочек домашних и невинных,

Доверчивых по-детски и наивных,

Не знающих, как подличать и врать.

АФРОДИТА (отстраняя от лица его руки).

Что за привычка, трогать, в руки брать?!

АНХИЗ.

Какие мы, однако, недотроги!

Брюхатые, но до чего же строги.

Такие гордые, богатые и важные,

Благообразные, роскошные, вальяжные.

И, судя по всему, не хромоноги! (Задирает подол её мантии и начинает лапать за ноги.)

АФРОДИТА (отбиваясь от его рук).

Бесстыжий, что ты делаешь, нахал?!

С ума сошёл, к беременной пристал!

АНХИЗ.

Ты нарезвилась, девка, – и в дорогу!

А я схожу с ума тут понемногу.

День полного безумия настал!! (Стискивает и жадно усыпает поцелуями её лицо; долгий поцелуй в губы успокоил обоих. Стоят тихо, вглядываясь друг в друга.)

Дитё моё?

АФРОДИТА. Скажу, твоё, поверишь?

АНХИЗ.

Угу. Врать всё равно ты не умеешь.

АФРОДИТА.

Ребёнок – твой. Но если не признаешь,

Я-а… без претензий.

АНХИЗ (прослезился). Что ты понимаешь,

Глупышка?! Я же так тебя заждался,

Так тосковал, с ума сходил, метался!

По хроменькой бродяжке исстрадался,

А вышло так, красавицу дождался,

Как в сказках про принцесс, невест прекрасных,

Жертв чародеев злобных и ужасных.

Нам завтра ж надо в Трою отправляться,

Тебе никак нельзя здесь оставаться!

Ты не корова, чтоб в хлеву телиться,

Иль, как кобыла, в травке жеребиться.

Да и со свадьбой нужно торопиться,

Пока малыш наш не успел родиться!

АФРОДИТА.

Рожу вот-вот, о чём ты говоришь?

О свадьбе даже речи быть не может!

АНХИЗ.

Подумаешь, родит она – и что же?

АФРОДИТА.

Как – «что же», бесшабашный? Ты представь лишь:

Торжественное свадебное шествие,

Поющий хор, жрецы, толпа народу,

А у невесты вдруг отходят воды –

Абсурд и анекдот! И сумасшествие.

АНХИЗ.

Да роды для тебя, я чую, – следствие,

Неоспоримый с виду, веский довод.

Ну а причина в том, что ищешь повод

Не наряжаться в свадебный венец.

Я угадал?.. Жених-то кто – бедняк,

Пастух-бродяга, в сущности, босяк.

Не царь, хоть рода царского, не жрец,

Не полководец, даже не купец –

Простой пастух! И пара мне – свинарка!

Ты не свинарка?

АФРОДИТА. Я?!

АНХИЗ. Ошибся, кажется.

Ты – птичница, нет? Прачка? Нет. Кухарка?!

АФРОДИТА.

Охота надо мною покуражиться?

АНХИЗ.

Гадаю, кто ты!

АФРОДИТА. Да гаданье-то предвзятое.

Откуда домыслы такие, непонятно?

АНХИЗ.

Погорячился, дал я маху, вероятно.

Ты и не то и не другое, и не пятое,

Киприда вроде бы по сути, да не та.

Ты – силуэт в дверях, красивая мечта,

Фантазия роскошная, пьянящая,

Как солнце, очень яркая, слепящая,

Но, как луна, чарующе манящая

Пустить на волю бесов, в нас таившихся,

Хранителей страстей, надежд несбывшихся

На счастье, по которому мечтаешь!

Будь проклята она!..

АФРОДИТА. Да что ты знаешь,

О той, кого так горько проклинаешь!?

АНХИЗ.

Извёлся я, ты это понимаешь?!

Не проклинать – убить тебя готов.

АФРОДИТА.

Ты устыдишься диких этих слов,

Когда всю подноготную узнаешь.

АНХИЗ.

К чему знать всё?! Довольно и того,

Что ты, как вор из камеры, сбежала.

Ты бросила меня, ты наплевала

На чувства пастуха, в тебя влюблённого.

Конечно, ну чего там взять с него,

Бродяги и мужлана неучёного,

Потешиться! Добившись своего,

Тихонько и спокойно можно скрыться

И дальше жить привольно, веселиться.

Ну а пастух… ничё-о с ним не случится,

Не бог весть кто, винца попьёт, проспится. (Увидев у неё слёзы, протягивает тряпку.)

Накрашенные глазки потекли,

Возьми…

АФРОДИТА (взяв тряпку). Коронная тряпица?

АНХИЗ.

Да чи-истая.

АФРОДИТА (промокая слёзы). Нам надо объясниться.

Такое чувство, будто посекли,

Как школьницу, за гадкие провинности,

Содеянные мной не по злобе,

Не из корысти, не из похотливости –

Принужденно, нечаянно, поневоле.

Под гнётом беспощадной, жёсткой воли

Тебе я причинила боль … Себе.

Клянусь, я не могла не подчиниться,

Не знала наперёд, что так случится,

Надеялась, сумею проскочить

Меж двух огней и всех перехитрить.

Увы! На путь меня стремясь наставить истинный,

Считая средством наилучшим и единственным –

Утрату девственности, детскости, наивности,

Один за то, что я ослушалась, взбесился,

Чуть не избил при всех и выгнал среди ночи.

Другой, лишив меня иллюзий и невинности,

За то, что скрылась, не прощаясь, рассердился,

Теперь убить готов, клянёт, страдает очень.

Все обвиняют, перед всеми виновата,

Да вот теперь ещё, как ты сказал, брюхата,

И мой ребёночек вот-вот на свет появиться.

А что в душе-то у меня вам дела нету.

Кого люблю я, что мне нравится, не нравится,

Чем собираюсь заниматься в жизни этой,

Никто из вас не удосужился узнать.

Мужчинам вечно было просто начихать,

Что гложет женщину, о чём она мечтает,

Здорова ли, больна, довольна ли, страдает.

Как тяжело нам в этом мире неспокойном,

Так отвратительно мужчинами устроенном

По праву грубой и животной, дикой силы,

Несправедливо, неразумно и жестоко.

Мужчины – пуп земли! А мы – припёка сбоку,

На вроде утвари полезной и красивой,

Способной и работать, и рожать…

АНХИЗ.

Да ладно мне мозги-то промывать

Печалью баб. Не проще ли признаться,

Что пастухи в мужья вам не годятся?

Что я не люб…

АФРОДИТА (помолчав). Да, я люблю другого.

Любила до тебя, люблю…

АНХИЗ. Ну, хватит!

Сказала раз, чего талдычить снова?!

Всё ясно и не нужно повторять.

АФРОДИТА.

Прости меня, Анхиз.

АНХИЗ. Простить?! А кстати,

С кем миловался я, кого прощать?

Киприда – маска, надо понимать,

Чтоб выглядело всё душещипательно.

А кто под ней затейливо скрывался,

Не знаю до сих пор, не догадался.

Отцу ребёнка – знать необязательно?!..

Три дня меня изволила ласкать,

Мой плод в утробе, не святого духа.

Теперь-то уж пора себя назвать!

АФРОДИТА.

Прости, я-а… не могу тебе сказать.

АНХИЗ.

Молвы-то в сундуке не удержать.

Допустим, тайну ноне утаишь,

Ужо шепнёт соседская старуха,

Чего и с кем, и сколько!.. Что молчишь?

Кто – ты? Зачем, откуда прискакала?

На кой тебя судьба сюда заслала

Меня калечить, мучить и терзать?!

АФРОДИТА (тяжело вздохнув).

А можешь ты мне слово… клятву дать,

Под страхом смерти в тайне сохранять,

Кто был с тобой? Кого вы «обрюхатили»?!

Я на сносях – уже не отменить,

Увы, но факт – и имя жажду скрыть

От грязных, пересудов обывателей.

Как на духу прошу тебя ответить,

Узнаешь имя, сможешь ли в секрете

Хранить его «до дней последних донца»?!

АНХИЗ.

Клянусь тебе, чем хочешь, жизнью, солнцем,

Богами, морем, небом и землёю…

АФРОДИТА.

Да кто ж, болван, клянётся так?!

АНХИЗ. А как?

АФРОДИТА.

Встань чинно на колено предо мною!

АНХИЗ.

Ну, встал и чё?

АФРОДИТА. Теперь достань тесак!..

Вверх остриём-то нужно!

АНХИЗ. Всё, усвоил. (Перехватил тесак остриём вверх.)

АФРОДИТА.

Ну-у, говори.

АНХИЗ. А я откуда знаю,

Чего и как вам надобно сказать?

АФРОДИТА.

Тогда за мною будешь повторять

И с чувством добавлять потом «клянусь!».

АНХИЗ.

На вроде Дон-Кихота?! Понимаю.

АФРОДИТА.

Куражишься?!

АНХИЗ. Не гневайся, смеюсь

На нервной почве – клятва ж! – я боюсь –

Ответственность! Неужто не понятно?

АФРОДИТА (смягчившись, но неуверенно).

Ну, что ж, начнём?..

АНХИЗ. Начнём.

АФРОДИТА. А всё понятно?

АНХИЗ.

Ты скажешь – повторю, потом клянусь.

АФРОДИТА.

Всё правильно.

АНХИЗ. «Всё правильно»! Клянусь!

АФРОДИТА.

Куда спешишь?! Ещё не начинала!

АНХИЗ.

«Куда спеши…» Тьфу! Ну, прости, трясусь.

АФРОДИТА (со стоном).

Так ты готов?!

АНХИЗ. Лопатку защипало. (Поворачивается к Афродите спиной.)

Ты-ы… не почешешь, чтоб не отвлекало?

АФРОДИТА (надев очки и опасливо осмотрев его спину, принялась чесать).

Я от тебя потом не зачешусь?


АНХИЗ.

Комар, поди, – не вошка и не блошка.

Пониже чуть… Чеши давай, не трусь!..

Да не дери, как пса дурная кошка!

АФРОДИТА.

Прости… (Чешет мягче.) Спина-то вся в сплошных укусах,

Сегодня клятвы, видно, не дождусь.

АНХИЗ.

Я что, одним комарикам по вкусу?!

Сама-то, вспомни, с жадностью кусала.

АФРОДИТА (вспыхнув).

Ну, вот что, вкусный, я уже устала,

Когда ж ты будешь клясться, наконец?!

АНХИЗ (продолжая дурачиться).

Поклясться жизнью? Экий-то пустяк.

(Вкладывает в руку Афродиты тесак и кладёт голову на её колени, как на плаху.)

Возьми её, и страхам всем конец.

Тогда уж не смогу взболтнуть никак.

АФРОДИТА (бросила тесак).

Не ценишь жизни, что ж тогда ты ценишь?

Чем дорожишь? Чем мог бы ты поклясться?

АНХИЗ (напустив на себя серьёзность).

Боюсь, моей ты клятве не поверишь.

АФРОДИТА.

Я попытаюсь.

АНХИЗ. Бес толку пытаться,

Ты не мужчина – клятвы не оценишь.

АФРОДИТА.

Я обещаю сильно постараться!

АНХИЗ.

Своим мужским достоинством клянусь!

АФРОДИТА.

Понять такую клятву мудрено…

АНХИЗ.

Чего там непонятно, оскоплюсь!

Чик тесачком, мужик-Анхиз – оно,

Не баба, не мужик, бревном бревно.

Живут такие брёвна – и не мрут!

АФРОДИТА.

О, ужас. Ужас!.. Аж сдавило тут. (Подхватывает снизу свой живот.)

Ой-ой, как давит! Боль невероятная! (Сползает с пенька на траву, ложится на спину, стонет.)

АНХИЗ.

Похоже, схватки, детка!

АФРОДИТА. Вероятно.

Схватило так, хоть в голос волком вой!

Умру от боли, помоги же, наконец!

АНХИЗ.

Без паники, малышка, я с тобой!

Я, правда, по скотине больше спец,

Но принцип тот же, так что будь спокойна,

Рожай богатыря, а лучше двойню,

Не хуже повитухи всё устрою.

Не отпустило?

АФРОДИТА (скулит и стонет, в глазах слёзы). Не-ет! Сейчас завою!


АНХИЗ.

А ты вот так поглаживай рукою…

Поглаживай, поглаживай!..

АФРОДИТА. Мне стыдно.

АНХИЗ.

Гладь, не блажи, чай сраму-то невидно.

Приспеет срок корячиться нагой,

Про стыд забудешь.

АФРОДИТА. Ужас-то какой. (Близкий мощный раскат грома.)

АНХИЗ (посмотрев на небо).

Видать, не в духе наш отец небесный.

На бога полагаться бесполезно.

Я побегу тебе лежанку подготовлю

В моей хибарке! Спрячемся под кровлю –

Всё не шатер воздушный в чистом поле,

Где дождь с ветрами бесятся на воле. (Убегает в хижину.)

АФРОДИТА (глядя на небо).

«Отец небесный» вечно недоволен.

(Появляются Гермес с Гефестом, подскакивают к Афродите.)

ГЕФЕСТ (бросившись на колени перед Афродитой).

Что с вами, что такоё, что случилось?!

Он вас побил?!

АФРОДИТА. Ну что вы, всё в порядке,

Нормальные предродовые схватки.

ГЕФЕСТ.

Не вовремя, нескладно получилось!

В такой момент вас дёрнуло тащиться

За тридевять земель!!

АФРОДИТА. Да не кричите.

Вы правы, но не нужно горячиться.

ГЕФЕСТ.

Простите.

АФРОДИТА. Это вы меня простите

За хлопоты, за все мои капризы.

Увидеть нужно было мне Анхиза,

А вот, зачем?.. Сама не понимаю.

Наверно, совесть мучила… Не знаю!

Вы проявили чуткость и внимание,

Спасибо вам. Теперь прошу… уйдите.

Пожалуйста, ребята, уходите!

За всё вам благодарна. До свидания.

АНХИЗ (выскочив из домика).

Эй, мужики, чего здесь потеряли?!

АФРОДИТА.

Анхиз, оставь, меня они искали.

АНХИЗ.

Вот молодцы!

АФРОДИТА. Уйдут они сейчас.

АНХИЗ.

Они здесь объявились в самый раз!

Лежи, дыши поглубже, не встревай. (Гермесу.)

Ты, с крылышками, по воду мотай.

Хватай бурдюк и топай во-он туда

По тропке. Понял?

ГЕРМЕС. В общем-то, понятно. (Гермес снимает с дерева бурдюк и уходит.)

АНХИЗ (Гефесту).

А ты у нас здоровый, борода,

Бери её на ручки аккуратно

И в домик на лежанку волоки.

Усёк, мужик?

ГЕФЕСТ. Усёк. (Мрачно смотрит на Анхиза.)

АНХИЗ. Ну-у… волоки.

ГЕФЕСТ.

Ты мне не тычь!!

АФРОДИТА. Мужчины, прекратите!

Ну что вы, как мальчишки, петушитесь?!

Добраться до хибарки помогите,

Накрапывает дождь, а мне рожать.

(Гефест с Анхизом бросаются к ней и крепко стукаются лбами.)

АНХИЗ и ГЕФЕСТ (одновременно).

Куда ты прёшь, баран?!

АФРОДИТА. Прошу, уйми-итесь.

Чем драться, помогите лучше встать.

(Смертный с бессмертным азартно подхватывают её и, взметнув как пушинку, ставят на ноги.)

О, господи! Как вы неосторожно!..

Бросаете, как с мусором мешок.

С испугу разродиться так ведь можно!

У малыша теперь, наверно, шок.

Когда ж вы, наконец, угомонитесь?

Не дети уж!..

ГЕФЕСТ. Простите, не сердитесь.

АФРОДИТА.

Из рук своих сиденье мне сплетите…

Несите.

(Сверкнула гигантская молния, за ней прозвучал чудовищный раскат грома. Налетевший шквальный ветер заставил Гефеста и Анхиза, несущих Афродиту, припуститься в хибарку бегом. Разверзлись хляби небесные и обрушились на хибарку, из которой вскоре стали раздаваться усиливающиеся вопли богини Красоты, разрывающие монотонный шум ливня.)

ХОР.

Иди на свет, дитя, иди.

Иди, не нужно так бояться,

Упорно так сопротивляться,

Раз жаждешь жить. Жизнь – впереди!

Не бойся, маленький, иди!


Родишься, крикнуть не забудь.

Кричи, не вздумай застесняться!

Жаль, не умеешь ты смеяться.

Всё впереди, жизнь – долгий путь,

Кричи погромче, не забудь!


Прошу тебя, малыш, крепись.

Жизнь такова, что нужно драться.

Должны мы вместе постараться,

Чтоб выжить. Сильным будь, борись!

Ещё немножечко, крепись!

(Заливистый плач родившегося Энея.)

Привет, сыночек мой, привет!

Свершилось чудо: ты родился!

Не плач, что в этот мир явился,

Тебе чужой, другого – нет.

Привет, родимый мой, привет.


ЭПИСОДИЙ 10

Прошло два года. Та же полянка, «на прежнем месте полыхает костерок», но хибарка заметно преобразилась: обшивка из доски, выкрашенная охрой, новая крыша из соломы. Там, где был навес из бычьей шкуры, теперь – легкая беседка из звериных шкур. – Кайета, фигуристая молодица, варила над костром компот, когда Анхиз, выйдя из домика, подкрался к ней, облапил сзади и игриво впился ей в шею зубами.


КАЙЕТА.

Мой ненасытный, парня уложил?

АНХИЗ.

Его уложишь! С Тузиком играется.

Хотел отнять, а он как завопил,

Я думал на куски наш дом развалится!

Иди сама, ты с ним сумеешь справиться.

КАЙЕТА.

Сумею как?

АНХИЗ. Ты можешь титьку дать.

КАЙЕТА.

Тебе?! Я дам.