Бгажноков Б. Х
| Вид материала | Документы |
Содержание7.3. Понятие о непристойном и пристойном - ЕМЫКIУ, ЕКIУ 7.4. Этический страх - ШЫНЭ-УКIЫТЭ |
7.3. Понятие о непристойном и пристойном - ЕМЫКIУ, ЕКIУ
ЕмыкIу - общее выражение непристойного, неприличного, неуместного в поведении. Так оценивают бранные слова, громкий смех, развязную позу или походку, неопрятность в одежде, прожорливость, жадность, болтливость и т. д. Слово емыкIу используется широко и разнообразно, ср.: ар емыкIущ - букв.: "это емыкIу", то есть "это бестактно, стыдно"; емыкIу умыщIэ - "не поступай бестактно". Как осуждение конкретного действия, движения или поступка звучит фраза емыкIу къэпхьащ, означающая: "ты осрамился" или "ты поступил непристойно, покрыл себя позором".
Противоположное значение имеет термин екIу - "пристойный", "приличный", "тактичный", "гармоничный". Он охватывает все многообразие нравственно полноценных действий, служит отображением правильной ориентировки в условиях ситуации и правильного, нравственно оправданного выбора средств и приемов поведения. В паре со словом езэгъ - "подходящий", "приемлемый" термин екIу образует дуплетную форму - екIурэ-езэгъу. Таким выражением пользуются, когда хотят подчеркнуть, что действие исполнено идеально.
Антитеза екIу-емыкIу охватывает всю сферу, всю многоцветную палитру приличного и неприличного, морального и аморального. Однако на деле нужен большой жизненный опыт, позволяющий определить, что именно в реальной жизни и в конкретной ситуации подпадает под эти понятия. Поэтому советуют: ЕкIумрэ емыкIумрэ зэвгъащIэ - "Стремитесь узнать, что прилично и что неприлично"; ЕкIумрэ емыкIумрэ зэхэфцIыхукIыу зевгъасэ - "Овладевайте умением отличать приличное (пристойное) от неприличного (непристойного)".
В таких случаях правильная ориентировка предполагает кроме интеллекта и определенное эстетическое чутье - ощущение гармонии с самим собой и с окружением. Человек обязан знать, насколько органично вписывается он в ситуацию, насколько уместны его слова, жесты, позы, взгляд, улыбка, смех, интонация, детали одежды, прическа, походка. Все это должно отвечать представлениям о пристойном, а следовательно, о красивом, уместном, гармоничном - екIу. В адыгской культурной традиции эстетика поведения прямо связана с понятиями о приличии.
Но значение данной категории еще шире. В сущности, это выражение универсальных представлений о красоте и гармонии. Отсюда производный от слова екIу термин зэкIуж, используемый для обозначения эстетической конгруэнтности. Он уместен и в применении к человеку - для указания на его совершенство, на взаимное соответствие приятного внешнего облика, приличного поведения, богатого духовно-нравственного содержания, ср.: цIыху зэкIуж - "гармоничная личность". Человек призван соответствовать красоте и гармонии окружающего мира. Даже в тех случаях, когда он не нарушает каких-либо важных моральных правил, а всего лишь невпопад или некстати говорит, смеется, жестикулирует, встает, садится и т. д., - это вызывает негативные реакции. Поэтому вводится смягченная оценка подобных отклонений, с акцентом на их эстетической ущербности - екIукъым, езэгъкъым. Они используются в знaчении "не гармонируют", "не украшают", "не отвечают условиям ситуации".
Вообще в антитезе екIу - емыкIу центром тяжести, своего рода эстетико-этической доминантой, является категория "емыкIу". В самом деле, категории "екIу", "езэгъ" охватывают главным образом обычные формы поведения, не выпадающие из привычного хода или течения социальной жизни и составляющие своего рода общую картину повседневности. На этом фоне резко выделяются бестактные, неуместные, действия - емыкIу, емызэгъ. Не случайно, прежде чем исполнить то или иное действие, часто советуются: Мыпхуэдэу сщIым емыкIу хэлъ? - "Прилично ли будет поступить таким образом?" В большом ходу просьба: ЕмыкIу сыкъумыщI - "Не посчитай за бестактность". Это куртуазный жест, реакция человека воспитанного, который уважает собеседника и сам себе знает цену. Нечто подобное наблюдается в ситуациях, когда в ответ на извинения человека говорят: Умыгузавэ емыкIу лъэпкъ сщIыркъым - "Не беспокойся, я не вижу в этом и малой доли емыкIу". Тем самым дают знать, что хорошо понимают ситуацию, входят в положение человека, не осуждают или прощают его.
Все это свидетельствует еще и о том, что представления о приличном и неприличном являются важным компонентом глубинных структур сознания и самосознания. Если в ходе рефлексии человек отмечает с тревогой или с досадой: ЕмыкIу къэсхьащ - "Навлек на себя позор (емыкIу)", это не что иное, как голос совести, реакция на испытываемый человеком стыд.
7.4. Этический страх - ШЫНЭ-УКIЫТЭ
Стыд - сложное чувство, в котором доминирует страх, и прежде всего "страх перед ожидаемым бесчестьем" (Платон 1986, 435). Но человек страшится не только внешнего суда - суд совести внушает еще больше опасений, вселяет тревогу, вызывает смятение, чувство вины. В системе адыгской этики такой страх ассоциируется со стыдом, как необходимым моральным свойством, ср.: Шынэ зиIэм укIытэ иIэщ, укIытэ зиIэм напэ иIэщ - "Знающий страх знает стыд, знающий стыд имеет честь". Когда хотят сказать, что у человека притупились нравственные чувства" в первую очередь ссылаются на отсутствие страха: Шыни, укIыти, напи иIэркъым -"Лишен и страха, и стыда, и чести".
Страх, как мы видим, включается в систему механизмов морального контроля и самоконтроля. Но это вторичный, культурный страх, наиболее полным и точным отображением которого является термин шынэ-укIытэ - "страх-стыд". Если говорят: шынэ-укIытэ хэлъщ - букв.: "обладает страхом-стыдом", имеют в виду человека, который боится "потерять лицо" - честного, справедливого, совестливого. Существует убеждение, что наличие данного свойства поддерживает и укрепляет важные моральные качества личности: человечность, почтительность, чувство меры и т. д. С другой стороны, это боязнь прослыть робким, малодушным. Этический страх заставляет и приучает человека действовать решительно и смело.
Шынэ-укIытэ - сложное, одухотворенное чувство, манифестирующее достойное отношение к жизни, когда боязнь совершить что-либо "несовместимое с лицом" ставит мощный заслон аморальности. В отличие от страха вообще или первичного, животного страха, который парализует и деморализует человека, этический страх конструктивен, заставляет оставаться в рамках приличий в самых сложных ситуациях. Но генетически он связан с первичным страхом. Схема этих связей и превращений проста:
Социализация этического страха происходит под влиянием культурной среды, по мере формирования условных связей между действиями, вызывающими страх и стыд. Рассказывают, что рыцарь Андемыркан говорил о себе: "Си гъащIэм зэ сышынащ, зэ сыукIытащ" - "За всю жизнь я один раз испугался и один раз испытал стыд". Это случилось после его встречи с сыном Цея, который, к удивлению Андемыркана, оказался во всех отношениях сильней, чем он сам. Погостив у Андемыркана, сын Цея попрощался с ним и с его женой и находился уже за пределами усадьбы, когда хозяин, спохватившись, догнал гостя и попросил его назвать свое имя. Гость вполне резонно заметил, что нужно было спрашивать об этом раньше, а когда Андемыркан стал настаивать, прикрикнул на него: "Прочь с дороги!". Испугавшись, Андемыркан вздрогнул и отскочил в сторону, оглянувшись, к стыду своему, увидел жену, ставшую невольной свидетельницей этой сцены" (Карадангушев 1970: 289).
Стыд, как видно из этого примера, следует за страхом. Благодаря повторению подобных ситуаций, возникают особые, этически значимые ассоциации по смежности и в конце концов они закрепляются в памяти в виде нерасчлененного этического страха - боязни "потерять лицо", поступить несправедливо, не по-людски, не по-мужски и т. п. Пропущенный через стыд, т. е. облагороженный, культурный, одухотворенный, он становится выражением постоянной ответственности человека перед миром, важным подспорьем разума в его стремлении взять под свой контроль коллективное бессознательное.
Когда говорят о падении нравов, не случайно ссылаются на утрату этического страха: Шынэ-укIытэ яхэлъыжкъым.