Бгажноков Б. Х
| Вид материала | Документы |
Бгажноков Б.Х.
«Адыгская этика»
Оглавление
Предисловие
Глава 1. Реальность адыгской этики и этическая антропология
Глава 2. Адыгская этика как система
Глава 3. Человечность - цIыхугъэ
Глава 4. Почтительность - нэмыс
Глава 5. Разум - акъыл
Глава 6. Мужество - лъыгъэ
Глава 7. Честь, совесть, репутация - напэ
Глава 8. Социальное распределение адыгства
Предисловие
В основе духовно-нравственной культуры адыгов лежит система моральных ценностей под общим названием адыгагъэ - букв.: "адыгство", "адыгская этика". Это квинтэссенция нравственного опыта народа, вырабатывавшийся веками механизм его культурной самоорганизации.
Принципы и установки адыгства (человечность, почтительность, мудрость, мужество, честь и др.) формировались и оттачивались в тесном взаимодействии с другими народами Кавказа и, в свою очередь, оказывали на них обратное, неизменно прогрессивное влияние. Адыгская этика является эталоном общекавказской нравственной философии, ее наиболее полным и детально разработанным выражением. То же касается и адыгского этикета - адыгэ щэнхабзэ, который сравнивают иногда с китайским, японским, французским. Традиционный адыгский этикет служит важным подспорьем адыгства, институтом, через который этика проводит в жизнь свою "политику", свои принципы и идеалы.
Однако этика сама по себе является только ресурсом, потенциальной возможностью человеческой деятельности; ее воздействие на духовную жизнь зависит во многом от состояния общества, от степени его восприимчивости к ценностям культуры. Потрясения последних двух столетий нарушили преемственность социальных практик. В настоящее время механизм адыгства дает большие сбои, оборачиваясь стремительным падением нравов, профанацией культурных традиций. Ощущение такое, что адыгское общество развивается не в том направлении, рискует потерять свое духовно-нравственное "лицо". Впрочем, существует и опасность фетишизации, и этноцентристской интерпретации адыгства. К этому предрасполагает ситуация культурного кризиса в целом, а также в определенной степени и внутренняя форма слова, избранного для обозначения адыгской этими. Поэтому в обращении с данным понятием нужна величайшая аккуратность и точность. Нельзя допустить, чтобы в высшей степени гуманистическое содержание адыгства было выхолощено, переродилось в стратегию лжи, лицемерия, рабской покорности, либо в еще более разрушительную, в конечном итоге - губительную идею национальной исключительности.
От эффективности мер, предпринимаемых для этого, зависит во многом духовно-нравственная атмосфера не только адыгского общества, но и всего Кавказа. Адыгская этика - наилучшая база для развития и поддержания в регионе традиционной культуры мира, согласия, взаимопонимания.
К сожалению, мы еще плохо это сознаем. И потому первое, что необходимо сделать - заполнить вакуум знаний об адыгстве, снять с этого термина завесу неопределенности и забвения. Следует признать, что по сей день мы пользуемся ресурсами адыгской этики без должной объективации и рационализации, не имея отчетливых представлений О том, как она устроена, какова иерархия средств и приемов, обеспечивающих ее слаженную работу и общий негэнтропийный эффект. Настоящая книга призвана восполнить данный пробел. Она задумана как подробное изложение основ и специфических свойств адыгства, как первый опыт объективации узловых морально-этических ценностей, поддерживающих status quo адыгского общества, его социальную и духовно-нравственную целостность и мобильность.
Касаясь способов изложения материала, хочу отметить" что в тексте сокращены, по возможности до минимума, специальные термины, формулировки, ссылки на литературу. Ссылки на полевой материал даются непосредственно в тексте с указанием в скобках имени и фамилии информантов, полные сведения о них содержатся в конце книги. Не разграничены, то есть не выделены с помощью специальных указаний, варианты адыгского языка (кабардино-черкесского и адыгейского), на которых приводится иллюстративный материал. Вместе с тем как синонимы используются обозначения "адыг" ("адыгский") и "черкес" ("черкесский"), хотя первое из них является самоназванием - эндоэтнонимом, а второе - общепринятым названием - экзоэтнонимом.
Остается сказать, что взгляды на сущностные свойства и механизмы,адыгской этики формировались у меня благодаря знаниям и опыту исследований в области психолингвистики, социологии, культурной антропологии. Хорошо сознавая, насколько обязан я этим опытом моим учителям, выражаю большую и искреннюю признательность А. X. Шарданову, А. А. Леонтьеву, С. А. Арутюнову. С особой теплотой вспоминаю А. Т. Вазнева, В. К. Гарданова, Б. М. Карданова, А. М. Гукемуха; в беседах с ними мне открылись многие тайны адыгской этики и этикета.
Выражаю благодарность коллегам из Кабардино-Балкарского института гуманитарных исследований, Института прикладной математики и автоматизации РАН, Института повышения квалификации КБГУ, которые постоянно поддерживали меня в моей работе.
Моя признательность Р. М. Жанимову и Дж. К. Хаупа за ценные замечания по рукописи книги.
Наконец, от всей души благодарю всех, кто принял участие в финансировании настоящего издания, в особенности президента Французской ассоциации содействия восточным народам Пьера Паско.
Глава 1. Реальность адыгской этики и этическая антропология