Geum.ru

Очки Адмирала

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4

Глава 4



Седьмое небо Адмирала


— А теперь я могу вернуться домой? — спросил Адмирал.

— Да, конечно! — обрадовался Ро.

— И смогу туда попасть? — осторожно добавил Адмирал.

— Несомненно. И даже посмотреть на собственный памятник.

— Что? — Адмирал побледнел. — Это как это так — памятник?

— А вот так....

Руфь осторожно подёргала Адмирала за рукав...

— Вообще-то я знала... Извини, не хотела тебя расстраивать. Твой дом развалился совсем, его починили, но получилось совсем-совсем не так, как было раньше. Вот, посмотри, что у меня есть...

Руфь достала из кармашка передника маленькую оловянную куклу. Это была копия Адмирала, только очень маленькая и очень какая-то важная и... героическая. Совсем не похожая на Адмирала, бледного и потерянного, непричёсанного и... как бы это сказать... не очень помытого.

Руфь всхлипнула.

— Ну, понимаешь, я же не могла тебе сказать, это было бы нечестно, ты ведь был так добр ко мне.

Адмирал застыл на месте и стал немного похож на собственную оловянную фигурку.

— Что ему теперь делать, Ро? — спросила Руфь.

Ро присмотрелся к Адмиралу чуть внимательнее, чем обычно и сказал:

— Пусть идёт в горы. Это вон там, за поворотом...

И Адмирал вдруг увидел, что, кроме бездорожья по бурелому к колодцу вела ещё и вполне приличная, но почти заросшая травой дорога. Но... с другой стороны.

Ро поджал губы и развесил уши по плечам. Подумав немного, сказал:

— Я вижу глубокий смысл в том, чтобы уважаемый Адмирал прогулялся немного в полном одиночестве. Очень Глубокий Смысл. Ему постоянно кто-то мешал или помогал или просто путался под ногами, поэтому он совсем одичал. Ему надо побыть одному. Вот, в горы никто не ходит... А Адмирал пойдёт.

У Ро был такой странный вид, будто он открыл только что таблицу умножения. Заодно и выучил.

— А как же Руфь? — жалобно спросил Адмирал.

Ро ответил:

— Ну, девочка растёт. Ей тоже необходимо иногда побыть одной. Ну, послушайте, Адмирал, что хорошего будет, если вы привяжете её к себе и будете постоянно воспитывать и за ней ухаживать? Ребёнок же вырастет эгоистом, понимаете?

— Вообще-то это я за ним ухаживала... — осторожно и тихонько сказала Руфь.

— Тише, девочка, — так же тихо ответил Ро, — не мешай мне заниматься воспитанием. Ты же знаешь, как трудно воспитывать Адмиралов, да?

— Да... Уж. — кивнула Руфь. — Ещё он плохо стирает...

— Ну, ему это и не обязательно. Человек не может всё на свете делать хорошо.

— Слушайте, — возмутился Адмирал. — Я же всё слышу!

Ро удивлённо посмотрел на него и спросил:

— А! Вы здесь ещё?

Адмирал чуть не задохнулся от такой наглости.

Ро улыбнулся:

— Ступайте, Адмирал, идите, идите, дорога ждёт вас! Но поверьте мне, дорогой мой, она не будет ждать вечно!

И в самом деле — трава, которой поросла дорога, на глазах становилась всё выше и выше — и ещё немного, и никто не скажет, что здесь кто-то когда-то ходил. Не говоря уже о том, что по таким дорожкам только плутать приятно...

— Руфь! — взмолился Адмирал...

— Я люблю тебя, очень, — сказала Руфь, — но Ро прав — тебе надо отдохнуть от меня. Ты столько лет жил сам по себе, что ты устанешь от меня... И не будешь любить меня так сильно, понимаешь? И ещё — я должна присмотреть за Ро, пока ты будешь там... Ходить.

Теперь глаза выпучил Ро.


***


Адмирал отправился в путь с большой неохотой.

Прежде ему казалось, что раз уж взялся за какое-то дело, то его нужно непременно последовательно и логично доводить до конца. А теперь получалось так, что с ним... вроде бы и рады распрощаться, к тому же на вполне законном основании. Адмирал впервые задумался о том, что люди, оказывается, не всегда рады друг другу и даже могут друг другу надоесть за рекордно короткий срок.

— Странно это, нехорошо... — ворчал про себя Адмирал.

Он испытывал одновременно и симпатию к Руфи, и с другой стороны отчётливо понимал, насколько он ей не нужен. Девочка и до того была совершенно самостоятельной, а теперь стала ещё и очень независимой.

Руфь, снова оставшись одна (впрочем, Ро был рядом), поняла, что при всей кажущейся ненужности Адмирала ей некоторое время придётся несладко. Она обнаружила, что Адмирал ей всё-таки зачем-то нужен. Обдумав как-то на досуге, зачем именно, Руфь пришла к неутешительному выводу — во-первых, Адмирал был ей нужен, чтобы было за кем ухаживать, во-вторых, чтобы было на кого сердиться, затем, чтобы было кому надоедать, и, наконец, просто так. То есть никакой разумной причины не было. У Адмирала не было не только дома, но и запасов на зиму, а ещё он был порядочным занудой и всё время пытался воспитывать Руфь. Это достаточно неприятно, кстати, когда вас пытаются воспитывать, а вы не давали к этому повода.


***


Адмирал шёл домой.

Это ощущение появилось у него ниоткуда. Горы потихоньку приближались, и Адмиралу становилось идти всё труднее и труднее. Но, пропутешествовав с неделю, он понял, что назад повернуть уже невозможно. Ему втемяшилось, бывает так... Вершины гор, с виду неприступные и голые, манили моряка, привыкшего к бескрайней пустыне моря. Чем манили — Адмирал не смог бы объяснить.

Поначалу ему было идти горько и неприятно, из-за странного осадка в душе и тяжести на сердце, которые остались от прощания с Руфью. Чуть позже появилось новое ощущение — Адмирал почувствовал голод. Запасы быстро истощились, а еды в виде ягод, грибов и всякого другого подножного корма, становилось всё меньше и меньше. Но вскоре Адмирал сообразил ловить в ручьях рыбу.

А потом случилось странное — Адмирал наткнулся на озеро, наполненное ледяной горной водой до краёв. Он наклонился попить... И наелся. Весь следующий день он чувствовал себя сытым и довольным, сил хватало на что угодно, и даже идти стало легче.

Потом Адмирал целый день шёл по пустому каменистому ущелью, где не было даже воды, только стылая роса на камнях, но к вечеру в ущелье заглянул луч солнечного света, и Адмирал снова почувствовал, что есть не хочет. И сил было довольно.

Однажды Адмирал посмотрел с вершины горного кряжа вниз, и было подумал — а не повернуть ли назад? Нет. Надо дойти. Что уж там будет... А, будь что будет. Ведь пока не увидишь, не узнаешь.


Адмирал шёл и шёл.

И однажды он увидел небо.

В этом нет ничего особенного, если вы увидели небо просто так, из окна своего дома, или просто посмотрели вверх, находясь где-то посреди леса или на лугу.

Нет, не так... А, кроме того, Адмирал уже видел это небо сверху, из прозрачного шара. Он видел, как по нему медленно текут облака, как под этим небом рождаются люди и текут воды.

Адмирал увидел Небо насквозь, и оно посмотрело на Адмирала.

Это было странное чувство — похожее на то, как иногда в старом приятеле узнаётся друг.

Небольшой ущелье впереди Адмирал прошёл насквозь так, словно его не было.

И услышал, как Небо позвало его. Странным, глубоким и прекрасным голосом не то Вечности, не то ребёнка.

Адмирал пошёл быстрее, он даже перестал замечать, что идёт — вверх. Словно подменили ему уставшие ноги и немощную плоть. Адмирал торопился, и всё время сдерживал шаг, понимая, что спешить некуда. Так он шёл, не спеша, ушедший в себя и уже не уставший человек, впервые почувствовавший себя именно человеком, а не Адмиралом. И ему подумалось, что вот так — должно быть, он понял, что стать кем-то — даже папой, это не значит стать — человеком. Где-то совсем рядом, совсем близко он должен был увидеть что-то такое, что сделало бы понятным... ну, если не понятным, то хотя бы приближенным к человеческому осознанию нечто про себя. Настоящего, живого. Адмирал сообразил — вот так, исподволь, рождаешься на свет — словно в сладком и в то же время мучительно долгом, не всегда правильном, но всегда радостном подобии сна.

Адмирал шёл в Небо. Он приближалось, делалось теплее, и в то же время ледяной холод пронизывал душу путника среди серых утёсов и бледно-зелёных мхов.

Адмирал подумал вслух:

— Вот оно что! Дом... Я так долго мечтал оказаться дома, так грустно думал о нём, так тосковал. А тут получилось, что там меня никто не ждёт, никто даже не думает, что это — мой собственный дом. А сейчас... Что со мной происходит? Я чувствую себя так, словно стою на пороге и боюсь постучаться...

Небо звало Адмирала странной и необыкновенно весёлой песней ветра, лёгким шорохом травы, глухим жужжанием пчелы. Небо звало Адмирала, и Адмирал всем сердцем стремился к нему, но... Словно это Небо не становилось ближе, словно ни на шаг не приближалось и в то же время наполняло до краёв, перехлёстывало наружу. Адмиралу хотелось петь и танцевать, однажды он поймал себя на том, что пританцовывает и подпрыгивает, и передвигается, как дредноут в сильный шторм. Ещё он радовался, что Руфь этого не видит. Потому что это немного смешно.

И вот наступил Край Света.

Это был, несомненно, он. Горы кончились, и за последним отрогом последней горы не было уже ничего, только Небо. Там клубились облака, но не такие, которые мы видим снизу, а такие, забавные, похожие на густой туман. Только и этот туман не был похож на настоящий, потому что был ещё более настоящим. Он был живым. Адмирал стоял на самом-самом краю земли и смотрел, как перед ним плывут облака.

Он услышал музыку. Музыка была непохожа на всё, что он слышал прежде. Это не был грохот военного оркестра, это не было пение птиц, это был не шёпот дождя, и даже не тонкий голос флейты у ручья. Эта музыка собрала в себя всё, что есть на свете, и в то же время не была чем-то таким, что можно слушать и наслаждаться. Эта музыка был похожа на книгу, в которой мысль обретает необходимую ей плоть и возносит над собой, делая простым и понятным, всё, что люди мучительно присваивают маленькими кусочками, словно подбирая со стола крошки хлеба, и называют это — истиной, чтобы не потерять.

Музыка становилась больше, набирала силу светлой любви и неизбывного покоя. Адмирал просто обомлел, когда понял, что это — песня. Он сообразил, что это звук голосов, а не инструментов.

Адмирал подходил всё ближе и ближе к пропасти, он не мог сопротивляться тому, как наполняет сердце эта музыка, и не собирался бояться.

И вот земной путь Адмирал кончился, как кончились и скалы под ногами, и он шагнул в Вечность.

И Вечность приняла Адмирала.

Он почувствовал, как кто-то Великий, Мудрый и Добрый, дотронулся до него, он увидел взгляд, пронзающий сердце, он ощутил на лице тёплое дыхание Любви, невероятно земной, домашней. Славное и проникновенное чувство безопасности и надёжности заполнило Адмирала с головы до пят.

Он сказал:

— Ну, вот я и дома...

И услышал:

— Ну да, ты дома.

А потом кто-то взял его за плечи, аккуратно и нежно вернул его на край внезапно отсыревшей скалы.

Адмирал почувствовал ногами камни... Что-то в голове пыталось сопротивляться, обернуться, кричать, остаться, не делать больше ничего, не думать, только бы быть там, дома, с Ним... Но секунда паники умерла, ведь, даже сделав один (один, но какой мучительный!) шаг назад, Адмирал всё равно чувствовал на плече тёплую сильную руку.

Адмирал сделал ещё несколько шагов... И ещё несколько. И только тогда смог обернуться. Сердце стучало спокойно, мерно, так, словно не было позади ни долгой дороги, ни горных кряжей, по которым приходилось карабкаться на четвереньках, ни этой встречи, которая отпечаталась в душе навсегда. Навсегда ли? Какое навсегда?! Адмирал только сейчас понял, каким он был дураком. Эта Рука, этот Голос, этот всепроникающий тёплый свет Любви, всё это он знал и помнил с рождения. Просто...

— Я дома, — улыбнулся Адмирал, — я, наконец, дома... Я всегда был дома... А теперь я могу поделиться им... Со всеми... Там много места. Руфь... Мне надо вернуться к Руфи.

Последний аккорд (или фраза?) музыки (или голоса?), сверкнула в сгущающейся тишине, и Адмирал увидел немного напугавшую его вещь — ведь его сердце чуть не рвалось на части оттого, что переполнилось новой надеждой и вечной Любовью.

И из его собственного сердца вылетела крохотная искра синеватого света, медленно поднялась вверх и заняла своё место на небосклоне.

— Родился человек! — воспели горы.

— Родился человек! Родился человек! Родился!.. — ответило Небо и воды, и ветер и небесные птицы понесли эту радостную весть, чтобы все на земле узнали об этом.

А на небосводе звезда из сердца Адмирала тихонько заняла самое скромное место в самой дальней части небосвода. Её даже не видно было в тумане...


***


А на Небо взошла новая звезда, и Адмирал вернулся домой.

А вот где именно его дом, то есть так, чтоб можно было показать пальцем, — я так и не знаю.