И научные учреждения второе переработанное и дополненное издание

Вид материала

Документы

Содержание Государственный астрономический институт

Подобный материал:

• Открытое общество и его враги. Том I. Чары Платона, 8727.87kb.
• К. С. Гаджиев введение в политическую науку издание второе, переработанное и дополненное, 7545.88kb.
• Учебник 3-е издание, переработанное и дополненное, 10138.23kb.
• Учебник издание пятое, переработанное и дополненное проспект москва 2001 Том 3 удк, 11433.24kb.
• Учебник издание пятое, переработанное и дополненное проспект москва 2001 Том 3 удк, 11230.01kb.
• Учебник. 3-е издание, переработанное и дополненное, 10586.44kb.
• Учебник для вузов издание второе, переработанное и дополненное, 6890.79kb.
• Линь Хоушен, Ло Пэйюй 300 вопросов о цигун Секреты китайской медицины, 4960.19kb.
• Кодексу российской федерации второе издание, дополненное и переработанное, 5704.11kb.
• Мировой кризис: Общая Теория Глобализации Издание второе, переработанное и дополненное, 15617.96kb.

альнейший рост института и дальнейшее его развитие тес­нейшим образом связаны с успехами нашей высшей школы и в частности с ростом Московского университета.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АСТРОНОМИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ им. П. К. ШТЕРНБЕРГА ПРИ МГУ



осходящий в настоящее время в сеть научно-исследователь­ских институтов МГУ, Государственный астрономический институт имени Штернберга (ГАИШ) был организован в июне 1931 г. путем соединения трех отдельных научных учрежде­ния: Астрономической обсерватории Московского университета, Астрономо-геодезического научно-исследовательского института и, наконец, существовавшего до той поры как самостоятель­ное научное учреждение Государственного астрофизического института.

Самым старым из перечисленных учреждений является Астро­номическая обсерватория Московского университета, которая основана в 1830 г. За сто лет своего существования эта обсерватория проделала путь постепенного развития из скром­ной учебно-вспомогательной наблюдательной станции в перво­классную обсерваторию, имеющую вполне удовлетворительное оборудование и в этом отношении из русских обсерваторий уступающую только Пулковской.

Рост научного значения Московской обсерватории в значи­тельной мере был обусловлен энергичностью и талантливостью ученых астрономов, работавших на этой обсерватории. Среди директоров обсерватории в дореволюционное время имеются имена, заслуженно пользующиеся мировой известностью. Около этих крупных ученых, бывших к тому же и талантливыми пе-



Общий вид здания обсерватории

дагогами, группировалась молодежь, образовывались школы. Так, например, Ф. А. Бредихин, один из крупнейших специа­листов в международном масштабе по теории кометных форм, оставил после себя и до сих пор еще существующую школу учеников, которые, углубляя и развивая дальше методы и мысли Бредихина, получили в этом разделе астрофизики ряд ценней­ших результатов. Показательным в этом отношении является тот факт, что теория кометных форм за границей считается и по настоящее время специально «русской наукой».

После В. И. Церасского также осталась многочисленная группа учеников, составляющих старшее поколение работаю­щих в настоящее время в Союзе астрофизиков. Для пояснения достаточно указать, что недавно умерший академик А. А. Бе­лопольский, пулковские астрономы Г. А. Тихов, С. К. Костин­ский и ряд других советских астрофизиков являются непосред­ственными учениками Церасского.

Первый директор обсерватории после Октябрьской револю­ции — П. К. Штернберг — резко выделяется на общем акаде­мическом, сероватом в общественном смысле, фоне. В дорево-

люционное время этот человек сумел соединить свою плодо­творную научную работу на Московской обсерватории с дея­тельностью подпольного революционера, члена партии боль­шевиков.

В 1905 г. П. К. Штернберг участвует в московском восста­нии. С 1905 по 1917 г. ведет активную подпольную работу как член партии. В 1918 г. идет на фронт. В 1920 г. в январе на восточном фронте гибнет жертвой революционного долга.

После П. К. Штернберга осталось большое научное наслед­ство. Некоторые из начатых им астрографических и гравимет­рических работ в настоящее время продолжаются в том науч­ном институте, который вполне заслуженно носит название Института имени П. К. Штернберга.

В первые годы революции основными работами обсерватории были: визуальная фотометрия, меридианные наблюдения, гра­виметрические наблюдения в Московской области и служба времени. По разделу визуальной фотометрии С. Н. Блажко и его сотрудники получили ряд в высшей степени ценных ре­зультатов, касающихся изучения изменения яркости коротко­периодических переменных звезд. Эти работы являются в своем роде классическими и пользуются за границей заслуженным признанием. На меридианном круге проф. С. А. Казаковым продолжалась регулярная работа, — наблюдение звезд так на­зываемой Московской зоны — имеющая целью составление ка­талога точных положений звезд.

По разделу гравиметрии продолжалась экспедиционная ра­бота по определению силы тяжести в различных точках Мо­сковской области (работа, в свое время начатая П. К. Штерн­бергом). Наконец, служба времени обеспечивала систематиче­ское определение поправки нормальных часов обсерватории и регулярную подачу точного времени.

Так продолжалось до конца 1932 г. К этому времени, с од­ной стороны, уже начала восстанавливаться культурная связь с заграницей, а с другой, — научная работа обсерватории по­лучила значительную поддержку благодаря организации при Московском универститете Астрономо-геодезического инсти­тута (АГНИИ), в число сотрудников которого вошло боль­шинство научных работников обсерватории. Необходимо отме-



Большой 38-сант. двойной астрограф

тить, что сама обсерватория своих штатов не имела, и научная работа на ней до 1922 г. велась преподавателями и профес­сорами университета в добровольном порядке.

В 1924 г. были получены первые партии свежих фотогра­фических пластинок, и потому могла быть возобновлена фото­графическая работа на принадлежащих обсерватории инстру­ментах: 15" астрографе, камере Астротессар Цейсса диамет­ром в 160 мм и апланате Штейнгеля диаметром в 110 мм, в основном по фотографированию двойных звезд (15" рефрак­тор), малых планет и переменных звезд-

В эти годы АГНИИ и обсерватория вели следующие науч­ные работы: меридианные наблюдения проф. С. А. Казакова зоны от 50 до 55° склонения, фотографирование двойных звезд и больших планет на 15" рефракторе (главным образом И. А. Казанским), фотографирование площадей для поисков и исследования переменных звезд (цефеиды и алголи) на 7" и 5" рефракторах Цейсса-Гейде, вычислительные работы по определению орбит комет и малых планет и, наконец, служба времени и гравиметрия. Отдельно следует отметить многолет­нюю и очень плодотворную работу К. П. Церасской, которая за время своей 30-летней работы на обсерватории открыла свы­ше 200 (218) неизвестных дотоле переменных звезд, которые принесли ей вполне заслуженную известность в заграничном научном мире, поставив ее в первые ряды работников в этой области.

В марте 1921 г. по проекту, выдвинутому группой советских астрономов, Наркомпрос создал Организационный комитет Главной российской астрофизической обсерватории. Согласно распоряжению Наркомпроса этот комитет, в состав которого были включены многие крупные советские астрономы, должен был провести всю предварительную работу по созданию в Союзе большой Астрофизической обсерватории, которая смо­гла бы играть такую же роль в международном масштабе среди астрофизических обсерваторий, какую играла и продолжает играть Пулковская среди астрономических обсерваторий.

По истечении двух лет существования Организационного комитета постепенно выяснилась несостоятельность проекта

столь быстрой организации крупной Астрофизической обсер­ватории.

Тем не менее за время своего существования (с 1921 по 1923 г.) комитет привлек в свой состав ряд крупных научных работников (В. Г. Фесенков, С. В. Орлов и др.), а также и некоторое количество начинающих астрономов (Р. В. Куниц­кии, К. Ф. Огородников, Н. Д. Моисеев и др.).

Учитывая бесспорную жизнеспособность этой организации как научного учреждения, Наркомпрос в мае 1923 г. реорга­низовал комитет в самостоятельное центральное научное уч­реждение — Государственный Астрофизический институт.

Вначале руководителем института В. Г. Фесенковым были приложены все усилия к тому, чтобы использовать одну из уже существующих обсерваторий в качестве наблюдательной базы в помощь теоретическим исследованиям, которые велись в Москве. Попытки создания таких отделений института в Ташкенте и в Новочеркасске кончились однако неудачей. Тем не менее благодаря исключительной энергии и настойчивости В. Г. Фесенкова возникла и окрепла собственная наблюдатель­ная станция института в Кучине, в 18 км от Москвы, которая выросла сейчас во вполне удовлетворительно оборудованную обсерваторию — Кучинское отделение, на которой могут вестись и фактически ведутся проф. В. Г. Фесенковым и его сотруд­никами разнообразные и интересные работы по фотометрии и колориметрии.

В течение восьми лет существования Астрофизического ин­ститута в нем работали следующие секторы: теоретический, фотометрический, звездной статистики, астрометрический и кометный.

Постепенно стала все более и более отчетливо вырисовы­ваться основная тематика теоретического сектора: вопросы теории происхождения и развития небесных тел, рассматри­ваемые с точки зрения теоретической физики и механики. В связи с этим получили свое развитие и такие разделы небесной механики, которые могли представлять интерес для космого­нии. Наиболее существенные результаты, полученные сотруд­никами сектора, относятся к теории движения переменных масс (Дубошин, Степанов), теории движения в сопротивляющейся

среде (Дубошин, Степанов, Моисеев), общая теория происхо­ждения комет и метеоров (Моисеев) и пр.

Сектор фотометрии, работавший под руководством В. Г. Фе­сенкова, поставил и разрешил ряд труднейших проблем теоре­тической астрофизики. Так, например, была разработана тео­рия сумеречных явлений и применение ее к изучению верхних слоев атмосферы (Фесенков, Штауде и др.), была разработана и успешно применена к изучению Луны и планет теория фото­метрических наблюдений этих объектов (Фесенков, Паренаго и др.), изучались яркости астероидов (Штауде) и пр.

Особенно следует отметить то обстоятельство, что сектор фотометрии, помимо чужих наблюдений, обрабатывал также и свои, произведенные на Кучинской обсерватории.

Сектор звездной статистики своей основной задачей имел изучение распределений звезд по величинам, скоростям, спек­тральным характеристикам, равно как и изучение простран­ственного распределения звезд в ближайших окрестностях Солнца. Сотрудниками этого сектора был получен ряд ценных результатов в этом направлении (Куницкий, Щиголев). В сек­торе также попутно разрабатывались вопросы математической статистики, необходимые для подведения теоретической базы под астрономический наблюдательный материал (Щиголев).

К этому же сектору непосредственно примыкает большая кол­лективная работа, которую Астрофизический институт провел в эти годы, а именно перевычисление прецессионной постоян­ной с учетом собственного движения звезд (Фесенков, Огород­ников, Парийский и ряд вспомогательных работников). Теоре­тические вопросы, связанные с этой работой, получили также глубокое освещение особенно в трудах Фесенкова и Огород­никова.

Кометный отдел, работавший под руководством проф. С. В. Орлова, был занят, с одной стороны, изучением и углублением механической теории кометных форм (Орлов, Моисеев, Всех­святский), а с другой стороны, изучением физической природы комет, их яркости и спектральных свойств (Орлов, Всехсвят­ский, Воронцов, Филиппов).

Внимание астрометрического сектора было посвящено раз-

работке теорий солнечных затмений и некоторых вопросов тео­ретической гравиметрии (проф. Михайлов).

О степени интенсивности работы секторов можно судить по следующему факту. За время с 1923 по 1931 г. сотрудниками Астрофизического института было закончено и опубликовано в разных изданиях (преимущественно «Русский астрономиче­ский журнал» и «Труды Института») около 120 работ.

Таково в общих чертах содержание работ Астрофизического института и его структура к моменту реорганизации. Наиболее важной особенностью этой структуры следует признать то, что большинство из описанных группировок, работавших в инсти­туте, представляло единственные в своем роде группировки. Так, например, теоретический сектор, тематика которого по­священа была, как уже сказано, ревизии космогонических тео­рий, представлял собой группу, единственную не только в Союзе, но и вообще во всем мире, коллективно работавших над таким темами ученых.

То же самое можно сказать и о кометном отделе. Что ка­сается сектора звездной статистики, то если и можно было бы указать подобные ему группировки, то во всяком случае за границей это были бы отделы или целые обсерватории; а в Союзе ни в одном из научных учреждений подобных группи­ровок мы бы не нашли.

Второй существенной особенностью — и особенностью поло­жительной — следует признать то, что большинство из перечи­сленных секторов представляло очень сплоченные, коллективно работающие группы. Группы эти выращивали свой научный молодняк и, более или менее удачно, — свою собственную мето­дику работы. Это в особенности относится к таким секторам, как теоретический и кометный. В этих секторах выросли и раз­вились в крупных самостоятельных ученых попавшие в инсти­тут со студенческой скамьи Огородников, Дубошин, Парий­ский, Воронцов, Всехсвятский и другие советские астрономы, имена которых теперь достаточно известны в Союзе и за гра­ницей.

Однако наряду с отмеченными выше достоинствами работа Астрофизического института имела также и ряд крупных не-

достатков. К таковым следует отнести в первую очередь весьма слабую увязку работ отдельных секторов между собой. Так, на­пример, наиболее тесно спаянные изнутри и коллективно рабо­тавшие секторы — сектор теоретический и сектор кометный — были при этом чрезвычайно слабо связаны в своей работе с другими секторами института. Темы работ, планировка и вы­полнение плана, воспитание кадров и пр. в каждом секторе велись обособленно. Таким образом родилось то наиболее уяз­вимое место жизни и работы центрального московского астро­номического учереждения, которое и посейчас не ликвидиро­вано полностью.

К недостатку работы Астрофизического института следует отнести также и то, что, имея ряд первоклассных достижений в теоретических разделах астрономии и астрофизики и имея в ряде случаев все возможности к тому, чтобы занять в этих разделах науки ведущую роль в мировом масштабе, институт в целом и отдельные секторы в частности далеко не во всех случаях оказывались на высоте в смысле умения и желания завязать научные сношения с внешним миром. Обмен изда­ниями как с иностранными, так и с советскими обсерваториями в институте не был надлежащим образом налажен. Команди­ровки сотрудников в другие обсерватории были весьма редки. Командировки из других обсерваторий в Астрофизический ин­ститут отсутствовали вовсе.

Таковы были положительные и отрицательные стороны Астрофизического института ко времени его слияния с Астро­номической обсерваторией и Астрономо-геодезическим научно-исследовательским институтом МГУ.

Слияние это, последовавшее в силу постановления Совнаркома РСФСР в мае 1931 г., привело к созданию мощного научного института, имеющего все возможности для дальнейшего раз­вития как в хозяйственном, так и в научном отношении. Само собой разумеется, что одно то обстоятельство, что из соединяв­шихся учреждений одно было почти исключительно теоретиче­ским, а два другие по преимуществу наблюдательными или экс­периментальными, — должно было вызвать весьма плодотвор­ные последствия: теория получила возможность непосредствен­ной смычки с реальными фактами, а наблюдения и экспери-



Меридианный зал. Меридианный круг

мент могли уже внутри института получить теоретическое ис­толкование.

К сожалению, по ряду причин, важнейшей из которых явля­лась описанная выше разобщенность отдельных секторов друг от друга, процесс органического срастания теоретических и наблюдательных секторов между собой протекал с большими трудностями. Сейчас, в 1934 г., Институт имени Штернберга, правда, уже имеет в этом направлении ряд определенных до­стижений, однако процесс установления надлежащих форм вза­имоотношения между теорией и наблюдением, в котором и та и другая были бы поставлены на правильное место, к сожале­нию, на практике оказался более сложным, чем это казалось в начале проведения этой работы.

В настоящее время Астрономический институт имени Штерн­берга работает в составе следующих секторов: 1) сектор кос­могонии и небесной механики, 2) сектор астрофизики, 3) сек­тор звездной статистики, 4) сектор переменных звезд, 5) акти­нометричесжий сектор, 6) сектор гравиметрии, 7) сектор мери-

5

дианных наблюдений и, наконец, 8) сектор службы времени.

В распоряжении института имеется бывшая астрономическая обсерватория МГУ с ее богатым инвентарем и Кучинская обсер­ватория, в настоящее время уже оборудованная рядом ценных инструментов.

Рассмотрим со всей возможной краткостью работы, веду­щиеся в перечисленных подразделениях института.

Сектор космогонии и небесной механики имеет своими стерж­невыми проблемами ревизию и реконструкцию космогонических теорий, а также разработку неклассических проблем небесной механики.

Руководителем сектора является проф. Степанов. Основной состав сотрудников сектора -— это состав сотрудников бывшего теоретического отдела Астрофизического института. Следуя развитию своих стержневых проблем, сектор дал за время, про­текшее после слияния институтов, много ценных работ. По­мимо развития и завершения некоторых исследований, вед­шихся еще в теоретическом секторе ГАФИ (работы Дубошина по теории движения в сопротивляющейся среде, работы Моисе­ева по происхождению комет и пр.), было поставлено на оче­редь и частично уже разрешено немало работ, имеющих боль­шое значение для целей, преследуемых сектором. Так, напри­мер, окончившая при секторе аспирантуру Н. Ф. Рейн дала ряд интересных работ по теории пылевой туманности, привлекших внимание заграничных ученых (Штремберг); Б. М. Щиголев дал ряд исследований, касающихся теории происхождения и эволю­ции некоторых замечательных типов двойных звезд; Г. Н. Ду­бошин поставил и разрешил ряд трудных проблем, касаю­щихся устойчивости некоторых форм движений в сопротивляю­щейся, гравитирующей и вращающейся среде. В последнее время в секторе был разработан один новый общий метод каче­ственного анализа траекторий динамики, который был приме­нен к изучению свойств движений в проблеме трех тел (Моисе­ев). Оканчивающий при секторе аспирантуру Г. К. Бадалян дал весьма ценную работу по теории двух неподвижных цент­ров, при чем показал, что исследования по этой проблеме Шарлье и Тальквиста содержат ряд погрешностей, и т. д.

Следует при этом отметить, что эти, казалось бы, разнород-