Вы еще не богаты? Вы просто не читаете сайт Минюста…

Вид материала

Документы

Содержание Уроки арифметики від міністра Лавріновича

Подобный материал:

• Приложение №3 анкет а кандидата в соискатели юридической премии «Юрист годаМагаданской, 109.56kb.
• Уважаемые родители, а вы читаете своим детям сказки? Конечно, читаете, смешной вопрос., 40.83kb.
• Для эффективного ведения бизнеса сейчас не достаточно просто иметь сайт в Интернете, 80.93kb.
• Ением проведен мониторинг деятельности территориальных органов Минюста России, действующих, 272.48kb.
• Ваш сосед миллионер, 4513.88kb.
• Недавно в одной книге я обнаружил великолепную фразу: "Когда вы читаете биографию,, 5972.01kb.
• Реклама в интернете, 27.9kb.
• Перевод с кит и комментарии М. М. Богачихина Китайское учение о жизненной энергии, 456.29kb.
• Процессу становления человека, 24.93kb.
• © 2006–2010 ООО «АнСаВи», 64.07kb.

Вы еще не богаты? Вы просто не читаете сайт Минюста…


«Давайте снизим потребности, и всем будет хорошо».

М.Жванецкий


Какое чувство вызвало бы у читателя сообщение на сайте министерства мясной и молочной промышленности примерно следующего содержания:

«Потребность населения в молоке резко снижается

На протяжении последних трех лет наши жители испытывают меньшую потребность в молоке, вследствие чего потребление молочных продуктов с 2005 по 2007 год снизилось на треть.

Об этом сообщил министр мясной и молочной промышленности, ссылаясь на отчетность министерства о производстве молока. Министр заметил, что эти данные являются достаточно объективным показателем, поскольку удои фиксируются документально и проверяются независимыми экспертами».

Примерно такое по логике сообщение на сайте Минюста 31 июля 2007 года под заголовком «В Україні зменшується кількість малозабезпечених громадян, що потребують безоплатної адвокатської допомоги».

За сообщением последовала статья Р.Романова в «Украинской правде» « Уроки арифметики від міністра Лавріновича», где автор попытался показать, что выводы министерства о снижении потребности в бесплатной правовой помощи (БПП), по меньшей мере, скоропалительны. Незамедлительно последовала раздраженная реакция Министра юстиции, вылившаяся в несколько «Уроков правового ликбеза для фонда «Відродження».

В «Уроках ликбеза» Министр устами своего пресс-секретаря поучает, что Минюст сообщал лишь о суммах компенсации и ни о чем больше. Это неправда: Минюст сообщил именно о снижении потребности в БПП, а не о суммах компенсации или степени (не)выполнения государственной программы. В этом каждый может убедиться, перечитав заголовок сообщения и первый абзац. Об этом говорит и то, что данные о сокращении выплат рассматриваются лишь как «надежный показатель» снижения потребности в БПП.

Следующий «урок ликбеза»: Минюст не имеет никакого отношения к (не)выполнению государственной бюджетной программы, а это объективная тенденция, которая не зависит от того, кто «руководит Минюстом» и, наверное, от Минюста вообще.

Конечно, статья г-н Романова исходит из других представлений о роли Минюста в формировании правовой политики, в том числе и системы БПП. Я, до разъяснения в «уроках ликбеза» тоже считал – и, несмотря на «уроки» считаю, – что у Минюста в системе БПП более высокая и трудная задача, которая не сводится только к оплате по счетам.

Данные о (не)выполнении бюджетной программы давали возможность Минюсту сказать о, мягко говоря, несовершенстве существующей системы БПП и о своих планах по реформированию этой системы. Можно было ожидать, что Минюст заговорит о реализации международных стандартов бесплатной правовой помощи, о том, что развитая система правовой помощи – это потребность любой цивилизованной страны.

На это тем более можно было рассчитывать, что Минюст является ведомством, ответственным за формирование этой системы и имеет определенные программы в этом направлении.¹ Однако Минюст предпочел представить дело так, что проблема БПП постепенно «рассасывается».

Именно такая позиция не могла не произвести удручающего впечатления на любого, кто занимается проблемами БПП, поскольку такой вывод отбрасывает дискуссию об этих намного лет назад и снижает сам уровень этой дискуссии.

В третьем, например, «уроке» Министр дает директиву различать понятия «обвиняемого» и «задержанного в райотделах» и изучать Уголовно-процессуальный кодекс. Это видимо касается того места, где г-н Романов говорит о «количестве задержанных… которое измеряется числами со многими нулями».²

Как не скучно повторять затертые темы, мне придется остановиться на этом «уроке», поскольку Министр считает это различие критичным для верховенства права в Украине, и высказать некоторые сомнения в правильности позиции Министра.

Если для рядового сотрудника милиции позволительно смотреть в одни святцы – Уголовно-процессуальный кодекс (или в Устав патрульно-постовой службы), то от Министра юстиции логично ожидать более широкого охвата правового материала, включая, например, статью 14 Международного Пакта о гражданских и политических правах и статью 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Тогда стало бы ясно, что, например, судьи Европейского суда также обнаруживают «критическое невладение материалом», «незнание профильных законов» и «банальную профессиональную непригодность».

Вот какой «сумбур» содержится в практике Европейского суда по этому поводу:

«Текст статьи 6 § 1 – как и текст статьи 5 § 2 – использует термин «обвинение» в очень широком значении».³ «Обвинение», для целей статьи 6 § 1 может быть определено как официальное уведомление человека компетентной властью о предположении, что он совершил уголовное правонарушение».⁴

Пока эти рассуждения не отличаются принципиально от того смысла, которое вкладывается в понятие «обвинения» нашим Уголовно-процессуальным кодексом. Однако, поскольку Европейский суд полагает, что «Конвенция должна гарантировать не теоретические или иллюзорные права, а права практические и эффективные»⁵, то Суд принимает во внимание не наличие формального уведомления, а действительную ситуацию, в которой оказался человек и то, «затрагивала ли [его] эта ситуация существенным образом».⁶

Задержание является классическим случаем, когда – по крайней мере, у Европейского суда – не вызывает сомнений, что ситуация «существенно затронула человека» и, следовательно, положено начало «обвинению». Например, «в решениях по делу Wemhoff и Neumeister от 27 июня 1968 года, а затем в решении по делу Ringeisen от 16 июня 1971 года за отправную точку принял – соответственно – момент ареста, момент, когда лицо было официально уведомлено об преследовании против него и момент, когда было открыто предварительное расследование».⁷ Есть и другие случаи, когда, вопреки отсутствию формального уведомления, суд признавал, что человек «обвинен». Можно предположить, что человек, который «обвинен»Э и есть «обвиняемый» в смысле статьи 6 Конвенции, как бы он не назывался профильными законами и Министром юстиции.

И поэтому именно с момента «задержания» («доставления» или другого вида лишения свободы) человек имеет право на помощь адвоката и, если он не в состоянии оплатить адвоката, на предоставление адвоката за счет государства.

Дальше «сумбур» усиливается. Европейский суд говорит, что правонарушения, которые национальный закон не относит к «уголовным», могут считаться таковыми с точки зрения статьи 6 § 1 Конвенции, если принять во внимание «характер правонарушения» и «суровость наказания».⁸ И здесь огромное количество административных правонарушений, за которые люди «задерживаются райотделами», превращается в «уголовные». А это значит, что к ним тоже должны применяться гарантии статьи 6 § 3 Конвенции, а среди них – право на адвоката, в том числе на адвоката за счет государства. И оказывается «сумбур» г-на Романова вполне согласуется с «сумбуром» Европейского суда, когда, оценивая потребность в правовой помощи, он ссылается на «так называемые административные задержания».

Дальше – больше: Оказывается, государство не только обязано «назначить защитника», но и обеспечить действительную «помощь». «Статья 6 § 3(с) говорит о «помощи», а не о «назначении». Опять же, простое назначение не обеспечивает эффективной помощи, поскольку назначенный адвокат может умереть, серьезно заболеть, не иметь возможности действовать длительное время или уклоняться от выполнения своих обязанностей».⁹

Это кошмарный «сумбур» постоянно в той или иной форме повторяется Европейским судом, и превратился в последовательную практику, обязательную к применению в Украине.

Специальные обязательства государства в отношении БПП содержит статья 5 Конвенции. Своевременного предоставления защитника требует и выполнение гарантий, предусмотренных статьей 3 Конвенции. Чтобы не утомить читателя, который в отличие от Министра не обязан знать тонкости международного права в сфере прав человека, я просто сошлюсь на неоднократные доклады Европейского комитета по предупреждению пыток, который, например, в последнем докладе по итогам визита в Украину в 2005 года написал:

«Доступ к адвокату является постоянным предметом беспокойства для Комитета со времени его первого визита в Украину семь лет назад. Ситуация, наблюдаемая на месте в 2005 году, все еще неудовлетворительная. Очень немногие подозреваемые в уголовных преступлениях, опрошенные делегацией, имели доступ к адвокату. Большое их количество заявили, что им препятствовали в доступе или требовали от них подписать отказ от этого права, или говорили, что адвокат им не нужен. Лица, задержанные в соответствии с Кодексом об административных правонарушениях, все еще не имеют никакого доступа к адвокату во время пребывания в милиции»¹⁰. А вот – как бы предвидя грядущее 31 июля 2007 года «снижение потребности» в БПП – что говорит Комитет чуть ранее: «Комитет напоминает, что он придает особенное значение трем правам, [в том числе] … праву на доступ к адвокату. Следует подчеркнуть, что эти права должны быть предоставлены не только подозреваемым в уголовных преступлениях, но всем категориям лиц, независимо от их легального статуса, с самого начала лишения свободы, т.е. с момента, когда лицо обязано оставаться с правоохранительным органом»¹¹. За ухо и вон – пасти гусей вместе с г-ном Романовым с таким «критическим невладением предметом», а не делать визиты в страны, где понимание различие между «задержанным» и «обвиняемым» составляет краеугольный камень верховенства права.

А если выйти за пределы и практики Европейских институций, и серьезно отнестись, скажем, к рекомендации Комитета ООН против пыток 2007 года, в которых он «выражает обеспокоенность в связи с трудностями, какие испытывают отдельные люди или группы людей, пытаясь, потерпев от пыток, воспользоваться своим правом подать жалобу и получить возмещение и адекватную компенсацию. Государство-участник должно обеспечить эффективную систему бесплатной правовой помощи для людей, которые находятся в опасности или принадлежат к уязвимым группам. Оно должно обеспечить эту систему адекватными ресурсами, чтобы все потерпевшие от пыток могли воспользоваться своими правами по Конвенции».¹² Абсолютный «сумбур» и «некомпетентность».

Я не касаюсь еще более сложных вопросов БПП в гражданских делах.¹³ Хотя это не менее актуальная проблема для Украины, поскольку парламент принял не один десяток законов, предоставляющих право на бесплатную правовую помощь. А недавнее решение КСУ 9 июля 2007 року дало достаточные основания для судебных исков о взыскании с государства компенсации за правовую помощь, несмотря на отсутствие в бюджете финансирования на эти цели.

Вот если бы Минюст оценил объем обязательств по предоставлению БПП исходя из этих показателей, тогда можно было бы вести серьезную дискуссию: и о проблеме администрирования системы, и о проблеме сочетания государственного финансирования и сохранения независимости адвокатов, действующих в такой системе, об обеспечении качества и, опять же, о независимости адвокатов, о моделях построения системы БПП и о ее финансировании.

Безусловно, это настолько усложняет проблему бесплатной правовой помощи и работу Минюста в этом направлении, что поневоле возникает соблазн с помощью незатейливого софизма «решить» проблему. «Не нуждается наш народ в бесплатной правовой помощи; вот мы три года даем, а он берет все неохотнее». Не в этом ли смысл сообщения Минюста от 31 июля 2007 года?

Безусловно, система, которая действует сейчас, никуда не годится, и не удивительно, что она «скорее мертва, чем жива». Потому что для любого адвоката издержки (временные и моральные) получения от государства компенсации за предоставление бесплатной правовой помощи, превышают сумму компенсации. Без сомнения, такая архаичная система БПП, которая (не) действует в Украине, не может отвечать современным – правовым, политическим и экономическим – условиям.

Но если забился водопровод, это не значит, что потребность в воде исчезла. Если (не)действующая система БПП плоха, то не значит, что общество не нуждается в эффективной системе БПП. А ведь не создав систему БПП, мы можем забыть об обеспечении состязательного судопроизводства, без которого невозможно справедливое правосудие. Особенно это касается уголовного судопроизводства, где подавляющее число обвиняемых (в широком значении статьи 6 Конвенции) – люди, неспособные оплатить качественную защиту.

Эффективно работающая система БПП – это ощутимая доля в бюджете страны. Например, в Великобритании на БПП расходуется около 0,5 % общенационального бюджета. От кого, как не от Минюста можно было бы ожидать обоснования необходимости и неизбежности увеличения финансирования (одновременно с изменением структуры администрирования) системы БПП. На этом фоне сообщение Минюста, которое, безусловно, дает повод участникам бюджетного процесса говорить о сокращении и без того скудного государственного финансирования, звучит, по меньшей мере, неуместно.

Хотелось бы надеяться, что Минюст вернется к уровню дискуссии о реформировании БПП и к активному участию в деятельности Координационного совета по реформированию системы БПП. Хотелось бы также надеяться, что критике со стороны людей, отдающих много времени и сил программах создания и развития современной системы БПП не будет в будущем вызывать раздраженную реакцию со стороны Министра. Программа, реализуемая в рамках Концепции формирования системы БПП, только начала развиваться и такие «заморозки», как сообщение Минюста от 31 июля 2007 года, могут крайне губительно сказаться на перспективах программы.


Аркадий Бущенко,

адвокат,

член Координационного совета при Минюсте

по реформированию системы БПП,

координатор пилотных офисов в Украине

г. Харьков