Как основная форма реализации принципа состязательности

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Игра как основная форма деятельности школьника, 357.47kb.
• Тенденции развития принципа состязательности в арбитражном процессе, 291.75kb.
• Профильное обучение, 125.76kb.
• Сводные каталоги как основная форма национального репертуара печати российской федерации, 595.05kb.
• Дипломная работа, 1044.17kb.
• А. К.,Фгбоу впо «ТулГУ» Развитие молодёжного технического творчества как форма реализации, 207.27kb.
• 1. 2 Ведущие принципы модульного обучения, 464.33kb.
• Регламентируются, 672.1kb.
• Всовременном цивилизованном обществе налоги основная форма дохо-дов государства, 57.37kb.
• Использование принципа минимакса в условиях реализации деятельностного подхода на уроках, 111.33kb.

Е.А. ГАЛОГАНОВ,

соискатель Московского гуманитарного университета,

советник Правового управления Правительства РФ


УЧАСТИЕ АДВОКАТА В СУДЕ ПЕРВОЙ ИНСТАНЦИИ

КАК ОСНОВНАЯ ФОРМА РЕАЛИЗАЦИИ ПРИНЦИПА СОСТЯЗАТЕЛЬНОСТИ


Известный русский адвокат Ф.Н. Плевако выявил одну из важных закономерностей адвокатской работы, назвав ее «защитительной жилкой: «Профессия дает нам известные привычки, которые идут от нашего труда. Как у кузнеца от работы остаются следы на его мозолистых руках, так и у нас, защитников, защитительная жилка всегда останется нашим свойством не потому, что мы хотим отрицать всякую правду и строгость, но потому, что мы видим в подсудимых по преимуществу людей, которым мы сострадаем, прощаем, и о которых мы сожалеем. Годы закаливают нас в этой привычке»¹.

Адвокаты, по его мнению, должны помогать людям: «Кроме нас, защитников, для прямой защиты их от обидчиков, законом не создано иного клана». Отмечал Ф.Н. Плевако и разумный подход адвоката к неодинаковым людям: «Если ко мне является человек, у которого сняли с плеч кафтан, я действую таким образом, чтобы возвратить похищенное; но если этот же человек требует наказать преступника, то его заявление кажется мне еще недостаточным. Как же примирить это? Очень легко! Нужно только уметь поставить пределы того чувства к подсудимому, о котором я говорил, и чувства справедливости к тому человеку, который страдает»². С подобными мыслями и должен работать современный адвокат, разбираясь в сложных юридических хитросплетениях закона и дела³.

У защитника одна процессуальная функция – защита. Защитник необходим в процессе для осуществления защиты, именно этого ждет от него подсудимый⁴. Государственные органы, участвующие в уголовном судопроизводстве, должны принимать все меры к тому, чтобы защитник имел реальную возможность осуществления своих прав⁵. Адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты обвиняемого. В этих словах подчеркнута важность уголовно-процессуальной деятельности адвоката-защитника, ее необходимость для решения задач уголовного судопроизводства. Отказ адвоката от принятой защиты проявляется в различных формах. Но суть такого поведения одна – нарушение права обвиняемого на защиту⁶.

Согласно положениям ст. 244 УПК РФ, на судебном заседании стороны обвинения и защиты пользуются равными правами на заявление отводов и ходатайств, представление доказательств, участие в их исследовании, выступление в судебных прениях, представление суду письменных формулировок по основным вопросам, рассматриваемым судом при постановлении приговора (п. 1–6 ч. 1 ст. 299 УПК РФ), решение иных вопросов, возникающих в ходе судебного разбирательства.

Правосудие является состязательным, когда стороны, участники судебного разбирательства могут активно и в равных условиях излагать свои доводы, давать свое толкование фактов, событий, доказательств и тем самым способствовать установлению обстоятельств дела, обеспечивать вынесение законного, обоснованного и справедливого приговора. Вместе с тем на практике подлинная реализация принципа состязательности далеко не всегда зависит от правовых условий. Сказываются факторы и профессиональной компетентности, и добросовестности сторон, и психологических установок судей, способных отдавать предпочтение не доводам, а личности участника дискуссии.

В некоторых случаях государственные обвинители недостаточно полно знакомятся с материалами дела, вследствие чего в ходе судебных заседаний со стороны обвинения задают мало вопросов по существу дела, не проявляют активности, в том числе, в вызове свидетелей обвинения, т.е. не в полной мере реализуют свои права и обязанности по отстаиванию своих интересов. Характерный пример в докладе на конференции по практике применения Уголовно-процессуального кодекса РФ приводит Председатель Московского областного суда по делу О., рассмотренному Рузским районным судом. О. обвинялся в совершении преступлений, предусмотренных ст. 222 ч. 1, 105 ч. 1 УК РФ. При этом на судебном заседании исследовались доказательства, представленные сторонами обвинения и защиты, добытые на предварительном следствии, и дополнительные, представленные сторонами на судебном заседании. Так, по ходатайству стороны обвинения и защиты были допрошены дополнительные свидетели, приобщены и исследованы письменные документы. При вынесении приговора суд оценил все доказательства, полученные в ходе предварительного расследования и во время судебного заседания, и по приговору суда О. был признан виновным и осужден по ст. 222 ч. 1 УК РФ, а оправдан по ст. 105 ч. 1 УК РФ, так как при оценке полученных доказательств суд пришел к выводу, что стороной защиты были предъявлены более веские доказательства, подтверждающие недоказанность причастности О. к совершению умышленного убийства; сторона обвинения не смогла опровергнуть эти доказательства⁷.

Думается, что современный государственный обвинитель – представитель государства, от имени которого он поддерживает обвинение в суде, обязан владеть достаточными знаниями в области материального и процессуального законодательства, знать правоприменительную практику, материалы уголовного дела, уметь обосновывать свою позицию и убеждать участников процесса в правоте этой позиции. Именно тогда принцип состязательности получит свою реализацию⁸.

Одной из проблем реализации принципа состязательности является необходимость принятия судом мер к созданию необходимых условий для исполнения сторонами процессуальных прав, обеспечению явки потерпевших и свидетелей, назначению по ходатайству сторон судебных экспертиз, вызову дополнительных свидетелей. Представляется, что несовершенство закона в этой части не обеспечивает полного соблюдения равенства сторон. В этой связи, по нашему мнению, необходимо внести изменения в ст. 244 УПК РФ, дополнив ее следующим положением: «На сторонах лежит обязанность представления суду необходимых им доказательств путем обеспечения явки в суд потерпевших, свидетелей, экспертов, специалистов, истребования документов. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав».

Часто судом не соблюдаются нормы уголовно-процессуального закона, связанные с порядком оглашения протоколов следственных действий, заключений экспертов, данные в ходе предварительного расследования, а также документов, приобщенных к уголовному делу или представленных на судебном заседании. Не всегда соблюдается последовательность допроса подсудимого, предусмотренная в ст. 275 УПК РФ. Суд вправе задавать подсудимому вопросы после его допроса сторонами. Поскольку установленная законом очередность порядка допроса определенным образом облегчает восприятие подсудимым как всей совокупности, так и отдельных блоков задаваемых вопросов, нарушение этой очередности ограничивает законные права подсудимого.

Частью 4 ст. 271 УПК РФ предусмотрено, что суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе на судебном заседании лица в качестве свидетеля или специалиста, явившегося в суд по инициативе сторон. Но как следует поступать суду, если сторона защиты приведет в зал судебного заседания и заявит ходатайство о допросе свидетеля, о существовании которого ранее никто не знал? По закону суд обязан допросить его.

Возникает вопрос: почему на стадиях, предшествующих судебному следствию, не было заявлено ходатайство о допросе таких свидетелей и специалистов? Ведь проверить в условиях судебного следствия достоверность, допустимость и относимость показаний такого свидетеля представляется нередко весьма проблематичным. Много вопросов вызывает и требование ч. 1 ст. 281 УПК РФ, предусматривающей обязательное согласие сторон на оглашение показаний потерпевшего и свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования или судебного разбирательства, а также на демонстрацию фотонегативов и снимков, диапозитивов, киносъемки допросов.

Представляется, что данная норма может вступать в противоречие с принципами уголовного судопроизводства и ущемлять процессуальные права сторон. Кто в первую очередь не даст согласия на оглашение показаний неявившегося свидетеля или потерпевшего? Как показывает практика рассмотрения уголовных дел, подсудимый или его защитник. А как быть, когда государственный обвинитель или потерпевший не дают согласия на оглашение показаний свидетеля защиты, который еще на следствии сообщил об алиби обвиняемого, но не явился в суд и нет возможности обеспечить его явку?

Данная норма закона, по нашему мнению, лишает суд возможности исследовать показания неявившегося потерпевшего или свидетеля; в таком случае суд бессилен разрешить возникшую правовую коллизию. В июле 2003 г. в ст. 281 УПК РФ были внесены изменения, которые, казалось бы, дали возможность суду и потерпевшего или свидетеля по собственной инициативе при неявке на судебное заседание оглашать ранее данные ими показания в определенных случаях. Но и эти определенные случаи на практике показывают свое несовершенство. В законе таких случаев приведено четыре.

- смерть потерпевшего или свидетеля;

- тяжелая болезнь, препятствующая явке в суд (кто должен устанавливать наличие такой болезни и каким образом; что это за болезнь и кто должен подтвердить, что именно она препятствует явке лица в суд?);

- отказ потерпевшего или свидетеля, являющегося иностранным гражданином, явиться по вызову суда (что понимать в данном случае под отказом такого лица? Его письменное заявление о том, что он отказывается явиться в суд или просто неявку? Если первое, то суду надо вступать в длительную переписку с таким лицом. Если же лицо не явилось, можно ли это автоматически считать отказом, если оно должным образом извещено судом?);

- стихийное бедствие или иные чрезвычайные обстоятельства, препятствующие явке в суд (и вновь возникает вопрос: нужно ли устанавливать наличие стихийного бедствия, кто и каким образом это должен делать и, наконец, что конкретно законодатель имел в виду под иными чрезвычайными обстоятельствами?).

Анализ этих нововведений позволяет сделать вывод о том, что они не способствуют своевременному рассмотрению уголовных дел по существу, могут повлечь за собой нарушение принципа состязательности сторон и их процессуальных прав.

Состязательный характер судебного рассмотрения уголовного обвинения существенно ограничил инициативу суда в исследовании доказательств по делу. Сейчас суд вправе по собственной инициативе только допросить эксперта и назначить экспертизу. Кроме того, закон позволяет суду провести осмотр места происшествия, следственный эксперимент, опознание и освидетельствование. Однако если исходить из требований ст. 15 УПК РФ, по которой суд не выступает на стороне обвинения или на стороне защиты, а создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, то вышеперечисленным действиям законодатель придал статус особых доказательств, которые сам же суд и добывает.

Соответствует ли это принципу состязательности сторон по действующему процессуальному законодательству? Согласно какой норме закона полученные судом доказательства необходимо приобщать к материалам уголовного дела?

Статья 286 УПК РФ гласит, что к материалам дела могут быть приобщены документы, представленные в судебное заседание сторонами или истребованные судом (последние, на наш взгляд, – представленные по запросу суда). Но данная норма, при наличии у суда возможности добывать ряд доказательств по собственной инициативе, не указывает на возможность суда полученные им же доказательства приобщать к материалам дела.

Еще более усложняет положение суда то, что следственный эксперимент, опознание и освидетельствование должны проводиться судом в соответствии с нормами закона, предписанными следователю, т.е. с участием понятых. По Уголовно-процессуальному кодексу РФ вся ответственность за доказывание обвинения в судебном разбирательстве возлагается на прокурора. От его умения грамотно воспользоваться добытыми следствием доказательствами вины подсудимого, от тактики ведения судебного следствия и ораторского искусства во многом зависит результат. В условиях состязательности процесса только объективность, профессиональное мастерство государственного обвинителя, его активность в представлении и исследовании доказательств становятся решающими факторами в обеспечении неотвратимости наказания за совершенное преступление и в обеспечении законности, обоснованности и справедливости судебных решений. Однако прокурор принцип состязательности процесса использует иногда с выгодой для обвинения, что при наличии некоторых пробелов в законе может привести к отмене вынесенного судом приговора.

Статья 285 УПК РФ предусматривает оглашение на судебном заседании документов по ходатайству стороны. Как поступать суду, если в материалах дела содержатся процессуальные документы, свидетельствующие о предъявлении обвинения конкретному лицу за пределами срока предварительного расследования, или при наличии неотмененного вышестоящим прокурором постановления о прекращении в отношении этого же обвиняемого дела, или о прекращении уголовного преследования?

Прокурор, участвующий в процессе и зная о таких «подводных камнях», может умолчать об этом умышленно. Хорошо, если в деле принимает участие добросовестный защитник, который знает все материалы дела и заинтересован в их представлении суду. А если адвокат освобожден от участия в процессе? Законодатель данные ситуации не предусмотрел.

Раздел X УПК РФ «Особый порядок судебного разбирательства» состоит из одной главы, которая предусматривает порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением. Однако в законе нет ни одной нормы, предусматривающей поведение государственного обвинителя при решении вопроса о вынесении приговора в такой ситуации. Должен ли он предъявлять суду доказательства вины лица, убеждая суд в обоснованности предъявленного обвинения, должен ли прокурор предлагать вид и размер наказания либо все это обязан сделать суд? Тогда вновь возникает вопрос: соответствуют ли нормы закона данного раздела принципу состязательности сторон?

Статья 316 УПК РФ определяет порядок проведения судебного заседания без судебного разбирательства. Хотя судебное заседание и есть само разбирательство, и наоборот, как это вытекает из ст. 5 УПК РФ. Возможно, законодатель, устанавливая этот особый по­рядок, имел в виду, что такое заседание может быть прове­дено без судебного следствия? И указать это в законе, таким образом, было бы правильнее, хотя и не бесспорно по следующей причине.

Часть 7 ст. 316 УПК РФ указывает: «Если судья при­дет к выводу, что обвинение, с которым согласился подсу­димый, обоснованно, подтверждается доказательствами, собранными по делу, то он постановляет обвинительный приговор и назначает подсудимому наказание…» Но как судья может прийти к такому выводу без судебного разбирательства и исследования хотя бы частичного каких-либо доказательств, что производится после начала судебного следствия. Более того, уже много лет суды руководствуются тем, что лицо может быть признано виновным и осуждено на основе совокупности добытых и исследованных доказа­тельств и ни в коей мере одни только признательные пока­зания этого лица не могут служить основанием для его осуждения.

При особом порядке, если исходить из текста закона, выясняется даже не то, совершил ли чело­век данное преступление, а только его согласие с предъявленным обвинением. При этом возможность дать по предъявленному обвинению суду показания законодатель виновное лицо лишил. Состязательность уголовного процесса поставила судь­бу дела в жесткую зависимость от позиции государствен­ного обвинителя. Уголовно-процессуальный кодекс РФ предусматривает, что полный или частичный отказ прокурора от обвинения влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или частично (ч. 7 ст. 246, ч. 2 ст. 254 УПК РФ). При этом Уголовно-процессуальный кодекс РФ не предусматривает обсуждения мотивов отказа обвинителя от поддержания обвинения. Игнорируется позиция потерпевшего, не принимаются в расчет доводы стороны защиты, которая может не соглашаться с основаниями прекращения дела.

Такое решение умаляет роль суда как самостоятельной ветви государственной власти, ставит под сомнение реальность конституционной гарантии о праве на судебную защиту потерпевшего – жертвы преступления, ограничивает действие принципа состязательности. Едва ли такая ситуация может быть признана нормальной с точки зрения гарантий прав личности и престижа правосудия. На наш взгляд, возможно такое процессуальное решение: при отказе государственного обвинителя от поддержания обвинения суд выслушивает мнение потерпевшего и стороны защиты по поводу обоснованности отказа и его мотивов. Признав отказ государственного обвинителя необоснованным, суд продолжает рассмотрение дела в обычном порядке. При этом государственный обвинитель вправе выйти из процесса, а поддержание обвинения переходит к потерпевшей стороне.

Нередко требование состязательности нарушается вследствие ограничения прав одной из сторон на участие в доказывании. Это могут быть ограничения в представлении доказательств, участии в их проверке и оценке. Приведем несколько примеров, когда нарушение принципа состязательности и равноправия сторон при рассмотрении дела судом послужило поводом к отме­не состоявшихся решений.

В некоторых случаях это было связано с тем, что суд ог­раничивал одну из сторон в праве представлять доказа­тельства. Так, по одному из уголовных дел, рассматриваемому в отношении группы лиц, обвиняемых в бандитизме, судья отказал государственному обвинителю в исследовании за­писной книжки, где, согласно утверждениям сторо­ны обвинения, содержались сведения о членах группировки, о принадлежащих им деньгах, а также отказал в ис­следовании биты, использованной бандой при совершении нападений, на которой была обнаружена кровь человека. При этом судья сослался на то, что в процессе предва­рительного следствия записная книжка и бита были осмо­трены следователем с нарушением требований закона, хо­тя порядок обнаружения и изъятия этих вещественных до­казательств нарушен не был.

По другому делу государственному обвинителю было необоснованно отказано в исследовании изъятой в следственном изоляторе записки, содержавшей указа­ния одному из соучастников преступления о том, какие он должен давать показания в суде. Председательствующий, удовлетворяя ходатайство ад­воката о признании этой записки недопустимым доказа­тельством, никак не мотивировал свое решение.

По делу об умышленном убийстве судья признал недопустимыми доказательствами заключение судебно-медицинского эксперта лишь на том основании, что оно не было указано следователем в обвинительном заключении. Принимая такое решение, суд не учел требований ст. 75 УПК РФ о том, что недопустимыми могут быть признаны только те доказательства, которые получены с нарушения­ми уголовно-процессуального закона⁹.

До сих пор среди ученых и практиков актуален вопрос: возмо­жен ли вызов свидетеля по инициативе суда согласно принципу состязательности процесса? На этот вопрос дан ответ в Определении Конституционно­го Суда РФ от 6 марта 2003 г. об отказе в принятии к рас­смотрению запроса Бокситогорского городского суда Ленинградской области о проверке конституционности ч. 1 ст. 86 УПК РФ, в котором говорилось о том, что данная статья, возлагающая на суд обязанность собира­ния доказательств, противоречит части 3 ст. 123 Консти­туции РФ, где сказано, что судопроизводст­во осуществляется на основе состязательности и равно­правия сторон.

Запрос был направлен в Конститу­ционный Суд РФ в связи с тем, что при рассмотрении уго­ловного дела по обвинению гражданки Т. в со­вершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, суд по собственной инициативе вызвал и до­просил в качестве свидетеля гражданку С., чьи показа­ния защитник подсудимой просил исключить из числа доказательств на том основании, что суд принял на себя выполнение не свойственной ему функции обвинения.

Из обязанности справедливо и беспристрастно разрешать дело следует, что суд не вправе допускать отступления от ус­тановленного ст. 123 (ч. 3) Конституции РФ принципа осуществления правосудия на основе состязательности и равноправия сторон. В уголовном судопроиз­водстве принцип состязательности предполагает, что об­винение и защита осуществляются только теми опреде­ленными в уголовно-процессуальном законе органами и лицами, которые наделены полномочиями выступать в качестве участников уголовного судопроизводства от сторо­ны обвинения и со стороны защиты. При этом выполне­ние функции обвинения заключается в возбуждении уго­ловного преследования, формулировании обвинения и отстаивании его в суде. В соответствии с законом в ходе судебного следствия устанавливаются обстоятельства, не только подтверждаю­щие доказанность обвинения, но и смягчающие вину подсудимого или оправдывающие его, а также иные обстоятельства, необходимые для справедли­вого и беспристрастного разрешения уголовного дела по существу.

Следовательно, собирание доказательств не только яв­ляется прерогативой сторон, но и входит в число полно­мочий суда, реализуемых в порядке, установленном уго­ловно-процессуальным законодательством для производ­ства судебного следствия.

Адвокат не вправе утверждать, что подзащитный виновен, если последний заявляет о своей невиновности. А.Я. Сухарев с полным основанием пишет, что, «если подсудимый не признает себя виновным, защитник не вправе избрать противоположную позицию, исходя из его виновности. Не в том миссия адвоката, чтобы спешить согласиться с обвинением, прежде чем оно будет доказано. Это положение имеет принципиальное значение. Не случайно в законе прямо указано, что адвокат не вправе отказаться от защиты»¹⁰. Расхождение между защитником и подсудимым возможно, когда первый оспаривает обвинение, признаваемое вторым, а также в выборе средств и способов защиты. Процессуальный интерес обвиняемого и защитника один – защита от обвинения. Если смотреть на это иначе, то придется признать правомерность действий адвоката во вред подзащитному, что недопустимо.

Деятельность защитника не носит двойственного характера, она двуедина: отстаивая права и охраняемые законом интересы подсудимого, защитник тем самым действует и в интересах государства, пропагандирует российское законодательство, оказывает воспитательное воздействие на граждан, а иногда и предупреждает преступность. Эта мысль четко выражена Пленумом Верховного Суда СССР: «Защитник, оказывая подсудимому помощь в осуществлении его процессуальных прав, тем самым содействует правильному и всестороннему рассмотрению дела и вынесению законного, обоснованного и справедливого приговора»¹¹.

Процессуальная задача адвоката полностью совпадает и с задачами коллегии адвокатов (или иной организационно-правовой формы адвокатских образований). Но, хотя адвокат-защитник и состоит членом коллегии адвокатов, из этого не следует, что в судебном процессе он является представителем не обвиняемого, а коллегии. Последняя в уголовном судопроизводстве не участвует, и адвокат-защитник свою уголовно-процессуальную деятельность по делу с органами и должностными лицами коллегии адвокатов не согласовывает.

Защита сопряжена со многими трудностями. Непонимание функции защиты приводит к противопоставлению личных интересов подсудимого государственным. Адвокат-защитник должен обладать высоким профессиональным мастерством и гражданским мужеством, чтобы всей своей деятельностью показать полное соответствие законной защиты прав личности интересам государства и общества.

Одно из эффективных средств защиты – заявление ходатайств. Для решения задач уголовного судопроизводства важны доказательства невиновности или меньшей виновности обвиняемого, а поэтому необходимы и ходатайства об их истребовании. Следователь, прокурор и суд должны обратить внимание на все доводы, изложенные в ходатайстве защитника. Игнорирование этих доводов свидетельствует о необоснованности принятого решения. Так, Верховный Суд РФ отменил обвинительный приговор, поскольку не были подвергнуты тщательной проверке противоречивые выводы экспертов. На необходимость такой проверки указывалось в ходатайстве защитника, однако вопрос о противоречиях в заключении экспертов вообще не был предметом обсуждения при рассмотрении ходатайства адвоката. Важен и вопрос о времени рассмотрения ходатайств защитника.

Существующая в некоторых судах практика отложения рассмотрения ходатайств до окончания судебного следствия не основана на законе. Суд – единственный орган государства, осуществляющий правосудие. Вся предшествующая судебному разбирательству деятельность органов предварительного расследования, имея большое значение для раскрытия преступлений, является подготовительной к рассмотрению дела судом. Именно в судебном разбирательстве наиболее полно действует право обвиняемого на защиту и другие процессуальные и этические принципы.

В ходе судебного разбирательства его участники пользуются равными правами на представление доказательств, участие в исследовании доказательств и заявление ходатайств. Но процессуальное равноправие не означает фактического равенства. Поддерживающий обвинение прокурор представляет государственный орган, располагающий широкими возможностями собирания и представления суду доказательств обвинения.

Прокурор на суде активно реализует те большие возможности для изобличения подсудимого, которые были у органов предварительного расследования. Обвиняемый же при всех своих процессуальных правах находится в положении лица, которое судят, преследуют в уголовном порядке. Для того чтобы равенство прав участников судебного разбирательства не было только формальным, закон предоставляет подсудимому некоторые дополнительные права и средства, называемые в процессуальной теории «благоприятствование защите». Благоприятствует защите прежде всего возложение обязанности доказывания обвинения на обвинителя, а также правило о толковании сомнений в пользу подсудимого¹².

Уголовно-процессуальный кодекс РФ предоставляет защитнику и подсудимому право задавать вопросы последними. К этому моменту показания допрашиваемых лиц становятся более ясными, что позволяет окончательно определить круг вопросов и тактику допроса. При таком порядке снижается риск получения нежелательных ответов на вопросы. Благоприятствует защите и то, что подсудимый может, с разрешения председательствующего, давать показания в любой момент судебного следствия.

К правилам, благоприятствующим защите, относится право защитника говорить последним в судебных прениях, право последнего слова подсудимого. По этим правилам принимаются решения в случае разногласий между судьями, а если при постановлении приговора мнения судей по отдельным вопросам разойдутся и ни одно из них не соберет большинства голосов, то следует руководствоваться принципом наибольшего благоприятствования защите законных интересов подсудимого¹³.

Например, когда один из судей считает необходимым оправдать подсудимого, а остальные судьи высказываются за вынесение обвинительного приговора, но предлагают назначить разные меры наказания (один предлагает назначить два года лишения свободы, а другой – один год исправительных работ), то голос судьи, предлагающего оправдать подсудимого, присоединяется к голосу судьи, предлагающего назначить более мягкую меру наказания (один год исправительных работ).

Наиболее значимым вопросом, касающимся состяза­тельности процесса, является вопрос о том, насколько свя­зан суд с позицией государственного обвинителя по делу. Если государственный обвинитель, пользуясь правом, предоставленном ему ч. 7 ст. 246 УПК РФ, отказывает­ся от обвинения, то он должен изложить суду мотивы отка­за. Полный или частичный отказ государственного обви­нителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголов­ного преследования полностью или частично.

Что касается позиции государственного обвинителя в назначении подсудимому наказания за соде­янное, изложенной в ходе судебного разбирательства, то она не имеет для суда обязательной силы. Более сложно на практике решается вопрос о правовой оценке содеянного, которую предлагает государственный обвинитель, не исключая из объема обвине­ния каких-либо фактических обстоятельств, что влечет за собой уменьшение обвинения либо изменяет его характер. В этом случае позиция прокурора может быть обязательной для суда при постановлении приговора. Во всех других случаях, когда прокурор высказывает свое мнение относительно квалификации преступления, не изменяя фактической стороны обвинения, суд может не согласить­ся с ним, приведя в приговоре мотивы своего решения.

Практика показывает, что активность сторон в состязательном судопроизводстве постоянно растет. Адвокаты и прокуроры в процессе заявляют больше ходатайств и представлений, о чем свидетельствуют статистические данные. Так, в 2008 г. судами всех уровней Российской Федерации в порядке уголовного производства было рассмотрено 2 млн. 110 тыс. представлений, ходатайств и жалоб, что на 17% больше, чем в 2007 г.¹⁴

Теперь более подробно остановимся на судопроизводстве в суде присяжных. Итак, в отличие от других форм судопро­изводства, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом РФ, в суде присяжных принцип состязатель­ности сторон имеет ряд особенностей:

- стороны обвинения и защиты имеют равные права при формировании коллегии присяжных заседателей;

- присяжные заседатели в процессе отделены от участников судебного заседания и любое общение со сторонами им категорически запрещено;

- разделена компетенция между профессио­нальным судьей и коллегией присяжных заседателей: при­сяжные решают вопрос факта, а судья – вопрос права;

- коллегия присяжных заседателей, как правило, формируется из лиц, не имеющих опыта работы в сфере юридической деятельности и не обладающих профессиональными знаниями норм права;

- присяжные заседатели не знакомятся с мате­риалами уголовного дела, в их присутствии не исследуются процессуальные вопросы, их не знакомят с данными о личности подсудимых; свой вердикт они выносят только на основании исследованных в суде доказательств, не мотивируя его;

- действия председательствующего судьи в процессе строго регламентированы, во время его выступ­ления с напутственным словом стороны в присутствии присяжных могут заявить возражение.

Указанные особенности, предусмотренные в новом уголовно-процессуальном законодательстве, позволяют стороне обвинения и стороне защиты реализовывать принцип состязательности сторон в су­де присяжных. Однако остаются проблемы, которые негативно отражаются на соблюдении состязательности сторон при рассмотрении уголовных дел с участием при­сяжных заседателей и требуют законодательного разрешения.

Например, ходатайство о рассмотрении уголовного дела с участием присяжных заседателей обвиняемый заявляет на стадии досудебного производства, когда проявление состязательности сторон законодателем ограничено; в то же время на этой стадии закон требует от обвиняемого из­брать форму судопроизводства, по которой будет рассматриваться его дело, и в ряде случаев такое решение обвиня­емого является окончательным. Подаются жалобы на то, что ходатайство о рассмотрении уголовного дела судом присяжных не было заявлено ввиду того, что, например, следователь не разъяснил порядок и особенности рассмотрения дел судом присяжных или слова следователя не вызывают доверия. Про­верить это суд практически не может. При этом в Уголовно-процессуальном кодексе РФ не предусмотрено разъяснение судом обвиняемому в ходе предварительного слу­шания юридических особенностей и последствий рассмотрения уголовного дела судом присяжных. А ведь подробное разъяснение обвиняемому этих вопросов и его осо­знанное решение не всегда ведут к ходатайству о рассмот­рении дела судом с участием присяжных заседателей.

В деле по обвинению Г. и других на предваритель­ном слушании обвиняемые обратились с ходатайством о подробном разъяснении им порядка и последствий рассмотрения уголовного дела судом присяжных, так как на предварительном следствии следователь им этого не объ­яснил, а свое ходатайство о проведении предварительного слушания в связи с рассмотрением дела судом присяжных они заявили по совету находящихся с ними в камере лю­дей. После разъяснения судьи и совещания с защитниками обвиняемые отказались от рассмотрения уголов­ного дела судом присяжных¹⁵.

За девять месяцев 2008 г. в Московский област­ной суд поступило 58 уголовных дел с ходатайством обви­няемых о рассмотрении дела судом присяжных, а на пред­варительном слушании по 16 делам, т.е. почти по чет­верти дел, указанные обвиняемые не подтвердили свое хо­датайство¹⁶.

При таких обстоятельствах, по нашему мнению, необхо­димо внести изменение в уголовно-процессуальный закон, обязывающее по всем уголовным делам, поступающим на рас­смотрение в областные, краевые и Верховные суды республик проводить предварительные слушания по поводу решения вопроса о назначении судебного рассмотре­ния или судом с участием присяжных заседателей, или судом коллегиально либо единолично, исключив возмож­ность решения этого вопроса в ходе досудебного произ­водства.

Возникает проблема и при удовлетворении ходатай­ств о признании доказательств недопустимыми. В статье 75 УПК РФ сказано: «Доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 настоящего Кодекса».

Согласно ст. 73 УПК РФ, доказыванию подлежат не только события преступления, виновность лица, обстоятельства, характеризующие личность обвиня­емого, характер и размер вреда, причиненного преступлением, но и обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния, смягчающие наказание, которые мо­гут повлечь за собой освобождение от уголовной ответст­венности и наказания. Таким образом, практически все недопустимые доказательства не подлежат исследованию. Но этим нарушается право стороны защиты, которая не виновата в том, что следователь или прокурор допустили нарушение уголовно-процессуального закона при собирании доказа­тельств, которые улучшают положение обвиняемого, а исследовать эти доказательства нельзя ввиду их недопустимости.

Так, по обвинению в получении взятки в долларах США бы­ли задержаны сотрудники милиции Ч. и другие. Перед вручением денег сотрудниками правоохранительных ор­ганов номера купюр были переписаны, а при задержании обвиняемых у них были обнаружены доллары США, но с другими номерами. В ходе судебного следствия при до­просах фигурировала денежная сумма в долларах США, которая была передана для передачи и обнаружена при личном обыске. Для стороны защиты необходимо было исследование протокола описания номеров купюр, но, поскольку не было вынесено постановление о проведении оперативного эксперимента, данный протокол был признан недопустимым и не исследовался на судебном за­седании.

Более того, исходя из положения закона, суд обязан ре­шать вопрос о допустимости или недопустимости доказа­тельства даже в том случае, когда обе стороны – и защита, и обвинение – не возражают про­тив исследования доказательства, а суд, признав доказа­тельство недопустимым, вынужден исключать его из числа исследуемых в присутствии присяжных заседателей.