Юридическая природа норм, регулирующих государственную защиту участников уголовного процесса

Вид материала

Документы

Содержание Правовая норма Институт права Отрасль права

Подобный материал:

• Вопросы судопроизводства, 136.95kb.
• Обобщение практики применения судами Амурской области норм уголовного и уголовно-процессуального, 350.87kb.
• Кафедра Уголовного Права и Процесса квалификация преступлений и конкуренция уголовно-правовых, 157.6kb.
• Безопасность участников уголовного процесса: проблема современности, 129.53kb.
• Международное гуманитарное право (право войны, право вооруженных конфликтов) совокупность, 103.11kb.
• Обеспечение безопасности участников уголовного судопроизводства как гарантия осуществления, 432.42kb.
• Комментарий законодательства об обеспечении безопасности участников уголовного судопроизводства, 3356.06kb.
• Лекции по уголовному процессу. Тема № Понятие уголовного процесса, его сущность и задачи, 1734.34kb.
• Задачи и принципы уголовного процесса статья  Задачи уголовного процесса, 153.31kb.
• Примерные вопросы кандидатского экзамена по специальности 12. 00. 09 «Уголовный процесс,, 57.27kb.

ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИРОДА НОРМ, РЕГУЛИРУЮЩИХ

ГОСУДАРСТВЕННУЮ ЗАЩИТУ УЧАСТНИКОВ

УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА

О.А. Сторчак


The article is devoted to theoretical aspects of one of the problems of the modern Russian criminal procedure – a provision of state protection criminal process participant. In connection with taking the new federal law its possible to establish the appearance legal basis to shaping the independent institute of participants state protection in criminal process. It is important with theoretical and practical standpoint to define the place and the legal nature of the specified rates in system of the right.


Конституция РФ от 12 декабря 1993г. в ст. ст. 2, 45 провозгласила признание, соблюдение и защиту прав и свобод человека обязанностью государства и гарантировала государственную защиту прав и свобод человека и гражданина.

В свою очередь, пункт 5 ст.7 Закона РФ от 13 марта 1992 г. "Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации" предусматривает в качестве одного из оснований проведения оперативно-розыскных мероприятий – принятие постановления о применении мер безопасности в отношении защищаемых лиц. Пункт 6 ст.14 названного Закона предписывает органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, содействовать обеспечению личной безопасности, сохранности имущества участников уголовного судопроизводства, членов их семей, близких от преступных и иных противоправных посягательств.

Федеральный закон от 18.04.2001г. «О милиции» в п.24 ст.10 предусматривает обязанность милиции применять меры безопасности, предусмотренные федеральным законом, в отношении судей, присяжных заседателей, прокуроров, следователей, судебных исполнителей, должностных лиц контролирующих органов и органов внутренних дел, а также их близких; применять предусмотренные федеральным законом меры по охране потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству, их близких, жизнь, здоровье или имущество которых находятся в опасности;

Государственная защита участников уголовного судопроизводства предусмотрена положениями ряда статей УПК РФ. Это такие меры, как участие в следственных действиях под псевдонимом (ч.9 ст.166); контроль и запись (в упомянутых целях) телефонных и иных переговоров (ч.2 ст.186); проведение опознания в условиях исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым (ч.8 ст.193); проведение закрытого судебного заседания (п.4 ч.2 ст.241); допрос судом свидетеля без оглашения его подлинных анкетных данных в условиях, исключающих визуальное наблюдение свидетеля другими участниками судебного разбирательства (ч.5 ст.278).

Вместе с тем, государством предпринят ряд шагов по систематизации норм, регулирующих отношения по защите участников уголовного процесса. Так, 20 апреля 1995г. принят ФЗ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов», который формирует аналогичную систему мер государственной защиты жизни, здоровья и имущества указанных лиц и их близких. С 01 января 2005г. Вступил в силу ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», который устанавливает систему мер государственной защиты потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства.

Таким образом, можно констатировать появление целого «пласта» норм, регулирующих однородные общественные отношения – по обеспечению государственной защиты от воздействия криминальной среды на должностных и частных лиц вовлеченных в уголовное судопроизводство.

Представляется важным, с теоретической и практической точек зрения, определить место указанных норм в системе права, их юридическую природу.

К сожалению, данный аспект проблемы не получил должного внимания в работах ученых, посвященных проблемам государственной защиты участников уголовного процесса. Так, нет единства мнения о наименовании и юридической природе указанных норм. Некоторые авторы говорят о существовании института защиты свидетелей^1; института обеспечения безопасности участников уголовного процесса^2; института государственной защиты потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству³, не раскрывая при этом сущность данного института.

Попытка определить юридическую природу норм о государственной защите участников уголовного процесса была предпринята В.Я. Шапакидзе на страницах диссертации посвященной данной проблеме⁴. А.Ю. Епихин в монографии «Обеспечение безопасности личности в уголовном судопроизводстве» посвящает отдельный параграф проблеме института обеспечения безопасности личности в уголовном процессе, но, к сожалению, не раскрывает его сущности и природы⁵. Не ставит подобной задачи и О.А. Зайцев в своей работе о государственной защите участников уголовного процесса⁶.

От правовой природы норм непосредственно зависит вся существующая сеть связей и отношений, порядок (композиция) расположения их в системе российского права. Ими, как исходными компонентами права, определяются его характер и тип, формируется его единая структура⁷. Поэтому, для решения указанной задачи необходимо обратиться к положениям общей теории права.

В юридической литературе утвердилось мнение, что система права — это обусловленная экономическим и социальным строем структура права, выражающая внутреннюю согласованность и един­ство юридических норм и одновременно их разделение на соответ­ствующие отрасли и институты.

Система пра­ва представляет собой явление объек­тивного характера, складывающееся не произвольно, а в связи с системой существующих общественных отношений⁸.

Правовые нормы обеспечивают динамизм системы права, делают подвижными ее элементы, обеспечивая тем самым устойчивость системы права в целом. По мере изменения общественных отношений появляется необходимость и в новых юридических нормах, отражающих эти изменения. Проис­ходит качественное наполнение структурных элементов системы права, готовых к обособлению сообразно специфике регулируемых общественных процессов.

Структурными элементами системы права являются норма права, институт права, субинститут, подотрасль, отрасль права.

Правовая норма — первичный элемент системы права. Она представляет собой установленное или санкционированное государством общеобязательное, формально-определенное правило пове­дения, предоставляющее участникам регулируемого отношения объективные права и возлагающее на них юридические обязанности. Правовые нормы регулируют лишь те общественные отношения, которые на данный момент являются для государства наибо­лее важными, объективно нуждающимися в таком опосредовании⁹.

Институт права — это объективно обособившаяся внутри од­ной отрасли или нескольких отраслей права совокупность взаимо­связанных юридических норм, регулирующих небольшую группу видовых родственных отношений. Институт — составная часть, звено отрасли. Их отличие заключается в том, что институт регулирует не всю родовую совокупность общественных отношений, а лишь их отдельные стороны и особенности¹⁰.

Отрасль права — это обособившаяся внутри данной системы совокупность однородных правовых норм, регулирующих определенную сферу родовых общественных отношений. Однородность той или иной сферы общественных отношений вызывает к жизни соответствующую отрасль права (гражданское право, уголовное право, административное право и т. д.). Все отрасли права взаимосвязаны органическим единством, хотя и неравнозначны по своему значению¹¹.

Если мы опосредуем эти общетеоретические подходы на непосредственный предмет нашего научного интереса, то становятся возможными следующие суждения. При разграничении всей совокупности норм о государственной защите по отраслевому признаку, отдельные из них, на наш взгляд, можно отнести к отрасли уголовно-процессуального права (например, ст.ст. 166, 186 УПК РФ), другие - к отрасли трудового права (например, ст. 11 ФЗ от 20.08.2004г. «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства»), третьи – к отрасли права социального обеспечения (например, ст. 15, 17 ФЗ от 20.08.2004г. «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства»). Таким образом, возникает вопрос о том, является данная совокупность норм институтом права, в теории называемым комплексным, или все же нормы отдельных отраслей права лишь объединены в едином нормативно-правовом акте и представляют в совокупности единый однородный институт законодательства.

С теоретической точки зрения систему права необходимо отличать от системы законодательства. Это тесно взаимосвязанные между собой самостоятельные явления, представляющие два аспекта одной и той же сущности – права. Система права по содержанию – это внутренняя структура, соответствующая характеру регулируемых общественных отношений. Система законодательства – внешняя форма права, выражающая строение его источников, то есть систему нормативно-правовых актов.

В литературе особо отмечается, что, например, "прекращение государственной монополии на природные ресурсы, вклю­чение природных объектов в сферу рыночных отношений требует разме­жевания предметов регулирования гражданского законодательства и смежного с ним природоресурсного законодательства"¹². Речь в дан­ном случае, как мы видим, идет о комплексном законодательстве и четком разграничении предметов правового регулирования¹³. То же можно сказать и о законодательстве, регулирующем государственную защиту лиц, включающем в себя не трансформируемые во что-то особенное, нормы, регулирующие как трудовые, так и отношения по социальному обеспечению. Таким образом, следует вывод о том, что перед нами комплексные институты законодательства, но не правовые институты.

Как и отрасль законодательства, институт законодательства выделяется только по предмету правового регулирования, в то время как в основе выделения правовых институтов метод правового регулирования выступает в качестве дополнительного институтообразующего фактора.

Предмет правового регулирования – это та сфера, на которую распространяется право. Так, применительно к нашей проблеме совокупность норм объединяется по предмету правового регулирования, то есть опосредует отношения по государственной защите граждан: обеспечению их безопасности, трудовых и социальных прав. Так, законом «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», в случае смерти защищаемого лица, причинения вреда его здоровью предусмотрены особые компенсационные выплаты и пенсионное обеспечение, а также возможность оказания содействия в трудоустройстве при переселении лица в другое постоянное место жительства. По сути, данные нормы не создают какого-либо нового качества, вида отношения. Правоприменитель, как представляется, без труда может определить отраслевую принадлежность указанных норм.

Поскольку система законодательства является внешней формой права и отрасль права находит свое отражение в отрасли законодательства, то и институт законодательства и правовой институт находятся в тесной взаимосвязи.

Отрасль законодательства носит дифференцированный характер, основанный на принципах субординации и скоординированности ее структурных элементов. Поэтому если правовой институт своим первичным элементом имеет правовую норму, то институт законодательства может складываться как из отдельных нормативно-правовых актов, их подразделений, статей нормативно-правовых актов в различных их сочетаниях¹⁴.

Институт законодательства, как правило, по объему значительно больше, чем правовой институт. Так представляется, что нормы о государственной защите лиц, вовлеченных в уголовное судопроизводство составляют институт законодательства, который обладает признаками комплексности, то есть содержит нормы различных отраслей права. Примером здесь могут служить ст. ст. 15,17,19 ФЗ от 20.08.2004г. «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», а также ст. 20 ФЗ от 20.04.2003г. «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов», которые устанавливают социальные гарантии в случае гибели защищаемого лица либо причинения вреда его здоровью и относятся соответственно - к отрасли права социального обеспечения. Она, в свою очередь, не имеет единого кодифицированного акта, состоит из разрозненных норм и отдельных правовых актов, имеет комплексный характер, поскольку новое качество регулируемых ею отношений по социальной защите населения возникло на основе отрасли трудового права.

В совокупности норм, регулирующих государственную защиту есть нормы, относящиеся и к отрасли трудового права. Это нормы ст. ст. 11 ФЗ от 20.08.2004г. «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», а также ст. 10 ФЗ от 20.04.2003г. «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов», которые, по нашему мнению, также не создают нового качества отношений и относятся лишь к отрасли трудового права, тогда как если бы данные нормы «имели прописку по двум адресам»¹⁵, то есть относились бы к отрасли уголовно-процессуального права и трудового права, то они образовывали бы признак комплексности и тогда можно было бы говорить о существовании комплексного правового института.

Поэтому, как нам представляется, следует согласиться с мнением С.С.Алексеева, утверждающего, что в таких случаях перед нами в действительности не институт права, а результат систематизации правового материала¹⁶.

Формирование правовых институтов подвержено влиянию объективных факторов, а институты законодательства складываются при доминирующей роли субъективного фактора. Правовые институты в конечном итоге нельзя свести к совокупности норм, изложенных в нормативно-правовых актах еще и потому, что они включают в себя нормы, пришедшие из иных источников права: правовых обычаев, правовых прецедентов и т. д.¹⁷

В отличие от комплексных институтов законодательства, состоящих из норм, регулирующих разнородные, не создающие нового качества, нового вида общественных отношений, смешанные (комплексные) правовые институты создают новое, нерасторжимое качество, отражающие соответствующие характеристики регулируемых общественных отношений¹⁸.

В теории государства и права довольно давно обсуждается вопрос о существовании комплексных образований, в том числе комплексных правовых институтов, но до сих пор теоретики не пришли здесь к единому мнению. Впервые идею о наличии основных и комплексных отраслей права, рас­положенных в системе права в разных классификационных плоскостях, выдвинул В. К. Райхер¹⁹. Идея существования комплексных отраслей права первоначально была поддержана также О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородским, считавшими ее плодотворной с точки зрения практического применения для систематики действующе­го законодательства. Против существования комплексных отраслей права в свое время выступал С. С. Алексеев. Решительным противником деления отраслей права на «основные» и «комплексные» выступал О. А. Красавчиков²⁰.

Дальнейшее развитие юридической науки привело к определенной трансформации взглядов многих как сторонников, так и противников комплексных отраслей права.

Полностью отказался от поддержки указанной идеи О. С. Иоффе, присоединившийся к критике О. А. Красавчиковым позиции В. К. Райхера²¹.

В пользу признания комплексных отраслей права выступил, в конечном счете и С.С. Алексеев. Исходным для нового взгляда С. С. Алексеева служит утверждение, что «структура права не может быть с до­статочной полнотой и точностью раскрыта, если не видеть ее органи­ческого единства с внешней формой права — с тем, что может быть названо „внешней структурой", в частности, структурой законодательства, внутренними подразделениями в нормативных актах». Из этого автор делает вывод, что в соответствии с особенностями права как общественного явления во внешней структуре последнего реально проступает его внутреннее строение, подразделение на отрасли, институты, нормы, а «законодатель путем изменения состава нормативных актов, той или иной компоновки нормативного материала внутри нормативных актов может воздействовать на саму структуру права»²².

Исходя из указанных посылок, С. С. Алексеев высказался за удвое­ние структуры права, которая представляет собой, в соответствии с последними высказываниями автора, своеобразное сочетание основных (первичных) и комплексных (вторичных) отраслей права.

Ученые, отстаивающие идею существования комплексных институтов и отраслей права, признают, что специальные нормы, входящие в комплексную отрасль, как бы распределены "по двум адресам". С одной стороны, они относятся к той или иной основной отрасли, подчиняются ее общим нормам, принципам, положениям и в каждом конкретном случае можно точно определить, к какой отрасли права относится данная норма. А с другой стороны, в связи с необходимостью специализированного регулирова­ния определенной группы отношений создаются производные структуры в форме комплексных законодательных актов, в которых нормы основ­ных отраслей права и получают свою вторую "прописку"²³.

Признаками, отличающими так называемые комплексные правовые институты, являются

• их составной характер,
  
• качественная разнородность объединенных в них норм²⁴,
  
• функциональный характер связей между правовыми нор­мами, определяемый неоднородностью отраслей права, частью которых они являются,
  
• субъективный подход к формированию данных правовых общностей,
  
• регулирование не вида, а комплекса разнородных общественных отношений²⁵.
  

Такая разнородность допускает их сочетание, но не может привести к образованию единых, качественно однородных общественных отношений, характеризуемых ранее неизвестными признака­ми, не сводящихся к перечислению уже известных свойств²⁶, т.е. не дает генетической возможности рождения новой отрасли или даже института права, регулирующих подобные отношения²⁷.

Изложенные общетеоретические подходы позволяют нам заключить: совокупность норм, регулирующих обеспечение безопасности лиц представляет собой самостоятельный правовой институт – институт обеспечения безопасности в уголовном процессе.

Данный институт регулирует отношения по обеспечению безопасности лиц вовлеченных в уголовное судопроизводство. В нем субъектами правоотношений выступают с одной стороны государство (в лице уполномоченных органов), согласно ст.2, 45 Конституции РФ обязанное защищать свои интересы и интересы общества, а с другой стороны - лицо, которое по различным причинам вовлекается в уголовное судопроизводство в силу своих должностных обязанностей либо в силу сложившейся ситуации и тем самым приобретает право на защиту со стороны государства.

Нормы данного правового института относятся к отрасли уголовно-процессуального права, которое регулирует деятельность органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда и их взаимоотношения с гражданами при расследовании, судебном разбирательстве и разрешении уголовных дел²⁸. По объему данный правовой институт значительно уже института законодательства о государственной защите.

По составу данный институт относится к числу сложных, состоящих из субинститутов. Сложность института определяется его структурой. Так, в рамках правового института обеспечения безопасности, руководствуясь критерием субъекта, защищаемого нормами законодательства России, представляется оправданным выделить субинститут обеспечения безопасности частных лиц, и субинститут обеспечения безопасности лиц, обладающих властными полномочиями, где под частным лицом понимается физическое лицо, лично (непосредственно) участвующее в уголовно-процессуальной деятельности и не обладающее публичными полномочиями представителя власти по отношению к иным субъектам уголовного процесса.

По такому же критерию разделяется и институт законодательства о государственной защите соответственно на субинституты государственной защиты частных лиц и лиц, обладающих властными полномочиями.

Необходимо отметить, что отношения по государственной защите частных лиц и лиц, обладающих властными полномочиями, регулируются различными нормативными актами, но при этом, можно заметить, что меры безопасности, применяемые к тем и другим категориям защищаемых субъектов, практически одинаковы, также как и основания применения мер обеспечения безопасности. Это также подтверждает тезис о существовании в рамках отрасли уголовно-процессуального права самостоятельного института обеспечения безопасности.

В.Я. Шапакидзе в диссертационной работе, посвященной обеспечению безопасности частных лиц в досудебном уголовном судопроизводстве, говорит о существовании комплексного правового института процессуальной безопасности частных лиц в досудебном уголовном производстве²⁹. Но данный вывод представляется достаточно спорным, поскольку, если придерживаться указанной точки зрения, то возникает вопрос о правовой принадлежности норм, регулирующих обеспечение безопасности лиц, обладающих властными полномочиями, таких как, судей, прокуроров и др. указанных в законе лиц. Представляется, что в институт обеспечения безопасности лиц, вовлеченных в уголовное судопроизводство, следует включать также и указанную совокупность норм, поскольку она тоже регулирует отношения по обеспечению безопасности физических лиц. Вряд ли можно согласиться и с выводами автора о существовании «института…в досудебном уголовном производстве»³⁰, поскольку лицо нуждается в защите со стороны государства не только с момента совершения преступления и до момента назначения судебного заседания, а гораздо дольше. Защита требуется и на стадии судебного разбирательства, а также, порой - и после вынесения приговора, а в отдельных случаях на стадии его исполнения, поскольку даже в этих стадиях уголовного процесса возможно оказание давления на участников судопроизводства.

Спорным представляется вывод В.Я. Шапакидзе о комплексном характере института. Так, автор указывает, что «нормы, составляющие комплексный институт рассредоточены в системе российского права по разным отраслям, сохраняют свою отраслевую «самостоятельность». Так, при обеспечении безопасности свидетеля, потерпевшего и их близких родственников посредством контроля и записи телефонных и иных переговоров сама возможность использования данного охранительного средства устанавливается нормой уголовно-процессуального законодательства - ст. 186 УПК РФ. Вместе с тем своего рода санкция за невыполнение адресатом контроля и записи постановления следователя содержится в норме административного законодательства - ст. 17.7 КоАП РФ. При этом главное правоотношение, опосредующее собой охрану частного лица в виде контроля и записи его телефонных и иных переговоров, возникает ранее отношения, опосредующего уже собственно сам контроль и запись телефонных и иных переговоров. Субъектный состав главного правоотношения, оформляющего собой контроль и запись, состоит из обеспечиваемого защитой частного лица, которое в данном случае будет управомоченным субъектом, и следователя, который выступает обязанным субъектом»³¹.

Представляется, что в данном случае норма КоАП РФ обеспечивает исполнение требований лиц, обладающих властными полномочиями, устанавливая ответственность за неисполнение их требований. Таким способом отрасли уголовно-процессуального права и административного права лишь взаимодействуют между собой, оставаясь автономными и не продуцируя новое качество, именуемое «комплексностью».

Таким образом, по нашему мнению, вся совокупность норм о государственной защите лиц, вовлеченных в уголовный процесс, регулирующая не только отношения по обеспечению безопасности, но и отношения по социальной защите и созданию трудовых гарантий для граждан, на которых может оказываться воздействие преступной среды, представляет собой результат систематизации правового материала – институт законодательства. А нормы регулирующие вопросы обеспечения безопасности лица, вовлеченного в уголовное судопроизводство, представляют собой объективно сложившийся правовой институт, который опосредует отношения по охране лица от посткриминального воздействия и по объему данный институт значительно уже, нежели институт государственной защиты.

___________________

1. Воробьев И.А. Защита свидетелей как одно из ключевых условий эффективной борьбы с организованной преступностью // Журнал Российского права. 1999. № 2. С. 134.;
   
2. Шевченко К.Д. Государственная защита потерпевших, свидетелей и других участников уголовного судопроизводства // Юридический консультант. 2002. №8. С. 17.
   
3. Мохова А.Е. Проблема обеспечения государственной защиты прав потерпевших, свидетелей и других участников уголовного судопроизводства // Следователь. 2003. № 9. С. 53.
   
4. Шапакидзе В.Я. Обеспечение процессуальной безопасности частных лиц в досудебном уголовном производстве. Дисс. к.ю.н. Волгоград, 2003. С. 50.
   
5. Епихин А.Ю. Обеспечение безопасности личности в уголовном судопроизводстве. М., 2004. С.65-77.
   
6. Зайцев О.А. Государственная защита участников уголовного процесса. М., 2002.
   
7. Азаров В.А., Супрун С.В. Охрана имущественных интересов личности в сферах оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности. Омск. 2001. С. 42.
   
8. Общая теория государства и права. / Под ред. Марченко М.Н., М., 1998. С. 231.
   
9. Там же С. 232.
   
10. Там же С. 238.
    
11. Там же С. 235.
    
12. Концепции развития российского законодательства. М., 1994. С.70.
    
13. Киримова Е.А. Правовой институт. Дисс. к.ю.н. М., 2003. С. 104.
    
14. Там же С. 105.
    
15. Алексеев С.С. Структура советского права. М., 1975. С. 130.
    
16. Алексеев С. С. Общие теоретические проблемы системы со­ветского права. М., 1961. С. 82-83.
    
17. Киримова Е.А. Правовой институт. Дисс. к.ю.н. М., 2003. С. 108.
    
18. Поленина С.В. Комплексные правовые институты и станов­ление новых отраслей права // Правоведение. 1975. N 3. С. 74.
    
19. Райхер В. К. Общественно-исторические типы страхования. М., 1947. С. 189-190.
    
20. Красавчиков О. А. Советская наука гражданского права (понятие, предмет, состав и система). Свердловск, 1961. С. 250, 251, 258-263.
    
21. Иоффе О. С. Понятие и система хозяйственного законодательства. В кн.: Систематизация хозяйственного законодательства. М., 1971. С. 55-56.
    
22. Алексеев С. С. Общетеоретические принципы исследования структуры права // Советское государство и право. 1971. М., С. 44-45.
    
23. Киримова Е.А. Правовой институт. Дисс. к.ю.н. М., 2003. С. 102.
    
24. Алексеев С.С. Структура советского права. М., 1975. С.185-186, 193-195.
    
25. Киримова Е.А. Правовой институт. Дисс. к.ю.н. М., 2003. С. 102.
    
26. Егоров Н.Д. О хозяйственном законодательстве // Правоведение. 1981. №6. С. 37.
    
27. Киримова Е.А. Правовой институт. Дисс. к.ю.н. М., 2003. С. 103.
    
28. Общая теория государства и права. / Под ред. Марченко М.Н. М., 1998. С.247.
    
29. Шапакидзе В.Я. Обеспечение процессуальной безопасности частных лиц в досудебном уголовном производстве. Дисс. к.ю.н. Волгоград, 2003. С. 53.
    
30. Там же С. 53.
    
31. Там же С.52.