Парадигмы образа женщины в «элегиях» И«песнях и сонетах» джона донна 10. 01. 03 Литература народов стран зарубежья (западноевропейская литература)

Вид материала

Литература

Содержание Общая характеристика работы Степень изученности темы исследования. Объект изучения – образ женщины в «Элегиях» и «Песнях и сонетах» Джона Донна. Предмет Научная новизна Положения, выносимые на защиту Методологической и теоретической базой Теоретическая значимость Практическая ценность. Апробация работы. Основное содержание работы Первая глава Вторая глава Публикации по теме диссертации

Подобный материал:

• Программа вступительного экзамена по специальности 10. 01. 03 Литература народов стран, 291.37kb.
• Программа кандидатского экзамена по специальности 10. 01. 03 Литература народов стран, 215.33kb.
• Литература английского декаданса: истоки, становление, саморефлексия, 636.47kb.
• Современная французская проза рубежа веков: модификация романной формы, 634.31kb.
• М. А. Шолохов в западном литературоведении и литературной критике (писатель в диалоге, 277.09kb.
• Анималистическая литература франции: традиции и их трансформация в творчестве, 335.23kb.
• Структура рождественского текста чарльза диккенса 10. 01. 03 литература народов стран, 322.24kb.
• Форма и смысл ранних произведений чарльза диккенса 10. 01. 03 литература народов стран, 329.34kb.
• Поэзия дальнего запада второй половины XIX века и проблема регионализма в литературе, 876.5kb.
• Цветовая символика в персидско-таджикской классической поэзии, 1133.79kb.

На правах рукописи


СКИБА Инна Васильевна


ПАРАДИГМЫ ОБРАЗА ЖЕНЩИНЫ В «ЭЛЕГИЯХ» И «ПЕСНЯХ И СОНЕТАХ» ДЖОНА ДОННА


10.01.03 – Литература народов стран зарубежья (западноевропейская литература)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени

кандидата филологических наук


Москва – 2010


Работа выполнена на кафедре литературы и методики ее преподавания филологического факультета Смоленского государственного университета.


Научный руководитель:


доктор филологических наук,

профессор ЕРМОЛЕНКО Галина Николаевна


Официальные оппоненты:


доктор филологических наук,

профессор Ганин Владимир Николаевич


кандидат филологических наук,

доцент Чамеев Александр Анатольевич


Ведущая организация – Московский государственный областной университет


Защита состоится «20» декабря 2010 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.154.10 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119991, Москва, Малая Пироговская ул., д. 1, ауд. 313.


С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета 1199921 г.Москва, Малая Пироговская, д. 1.


Автореферат разослан « » ноября 2010 г.


Ученый секретарь диссертационного совета Кузнецова А.И.


ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ


Актуальность исследования. Тип картины мира, представленной в художественном произведении, и тип персонажа взаимообусловлены. В художественном мире «Элегий» («Elegies») и «Песен и сонетов» («Songs and Sonets») Джона Донна женский персонаж занимает особое место. Он является важным объектом изображения, с ним связаны многочисленные авторские ассоциации. Он в значительной мере моделирует картину изображенного мира и отражает специфику миросозерцания поэта. Кроме того, образ женщины играет существенную роль в коммуникативной структуре данных произведений, являясь основным адресатом субъекта речи. Актуальность диссертационной работы обусловлена отсутствием в научной литературе работ, посвященных целостному, системному анализу специфики женского персонажа «Элегий» и «Песен и сонетов».

Степень изученности темы исследования. В западном литературоведении представлено значительное количество научных работ, посвященных изучению своеобразия творчества Джона Донна. Важную роль в донноведении играют труды таких исследователей, как Г. Грирсон, Т.С. Элиот, Дж. Уильямсон, Э. Симпсон, П. Легуи, Р. Болд, Дж. Беннет, Ч. М.Ф. Молони, Дж. Лейшман, Э. Гарднер, М. Ругофф, Н. Андрисен, А.Дж. Смит, Ф. Кермод, Л.Э. Гувер, Дж. Кэри. Ученые рассматривают различные аспекты любовной лирики Джона Донна: вопросы традиции и новаторства, связь содержания стихотворений с фактами биографии поэта, своеобразие художественного метода и стиля, стихосложения, образности. Известны работы, в которых анализируется образ героини стихотворений Донна в гендерном аспекте.

В отечественной науке заслуживают внимания работы о художественном своеобразии любовной лирики Джона Донна А.А. Аникста, Р.М. Самарина, В.А. Хрипуна, С.А. Макуренковой, А.Н. Горбунова, З.Л. Карумидзе, В.В. Захарова, А.В. Нестерова и др. Следует отметить, что и в отечественном и в западном литературоведении образ женщины в «Элегиях» и «Песнях и сонетах» остается недостаточно исследованным. В настоящей работе предлагается системный анализ специфики женского персонажа как элемента образной и коммуникативной систем указанных произведений.

Объект изучения – образ женщины в «Элегиях» и «Песнях и сонетах» Джона Донна.

Предмет исследования – парадигмы образов, в которых основанием сопоставления выступает женский персонаж; коммуникативная структура, поэтическая традиция вышеназванных произведений.

В диссертационной работе использовались структурный, сравнительно-типологический, культурно-исторический методы.

Материалом исследования являются стихотворения «Элегий» и «Песен и сонетов» Джона Донна. Тексты произведений приводятся по изданию 2001 года «Полное собрание поэзии и избранная проза Джона Донна» ¹. Раздел «Песни и сонеты» в данной книге включает 55 стихотворений, в раздел «Элегии и героическая эпистола» входит 20 пронумерованных любовных элегий и героическая эпистола, которая приводится отдельно от элегий.

Научная новизна настоящей работы обусловлена выбором методики исследования. Впервые в изучении творчества Джона Донна используется методика Н.В. Павлович, в основе которой лежит анализ парадигм образов, а также методика анализа коммуникативных структур поэтического произведения Ю.И. Левина.

Исследователь Н.В. Павлович, автор «Словаря поэтических образов», считает, что каждый образ (метафора) существует в языке не автономно, а в ряду других, схожих по смыслу образов, реализуя некий общий «смысловой инвариант», то есть модель, парадигму. Парадигма образа, пишет Н.В. Павлович, – это «инвариант ряда сходных с ним образов, который состоит из двух устойчивых смыслов, связанных отношением отождествления…»². Инвариант образа являет собой «сложный смысл» X → Y, где X и Y – противоречащие друг другу понятия, а стрелка → показывает направление отождествления X и Y. Понятие X исследователь называет левым элементом, или членом парадигмы, Y – правым. В настоящей диссертации используются в качестве обозначения элементов парадигмы также следующие термины: X – основание (субъект) сопоставления, Y – образ (объект) сопоставления.

В настоящей работе рассматриваются парадигмы, в которых основанием сопоставления является образ женщины. В тех случаях, когда субъектом сопоставления выступают оба влюбленных, элемент X парадигмы получает наименование «женщина и мужчина». Кроме того, основанием сопоставления могут выступать также части тела женщины, души и тела влюбленных.

Каждая парадигма являет собой абстракцию и «воплощается в текстах в конкретных образах. Парадигма и образ соотносятся так же, как фонема и звук или геометрическое понятие треугольника и треугольник, нарисованный на бумаге. Можно сказать, что образ входит в некоторую парадигму, принадлежит парадигме, реализует парадигму, является ее членом»³.

В работе изучаются особенности парадигм образов разных уровней: большие парадигмы, включающие в себя малые, малые парадигмы, включающие конкретные образы.

При исследовании коммуникативной структуры «Элегий» и «Песен и сонетов» автор диссертации опирается, прежде всего, на работу Ю.И. Левина «Лирика с коммуникативной точки зрения», в которой изучается проблема коммуникативного статуса лирических произведений. Анализируя «внутритекстовый коммуникативный аспект» стихотворений, Ю.И. Левин выделяет несколько типов текстов. По мнению исследователя, текст является эготивным, если он написан от первого лица, формальные показатели при этом – местоимения «я», «мы» и соответствующие формы глаголов. Апеллятивный текст «организован как единое обращение к тому или иному эксплицированному адресату» (формальные показатели – местоимения «ты», «вы», соответствующие формы глаголов, императивы, обращения). Текст также может быть одновременно эготивным и апеллятивным или ни тем, ни другим¹ (то есть объективным и безадресным). Коммуникативная структура «Элегий» и «Песен и сонетов» характеризуется наличием эксплицитного лирического субъекта и эксплицитного/ имплицитного адресата.

Цель данного исследования – сравнить «Элегии» и «Песни и сонеты» Джона Донна с точки зрения специфики образа женщины.

Поставленная цель определяет ряд задач:

- проанализировать особенности поэтической традиции в «Элегиях» и «Песнях и сонетах»;

- выявить степень влияния маньеристских и барочных тенденций в указанных произведениях;

- исследовать парадигмы образов «Элегий» и «Песен и сонетов», в которых в качестве основания сопоставления выступает женщина (или женщина и мужчина);

- рассмотреть своеобразие коммуникативной структуры в настоящих произведениях.

Положения, выносимые на защиту:

1. «Элегии» и «Песни и сонеты» Джона Донна имеют общие признаки на идейно-тематическом, образном, стилистическом, коммуникативном уровнях. При этом яркое различие между двумя данными циклами проявляется в трактовке женского образа.

2. В «Элегиях» Джон Донн разрушает петраркистский идеал прекрасной недоступной возлюбленной, опираясь на античную традицию. При этом модель овидианской элегии в стихотворениях метафизика модернизируется, приобретает новое звучание. В «Песнях и сонетах» отправной точкой становится неоплатоническая доктрина, которая получает метафизическое осмысление.

3. В «Элегиях» и «Песнях и сонетах» представлены элементы поэтики маньеризма и барокко. Однако если в «Элегиях» доминирующими являются маньеристские тенденции, то в «Песнях и сонетах» на первом плане оказываются признаки барокко.

4. Отмечается определенное сходство в составе образных парадигм «Элегий» и «Песен и сонетов». Однако смысловое наполнение парадигм в указанных произведениях различное. В «Элегиях» женский персонаж является неоднозначным, амбивалентным. С одной стороны, использование автором библейских и мифологических образов в качестве объекта сопоставления мифологизирует его. С другой - метафоры, составляющие образные парадигмы, приобретают эротический оттенок. Автор приземляет героиню элегий, акцентируя плотское начало. В «Песнях и сонетах» вокруг женского персонажа создается божественный ореол, поэт обращается к мистике, не отрываясь при этом от земного начала. Образы сопоставления обретают метафизическую природу: женский персонаж балансирует между духовным и чувственным, реальным и ирреальным.

5. На уровне коммуникативной и субъектно-объектной структур между «Элегиями» и «Песнями и сонетами» также обнаруживается контраст на фоне сходства. В «Элегиях» автор описывает земные отношения двух людей, погруженных в события реальной действительности. Мужчина в этих отношениях стремится к лидерству, он желает обладать объектом страсти. В «Песнях и сонетах» имеет место тенденция к равенству мужчины и женщины. Влюбленные являют собой мистический союз, духовно-плотский симбиоз, который в сфере коммуникативной системы реализуется местоимением «мы», наделенным особой семантической значимостью.

Методологической и теоретической базой диссертации являются труды Ю.М. Лотмана, М.М. Бахтина, работы Н.В. Павлович, посвященные изучению парадигм образов, исследования коммуникативной структуры Ю.И. Левина, а также работы, в которых рассматриваются вопросы традиции и новаторства, художественного метода и стиля, стихосложения, образности любовной лирики Джона Донна (В.А. Хрипун, С.А. Макуренкова, А.Н. Горбунов, З.Л. Карумидзе, В.В. Захаров, А.В. Нестеров и др.). Среди зарубежных исследований влияние на настоящую работу оказали труды таких ученых, как Г. Грирсон, Э. Гарднер, Дж. Лейшман, Н. Андрисен, А.Дж. Смит, Ф. Кермод и др.

Теоретическая значимость работы заключается в системном анализе образной и коммуникативной структур «Элегий» и «Песен и сонетов» на основе описания парадигм образа женщины, в выявлении элементов новаторства на фоне жанровой традиции. Проведенное диссертационное исследование демонстрирует связь жанровой природы произведения с особенностями образной системы и коммуникативной структуры и дает основание противопоставлять лирические циклы «Элегий» и «Песен и сонетов» с точки зрения особенностей их художественного мира, а также раскрывает жанровое своеобразие каждого из названных сборников.

Практическая ценность. Результаты работы могут служить источником информации при дальнейшем изучении творчества Джона Донна. Кроме того, возможно использование материалов исследования в лекционных курсах по истории зарубежной литературы.

Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в виде докладов на следующих конференциях: ежегодные межвузовские научные конференции «Актуальные проблемы германистики и романистики» (Смоленск, 2006 – 2008), ежегодные международные научные конференции «Язык. Текст. Культура» (Смоленск, 2005 – 2007), «XIX Пуришевские чтения» (Москва, 2007), IX Международная научная конференция молодых ученых (Киев, 2007), Пятая международная литературоведческая конференция «Русская, белорусская и мировая литература: история, современность, взаимосвязи» (Полоцк, 2007). Статья «Традиция Овидия в "Элегиях" Джона Донна» опубликована в издании, рекомендованном ВАК (Челябинск, 2010).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы, включающего 221 наименование.


ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновываются актуальность и научная новизна исследования, определяются проблема, цель и задачи диссертации, описываются методы, структура работы, формулируются положения, выносимые на защиту, указывается научно-практическая значимость работы; делается обзор зарубежной и отечественной научной литературы по поставленной проблеме.

В настоящем исследовании представлен сравнительный анализ произведений двух различных сборников – «Элегий» и «Песен и сонетов». Своеобразию каждого из сборников посвящается отдельная глава, при этом обе главы имеют одинаковую структуру.

Первая глава «Женщина в художественном мире "Элегий" Джона Донна» включает в себя следующие параграфы: «"Элегии" Джона Донна и традиция элегического жанра. Джон Донн и Овидий», «Эстетическая природа "Элегий" Джона Донна», «Парадигмы женского образа в "Элегиях" Джона Донна», «Коммуникативная структура "Элегий"».

В первом параграфе анализируется специфика любовных элегий Джона Донна на фоне поэтической традиции. «Элегии» пропитаны общим настроением эпохи и в то же время представляют собой новое, оригинальное явление. Поэт отказывается от мелодичности, свойственной лирике Сидни и Спенсера, ему не присущ торжественный, приподнятый тон Ронсара. Язык любовных элегий Донна можно назвать резким, грубым, максимально приближенным к разговорной речи. Джон Донн создает обновленный жанр элегии, опираясь на древнеримскую, английскую, итальянскую, а также французскую поэтические традиции. Так, в духе поэзии «бернеско», разрабатывающей прием парадокса, и французского средневекового и ренессансного «блазона» поэт развенчивает петраркистский культ совершенной женщины. У Шекспира Джон Донн наследует такую особенность поэтического текста, как драматичность: его произведения строятся в форме драматического монолога, обращенного к публике и одновременно к конкретному адресату.

Особенно ярко в «Элегиях» выделяется овидианская линия. Английского поэта привлекает непосредственность Овидия, его отношение к любви как к незатейливой игре. Возвращаясь к античным истокам, Донн в своих элегиях разрушает привычный куртуазный стереотип с холодной прекрасной дамой и несчастным, страдающим влюбленным.

Поэту-метафизику импонирует не только отношение Овидия к любви, но и способ ее изображения. «Любовные элегии» («Amores») античного поэта имеют «парадигматический» характер: целью элегика является не изобразить одну конкретную любовную историю, а типизировать любовные отношения, передать весь спектр любовных переживаний, показать взаимоотношения мужчины и женщины в самых различных ситуациях¹.

В элегиях Джона Донна также можно выделить определенные парадигмы любовных отношений. Однако если Овидий парадигматично описывает любовную историю в ее развитии, то Донн изображает различные любовные ситуации, отдельные моменты любовной истории.

Некоторое сходство обнаруживают и героини «Элегий» Донна и «Любовных элегий» Овидия. Подобно древнеримскому элегику, Джон Донн разрушает стереотип возвышенной, неприступной возлюбленной. Как и у Овидия, у героини элегий Донна не существует прототипа. Однако между женскими персонажами элегий английского и античного поэтов есть и явное отличие. Любовные элегии Овидия объединяются вокруг образа Коринны, обладающей собственными внешними и внутренними качествами, привычками и имеющей определенное социальное положение. У Джона Донна речь идет, скорее, о нескольких героинях. В своих элегиях поэт создает образы разных женщин, с различным социальным положением, характерами и отношением к герою.

Поэт-метафизик создает новый вариант элегии овидианского типа, более современной, драматичной и остроумной. Он заимствует у древнеримского поэта образы, сюжеты, мотивы, преображая их. Овидианские ситуации в «Элегиях» изображаются на фоне современного Дж. Донну Лондона, с его особенностями и традициями. Легкая ирония Овидия, импонирующая английскому поэту как антипод петраркистской чопорности, превращается у него в сарказм.

Опираясь в трактовке любовного чувства на поэзию Овидия, Дж. Донн становится более смел, дерзок и чувственен в своих стихотворениях. Идея непостоянства в любви, выражающаяся у древнеримского поэта в симпатии ко всем женщинам, трансформируется в «Элегиях» в философию, восходящую к доктрине Макиавелли, согласно которой человек должен руководствоваться природными инстинктами, а не моралью, навязанной обществом. В контексте этой доктрины женщина в «Элегиях» сравнивается с животными, пашней, фруктами, которые попробовать может каждый, и т.п. Она позиционируется как создание, сотворенное природой не для возвышенной любви, а для удовлетворения мужских потребностей. Если у Овидия метафора «любовь – война» основывается на сравнении ухаживаний влюбленного с действиями солдата, осаждающего неприступную крепость, то в элегиях Дж. Донна в данном случае подразумевается сражение двух любовников на ложе любви: «любовь – война» превращается в метафору «секс – война». Если в элегии античного поэта герой раздевает Коррину, чтобы получить эстетическое наслаждение, то у Джона Донна акцент в овидианской ситуации переносится непосредственно на акт физического обладания («На раздевание возлюбленной» («To His Mistris Going to Bed»)).

Интерес Джона Донна к Овидию можно объяснить сходством поэтики овидианской элегии с барочно-маньеристской эстетикой. Классицистической гармонии Проперция Овидий предпочитает причудливую красоту и дисгармоничные отношения. Динамизм, демонстративность, пестрота, сочетание комического и серьезного, причудливые образы, дисгармония и др. – все эти признаки барочно-маньеристской традиции присущи поэзии Овидия¹.

В параграфе «Эстетическая природа "Элегий" Джона Донна» анализируется проблема барокко и маньеризма в «Элегиях». Следует отметить, что на фоне барочной традиции, представленной в стихотворениях такими особенностями, как театральность, иллюзорность, аллегоричность, сниженные, причудливые образы и др., на первом плане здесь оказываются маньеристские тенденции. Так, один из основных признаков «Элегий» - несовместимость духовного и плотского при акцентировании чувственного начала – восходит к маньеристской традиции. Петраркистский культ поклонения одной даме вытесняется в элегиях метафизика принципом разнообразия: поэт провозглашает полигамию как наиболее естественную форму отношений между мужчиной и женщиной, оправдывая свободную любовь законами природы. Маньеристичен и характер образа возлюбленной: женский персонаж в «Элегиях» неоднозначен, амбивалентен, он одновременно мифологизируется и эротизируется, увенчивается и развенчивается, эстетизируется и снижается. Маньеристично парадоксальное сочетание противоречащих друг другу позиций и положений в «Элегиях» Донна, а иногда и в рамках одного стихотворения. О влиянии маньеризма свидетельствуют и принцип парадокса, организующий структуру текста, эклектичность, эксперименты с жанровым каноном, разговорный характер лексики, противопоставленный высокому петраркистскому стилю.

В третьем параграфе «Парадигмы женского образа в "Элегиях" Джона Донна» рассматриваются образные парадигмы «Элегий», в которых основанием сопоставления является женщина (женщина и мужчина). В настоящем сборнике выделяются 15 больших парадигм образа женщины: «женщина → библейский образ», «женщина → другое существо», «женщина → первоэлементы», «женщина → географический объект», «женщина → пространство», «женщина → небесное», «женщина → изображение», «женщина → драгоценность», «женщина → искусство», «женщина → судно», «женщина → воин», «женщина → субъект и объект власти», «женщина → отрава и лекарство», «женщина и мужчина → конспираторы», «женщина и мужчина → единое целое». Указанные парадигмы в совокупности включают в себя 60 метафор. Примечательно, что 20 из них имеют мифологическое происхождение: это образы, составляющие парадигмы «женщина → другое существо» (при этом метафоры мифологических персонажей, входящие в данную парадигму, имеют отрицательную коннотацию) и «женщина → первоэлементы», а также образы Тенаруса и Орка.

Шесть образов относятся к парадигме «женщина → библейский образ», причем в двух случаях женщина сравнивается с Сатаной. Одной из крупных является парадигма «женщина и мужчина → конспираторы», она также включает в себя шесть метафор.

Женский персонаж в «Элегиях» становится неоднозначным, амбивалентным, что является ярким признаком влияния традиции маньеризма. Специфика образов, с которыми сравнивается возлюбленная героя в «Элегиях», отражает гедонистическое мироощущение автора, обусловленное влиянием античной и ренессансной традиций. Эти метафоры имеют преимущественно эротический подтекст. В то же время сравнение возлюбленной в «Элегиях» с мифологическими персонажами, образами животных и птиц, метафорами земли, воды, огня вводит образ героини в мифологический контекст: она растворяется в природном царстве, превращается в один из первоэлементов, в ней подчеркивается природно-животное начало, антропоцентричность элегий разрушается. Поэт позволяет читателю окунуться в фантастический мир, где лирический субъект, подобно мифологическому герою, вступает в борьбу с хтоническим чудовищем, чтобы подчинить его себе. Демифологизация реализует установку героя на обладание предметом вожделения. В борьбе за ускользающую реальность лирический субъект срывает мифологический покров с возлюбленной, обнажая эротическую суть.

Многие из парадигм «Элегий» составляют бинарные оппозиции (земное/небесное, монарх/раб, яд/лекарство), что также свидетельствует о двойственности образа женщины. Кроме того, в рамках одной парадигмы встречаются образы сопоставления как с положительной, так и с отрицательной коннотацией (ангел/падший ангел, небесный ангел/сатана, вода/грязная вода).

Увенчание и развенчание образа женщины в «Элегиях» восходит к традиции карнавальной культуры, популярной в средние века и эпоху Возрождения. В ее основе лежит смеховое начало. При этом смех имеет амбивалентный характер: он жизнерадостный и ироничный, утверждающий и отрицающий, восхваляющий и бичующий. В культуре маньеризма и барокко, как указывал в своих работах М.М. Бахтин, традиция карнавального смеха также присутствует, хотя и трансформируется в соответствии с новыми эстетическими представлениями.

В «Элегиях» создается тип отношений между мужчиной и женщиной, противоречащий петраркистскому шаблону с гордой красавицей и страдающим влюбленным. Имеется в виду не только факт физической близости, который был недопустим в поэзии Петрарки. Замужняя дама, героиня элегий Джона Донна, ступает на тропу измены. Автор делает героя и его возлюбленную любовниками, окунувшимися в атмосферу насильственности и фальши социальных отношений. Бросая вызов окружающей среде, они становятся партнерами в своем стремлении укрыться от пристального взгляда недоброжелателей, найти в реальном мире место для своего чувства. Образы лирического субъекта и героини элегий, возникающие в подобном контексте, объединяются в парадигму «женщина (женщина и мужчина) → конспираторы».

Четвертый параграф посвящен исследованию своеобразия коммуникативной структуры и субъектно-объектных отношений в «Элегиях» Джона Донна. Стихотворения данного сборника имеют эгоцентрический характер. «Я» эксплицировано во всех элегиях. При этом лирический субъект «Элегий» не является лирическим героем: автор дистанцируется от своего героя, воспринимая его как объект для поэтических экспериментов. Адресат также выражен во всех стихотворениях «Элегий» Джона Донна.

Одной из ярких особенностей текстов Донна является их драматичность. Стихотворения поэта-метафизика напоминают театральные постановки, в их основе лежат определенные ситуации, созданные между лирическим субъектом и героиней. Кроме того, произведения Джона Донна написаны в форме драматического монолога: прямые обращения субъекта речи к собеседникам или слушателям передают интонации живой разговорной речи¹.

В целом, характер коммуникативной системы элегий Донна отражает влияние барочно-маньеристских тенденций. Эклектичность, сочетание в элегиях элементов лирического, повествовательного и драматического текстов, присутствие в одном стихотворении нескольких эксплицитных адресатов и т. п. – все это направлено на создание эффекта удивления.

Специфика субъектно-объектных отношений в «Элегиях» разрушает иерархию взаимоотношений мужчины и женщины петраркистской поэзии, в которой возлюбленная имеет психологическую власть над героем. В элегиях английского поэта влюбленные становятся партнерами в отношениях. Они вместе преодолевают препятствия, скрываются от Ее ревнивого мужа и родни, они, наконец, вступают в физическую связь. Однако есть элегии, в которых это равновесие нарушается («Любовная наука» («Natures lay Ideot…»), «Разнообразие» («Variety»), «Путь любви» («Loves Progress»), «На раздевание возлюбленной» («To His Mistris Going to Bed»)). В этом случае лирический субъект стремится занять лидирующее положение в любви, желая овладеть объектом страсти, подчинить его себе; он позиционируется как творец, своими руками создающий возлюбленную, утверждающий свое право на непостоянство, эгоистически стремящийся к собственному наслаждению. Даже если дама предает героя, проявив, таким образом, инициативу и перехватив у него активность, последнее слово все равно остается за ним, он всегда имеет право вершить суд и выносить приговор.

Вторая глава «Женщина в художественном мире "Песен и сонетов" Джона Донна» имеет подобную структуру, однако она посвящена изучению особенностей «Песен и сонетов» Джона Донна. Эта глава также состоит из четырех разделов: «Традиция петраркизма в "Песнях и сонетах" Джона Донна», «Барокко и маньеризм в "Песнях и сонетах"», «Парадигмы образов "Песен и сонетов" Джона Донна», «Коммуникативная структура "Песен и сонетов"».

В первом параграфе говорится об особенностях жанра, специфике названия «Песен и сонетов» Джона Донна, своеобразии поэтической традиции в данном сборнике.

Вопрос о жанре «Песен и сонетов» представляется довольно сложным, поскольку автор здесь отступает от жанрового канона. В сборнике Джона Донна представлено два стихотворения, обозначенных как «песня»: «Песня («Мой друг, я расстаюсь с тобой…»)» («Song. "Sweetest love, I do not goe"» и «Песня («Трудно звездочку поймать…»)» («Song. "Goe, and catche a falling starre"»). Нужно отметить, что в XVII веке «песня» не всегда фигурировала в названии. Одной из главных особенностей лирической поэзии была мелодичность, на существовавшие мелодии писались слова, а на готовые стихотворные произведения создавалась музыка. Ритмичность, музыкальность стихотворений Джона Донна позволяла творить их музыкальные переложения. Актуальной в сборнике является и проблема сонета. В английской поэзии у слова «сонет» параллельно с его классической трактовкой как стихотворения строгой формы существует иное толкование. Сонетами в елизаветинской лирике назывались также небольшие по объему стихотворения любовного содержания, не имеющие регламентированной формы. Поскольку четкой формальной структуры у этих произведений нет, на их жанровую принадлежность указывает специфика тематики. Кроме того, различие состоит и в самом написании слова «сонет»: «сонет» как синоним любовного стихотворения употребляется с одним «n» (sonet). Именно в этом значении он представлен в названии сборника Джона Донна: в «Песни и сонеты» включены стихотворения на любовную тематику, различные по форме и объему.

Можно предположить, что «Песни и сонеты» Джона Донна названы по аналогии с «Песнями и сонетами» («Songes and Sonettes») Ричарда Тоттела. «Тоттелевский сборник» - выдающееся произведение английского Ренессанса. Это книга, которая включает в себя тексты различных жанров, созданные разными авторами, отражает этапы зарождения, развития и трансформации английского петраркизма. Лирика Петрарки служила поэтам XV – XVII веков фундаментом, на котором они строили свои поэтические здания. В произведениях «Песен и сонетов» Ричарда Тоттела сохраняется петраркистская система, в то же время авторы данного сборника трансформируют традицию Петрарки, намечая особенности лирики позднего Ренессанса.

В «Песнях и сонетах» Джона Донна авторская позиция также связана с рецепцией петраркизма. Мотив жестокости холодной красавицы и страдания героя от безответной любви, образ женщины-воина, побеждающей мужчину равнодушием, метафора разбитого сердца, символизирующая отвергнутую любовь, оксюмороны – все эти элементы петраркистской системы присутствуют на страницах сборника Джона Донна. Оказываясь в контексте метафизических стихотворений, они приобретают особое звучание. Донн использует их в качестве отправной точки для создания собственных остроумных поэтических решений.

Во втором разделе изучается проблема соотношения барочных и маньеристских тенденций в «Песнях и сонетах» Джона Донна. Следует сказать, что в сборнике еще сказывается традиция маньеризма. Например, как и в своих «Элегиях», английский поэт здесь противопоставляет петраркистской лексике разговорный язык. Отдельную группу в «Песнях и сонетах» составляют стихотворения, продолжающие тему свободной любви, начатую в «Элегиях». Принцип разнообразия, который провозглашает герой, является отголоском маньеристской традиции.

При этом в «Песнях и сонетах» усиливаются барочные тенденции, что выражается, главным образом, в идейно-тематическом плане. Барокко – продукт кризисной эпохи, периода социальных катаклизмов, войн и революций. Человек оказывается в тисках трагической реальности. Героем времени становится беспокойная личность, стремящаяся обрести равновесие в надломленном мире.

Барочный дисбаланс и стремление к гармонии характерны и для «Песен и сонетов». Герой стихотворений Джона Донна, утративший внутренний стержень, ищет истину и находит ее в счастье взаимной любви. При этом поиск душевного равновесия сопровождается в произведениях английского поэта психологической напряженностью. Например, в стихотворении «Лихорадка» («A Feaver»), в котором герой умоляет любимую не умирать, эффект психологического напряжения достигается посредством трагических ассоциаций влюбленного, связанных с возможной смертью избранницы. Гибель женщины воспринимается героем как вселенская катастрофа, крушение всего мироздания. Синтез микро- и макрокосма здесь предстает в трагическом контексте: героиня являет собой весь мир, который исчезнет вместе с ней.

Искусство барокко – это искусство иносказания. Оно насквозь пронизано символами, аллегориями и эмблемами. Произведения Джона Донна также символичны и эмблематичны. При этом информацию для создания оригинальных метафор поэт черпает из различных областей: медицина, алхимия, астрономия, география, математика, растительный и животный мир, астрология.

Амбивалентность иллюзорного и реального, традиционная для поэтики барокко, присутствует и в «Песнях и сонетах» Джона Донна. Поэт размывает грань между явью и сном, иллюзией и действительностью. Так, в стихотворении «Сон» («The Dreame») избранница героя предстает в роли сверхъестественного существа, способного читать мысли и перемещаться из реального плана в идеальный.

Барочные художники и поэты устремляют свой взгляд в потусторонний мир. Земная жизнь для них – короткий наполненный страданиями путь, за которым следует дорога в вечность. Подобный взгляд на проблему духа и плоти был распространен еще в эпоху средневековья. Дуализм является ярким признаком «Песен и сонетов» Джона Донна. Однако он не отрицает бренную плоть, как художники и поэты средневековья; и не воспринимает земную любовь как путь к Богу, подобно Данте Алигьери. Проблема соотношения потустороннего и земного, души и тела у английского поэта решается в метафизическом ключе. Поэты-метафизики не противопоставляют идеальное и реальное, они воспринимают мир в «двойном измерении». Схематически метафизический образ можно представить в виде креста (†), а именно – в точке пересечения вертикальной и горизонтальной линий, где горизонталь символизирует земное, а вертикаль – небесное¹. В «Песнях и сонетах» Джона Донна вопрос о корреляции духовного и чувственного раскрывается в интерпретации темы любви как дуалистического союза. Донн прославляет мистический симбиоз двух влюбленных, великое счастье, возможное, по мнению автора, при участии равно как духовного, так и плотского.

В третьем параграфе анализируется специфика образных парадигм в «Песнях и сонетах». Здесь выделяются 12 больших образных парадигм: «женщина (женщина и мужчина) → библейский образ, божество», «женщина (женщина и мужчина) → другое существо», «женщина (женщина и мужчина) → растение», «женщина (женщина и мужчина) → пространство», «женщина и мужчина → единое целое», «женщина → губительница», «женщина → властительница сердца, глаз (и т.д.) героя», «женщина → изображение», «женщина (женщина и мужчина) → воин», «женщина (женщина и мужчина) → монарх», «женщина (женщина и мужчина) → безжизненное», «женщина → гастрономическое». Данные парадигмы составляют 69 метафор.

В «Песнях и сонетах» в нескольких случаях встречаются сексуально окрашенные образы сопоставления (женщина – гастрономическое, влюбленные – мотыльки, влюбленные – петухи и львы, метафора женщины-воина, возникающая в эротическом контексте), традиционные для «Элегий» Джона Донна. В то же время на уровне образной системы между двумя сборниками проявляется существенное различие. В «Песнях и сонетах» Джон Донн совершает прорыв в потустороннее, что дает рождение специфическим художественным решениям. Данное произведение имеет метафизическую направленность. Мистическое здесь сопряжено с земным, потустороннее – с реальным. Метафоры, составляющие образные парадигмы «Песен и сонетов», отражают эту особенность. Примечательно, что самой крупной является парадигма «женщина и мужчина → единое целое»: она включает в себя 15 конкретных случаев, в которых влюбленные предстают как духовно-плотский союз. Телесное начало в этом союзе становится ступенью к мистическому экстазу духовного слияния. В «Элегиях» метафора «влюбленные → единое целое» возникает дважды. Автор здесь лишь намечает тему, которая в «Песнях и сонетах» становится центральной.

Формальным отражением темы метафизического единства влюбленных является также основание сопоставления «женщина и мужчина», которое в «Песнях и сонетах» фигурирует в восьми больших парадигмах, тогда как в «Элегиях» оно представлено лишь в парадигмах «женщина и мужчина → конспираторы» и «женщина и мужчина → единое целое».

Восемь метафор объединяет парадигма «женщина (женщина и мужчина) → библейский образ, божество». В «Песнях и сонетах» ассоциирование женского персонажа с библейскими образами создает вокруг него божественный ореол. Героиня стихотворений данного произведения обретает сверхъестественные способности и возможность пересекать границы видимого и невидимого миров, ее причисляют к лику святых. При этом поэт не отрывается от чувственного начала: женский образ балансирует между реальным и ирреальным, физическим и идеальным. В «Элегиях» же тропы, входящие в парадигму «женщина → библейский образ», выполняют, скорее, декоративную функцию (гедонистическое настроение стихотворений, откровенный натурализм приземляют образ героини).

Проекцией метафизической мысли поэта являются также следующие тропы: «женщина – примула» как символ Эдема и духовно-плотской любви, «женщина (женщина и мужчина) – фиалки» как метафора союза душ влюбленных, «женщина (женщина и мужчина) – Феникс» как образное воплощение бессмертного, возрождающегося из пепла чувства и т.д.

Следует отметить, что кроме парадигм «женщина → библейский образ» и «женщина (женщина и мужчина) → единое целое» и в «Элегиях» и в «Песнях и сонетах» имеют место следующие сходные парадигмы образов: «женщина (женщина и мужчина) → другое существо», «женщина (женщина и мужчина) → воин», «женщина → изображение»; а также отдельные метафоры: «женщина – государство» и «женщина (женщина и мужчина) – монарх». Однако при формальном сходстве образы сопоставления в каждом из исследуемых сборников получают оригинальное семантическое наполнение. Так, в «Элегиях» сравнения возлюбленной с мифологическими образами животных и птиц, составляющие парадигму «женщина → другое существо», характеризуются наличием сексуального подтекста (за исключением образа женщины – черной вороны, отрицательный смысл которого помогает автору составить едкий психологический портрет героини стихотворения). В «Песнях и сонетах» метафора «женщина и мужчина – петухи и львы» также предстает в эротическом контексте. В то же время сравнение влюбленных с птицей здесь имеет метафизическую специфику. В частности, птица Феникс, выступающая в качестве образа сопоставления, символизирует бессмертную духовно-чувственную любовь героя и его избранницы. Образы, объединенные в парадигму «женщина (женщина и мужчина) → воин», в данном произведении наряду с тем значением, в котором они представлены в «Элегиях», – с войной в элегиях Джона Донна ассоциируется физическая близость героев – приобретают иные смысловые оттенки. В духе петраркистской поэзии возлюбленная здесь побеждает лирического субъекта своим равнодушием. Кроме того, в этом сборнике в составе парадигмы «женщина (женщина и мужчина) → воин» имеет место также метафора с метафизической семантикой: в стихотворении «Экстаз» («The Extasie») тела влюбленных предстают как армии, между которыми застыли две души.

Метафора «женщина – монарх» в «Элегиях» строится на основании петраркистского мотива служения, поклонения даме. В «Песнях и сонетах» тема власти трансформируется: короли здесь – влюбленные, мощь которых заключается в их духовно-плотском единстве. Сила чувства превращает любящих в отдельный универсум, где они сами властвуют. Подобным образом метафора государства как объект сопоставления, являющаяся в «Элегиях» отождествлением идеи открытия мужчиной женского тела, а также олицетворением сексуальной власти героя над избранницей, в «Песнях и сонетах» становится символом всеобъемлющей любви, оттеняя центральный мотив сборника – слияние влюбленных в единое целое. Образ любящих «расширяется» до масштабов Вселенной, они представляют собой все государства, целый мир.

В разделе «Коммуникативная структура "Песен и сонетов"» рассматриваются особенности коммуникативной структуры и субъектно-объектных отношений в «Песнях и сонетах». Особенности лирического субъекта в сборнике продиктованы барочно-маньеристской традицией: из стихотворения в стихотворение герой перевоплощается, как будто меняя маски. Он предстает то несчастным влюбленным, страдающим от безразличия дамы сердца, то циником, воспевающим свободную любовь, то половинкой единого счастливого союза влюбленных, то разочарованным в женщинах скептиком. Кроме того, несколько стихотворений сборника написаны от лица женщины. Тематически они близки к стихотворениям, в которых лирическим субъектом является мужчина, но в них ситуация изображается с женской точки зрения.

В качестве адресата, эксплицитно или имплицитно выраженного в тексте, в «Песнях и сонетах», как и в «Элегиях», может выступать не только возлюбленная героя, но и некий условный объект речи, предмет, абстрактное явление (Любовь) и т.д.

Специфической особенностью коммуникативной организации данного сборника является смысловая значимость местоимения «мы», включающего в себя «я» и «ты» героя и возлюбленной. В контексте метафизических стихотворений Джона Донна данное местоимение на коммуникативном уровне реализует мысль автора о духовно-плотском слиянии любящих.

Что касается субъектно-объектных отношений в «Песнях и сонетах», то в указанном произведении создается целая палитра взаимоотношений мужчины и женщины, и в зависимости от того, какой тип любви изображается в стихотворении, меняются позиции героев: в одном случае возлюбленная предстает как неприступная красавица, губящая героя нелюбовью, в другом – как сексуальный объект, на который направлены эротические притязания мужчин. Однако на первом плане в этом сборнике оказывается специфический вид отношений лирического «я» и героини, когда границы личного пространства между влюбленными стираются, они растворяются друг в друге.

Таким образом, контраст между «Элегиями» и «Песнями и сонетами» проявляется и на уровне субъектно-объектной структуры. Если в «Элегиях» изображаются взаимоотношения двух партнеров, живущих в гуще реальных событий, и при этом мужчина занимает преимущественно доминирующую позицию в любви (владеет и подчиняет), то в «Песнях и сонетах» присутствует тенденция к равенству между полами.

В Заключении формулируются основные выводы, подводятся итоги.

Итак, «Элегии» и «Песни и сонеты» – произведения сложные и неординарные с точки зрения жанровой природы. Если в элегиях, которые являются новаторскими по своему характеру, все же сохраняется основной жанровый признак – элегический дистих, – то в «Песнях и сонетах» автор разрушает жанровый канон. Песнями и сонетами здесь становятся небольшие по объему любовные стихотворения, написанные в свободной форме. При отсутствии формальных признаков главной приметой жанра здесь является любовная тематика. Но тема любви выходит на первый план и в «Элегиях». Единство тематики и наличие общих признаков на образном, стилистическом, коммуникативном уровнях затрудняет выявление жанровой специфики «Элегий» и «Песен и сонетов».

В то же время для каждого из исследуемых сборников характерна специфическая трактовка образа женщины и темы любви. В «Элегиях» автор рисует образ героини как некого мифологического существа, завораживающего природного, стихийного явления и в то же время снижает его, акцентируя плотское начало. В «Песнях и сонетах» женский персонаж имеет метафизический характер: он разомкнут в мир идеальный и мир земной; образ возлюбленной обожествляется, приобретает метафизический характер, но при этом не отрывается от реальной действительности. Если в «Элегиях» взаимоотношения мужчины и женщины выстраиваются, главным образом, в горизонтальной плоскости, то в «Песнях и сонетах» они оказываются на пересечении горизонтальной и вертикальной плоскостей, что отражает особенность метафизического стиля. Результаты настоящего исследования дают основание противопоставлять «Элегии» и «Песни и сонеты» как произведения различных жанров.


Публикации по теме диссертации

Работа, опубликованная в рецензируемом журнале, входящем в реестр ВАК РФ:

Скиба И.В. Традиция Овидия в «Элегиях» Джона Донна // Вестник

Челябинского государственного педагогического университета. Челябинск: Изд-во ЧГПУ, 2010. № 6. С. 283-290 (0,5 п.л.).

Работы, опубликованные в других научных изданиях:

1. Скиба И.В. «Прощание, запрещающее грусть» Джона Донна в переводе И.А. Бродского // Художественный текст и текст в массовых коммуникациях: Материалы международной научной конференции. В 2 ч. Смоленск: Изд-во СмолГУ, 2006. Вып. 3. Ч. 1. С. 174 – 181(0,5 п.л.).

2. Скиба И.В. Женщина как библейский образ в элегиях Джона Донна // Актуальные проблемы германистики и романистики: сборник статей по материалам межвузовской научной конференции. В 2 ч. Смоленск: Изд-во СмолГУ, 2006. Вып. 10. Ч. II. С. 173 – 179 (0,4 п.л.).

3. Скиба И.В. Специфика парадигмы «женщина → библейский образ» в «Песнях и сонетах» Джона Донна // Актуальные проблемы германистики и романистики: сборник статей по материалам межвузовской научной конференции. В 2 ч. Смоленск: Изд-во СмолГУ, 2007. Вып. XI. Ч. II. С. 236 – 242 (0,3 п.л.).

4. Скиба И.В. «Женщина → пространство» в «Элегиях» и «Песнях и сонетах» Джона Донна // XIX Пуришевские чтения: Переходные периоды в мировой литературе: сборник статей и материалов/ отв. ред. М.И. Никола. М.: МПГУ, 2007. С. 214 (0,1 п.л.).

5. Скиба И.В. Коммуникативная структура элегий Джона Донна // Белорусская литература и мировой литературный процесс: международный научный сборник / Под ред. А.А. Гугнина. Полоцк: ПГУ, 2007. Вып. 2. С. 265 – 271 (0,5 п.л.).

6. Скиба И.В. Мотив измены в элегиях Джона Донна// Художественный текст и текст в массовых коммуникациях: Материалы международной научной конференции. В 2 ч. Смоленск: Изд-во СмолГУ, 2008. Вып. 4. Ч. 1. С. 27-36 (0,6 п.л.).

7. Скиба I. Парадигма «Женщина → пространство» в любовной лирике Джона Донна // Лiтературознавчi обрiї. Працi молодих учених. Київ: Iнститут лiтератури iм. Т.Г. Шевченка НАН України, 2008. Вип. 13. С. 6 – 9 (0,4 п.л.).

8. Скиба И.В. Коммуникативная структура «Песен и сонетов» Дж. Донна // Актуальные проблемы германистики и романистики: сборник статей по материалам межвузовской научной конференции. В 2 ч. Смоленск: Изд-во СмолГУ, 2008. Вып. 12. Ч. II. С. 182 – 185 (0,3 п.л.).

9. Скиба И.В. Парадигма «Женщина и мужчина → единое целое» в «Песнях и сонетах» Джона Донна // Художественный текст и текст в массовых коммуникациях: материалы международной научной конференции. В 2 ч. Смоленск: Изд-во СмолГУ, 2009. Вып. 5. Ч. 1. С. 27 – 33 (0,3 п.л.).