М. А. Шолохов в западном литературоведении и литературной критике (писатель в диалоге и противостоянии культур 1950-1990-х годов)

Вид материала

Автореферат

Содержание Научный руководитель Жаринов Евгений Викторович Общая характеристика диссертации Степень научной разработанности проблемы. Объект исследования Предмет исследования Научная новизна исследования Методологическая и теоретическая основа исследования. Источники исследования. На защиту выносятся следующие положения Научно-практическая значимость работы Апробация диссертации Основное содержание диссертации Политическая критика 1950 –е – начало 1960 –х годов

Подобный материал:

• Мировая экономика, 40.42kb.
• М. А. Шолохов Явсё такой же, только, 45.96kb.
• Вопросы к экзамену по истории русской литературной критики V курс, стационар, 1621.63kb.
• «Донские рассказы» М. Шолохова, 20.47kb.
• Предметы музейной коллекции по истории геологического поиска периода 1930-1950 годов, 39.9kb.
• Эволюция английского законодательства об образовании: Акты о реформе образования 1950, 205.22kb.
• Планирование по программе под ред. В. Я. Коровиной концентрическая структура, 21.79kb.
• Фио заместитель директора, 26.17kb.
• Своеобразие историко-литературной ситуации 70-80-х годов XIX века и общественное развитие., 35.69kb.
• Ста­тья опуб­ли­ко­ва­на в из­да­нии, 113.95kb.

На правах рукописи


АЛЕЕВ Роман Владимирович


М. А. ШОЛОХОВ В ЗАПАДНОМ ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИИ

И ЛИТЕРАТУРНОЙ КРИТИКЕ

(писатель в диалоге и противостоянии культур 1950–1990-х годов)


Специальность 10.01.03 — литература народов стран зарубежья

(западноевропейская литература)


АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук


Самара

2006


Работа выполнена в Самарском государственном педагогическом

университете на кафедре русской и зарубежной литературы,
методики преподавания


Научный руководитель: заслуженный деятель науки РФ,
доктор филологических наук, профессор

Луков Владимир Андреевич


Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Жаринов Евгений Викторович

кандидат филологических наук, доцент

Ощепков Алексей Романович


Ведущая организация: Оренбургский государственный
педагогический университет


Защита состоится «29» июня 2006 г. в 12 часов на заседании диссертационного совета К 212.216.07 по специальности 10.01.03 — литература народов стран зарубежья (западноевропейская литература) при Самарском государственном педагогическом университете по адресу: 443099, г. Самара, ул. Максима Горького, 65/67, корп. 1, ауд. 9.


С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Самарского государственного педагогического университета по адресу: 443099, г. Самара, ул. Максима Горького, 65/67.

Автореферат разослан «26» мая 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат филологических наук П.А.Новикова

Общая характеристика диссертации


Актуальность темы исследования. Масштаб личности и творчества М. А. Шолохова уже давно признан во всем мире. Вне этого феномена невозможно представить литературный процесс. Весьма значительны и явления, связанные с эстетической рецепцией творчества писателя, особенно в связи со сложной исторической и социальной обстановкой, моделью двухполярного мира, в которой пришлось существовать отечественной и западной интеллигенции 1950–1990-х годов. В русской новейшей истории эта двухполярность была в еще большей степени ощутима в связи с невозможностью продуктивного творческого диалога между Метрополией и Зарубежьем. Западная литературная критика (в которую вошла и критика русского Зарубежья) поневоле становилась оппонентом советских шолохововедов в 50–90-е годы прошлого века, нередко внося продуктивные элементы в полемику, создавая диалог противостоящих друг другу культур в том значении, которое вкладывал в понятие «диалога» М. М. Бахтин.

В литературоведении обстоятельное исследование рецепции творчества М. А. Шолохова на Западе в 1950–1990-х годов еще только начинается, что и позволяет заявить об актуальности диссертации, которая определяется необходимостью описать восприятие произведений и личности М. А. Шолохова западным литературоведением и литературной критикой. Особое значение приобретает в связи с этим реконструкция и описание тезаурусов рецепции феномена Шолохова в различных парадигмах культуры ХХ века. Именно такую возможность предоставляет, на наш взгляд, исследование истории рецепции отдельными критиками Западной Европы, США и Русского Зарубежья феномена М. А. Шолохова. Разность политических, социальных, культурологических, лингвистических, искусствоведческих моделей и языков художественного мира М. А. Шолохова, с одной стороны, и его интерпретаторов — с другой, дает возможность реконструкции парадигмы социокультурных факторов, определяющих тезаурусные константы самого писателя и его критиков, историю отношений СССР и Запада, а также ситуации специфического диалога культур. Представление об этих отношениях как линейных, представленных прежде всего в тезаурусах диссидентских, весьма ограничен. Очевидно, что мы имеем дело лишь с наиболее очевидными и доступными фактами, в то время, как их репертуар гораздо многообразнее и сложнее. Актуальная научная задача — выявить не только диалогичность самого шолоховского тезауруса на уровне этнографическом, социокультурном, лингвистическом, но и тех политических, культурологических и эстетических систем, которые находились с ним в состоянии диалога.

Степень научной разработанности проблемы. С конца 1960-х годов в литературной критике Европы, Канады и США наблюдается тенденция не только к интерпретации художественного мира писателя, комплексного изучения его наследия, но и к ориентации феномена М. А. Шолохова в художественной культуре ХХ века. Эта тенденция пока не исследована, хотя проблема международной рецепции творчества Шолохова в отдельных аспектах привлекала внимание шолоховедов на протяжении всего рассматриваемого периода — второй половины ХХ века. Определенные материалы обнаруживаются в работах Ф. Бирюкова, В. Гуры, Л. Ершова, А. Метченко, К. Приймы, С. Семанова, В. Тамахина, А. Хватова, Л. Якименко и др. Вопрос о мировом значении Шолохова рассматривался П. Палиевским. Однако в большинстве случаев интерпретация зарубежных публикаций о Шолохове была политизирована: выделялись отзывы западных писателей и литературоведов, свидетельствовавшие о безусловном признании заслуг Шолохова; назывались (обычно суммарно) работы, в которых обнаруживались «буржуазные искажения» творческих достижений писателя. Какого-либо объективного исследования западного шолоховедения не осуществлялось. Попытка изменить ситуацию в отношении всей советской литературы была предпринята в первые годы «перестройки» Л. Г. Федосеевой в ее докторской диссертации «Советская литература в современном мире. Проблемы восприятия зарубежными читателями» (1987), однако основной материал, привлеченный исследовательницей, — отзывы читателей (политических деятелей, студентов и т. д., в основном положительные), литературоведческие работы почти не привлекались.

П. Палиевский писал об особенной судьбе отечественной культуры и характере ее рецепции как в самой России, так и за ее пределами: «Почему русская классика находится под столь сильным отрицательным вниманием? Тут и «Слово о полку Игореве», и переписка Грозного с Курбским, и документы известной ереси Феодосия Косого… Дважды в нашем веке проводилась основательная работа по доказательству того, как хитроумно «склеил» Л. Толстой из неведомых публике материалов «Войну и мир». Почему же это Пушкин, наоборот, из несомненной подделки Мериме умел создать подлинные «Песни западных славян»? Поднял из-под насмешливого уничтожения Жанну д’Арк? История когда-нибудь ответит на эти, надо признаться, довольно трудные вопросы». Исследователям наследия М. А. Шолохова приходилось сталкиваться с задачами не только историко-биографического, но и текстологического характера, поскольку ни один из периодов творческой биографии писателя нельзя назвать совершенно лишенным белых пятен. Это сказалось, в частности, и в затянувшихся спорах о мнимом «неизвестном» («спорном») авторстве центрального произведения писателя — эпопеи «Тихий Дон». Исследователи СССР и ряда стран Восточной Европы рассматривали «шолоховский вопрос», исходя из сопряжения фактов биографии и текстов произведений, что составило основу для историко-биографических моделей описания феномена писателя. При этом элементы художественной системы М. А. Шолохова представлены в свете эволюции эстетических и своеобразной консервации политических идеалов. «Шолоховский вопрос» обсуждался в различных западных и отечественных изданиях довольно широко, но без особых доказательств. Думается, с ним связано резкое сокращение серьезных исследований о писателе в 1990-е годы. Только с наступлением XXI века, когда были обнаружены подлинные черновики «Тихого Дона», ситуация медленно меняется. Так, в публикациях и диссертации Котовчихиной Н. Д. «Эпическая проза М. Шолохова» представлены материалы о трактовках творчества М. А. Шолохова в американском литературоведении.

Весьма значителен вклад в системное изучение творчества М. А. Шолохова и целого ряда зарубежных исследователей. Близки тезаурусам Метрополии и работы таких европейских текстологов и историков, как, например, Ж. Нива (Франция), Г. Хьетсо (Норвегия).

Особый интерес представляет «профессорская» критика Г. Ермолаева (Принстон), Д. Стюарта (Пенсильвания), Р. Магвайера (Колумбия), М. Хейварда (Русский институт при Колумбийском университете). Большинство их исследований публиковались как в Великобритании и во Франции, так и в США. Пик интереса западных ученых-славистов к фигуре М. А. Шолохова приходится на 60-е годы прошлого века и непосредственно связан с присуждением писателю Нобелевской премии.

Целостного анализа рецепции феномена М. А. Шолохова не предпринималось. Из зарубежных исследователей (Германия, Франция, Великобритания, Словакия, Израиль, США) особого внимания заслуживают работы Г. Ермолаева, а также Г. Струве и Д. Стюарта, в статьях и книгах которых рассматриваются отдельные факты интерпретации этой рецепции. Работы западной «профессорской» критики, как правило, отличаются скрупулезностью в реконструкции материала, связанного с биографией автора, однако чаще они имеют дело с фактами и событиями, уже описанными в отечественном шолохововедении. В работах исследователей, представляющих социально-политическое направление в западном литературоведении, следует выделить статьи Р. Медведева периода эмиграции. Для западной критики всегда существовала опасность принять за эволюцию взглядов писателя различное осмысление, сумму взглядов автора на принятые однажды, константные «идеалы».

Очевидно, что для описания и понимания феномена Шолохова в современной культуре отечественными и зарубежными исследователями сделано далеко не все необходимое.

Объект исследования — совокупность посвященных творчеству М. А. Шолохова критических статей и монографий, написанных западными литературоведами и критиками (преимущественно англоязычными) и представителями русской эмиграции в 1950–1990-х годах. Учитывая определенное единство рассматриваемого объекта, к исследованию привлечены как европейские, так и американские публикации.

Предмет исследования — рецепция личности и творчества писателя в западной критике на разных этапах диалога и противостояния культур.

Цель диссертации — проанализировать отражение социокультурного феномена М. А. Шолохова в западном литературоведении и литературной критике как факт диалога и противостояния культур.

Целью исследования определяются конкретные задачи:

выделить основные этапы рецепции феномена Шолохова в культурном сознании Запада на основании исследования литературоведения и литературной критики;

представить феномен Шолохова как зеркало русской культуры и новейшей истории для западных шолоховедов и — шире — западного культурного сознания;

систематизировать тезаурусы западной критики на основе качественных объектов: биография, творчество, язык, жизнестроительство, общественно-политическая деятельность писателя;

сравнить тезаурусы западного и отечественного шолоховедения по отношению к наиболее контрастному и чужеродному для Запада явлению — коллективизации и его отражению в творчестве М. А. Шолохова;

сопоставить наиболее исторически сближенные в рамках диалога культур области по отношению к военной прозе М. А. Шолохова.

Научная новизна исследования обусловлена тем, что восприятие М. А. Шолохова в западном литературоведении и литературной критике 1950–1990-х годов анализируется как качественное и значимое для истории культуры явление;

социокультурный феномен М. А. Шолохова представлен как самостоятельный объект истории западной культуры и литературы, включающий в себя историко-культурных реалии, политические, социальные, эстетические составляющие; сквозь призму феномена М. А. Шолохова рассматриваются особенности западной социальной и духовной жизни новейшего времени;

систематизируются литературно-критические работы, изданные в странах Западной Европы и США, большинство которых не становилось самостоятельным объектом исследования;

предлагается периодизация западного шолохововедения.

Методологическая и теоретическая основа исследования. Источники исследования. Методологической базой работы послужили концепция «диалога культур» М. М. Бахтина, работы по сравнительно-историческому литературоведению (А. Н. Веселовский, И. О. Шайтанов, Е. В. Жаринов), культурологическому осмыслению литературы (Ю. М. Лотман), базовые работы по шолоховедению, в которых художественные произведения М. А. Шолохова рассматриваются в единстве исторической, политической, социологической составляющих, содержания и поэтики, предложена периодизация творчества, освещены и мотивированы основные тенденции и особенности творческой эволюции.

Связь между текстологией, творческой биографией и интерпретацией творчества мотивирована в работах С. Семанова, А. Хватова, Л. Якименко нелинейным характером эволюции творчества М. А. Шолохова, о чем говорил и сам автор, а также тем, что, рассматривая поэтику писателя, филологу предпочтительнее иметь дело с текстами, в которых выражена воля самого художника, о постоянстве которой он говорил. В исследованиях К. Приймы, А. Хватова, Л. Киселевой, И. Лежнева, посвященных творческой биографии и поэтике М. А. Шолохова, достаточно четко определены методологические подходы к реконструкции творческого пути писателя на родине, в СССР. С ними нельзя было не считаться, хотя бы как с точками отталкивания, а потому также продуктивными.

В диссертации подчеркивается, что продуктивный обмен «социальной информацией» (У. Рэнделл) между, с одной стороны, исторической моделью российского, советского и особого — казачьего — миров, закодированной в текстах произведений М. А. Шолохова, а с другой — специфическая коммуникация между носителями тезауруса западной модели «социального искусства» и текстами (как художественными, так и публицистическими) самого писателя, — проявление «деятельностного» характера культурной коммуникации: «Еще один подход к культуре можно назвать философско-историческим. Еще одно его название — деятельностный. Действие здесь понимается как предусмотрительное, планирующее изменение действительности, истории» (М. Петрова). Литературная критика с этой точки зрения — один из самых активных компонентов культурного тезауруса народов, представляющий собой позиции как некоторого типа культуры, так и личности самого критика. Она, во-первых, всегда исторична, во-вторых — одновременно и репродуктивна и деятельностна (имеет творческую составляющую, эту особенность подчеркивает исследовательница творческой деятельности журналиста, публициста и критика Г. Лазутина).

В рецепции М. А. Шолохова как культурного, социального, политического феномена западная литературная критика реализует несколько продуктивных моделей. Персоналистский тезаурус Оцупа, социально-исторический Раковского, текстологический Г. Хьетсо, эстетический и лингвистический Ермолаева и историко-политический Сартра, Стюарта и Медведева выявляют сущностные признаки не только исследуемого сложного объекта (жизнь и творчество писателя), но и самих систем описания. Характер исследуемого материала вызвал необходимость прибегнуть к тезаурусному подходу, который не раз в ходе анализа явлений культуры, истории и литературы доказывал свою продуктивность (работы Вал. А. Лукова, Вл. А. Лукова, И. В. Вершинина, Т. Ф. Кузнецовой, Н. В. Захарова, А. Б. Тарасова и др.). Он позволяет учесть значимую субъектно, опосредованную выборами индивидума совокупность социокультурных факторов. Об этом писали, в частности, Вал. А. и Вл. А. Луковы в работе «Тезаурусный анализ мировой культуры»: «Гуманитарные науки все более субъективизируются и отдаляются от идеала науки как объективного знания… Объективность исследования оказывается под вопросом не только в том или ином конкретном случае, но и в целом. Субъективизация современной науки — не только дань времени, но и естественное следствие развития культуры». Тем более интересны рождающиеся в процессе реализации тезаурусного подхода к истории новейшего времени, отечественной и зарубежной культуры своеобразные перекрестки нескольких тезаурусов: их диалогичность, возможность выявить некоторые ценностные ориентации, прояснить мотивированность того или иного «литературного факта» (термин Ю. Н. Тынянова), исходя из возможности «наложения» разных кодов чтения.

Отечественные философы, писатели и критики задают своеобразные языки описания писательских феноменов для западных интерпретаторов творчества современных писателей. Критика И. Тургенева, Л. Толстого, В. Розанова, Н. Лескова, обращенная к объектам отечественным и западным, оказывается максимально востребованной западной культурой. Тезаурус русскоязычной западной критики, как и ее методологию, невозможно реконструировать вне наследия русской классической философии нового времени (Н. Бердяев, Н. Ильин, Л. Шестов, Л. Карсавин, П. Флоренский). Труды отечественных писателей и философов также составили методологическую базу диссертации.

На защиту выносятся следующие положения:

творчество М. А. Шолохова является социокультурным феноменом, способным в ходе его рецепции выявить сущностные свойства западной и русской культуры новейшего времени;

литературная критика Западной Европы и США в интерпретации произведений и фактов биографии писателя проявляет целый ряд значимых тезаурусных моделей — как каузальных, так и универсальных: персоналистская, лингвистическая, этнографическая, социально-политическая;

западное шолохововедение имеет свою историю в ХХ веке, в которой выделяются три этапа: до 1965 г. (ранний), 1965–1975 гг. (этап широкого признания, связанный с присуждением М. А. Шолохову Нобелевской премии), после 1975 г. (этап, связанный с обсуждением «шолоховского вопроса»);

феномен М. А. Шолохова, помимо воли самого писателя, стал поводом как для полярных оценок событий истории России новейшего времени (Гражданская война, коллективизация, репрессии), так и для некоторого сближения позиций социальных систем-антагонистов (Великая Отечественная война);

рецепция личности и творчества М. А. Шолохова стимулировала обмен социокультурной информацией, создавая возможности для диалога культур во времена «железного занавеса»;

попытки различных критиков «вписать» М. А. Шолохова в контекст «казачьего» или «диссидентского» тезаурусов, несмотря на несовпадение с жизнестроительством и убеждениями писателя, оказались значимыми для западного массового сознания, отразившись в книгоиздательстве, переводческой деятельности, кинематографе.

Научно-практическая значимость работы состоит в том, что материалы исследования могут быть в дальнейшем использованы для исследования самого широкого круга проблем, связанных с изучением новейшей истории культурного диалога России и Запада, для разработки вопросов, связанных с тезаурусным подходом к анализу отечественной и западной литератур. Их можно использовать при разработке курсов лекций, учебных пособий по теории и истории литературы, теории и истории культуры, истории журналистики, литературной критики.

Апробация диссертации: Основные положения исследования заслушивались на Шешуковских чтениях в Московском педагогическом государственном университете (2004 г.), на III научной конференции «Тезаурусный анализ мировой культуры» в Московском гуманитарном университете (2006 г.), на аспирантских конференциях и семинарах в МГОПУ, СГПУ. По теме диссертации опубликовано 4 научных работы объемом 1,5 п. л.

Основное содержание диссертации


Во Введении обосновывается актуальность темы, анализируется степень ее разработанности, определены цели, задачи, объект и предмет исследования, излагаются новизна, теоретическая и практическая значимость результатов исследования.

В первой главе «Этапы рецепции феномена М. А. Шолохова в западном литературоведении и литературной критике в контексте диалога и противостояния отечественной и западной культур» диссертант предлагает подробное описание и периодизацию шолохововедения Западной Европы и США с 1920-х до 1990-х годов, анализируя исторически мотивированные подходы к личности писателя.

Лейтмотивом главы становится тезис о том, что рецепция личности и творчества М. А. Шолохова во многом определила пути развития различных по своей национальной, социальной и исторической природе тезаурусов во взаимном восприятии культур Запада и России.

В западной критике (к которой отнесена и критика представителей Русского Зарубежья) можно выделить следующие направления (тезаурусные модели): политическая критика; социокультурное, историческое, этнографическое («казачье») направления, «профессорская критика», био-библиографическое, эстетическое, лингво-транслетиративное направления. В эти рамки не вписываются работы Г. Ермолаева и Д. Стюарта. Социокультурное направление в послевоенной критике представлено прежде всего Р. Медведевым. Суть позиции критиков в том, чтобы попытаться представить писателя как внутреннего диссидента, что весьма характерно как для Д. Стюарта, так и для Г. Раковского, М. Алданова, Н. Оцупа, В. Александровой, Ж. Медведева, К. Павлова, Н. Рутыч, М. Слонима, Э. Мучник. Родоначальником эстетического направления в европейской и американской критике был В. Набоков. Для него характерно стремление оценить творчество писателя прежде всего с позиции самого художника, его творческого метода. Это, как правило, дискурс «художник о художнике»: И. Бунин, Г. Адамович, Б. Зайцев, А. Солженицын, Ю. Терапиано, из французов — Ж.-П. Сартр. Лингво-транслетиративное направление (переводческое) представлено Х. Хьетсо, Г. Ермолаевым, Д. Стюартом, которым принадлежат переводы произведений М. А. Шолохова на английский язык, а также исчерпывающие комментарии к ним как текстологического, так и исторического характера. Они же — в ином аспекте — были ведущими представителями «профессорской» критики. У истоков «профессорской» критики стоял профессор Фордхамского университета в Нью-Йорке Н. С. Тимашев, к нему же принадлежат Р. Магвайер, Г. Климов, Л. Билински, Х. Солсбери.

Политическая критика представлена журналистами: П. Гроуз, П. Оснос, в определенном смысле — Х. Солсбери. Историческое направление — А. Пайман, К. Померанцев, Б. Ширяев, Дж. Бэррон, Х. Маклин, У. Виккери — отмечено склонностью оценивать факты биографии М. А. Шолохова, исходя из исторических реалий эпохи. В работах этой группы творчество писателя становится только поводом для исторических оценок. Этнографическое («казачье») направление представлено такими именами, как Д. Воротынский, В. П. Елисеев (В. Петров), Е. Ковалев, Н. Мельников, К. Чхеидзе. Оно позволяло оценить культурный потенциал русской казачьей зарубежной диаспоры. Био-библиографическое направление является вторичным по отношению к отечественным источникам, однако сама избирательность, а подчас и большая объективность — существенные характеристики этого направления как одного из наиболее продуктивных. Оно представлено работами таких авторов, как Г. Струве, М. Клименко, О. Андреевой- Карлайл.

Каждое из направлений (моделей) в западной литературной критике указанного периода имеет свою историю. Впервые возникновение интереса к М. А. Шолохову в русской эмиграции было связано с публикацией «Тихого Дона» в журнале «Октябрь» (1928–1929). В. Набоков (родоначальник эстетического направления в западной критике) заметил: «Зарубежные русские запоем читают советские романы, увлекаясь картонными тихими донцами на картонных же хвостах-подставках». В. Васильев отмечал тот факт, что, «по данным Тургеневской библиотеки, в октябре 1930-го — январе 1931-го Шолохов по читаемости занимал пятое место среди советских авторов, а в октябре-декабре 1932-го — второе». Несмотря, однако, на большой успех в читательской среде, в русском Зарубежье, с одной стороны, к М. А. Шолохову относились более предвзято, нежели к целому ряду художников, которых РАПП окрестил «попутчиками», а с другой, большинство критиков старалось просто (пока это было возможным) не замечать этого феномена. Известно суждение Г. Адамовича: «В эмиграции критика занималась Шолоховым лишь случайно» — и, кажется, вынужденно, под давлением широкого читательского интереса. Творческая биография и само имя писателя становится знаковым в кругах эмигрантской политической и художественной элиты. Именно с него начинаются первые робкие попытки рассмотреть в большей степени свободно от политических симпатий и антипатий культурный процесс в СССР и феномен «советской культуры». «Профессорская критика» характеризуется не только пристальным вниманием к тексту произведений, системе его языковых единиц, но и стремлением рассматривать шолоховский текст в совокупности с историческими явлениями и представлена в работах Д. Стюарта и Г. Ермолаева, а также к ней может быть отнесена серия исследований по текстологии и атрибуции текста, принадлежащих Г. Хьетсо.

Подлинным ренессансом интереса к творчеству и биографии писателя следует считать 1965 год, когда писателю была присуждена Нобелевская премия. История присуждения ее М. А. Шолохову неоднократно освещалась различными западными источниками. Литературные критики в большинстве своем выразили отношение к этому явлению как бы post factum. К 1960-м годам ситуация в мире серьезно изменилась. Несмотря на эпоху «холодной войны» приоткрылся «железный занавес», и культура СССР стала более доступна мировой общественности. Однако следствия «холодной войны», особенно обострившейся в мире в 1948–1953 гг., по-прежнему сохраняли свое значение. «Западный читатель, — писали об этом времени Х. Маклин и У. Виккери, — получал представление о советской литературе отнюдь не из... самой советской литературы и даже не из критических обзоров. Его представление о советской литературе складывалось из газетных статей... о событиях московской литературной жизни... На Западе мы склонны обсуждать скорее... общественное поведение советских писателей». Тем более существенным для признания деятельности М. А. Шолохова Нобелевским комитетом оказался визит Н. С. Хрущева в США. В состав его делегации был включен и М. А. Шолохов. Зарубежные поездки писателя начались еще в конце 1950-х гг. и продолжались после присуждения премии. Фактор возможности личного общения не мог не сыграть положительной роли и не повлиять косвенно на решение Нобелевского комитета. Кроме того, это событие открыло «путь к Шолохову» целого ряда исследователей Западной Европы, например, Ж. Нева, Б. Бекмана и многих других, достаточно подробно интерпретированных в литературоведческих штудиях СССР и новой России. Мы также не останавливаемся отдельно на позитивных отзывах о творчестве писателя таких авторитетных фигур в западной культуре, как Ж.-П. Сартр, которые вызвали целую бурю возмущения среди русских эмигрантов всех поколений, как достаточно хорошо известных мировой научной общественности. По сути, позже Сартру даже пришлось извиняться – настолько сильно было влияние выходцев из старой и новой России в Европе среди читательской общественности.

Достаточно часто и ошибочно до сих пор отзывы европейской и американской профессуры воспринимаются как суждения русских эмигрантов. Часто фамилия исследователя позволяет вписать его в вышеуказанные контексты. Г. Ермолаев, например, автор наиболее полноценного исследования о творчестве М. Шолохова, публиковал свои работы (например, «Шолоховский словарь») в Великобритании на английском языке, а его основная работа «Шолохов и его творчество» изначально была опубликована на английском языке и только спустя почти 20 лет переведена на русский и издана в России.

На протяжении всей творческой жизни М. А. Шолохов был внимателен к тому, как оценивались в мире его произведения. Он реагировал на критические высказывания, когда считал это нужным. Так, например, 1 марта 1960 г. в «Правде» была опубликована статья М. А. Шолохова «О маленьком мальчике Гарри и большом мистере Солсбери», которая стала ответом на статью Солсбери в «Нью-Йорк Таймс»: «Всерьез спорить с мистером Солсбери по вопросам искусства — значит не уважать само искусство». Спустя 10 лет после опубликования статьи Солсбери снова обратился к писателю с просьбой о статье для его газеты. И М. А. Шолохов откликнулся, выразив свое мнение о произведениях классика американской литературы ХХ века Э. Хемингуэя, чье творчество, по мнению М. А. Шолохова, «ознаменовало в истории мировой литературы целую эпоху».

Значительное место в восприятии западной критикой М. А. Шолохова занимают работы А. Паймана, А. Б. Мерфи, Д. Стюарта, М. Клименко, Э. Мучник, Б. П. Шерра и Р. Шелдона, Р. Холлета, Д. Рюле, Д. Баррон, Н. Нилсона, Е. Ковальски, изданные в период с 1961 по 1997 г. А. Пайман (Великобритания), исследуя английскую и американскую критику о Шолохове до 1965 г., отмечает несколько случайный и разношерстный характер газетных сообщений, рецензий и статей в сборниках, журналах и справочных изданиях, но исключает возможность преподнести весь этот материал «полифонически». Послевоенная деятельность М. А. Шолохова интерпретируется западной литературной критикой, как правило, достаточно негативно, что объясняется резкими выпадами писателя в адрес лидеров Соединенных Штатов Америки. Факты творческой биографии М. А. Шолохова и на этом этапе непосредственно связываются учеными с особенностями идеологической и политической ситуации в СССР, возникновением двухполярного мира, «холодной войной» и другими политическими событиями.

На основании анализа более 100 источников 1950–1990-х годов в главе сделан вывод о том, что изучение М. А. Шолохова западной критикой имеет свою богатую историю, периодизацию, динамику. Рассмотренные работы, несомненно, способствовали знакомству западного читателя с творчеством писателя, с различными этапами его жизни. В качестве несомненных достоинств западного шолоховедения выделены стремление к популяризации наследия М. А. Шолохова, глубокое исследование социокультурной и общественно-политической, собственно исторической составляющей произведений писателя и фактов его жизни.

Во второй главе «Шолохов как зеркало русской культуры и новейшей истории для западного мира в восприятии литературоведения и литературной критики» рассматриваются интерпретации западной критикой текстов «Донских рассказов», «Тихого Дона» (§ 1), «Поднятой целины» (§ 2) и военной прозы и публицистики писателя (§ 3).

Западная литературная критика 1950–1990-х годов не уделяет значительного внимания «Донским рассказам» М. А. Шолохова. Причин для этого несколько, и все они разного порядка. «Донские рассказы» относятся в сознании западного читателя к периоду, который предшествовал созданию «Тихого Дона». О них вспоминают зарубежные критики и литературоведы лишь тогда, когда необходимым становится прояснить ряд этнографических проблем «Тихого Дона», в качестве источника аргументов, когда необходимо установить динамику в историософской системе М. А. Шолохова — от продотрядовца «без страха и упрека» — к мудрому и «объективному» рассказчику великой эпопеи. Для американской критики 1950–1990-х годов, в частности, для тех исследователей, которые ищут и находят в произведениях писателя не только социально-политический или информационный подтекст (Д. Стюарт, Г. Ермолаев), «Донские рассказы» дают обширный и разносторонний материал для историко-культурного и, главное, лингвистического комментария. В критике Западной Европы и США принято разводить собственно лингвистический аспект переводческой деятельности и комментарии, которые даются, как правило, в политологическом, биографическом или этнографическом ключе. В 1950-1990-х «Донские рассказы» упоминались только в значительных зарубежных «профессорских» монографиях о творчестве писателя или в статьях, посвященных «Тихому Дону». Среди таких текстов, достаточно часто обращенных к обзору ранних опытов художника, следует назвать объемистый двухтомный труд по языку «Тихого Дона» — комментарий в двух томах, изданный в Великобритании, одним из авторов которого был Г. Ермолаев. Для него важны наблюдения над соотношением социального, общинно-родового и собственно психологического в личности писателя, которые определяют как закономерные социальные, так и маргинальные составляющие сознания автора.

Исключительно важным для раскрытия во всем объеме рецепции западной критикой творчества М. А. Шолохова в целом и «Донских рассказов» в частности представляется сопоставление позиций литературных критиков США по отношению к одним и тем же произведениям.

Диссертант отмечает, что западным исследователям удалось создать достаточно стройную интерпретаторскую концепцию по отношению к сборникам ранних произведений писателя. В ее основе — выводы, полученные из наблюдений над этнографическими, историческими, социокультурными, политическими и лингвистическими аспектами «Донских рассказов».

Роман М. А. Шолохова «Поднятая целина» стал для западных критиков и литературоведов Западной Европы и США своеобразным катализатором не только творческой активности позднего М Шолохова, но и особым барометром, отразившим отношение к произведениям, социальной, политической позиции художника в это время. Концептуально подходы европейских критиков и литературоведов к интерпретации этого произведения могут быть определены следующим образом. «Поднятая целина» вписывается в своеобразную западную концепцию некогда великого художника-Шолохова, который не смог вполне реализоваться по причине отсутствия в СССР «питательной почвы», благотворной для масштабов его художественного дарования, поэтому поздние произведения писателя должны рассматриваться в одном контексте с выступлениями М. А. Шолохова на различных партийных, депутатских, литературных и прочих съездах. Вполне естественно, что период, когда создавались завершающие главы произведения, воспринимается западными литературоведами исходя из концепции «упадка», озвученной даже в целом доброжелательными по отношению к раннему творчеству писателя Г. Ермолаевым и Д. Стюартом. Г. Ермолаев, например, сопоставляет лингво-стилистические особенности «Тихого Дона» и «Поднятой целины», что весьма ценно, однако тенденциозная оценка некоторых западных литературных критиков и представителей Русского Зарубежья 1950–1990-х годов, которые вовсе отказывают в художественных достоинствах этому роману на фоне «Тихого Дона», вряд ли может быть признана безоговорочно.

Целый ряд литературных критиков Западной Европы, отрицая художественные особенности романа М. А. Шолохова на фоне его Нобелевской эпопеи, предпринимает робкие попытки анализа системы образов, языка, приемов создания комического, отдельных аспектов психологизма произведения, его исторических и этнографических реалий, что можно считать пусть и незначительными на фоне литературоведения Метрополии, но все же подходами к анализу художественной ткани «Поднятой целины». Одной из таких работ можно считать написанную несколько «телеграфным» стилем статью Г. Раковского, опубликованную в «Новом русском слове» 13 марта 1960 года. Автор отдает дань концептуальным установкам западной критики начиная с отрицания тенденциозности в романе и несоответствия действительных способов коллективизации тем, что были изображены в произведении. Он, в частности, пишет о взаимосвязи художественных достоинств произведения с «тенденциозностью» М. А. Шолохова: «…Шолохов рисует картину успешной коллективизации. Резкая политическая тенденциозность отзывается на художественных достоинствах романа». Г. Раковский объективно оценивает остальные части произведения, которые не связаны непосредственно с идеологией. Предметом анализа становится система образов произведения. Несмотря на небольшой объем статьи Г. Раковского, ей нельзя отказать ни в информативности, ни в попытках объективно оценить произведение М. А. Шолохова.

Развернутый комментарий в отношении «Поднятой целины» мы находим в работе Г. Ермолаева «Михаил Шолохов и его творчество». Профессор задает основные положения концептуального характера, иллюстрирующие особенности подхода западной критики к шолоховскому роману, старается дать наиболее широкий и объемный комментарий к тексту произведения, учитывая значение исторических реалий. Ценно то, что Г. Ермолаев имеет обширный переводческий опыт работы с произведениями писателя, а также позволяет увидеть специфические черты, характерные для западной рецептивной эстетики, литературной критики избранного периода, что необходимо учитывать в концепции диалога культур и характера восприятия русской классики новейшего времени с западным читателем. Г. Ермолаеву не удалось почувствовать того, что совершенно очевидно, например, для Г. Раковского: «Поднятая целина» — попытка автора вернуться к теме донского космоса в момент его распада, показать в очередной раз, как единство человека, общины и природы перемалывается жестокими жерновами беспощадной истории, о правоте которой в открытую сам М. А. Шолохов в романе от лица автора пытается не рассуждать.

Исследование военной прозы М. А. Шолохова заслуживает специального анализа в рамках исследования критики Западной Европы и США 1950–1990-х годов в силу целого ряда причин. Первая из них — обостренное (в связи с присуждением писателю Нобелевской премии) внимание к тем произведениям, которые были опубликованы после «Тихого Дона». Зарубежные критики (Г. Ермолаев, Р. Медведев, Д. Стюарт) невольно и целенаправленно сопоставляли Нобелевский роман с опубликованной после войны второй частью «Поднятой целины» и военной прозой. Вторая причина достаточно широкого освещения в западной научной печати и публицистике «военного» творчества писателя — внимание читателей и художников Запада к СССР и советским авторам как после Второй мировой войны, так и после смерти И. В. Сталина, в период «оттепели». Активизировалась и переводческая деятельность, что также непосредственно связано с именем М. А. Шолохова.

Искусственно инициированная «проблема плагиата», к сожалению, тоже оказалась в центре внимания при интерпретации произведений писателя, посвященных военной теме, — большинство работ критиков историков, журналистов Великобритании, Франции, Германии, Норвегии, Швеции посвящено компаративному по отношению к «Тихому Дону» анализу элементов текстов «Науки ненависти», «Судьбы человека», фрагментов эпопеи «Они сражались за Родину». Интересна позиция критиков журнала «Социалистический вестник», издававшегося в Европе и распространявшемуся, в том числе, и в США, которым и в годы «холодной войны» удалось избежать явной тенденциозности в отношении к творчеству М. А. Шолохова, присущей большинству европейских и американских изданий, в той или иной мере связанных с русскими эмигрантскими и, позже, диссидентскими кругами. В этом журнале, органе российской социал-демократической партии за рубежом, со статьями о М. А. Шолохове выступила В. Александрова. Автор «Тихого Дона» в ее восприятии — «крупный завершитель, полнокровный наследник старого литературного богатства» и вместе с тем «подлинный новатор, радикально изменивший точку зрения на мир». Национальная точка зрения в советском искусстве, по наблюдению критика, возобладала только в начальный, гибельный для страны и ее интеллигенции период войны, что в общих чертах соответствует действительности.

В европейской литературной критике, особенно в Великобритании и Франции, вызвали определенный интерес произведения писателя, написанные во время Второй Мировой войны или посвященные событиям, связанным с ней. Так, например, Н. Оцуп задает сопоставительную стратегическую линию в интерпретации литературы М. А. Шолохова о Великой Отечественной войне во всем западном литературоведении. В той или иной мере все критики после него будут сопоставлять батальные сцены и оценку военных действий и событий писателя в «Тихом Доне» и произведениях «Наука ненависти», «Судьба человека» и «Они сражались за Родину». Подобного рода метод будет характерен и для оценок западной критикой военной прозы писателя, когда «правдоподобие» или социальный статус Андрея Соколова или главного героя «Они сражались за родину» повлечет за собой систему негативных оценок и упреков.

Иной точки зрения на военную прозу писателя придерживается историк и филолог Р. Медведев. Оценивая рассказ М. А. Шолохова «Судьба человека» с собственно идеологических позиций, он пишет о проблеме советских военнопленных. По мнению Р. Медведева, неверна идеологически и расстановка приоритетов в незавершенной эпопее «Они сражались за Родину». Критик пишет: «Роман «Они сражались за Родину» дает искаженное и чересчур упрощенное представление о чистках тридцатых годов, а шолоховские речи и статьи на злободневные темы, как правило, догматичны и реакционны». Определенная прямолинейность шолоховской послевоенной публицистики, действительно, обращает на себя внимание.

Наиболее полноценная для критики Западной Европы и США оценка произведений М. А. Шолохова о Великой Отечественной войне содержится в книге Г. Ермолаева «М. А. Шолохов и его творчество». В главе с весьма характерным, оценочным названием «Упадок» военная проза писателя, как отмечается в диссертации, была оценена американским критиком вовсе не с той степенью объективности, которой заслуживала, а кроме того намечается серьезнейшее противоречие между тем значительным текстологическим и литературно-историческим трудом, которые проделала западная критика по отношению к «Тихому Дону», и тем колоссальным невниманием к художественному содержанию текста, которое очевидно в отношении военной прозы писателя.

В Заключении подводятся итоги исследования, формулируются основные положения и выводы. Творчество выдающегося русского писателя, всемирно признанного классика ХХ века Михаила Александровича Шолохова на сегодняшний день является достоянием мировой общественности. Книги писателя переведены более чем на сто языков, изучением его произведений занимаются специалисты и крупнейшие вузовские и исследовательские центры как в России, так и Европе, США. Литературоведы, писатели и журналисты, а также переводчики Великобритании, Германии, Норвегии, Италии, Франции, Швеции занимаются и по сей день изучением, переводами и популяризацией наследия писателя как среди русскоязычной части США и европейских стран, так и среди коренного населения.

Европейская литературная критика, посвящённая рецепции творчества М. Шолохова, за более чем семидесятилетнюю историю накопила богатый опыт текстологического, историко-литературного, этнографического, социологического, лингво-стилистического анализа произведений писателя, обобщила достаточно значительный переводческий опыт. Особое место в европейском шолохововедении отводится в указанный период произведениям, рецепция которых и стала предметом нашего исследования: «Тихий Дон», «Донские рассказы», военная проза писателя и неоконченная эпопея «Они сражались за Родину», «Поднятая целина». В результате предпринятого исследования нам удалось определить некоторые закономерности и тенденции в анализе творчества М. Шолохова американской литературной критикой и литературоведением в 1950-1970-х годах.

Условно мы выделили несколько пиковых ситуаций оживления интереса к творчеству писателя. 1950 –е – начало 1960 –х годов были отмечены статьями и исследованиями, связанными с оттепельными процессами и военной прозой писателя, а также публикацией в 1956 «Судьбы человека». Конец 1960 –х годов прошлого века, когда в 1965 году писателю была присуждена Нобелевская премия в области литературы, что стало основанием, с одной стороны, возрождения интереса к творчеству писателя, а с другой – возобновлению споров о плагиате.

Наконец, последний этап, рассмотренный нами, приходится на 1970-е годы, когда отношения между Западной Европой и СССР вновь перешли в фазу охлаждения и в литературоведении, с одной стороны, появились работы системного характера, которые стремились к комплексной интерпретации фактов поэтики и творческой биографии писателя, а с другой – возникла концепция «упадка», связанная с интерпретацией поздних произведений М. Шолохова (второй части «Поднятой целины», незавершённой эпопеи «Они сражались за Родину») как художественно несостоявшихся. Анализ разнородных и многочисленных источников американского шолохововедения позволил выделить целый ряд достаточно серьёзных исследований, большинство из которых, несмотря на некоторую тенденциозность, можно считать значительным вкладом в изучение художественного мира писателя. Мы встречаемся со значимыми для мировой научной и читательской общественности статьями и исследованиями Ж. Нева (Франция), Г. Хьетсо (Швеция), Ж.- П. Сартра (Франция), Д. Стюарта (Великобритания – США), Н. Нилсона (Швеция), Г. Ермолаева (США – Великобритания) , Д. Рюле (Германия), Р. Медведева (США), связанными с анализом исторического, биографического или лингвистического материала.


По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Алеев Р. В. «Донские рассказы» М. Шолохова в американской литературной критике 1950 – 1970 годов // Шешуковские чтения. Русская литература ХХ века. Типологические аспекты изучения. Вып. 9 – М.: МПГУ, 2004 – С. 48 – 53. (0,5 п.л.)

2. Алеев Р. В. Военная проза М. Шолохова в оценках американских критиков и литературоведов // Шешуковские чтения. Русская литература ХХ века. Типологические аспекты изучения. Вып. 9 – М.: МПГУ, 2004 – С. 53 – 60. (0,5 п. л.)

3. Алеев Р. В. Образный строй романа М. Шолохова «Поднятая целина» в восприятии американской литературной критики // Шешуковские чтения. Русская литература ХХ века. Типологические аспекты изучения. Вып. 9 – М.: МПГУ, 2004 – С. 60 – 66. (0,5 п. л.)

4. Алеев Р. В. Тезаурусные парадигмы восприятия романа М. А. Шолохова «Поднятая целина» литературной критикой США и русского зарубежья 1950–1970-х годов // Тезаурусный анализ мировой культуры. Сб. 3. — М.: МосГУ, 2006. — С. 51–59. (0,6 п. л.).