Интерпретация и опыт художественного перевода стихотворения И. А
| Вид материала | Документы |
- Комиссаров Вилен Наумович. Общая теория перевода введение задача, 2022.63kb.
- Алгоритм филологического анализа художественного текста, 50.24kb.
- Учебно-методический комплекс по дисциплине «Теория и практика перевода» для специальности, 487.56kb.
- Задачи теоретического изучения перевода. История перевода и переводческой мысли. Виды, 15.19kb.
- Астоящее пособие предназначается для лиц, приступающих к работе над переводом с английского, 1293.26kb.
- Сочинение интерпретация стихотворения, 257.9kb.
- Примерный план характеристики художественного образа-персонажа, возможный план разбора, 776.74kb.
- Тема Кол-во страниц, 32.45kb.
- Задания районного тура всероссийской олимпиады школьников по литературе, 31.27kb.
- Экзаменационные вопросы по предмету «Основы теории перевода», 564.39kb.
Интерпретация и опыт художественного перевода стихотворения И.А.Бродского «To my daughter»
ФИРСОВА КСЕНИЯ, ученица гимназии № 13, г. Нижний Новгород
(научный руководитель – Почетный работник общего образования, кандидат педагогических наук Борщевская М.Ю.)
Цель работы – дать свое истолкование, а также выполнить художественный перевод стихотворения «To my daughter», которое, будучи написано на английском языке, по утверждению самого И.А.Бродского, относится к факту русской поэзии. Для этого необходимо: вписать произведение в систему контекстов; соотнести с литературной традицией, преобладающей в творчестве поэта (а это, прежде всего, традиция русской поэтической культуры); сделать наиболее полный и точный построчный перевод; сохранить в художественном переводе стихотворения основные характерные особенности поэтического стиля автора.
У И.Бродского была совсем маленькая дочь, Анна Мария Александра, названная в честь Анны Ахматовой и родителей поэта; он чувствовал, что, несмотря на отчаянную борьбу с болезнью, скоро умрет. Тогда поэт в 1994 году создает некое литературное «завещание», для того чтобы через много лет оставаться с ней в строках своего произведения. Дочери было полтора года, а самому Бродскому оставалось жить несколько месяцев. Отсюда и черты послания в стихотворении (обращение к дочери, наставление и просьбы).
Для наиболее полного понимания смысла стихотворения нами был выполнен сначала буквальный перевод стихотворения и предпринята попытка истолкования текста, следуя от строки к строке («Вслед за автором»).
Дайте мне еще одну жизнь, и я буду петь // в кафе «Рафаэлла»…
С самого начала перед нами – поэтический образ, являющий сочетание времени и пространства. Это первое обозначение места действия, практически отождествленного с будущим и неразрывно связанного с настоящим лирического героя. Новая, «еще одна жизнь» приближает нас к таинственному миру авторской души. Желание петь отражает увлечение Бродского джазом, джазовой поэтикой (Е.Петрушанская), музыкой вообще, благодаря чему его творчество наполнено музыкальными образами. Это знак импровизационного характера музыки, который передал автор через слово, акцентировав тем самым внимание на личности исполнителя. Джаз как протест против строгого канона отразился на контрасте четкого ритма стихотворения и его рифмы с непредсказуемыми переходами, постоянно чередующимися образами, будто бы спонтанно возникающими в авторском сознании.
Или просто сидеть // там. Или стоять там, как мебель в углу…
С этой строки сужается пространство, предназначенное для «существования» лирического героя, но расширяется для читательского обзора глазами автора. (На мой взгляд, в этом произведении вполне возможно отождествлять образ лирического героя с автором благодаря биографичности стихотворения.). Здесь важно создавать в своем воображении пространственный образ (атмосфера кафе, старая мебель сквозь сигаретный дым и т.п.). При этом явно ощущается присутствие человека - завсегдатая этого места, любителя кофе, джаза и сигарет.
…в случае, если эта жизнь не будет щедрее предыдущей.
Лирический герой здесь выражает некий биографический аспект жизни самого Иосифа Александровича, не позволяющий ему и думать о легком бытии без каких либо трудностей или притеснений (загнать поэтическую душу сначала в облик мебели, а затем в угол – чем не притеснение? Так и в реальном прошлом не раз он был загоняем и отодвинут).
Еще отчасти потому, что ни один век не сможет прожить // без кофеина и джаза.
Это второе объяснение существования в облике мебели: составлять мир, поддерживать людей. Лирический герой утрачивает все рамки временного отношения, - каждый век для него живет одним и тем же, и он готов служить этому миру, как бы тот ни был жесток, дарить ему спокойствие и гармонию. Мы же читаем далее:
Я стерплю такую нехватку…
В своей художественной интерпретации (стихотворном переводе) я усилила прямой речью героя в свой же адрес авторское примирение с действительностью:
... я скажу: «Терпи!»…
… и сквозь свои трещины и поры и лак, весь запыленный, буду смотреть на тебя, двадцатилетнюю, в твоем полном расцвете.
Необычайная картина предстает перед нашими глазами – душа поэта, ранимая, самая чуткая, находится в гармонии с непрезентабельной оболочкой старого, пыльного шкафа, живет и, скорее всего, счастлива от того, за чем наблюдает и ради чего существует.
В этой строке будущее относительно момента создания произведения совпадает с настоящим той, выдуманной автором, «еще одной жизни». Причем точкой этого соприкосновения времен становится одно и то же пространство – кафе, с каждой новой строфой расширяемое в воображении читателя благодаря новым образам – теперь пред нами еще и молодая двадцатилетняя девушка. На мой взгляд, ее туманный портрет выражает и смысл будущего для лирического героя, и концентрирует через родственную связь черты образа самого автора, являющегося частью прошлого.
В общем, запомни, что я буду рядом.
При художественном переводе этого короткого предложения я изменила русло временного отношения, использовав форму настоящего времени вместо будущего как это дано в английском варианте текста:
Я с тобой.
Таким образом, не утратив своего смысла, оттенок присутствия лирического героя приобретает значение непрерывности вне зависимости от временного отношения.
Мне кажется, что именно в этом предложении сокрыта основная идея стихотворения: разорвать связь между по-настоящему родственными душами не может никто и ничто, даже смерть.
Может быть, даже просто // неодушевленным предметом будет твой отец, // особенно, если этот предмет старше тебя или больше.
Вкладывая жизнь в образ неодушевленного предмета, автор снова стирает границы времен. В том настоящем для дочери, которое является будущим для лирического героя, останутся вещи из прошлого, несущие мудрость, может быть, тайну, а главное – послание. Голос отца станет голосом этих вещей для его дочери. Возможно, они каким-либо образом будут хранить ее покой, раз уж они старше, а главное – больше.
Так что смотри на такие вещи всегда так, словно они тебя оценивают.
В этой строке неживые предметы становятся одушевленными: они могут видеть, судить человека; это те частички живой души лирического героя, которая не уходит вместе с ним, а остается с теми, кто не дал ей погибнуть.
Такие предметы создают в сознании читателя более широкое пространство – это карусель воспоминаний, заключенных в формы знакомых вещей, дорогих, как память о любимом человеке. Поэтому такая картина постоянна на любом отрезке времени.
Тем не менее, люби эти вещи, встречаясь с ними или не встречаясь.
Здесь перед нами желание лирического героя оставить в памяти дочери часть своего времени и своей жизни, несмотря ни на что. Он призывает ее помнить и любить даже не то, что она видит – вещи, места и проч., – а то, что хранится в ее памяти, начавшейся со строк этого стихотворения.
Между прочим, можешь еще помнить силуэт, контур, // когда я и это потеряю вместе с остальным багажом.
Что здесь багаж, контур и силуэт? Не более чем земная оболочка, какие-то внешние черты, даже в какой-то степени неважные. Именно поэтому их вспомнить дочь может лишь «между прочим». Это то лишнее, приземленное и слишком человеческое, что душа теряет при переходе туда, где нет времени.
Отсюда эти немного деревянные строки на нашем общем языке.
Общий язык – это отнюдь не вербальное общение. Это не принадлежность ни к русскому, ни к английскому языкам. Слова, написанные Бродским своей дочери, которая вряд ли сможет так же, как ее отец, вобрать в себя русскую культуру, несут не лингвистический смысл, а тайну общения двух родственных душ, общения мимолетного, такого, который можно понять единожды и который потом становится понятным для того, кто знает этот тайный язык. А обычное слово будто деревенеет, покрывается панцирем времени, его можно разобрать теперь только на буквы, а не на воспоминания и чувства.
Подводя итоги, следует сказать:
1). Для того чтобы сохранить переходы Бродского из одного времени и пространства в другое, важно было понять замысел произведения и постараться передать его. Пространственно-временная модель мира в этом стихотворении И.А.Бродского родственна той, которую создали А.С.Пушкин в стихотворении «Вновь я посетил…», А.А.Ахматова в «Приморском сонете», Бродский же в произведении «Одиссей Телемаку»: время течет сквозь пространство, и человек в нем присутствует только в том случае, если к нему обращена память из будущего или мысль из прошлого другого человека.
2). Грустно-ироническая интонация Бродского создается в оригинале благодаря обращениям к метафорическим образам старой мебели и очертаниям родного человека в памяти ребенка. Сохранив образность мысли поэта, мы постарались хотя бы отчасти предать интонацию, присущую первоисточнику: поэт наставляет своего ребенка, в то же время избегает чрезмерной серьезности посредством самоиронии.
3). Что касается черт жанра послания, то, помимо уже названных, мы попытались передать и наставление («Так смотри же на них – они судят строго»), и просьбу («Люби их все равно, встреченных и незамеченных…»). Также мы стремились соблюсти основные принципы художественного перевода, о которых говорил еще К.И.Чуковский в своей работе «Высокое искусство».
4). В заключение – наш художественный перевод стихотворения.
Моей дочери
Была бы еще одна жизнь, чтобы петь
в кафе «Рафаэлла». Или просто сидеть
там. Или мебелью стоять вдали от посторонних глаз,
если та жизнь не расщедрится, как и сейчас.
Впрочем, если не живет век ни один
без кофеина и джаза, я скажу: «Терпи!»,
в пыли и лаке, сквозь все свои щели я
буду смотреть, как, двадцатилетняя, цветет дочь моя.
Я с тобой. Запомни, что где-то
был твой отец одним из неживых предметов,
вещей, больших и старших тебя намного.
Так смотри же на них – они судят строго.
Люби их все равно, встреченных и незамеченных.
Может, еще вспомнишь контур очерченный,
который я все равно потеряю, оставив на нашем языке
эти слова в деревенеющей строке.
Литература
Ахматова А.Б. Стихи // М.: Художественная литература, 1973.
- Бродский И.А. сочинения. Под ред. Г.Ф.Комарова // С-Пб.: Пушкинский фонд, 1994. 11-е издание в 4-х тт.
- Пушкин А.С. Сочинения // М.: Художественная литература, 1987.
- Борщевская М.Ю., Шутан М.И. Судьба русской поэзии в 20-м веке. Пособие для учащихся // Н.Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 2005.
- Как работает стихотворение Бродского. Сборник статей // М.: Новое литературное обозрение, 2002.
- Полухина В. Иосиф Бродский глазами современников (1996-2005). Серия «Искусство жизни» // М.: Азбука, 2006.
- Чуковский К.И. Высокое искусство // М.: Советский писатель, 1968.