Сказка о молодильных яблоках и живой воде

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 40

- Слушай, жена! Назавтра нас с тобой в гости звали.

- Как в гости? Кто звал?

- Брат: он завтра именинник.

- Ну что ж, пойдем.

Наутро встали и пошли в город, пришли к богатому, поздравили его и

уселись на лавку. За столом уж много именитых гостей сидело; всех их

угощает хозяин на славу, а про бедного брата и его жену и думать забыл -

ничего им не дает; они сидят да только посматривают, как другие пьют да

едят.

Кончился обед; стали гости из-за стола вылазить да хозяина с хозяюш-

кой благодарить, и бедный тоже - поднялся с лавки и кланяется брату в

пояс. Гости поехали домой пьяные, веселые, шумят, песни поют. А бедный

идет назад с пустым брюхом.

- Дай-ка, - говорит жене, - и мы запоем песню!

- Эх ты, дурак! Люди поют оттого, что сладко поели да много выпили; а

ты с чего петь вздумал?

- Ну, все-таки у брата на именинах был; без песен мне стыдно идти.

Как я запою, так всякий подумает, что и меня угостили...

- Ну пой, коли хочешь, а я не стану!

Мужик запел песню, и послышалось ему два голоса; он перестал и спра-

шивает жену:

- Это ты мне подсобляла петь тоненьким голоском?

- Что с тобой? Я вовсе и не думала.

- Так кто же?

- Не знаю! - сказала баба. - А ну запой, я послушаю.

Он опять запел: поет-то один, а слышно два голоса; остановился и

спрашивает:

- Это ты. Горе, мне петь пособляешь?

Горе отозвалось:

- Да, хозяин! Это я пособляю.

- Ну, Горе, пойдем с нами вместе.

- Пойдем, хозяин! Я теперь от тебя не отстану. Пришел мужик домой, а

Горе зовет его в кабак. Тот говорит:

- У меня денег нет!

- Ох ты, мужичок! Да на что тебе деньги? Видишь, на тебе полушубок

надет, а на что он? Скоро лето будет, все равно носить не станешь! Пой-

дем в кабак, да полушубок побоку...

Мужик и Горе пошли в кабак и пропили полушубок.

На другой день Горе заохало - с похмелья голова болит, и опять зовет

хозяина винца испить.

- Денег нет, - говорит мужик.

- Да на что нам деньги? Возьми сани да телегу - с нас и довольно!

Нечего делать, не отбиться мужику от Горя: взял он сани и телегу, по-

тащил в кабак и пропил вместе с Горем.

Наутро Горе еще больше заохало, зовет хозяина опохмелиться; мужик

пропил и борону и соху. Месяца не прошло, как он все спустил; даже избу

свою соседу заложил, а деньги в кабак снес. Горе опять пристает к нему:

- Пойдем да пойдем в кабак!

- Нет, Горе! Воля твоя, а больше тащить нечего.

- Как нечего? У твоей жены два сарафана: один оставь, а другой про-

пить надобно.

Мужик взял сарафан, пропил и думает: "Вот когда чист! Ни кола, ни

двора, ни на себе, ни на жене!"

Поутру проснулось Горе, видит, что у мужика нечего больше взять, и

говорит:

- Хозяин!

- Что, Горе?

- А вот что: ступай к соседу, попроси у него пару волов с телегою.

Пошел мужик к соседу.

- Дай, - просит, - на времечко пару волов с телегою; я на тебя хоть

неделю за то проработаю.

- На что тебе?

- В лес за дровами съездить.

- Ну возьми; только не велик воз накладывай.

- И, что ты, кормилец!

Привел пару волов, сел вместе с Горем на телегу и поехал в чистое по-

ле.

- Хозяин, - спрашивает Горе, - знаешь ли ты на этом поле большой ка-

мень?

- Как не знать?

- А когда знаешь, поезжай прямо к нему. Приехали они на то место, ос-

тановились и вылезли из телеги.

Горе велит мужику поднять камень. Мужик поднимает, Горе пособляет;

вот подняли, а под камнем яма - полна золотом насыпана.

- Ну, что глядишь? - сказывает Горе мужику, - таскай скорей в телегу.

Мужик принялся за работу и насыпал телегу золотом; все из ямы повыб-

рал до последнего червонца, видит, что уж больше ничего не осталось, и

говорит:

- Посмотри-ка, Горе, никак, там еще деньги остались?

Горе наклонилось:

- Где? Я что-то не вижу!

- Да вон в углу светятся!

- Нет, не вижу.

- Полезай в яму, так и увидишь. Горе полезло в яму; только что опус-

тилось туда, а мужик и накрыл его камнем.

- Вот этак-то лучше будет! - сказал мужик. - Не то коли взять тебя с

собою, так ты. Горе горемычное, хоть не скоро, все же пропьешь и эти

деньги!

Приехал мужик домой, свалил деньги в подвал, волов отвел к соседу и

стал думать, как бы себя устроить. Купил лесу, выстроил большие хоромы и

зажил вдвое богаче своего брата.

Долго ли, коротко ли - поехал он в город просить своего брата с женой

к себе на именины.

- Вот что выдумал! - сказал ему богатый брат. - У самого есть нечего,

а ты еще именины справляешь!

- Ну, когда-то было нечего есть, а теперь, слава Богу, имею не меньше

твоего; приезжай - увидишь.

- Ладно, приеду!

На другой день богатый брат собрался с женою, и поехали на именины;

смотрят, а у бедного-то голыша хоромы новые, высокие, не у всякого купца

такие есть! Мужик угостил их, употчевал всякими наедками, напоил всякими

медами и винами. Спрашивает богатый у брата:

- Скажи, пожалуй, какими судьбами разбогател ты?

Мужик рассказал ему по чистой совести, как привязалось к нему Горе

горемычное, как пропил он с Горем в кабаке все свое добро до последней

нитки: только и осталось, что душа в теле; как Горе указало ему клад в

чистом поле, как он забрал этот клад да от Горя избавился.

Завистно стало богатому. "Дай, - думает, - поеду в чистое поле, под-

ниму камень да выпущу Горе - пусть оно дотла разорит брата, чтоб не смел

передо мною своим богатством чваниться".

Отпустил свою жену домой, а сам в поле погнал; подъехал к большому

камню, своротил его в сторону и наклоняется посмотреть, что там под кам-

нем. Не успел порядком головы нагнуть - а уж Горе выскочило и уселось

ему на шею.

- А, - кричит, - ты хотел меня здесь уморить! Нет, теперь я от тебя

ни за что не отстану.

- Послушай, Горе, - сказал купец, - вовсе не я засадил тебя под ка-

мень...

- А кто же, как не ты?

- Это мой брат тебя засадил, а я нарочно пришел, чтоб тебя выпустить.

- Нет, врешь! Один раз обманул, в другой не обманешь!

Крепко насело Горе богатому купцу на шею; привез он его домой, и пош-

ло у него все хозяйство вкривь да вкось. Горе уж с утра за свое принима-

ется; каждый день зовет купца опохмелиться; много добра в кабак ушло.

"Этак несходно, жить! - думает про себя купец. - Кажись, довольно по-

тешил я Горе; пора бы и расстаться с ним, да как?"

Думал, думал и выдумал: пошел на широкий двор, обтесал два дубовых

клина, взял новое колесо и накрепко вбил клин с одного конца во втулку.

Приходит к Горю:

- Что ты, Горе, все на боку лежишь?

- А что ж мне больше делать?

- Что делать? Пойдем на двор в гулючки играть. А Горе и радо. Вышли

на двор. Сперва купец спрятался - Горе сейчас его нашло; после того че-

ред Горю прятаться.

- Ну, - говорит, - меня не скоро найдешь! Я хоть в какую щель

забьюсь!

- Куда тебе! - отвечает купец. - Ты в это колесо не влезешь, а то - в

щель!

- В колесо не влезу? Смотри-ка, еще как спрячусь!

Влезло Горе в колесо; купец взял да и с другого конца забил во втулку

дубовый клин, поднял колесо и забросил его вместе с Горем в реку.

Горе потонуло, а купец стал жить по-старому, попрежнему.

СОЛДАТ И СМЕРТЬ

Прошло срочное время, отслужил солдат службу королю и стал проситься

на родину с родными повидаться. Сначала было король не пускал его, но

потом согласился, наделил его златом-серебром и отпустили его на все че-

тыре стороны.

Вот получил солдат отставку и пошел с товарищами прощаться, а товари-

щи и говорят ему:

- Неужели на простинах не поднесешь, а прежде ведь мы хорошо жили?

Вот солдат и начал подносить своим товарищам; подносил-подносил -

глядь, а денег-то осталось у него только пять пятаков.

Вот идет наш солдат. Близко ли, далеко ли, видит: стоит в сторонке

кабачок; зашел солдат в кабачок, на копейку выпил, на грош закусил и по-

шел далее. Прошел немного, встретилась ему старуха и стала милостыню

просить; солдат и подал ей пятак. Прошел опять немного, смотрит, а та же

старуха опять идет навстречу и просит милостыню; солдат подал другой пя-

так, а сам дивуется: как это старуха опять очутилась впереди? Смотрит, а

старуха опять впереди и просит милостыню; солдат и третий пятак подал.

Прошел опять с версту. Смотрит, а старуха опять впереди и просит ми-

лостыню. Разозлился солдат, не стерпело ретивое, выдернул тесак да и хо-

тел было раскроить ей голову, и только лишь замахнулся, старуха бросила

к его ногам котомку я скрылась. Взял солдат котомку, посмотрел-посмотрел

да и говорит:

- Куда мне с этой дрянью? У меня и своей довольно!

И хотел было уж бросить - вдруг, откуда ни возьмись, явились перед

ним, как из земли, два молодца и говорят ему:

- Что вам угодно?

Солдат удивился и ничего не мог им сказать, а потом закричал:

- Что вам от меня надобно?

Один из них подошел поближе к служивому и говорит:

- Мы служители твои покорные, но слушаемся не тебя, а вот этой вол-

шебной сумочки, и если тебе что нужно, приказывай.

Солдат думал, что все это ему грезится, протер глаза, решился попро-

бовать да и говорит:

- Если ты говоришь правду, то я приказываю тебе, чтобы сейчас же была

койка, стол, закуска и трубка с табаком!

Не успел солдат еще и кончить, а уж все и явилось, как будто с неба

упало. Выпил солдат, закусил, повалился на койку и закурил трубку.

Полежал он так довольно времени, потом махнул котомочкой и, когда

явился молодец (служитель котомочки), солдат и говорит ему:

- А долго ли я буду здесь лежать на этой койке и курить табак?

- Сколько угодно, - сказал молодец.

- Ну так убери все, - сказал солдат и пошел дальше. Вот шел он после

этого, близко ли, далеко ли, и пришел к вечеру в одну усадьбу, и тут

славный барский дом. А барин в этом доме не жил, а жил в другом - в хо-

рошем-то доме черти водились. Вот и стал солдат у мужиков спрашивать:

- Где барин живет?

А мужики и говорят:

- Да что тебе в нашем барине?

- Да ночевать бы надо попроситься!

- Ну, - говорят мужики, - только поди, так он уж отправит тебя чертям

на обед!

- Ничего, - говорит солдат, - и с чертями разделаться можно. А скажи-

те, где барин-то живет?

Мужики показали ему барский дом, и солдат пошел к нему и стал у него

ночевать проситься. Барин и говорит:

- Пустить-то я, пожалуй, и пущу, да только у меня там не тихо!

- Ничего, - говорит солдат. Вот барин и повел солдата в хороший дом,

а как привел, солдат махнул своей волшебной сумочкой и, когда явился мо-

лодец, велел приготовить стол на двух человек. Не успел барин повер-

нуться, а уж и явилось все. Барин, хоть и богат был, а такой закуски ни-

когда еще у него не бывало! Стали они закусывать, а барин и украл золо-

тую ложку. Кончили закуску, солдат махнул опять котомочкой и велел уб-

рать все, а молодец говорит:

- Я не могу убрать - не все на столе. Солдат посмотрел да и говорит:

- Ты, барин, для чего ложку взял?

- Я не брал, - говорит барин.

Солдат обыскал барина, отдал ложку лакею, а сам и начал благодарить

барина за ночлег, да так его изрядно помял, что барин со злости запер на

замок все двери.

Солдат запер все окна и двери из других покоев, закрестил их и стал

чертей дожидаться.

Около полуночи слышит, что кто-то у дверей пищит. Подождал еще солдат

немного, и вдруг набралось столько нечистой силы и подняли такой крик,

что хоть уши затыкай!

Один кричит:

- Напирай, напирай!

А другой кричит:

- Да куда напирать, коли крестов наставлено!.. Солдат слушал, слушал,

а у самого волосы дыбом встают, даром что не трусливого десятка был. На-

конец и закричал:

- Да что вам тут от меня надо, босоногие?

- Пусти! - кричат ему из-за двери черти.

- Да на что я вас пущу сюда?

- Да так, пусти!

Солдат посмотрел кругом и увидел в углу мешок с гирями, взял мешок,

вытряхнул гири да и говорит:

- А что, много ли вас, босоногих, войдет ко мне в мешок?

- Все войдем, - говорят ему из-за двери черти. Солдат наделал на меш-

ке крестов углем, притворил немного двери да и говорит:

- Ну-ка, я посмотрю, правду ли вы говорили, что все войдете?

Черти все до одного залезли в мешок, солдат завязал его, перекрестил,

взял двадцатифунтовую гирю да и давай по мешку бить. Бьет, бьет да и по-

щупает: мягко ли? Вот видит солдат, что наконец мягко стало, отворил ок-

но, развязал мешок да и вытряхнул чертей вон. Смотрит, а черти все изу-

родованы, и никто с места не двигается.

Вот солдат как крикнет:

- А вы что тут, босоногие, разлеглись? Другой бани, что ли, дожидае-

тесь, а?

Черти все кое-как разбежались, а солдат и кричит им вдогонку:

- Еще придете сюда, так я вам не то еще задам!

Наутро пришли мужики и отворили двери, а солдат пришел к барину и го-

ворит:

- Ну, барин, переходи теперь в тот дом и не бойся уж ничего, а мне за

труды надо на дорогу дать!

Барин дал ему сколько-то денег, и солдат пошел себе дальше.

Вот шел и шел он так долгонько, и до дому уже недалеко осталось, все-

го три дня ходьбы! Вдруг повстречалась с ним старуха, такая худая да

страшная, несет полную котомочку ножей, да пил, да разных топориков, а

косой подпирается. Загородила она ему дорогу, а солдат не стерпел этого,

выдернул тесак да и закричал:

- Что тебе надобно от меня, старая? Хочешь, тебе голову раскрою?

Смерть (это была она) и говорит:

- Я послана Господом взять у тебя душу!

Вздрогнуло солдатское сердце, упал он на колени да и говорит:

- Смилуйся, матушка смерть, дай мне сроку только три года; прослужил

я королю свою долгую солдатскую службу и теперь иду с родными пови-

даться.

- Нет, - говорит смерть, - не видаться тебе с родными и не дам я тебе

сроку три года.

- Дай хоть на три месяца.

- Не дам и на три недели.

- Дай хоть на три дня.

- Не дам тебе и на три минуты, - сказала смерть, махнула косой и умо-

рила солдата.

Вот очутился солдат на том свете да и пошел было в рай, да его туда

не пустили: недостоин, значит, был. Пошел солдат из раю да и попал в ад,

а тут прибежали к нему черти да и хотели было в огонь тащить, а солдат и

говорит:

- Вам что надо от меня? Ах вы, босоногие, или позабыли уж барскую ба-

ню, а?

Черти все побежали от него, а сатана и кричит:

- Вы куда, детки, побежали-то?

- Ой, батька, - говорят ему чертенята, - ведь солдат-то тот здесь!

Как услыхал это сатана, да и сам побежал в огонь. Вот солдат походил,

походил по аду - скучно ему стало; пошел в рай да и говорит Господу:

- Господи, куда ты меня пошлешь теперь? Раю я не заслужил, а в аду

все черти от меня убежали; ходил я, ходил по аду, скучно стало, да и по-

шел к тебе, дай мне службу какую-либо!

Господь и говорит:

- Поди, служба, выпроси у Михаила-архангела ружье и стой на часах у

райских дверей!

Пошел солдат к Михаилу-архангелу, выпросил у него ружье да и стал на

часы к райским дверям. Вот стоял он так, долго ли, коротко ли, и видит,

что идет смерть, и прямо в рай. Солдат загородил ей дорогу да и говорит:

- А тебе что надобно, старая? Пошла прочь! Господь без моего доклада

никого не примет!

Смерть и говорит:

- Я пришла к Господу спросить, каких на этот год велит людей морить.

Солдат и говорит:

- Давно бы так, а то лезешь не спросясь, а разве не знаешь, что и я

что-либо да значу здесь; на-ка ружье-то подержи, а я схожу спрошу.

Пришел служивый в рай, а Господь и говорит:

- Зачем ты, служба, пришел?

- Пришла смерть. Господи, и спрашивает: каких ты на следующий год ве-

лишь людей морить?

Господь и говорит:

- Пусть морит самых старых!

Пошел солдат назад да и думает "Самых старых велит Господь людей мо-

рить; а что, если у меня отец еще жив, ведь она его уморит, как и меня.

Так ведь, пожалуй, я и не повидаюсь больше. Нет, старая, ты не дала мне

вольготушки на три года, так поди-ка погрызи дубы!"

Пришел да и говорит смерти:

- Смерть, Господь велел тебе на этот раз не людей морить, а дубы

грызть, такие дубы, которых старее нет!

Пошла смерть старые дубы грызть, а солдат взял у нее ружье и стал

опять у райских дверей ходить. Прошел на белом свете год, смерть опять

пришла спросить, каких на этот год велит ей Господь людей морить.

Солдат отдал ей ружье, а сам и пошел к Господу спросить, каких на

этот год велит смерти людей морить. Господь велел морить самых матерых,

а солдат опять и думает:

"А ведь у меня там есть еще братья да сестры и знакомых много, а

смерть как уморит, так мне с ними и не повидаться больше! Нет, пусть же

и другой год погрызет дубов, а там, быть может, нашего брата-солдата и

миловать станет!"

Пришел да и послал смерть грызть самые ядреные, матерые дубы.

Прошел и другой год, пришла смерть на третий раз. Господь велел ей

морить самых молодых, а солдат послал ее молодые дубы грызть.

Вот, так пришла смерть на четвертый раз, солдат и говорит: - Ну тебя,

старую, поди, коли нужно, сама, а я не пойду: надоела!

Пошла смерть к Господу, а Господь и говорит ей:

- Что ты, смерть, худая такая стала?

- Да как худой-то не быть, целых три года дубы грызла, все зубы повы-

ломала! А не знаю, за что ты, Господи, на меня так прогневался?

- Что ты, что ты, смерть, - говорит ей Господь, - с чего ты взяла

это, что я посылал тебя дубы грызть?

- Да так мне солдат сказал, - говорит смерть.

- Солдат? Да как он смел это сделать?! Ангелы, подите-ка, приведите

ко мне солдата!

Пошли ангелы и привели солдата, а Господь и говорит:

- С чего ты взял, солдат, что я велел смерти дубы грызть?

- Да мало ей, старой, этого! Я просил у ней вольготушки только на три

года, а она не дала мне и три часа. Вот за это-то я и велел ей три года

дубы грызть.

- Ну, так поди-ка теперь, - говорит Господь, - да откармливай-ка ее

три года! Ангелы! Выведите его на белый свет!

Вывели ангелы солдата на белый свет, и очутился солдат на том самом

месте, где уморила его смерть. Видит солдат какой-то мешок, взял он ме-

шок да и говорит:

- Смерть! Садись в мешок!

Села смерть в мешок, а солдат взял еще палок да каменья положил туда,

да как пошагал по-солдатски, а у смерти только косточки хрустят!

Смерть и говорит:

- Да что ты, служивый, потише!

- Вот еще, потише, еще чего скажешь, а по-моему так: сиди, коли поса-

жена!

Вот шел он так два дня, а на третий пришел к свату-целовальнику [40]

да и говорит:

- Что, брат, дай выпить; все деньги прожил, а я тебе на днях занесу,

вот тебе мой мешок, пусть у тебя полежит.

Целовальник взял у него мешок да и бросил под стойку. Пришел солдат

домой; а отец еще жив. Обрадовался, а еще больше обрадовались родные.

Вот жил так солдат и здорово и весело целый год.

Пришел солдат в тот кабак и стал спрашивать свой мешок, а целовальник

едва и отыскал его. Вот солдат развязал мешок да и говорит:

- Смерть, жива ли ты?

- Ой, - говорит смерть, - едва не задохлась!

- Ну ладно, - говорит солдат. Открыл табакерку с табаком, понюхал да

и чихнул. Смерть и говорит:

- Служивый, дай-ка мне!

Она все просила, что увидит у солдата.

Солдат и говорит:

- Да что, смерть, ведь тебе мало одной щепотки, а поди сядь в таба-

Blog

Сказка о молодильных яблоках и живой воде

Содержание