М. В. Телегин рождение диалога книга
| Вид материала | Книга |
- С. Кара-Мурза, А. Александров, М. Мурашкин, С. Телегин, 6654.32kb.
- С. Кара-Мурза, А. Александров, М. Мурашкин, С. Телегин, 6654.45kb.
- Рея Брэдбери "Улыбка", 113.84kb.
- Ббк 87 У36 Оформление, 4714.31kb.
- Книга статуй, 5666.7kb.
- План: Гелиоцентрическая система Мира Николая Коперника. Галелео Галилей и рождение, 234.93kb.
- Рождение психоаналитика, 4014.43kb.
- Два философских введения в двадцать первый век, 7532.76kb.
- Два философских введения в двадцать первый век, 7533.62kb.
- С. Б. Кураш Мозырь поэтический текст как поле «диалога метафор», 91.24kb.
КАК ВЕСТИ ДИАЛОГ?
Глава 4
О целях и методах организации воспитательных, развивающих диалогов. Методика подготовки к педагогическому диалогу
Проблемная ситуация создана, аудитория «разогрета», эмоционально вовлечена в отрежессированное вами действо. «Всё идёт по плану», «как по нотам», ваш сценарий неуклонно претворяется в жизнь. Десятки раз я наблюдал «восходящую фазу диалога», крылья за спиной вырастают, глаза у педагога или родителя блестят, ребятам интересно.
Но, увы, часто за первыми успехами следовали: какое-то неуверенное балансирование, непонятные оговорки, какая-то «суета сует», неоправданные «разброд и шатание», «соскальзывание в неуправляемое пике». Исчезала целостность, органичность. Диалог на глазах скукоживался, погибал, распадался на ряд изолированных монологов. Учитель отдельно. Ученики отдельно.
Ученики чувствовали себя обманутыми – зачем нас спрашивали, наше мнение выясняли? Кто впадал в ступор, кто обижался. «Душу наизнанку выворачивать?» «Спасибо, дураков нет». А учителю что остаётся? Злиться, обижаться в ответ. Или «гнуть свою линию». Но это если линия имеется. А чаще всего растерянный учитель выписывает такие «загогулины», до такого договаривается… Что сам, чувствуя, «дров наломал» – тушуется, стыдится. Дезориентированный учитель – «нет зрелища печальнее на свете». Когда же спасительный звонок? Начали за здравие, а кончили за упокой. Хотели как лучше…
Почему так? А потому, что начать диалог – полдела. Представьте лётчика, умеющего только взлетать. Взлёт ответственнейшая часть полёта, но только часть. А дальше – шум двигателя, штурман, пилот, расход топлива, давление, воздушная трасса, погода, эшелон… Да сотни, тысячи параметров полагается учитывать, чтобы пассажиров доставить в порт назначения. Импровизация в полёте уместна только в ситуации ЧП.
В диалоге так же. Успешные экспромты чрезвычайно редки. За лёгкостью и непринуждённостью ведущего диалог человека – огромная предварительная работа, строгий расчёт, аналитика, память, включение эмоций, учение, подготовка. «Тяжело в учении – легко в бою». Так что же делать после разбега, взлёта, набора высоты – после создания философско-мировоззренческой ситуации?
Исчерпывающим образом я изложил своё мнение на этот счёт в книге «Теория и практика диалогического воспитания детей старшего дошкольного и младшего школьного возраста» (электронная версия – на сайте ссылка скрыта), здесь ограничусь только самыми важными положениями.
Цели диалога
Наши, российские педагоги, к огромному счастью, в массе своей не слишком хорошо усвоили «соровские» уроки проклятых 90-х. Ну никак не хотят превращаться в «урокодателей», «носителей компетенций», причислять педагогику к «сфере услуг» и, «не ломаясь», просто «делать» на своём «ремесле» деньги – этот фетиш «цивилизованного общества». Ну никак многие ретрограды от педагогики не освободятся от наследия «проклятого тоталитарного прошлого», всё себя какими-то мессиями мнят, всё им хочется, как Данко, сердце из груди вырвать и путь ученикам осветить. Вот эти-то учителя «старой» и, что особенно приятно, «новой старой формации» и спрашивают: «Куда мы должны вести детей?» Не вопрос – музыка для слуха. Пока она звучит, не всё потеряно, не перевелись ещё настоящие учителя.
Куда вести детей?
1. К истине – так учил Сократ. Диалог – не метод «превосходства на диспутах». Не метод развенчания позиции противника, его умаления, подавления, манипуляции. Диалог – не риторика. Диалог – не просто спор, Сократ не ищет победы в споре, не стремится ставить ногу на грудь оппонента. Диалог не для того нужен, чтобы дети «умели красиво говорить», «выражать своё мнение», «обосновывать свою точку зрения». А если эта «точка зрения» бред, а если людоедская она? Главное, не как говоришь, а что.
Диалог – путь к истине. Диалог – движение к истине. Диалог – способ изыскания истины. Абсолютной истины, ибо не всё относительно, ибо лжёт релятивизм.
Истина – оселок, вокруг которого вращается мироздание. Истина – нечто константное в текучем, переменчивом, сиюминутном. Истина – точка опоры, три кита, удерживающие землю от погружения в постмодернистский хаос и морок.
Истина – одна. Двух истин быть не может. Это мнений много. «Сколько людей, столько и мнений».
Мнения неравноценны. Одно ближе к истине, другое – дальше. Между мнениями существует иерархия. Диалог – есть способ установления разумной иерархии мнений, взаимообогащения мнений для рывка к истине.
Если бы истин было столько же, сколько мнений, то люди просто не смогли бы понять друг друга. Об этом весь Достоевский. Если каждый возомнит, что ему «всё позволено», что он на всё «право имеет», что он и есть непогрешимый источник истины, – вмиг сломается вертикаль, рухнут все авторитеты, исчезнут все ориентиры. «Добро и зло, всё стало тенью» (А.С.Пушкин).
Представьте: внезапно остановился автомобиль. Первый пассажир высказал предположение – «знаю, почему стоим – сон плохой приснился». Второй всё на «пришельцев-инопланетян» грешил. Третий – корил почём зря отечественный автопром. Но истина заключалась в словах водителя: «Кончился бензин». И хоть лопните, пока бак не зальёте, с места не тронетесь.
Истина не зависит от человека, от человечества, она вне нас, она просто есть и всё.
Истина – это то, как мир существует объективно, на самом деле.
Истина – это сама действительность. Познавая действительность такой, какова она есть, человек познаёт истину. Субъективная картина мира: наши ощущения, восприятия, представления, понятия, эмоции – всё ближе, всё адекватнее отражают вселенную, мироздание, универсум как «венец» творения природы или Бога – истину.
2. К правде. Правда – «единство истины с добром и красотой». «Много в поле тропинок, только к правде одна». Созидающий Вавилонскую башню – сорвётся.. У людей с различным менталитетом (духовным, душевным складом; особыми установками в сфере познания и деятельности) разное видение истины, своеобычное отражение истины, своя правда.
Общечеловек – миф. Человек – сын определённого ландшафта и климата, исторической эпохи, культуры, языка, народа. Интересы людей также далеко не всегда совпадают. Конгломерат смыслов, многоголосие, цветущая сложность луга, неслиянное «единство непохожих» – вот что такое человечество. «Единство», потому что истина одна. «Непохожих», потому что архетипы, опыт, судьба у каждого своя.
И вот что замечательно, в пиковых проявлениях культур уходят на второй план все несуразицы, обиды, исчезает недопонимание. Остаётся свет истины. И сердце говорит с сердцем. Угадывает сердце истину, что заключена в той или иной правде.
Вести детей к правде – значит вести по маяку высочайших культурных образцов. Знакомить с историей культуры, историей философии. Учить слушать и слышать многоголосие, полифонию голосов культур и цивилизаций.
И ещё – не потеряться бы нам в этом мире бушующем. Не дать затоптать свой цветочек лазоревый. Научить бы детей умом и сердцем, всем существом своим отличать, принимать красоту и мудрость правды, выстраданной великой, самобытной русско-российской культурой.
3. К логике. Сравнивать. Анализировать. Обобщать. Думать и ещё раз думать. Спокойно, критично, когерентно (чтобы концы с концами сходились), доказательно. Сейчас с этим беда. Начали про Фому, закончили про Ерёму. «В огороде бузина, в Киеве дядька». Нарочно рушатся, забвению предаются идеалы эпохи Просвещения. Подменяют их мерзким, скользким постмодернизмом. Профана вровень с учёным ставят. Чудовищные суеверия, дремучее невежество насаждают.
Много дети знают. Информации много – толку нет. «Мы все учились понемногу». «Файлы» в «компьютере» мозга перепутаны. Хаос. Пора систематизировать, гармонизировать, из хаоса космос (порядок) сотворить.
4. К слову. Речь и мышление рука об руку идут. Какой язык, такая и мысль, и наоборот.
От смысла слов – к значениям, от причудливых, индивидуальных трактовок – к выработанному в культуре пониманию. В значениях – квинтэссенция человеческой деятельности, результат «совокупного труда» поколений. Присваивая значение слова, ребёнок культурой вооружается, на качественно новую ступень поднимается, ум в порядок приводит.
Древние греки и вовсе слово и мышление в синтезе венчали и категорию, это единство именующую, изобрели – «логос». Логос – «единство всего словесного и всего мыслительного».
Надо родной язык на пьедестал возвращать, в культ возводить. В языке – душа народа, дух народа, мудрость народа, чувство народа. «Чей язык – того и власть». «Чей язык – того и вера».
5. К научно-теоретическому знанию, к культурным мировоззренческим понятиям, категориям. В развивающем диалоге происходит выявление, экстериоризация (проговаривание, вербализация) спонтанных понятий, спонтанных мировоззренческих представлений детей с последующим «доращиванием» уже имеющихся у детей представлений до культурного уровня.
Развивающий, мировоззренческий диалог есть подлинный «диалог голосов» (М.М. Бахтин): голосов взрослых и ребёнка, смыслов и значений, спонтанных и научных понятий.
В таких содержательных диалогических взаимодействиях осуществляется «приноравливание» (М.М. Бахтин) научных понятий к спонтанным понятиям, «наполнение» спонтанных понятий некоторыми признаками научных понятий, означение спонтанных понятий и осмысление понятий научных.
Проще говоря, человеку с неспециализированным мышлением с его спонтанными понятиями, обладающему преимущественно наглядно-образным, обыденным сознанием, владеющему «житейской логикой», «здравым смыслом», доступны по большей части конкретные, фактические, наглядные связи и отношения действительности.
Зачастую ребёнок «встречает по одёжке», судит обо всём на основании «видимости» вещей, «сценок из памяти», является «пленником» конкретных примеров и ситуаций. С абстрактными словами обыденного языка (см. словарь) дети (и многие взрослые) связывают образы, представления.
Многочисленные эксперименты, проведённые в Психологическом институте РАО, показали, что развивающий, мировоззренческий диалог обеспечивает переход от понимания конкретных и наглядных признаков (знание формы) объективного мира, к пониманию «существенных и необходимых», теоретических признаков (знание сущности, сути). В развивающем диалоге спонтанные понятия, мировоззренческие представления детей становятся более обобщёнными и осознанными, наполняются существенными признаками. Сквозь спонтанные понятия постепенно начинает просвечивать «бытие опосредствованное», теоретическое.
Методы организации диалога
Как вести диалог? Очень просто, подражая Сократу. И нечего велосипед изобретать. Исторически существовавшим прецедентом, высшим культурным образцом развивающего, воспитательно-мировоззренческого диалога мы считаем знаменитые сократические диалоги, принадлежащие перу Платона. Наша категоричная уверенность основывается на многолетнем опыте использования сократического диалога как метода воспитании и обучения детей в России и мире, на его доказанной экспериментально эффективности в развитии житейских понятий, мировоззренческих представлений детей.
Сократ – современник Будды, он жил почти 25 веков назад (469–399 гг. до н. э.). Сократ произвёл революцию в философии. Какую философскую сферу ни возьми, везде он первый. Сократ – родоначальник традиции разумного, логически корректного мышления. Сократ – первооткрыватель реальности «идеального», первый идеалист. Сократ – автор доселе немыслимой, внутри себя последовательной философской системы. Это Сократ «спустил философию с небес на землю, прописал её в жилищах простых людей» (А.Ф. Лосев), сделал философию антропоцентричной, мировоззренческой. Сократ подарил философии диалог как метод размышления, поиска абсолюта. Сократ – не возвышался над людьми как колпак марсиан из «Войны миров». Сократ – первый бескорыстный учитель философии. Сократ – не пресмыкался перед властью. Вот уж действительно, Сократ – «ум, честь и совесть» Афин. Сократ – спокойно, с достоинством жизнь положил за свои убеждения. Сократ учил тому, во что верил. И умер так, как учил.
До нашего времени дошло 24 (по другим данным, 25) аутентичных диалогов Платона. Главный герой большинства платоновских диалогов – Сократ. Это прощальный привет гения, свет звезды, преодолевший тьму времён и доступный нашему любованию, изучению, «спектральному анализу».
Коллективом учёных из Психологического института Российской академии образования (В.В. Рубцов, А.А. Марголис, М.В. Телегин) совместно с Российским фондом фундаментальных исследований была разработана психолого-педагогическую модель сократического диалога. Эта модель призвана дать педагогу «ориентировочную основу действий», показать, как вести диалог, реализовывать обозначенные нами цели развивающего, мировоззренческого диалога. Приступим к экспликации, изложению основных положений психолого-педагогической модели сократического диалога.
Классический сократический диалог состоял из трёх взаимосвязанных этапов.
Первый этап – постановка философско-мировоззренческой проблемы, создание философско-мировоззренческой проблемной ситуации (см. описание первого этапа в гл. 1. Как начать диалог? Афины. Античность. Мусические школы. Сократ).
Этап второй – преодоление философско-мировоззренческой проблемной ситуации, решение проблемы на актуальном уровне развития собеседников.
Актуализировался весь опыт, относящийся к теме диалога: представления, чувства, смыслы, связанные с обсуждаемым абстрактным, обобщающим словом. Собеседник задумывался, «напрягался», погружался в глубины собственного сознания. Роились образы, неслись впечатления, крутились в голове обрывки фраз, блистали эмоции. И… О радость! «Эврика!», «ага-реакция». Для собеседников Сократа результат их собственной деятельности выступал как открытие, определялся сначала в зыбкой, едва уловимой форме догадки, идеи, замысла, гипотезы. Собеседник выдавал на гора мысль, но её ещё предстояло облечь в слово, удержать, зафиксировать, вынести вовне, в открытое диалогическое пространство, передать другому.
Быть может, прав Тютчев, «мысль изреченная есть ложь», но только мысль изреченная, оформленная словесно, – становится фактом нашего сознания. Очень важно, что сама ситуация диалога как деятельности совместной, интерактивной заставляла человека искать средства выражения своих мыслей, от образного видения решения проблемы переходить к знаково-символическому, вербальному (словесному) анализу проблемной ситуации.
Говоря научным языком: на втором этапе происходила «экстериоризация спонтанных мировоззренческих представлений субъектов диалога», проговаривание, вербализация житейских понятий собеседников.
Экстериоризация, проговаривание собеседниками собственных познавательных позиций приводит к возникновению особой «коммуникативно-знаковой среды» (В.В. Рубцов), где во внешней, вербальной форме представлены, в зависимости от конкретных условий, одна или несколько точек зрения на способ преодоления философско-мировоззренческой проблемной ситуации. Ещё раз подчеркнём, в созданной коммуникативно-знаковой среде непременно должен присутствовать ответ на поставленный вопрос, раскрывающий точку зрения собеседника, данный им, что называется, «здесь и сейчас».
Придумав своё, оригинальное определение содержания того или иного абстрактного слова, выдвинув свою оригинальную дефиницию, собеседники Сократа, как правило, «самодовольно успокаивались», «пребывая в плену фальшивых самоочевидностей, в плену невежества», «испытывали иллюзию окончательного и бесповоротного преодоления проблемы» (А.Ф. Лосев).
Сократ прислушивался, наблюдал, через озвученные мнения проникал в сознание, «сканировал» душу собеседника. Не довлел, не менторствовал, помогал «распаковать» багаж мыслей и чувств, накопленных человеком. Позволял до поры почивать на лаврах, готовил аргументы, способные разнести наивную безмятежность в пух и прах.
Этап третий, кульминационный. Создание «зоны ближайшего развития» для имеющихся у собеседников представлений.
Зона ближайшего развития (Л.С. Выготский) – как строительные леса. Без лесов очередной ряд кирпичей не положишь. «Встать на ступень собеседника, протянуть ему руку и повести за собой, соизмеряя собственные силы с силами собеседника» (В.Ф. Одоевский). Повести вверх, к истине.
Зона ближайшего развития – пространство прироста, совершенствования спонтанных, житейских понятий. Зона ближайшего развития – те задачи, которые ребёнок может решить «при небольшой помощи со стороны взрослого», при поддержке со стороны более сведущего, образованного «учителя».
Можно и так повернуть – третий этап состоял в воссоздании философско-мировоззренческой проблемной ситуации на новом диалектическом витке-уровне. Ответ или ответы, прозвучавшие на втором этапе, подвергались сомнению, критике, проблематизировались, из абсолютных превращались всего лишь в версии. Ситуация теряла завершённость, вновь становилась диалогически открытой. Философско-мировоззренческий диалог обретал дополнительный импульс, получал «второе дыхание».
Собеседники убеждались – нет предела совершенству, рано почивать на лаврах, нельзя успокаиваться, надо дерзать, надо думать, надо искать. Вот тут-то и вставал во весь рост полемический дар Сократа. Несложные вроде бы методы: майевтика (конструктивная, созидательная и деструктивная, разрушительная), агон, и «умный образ», «продуктивная метафора».
«Майевтика» буквально переводится как родовспоможение, акушерское искусство. Мать Сократа – известная в Афинах повитуха. Отец – то ли скульптор, то ли, скромнее, камнетёс. Сократ находил много общего между своим искусством и ремёслами родителей, усматривал единую суть, «извлечь наружу то, что внутри».
По Сократу, «душа не может достигнуть истины, если она не беременна ею». Исходным материалом для мировоззренческих диалогов Сократа всегда служит содержание сознания и «души» (мировоззренческие представления, спонтанные понятия) его собеседников. Однако в одиночку человек не в силах достичь истины. При «родах» истины человеческая душа «нуждается в помощи духовного повивального искусства» – майевтики. Описание майевтики мы находим у Платона: «… теперь мое повивальное искусство во всем похоже на акушерское, оно заключается в том, чтобы правильно распознать и отделить фантазии и лживость в молодых душах от вещей здоровых и реальных». Скульптор берёт глыбу и отсекает всё лишнее. Так что Сократ с полным основанием мог считать себя скульптором. Скульптором души, разума.
Есть у Сократа и такое суждение об особенностях его майевтики. «Я принимаю роды у мужей, а не жён, роды души, а не тела. По обычаю акушерок я должен быть стерильным от знания. От меня люди ничего не получили, лишь у себя нашли нечто замечательное, что и произвели на свет, но я, помогая в этом деле, вознаграждён» (цит. по: Реале Дж., Антисери Д., 1994. С.74).
Прибегая к майевтике, Сократ ставил перед собой вполне конкретную педагогическую цель воспитания собеседников. Отправным пунктом деструктивной майевтики Сократа было знаменитое «сократическое сомнение», фразу «я знаю только то, что ничего не знаю» приписывают Сократу отнюдь не случайно.
Не выдавая досконального «знания предмета», путём постановки неожиданных, порою острых, резких, зачастую раздражавших собеседников вопросов; приведения неизвестных фактов, примеров; смещения смысловых акцентов; гиперболизации; доведения до абсурда; обнаружения следствий, – Сократ приводил участников диалога в замешательство, «лишал покоя», «злил», «заставлял думать». «Невежество собеседников показывалось как настоящее, а «невежество» Сократа, оказывалось симуляцией для стимуляции диалога» (Р. Гросс).
Мастерство и масштабность риторического дара проявлялись в том обстоятельстве, что, поразмыслив, собеседники не могли не признать справедливость сомнений Сократа, справедливость его вопросов. Своими высказываниями Сократ создавал такой контекст, в котором его собеседнику становилась очевидной неполнота, ограниченность имеющихся у него философско-мировоззренческих представлений. Опровержение, приведение собеседника в замешательство – «elenchos» было «разрушительным» элементом метода Сократа.
Посредством деструктивной майевтики «достигался эффект очищения сознания» собеседника от «фальшивых самоочевидностей», «вредных иллюзий», «невежества». Эксплицируя, делая явным для партнера по диалогу несовершенство его собственной точки зрения, опровергая исходную познавательную позицию собеседника, Сократ создавал предпосылки для дальнейшего философского исследования. Платон писал об этом так: «Мы должны признать, что именно опровержение есть наиболее основательное очищение, кто не знал его благородного воздействия, даже если это великий царь, тот не стоит и упоминания».
Полной диалектической противоположностью деструктивной составляющей майевтики являлась ее конструктивная, положительная часть. Конструктивная майевтика – это индукция. Ход мыслей, обратный прославленному приёму Шерлока Холмса. У Холмса – от общего к частному, у Сократа – от частного к общему, от фактов к гипотезам, обобщениям.
Английский философ Френсис Бэкон говорил, что адекватному познанию мира препятствует конкретность, ограниченность нашего опыта («идолы пещеры»). Человек словно в пещере живёт, дальше собственного носа не видит. Каждый со своей колоколенки судит. Со своей болотной кочки. Так поводи человека по чужим, незнакомым кочкам, колоколенкам, пещерам. Собери несколько мнений, выяви несколько познавательных перспектив да и посмотри, в чём точки зрения совпадают, в чём разнятся. Обязательно получишь прирост – совершенствование изначальных представлений.
Если абстрагироваться от деталей, в самом общем виде конструктивный элемент майевтики заключался в создании Сократом по ходу диалога таких условий, в которых его собеседник вынужден был обобщать – «подводить» разные характеристики, признаки обсуждаемого понятия к единому основанию, подводить «частное» (отдельные примеры, конкретные представления) под «общее». Сократ так говорит об этой способности: «… охватив все общим взглядом, возводить к единой идее разрозненные явления, чтобы, определив каждое из них, сделать ясным предмет нашего поучения». Вторая способность Сократа, органично входящая в положительную майевтику – помочь собеседнику, «наоборот, разделять все на виды, на естественные составные части, стараясь при этом не раздробить ни один член, как дурные повара» (цит. по: Михальская А.К., 1996. С. 20–23).
Прекрасный пример применения положительной майевтики мы можем найти в диалоге «Федр», когда Сократ применяет индукцию и дедукцию, анализируя собственное рассуждение о любви. Если Сократ замечал в ком-то «природную способность охватывать взглядом и единое и множественное», то, по его собственному признанию, «гонялся за таким человеком по пятам, как за богом». Результатом применения конструктивного элемента майевтики было построение собеседником Сократа иерархии признаков, связанных с обсуждаемым словом, обобщение опыта с осознанным выделением логического основания (ведущего признака или признаков) собственной познавательной позиции.
Наряду с майевтикой для активизации мышления своих собеседников Сократ часто использовал принцип «сценического агона», заимствованный им у греческого театра.
Помните символ театра? Одна маска смеётся, другая – плачет. В греческих комедиях и трагедиях сначала шло изобилующее деталями, подробностями повествование. А затем в дело вступали маски, и каждая из них в строгом соответствии с «написанной на лице» эмоцией давала зрителям доведённую до страстного накала оценку событиям. Маска смеётся и плачет. Чёрное и белое. Без полутонов. Крайности. Лед и пламя. «Небо как колокол, месяц язык». Бум, бум… как тут остаться равнодушным, спящим, теплохладным?
Агон (отсюда современное слово «антагонист»; агония – «борьба со смертью») означает противопоставление, состязание; это, по словам А.Ф. Лосева и А.А. Тахо-Годи, «борьба двух противоположных идей, которые защищают соперничающие стороны, причем борьба азартная, страстная».
Метод противопоставления состоял в том, что параллельно с точкой зрения своего собеседника Сократ формулировал собственную позицию по обсуждаемой проблеме, позицию, безусловно понятную оппоненту, но исходящую из иных, нежели у него, логики, ценностей, оснований. Во многих диалогах видно стремление Сократа сформировать несколько познавательных перспектив преодоления философско-мировоззренческой проблемы.
Действительно, выражаясь языком обыденным, агон не что иное, как спор. Тот самый спор, в котором «рождается истина». А наиболее точным психологическим термином, отражающим сущность явления, служит термин «социо-когнитивный конфликт», введенный в научный обиход представителем Женевской школы генетической психологии, последовательницей и ученицей Ж. Пиаже – А.Н. Перре-Клермон. Спор относительно мировоззренческих проблем – это всегда столкновение «социо». Философско-мировоззренческие представления человека «пристрастны», обусловлены социальной ситуацией развития, средой, референтной сферой субъекта. Спор в интересующей нас области – почти неизбежно борьба ценностей, социальных установок, нравственного выбора. Люди по-разному оценивают окружающий мир и свое место в нем, исповедуют разные принципы веры. Из этого вытекает возможность применения агона, возможность организации воспитательного диалога!
Другой ипостасью философско-мировоззренческого диалога, происходящего в форме агона, может быть конфликт когнитивный (познавательный). Нет собеседников, находящихся на одном уровне анализа проблемы. Знания, опыт, способы рассуждения, мыслительные операции, стоящие за той или иной точкой зрения, разнятся. Познавательный конфликт – это недопонимание, обязательно возникающее между сведущим и менее осведомленным, «опытным» и «неопытным». По аналогии с конфликтом «социо», мы утверждаем, что возможность философско-мировоззренческого диалога вытекает из не менее тривиального факта: люди по-разному (на разном уровне сложности) понимают окружающий мир и свое место в нем.
Конечно, в реальной ситуации общения почти нельзя встретить агон, спор как только социо- или только когнитивный конфликт. Разделительная линия между социальной и когнитивной составляющими спора весьма условна.
Сократический диалог, осуществляющийся как агон, в подавляющем большинстве случаев можно классифицировать именно как социо-когнитивный конфликт между собеседниками, имеющими разные точки зрения на способ преодоления философско-мировоззренческой проблемы. Участники такого диалога знакомятся с содержанием конкурирующих познавательных позиций, распредмечивают и присваивают мнения оппонентов, интериоризируют сам процесс согласования противоречащих точек зрения, вместе устанавливают значение и расширяют сферу смысла обсуждаемого термина – абстрактного слова обыденного языка.
Диалоги Платона «Гиппий больший», «Протагор», «Горгий», «Менон», где главное действующее лицо Сократ, построены в полном соответствии с принципом сценического агона. В диалоге Платона «Пир», решая философскую проблему «что есть любовь?», собеседники (Федр, Повсаний, Эриксимах, Аристофан, Агофон, Сократ, Алнивиад) дают 7 различных определений любви. Наличие нескольких точек зрения в одной проблемной области неизбежно приводит к их обсуждению, согласованию, обобщению, отбору наиболее продуктивных тезисов, обогащает исходные представления людей.
И, наконец, о последнем приёме совершенствования спонтанных понятий, широко используемом Сократом – «умном образе», «метафоре». «Умный образ» это «глубокая мысль, возникающая как далёкая ассоциация». Это образ, не теряющий своей наглядной природы и вместе с тем способный представительствовать, репрезентировать в сознании человека вещи сложные, теоретические. «Умный образ» – символически изображает, символизирует, делает доступным пониманию «существенные и необходимые» связи и отношения объективного мира. «Умный образ» – средство теоретического образного постижения мира. «Умный образ» – психологический медиатор, посредник между спонтанными и научными понятиями.
«Умный образ» чаще всего принимает обличье красочного сравнения, метафоры. Мышление в «умных образах» – мышление, основанное на аналогиях, переносе, творческом сопоставлении. «Найти в душе дитяти уже имеющийся образ и на нём построить обучение». О таком типе объяснения ребёнку с его наглядно-образным мышлением сложных теоретических связей мечтал великий русский педагог К.Д.Ушинский. А изобрёл этот способ, конечно, Сократ. В диалогах Сократа вы легко обнаружите десятки подобных «умных образов», объяснений «посредством сведения к известному» (П.П. Блонский).
На мой взгляд, обучение посредством «умных образов» – это хорошо забытое старое, нуждающееся в немедленной реанимации, переосмыслении, использовании в современных условиях. Это «завтрашний день», перспективная линия всего развития образования. Учитывая важность проблемы, я посвящаю ей отдельную главу этой книги (см. гл. 6. Как просто рассказать детям о сложном).
В заключение позволю себе цитату о сильных сторонах сократического диалога. «Собеседник перед тобой, ты можешь к нему приноровиться, снять недоумения по ходу беседы. Самостоятельное размышление врезается в память вашего оппонента, усваивается прочно, а самое главное, порождает в душе слушателя способность к внутреннему собеседованию с самим собой» (Васильева Г.В., 1985).
Методика подготовки к диалогу
Как подготовиться к развивающему диалогу? За многие годы нами был выработан оптимальный алгоритм подготовки к развивающему, мировоззренческому диалогу. Прежде чем этот, кажущийся сегодня простым и естественным алгоритм обрёл нынешний вид, нам пришлось много экспериментировать, перебрать десятки конкурирующих вариантов. Случалось действовать на ощупь, методом проб и ошибок, рефлексировать, оценивать плюсы и риски, внимательно анализировать ход «естественного отбора» противоречащих друг другу подходов. Но результат искупил все «муки». Мы получили вполне надёжный, практически апробированный инструмент подготовки педагогов и родителей к организации сократических диалогов.
Согласно спроектированному нами алгоритму построены методические руководства для воспитателей детских дошкольных учреждений и педагогов, обучающих детей по программам «Воспитательный диалог», «Философия для детей», а также одноимённые программы повышения квалификации педагогов, функционирующие под эгидой Московского городского психолого-педагогического университета. Разумеется, полностью учесть все подводные камни, расписать как по нотам все перипетии диалога нельзя (диалог – не артикул, не армейский устав). Вариативность, полифоничность – непременный атрибут диалогического взаимодействия. Но, опыт – «сын ошибок трудных» неопровержимо свидетельствует – можно и нужно определять некие «реперные» (исходные) точки, необходимо фиксировать «смысловые блоки» общения, заранее ставить достижимые, реалистичные, находящиеся в зоне ближайшего развития собеседников цели и задачи.
Итак, представим, что стимульный, проблемный текст у вас уже есть. Для оптимизации подготовки к развивающему диалогу мы рекомендуем следующий алгоритм действий.
1. Определиться с ведущей темой, придумать «название» диалога.
Дело в том, что каждый хороший, по-настоящему «философский» проблемный текст вызывает множество ассоциаций, влечёт за собой целый шлейф тем, ракурсов обсуждения, сулящих перспективу поворотов. В принципе, наличие альтернатив – знак качества стимульного текста. Но не всегда. Детей старшего дошкольного и младшего школьного возраста достаточно легко запутать, сбить с толку. Поэтому в столь юном возрасте надо быть очень аккуратными с «неопределённостью». Я, например, предпочитаю «бить наверняка», явно центрировать, нарочито «затачивать» текст на раскрытие одной темы. Так проще подготовиться.
Так или иначе, вам предстоит крепко, неспешно подумать, взглянуть на текст с самых различных сторон (и, прежде всего, с позиции ваших потенциальных собеседников). Предмет размышлений прост – иерархия, соподчинение тем, на обсуждение которых, скорее всего, «вынесет» вашу аудиторию имеющийся проблемный текст.
В методическом руководстве для педагогов к образовательным программам «Философия для детей» и «Воспитательный диалог» есть специальный короткий, но вполне самостоятельный, суверенный раздел: «Название темы». Мы настаиваем – фиксация темы в вашем сознании будет серьёзным подспорьем для правильного ведения диалога.
Название темы, отражающее сущность, центральную идею того или иного проблемного текста, создаст обобщенный контекст, выполнит функцию макроориентира вашей деятельности. Фиксируя название темы, вы намечаете границы проблемного поля, выделяете ведущую проблему, вокруг которой организуется воспитательный, развивающий диалог.
Формулировка названия темы должна быть осуществлена в редакции, понятной вам. Это может быть какое-либо абстрактное слово, научный термин, словосочетание, предложение, утверждение, суждение, поговорка. Повторю, что вы можете остановиться на нескольких связанных темах, ведь теоретические понятия существуют лишь в системе, определяются, раскрывают своё содержание «одно через другое». Вовсе не обязательно доводить название темы до собеседников. Пусть догадаются сами.
2. Реконструировать логику, «влезть в шкуру» собеседников, попытаться понять содержание их спонтанных понятий, мировоззренческих представлений по теме диалога.
«Просчитать аудиторию». Помните замечательный фильм К. Бромберга «Приключения Электроника». Помните, как пройдоха-шеф маниакально повторял, будто заклинание, задание отрицательному персонажу Н. Караченцова: «Ури, Ури, узнай, где у него кнопка!» Нам позарез требуется узнать, где пункт управления, нерв, кнопка у наших собеседников. Чем они дышат, живут, как думают, за что борются, во что верят, в чём заблуждаются. Идёшь на разговор – предвосхищай, догадывайся, предусматривай, прогнозируй.
Представьте, жена-плутовка задумала гардеробчик обновить, шубку прикупить. Будет ли женщина очертя голову в омут кидаться. Расчётливая, мудрая – нет. Считать будет, как к благоверному супругу подступиться, как пробить его оборону. Заранее надо о сильных и слабых сторонах поразмышлять, прикинуть все «против», выработать весомые контраргументы, аргументы «за».
Или такой вопрос – зависит ли успешность врачевания от правильности диагноза? В общем, понятно, это аксиома – если хочешь на что-то воздействовать, должен знать как свои пять пальцев актуальное, наличное состояние трансформируемого тобою «предмета».
Легко сказать, да трудно сделать. «Дети такие фантазёры». «Кто знает, что им на ум придёт». «Готовишься к одному, получаешь другое». «Всегда неожиданно, непредсказуемо». Подобные стенания не редкость в устах даже опытных учителей.
Не будем поддаваться панике. Достаточно вспомнить, что вплоть до 10–12 лет (а сейчас и дольше) дети думают посредством житейских, спонтанных понятий. Житейское понятие подобно дроби – слово в числителе, представление, образ – в знаменателе. Дети, люди с обыденным мышлением психологически, субъективно связывают со словом наглядные, внешние, бросающиеся в глаза, выходящие на первый взгляд в восприятии признаки. Как вороны на яркое, блестящее «западают». А ещё мышление в спонтанных понятиях предельно конкретно, опирается на сценки из памяти, случаи из практики. А ещё оно противоречиво, бессистемно.
Итак, есть слово, выражающее тему диалога. Произнесите его, постарайтесь визуализировать его содержание, вызовите образ этого слова, вспомните, в каком контексте это слово употребляется родителями, учителями, средствами массовой информации. Вспомните самое распространённое, незамысловатое понимание, самое «ближайшее значение» (А.А. Потебня), самую банальную трактовку. Побольше наглядности и простоты. Поменьше тонких умствований и философских проекций. И представления 90 % ваших собеседников – «проинтуичены», вычислены.
Дружба – «когда ребята вместе играют», «когда игрушки дают», «на перемене за ручку ходят», «одинаковые заколки носят». Человек – «я, моя мама, дядя Петя из соседнего подъезда», «тот, у кого есть руки, ноги, голова», «кто ходит на работу или в детский сад», «кто говорит и дышит». Счастье – «это когда торт подарили», «с папой на машине едем». Время – «часы на Кремле».
Конечно, вы встретитесь и с более сложными предпонятиями, понятиями. Появятся внутренние признаки, насыщенное информационное поле поставит в центр нечто обескураживающее, вам неизвестное. Но и здесь, через язык, интересы, принадлежность человека к той или иной социальной страте, культурной среде, не всё, но многое поддаётся учёту. Вы же, например, знаете, как трактует понятие «свобода» радиостанция «Эхо Москвы», а как – газета «Завтра».
В конце концов, в методических руководствах к программам «Философия для детей» («Ромашка – Почемучка») и «Воспитательный диалог» есть раздел «Представления детей», где вы легко отыщите описание представлений современных дошкольников и младших школьников по более чем шестидесяти, насущным для воспитания, злободневным темам.
Возьмите за правило: после каждого диалога – пять предложений, раскрывающих наиболее типичные представления детей по обсуждаемой теме. Некоторые педагоги составляют специальный словарь, куда заносят определения, данные их собеседниками. Несколько диалогов по какому-либо фрагменту, немного рефлексии – и количество белых пятен в представлениях детей сведётся к безопасному, просто необходимому для «драйва», хорошего профессионального тонуса, минимуму.
3. Подумать о конечном пункте диалога, его итогах, выводах. Видеть высшую цель, смысл диалога.
«Ни один ветер не будет попутным, если не знаешь, куда плывёшь». В современной педагогике больше всего удручает – мелкотравчатость, суемыслие, приземлённость. Ржа обессмысливания разъедает душу, отнимает силы, угнетает. За деревьями не видим леса. «Движение всё, цель – ничто». Горе, горе нам. Неужто и вправду выдохлись, потеряли себя?
Если ответ отрицательный, если, не убоявшись клёкота либералов об «индоктринёрстве», «навязывании ребёнку», «тысячелетней парадигме раба», мы всё-таки имеем ценности, которые будем отстаивать всеми силами, будем передавать нашим детям… Если мы не можем больше молчать…
Тогда пора право на голос обрести. Спокойно зафиксировать, сформулировать, и доказывать жизнеспособность, спасительность ценностей, альтернативных «рыночным». Помочь ребенку сделать правильный выбор – между телевизором, где вот уже двадцать лет правит бал всем известная публика, и исторически выстраданными императивами русско-российской культуры.
А то ведь как получается. Американцы знают, в каком духе своих детей воспитывать, попробуй отзовись-ка нелестно об их «демократии». Американский флаг поднимают, рука на сердце, слёзы в глазах. Правильно делают.
Индийцы на Всеиндийском конгрессе педагогов свою декларацию о воспитании приняли. Всё чётко, мы – старейшая демократия, светское, многонациональное государство. Воспитание граждан «предполагает, прежде всего (!), изучение культуры, традиций народов, населяющих Индию: хиндустанцев, телугу, маратхи, бенгальцев и др., а также индуизма, выражающего "душу индийского народа"».
У Евросоюза свой «проект» – толерантность. Китайцы, как всегда, маршируют в ногу с КПК и «тысячелетним наследием конфуцианства». Вот такой сейчас в Китае «синтез».
А мы что же? Будто вчера на свет народились? И не было у нас истории и не было литературы?
Весь мир уже понял, что «свободный выбор» в мировоззренческом, идеологическом измерении такой же блеф, как «свободный рынок». Нет его. На лицо жёсткая конкуренция, а если до конца договаривать, дай Бог ошибиться, тотальная война на уничтожение. Цивилизация, замкнувшаяся, изолировавшаяся, ушедшая в «глухую оборону», равно как и культура, «устранившаяся от борьбы», уступившая свою ценностную территорию, свой «смысловой микрокосм», долго не живёт. Нельзя чужому дяде воспитание детей передоверять. «Свято место пусто не бывает». Если мы по-своему воспитывать не будем, дядя быстро вакуум заполнит тем, чем ему выгодно.
Нет, господа хорошие. Хватит нам комплекс вины на глаза нахлобучивать. «Судьи кто?» В зеркало посмотритесь. Мы будем читать, изучать, чтить наших писателей, наших философов (и западников, и славянофилов), наших героев, наших пророков. Не отворачиваясь от мира и не замыкаясь в этнографическом заповеднике, будем детей воспитывать на тех выборах, тех ценностях, что инвариантно присутствуют хоть в нашем православии, хоть в исламе народов России, хоть в коммунизме. Присутствуют, смысл нашему бытию придают, позволяют разбивать в пух и прах «апокалипсических зверей», время от времени сующихся к нам то с Запада, то с Востока.
Цель диалога – порт назначения. Цель диалога – Пушкин, Достоевский, Толстой, Шолохов. Цель диалога – знамя, последняя высота, наш монастырь, наша Брестская крепость.
Уроки священных книг, заветы наших бабушек и дедов, принадлежащих к святому, жертвенному поколению, остановившему фашизм, поднявшему страну от сохи до космоса. Уроки нашей истории. Гуманизм. Сострадательность. «Духовное выше материального». «Мы» – выше, чем «я». Справедливость. Жертвенность. Альтруизм.
Вспомните наставления, слышанные вами в детстве. Пусть вас вдохновляют образы нашей милой, кроткой и могучей природы. Стряхните оторопь, прогоните сон. Это нам-то нечего детям сказать?
Советую ещё до начала диалога набросать для себя несколько выводов, к которым вы будете вести детей. Советую изложить эти выводы на языке ваших собеседников. Чем полнее, точнее обозначите «образ потребного будущего» – цель, тем лучше. Советую почитать словари, высказывания великих писателей, чтобы не плутать, самому с пути не сбиться и детей в тупик не завести.
4. Представить ход дискуссии, основные направления диалога, спроектировать «ориентировочную основу действий».
Из пункта «А» в пункт «Б»… У нас есть пункт «А» – представления детей по теме обсуждения. Мы знаем, чего хотим, куда едем. Мы всё знаем про конечный пункт, пункт «Б» (высшие культурные образцы, смыслы и значения, потребные, как воздух, выводы, идеалы). Чего не хватает? Описания пути. Как из «А» в «Б» попасть. Какие станции миновать придется. Где пару прибавить, где скорость сбросить. Как опасности миновать. Как за душу берущие виды из окошка рассмотреть. Дабы оставило путешествие впечатления глубокие, неизгладимые.
Нужен примерный, опять же вариативный, естественно, вероятностный конспект диалога. Конспект – не подстрочник. Без лишней детализации. Только узловые станции, ключевые развилки.
Где различные точки зрения возникнут? Как к спору подтолкнуть? Аргументы и доводы в пользу разных альтернатив припасти. Чтобы раззадорить, иметь в рукаве «домашние заготовки» и «нашим» и «вашим».
Мысленно экспериментировать. Если такое мнение восторжествует, я вот так буду «покой рушить», такие палки в колёса вставлять. А здесь – такт иметь нужно, промолчу, тему сменю. Вот при таком повороте я агон устрою. Не выйдет – значит, деструктивной майевтики подпущу, которая в данном, конкретном случае заключается в том-то и том-то. Частные мнения ребят конструктивной майевтикой обобщив, получим, скорее всего, следующий результат…
Где с чувствами, аффектами предпочту не связываться, а где от них к размышлению воспарю. Где заострю, где – «не услышу». Тут метафора пойдёт (такая-то), а тут гипербола.
Трудно? Да. Со временем приспособитесь. Но пытаться предвосхитить ход занятия надо с самых первых шагов. Подспорьем будет раздел «Цель и основные направления дискуссии» в методических руководствах для педагогов: программа «Философия для детей» («Ромашка – почемучка») и «Воспитательный диалог».
5. Подготовить вспомогательный материал, разработать сопутствующие «методические задания».
Когда ведёшь диалог, порой ужом себя на сковородке чувствуешь. Знай успевай поворачиваться. Припекает. И за высказываниями детей следи, и цель держи, и план реализовывай, и импровизируй. Не всегда получается вовремя верно отреагировать, теряется темп, сбивается дыхание. Для упреждения отрицательных моментов, для изыскания столь необходимых для точного ответа минут целесообразно заранее подготовить «методические задания».
Это могут быть:
- вопросы для обсуждения (самые оригинальные, с юмором, от простого к сложному, от конкретики стимульного текста – через обращение к опыту ваших собеседников – к абстаракциям, вопросам философским);
- упражнения (ряд однотипных заданий, решение которых позволяет иллюстрировать, закрепить какой-либо важный вывод);
- игры подвижные и интеллектуальные. Играми нельзя пренебрегать, особенно на занятиях со старшими дошкольниками. Больше выдумки, импровизации. К каждому занятию по программе «Воспитательный диалог» разработано несколько дидактических игр;
- пословицы, поговорки, афоризмы, изречения мудрецов по теме дискуссии.
Для нас методические задания не догма. Мы стараемся заготовить их «впрок», с «запасом», на все случаи жизни. В зависимости от хода конкретного диалога педагог выбирает из репертуара методических заданий те, которые необходимы для достижения целей диалога. То есть педагог не выполняет все задания механически последовательно, а действует избирательно, сообразуя свою тактику с конкретными условиями реализации психологической модели сократического диалога.