Geum.ru

Фрагменты текстов разных цивилизаций древности

Вид материалаДокументы
Книга пятая
Небесный узор
Очертания земли
Коренная основа
Книга песен
А. Тка ченко
Единорог(1, I, 11)
Широкое поле
Утки кричат
Река Хань широка
Девушка рядом со мной в колеснице
Подобный материал:
1   2   3

КНИГА ПЯТАЯ

Древняя музыка

...Предок Чжуаньсюй родился в реке Жо, а жил на[горе] Полая Шелковица. Затем вознесся и стал Предком. Привел в гармонию с Небом восемь ветров, а затем стал [их слушать]. Их мелодия была то мягкая и ласковая [как весна], то чистая и прозрачная [как осенний воздух], то звонкая [как колокольчик]. Чжуаньсюю понравились их голоса, и он повелел Летающему Дракону создать мелодию, подражающую восьми ветрам. Ее назвали «Подносим облака» — она предназначалась для поднесения Главному Предку. Затем Чжуаньсюй приказал Желтому Угрю первому исполнить эту мелодию. Желтый Угорь опрокинулся на спину и стал хвостом бить по брюху — звуки были [прекрасны] как белые облака...

ФИЛОСОФЫ ИЗ ХУАЙНАНИ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Небесный узор


... Некогда Бог Разливов [Гунгун] боролся с Чжуаньсюем за владычество. В ярости боднул гору Щербатую. Небесный свод разломился, земные веси оборвались. Небо накренилось на северо-запад, солнце, луна и звезды переместились. Земля на юго-востоке оказалась неполной и поэтому воды и ил устремились туда...

Солнце поднимается из долины Восходящего солнца, купается в озере Сянь, приближается к Шелковице Фу. Это называется Утренняя Заря. Поднимается на шелковицу Фу, отсюда собирается в путь. Это называется Рассвет. Достигает Кривых гор. Это называется Утро. Достигает Ярусных Ключей. Это называется Время первой еды. Достигает Шелковичного края. Это называется Время второй еды. Достигает Равновесия Света. Это называется Позднее утро, Достигает [гор] Куньу. Это называется Полдень. Достигает Птичьего Ночлега. Это называется Малое возвращение. Достигает Долины Скорби. Это называется Время дневной еды. Достигает горы Матери Цзи. Это называется Большим возвращением. Достигает Пучины Печали. Это называется Временем первого толчения риса. Достигает Каменной гряды. Это называется Временем второго толчения риса. Достигает Источника Скорби. Здесь останавливается его женщина. Здесь отдыхают его кони. Это называется Распряженная колесница. Когда достигает Пучины Печали, это называется Сумерками. Когда достигает Долины Мрака, это называется тьмой. Солнце погружается в Пучину Печали, светит в Долине Мрака...

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Очертания земли


Дерево Фу растет в Янчжоу, солнцем лучится. Дерево Цзянь растет на [горе] Дугуан. Отсюда боги спускаются [с неба] и поднимаются [на него]. На солнце нет нет эха. Это центр Неба и Земли. Дерево Жо растет на запад от дерева Цзянь. На ветвях его десять солнц. Его цветы освещают землю внизу...

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Коренная основа


...Когда же наступили времена Яо, десять солнц выпишли вместе на небосвод. Они сожгли хлеба и посевы, иссушили деревья и травы, и народ остался без пропитания. (Чудовища)Яюй, Зубы-Буравы, Девять Младенцев, Тайфэн, Дикий Вепрь, Длинный Змей были бедствием для народа. Тогда Яо послал Охотника, и он казнил Зубы-Буравы в краю Цветущего Поля, убил Девять Младенцев на реке Зловещей, поразил стрелой Тайфэна на озере Зеленого Холма, вверху выпустил стрелы в десять солнц, внизу поразил (чудовище) Яюй, разрубил на части Длинного Змея на [озере] Дунтин, поймал Дикого Вепря в Роще Шелковицы. И возрадовался тогда народ; и поставил Яо Сыном Неба...

Песенно-поэтическое творчество

ХI–VI вв. до н. э.

КНИГА ПЕСЕН

«Книга песен» («Ши цзнн») представляет собой собрание произведений песенно-поэтического творчества китайцев приблизительно с XI по VI в. до н. э. Сохранность материала была обеспечена тем, что уже в начале I тыс. до н. э. в древних школах юношей наряду со стрельбой из лука и управлением колесницей учили песням. Устное предание отобрало и передавало из поколения в поколение определенный свод, продолжавший составлять основу образования и в развитом классовом обществе. В песнях был закреплен исторический, нравственный, эстетический, религиозный н художественный опыт коллектива, приобретенный за тысячелетня предшествующего развития. Конфуций (VI–V вв. до н. 5.) дал песням такую характеристику: «Песни развивают воображение, учат наблюдательности, объединяют людей, воспитывают [справедливый] гнев, наставляют в служении как отцу, так и господину, сообщают много сведений о птицах и зверях, деревьях и травах» (XVII, 9). Конфуций и его последователи использовали песни для проповеди своего учения. С этой целью свод был соответствующим образом обработан, каждая песня обросла комментарием, толкующим ее содержание в духе конфуциан­ского учения, а весь свод превратился в иллюстрацию конфуцианских положений. Окончательная запись одного из списков была произведена во II в. до н. э., когда конфуцианство было объявлено «официальной идеологией». Наряду с другими сводами «Книга песен» вошла в «Пятикнижие» — основу конфуцианского учения и в составе канона дошла до нашего времени.

По справедливому замечанию академика Н. И. Конрада, материал, представленный в «Книге песен», «отражает процесс развития древней китайской поэзии; ее зарождение и широкое развитие в народной песне, постепенное созревание на этой основе литературной поэзии и в конечном счете обособление этой литературной поэзии в самостоятельную линию поэтического творчества». Простейшая трудовая песня, все содержание которой заключено в названии повторяющегося действия; песни-заклинания тотемов; календарно-обрядовая поэзия древнего типа; круг песен, примыкающий к свадебной и похоронной обрядности; эпические песни — среди них мифические, героические, исторические; культовые гимны; наконец, лирика с разработанной системой художественных средств и политическая дидактика, представляющая собой плод анонимных, но уже ощутимо присутствующих авторов, — такова «Книга песен».

Произведения, составляющие свод, типичны для синкретического искусства. Все они исполнялись под музыкальный аккомпанемент, пелись и плясались одновременно, так что наш перевод «ши» словом «песня» достаточно условен. В первом китайском трактате по поэтике, получившем название «Большое предисловие к «Книге песен» (II в. до н. э.), говорится: «Ши рождаются душевным волнением. В сердце — это душевное волнение, облеченное в слова — ши. Чувства возникают внутри, а форму обретают в словах. Слов не хватает — вздыхают, вздохов не хватает — протяжно запевают, протяжного пения не хватает — непроизвольно руки начинают делать танцевальные движения, а ногн — притоптывать». Недаром Бань Гу (I в. н. э.). описывая сильное душевное волнение Ли Лина, провожающего на родину Су У, говорит: «Лин начал делать танцевальные движения, а в песне его пелось...» Иными словами, ши — это не стихи, а произведения, в которых слиты воедино слово, музыка (напев) и танцевальный жест, и такими они оставались по крайней мере до первых веков нашей эры.

На протяжении всей последующей истории Китая «Книга песен», вследствие своей принадлежности канону, входила в образовательный минимум китайцев и служила неисчерпаемым источником вдохновения для позднейших поэтов.

Ниже приводятся фрагменты из «Книги песен» в переводах Г. А. Тка ченко («Подорожник»), Л. Д. Позднеевой («Иволга», «Перепелка бежит»), Г. Днепровой («Кипарисовый челн»), Л. Е. Померанцевой (все остальные)-

Подорожник (I, I, 8)

Единственная трудовая песня, сохранившаяся в составе «Книги песен»

Подорожник рвем да рвем,
Ой-йо! Рвем его!
Подорожник рвем да рвем,
Ой-йо! Соберем его!

Подорожник рвем да рвем,
Ой-йо! Разберем его!
Подорожник рвем да рвем,
Ой-йо! Обтрясем его!

Подорожник рвем да рвем,
Ой-йо! Подберем его!
Подорожник рвем да рвем,
Ой-йо! Завернем его!

Саранча (I, 1, 5)

Саранча, возможно, была тотемом. Тучей опускаясь на поля, она приносила неисчислимые бедствия земледельческим племенам. Эта грозная сила несомненно, вызывала у древних китайцев священный ужас, но именно поэтом} возможно, почиталась. Текст представляет собой заклятье на плодовито потомство. Сопоставление с саранчой проведено по признаку множественности.

С-с-с свистят саранчи крылья,
Дети да внуки кишмя кишат!

М-м-м гудят саранчи крылья,
Дети да внуки веревьем вьются!

И-и-и звенят саранчи крылья,
Дети да внуки роем роятся!

Единорог
(1, I, 11)

Текст представляет собой заговорную формулу. Обращение к тотем данное по принципу расчленения и сопровождающееся восклицаниями, призвано обеспечить исполнение просьбы-требования, заключенной в каждой второй строке.

Копыто Единорога!

Да множатся гуна сыны!

О, Единорог!

Чело Единорога!

Да множится гуна племя!

О, Единорог!

Рог Единорога!

Да множится гуна род!

О, Единорог!

Широкое поле

(И, VI, 7)

Календарно-обрядозая песнь.

Прекрасно это широкое поле,

Берем с него десятки тясяч.

Я возьму с него остаток,

Я накормлю им моих земледельцев.

С древности и поныне да будет урожай!

Вот иду я на южную пашню -

Кто полет, кто окучивает,

Густо взрастает зерно.

Межи — на месте, границы — где надо.

Щедро одарю моих славных мужей!

Мою жертвенную чашу с зерном

И моего жертвенного барана

Отдам богам земли и духам четырех сторон.

Мое поле достойно хвалы,

Да будет оно наградой земледельцам!

Звуками циня и сэ, громом барабанов

Встречаем предка полей,

Чтобы молить его о живительной влаге,

Чтобы помог он моим хлебам,

Чтобы дал он зерно моим мужам и женам!

Правнук пришел,

Чтобы жен своих и детей

Накормить на этой южной пашне.

Владыка полей доволен,

Предлагает свите -

Пусть попробуют, хороша ли еда.

Хлеб посеян, растет поле,

И межи все в порядке.

Правнук не гневается —

Хлеба правнука

Подобны пырею, подобны балкам.

Скирды правнука,

Как холм, как гора.

Готовьте тысячи складов,

Готовьте десять тысяч житниц,

Просо такое и другое

Да будет наградой земледельцам,

Да возблагодарят их предки счастьем великим,

Долголетьем без границ!

Утки кричат

(I-I, 1)

Эта и следующие шесть песен принадлежат кругу песен, примыкающих к свадебному обряду.

Кря-кря кричат селезень с уткой Там, на островке речном.

Девица ясная, девица красная,
Доброму мужу — пара.

То больше, то меньше кувшинок листы,
То тут, то там качаются на воде.

Девица ясная, девица красная,
Ночью и днем он мечтает о ней.

Мечтает и не находит,
Ночью и днем она на уме. Томится, тоскует,

Не знает покоя во сне.
То больше, то меньше кувшинок листы,
То тут, то там собираем их.

Девица ясная, девица красная,
Цинем и сэ встретим тебя!

То больше, то меньше кувшинок листы,
То тут, то там выбираем их.

Девица ясная, девица красная,
Барабаном и гонгом приветим тебя!

Река Хань широка

(I, 1. 9)

На юге деревья-гиганты,

Под ними не ищи тени.

В реке Хань русалки —

О них и мечтать не смей!

Река Хань так широка —

Никому не переплыть ее,

Река Цзян так велика —

Никому не обойти ее.

Высоко высится копна хвороста,

А мы срубим — терновник.

Невеста едет к жениху,

Коней накормим ее.

Река Хань так широка —

Никому не переплыть ее.

Река Цзян так велика —

Никому не обойти ее.

Высоко высится копна хвороста,

А мы сожнем — чернобыльник.

Невеста едет к жениху,

Лошадей накормим ее.

Река Хань так широка —

Никому не переплыть ее.

Река Цзян так велика —

Никому не обойти ее.

Девушка рядом со мной в колеснице

(I, VII, 9)

Девушка рядом со мной в колеснице,

Лицо ее — грушевый цвет.

Бежит колесница, летит вперед.

И нежно звенит в подвесках нефрит.

Эта красавица — Цзян из дома Мэн,

Благородна поистине ее красота.

Девушка рядом со мной в колеснице,

Лицо ее — груши цветок.

Бежит колесница, летит вперед,

И легким звоном звенит в подвесках нефрит.

Это красавица Цзян из дома Мэн,

Добрый нрав ее не забыть.