Geum.ru

Хайлис александр зевелёв

Вид материалаДокументы
Клара. 11 июля, вторник, 23-44
Подобный материал:
1   ...   7   8   9   10   11   12   13   14   15

Клара. 11 июля, вторник, 23-44




Паша, у тебя в мозгах – компот с винегретом. Герострата ещё приплёл.

Почему молитва – это непременно “прошение”? Разве нельзя представить молитву ещё и способом общения? Палаты, ворота, ключи, – это атрибуты нашего мира, но никак не того. Тем более, ПМЖ, фойе и пенсия. Я всегда думала, что то, что ты называешь нижней палатой – и есть наша несчастная Земля. Хотя, если лелеять надежду на лучшие миры, то, наверно, можно себе представить и худшие.

Святые угодники, Дева Мария – это из христианства. Но христианство исповедует не всё человечество. Как же тогда с буддистами? Всех не перестреляешь. А Мишке Библию на растерзание – я так и вижу, как христиане с евреями в обнимку будут плакать и рыдать. В смысле, визжать от хохота. А мусульмане усмехнутся в усы, после чего в гаремах начнётся аврал по шитью дополнительных порций паранджи для тех, кто после Мишкиной интерпретации Библии начнёт штудировать Коран.

Прости за откровенность, только не нравишься ты мне последнее время, дорогой. Да я и сама себе не нравлюсь… Пашкевич, ты же до ручки допился, я не права? То просишь, чтоб я тебе помогла в расследовании, то через три строчки забываешь об этом и опять идёшь надираться. Так в чём тебе помочь? По сусекам наскрести? Может, еды какой привезти? Ты свистни, я подъеду, если что, не стесняйся.

Конечно, сама вихлястая. За это прозвище я Марго ещё вставлю, не беспокойся. Совсем не твой портрет. Бедные бабы! Ты же у нас – мужик хоть куда. Даже иногда жалко, что тебе не нравится слабый пол. Вот только пьешь не в меру. Между прочим, а откуда ты знаешь, что Олег не был “достаточно пьян”? Я вот, например, его так и не видела. А ты? Успел-таки с ним принять?

Прочишь меня в рай, за что спасибо, конечно. Увы: только по незнанию. По-моему, я опять повторяюсь. Что-то я слишком часто стала повторяться. Так вот, ещё раз: Павел Михайлович, Вы меня почти не знаете. Да-да, сколько мы знакомы? Четыре года? Ну, пишем друг другу, ну, считаем себя друзьями, но ведь была жизнь до нашего с тобой знакомства... До истории с Олегом тоже что-то происходило – много ты слыхал о моём прошлом?

Я заметила, что в эмиграции люди охотно пускаются в дружеские отношения, но так же легко и расстаются, даже если продолжают жить рядом... Да ещё на прощание вовсю поливают друг друга. Кто знает, как произойдёт у нас с тобой?

Что ж, ты прав: я идеалистка, это в отличие от материалистки. Но я не святая. Святые ведь на Землю не приходят: им тут делать нечего. Кажется, это наша прерогатива – борьба за существование? Поэтому людей совершенных на свете не бывает: зачем таким рождаться? Такие с крылышками да в белых хламидах взирают на грешных нас сверху. Потому что рождаемся мы именно за тем, чтобы совершенствоваться здесь, в этом жёстком мире.

Не ведаешь ты и моих грехов. Так же, как я (а я в этом уверена) не имею понятия о многих твоих. Потому что все неправильное – это между человеком и Всевышним. Никак не между людьми. Отсюда и моё извечное “не судите”. Нет, не жди. Не собираюсь я пока перед тобой исповедоваться. И так уж занудствую не в меру, а не умею выговориться иначе. На самом деле, каждый из нас – сам себе прокурор и сам же перед своей совестью адвокат. А уж совесть – наедине с Судьёй. Тет-а-тет. И готов вердикт: ни один палач не переплюнет. У той же Агаты я недавно вычитала, что Зло всегда бывает наказано, но не каждое наказание представляется явным. Разболталась чересчур.

Вот тебе и Мишка с Зинкой. А я не знала ничего, не догадывалась даже. Ну ты даешь! Мог бы хоть намекнуть, разве обязательно, честное слово, дожидаться, пока одного из альянса кокнут. Верно, правда, что в каждом человеке можно найти что-то хорошее. Любовь Зинаиды – это ж надо! Что такое – сидеть на двух стульях. Мало ей Олега было! Нет-нет, молчу: это моя боль сейчас пишет моей рукой. А Зинка, бедняга, значит, никак не могла выбрать: душа или тело, стихи или деньги, Мишка или Олег. Джарднисы, блин! – или Джарднисы. Боже мой, как я страдала! Бедный Мишка, князь Мышкин наш спившийся. Бедная Марго! И тут ей, значит, Зинка дорогу перешла. А версия “Отелло рассвирепело и задушило свою Зинаиду” тебе, я так полагаю, не подходит. И не только тебе. Порфирий Петрович, то бишь Лэрри Кассиди, тоже мается, ищет виноватых. Да что там греха таить: и я только тем и занимаюсь.

Как могла прийти в твою нетрезвую башку идея связи убийства с Кирюшкой? Да, он озлобленный и испорченный. И – да, безусловно, он же и солнечный зайчик, иначе не назовешь. Так ведь и солнечные зайчики всегда мечутся, не умея остановиться на месте… Ищут правду, совсем как Кирилл по жизни. Опять-таки да, никому, кроме меня, до паренька с его опущенной головой и – трижды да, лучистой и прекрасной улыбкой! – дела нет. Если, разумеется, не считать тебя. Это мы проходили. Не правда ли? Но чтоб Кирилл – родного отца? Что-то уж чересчур фантастичное предположение. То есть, ты же со мной согласен... Вернее, я с тобой… Запуталась.

Да нет никакой такой особенной “веры в человечество”. Я же, наоборот, говорю, что мы все не святые. Табу, тем не менее, есть. Вот радио я и не слушаю никогда. Скучно, ей-богу.

Кирюшка был абсолютно беззащитным перед отцом и Зинаидой, то есть, фактически, перед законом. Тем не менее, убийца – кто угодно, но только не мальчик. За это я голову положу. Даже, если оказалось бы, что он очутился всё-таки на полянке каким-то странным образом, а потом не менее загадочно исчез, убить он не мог. Выстрелил – так обязательно бы промахнулся.

Что же получается? Значит, Мишку ты из подозреваемых исключаешь? Только потому, что он любил Зинаиду? А мужа её он, по-твоему, тоже должен был любить? Кстати, откуда ты всё-таки знаешь, что Олег не был пьян в ту ночь? Ты его видел? И точно знаешь, что покойница ему не надоела, как мне мои растасканные джинсы, а не выбросишь? Судя по твоим презентациям, там любовью и не пахло: обыкновенная страсть. И кстати, откуда у нас уверенность, что оба убийства совершены одним и тем же лицом? Разве не могло быть двоих убийц: один грохнул Олега, второй – Зинку? Или так получается, что слишком много убийц в нашем “интеллигентном”, как ты его называешь, круге. Язык мой меня угробит.

Ох, и надоело же мне всё это. Ох, и страшно же. Предчувствие скверное, как бы ещё не наметилось жертв. Боюсь я, Пашка, ужас, как боюсь! Пишу, как заикаюсь. Сама вижу, что сбивчиво, но уж очень я воспламенённая какая-то сегодня.