Т. В. Иванова «Моя плоть — русская, славянская, но душа моя — только человеческая»

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Моя педагогическая философия. Мой язык – мой мир, моя душа, 88kb.
• Уша моя жаждет Бога живого. Душа моя снова ищет досыта насладиться Гос­подом, 288.4kb.
• Конкурс Александра вощинина. Силуэты далёкого прошлого, 3651.34kb.
• Сочинение. «Моя мама», 12.16kb.
• В. А. Никифоров-Волгин, 351.61kb.
• Ніна Головченко Наталя Гаврилюк: «Хочеться зробити багато І віддати все, чим сповнена, 102.72kb.
• Семейной конкурсной программы «Моя семья моя крепость» Цель: воспитание у обучающихся, 46.81kb.
• План урока русского языка в 9 классе в рамках республиканского конкурса «Родной язык, 102.17kb.
• А. Уилсон моя жизнь после смерти пролог, 2956.16kb.
• Моя малая Родина, 242.15kb.

Т.В.Иванова


«Моя плоть — русская, славянская, но душа моя — только человеческая»

(Творчество А. К. Толстого и современность)


А. К. Толстой — художник, убежденный в первооснове Слова как нравственной нормы личности и общества, в значимости «искусства, которое есть ступень к лучшему миру».¹ Творчество его (1840-1870-е годы) — по-своему уникальный феномен в истории отечественной литературы и культуры, воплотившийся в многообразии родовых и жанровых форм, в обращении к устной народной поэзии. Изучение фольклоризма позволило установить цикличность и хронологическую последовательность литературно-творческой эволюции: от романтических рассказов (40-е годы) к расцвету лирики (50-е годы), от романа «Князь Серебряный» и драматической трилогии до баллад на былинные темы 60-70-х годов XIX века, что диктовалось не просто сменой интереса к различным жанрам фольклора или жанров собственного творчества, но и процессом формирования его эстетической и оригинальной исторической концепции.

Толстой — поэт, «для кого высшая цель борьбы есть правда Божия — всеобъемлющая и над всем возвышающаяся»². Признание Иоанна Дамаскина, любимого героя из одноименной поэмы Толстого,— суть миропонимания художника:

Не отверзайтесь для другого

Отныне вещие уста.

Греми лишь именем Христа

Мое восторженное слово.

(I, 518)

В духовом восприятии нашего современника актуализируются основные темы и мотивы его лирики, неповторимая мелодика которой способствовала тому, что стихи Толстого стали «неисчерпаемым источником для текстов под музыку»³.

• Живописно-звуковая изобразительность его поэзии передает не только радость и красоту мира Божьего, но заостряет внимание на «врачующей власти» русской природы от скорбей души человеческой. (I, 201).
  
• Любовная лирика «прочитывается» как любовный роман, где при всём драматизме отношений мужчины и женщины, утверждается бережное и возвышенное отношение к ней: «друг», «моё дитя», «моя радость…» (I, 101, 119, 82).
  

• Сквозная тема – человек и судьба, сопрягающаяся с вечными категориями добра и зла, реализована поэтом в несобранном лирическом цикле, благодаря образу Горя, распространенному в фольклоре, основополагающему в «Повести о Горе -Злочастии». Но в притче «Чужое горе» образ Горя отвлечен от понимания индивидуальной судьбы, он переводится в план исторический, включающий опыт ряда поколений. Осмысление Толстым темы исторической памяти помогает осознать «непрерывную цепь», связывающую современность с тем, что происходило много веков назад.

Органичность лиризма и сатирического начала в даре А. К. Толстого воплощались не только в изречениях Козьмы Пруткова, но и в знаменитых сатирах, не утративших злободневности:

• «Сон Попова» с темой доносительства-предательства и не устаревающим афоризмом «как люди в страхе гадки!» (I, 442).
  

• Изящно реализованы в смене времен и правлений в «Истории государства Российского от Гостомысла до Тимашева» распространенные в фольклоре пародийные приемы, усиленные горьким рефреном: «Земля наша богата, Порядка в ней лишь нет» - что и позволяет по-новому осознать смысл исторических поворотов в судьбе России.(I,384).

В середине XIX века Толстой не столько сосредоточился на социальной критике современного общества, сколько пытался ответить на вопрос, каковы истоки деспотизма, чуждого национальному сознанию русского человека.

Трагедийные катастрофы XX столетия, феномен тирана, облеченного безмерной полнотой власти, позволяют по-новому трактовать роман «Князь Серебряный»(1862) , постигнуть его скрытый смысл.

Вопреки негативному отношению критики, современной писателю (роман оценивали прежде всего с позиций русского реалистического романа), «Князь Серебряный» многократно переиздавался в XIX и XX веке, инсценировался; зафиксирован факт «сказывания» исторического романа в качестве сказки в народной среде.⁴ Читателю импонировали не только яркая стилистика и образы Толстого, но близость нравственно-политических трактовок эпохи XVI столетия народным представлениям (события приурочены к 1565 году, когда Иоанном IV была введена опричнина). Непоколебимая вера в предназначение государя (царская власть «аще от Бога»), опасение измены, недоверие к самым преданным, известным своими заслугами перед отечеством, кровавое подавление любой непокорности — таков царь Иоанн Грозный в романе. «Смеховой мир» Древней Руси трансформируется в «антимир», «кромешный мир» — символ лицедейства Иоанна⁵.

В связи с образом Грозного, волновавшим воображение Толстого на протяжении всего творчества, особую значимость приобретает проблема власти и нравственного растления личности. По признанию писателя, «при чтении источников книга не раз выпадала у него из рук и он бросал перо в негодовании, не столько от мысли, что мог существовать Иоанн IV, сколько от той, что могло существовать такое общество, которое смотрело на него без негодования». (III, 161). Именно Толстой впервые в русском романе обозначил тему превращения «чистейших сердцем и простодушнейших людей», по словам Достоевского, в «бесов», тиранов, палачей, в сознании которых произошло абсолютное расхождение морали и власти. Малюта Скуратов предстает не просто злодеем, но личностью, постигшей механизм демонской власти над людьми. Художественное чутье помогло Толстому, интерпретировавшемому в контексте романа историческую песню «Гнев Грозного на сына», выразить тенденцию, которая десятилетия спустя превратилась в научную истину: роман обнаруживает не только понимание писателем фольклора — источника, способного запечатлевать события, но и предугадывать их типические ситуации⁶.

Проблемы, поставленные в романе, получили логическое продолжение в драматической трилогии А. К. Толстого на темы русской истории XVI-XVII столетий.

Власть, которая «на казнях зиждется» («Смерть Иоанна Грозного»), и власть, которая зиждется на благодати («Царь Федор Иоаннович»), оказывается одинаково трагедийной (II, 158). «Трагическая вина Иоанна, — считал А. К. Толстой, — было попрание им всех человеческих прав в пользу государственной власти; трагическая вина Федора — это исполнение власти при совершенном нравственном бессилии». (III, 514). Толстой-драматург заставляет задуматься, что святое намерение, не воплощенное в энергию действия, может обернуться непредсказуемыми страданиями и кровью. Выводы К. В. Чистова⁷ о природе русской народной утопии представляют особый интерес в связи с трагедией «Царь Борис»: речь идет о легендах о «возвращающемся избавителе». Упование народа на государя доброго и справедливого способствует венчанию на царство худородного боярина Бориса Годунова. Но неприятие царя-убийцы, которое живет во мнении народном, приводит к крушению и смерти царя Бориса и совершенно новой странице истории — эпохе «смуты». Христианский идеал в художественном мире Толстого делает неизбежной ту расстановку приоритетов в его системе ценностей, при которой фольклор стал подлинным ориентиром, выражением русской духовной культуры.

Русский былевой эпос, его бытование в Олонецкой губернии, открытые в середине XIX века , воспринят поэтом как памятник, запечатлевший величие и мощь Древней Руси, именно она и была противопоставлена Толстым «московскому периоду, пораженному «татарщиной», закрепившему в России деспотизм.

Оригинальные баллады поэта на былинные темы («Илья Муромец», «Змей Тугарин», «Поток-богатырь», «Сватовство», «Садко») — свидетельство духовного богатства русского человека с его свободолюбием и любовью к отчизне, готовностью сразить врага, достоинством и благородство.

Современность и значимость творчества А. К. Толстого, поэта, драматурга, автора «Князя Серебряного», в утверждении идеи национального своеобразия России, одновременно лишенной национальной замкнутости и ограниченности.