Общественно-политическая деятельность д. П. Рунича

Вид материала

Содержание

Степень изученности проблемы.
Хронологические рамки
Научная новизна исследования
Научно-практическая значимость
Апробация исследования.
II. Основное содержание работы.

Подобный материал:

1 2

На правах рукописи

АЗИЗОВА ЕВГЕНИЯ НАИЛЬЕВНА

ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ Д.П. РУНИЧА

Специальность 07.00.02 – отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата исторических наук

ВОРОНЕЖ – 2006

Работа выполнена в Воронежском государственном университете

Научный руководитель - доктор исторических наук, профессор

Карпачев Михаил Дмитриевич

Официальные оппоненты - доктор исторических наук, профессор

Вишленкова Елена Анатольевна

- доктор исторических наук

Кондаков Юрий Евгеньевич

Ведущая организация - Саратовский государственный университет

Защита диссертации состоится 27 марта 2006 года в __________ на заседании диссертационного совета Д 212.038.12 в Воронежском государственном университете по адресу: 394068, г. Воронеж, Московский проспект, 88, корпус Воронежского государственного университета № 8, ауд. 211 а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Воронежского государственного университета

Автореферат разослан «_____» ________________ 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета А.Н. Акиньшин

Актуальность. В последние годы проблема возникновения русского консерватизма и национализма заняла существенное место в исторических исследованиях. Кроме того, стали интенсивно изучаться история русского масонства и политика самодержавного правительства в области просвещения и цензуры. Выбор в качестве объекта исследования фигуры Дмитрия Павловича Рунича (1778 – 1860) был предопределен тем обстоятельством, что в его взглядах и общественно-политической деятельности сфокусировались все четыре вышеперечисленных направления современных исследований. Рунич был известен как попечитель Петербургского учебного округа в первой половине 20-х гг. XIX в. и организатор «суда» над профессорами Петербургского университета, которые были обвинены им в 1821 г. в религиозном и политическом «вольнодумстве». К настоящему времени относительно полно изучена только деятельность Рунича в 1820-х гг. на посту попечителя Петербургского учебного округа. Однако до сих пор мало что известно о тех мотивах, которыми он руководствовался в этот период. До сих пор не появилось ни одной монографии, описывающей воззрения и убеждения, определившие логику его деятельности. Нет исследований, характеризующих Рунича как носителя определенной идеологической концепции. Между тем, изучение взглядов и деятельности крупной фигуры в общественной жизни России первой половины XIX в. позволяет существенно уточнить представление о генезисе консерватизма, национализма, масонства и политики самодержавия в области просвещения и цензуры.

Степень изученности проблемы. В историографии относительно полно освещена только деятельность Д.П. Рунича во время «суда» над профессорами Петербургского университета в 1821 г. и на посту попечителя Петербургского учебного округа в первой половине 20-х гг. XIX в. Как дореволюционные, так и современные историки чаще всего негативно оценивали его деятельность. Дореволюционные историки обычно характеризовали личность и взгляды Рунича только в связи с печально известными событиями в Петербургском университете. При этом чаще всего деятельность Рунича ставили в один ряд с деятельностью Магницкого, «прославившегося» «погромом» Казанского университета. Одним из первых такую трактовку деятельности Рунича дал Е.М. Феоктистов^¹. Он утверждал, что Магницкий нашел в Руниче «верного сподвижника», «ревностного союзника», который послушно выполнял «внушения» Магницкого, при этом его «честолюбие и жажда почестей» не соответствовали его способностям и познаниям.

Оценки Е.М. Феоктистова оказали существенное влияние на последующие труды историков науки. Рунича стали называть «мракобесом»^², «обскурантом и гасильщиком просвещения»^³, «не в меру усердным попечителем Петербургского университета»^⁴, «узколобым изувером, ханжой и вполне искренним реакционером»^⁵, «тенденциозным выразителем мрачного настроения, овладевшего в то время душой Государя»^⁶, «другом и протеже Магницкого»^⁷. При этом позиция Рунича полностью отождествлялась с позицией Магницкого, а довольно существенная разница в их взглядах и мотивах деятельности игнорировалась.

Впервые подробно проанализировал документы о суде над профессорами 1821 г. профессор Петербургского университета М.И. Сухомлинов^⁸. Он высказал мысль о «союзе» Рунича, директора университета Д.А. Кавелина и ректора Е.Ф. Зябловского во время суда. Программу действий попечителя в Петербургском университете первым воссоздал доктор восточной словесности Петербургского университета В.В. Григорьев^⁹. Он назвал Главное правление училищ во главе с А.Н. Голицыным «кружком властолюбивых мистиков» и «ретроградов-честолюбцев», а их методы – «инквизиторскими». Историк так называемого «охранительного направления» Н.К. Шильдер включил Рунича в группу лиц, враждебно относившихся к либерализму царя, среди которых были Г.Р. Державин, А.С. Шишков, А.А. Беклешев^¹⁰. Он впервые отметил разницу в университетских «преобразованиях» Магницкого и Рунича.

А.А. Титов, писатель, археолог, этнограф, палеограф и предприниматель, впервые опубликовал отдельными изданиями несколько произведений Рунича^¹¹. Он впервые упомянул о его принадлежности к масонству. Историк русской литературы Н.Н. Булич указал на то, что Рунич был «воспитанником Лопухина и московских масонов»^¹². По его словам, Рунич сделал карьеру благодаря связям с «мистиками» и их близости к А.Н. Голицыну. Г.В. Вернадский впервые написал о принадлежности Рунича к «Лабзинскому кругу Новиковских традиций», считая его близким другом Н.И. Новикова и А.Ф. Лабзина^¹³.

Наиболее полной из написанных до сих пор биографий Рунича является статья В. Корсаковой в «Русском биографическом словаре»^¹⁴. Среди отличительных черт миросозерцания Рунича, создавших ему «печальную известность», она назвала «религиозный мистицизм, в соединении с внешней православной обрядностью, и преклонение перед власть имущими». С.В. Рождественский впервые исследовал не только программу Рунича на посту попечителя университета, но и ее осуществление. Автор не ограничился оценками суда над профессорами, он осветил деятельность Рунича на основе опубликованного им огромного массива документов по истории Санкт-Петербургского университета в 1820-х гг. XIX в.^¹⁵

В советское время идеологический климат не благоприятствовал научной разработке истории русского консерватизма, который отождествлялся с реакционным мировоззрением. Рунича называли «другом и протеже Магницкого»^¹⁶, защитником самодержавия от «опасных выводов» передовых профессоров Петербургского университета^¹⁷. А.Н. Шебунин действия Рунича в Петербургском университете рассматривал как проявление наступившей общеевропейской реакции^¹⁸. А.В. Предтеченский причислял его к российским «реакционерам», таким как А.С. Шишков, Ф.В. Ростопчин, Г.Р. Державин, А.А. Беклешев, А.Б. Куракин, которые протестовали против каких бы то ни было реформ^¹⁹. М.В. Нечкина^²⁰, изучавшая историю русского революционного движения и общественной мысли, и историк литературы и фольклорист В.Г. Базанов^²¹ впервые обратили внимание на участие Рунича в Особом комитете для устройства и наблюдения за училищами взаимного обучения.

Со второй половины 80-х гг. XX в. научные интересы историков стали смещаться в сторону изучения консерватизма и его представителей. Оказались существенно скорректированными оценки таких значимых фигур раннего консерватизма как Н.М. Карамзин, Ф.В. Ростопчин, А.А. Аракчеев, А.С. Шишков, архимандрит Фотий (Спасский) и другие. Рунича же по-прежнему изображают исключительно как «закоснелого консерватора» и реакционера, придерживаясь традиционно негативной оценки его деятельности^²². Но наметились новые тенденции: более интенсивное обращение к материалам архивов и изучение действий Рунича в контексте религиозной политики Александра I и деятельности «русской православной партии».

С.И. Михайловский, описывая историю отношений известного художника А.Л. Витберга с семейством Руничей, впервые написал о принадлежности Рунича и Витберга к масонской ложе А.Ф. Лабзина «Умирающий сфинкс»^²³. М.А. Любавин впервые дал положительную оценку Руничу, называя его «образованным человеком с отличными способностями», и, указывая на преклонение Рунича перед знаменитым масоном Н.И. Новиковым, сделал вывод, что «казенное православие Рунича можно назвать тупиковой ветвью новиковского просветительства»^²⁴. В энциклопедии русского масонства А.И. Серков подвел предварительный итог изучению масонской биографии Рунича^²⁵, характеризуя его как российского масона, члена общества Грабянки, ложи «Умирающий сфинкс» и обладателя теоретического градуса Н.И. Новикова.

В.Я. Гросул считает Рунича «весьма осведомленным мемуаристом», с другой стороны, он называет его «проводником новой идеологической реакции» второй половины царствования Александра I и причисляет Рунича, «одного из крайне правых деятелей», к партии «убежденных консерваторов»^²⁶. Ф.А. Петров, считая Рунича «ревнителем и поклонником» Магницкого, внес ряд важных уточнений в изучение суда 1821 г. Он пишет о Руниче, как об одном из ближайших сподвижников Голицына в осуществлении новой религиозной политики в сфере образования и называет «расправу» Рунича в Петербургском университете составной частью общего плана уничтожения университетской автономии^²⁷.

Е.А. Вишленкова объясняет действия Рунича в рамках общей ревизии российских университетов в начале 1820-х гг.^²⁸, в результате которой основой воспитания было признано православие, изгонялись иностранные профессора и их ученики, ограничивалась университетская автономия, вводился правительственный контроль над учебным процессом. Ю.Е. Кондаков, вслед за предшественниками, отождествляет деятельность Рунича с деятельностью Магницкого, прославившихся «университетскими чистками», но он впервые акцентирует внимание на факте расхождения их жизненных путей и взглядов^²⁹. А.Ю. Минаков, разрабатывая типологию течений в русском консерватизме первой четверти XIX в., разграничил взгляды Рунича и Магницкого, характеризуя Магницкого как представителя православно-самодержавного консерватизма, Рунича – как «носителя националистических умонастроений» в русском масонстве^³⁰.

Иностранная историография по данной теме, в основном, повторяет оценки отечественных историков^³¹. Особо следует отметить работу А. Мартина^³², в которой впервые исследуются биографии основных представителей консервативного направления первой четверти XIX в. Автор называет Рунича одной из наиболее скандально известных фигур русского консерватизма и считает его типичным представителем группы мрачных реакционеров Российского Библейского общества^³³.

В основу методологии данного исследования положен историко-генетический метод, направленный на последовательное раскрытие свойств, функций и изменений исторической реальности в процессе ее исторического движения, что позволяет в наибольшей степени приблизиться к восприятию реальной истории объекта. Применение этого метода помогло преодолеть устоявшийся в историографии одномерно-стереотипный образ Д.П. Рунича и показать его фигуру в ее индивидуальности и конкретности, проанализировать его взгляды и общественно-политическую деятельность с точки зрения причинно-следственных связей и генезиса. При этом работа опирается на фундаментальные положения теории научного познания, основные принципы исторической науки: объективности, историзма и детерминизма, дополняющие друг друга в историческом исследовании. Принцип объективности, подразумевающий объективность исторической реальности и возможность с помощью осмысления достигнуть объективной истины, дал возможность всесторонне изучить предмет и реконструировать объект диссертационного исследования. Принцип историзма, как способ изучения явлений в их возникновении и развитии, в их связи с конкретными условиями, позволил проследить формирование и эволюцию исторических и общественно-политические взглядов Рунича в связи с его государственной деятельностью, общественными связями и отношениями. Принцип детерминизма, определяющий обусловленность исторических явлений и процессов, позволяет раскрыть факторы и причины, повлиявшие на его поступки и решения. Построение текста диссертационного исследования выполнено с применением хронологического метода, изучающего последовательность исторических событий во времени, разбивка глав на параграфы произведена с помощью проблемно-хронологического метода, который дал возможность показать один и тот же временной период с различных точек зрения.

Предметом диссертационного исследования является общественно-политическая деятельность Д.П. Рунича, представителя масонского консерватизма первой половины XIX в., во взглядах и общественно-политической деятельности которого сфокусировались четыре направления диссертационного исследования: консерватизм, национализм, масонство и политика в области просвещения и цензуры.

Объект диссертационного исследования – идеология консерватизма, национализма, масонства и политика в области просвещения и цензуры в первой четверти XIX в. через призму общественно-политической деятельности и взглядов Д.П. Рунича.

Цель данного диссертационного труда – дать объективную и научно аргументированную оценку мировоззрения и результатов деятельности Рунича как видного представителя консервативного течения русской общественно-политической мысли.

Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие задачи:

создать научную биографию Рунича;
определить основные результаты его деятельности;
изучить круг общения Рунича, проанализировать его масонские и консервативно-националистические взглядов;
выяснить реальную роль Рунича в преобразовании Петербургского университета и Петербургского учебного округа;
проанализировать содержание его оригинальных произведений, написанных после отстранения от службы в 1826 г.

Хронологические рамки исследования определяются годами жизни Д.П. Рунича (1778 – 1860).

Источниковая база исследования. Привлекаемый в диссертационном исследовании комплекс источников можно условно разделить на две большие группы: архивные и опубликованные материалы, которые в свою очередь подразделяются на несколько групп: документы, содержащие сведения о биографии Рунича, его переписку, официальные документы о действиях на посту попечителя Петербургского учебного округа, его сочинения и мемуары его современников. Наибольшую, на наш взгляд, ценность, представляют архивные документы из Российского Государственного Исторического Архива (РГИА), Российского Государственного Архива Литературы и Искусства (РГАЛИ), Отдела Рукописей Российской Государственной Библиотеки (ОР РГБ), Российской Национальной Библиотеки (ОР РНБ) и Института русской литературы и искусства - «Пушкинского дома» (РО ИРЛИ), многие из которых впервые вводятся в научный оборот.

Одна из важнейших групп источников – источники для биографии Рунича. Эти материалы дали возможность расширить представление о нем, не ограничивая его деятельность только «судом» над профессорами Петербургского университета 1821 г. и преобразованием Петербургского учебного округа: послужной список Рунича^³⁴, документы его отца, П.С. Рунича^³⁵, биографическая справка, составленная чиновником архива В.И. Саитовым^³⁶, и «Сведения о происхождении Руничей и о ближайших родственниках Д.П. Рунича, записанные им для сына Павла»^³⁷.

Изучение неопубликованной переписки Рунича позволило уточнить представление о его масонском круге общения, его взглядах как масона-консерватора. Среди этих документов письма А.Ф. Лабзина, А.Д. Черевина, Ф.П. Ключарева, П. Хомякова, В.М. Попова и других^³⁸, послания Рунича А.Н. Голицыну и О.П. Козодавлеву^³⁹.

Особое значение для нашей темы имеет группа документов, которая освещает деятельность Рунича в министерстве духовных дел и народного просвещения^⁴⁰. Во-первых, акты, касающиеся «суда» над профессорами Петербургского университета 1821 г.^⁴¹, во-вторых, архивные материалы, свидетельствующие о действиях Рунича на посту попечителя Петербургского учебного округа^⁴², в-третьих, документы, позволяющие рассмотреть программу его преобразований в Петербургском учебном округе действий в его изложении^⁴³.

Историки не обращали внимания на тот факт, что Рунич был автором нескольких десятков оригинальных художественных произведений. Ранние сочинения Рунича интересны для выяснения идейных исканий молодого человека^⁴⁴. Изучение его произведений, написанных им после отстранения от службы в 1826 г. дает возможность впервые описать исторические и общественно-политические взгляды Рунича, повлиявшие на его деятельность. Эти документы можно разделить на несколько групп: о религии и масонстве^⁴⁵, об истории, обществе и политике^⁴⁶, об обучении и воспитании^⁴⁷.

Из опубликованных источников, в первую очередь, следует отметить документы, содержащие сведения о суде над профессорами Петербургского университета 1821 г., который известен по нескольким публикациям^⁴⁸, и о деятельности Рунича на посту попечителя Петербургского учебного округа и университета^⁴⁹. Во-вторых, данные переписки особенно важны для установления личных, служебных и масонских связей Рунича. Среди опубликованных писем следует отметить письма от Н.М. Карамзина, Н.И. Новикова, И.В. Лопухина и послания к А.Н. Голицыну^⁵⁰. Кроме того, ценными источниками для анализа исторических и общественно-политических взглядов Рунича являются его мемуары^⁵¹ и сочинения по истории и масонству^⁵². Следует отметить, что воспоминания современников Рунича (Н.И. Греча, А.А. Никитенко, А.Ф. Воейкова, В.И. Панаева, П.П. фон Геце) свидетельствуют о том, что его фигура воспринималась, как правило, односторонне и негативно^⁵³.

Научная новизна исследования определяется неизученностью проблемы в отечественной историографии. Ранее научные исследования по русскому консерватизму были направлены на изучение уже сложившегося русского консерватизма второй половины XIX в. В течение последних нескольких десятилетий были написаны работы о деятелях раннего русского консерватизма и предприняты попытки типологизировать русский консерватизм первой четверти XIX в. Исследование масонского аспекта идеологии русского консерватизма первой четверти XIX в. предпринимается впервые. Впервые вводится в оборот новый документальный материал, не использованный ранее при освещении истории русского консерватизма.

Научно-практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что его основные выводы позволяют более полно представить тенденции развития консерватизма, национализма, масонства и политики в области просвещения и цензуры в первой четверти XIX в. Данная работа может быть использована при разработке спецкурсов по истории русского консерватизма и масонства, консервативного поворота в политике Александра I в 1820-е гг., а также при написании общих трудов, посвященных идеологии русского консерватизма первой четверти XIX в.

Апробация исследования. Основные положения нашли отражение в семи публикациях и двух выступлениях автора: «Д.П. Рунич как представитель консервативного масонства» на конференции «Консерватизм в России и мире: прошлое и настоящее», организованной Воронежским государственным университетом (ВГУ) при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ) и проходившей в Воронеже 30 октября - 1 ноября 2002 г., и «Педагогические воззрения Д.П. Рунича» на конференции «Актуальные вопросы истории общественного движения и общественной мысли в России в предреформенную и пореформенную эпохи», проводившейся в Воронеже 18 - 19 ноября 2004 г. Фрагменты и выводы исследования обсуждались на заседаниях кафедры истории России Воронежского государственного университета.

II. Основное содержание работы.

Во введении обосновывается актуальность темы, анализируется историография проблемы, дается характеристика источниковой базы, определяются цели и задачи, объект, предмет и хронологические рамки исследования, обосновывается методологические подходы, указываются научная новизна и практическая значимость работы.

В первой главе «Становление жизненной позиции и начало деятельности Д.П. Рунича» дана характеристика раннего этапа жизни Рунича, описывается его семья, начало государственной службы, его масонские связи, ранние взгляды и произведения.

В первом параграфе «Семья и начало государственной службы» описывается его семья и деятельность в Московском главпочтамте и министерстве духовных дел и народного просвещения. Дмитрий Павлович Рунич родился в семье сенатора П.С. Рунича и В.А. Рунич (Бутурлиной) в Москве и получил домашнее образование. В 1806 г. он женился на Е.И. Ефимович, дочери помещика Малоярославецкого уезда Орловской губернии, действительного статского советника И.Н. Ефимовича и П.С. Нарышкиной. Назначение Рунича директором Московского почтамта в 1812 г. стало настоящим началом его карьеры. Он приобрел покровительство министра внутренних дел О.П. Козодавлева: помимо выполнения своих почтовых обязанностей (перлюстрации частных писем и сбора сведений о настроении общества), Рунич показал себя как «усердный сотрудник» в деле распространения мануфактур. Во время службы в министерстве духовных дел и народного просвещения у него появился новый покровитель – министр духовных дел и народного просвещения А.Н. Голицын. Образование в этот период трактовалось как некий путь духовного совершенствования, и политика в области народного просвещения стала носить религиозно-мистический характер. Взгляды Рунича совпадали с этими новшествами. Он принимал активное участие в деятельности Главного правления училищ, Ученого комитета и Особого комитета для устройства и наблюдения за училищами взаимного обучения, созданных согласно новых позиций в области народного просвещения.

Во втором параграфе «Масонские связи в юности» рассматриваются окружение Рунича и его масонская принадлежность. В первой четверти XIX в. обращение русских людей к масонству и религиозному мистицизму наиболее соответствовало настроению общества и правительства. Австрии. Большое влияние на формирование мировоззрения Д.П. Рунича оказало окружение его отца, П.С. Рунича, который дружил с видными масонами А.Ф. Лабзиным и А.А. Плещеевым и одно время был в тесном контакте с московскими розенкрейцерами. Не случайно Рунич в начале своей карьеры выбрал дипломатическую деятельность: масоны придавали ей большое значение. После вступления в розенкрейцерскую ложу А.Ф. Лабзина «Умирающий сфинкс» в 1804 г. Рунич приобрел наставника в лице ее главы. Он способствовал его масонскому и мистическому самообразованию, помог назначению Рунича на должность помощника московского почт-директора, который был своего рода негласным центром московского масонства. Во время службы в московском почтамте Рунич был связующим звеном в переписке с видными масонами И.В. Лопухиным, Н.И. Новиковым, А.Ф. Лабзиным, А.Д. Черевиным, Ф.П. Ключаревым. Он считал знаменитого просветителя Н.И. Новикова своим наставником, обучавшим его тайнам масонской эзотерики и направлявшим к «истинной цели». В 1809 г. Рунич получил «теоретическую степень» от Новикова, после принятия которой масон становился розенкрейцером. В 1813 г. Рунич вступил в Библейское Общество в Петербурге, ставшее своего рода легальной масонской ложей. На основе фактов вступления в розенкрейцерскую ложу А.Ф. Лабзина, получения «теоретической степени» от одного из идеологов русского розенкрейцерства Н.И. Новикова и длительной переписки с авторитетным розенкрейцером И.В. Лопухиным делается вывод о том, что до начала 1820-х гг. Рунич принадлежал к либеральному крылу русских розенкрейцеров.

В третьем параграфе «Литературная деятельность начального периода и ранние взгляды» анализируются ранние сочинения Рунича, которые интересны, с одной стороны, для выяснения его кругозора, с другой - душевных исканий молодого человека. Их изучение позволяет говорить о неком сплаве мистическо-масонских понятий в ранних представлениях Рунича, определивших логику его деятельности в первой половине 20-х гг. XIX в. В отношении христианства он занимал двойственную позицию: с одной стороны, Рунич понимал его в мистическом смысле - приоритет «внутренней» веры, с другой - он, как и розенкрейцеры, считал необходимым и обязательным соблюдение «наружного богослужения», которое он называл «подпорой государства». О преобладании мистико-масонской точки зрения на сущность человеческого бытия у Рунича свидетельствуют некоторые общие положения и идеи, которые были свойственны и масонам, и мистикам: учение о небе и вечной жизни, проблема возрождения и требование личного самосовершенствования. Такая же двойственность прослеживается и в отношении Рунича к образованию. Следуя представлениям мистиков, признававших первенство в процессе познания за «религиозным чувством», он утверждал, что главнее вера, в то же время он не отрицал и самоценность научных знаний, которые для масонов были необходимым познавательным материалом в сочетании с религиозно-нравственным воспитанием. Поэтому Рунич считал необходимым соединить «образование ума и сердца», чтобы достигнуть «истинного совершенства и возрождения» человека, образованного по законам «истинной нравственности, благочестия и добродетели». В целом, можно сказать, что на раннем этапе Рунич воспринял, в основном, мистические и масонские воззрения своих учителей Н.И. Новикова, А.Ф. Лабзина и И.В. Лопухина, уже тогда в его взглядах появилась консервативная и даже охранительная окраска.

Во второй главе «Деятельность Д.П. Рунича на посту попечителя Санкт-Петербургского учебного округа» определяется реальная роль Рунича в подготовке и проведении «суда» над профессорами Петербургского университета в 1821 г., в преобразовании Петербургского университета и Петербургского учебного округа и анализируется его педагогическая утопия, обусловившая его деятельность на посту попечителя в первой половине 1820-х гг.

В первом параграфе «Подготовка «суда» над профессорами Петербургского университета» рассматривается подготовка наиболее изученного события из биографии Рунича. Основной вывод заключается в том, что в подготовке «суда» попечитель так же, как и в дальнейших преобразованиях, играл главную роль, действуя согласно приказам министра духовных дел и народного просвещения А.Н. Голицына, утвержденным Александром I, вместе со своими единомышленниками: ректором университета Е.Ф. Зябловским и директором университета Д.А. Кавелиным. Став в 1821 г. исполняющим должность попечителя Петербургского университета и учебного округа, Рунич хотел провести мероприятия по созданию образцового университета на двух основах нравственного существования: «религии и монархического принципа»^⁵⁴. Не отвергая общей цели университетов, заключавшейся, по его словам, в обогащении ума науками, и признавая обязанностью университетов подготовку молодежи к «различным должностям», Рунич считал, что для воспитания и обучения молодежи нужен «полицейский надзор» и «нравственное образование», основанное на «правилах христианского учения»^⁵⁵. Согласно его плану, учителя должны обучать и следить за качеством усвоенных знаний, надзиратели - за поведением и соблюдением правил порядка. Для столь серьезных изменений в системе преподавания, которые Рунич хотел произвести в университете, ему было необходимо заручиться поддержкой высокопоставленных лиц, усилить собственные полномочия как попечителя и создать свою «партию» в университете. Рунич заручился поддержкой А.Н. Голицына, взгляды которого разделял император, и Главного правления училищ, усилил собственные полномочия как попечителя, найдя в Д.А. Кавелине и Е.Ф. Зябловском своих единомышленников, объединив правление университета и округа под председательством Кавелина и применив «Инструкцию ректору и директору Казанского Университета».

Второй параграф «Суд» над профессорами Петербургского университета 1821 г.» освещает события, благодаря которым
Рунич приобрел репутацию «мракобеса» и гасителя просвещения». «Суд» был необходим ему как показательная мера против «зла», которое Рунич видел в распространении просветительских идей, западной философии и преподавателях-иностранцах. Для этого ему надо было создать свою «партию» в университете, которая поддержала бы его действия на процессе и дальнейшие преобразования в Петербургском университете. Следует подчеркнуть, что в «неблагонадежности» Рунич обвинял выдающихся профессоров и прогрессивных ученых столичного университета, известных своими научными трудами и обширными знаниями (К.Ф. Германа, Э.В.С. Раупаха, К.И. Арсеньева и А.И. Галича). Чтобы заручиться поддержкой членов собрания, Рунич обещал им награды, взамен они не выступали против его действий на заседаниях, создавая атмосферу одобрения действий попечителя. Его сторонниками были Д.А. Кавелин, Е.Ф. Зябловский, Я.В.Толмачев, А.А. Дегуров, Т.О. Рогов, Н.П. Щеглов, Д.П. Попов. Уже на первом заседании выделилась группа профессоров, не согласных с действиями Рунича и требовавших проведения суда на законных основаниях (М.А. Балугьянский, Грефе, М.Ф. Соловьев, Чижов, М.Г. Плисов, Ф.Ф. Шармуа). Удаление выдающихся профессоров, падение научного и морального уровня университетского профессорско-преподавательского состава и застой в научной деятельности университета были последствиями суда 1821 г. Это неоспоримые факты. Действия Рунича препятствовали образованию традиции и преемственности в преподавании университета, современники приписывали ему личные выгоды, интриги и намерение выслужиться. Рунич оправдывался тем, что не предлагал никаких «реформ» и «новизн», а только оставался при своих понятиях и бескорыстно выполнял предписания начальства. Он действовал согласно приказам министра духовных дел и народного просвещения А.Н. Голицына, утвержденным Александром I, и вместе со своими единомышленниками: ректором университета Е.Ф. Зябловским и директором университета Д.А. Кавелиным.

В третьем параграфе «Преобразование Петербургского университета» проанализирована деятельность Рунич на посту попечителя Петербургского учебного округа в первой половине 1820-х гг. При вступлении в должность он поставил перед собой три задачи: во-первых, удаление иностранных преподавателей и профессоров, приносивших «разрушительные» просветительские идеи, противоречащие «духу христианства», во-вторых, обучение русских учителей, воспитателей и профессоров, в-третьих, религиозно-нравственное образование молодежи. Рунич считал необходимым обратить внимание на подготовку русских учителей и воспитателей, так как иностранные преподаватели, которых он называл «иноземными пришельцами без сведений», плохо говорили на русском языке и не имели должного представления о классическом образовании. Рунич видел причину неудачи университетов в том, что они уделяли мало внимания нравственному образованию, так как ни в одном университетском уставе точно не определено, что «именно должен знать студент университетский и до какой степени простираться должны его знания»^⁵⁶. С этой целью Рунич планировал провести «разбор» студентов по способностям и «нравственности», изменить систему комплектования университета учащимися, улучшить образование в Санкт-Петербургской Губернской гимназии для обучения русских наставников и воспитателей, установить «общие формы связи» университета с Благородным пансионом, губернскими гимназиями и Высшим училищем. В результате, после суда Рунич не только провел преобразования в Петербургском университете, но и поставил все учебные заведения округа в зависимость от университета. Успех его предложений в высших сферах, одобрение Александром I программы его преобразований были свидетельством прочности положения Рунича, соответствия его реформ общей политике правительства, когда особое значение приобрел мистицизм, произошло усиление влияния религии на все стороны культурного процесса. При новом министре народного просвещения А.С. Шишкове, планировавшем коренную реформу учебной системы на «национальных принципах» и православных ценностях, произошел поворот в развитии образования. Итоги введения новой системы комплектования университета учащимися и результаты реформирования Благородного пансиона Руничем были признаны неудовлетворительными. В 1826 г. он был уволен от должностей попечителя Петербургского учебного округа и члена Главного правления училищ по обвинению в растрате казенных денег, допущенную при строительстве нового здания для университета.

В четвертом параграфе «Педагогическая утопия Д.П. Рунича» рассматриваются взгляды Рунича, определившие логику его деятельности на посту попечителя Петербургского учебного округа. С помощью собственного учения Рунич намеревался воспитать «совершенных» людей нового поколения, избавленных от «испорченности» старого. По его мнению, такое благотворное воспитание и образование, во-первых, должно было базироваться на религии, под которой он понимал своеобразный симбиоз масонства («внутренней церкви») и христианства («наружной религии» - православной церкви). При этом приоритетом должно было стать воспитание религиозности и нравственности, и только потом передача знаний. Только человек с развитым религиозным чувством мог быть «нравственным», «законопослушным» и «добродетельным»^⁵⁷. Во-вторых, Рунич считал, что воспитание и образование должны быть национальными. Поэтому благом для русского православного общества было ограничить «чужеземное» (можно даже сказать, антинациональное) влияние и распространение европейских просветительских идей, противоречащих духу христианства. Поэтому нужно было изолировать юношество от любой информации из европейских стран и удалить преподавателей-иностранцев, которые «насмехались» над русскими обычаями, религией и внушали эти чувства своим воспитанникам. Следует подчеркнуть, что он был против не конкретных преподавателей, а против самого принципа устройства учебной программы на чем-либо, не имеющим отношения к России и православию. В итоге, Рунич предлагал следующую схему воспитания и образования для России. Воспитание должно быть религиозным и «моральным» и состоять из двух этапов: детское воспитание в семье и юношеское в масонской ложе. Цель первого - познакомить с основными христианскими понятиями и обуздать два коренных человеческих свойства: волю и разум; второго – помочь в создании определенного «морального характера» человека и истинном понимании христианства. Образование, по замыслу Рунича, состояло из двух ступеней. Первоначальное образование заключалось в изучении древних языков, арифметики и начал геометрии. Это первая ступень готовила к поступлению в университет, где в полной мере развивалось мышление учащихся, и они становились способными обсуждать философию, историю и другие «положительные» науки. Таким образом, педагогическая утопия Рунича заключалась в религиозно-«моральном» воспитании, с упором на христианство («наружная религия» - православная церковь) и масонство («внутренняя церковь»), и двухступенчатой системе национального образования.

В третьей главе «Мировоззрение Д.П. Рунича (вторая половина 1820-х гг. – конец 1850-х гг.)» дается характеристика литературной деятельности Рунича после 1826 г. и его воззрений на религию, историю, общество и политику, сформировавшихся в течение первой четверти XIX в. в царствование Александра I, но изложенных уже после отстранения от службы.

В первом параграфе «Литературная деятельность Д.П. Рунича после отставки с государственной службы» рассматриваются его сочинения, написанные после 1826 г., которые были посвящены религии, истории, обществу и политики. Несмотря на то что Рунич изложил свои взгляды уже после отстранения от службы, его мировоззрение сформировалось в течение первой четверти XIX в. в царствование Александра I. В его представлениях о религии, государстве, обществе и истории отразились основные тенденции развития части масонства, которая в этот период приобрела консервативную окраску. Во взглядах Рунича соединились представления масонов и консерваторов, приобретя националистический оттенок. Он выступал за сохранение и защиту ценностей, традиций, общественных отношений и был против конституции, представительного правления и демократии. Рунич называл демократию нелепым порядком вещей, когда народ – единственный источник верховной власти, отвергает Божественное право и утверждает, что монарх должен царствовать, а не управлять. Он считал, что конституция, представительное правление и демократия не могут быть допущены в чисто монархической стране (России). Идеальной системой государственного устройства Рунич признавал самодержавную монархию: единовластие Богом избранного главы государства, законное преемственное престолонаследие и законодательство, данное Богом и сосредоточенное в руках правителя. Он высказывался против самовластия и своеволия правителей: самодержавие не должно превращаться в самовластие, которое, по его словам, присваивает людям права, не принадлежащие им по природе, путает правительственный ход дел, изменяя коренные государственные уставы. Рунич был против народных восстаний и политических переворотов, так как они противоречат, идут наперекор Божественной воле. По его словам, революция – это последствие деморализации и разврата целого народа, причинами революции он считал неверие, вольнодумство и падение нравов. Рунич видел единственный выход в реформах, которые воспринимал как вынужденное средство для сохранения спокойствия и порядка. В национальном вопросе он придерживался идеи самостоятельности исторического пути России, который отличался от европейского. Относительно школы он писал, что она должна воспитывать, прежде всего, нравственность и религиозность с помощью масонства («внутренней церкви») и христианства («наружной религии» - православной церкви) и быть национальной: в ней должны преподавать только русские учителя предметы, не противоречащие духу христианства и «монархическому принципу».

Во втором параграфе «Религиозные представления Д.П. Рунича» анализируются взгляды Рунича на религию. Все его мировоззрение было подчинено его религиозным представлениям, в основе которых лежала теория «Божественного права» и «истинного христианства». Сам он причислял себя к «православному масонству»^⁵⁸ и верил, что вместе с масонством православная церковь приведет Россию к истинному христианству и возрождению. Рунич считал, что церковь должна быть единой, авторитетной и национальной (для России – это православная) опорой власти, а духовенство - образцовым и уважаемым. Главная функция обрядовой церкви, которую он называл по масонской традиции «наружной религией», – поддержание в массах народа «безусловной покорности воле невидимого Божества и внутреннему гласу совести»^⁵⁹, общественных связей и порядка. В остальном Рунич придерживался масонской идеи о «внутренней церкви», когда самое главное для истинного христианина сила духа - вера, стремление к спасению и возрождению. Всему этому учили в масонских ложах, «открытых приуготовительных училищах для всех христиан»^⁶⁰. Таким образом, у Рунича церковь – это симбиоз «наружной религии» (опоры государственной власти) и «внутренней церкви» (масонского ордена – истинной церкви). Рунич был против разделения христианских церквей, так как деление – это искажение смысла. Он выступал за единую христианскую религию, основанную ее главой Иисусом Христом, и признавал православную веру «самой истинной» из христианских религий, негативно отзываясь о других христианских вероисповеданиях. Единственной носительницей истинного христианства Рунич называл Россию. Он доказывал, что православная религия, которую, по его словам, католическая и протестантская Европа считали ересью, была «единственным цементом, связующим общественное здание и придававшим монархической власти ту сверхъестественную силу, которая помогала бороться с завоевателями»^⁶¹. Рунич верил, что в течение оставшихся 45 лет XIX столетия, то есть в 1855-1900 гг., будет восстановлено единство христианства.

В третьем параграфе «Исторические взгляды Д.П. Рунича» анализируется представление Рунича о развитии исторического процесса. Он воспринимал «историю» как историю человечества в целом, полагая, что ее нельзя делить на истории отдельных народов. Историю России, «государства, огромнейшего на земле»^⁶², Рунич считал гораздо любопытнее и увлекательнее греческой и римской, отличавшихся, по его словам, баснословностью. Рассматривая русскую историю с позиций масона, он подробно останавливался на царствованиях Петра I, первого русского представителя Ордена свободных каменщиков по масонской легенде, Петра III, который начал поддерживать своих «братьев», Екатерины II, оказывавшей покровительство идеологам французского просвещения и преследовавшей свободных каменщиков, Павла I, в котором масоны видели истинного государя, Александра I, в чье царствование произошло возрождение Ордена в России. В то же время Рунич осуждал их прозападную политику, разрушавшую русский «национальный дух». История России для него начиналась с введением христианства на Руси. И это не случайно, так как именно тогда появился тот уклад жизни, «древний быт России», которым он восхищался, когда «было все как надо в порядках и обычаях»^⁶³. В представлении Рунича об идеальном древнем быте России явно прослеживается консервативная точка зрения. Так, он выступал за установленное Богом самодержавие, беспрекословное следование установленным в прошлом нравственным нормам и традициям, семью, как главную опору общества, социальную иерархию, безусловное подчинение и служение обществу, которые считал главными ценностями российского общества. Придерживаясь идеи самостоятельности исторического пути России, Рунич верил, что Россия, обретя свои величие, силу и могущество, «должна наконец оказаться тем, чем ей быть назначено»^⁶⁴.

В четвертом параграфе «Формула государственного и общественно-политического устройства России Д.П. Рунича: «вера», «единодержавие» и «национальный дух» дается характеристика общественно-политических воззрений Рунича. Он выступал за сохранение и защиту ценностей, традиций, общественных отношений и был против конституции, представительного правления и демократии, признавая идеальной системой государственного устройства самодержавную монархию. Он представил свой вариант консервативной формулы государственного и общественно-политического устройства России, которая провозглашала основополагающими понятиями «веру», «единодержавие» и «национальный дух». В национальном вопросе он придерживался идеи самостоятельности исторического пути России, который отличался от европейского. Рунич объяснял это наличием у каждого народа «национального духа» или национальности, зависящими от климата и воспитания. Коренные свойства русского народа, по его мнению, покорность религии, самодержавию и закону и его «патриархальный дух»^⁶⁵: беспрекословное повиновение власти и семейный уклад. Понимая национализм в терминологии конца XVIII - начала XIX в., как имперский и гражданский, можно утверждать, что произведения Рунича содержат элементы конструирования националистической доктрины. Он представил свой масонско-националистический вариант консервативной формулы государственного и общественно-политического устройства России: «вера», «единодержавие» и «национальный дух». «Вера» была для него самой сущностью «истинного христианства», к которому человека готовили масонство и «наружная религия» (православная церковь). Рунич признавал Россию единственной носительницей «истинного христианства» и единственной страной, сохранившей «единодержавие» (самодержавие), совершенную систему государственного устройства. Его основополагающими принципами он называл единовластие Богом избранного главы государства, законное преемственное престолонаследие и законодательство, данное Богом и сосредоточенное в руках правителя. Своеобразие России и русского народа, по убеждению Рунича, заключалось в «национальном духе», внутренне присущем качестве людей, дарованном Богом. Он считал «коренными свойствами» русского народа – покорность религии, самодержавию и закону, исторической ролью России - возрождение человечества на основе «истинного христианства».

В заключении подводятся итоги проведенного исследования, делается ряд выводов о роли и значимости деятельности Д.П. Рунича и его взглядах, которыми он руководствовался в своих действиях. Бесспорно принимая факт негативного влияния преобразований Рунича на посту попечителя Петербургского учебного округа, можно утверждать, что в своей деятельности в начале 20-х гг. XIX в. он руководствовался определенными взглядами и представлениями, сформировавшимися в течение его предшествующей жизни. До начала 1820-х гг. Рунич принадлежал к либеральному крылу русских розенкрейцеров, которое возглавлял Н.И. Новиков, его ранним представлениям был присущ сплав мистико-масонских понятий, но уже тогда в его взглядах возникла консервативная и даже охранительная окраска. В наибольшей степени она проявилась во время его деятельности на посту попечителя Петербургского учебного округа в первой половине 1820-х гг., когда Рунич пытался реализовать педагогическую утопию и играл главную роль в организации «суда» 1821 г. и дальнейших преобразованиях в округе. Основной вывод заключается в том, что Рунич в своих представлениях сфокусировал три идейных течения Александровского царствования – масонство, консерватизм и национализм, и стал ярким представителем масонского консерватизма первой половины XIX в. Исследование его жизни и деятельности позволяет уточнить представление о генезисе русского консерватизма, национализма, масонства и политики в области просвещения и цензуры в этот период.

Blog

Общественно-политическая деятельность д. П. Рунича

Содержание