«Дурак, хвастун и пустомеля», «одаренный горячей душой». Государственная и общественно-политическая деятельность Д. П. Рунича: источники

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Общественно-политическая деятельность д. П. Рунича, 376.5kb.
• Общественно-политическая деятельность д. П. Рунича, 358.46kb.
• Государственная и общественно-политическая деятельность нуртаса дандыбаевича ондасынова, 531.38kb.
• Общественно-политическая и государственная деятельность и. Н. Ефремова, 523.89kb.
• 1. 4 Общественно-политическая деятельность Данте, 204.6kb.
• И. Б. Цветкова документация об аукционе, 695.34kb.
• «Профессиональная и общественно-политическая деятельность Ф. Н. Плевако в России конца, 376.44kb.
• Общественно-политическая обстановка 20-30-х годов ХХ века Литературная жизнь страны, 22.76kb.
• Политология справочные материалы для подготовки к тестированию содержание, 784.53kb.
• Масонские связи и воззрения Д. П. Рунича, 163.37kb.

Евгения Наильевна Азизова,

аспирантка кафедры истории России,

научн. рук. д.и.н проф. М.Д. Карпачев.


«Дурак, хвастун и пустомеля», «одаренный горячей душой».

Государственная и общественно-политическая

деятельность Д.П. Рунича: источники¹.


Дмитрий Павлович Рунич (1778 – 1860), попечитель Петербургского учебного округа первой половины 20-х гг. XIX века и организатор «суда» над профессорами Петербургского университета 1821 г., чаще всего оценивался, как дореволюционными, так и современными историками, как «закоснелый консерватор». Такой зловещий образ, за которым не видно реальной фигуры, сложился в результате некритического копирования историками легкокрылых метафор современников Рунича. Изучение документов, как архивных, так и опубликованных, позволит составить новое представление о взглядах и деятельности этого одиозного представителя масонского консерватизма первой половины XIX в.

Одна из важнейших групп источников – это источники по биографии Д.П. Рунича. Эти материалы дали возможность расширить представление о нем, не ограничивая его деятельность только «судом» над профессорами Петербургского университета 1821 г. и преобразованием Петербургского учебного округа. Особое место среди этих источников занимает послужной список Д.П. Рунича, который позволил наиболее полно восстановить его перемещения по служебной лестнице². Рунич сделал карьеру, пройдя путь от сержанта лейб-гвардии Семеновского полка до действительного статского советника. Во многом его карьерному росту содействовал отец, Павел Степанович Рунич (1750-1825), сенатор, тайный советник, приближенный к императорскому двору. В круг его обязанностей входила деятельность по контролю за старообрядцами. Секретные приказы императоров Павла I и Александра I П.С. Руничу о старообрядцах свидетельствуют о довольно тесных отношениях между ними³. Интересны с генеалогической точки зрения три документа. Во-первых, «Жалованная грамота Елизаветы императрицы Руничу Петру о даровании ему нового чина поручика» дает представление о происхождении семейства Руничей, которое переселилось в Россию из Угорской Руси (Венгрии) в царствование Елизаветы Петровны⁴. Во-вторых, биографическая справка, составленная чиновником архива В.И. Саитовым, содержит генеалогические сведения о семье Руничей⁵. В-третьих, в конце жизни Рунич оставил для своих сыновей «Сведения о происхождении Руничей и о ближайших родственниках Д.П. Рунича, записанные им для сына Павла»⁶. Этот документ трудно считать вполне достоверным источником, но сопоставление его с послужным списком Д.П. Рунича и биографической справкой В.И. Саитова дает более полную информацию о биографии Рунича и его семействе. В РГИА хранится группа документов, содержащих сведения о материальном обеспечении семейства Руничей⁷.

Изучение неопубликованной переписки Д.П. Рунича дает возможность уточнить представление о его масонском круге общения, его взглядах как масона-консерватора. Отечественная историография не обращала внимания на факт вступления Рунича в масонскую ложу «Умирающий сфинкс». К числу таких документов надо отнести письма А.Ф. Лабзина, известного масона и основателя ложи «Умирающий сфинкс», издателя журнала «Сионский вестник», масонов А.Д. Черевина, Ф.П. Ключарева, а так же С.Н. Глинки, П. Хомякова и других⁸. Архивные документы свидетельствуют и об успешной деятельности Рунича на посту московского почт-директора с 1812 по 1816 гг. (это письма с благодарностями от населения и служебная переписка) и в московском комитете Библейского общества⁹. Историки прежде не фокусировали свое внимание на этих видах деятельности Рунича. Тем не менее, они были важными для складывания его масонско-консервативной концепции, впоследствии повлиявшей на ход преобразования Петербургского учебного округа.

Особое значение для нашей темы имеет группа документов, которая освещает деятельность Рунича на посту попечителя Петербургского учебного округа¹⁰. Они позволяют раскрыть некоторые обстоятельства и мотивы его деятельности в данный отрезок времени. Более того, информация, которая имеется в этих документах, опровергает сложившееся в историографии мнение, что он действовал единолично по примеру М.Л. Магницкого. Судя по документам, Рунич проводил преобразования Петербургского университета согласно распоряжениям министра духовных дел и народного просвещения кн. А.Н. Голицына и вместе со своими единомышленниками: ректором университета Е.Ф. Зябловским и директором Благородного пансиона Д.А. Кавелиным¹¹. Кроме того, преобразования Рунича не идут ни в какое сравнение с действиями в Казанском университете православного консерватора М.Л. Магницкого. Тем не менее, в правительственных кругах и общественном мнении прочно сложилось представление, что вся ответственность за преобразование Петербургского университета должна быть возложена на Рунича¹².

Малоизвестные сведения о литературной деятельности Рунича содержат «Библиографические заметки», составленные чиновником архива Полторацким о произведениях Д.П. Рунича «Путешествие в Крым и Константинополь в 1786 г. миледи Кравен», «Удивительное мщение одной женщины» и «Хронологическая история Нового Завета»¹³. В историографии прочно сложилось мнение о том, что Рунич не являлся серьезным писателем. Историки не обращали внимание на тот факт, что он был автором около десятка оригинальных произведений. Больший интерес представляют сочинения Рунича, написанные им после отстранения от службы в 1826 г. Эти документы, к сожалению, остались без внимания исследователей. Между тем, в них содержатся суждения о проблемах церкви, веры, системы образования, военного дела. Их изучение дает возможность впервые описать его общественно-политические взгляды и идейные мотивы масонско-консервативной окраски, которыми он руководствовался в своей деятельности.

Следует отметить, что разнообразие форм и тем произведений Д.П. Рунича свидетельствует о широте и разносторонности взглядов их создателя. Среди его литературных творений были не только прозаические, но и стихотворные произведения, например, стихотворение «В сиротстве нашем, в страданьи»¹⁴. В записке «Вопросы, требующие утвердительного или отрицательного ответа» Рунич высказывал заинтересованность в укреплении российской армии¹⁵. Он предлагал использовать воздушные шары для ведения разведки.

В статье «О народном обучении в России…» Рунич представил свой взгляд на исторический процесс и систему образования в России¹⁶. В этой статье отражается влияние его масонских убеждений на характер задач воспитания и образования. Рунич делал упор на нравственное самосовершенствование человека. Он считал, что необходимо стать личностью, чтобы впоследствии нанизать на нравственный стержень положительные знания.

Сборник «Богословские вопросы» является яркой иллюстрацией масонских взглядов Д.П. Рунича¹⁷. Он состоит из трех статей: «О чистилище и мытарствах после смерти», «Misterium Magnum» и «Ряд вопросов богословского и философского характера». Одно из ключевых понятий сборника – это представление о чистилище, как «неограниченном за гробом». По мнению Рунича, человек в течение жизни проходит нравственное очищение. Таким образом, чистилище, начинается не после смерти человека, а с его рождением, и продолжается во всю временную и вечную жизнь.

В 1855 г. Рунич написал статью «1836 год в 1855 году. Часть I» по поводу сочинения Юнга-Штиллинга «Sieges Geschichte», давно интересовавшее и мистиков, и масонов¹⁸. Он не соглашался с конкретными расчетами автора, который указывал на 1836 г. «как на начало событий апокалиптических откровений». Тем не менее, Рунич был полностью солидарен с Юнгом-Штиллингом в том, что человечество готовится к завершению своей истории, к перевороту и изменению. Среди признаков конца света он называл: «упадок духа в людях и твердости, уныние, страх, печаль, новые болезни, равнодушие ко всему, кроме настоящего дня».

В статье «Министерства в России» Рунич дал неоднозначную оценку преобразованиям Александра I, свойственную консерваторам¹⁹. Он признавал, что с его воцарением произошло возрождение страны, но ни одно из преобразований Александра I не упрочилось. Рунич объяснял этот факт слишком быстрыми темпами реформирования. Он называл развитие министерств главной ошибкой Александра I. Рунич опасался, что укрепление министерств приведет к развитию бюрократии, которая ограничит власть царя.

Из опубликованных источников в первую очередь следует отметить документы, содержащие сведения о деятельности Д.П. Рунича на посту попечителя Петербургского учебного округа и университета. В ряде документов, относящихся к истории Петербургского университета, раскрывается точка зрения правления этого университета на действия Рунича в 1821 г. Эта точка зрения менялась под влиянием правительственной политики от лояльной в 1823 г. до резко отрицательной в 1869 г.²⁰.

Суд над профессорами Петербургского университета в 1821 г. известен по нескольким публикациям. Журнал «Чтения в Императорском Обществе Истории и Древностей Российских» в 1860-х гг. издал несколько документов по этому делу. Во-первых, «Историческую записку», составленную экстраординарным профессором М. Плисовым, в которой не хватает протоколов заседания 7 ноября²¹. Во-вторых, под общим названием «Дело о Санкт-Петербургском университете в 1821 г.» были изданы «Краткая записка…» Рунича, полный вариант «Записки о производстве дела…» Плисова, выписки «вредных мест», вопросные пункты и ответы на них. В «Краткой записке…» Рунич изложил собственное мнение по поводу суда в университете, назвав дело о профессорах «делом не об учености, а о нападении на религию и правительство»²². «Записка о производстве дела…» была получена от сына Плисова вместе с его мнением, в котором составитель пытался оправдаться свои действия²³. Традиционно более полной публикацией по этому делу называют приложения к книге М.И. Сухомлинова, в которых помимо перечисленных выше документов изданы мнения М.Л. Магницкого С.С. Уварова, А.С. Шишкова, кн. Куракина, барона Кампенгаузена по делу профессоров²⁴. В отличие от Записки Плисова, которая содержит выдержки из протокола заседания в авторской обработке, мемории с журнала Чрезвычайного Общего Собрания Санкт-Петербургского университета 3, 4 и 7 ноября, в состав которых включены протоколы голосования и мнения профессоров собрания, более подробны и информативны²⁵. Они представляют официальную точку зрения министерства народного просвещения и духовных дел по этому вопросу, содержат большие цитаты ранее утвержденных документов, констатируют вопросы и ответы обвиненных профессоров и мнения членов конференции. Некоторые из этих документов привлекали особое внимание исследователей, поэтому неоднократно переиздавались. Например, записка Рунича, в которой он интерпретировал свою деятельность с момента назначения в члены Главного Правления Училищ в 1819 г., оправдываясь тем, что действовал бескорыстно и, если был виноват, то не один²⁶.

Огромный массив документов по истории Санкт-Петербургского университета в 1820-х гг. XIX в. опубликован под редакцией С.В Рождественского и уникален тем, что иллюстрирует деятельность Рунича на посту попечителя Петербургского университета буквально шаг за шагом, начиная с назначения на этот пост 7 мая 1821 г. и до выхода в отставку 25 июня 1826 г. Наибольший интерес представляют доклады Рунича А.Н. Голицыну и А.С. Шишкову о проделанной им работе, и их предписания и донесения императору²⁷.

Тем не менее, официальные документы лишь констатируют свершившиеся исторические факты, не поясняют мотивов поведения и принятия Руничем тех или иных решений. С этой целью необходимо изучение переписки, данные которой особенно важны для установления личных, служебных и масонских связей Рунича. Письма Н.М. Карамзина к Руничу (1815 – 1825 гг.) подтверждают те дружеские взаимоотношения между ними, о которых впоследствии написал Рунич в своих «Записках»²⁸. Интересный материал содержит переписка Рунича со знаменитыми масонами Н.И. Новиковым (1806 – 1817 гг.) и И.В. Лопухиным (декабрь 1812 г. - середина 1815 г.)²⁹. Из этой переписки мы узнаем о масонских воззрениях Рунича и его связях с другими масонами. Новиков был его учителем, Лопухин - соратником по Библейскому обществу. Письма Рунича к В.М. Попову 1815 и 1818 гг. подтверждают масонские связи Рунича³⁰. Тем не менее, он был вынужден в 1818 г. в письме В.М. Попову, написанному по требованию А.Н. Голицына, официально отказаться от принадлежности к масонству. Это было необходимо для дальнейшего карьерного роста в обстановке второй половины царствования Александра I, когда произошел переход на охранительные позиции. Император подозревал масонов в разрушении основ самодержавия, накладывал запреты на деятельность масонских лож. В 1820 г. в письме по поводу статьи о лорде Байроне Рунич заявил о своих консервативных взглядах, выступив за ограничение «чужеземного» влияния и распространения просветительских идей³¹. Письма Рунича к А.Н. Голицыну и неизвестному лицу содержат точку зрения Рунича на суд профессоров Петербургского университета, который был санкционирован Голицыным³².

Следует отметить, что для выяснения мотивов действий Рунича недостаточно изучения переписки, необходимо исследовать его произведения, в которых в наибольшей степени отражены его взгляды. В 1839 г. в статье «Мысли» Рунич превозносил посмертно заслуги М.М. Сперанского, о котором он нелестно отзывался при жизни. Эта статья была напечатана только в 1896 г.³³. В 1850 г. Рунич закончил написание своих мемуаров на французском языке. Они были разбиты на части и находились в разных руках, поэтому их перевод напечатан в двух редакциях в «Русской Старине» и в «Русском Обозрении». Сначала в «Русской старине» был опубликован отрывок, описывающий время правления Петра I и Екатерины II³⁴. Чуть позже записки Рунича, предоставленные А.А. Титовым, были напечатаны полностью в «Русском Обозрении»³⁵. В следующем году «Русская Старина» опубликовала вторую редакцию записок, переведенных В.В. Тимощук³⁶. Многие страницы были утрачены. Эта редакция отличается тем, что в ней дан другой вариант перевода с французского, видоизменена разбивка на главы и напечатан ранее не опубликованный эпилог. Этот эпилог, по мнению редакции «Русского Обозрения», не представлял исторического интереса и содержал взгляды Рунича на события его времени и общий ход истории. В целом, в «Записках» Рунич дал характеристику и политических событий времен Петра I, Екатерины II, Павла I и Александра I и лишь поверхностно рассказал о своих служебных перемещениях. Рунич дал субъективную характеристику общеизвестным фактам и лицам, с которыми была связана его собственная деятельность, и во многом его сведения не точны, так как он писал, в основном, по слухам, поэтому «Записками» следует пользоваться только при помощи тщательной исторической критики.

В 1854 г. Рунич написал статью «Россия от 1633 до 1854 г. Взгляд на древний и новый ее быт», которая интересна для изучения его исторических взглядов³⁷. Она была опубликована в 1909 г. А. Титовым одновременно с «Автобиографическими записками» Д.П. Рунича и «Запиской о масонстве». «Автобиографические записки» - это отрывок из мемуаров Рунича, в котором автор пытался оправдаться в глазах общественного мнения, обрисовывая свое бедственное положение после увольнения от государственной службы³⁸. В «Записке о масонстве» Рунич изложил свои взгляды на историю возникновения и развития масонства³⁹. Отчеты Императорской Публичной Библиотеки содержат информацию о литературной деятельности Рунича после ухода с государственной службы⁴⁰. Это сведения о сочинениях Рунича, его заметках и статьях, в основном, неопубликованных.

Для формирования полного впечатления о Руниче необходимо обратиться к мемуарам его современников. Его фигура воспринималась современниками, как правило, односторонне и негативно. Рунича критиковали за ошибки и злоупотребления, которые он допустил на посту попечителя Санкт-Петербургского университета и учебного округа. А.А. Никитенко, высказываясь о непостоянстве Рунича, сравнил его с наездником, «делающим разные довольно живописные скачки, размахивающего по воздуху копьем или саблей, готовый мгновенно броситься в одну сторону и ускакать в другую, не подчиняясь никаким условиям правильного строя»⁴¹. А.Ф. Воейков в сатире «Дом Сумасшедших»⁴² остроумно и зло изобразил Рунича как врага просвещения. А.Л. Витберг, масон и друг детства Рунича, считал его человеком, «одаренным горячей душой»⁴³. В.И. Панаев обвинял Магницкого и Рунича в непопулярной политике министерства народного просвещения, считал, что их меры способствовали распространению «духа лицемерия и ханжества» и падению уровня образования в подведомственных им университетах⁴⁴. Д.Н. Родионов оставил воспоминания о последних годах жизни Рунича, когда он, «худощавый старик» 74 лет, жил один покинутый близкими в полуразвалившемся доме⁴⁵. П.П. фон Геце называл Рунича «сподручником» М.Л. Магницкого, известного «разбором» Казанского университета. Он считал, что Рунич действовал в Петербургском университете «по-тамерлановски» по примеру Магницкого, оправдывал Голицына, который поддался влиянию «неудачно выбранных помощников», и обвинял Рунича во всех неудачах министерства народного просвещения⁴⁶. Н.И. Греч критиковал личностные качества и деятельность Рунича, называя его «дураком, хвастуном, пустомелей», «подражателем и карикатурой Магницкого»⁴⁷. Он одним из первых высказал предположение, ставшее впоследствии аксиомой, что Рунич на посту попечителя Петербургского учебного округа не проводил собственную политику, а лишь мелочно копировал действия Магницкого в Казанском университете. М.И. Глинка, вспоминая годы обучения в Благородном пансионе, не заметил никаких ухудшений в уровне преподавания после событий 1821 г. ⁴⁸.

Именно такой написанный «самыми черными красками» образ Рунича, который сложился у современников, повлиял на оценки историков. В историографии акцент делался на изучение лишь некоторых сторон его биографии, связанных с историей Петербургского университета, деятельностью М.Л. Магницкого, религиозной политикой Александра I. До сих пор не появилось ни одной монографии, описывающей жизненный путь Рунича, его масонский круг общения, его масонско-консервативные взгляды и концепцию, которой он руководствовался в своей деятельности на посту попечителя Петербургского учебного округа. Таким образом, изучение биографии Д.П. Рунича, его общественно-политических взглядов и деятельности позволит существенно расширить представление о характере и причинах так называемого консервативного поворота в политике Александра I в 1820-е гг. и о истории русского консерватизма, в особенности консерватизма, возникшего в лоне масонства.