Защиту интеллектуальной собственности и прав издательства «Ад Маргинем» осуществляет адвокатская контора «Глушенков и партнеры» www legalhelp

Вид материалаДокументы
Разрушение Детей Почвы продолжается, сильное Дерево ста­вит под сомнение привычные методы, а Вода ГУЙ Чиновни­ков активно ему в
Дыхание Огня способствует ритуальности, эффектным ре­чам, возвышенным устремлениям и призывам к справедливос­ти.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8
* * *

Так его в этот день Путин и не принял. Радовался Игорь Иванович, вопреки обычному, что не зовут его никак. Лю­дей обзванивал. Справки собирал. Генерал Лукьянов уез­жал, потом снова вернулся — сидел со своим компьютером в сечинской комнате отдыха. Не в той, где диваны и теле­визор, а в другой — где горы дурацких подарков-подноше­ний. Сувениры от феодалов ниже рангом от гамма до оме­га-самцов всевозможных сваливала туда секретарь Игоря Ивановича. Кубки, тарелки, книги и прочую дрянь. Там же и чайник стоял. Стаканы были, вода была, а заварки не было. Генерал подвигал ящики столов и столиков — не на­шел заварочки. Но это не страшно. Генерал Лукьянов ведь у нас военнослужащий. А военнослужащий должен стойко переносить тяготы и лишения воинской службы. Он по­терпит, нормально, не такое повидал на своем веку.

Окно выходило на стену кремлевскую. Ровно позади могил Ленина, Сталина и товарища Дзержинского. В не­посредственной близости от праха вождей крепло чувство офицерской доблести какой-то.

Генерал Андрей компьютер поставил на колени и поду­мал, что таким образом, вероятно, компьютер с колен пря­мым попаданием облучает жизненно важные его органы. С болью и самоотверженностью подумал о риске для жиз­ни. Потом вздохнул и вспомнил о ребятах наших в Чечне. Вот кто за всех за нас там, в окопах, — подумал генерал Лу­кьянов. И мы также не будем роптать. Мы выстоим. И он посидел так немного — мученически, с облучающим ком­пьютером на коленях, — в знак солидарности с русским воинством. Как символ высокой жертвенности.

Не очень писалось. Мысль об облучении мешала. При­шлось прогуляться — три шага от чайника до шкафа с по­дарками. В шкафу взял книгу, фотоальбом по имени «Са­ратов». Снова сел на стул и на колени положил фотоаль­бом, а уже на него поставил компьютер. И так вот — с «Саратовым» между источником облучения и сохраняемы­ми органами — стал работать.

Написал тезисно: «Голод — активизация гена SIR2. Стволовые клетки — омоложение, регенерация органов, клонирование».

Написав слово «клонирование», посмотрел в затылок бюсту Иосифа Виссарионовича. Сквозь кремлевскую сте­ну увидел. И помечтал чуть-чуть о создании идеального президента.

Взять, положим, сперматозоиды Путина и оплодотво­рить несколько яйцеклеток какой-нибудь русской баскет­болистки. Для стати гвардейской у потомков. Потом опре­делить наиболее удачный экземпляр среди эмбрионов жен­ского пола, чтобы без наследственных заболеваний, чтобы интеллект был потенциально выдающимся. Эмбрион этот выращивать. А потом у пятимесячного зародыша извлечь опять несколько яйцеклеток и оплодотворить их по новой сперматозоидами Владимира Владимировича. Закрепить, так сказать, положительные качества в потомстве путем им-бридинга. Тогда Путин стал бы и отцом и дедом нового эм-

риона одновременно. Но пусть бы эмбрион все равно звал бы президента папой. Хотя нет, он говорить не выучится. Потому что потом бы добыть ядро хоть какой-нибудь клет­ки Иосифа Виссарионовича из останков. И пересадить не­сколько участков ДНК, отвечающих за волевой потенциал личности от Сталина в произвольно взятую стволовую клет­ку эмбриона. Эмбриона исходного, который так и не на­звал Путина ни папой, ни дедушкой, опять выкинуть, а стволовую клетку превратить в половую и по новой опло­дотворить баскетболистку. И уж теперь выращивать. Но не в чреве баскетболистки — до этого права она не доросла мо­рально-политически. А провести конкурс среди служащих ФСБ, и лучшей из лучших — сотруднице в самом расцвете репродуктивное — доверить выносить сверхпрезидента.

И выращивать потом супергероя всенародно. В настав­ники ему многомудрого Евгения Максимовича Примакова. А в тренеры ему лучшего из светлых бойцов из «Ночного дозора» — ну того, мордатого, как его звали-то? А в препо­даватели физики и математики - пивовара Ивана Тарано-ва, который и Эйнштейна наущал, мы все помним. В учи­теля же русского языка... да хоть Пушкина клонировать. И весь народ состязался бы в праве поставлять для ульт­рамладенца пищу, одежду и инвентарь всякий. И возник бы знак качества новый — «Сделано для ультрамладенца». И слоган «ультракачество для ультравысочества*. Полагаю, не надо объяснять, что такой младенец стал бы основой но­вой правящей династии, и в Россию вернулась бы благосло­венная монархия. А фамилия бы какая была у сверхдитяти и, следовательно, у правящей династии? По Иосифу Висса­рионовичу считать или по Владимиру Владимировичу? Или равномерно: Путины-Сталины? Или Ферросплавовы?

И немедленно после рождения героя невесту ему созда­вать всей страной. Взять гены покладистой Алины Кабае-вой для характера, шалопаистой Ренаты Литвиновой для цвета волос, Любови Слиски — для политической мудрое-

ти, потом еще добавить несколько генов из шубы Насти Вол очковой — для шубы, и, наконец, купить коллекцию генов девушек Пентхауса — для образования у грядущей царицы нашей длинных густых ресниц. И все эти гены вот­кнуть в одну яйцеклетку и покрыть ее сперматозоидом принца Майкла Кентского, внучатого племянника бывше­го императора Николая Второго. Невеста получится что надо. Так Сталин породнится одновременно и с династи­ей Виндзоров-Романовых, и с Пентхаусом. Каково?

А Путину — в регенты прямая дорога. Пока не взрастет и возмужает сталинизированный клон его собственного правнука, который одновременно - путинизированный внук великого Сталина. А генерал Лукьянов станет графом. А Сечин будет пожалован князем. «Ах, светлейший князь», — станет говорить ему Лукьянов, а тот ответит: «Граф, милейший друг мой, садитесь, граф, как я рад, граф, вы, граф, не можете себе представить...» И граф Лукьянов станет шефом лаборатории по выращиванию Императо­ра. И все станет иначе.

Наступит полная и окончательная сакральность во всем. И тогда уже к черту даже и этого младенца. Зачем ему взрос­леть? Можно же взять от него ДНК и от сверхсуперцарицы взять яйцеклетку, которая у нее будет наготове еще на пя­том месяце внутриутробного развития, и снова и снова про­изводить новые и новые поколения суперцарей. И Путин всегда, вечно будет их регентом, а цари могут по большому счету никогда и не рождаться в прямом смысле. А народу понравится, что нами правят мистические сверхчеловеки -нерожденные сверхимператоры.

- Да что Сталин, что Пентхаус! Да в цепочки ДНК та­ких младенцев можно хоть гены тигра вставить. Да хоть динозавра. Это вам не путинских лабрадоров разводить от приблудных кобелей, — вслух сказал генерал Лукьянов. Как видите, не без вольнодумства и в генеральской голове. Но: это было сказано шепотом.


15 января

вторник

Год: Дин Хай Месяц: Гуй Чоу День: Цзя Инь

В действии стихий предыдущих дней новое направление, вклю­чается дыхание Печати Дерева: для личности это энергети­ческая подпитка, однако то, на что она привыкла опирать­ся, стихия Почвы, сама испытывает острую необходимость в поддержке. Функциональный дух Разрушителей чиновников и Литания, означающего Звезду Карьеры и Долголетие, тер­пит ущерб от Печати, включающей в себя Культуру и Обра­зование.

Среди установлений это Искоренение, благоприятное для очи­щения и заботы о собственном теле и плохое для любой орга­низованной деятельности. Не слишком благоприятно для Совершенномудрого.

— Китайца звать Ван Лепин. Восемнадцатый патриарх школы Драконовых врат. Починил Бориса Николаевича. Но, поскольку они там все трехнутые немного, никуда из своего города не выезжает. Даже хуже: сидит в горах неда­леко от городишки своего, а когда Борис Николаевич ез­дил, колдуна только сил ам и коллег из спецслужб спустили crop.
  • Он нам нужен в Москве.
  • Вас понял. Но если силой...
  • Он должен сам захотеть. Какая сила? Знание — сила.Нефть — сила. Доллар — сила. С послом китайским не-

медленно встречайся, договаривайся. И не передави. В кон­це концов, ну, поедем к нему в этот, как там называется место?
  • Фушунь.
  • Вот туда и поедем. Хорошо, все. Давай работай. Мо­жет, сегодня успеешь еще к послу, — Путин сделал лицоусталым и отчасти рассеянным. Сделал и легкую улыбку.Почти изможденную. Сечин бы обрадовался, что ничегобольше не надо докладывать, еще в полдень сегодня обра­довался бы. Но теперь он пожалел проделанной за послед­ние часы работы:
  • Владимир Владимирович, у меня еще тут есть. Сей­час доложить?

Путин изменил лицо на заинтересованно-приветливое:

— Давай, конечно. Перейдем только.

И перешли в тамбурочек за кабинетом, а из него во вто­рой тамбурочек — где журнальный столик.
  • Знаете, что конец мира вообще-то? То ли в этом году,то ли в двенадцатом. По календарю майя. И всем кирдык,вне зависимости от расы, пола и вероисповедания. - С шут­ки хотелось начать Сечину, чтобы неловкость от необыч­ной темы сгладить. Получилось. Президенту тоже хотелосьразрядить напряжение. Как у врача бывает, шутки да при­баутки помогают и врачу и больному легко переходить оттемы жизни к теме смерти, и наоборот.
  • Всем нам, Игорь, кирдык, а Березовский один выжи­вет, подкупит, падаль, богов майя и выкрутится. Или у нихтам строго с этим?
  • Золото они любили, боги эти. Еще вот что... Вот, на­писано: голод. Если снизить потребление калорий замет­но ниже физиологической нормы, то продолжительностьжизни лабораторных крыс увеличивается иногда на 40%.Активизируется ген SIR2. И никакого мошенничества. За­медляется обмен веществ, замирает репродуктивная фун­кция, организм как будто консервирует себя сам. Ждет, как

спора гриба ждет благоприятной среды, чтобы поднять свою какую-нибудь поганочную плодоножку.
  • Если конкретно, то сколько калорий мне надо?
  • Меньше тысячи, написано. Притом, Владимир Вла­димирович, набрать надо белками, желательно. Так-то, кпримеру, хлопнуть сто пятьдесят граммов коньячку — и вотуже чуть больше тысячи килокалорий внутри. На весь деньхватит. Но это не по правилам. И к белкам — витамины надопить. Тогда SIR2 будет обманут. Ему будет казаться, что увас нелегкие времена, а у вас наоборт — все отлично. SIR2вас сохраняет, консервирует, а вы себе наслаждаетесь ак­тивной жизнью.
  • Но репродуктивная функция, ты говоришь, усохнет?Так ведь? Совсем? Организм белки на это расходовать пе­рестанет, когда и мозгу едва хватает? Что важнее-то?
  • Не думаю, не знаю, тут не написано. Я помечу, чтобыизучить этот вопрос. Если бы мозг был важнее, если бы онбыл главным приоритетом, то половая зрелость не насту­пала бы, пока человек не взрастет интеллектуально до уров­ня Спинозы какого-нибудь. Но все не так: недоумки под­ростки совершенно готовы к зрелому размножению, и дажеи приступают к нему сплошь и рядом, не дожидаясь разви­тия мозга. Так что, мне кажется, при критическом недо­статке питательных веществ мозгами природа раньше по­жертвует. Вот представьте себе...

—Ладно, на себе попробуй, заодно и сам похудеешь. Это шутка, не дуйся. Что еще?

Игорь Иванович рассказал и о лечении стволовыми клетками. Небольшой научно-популярный рассказик по­лучился. Что, мол, в Швейцарии до сих пор лечат стволо­выми клетками из зародышей овцы, а наши и тут впереди всех — «можем ведь, когда захотим!» — лечат напропалую: хочешь — собственными твоими клетками, хочешь — чу­жим абортным материалом.

- Ну, это мы так решать не будем. Собирай консилиум. Светил наших. Согласуй с кадровиками профессуру эту, чтобы люди надежные... По диете скажи так на всех объек­тах, где я питаюсь, скажи, что я принимаю очень высоко­калорийное лекарство, нет, пищевую добавку. Что надо сократить калории радикально. Или не так, один черт при­дется все делать самому. Пусть на всех объектах кого-то од­ного из смышленых ребят научат считать калории. И ве­леть со среды, скажем, перед каждым блюдом класть мне разблюдовочку - калории, жиры, белки, углеводы. А за­чем это — ничего не объяснять никому. Так положено, и точка. И вот что: столько умных людей на объектах не най­дешь. Они же сменами работают. Это нам человек двадцать умных понадобится. Нереально. Давай этих четверых, ко­торые с ядерным чемоданчиком ходят, научим калории счи­тать, и стану я их все-таки за собой таскать везде. И амери­канцы увидят, что мы внимание повысили к ядерной безо­пасности, донесут ведь... и прок хоть какой-то с молодцов этих будет. Проинструктируй их — тысяча калорий. Это максимум. И пусть все считают. Воздух пусть мне счита­ют, если мимо столовой иду, понял? Ты сам-то не хочешь присоединиться?


16 января

среда

Год: Дин Хай Месяц: Гуй Чоу День: И Мао

Разрушение Детей Почвы продолжается, сильное Дерево ста­вит под сомнение привычные методы, а Вода ГУЙ Чиновни­ков активно ему в этом помогает. Неблагоприятно.

По двенадцати установлениям это Наполнение, благоприят­ствующее Совершенномудрому в торжественных приемах и важных ритуалах.

Проснулся и к лошадям пошел. Рано было. Запахом хоро­шим рядом с лошадьми дышат и ждал, когда чистокровно­го верхового Идриса ему почистят и поседлают. В какой-то момент, когда берейтор ушел менять несвежий вальт­рап, заглянул коню под брюхо.

«И бежать удобнее, и на морозе ничего не мерзнет», — подумал. В практическом, конструктивном разрезе хоте­лось посмотреть на ситуацию. Почти удалось. Почти. По­зитивизмом сочувствие вытеснилось не до конца. Сочув­ственно погладил по ищущей сахара улыбающейся морде, потом стряхнул пылинку у конского глаза и сочувствовать перестал. Потому что берейтор пришел и надлежало сде­латься деловито-спокойным. Нельзя, чтоб заметили.

Коня подвели к специальной скамеечке — он был рос­том 173 сантиметра в холке — Путин был в холке ниже, если кто помнит. Со скамеечки легче было садиться. Президент

в седле уже поерзал, задал вопрос: «Подпруга не слабовата, что-то он надулся, что ли?»

Берейтор обрадовался, что президент в разговорчивом настроении, и его понесло: подпруги бы прикупить немец­кие, — это раз, конюх Мишка дверь за собой не закрывает, сквозняк вечно в конюшне, — это два; потом еще витами­низированная подкормка заканчивается, потом коней бы постричь, еще бы и проколоть витамины, — это три, четы­ре и пять. А так все хорошо, только бы еще дорожку на­топтанную в леваде песочком присыпать, так не распоря­дится ли Владимир Владимирович, а то коменданту сказа­ли, а он не отвечает, только улыбается, а дорожка уж больно грязная.

— Опасно, Владимир Владимирович, - на рыси уже вспину хрипел берейтор, — не поскользнуться бы коням наповоротах на грязи-то.

Президент тоже не отвечал. Как и не выделяющий пес­ку комендант. И тоже улыбался. И думал заезжавший сбо­ку берейтор, что президент похож на коменданта. И оши­бался. Дело обстояло наоборот. Комендант был похож на президента.

Хорошо покатались. Лошадям особенно понравилось. Идрис дурачился и играл на снегу. А Путин на него не сер­дился совсем и потакал. И был нестрог.
  • Опять сутулитесь немного, — подметил берейтор. За­мечание сделал.
  • Я, Петрович, с откляченной задницей ехать не могуна рыси, — ответил Путин. — Я не могу мошонкой об седлоплюхаться, понимаешь? Поэтому зад подбираю вперед не­много, понимаешь? И спина от этого прогибается.

Берейтор промолчал, как человек придворный, он не смел поддерживать разговор на подобные темы. С другой стороны, как человеке ветеринарным образованием, он мог бы подметить, что миллионы всадников до сих пор справ­лялись как-то с этой проблемой. В результате, он посту-

пил как одновременно умный и придворный ветеринар. Он сказал:

— Может, бриджи вам, Владимир Владимирович, тес­новаты? Может, побольше заказать?

Путин не ответил. Он думал. Заказывать бриджи или не заказывать. Были соображения «за» и «против». И те и дру­гие выглядели очень убедительными. В обтягивающих бриджах, да еще с лайкрой немножко, молодцеватее выг­лядишь. А жмет в паху, с другой стороны. Ну, а большие наденешь, будешь как беспризорник из старосоветского фильма. Или как мальчонка из старинного же фильма в отцовых портах, с помочами который бегал. Да. Вот. Угу... Думал...

И забыл думать метров через пятьдесят. Сороку увидел на заборе и заинтересовался. А Петрович подумал, что го­сударственные мысли нехорошо перебивать, и не стал пе­респрашивать.

Ближе к обеду Сечин позвонил. Отрапортовал, что все четверо военно-морских офицеров, хранителей чемодан­чика ядерного, Чемодана Всевластья, отправятся со втор­ника на семинар в Институт питания. Только на один день. Так что же делать с чемоданчиком? Растягивать семинар не хочется, потому что велено директору прочитать им курс рассчета калорий, а директор послезавтра улетает на неде­лю за границу. И сам Сечин считает, что правильнее было бы им съездить на семинар вместе с чемоданчиком. Ника­кого вреда от этого не будет. Хранители Чемодана Всевла­стья вчетвером его еще лучше уберегут.

Путин хотел спросить: «А нельзя, что ли, этого дирек­тора привезти сюда к нам?»

И спросил бы. Но он знал, что Сечин ответит, что у ди­ректоратам в Институте слайд-проектор, и слайды, и пла­каты, и пара лабораторий, которые надо посетить. И не стал спрашивать. Потом Путин подумал, что надо бы спросить,

а почему бы пока не передать чемоданчик на один день начальнику его, путинской, охраны. И знал, что Сечин от­ветит, дескать жрецов чемоданчика нельзя с ним разлучать, потому что они воспитаны в мысли о невозможности раз­рыва физического контакта постоянного со священным символом власти. А один раз покажи им, что плевать на символ и что он не священный, так они сойдут с ума или перепродадут лишенный сакральности предмет.

Еще Путин мог бы пошутить, что, мол, можно было бы передать чемодан на хранение на один день послу Соеди­ненных Штатов. «Собственно, ради американского же спо­койствия мы с этой хреновиной так цацкаемся», — сказал бы Путин. А Сечин бы рассмеялся и сказал бы голосом про­ворного слуги, убежденного в своем превосходстве над ту­поватыми выродками-хозяевами: «Янки тупые, Владимир Владимирович, юмора не поймут».

Вот так бы они поговорили, если бы была охота гово­рить. Но Путин чувствовал себя с некоторых пор усталым лососем-дезертиром. Он сокращал пустые предсказуемые диалоги. Он хотел отделаться от назойливого млекопита­ющего на том конце трубки.

- Ну ладно, пусть едут прямо с чемоданом.


17 января

четверг

Год: Дин Хай Месяц: Гуй Чоу День: Бин Чэнь

По энергетической структуре день близок Владыке Судьбы, сильная Почва в расцвете порождается Огнем и легко пре­одолевает нежелательную в контексте расклада Воду. Ветвь ЧЭНЬ соответствует в знаках судьбы Юпитеру, Тай Сую, который помогает и поддерживает. В целом довольно благоприятно.

Среди установлений это Выравнивание, благоприятное для продолжения вчерашних торжеств и важных встреч, а так­же для того, чтобы обернуться на прошлое и сделать запасы.

Прямое включение не получилось. Первый телеканал дол­жен был в двенадцать показать прямое включение со встре­чи Пугина с учителями и преподавателями вузов.

Я телевизор тогда смотрел, дома сидел. А мне что, мне на работу не идти, правильно? Имею право. И вот что по­казали: Андреевский зал, в нем стулья красивые стоят, часть из них занята задницами, а часть — нет. Потом видно, что та часть, что не укрыта задницами, не полюбилась режис­серам первоканальским. Пустая часть зала. Они избегать ее стали. А гостям просто сказали прийти к десяти утра, обшмонали пару раз на разных входах. И в Андреевском зале они были сильно заранее. А в двенадцать им сказали, что президент задержится на полчаса. Ну, некоторые и вста­ли. Пустые стулья ах дожидаются, а они во Владимирский

зал потянулись. Посмотреть. Чтобы и дома потом расска­зать, и коллегам. Коллегам сдержанно рассказать, мол, по­думаешь, невидаль какая... А дома восторженно, с горящим взором. Ведь не каждого в Кремль позовут на встречу с пре­зидентом. Ведь не отмеченные никаким знаком свыше обычные человеки в это самое время у доски стоят с воню­чей тряпкой и мелом или сессию принимают у недоопох-меленных студентов. А они — они не ровня обычным чело­векам: вместо того чтобы педагогическим процессом зани­маться, они тут казенную мебель обминали. Они — соль от соли земли. И вот: помогали президенту в обеспечении преемственности власти. На встрече должен был присут­ствовать и мэр Москвы Дмитрий Козак. А ему ведь дорога в президенты — он наследник, преемник и гарант продол­жения курса на преобразования. Что ж, педагоги — люди понятливые: предвыборные дела — президент повышает не свой лично рейтинг, а авторитет власти в целом. Вот где педагогика!

А по телевизору нам стали в основном первых два ряда полировать. Там и лица обнаружились. Надетые прямо на задницы.

Ректор Садовничий спокойно и со значением сидел. Он же партийный активист, а не провинциальный учителиш-ка какой. Чего ему рыскать по Андреевскому и Владими-ровскому залам и на стены пялиться. Глаза у него мягкие, излучают свет. Не свой свет, отраженный — это путинская гало-харизма долетает до него от Ново-Огарева и отража­ется в глазах его теплом, благодарностью за заботу и так далее. Он был интеллигентным бета-самцом. Это каждый подтвердит.

А «Новости» на Первом канале вел ситуативный бета-самец Выхухолев. Пока мы пялились на Садовничего, Вы­хухолев за кадром быстренько зачитал нам сообщение вче­рашнее Интерфакса, что готовится программное выс­тупление президента по воспитанию и образованию

подрастающего поколения. И еще сообщил ведущий, что приглашенные рассаживаются, и что вот-вот — грядет. И я поверил. А хотелось верить, вот в чем дело. Я же был в этот момент гамма-самцом по отношению к Выхухолеву. По­тому что он знал, что рассаживаются гости, а я только до­гадывался, глядя в телевизор. Но ему-то лучше знать, пра­вильно? Он же зря не скажет, верно?

От сведений мы с Выхухолевым перешли к чувствам. Чувствовали мы оба, что дела у нас с молодежью классно идут, но с сегодняшнего дня мы выйдем на совершенно новый уровень образования и воспитания.

И я тоже испытал чувство надежности какой-то, целе­устремленности. Я подумал, что не все так плохо, как кар­кают еврейские злопыхатели с «Эха Москвы», коммму-нисты там и прочие маргиналы. Патриото-космополиты хреновы. Славянофилы и западники, ядри их мать. 06-щечеловеки и пацифисты в союзе с красно-коричневыми и империалистами... Я их внутренне отверг как-то сразу. Интуитивно почувствовал тревожность какую-то, угрожа­ющую мне, Выхухолеву и Путину. Эти внесистемные ев-рейско-патриотические самцы посягали на нашу альфа-бета-гамма-гармонию. И я отверг их поэтому.

И лучше себя почувствовал. Физически. Вот, к приме­ру, нельзя мне кофе из-за подагры, но я решил, что новая жизнь отменяет подагру вместе с этими эхомосковскими провокаторами вне всякого сомнения. И пошел, и сварил кофейку. Маленький запасец колумбийского для какого-то предподагренного доболезненного гостя оставался. Ка­кой же чудный от него запах шел — за столько лет не забы­тый совсем запах. Оказалось, все эти годы я каждой моле­кулой своей мечтал об этой чашке кофе. Ну а не было бы президента, что бы я делал? Вернее, президента и так не было. Но был выхухолевский рассказ о президенте, пони­маете? Вот не было бы Выхухолева с его рассказом, что, мол, налаживается и грядег... вот что бы я делал? Известно что —

давился бы чаем из ромашки, как йог какой-нибудь мало­кровный.

А президент одевался в этот момент у себя в Ново-Ога-реве. Ему кастелянша подготовила на сегодня новый кос­тюм и что там еще — рубашку, галстук, ремень. Все новое. И Путин огорчился, что карманы зашиты на пиджаке. Сколько лет проносил множество других костюмов с за­шитыми карманами, ничего в эти карманы класть не со­бирался, а обиделся. Показал охране. Выругался, как руга­ются питерские — синтаксически изысканно, морфологи­чески изобретательно, интонационно тускло, обреченно и авитаминозно. Бойцы сделали в ответ решительные и му­жественные лица, будто собирались штурмовать школу в Беслане, и пошли за дурой кастеляншей. И не нашли — вер­нулись. Один сказал, что у него есть нож американский с плоскогубцами. Путин по поводу плоскогубцев почувство­вал себя должным пошутить. И пошутил. Что, мол, для ни­точки как раз плоскогубцы и подойдут и что нет ли у кого огнемета. А охранник почувствовал немедленно потреб­ность издать скупой смешок в ответ. И исполнил: скупой смешок. Во время и внутри шутки Путин обронил, что ко­стюмчик 20 тысяч стоит. И даже не долларов. Хотя он, по-правде говоря, не знал, сколько костюмчик стоит. Но хоте­лось обратить на себя внимание. Ведь чурбаки эта — дубо-ломы охранники —хрен когда комплимент сделают. А с кем еще поделиться? Носишь же, а никто и не знает, что спе­циального итальянца портного выписал ему Роман Ар­кадьевич Абрамович. Итальянец — лучший на планете, а уезжать не смеет — кто ж ему в его Италии столько закажет и столько заплатит. Ниточку резали прямо на Владимире Владимировиче, он крутился неловко, он хотел видеть, как режут ниточку, не порежут ли и пиджак. И охранники кру­тились вместе с ножом, и ниточкой, и пиджаком, и прези­дентом. И порезали-таки пиджак. Но незаметно. И второй карман решили ке разрезать. Не из-за того, что пиджак

пожалели во второй раз порезать. А просто: Путин избыл свою обиду. Ему хотелось покапризничать, чтобы с ним повозились, чтобы позаботился о нем кто-то. Понимаете? И вот — позаботились же? Ну и хватит пока. А на карманы-то и в самом начале было наплевать.

Потом он все-таки поехал и выступил. Сказал о борьбе с бездуховностью. Это главное было, я так понял. И о вы­зовах XXI века, о передовой науке, а потом снова про угро­зу бездуховности, исходящей от чуждых нашей традиции образцов массовой культуры. И я понял, что это против американцев. И внутренне одобрил. Это уже в «Новостях» в три часа показали, а я не пропустил. И Дима Козак ска­зал слова. Хорошее что-то, но не запомнилось.

Я вот как раз подумал, а что они потом делают, после выступления, когда вдруг Выхухолев говорит:« П ереходим к международным новостям. В городе Хэй-Хэ, в китайской провинции Хэйлуцзян, арестованы девять исламских тер­рористов, планировавших...» Я имею в виду, я думал перед хэйлуцзянскими террористами, а что Путин с Козаком де­лают? Или бог с ним, с Козаком, Путин-то что делает? Он же не можеттоже оторваться от канвы новостей. От потока новостного. Он куда девается из нашей жизни, когда сю­жет про него заканчивается? Он, я так думаю, вместе с нами смотрит, каково там им вХэйлуцзяне. А потом отправляет туда Сережу Шойгу, пусть он им там жизнь наладит снова. А когда погоду нам показывают, он что делает, президент наш? Думаю, радуется вместе с нами, если у метеодевушки из телевизора мини-юбка сегодня и солнечно станет. И, на­оборот, если метель, то горюет, как и мы. А потом думает: «Да хрен с ней, с метелью, до весны недалеко осталось, прорвемся». Родной наш и близкий, президент наш. Он ведь наш в доску парень, он — один из нас. И не получается у него ничего именно погому, что он один из нас. Мы же

простецкие честные парни, русаки настоящие. Не жадные, не проныры, понимаете? Другие — наглые, хваткие — без мыла в жопу, ты их в дверь — они в окно, галдят вечно, гор­ло дерут за своих. Ну а мы за дружеский разговор хороший всегда, за дух товарищества. И не ладится у нас, и у него не ладится. Мешают же, это понятно. Американцы мешают, Березовский. Сладить с ними легко — одних бы ракетами, а другого топором по башке его неуемной. Но тогда бы мы уподобились им, гадам беспринципным. А мы не такие. Мы — нормальные простецкие ребята с нашим Путиным, вот и дурят нас подонки всякие.

Я так подумал и решил маленечко выпить. И нашел по­чатую бутылку превосходного мягкого ирландского виски, и налил полстакана. Лед положил потом, потом выпил, не дожидаясь, пока лед растает. Потом долго еще сидел у те­левизора. Лед таял потихонечку, и талая вода смешивалась с остатками виски, а я капли эти хмельные выливал себе в рот. И забыл уже о Путине моем родном.

И мы не знаем, что президент потом делал еще в этот день. Мы бросили наблюдательный свой пост. Потому что льда в стакане полно оставалось и выбрасывать его было жалко, не по-хозяйски. И пришлось доливать опять вис­ки. Ирландское как-то дисциплинировало нас и настрои­ло на серьезную внутреннюю работу. Самосовершенство­вание путем самосозерцания и трансцендентального само­созидания.

л

18 января

пятница

Год: Дин Хай Месяц: Гуй Чоу День: Дин Сы

Два Огня ДИН и скрытый в ветви дня БИЯ — это сила со­братьев и единомышленников, помогающая функционально­му духу. Слабое звено здесь Богатство, не следует утруж­даться в его развитии.

Дыхание Огня способствует ритуальности, эффектным ре­чам, возвышенным устремлениям и призывам к справедливос­ти.

В знаках дня — аспект Ямской Лошади, это счастливый дух для поездок и перемещений.

В цикле установлений это Определение, когда Небесный Им­ператор все размещает по своим местам. Сегодня не следует выносить обвинений, но благоприятна любая конструктив­ная деятельность, вся работа будет сделана быстро. В целом очень хороший день.

Путин был деятельным сегодня. Он принимал директора ФСБ Патрушева около пяти вечера. И вот почему: Листер-ман звонил Кипяткову, Кипятков доложил Патрушеву, Патрушев докладывал президенту. Тема была не то чтобы серьезная, но не терпящая отлагательств.

— Владимир Владимирович, известный международный сутенер Петр Листерман явился к нам инициативно. Пред­ложил сотрудничество. По договоренности с Березовским, он поставляет ему девушек — моделек всяких. Собирает по

всему миру девиц с первых обложек модныхжурналов. Стра­ны -Латвия, Литва, Эстония, Бразилия, Украина. Россия, конечно. Березовский заказывает обычно сам. Кого най­дет в журнале - заказывает. Листерману платит от пятиде­сяти тысяч долларов за гражданок СНГ и республик При­балтики и до семидесяти тысяч долларов за иностранок. Сам Листерман нам предлагает за пятьдесят тысяч достав­лять каждую девицу в Москву перед отправкой в Лондон. Авиабилеты и другие командировочные расходы — пита­ние, размещение — он берет на себя.
  • Николай, ты о шлюхах говоришь как об офицерах —командировочные расходы какие-то. Памперсы или там там-паксы тоже будешь учитывать? Короче, баб перед отправ­кой к Берёзе нам будет завозить по пятьдесят тысяч за шту­ку, правильно? А ты им будешь встраивать капкан волчий водно место? И Берёза в твой капкан попадется, так, что ли?
  • Владимир Владимирович, мы можем и не платить. Еслибы Листермана взяли с грузом кокаина либо другого запре­щенного вещества, он бы стал сговорчивее. Суть не в этом.Возможности открываются нешуточные. Мы же сможемвербовать представителей указанного контингента. Можемвременно задерживать под любым предлогом, можем вхо­дить в контакт, имитировать вербовку и передавать ложные сведения, использовать их в качестве носителей спецве­ществ, с учетом того, что они подходят к объекту вплотную.
  • Full contact, я бы даже сказал. И ты им встроишь водно место ампулы с кислотой, и Берёза засунет прямо вампулу и растворит себе член? Правильно?

Путин испытывал какое-то оживление нездоровое и не нравился себе в этот момент. Непрофессионально было вот так оживляться. И он признал:

— Извини, Николай, просто очень смешно. Я предста­вил, понимаешь. Всё, давай серьезно, продолжай.

Приглашенный к серьезному продолжению разговора Патрушев проявил выдержку и не сказал, например, что он и так не шутил до сих пор.
  • Реально можно переправлять на девушках спецвеще­ства, срабатывающие через две-три недели. При контактеони перейдут на кожу Березовского. И тяжелое заболева­ние и конечный результат не будут напрямую связаны сконкретной встречей. Это раз. Извините, но до нас, мнетут умники наши сказали из соответствующего подразде­ления, до нас спецвещества в подобной ситуации приме­нял знаменитый Бальтазар Косса, папа римский ИоаннДвадцать Третий. Которого потом разжаловали из пап рим­ских. К нему как-то обратилась девушка, сказала, боится,что от нее уйдет любовник. Бальтазар этот выдал ей мазьдля внутриполостного применения. Привораживающуюмазь, как он объяснил. Оба любовника погибли. У нас жеэрудиты работают. Хороший вариант? Можно повторить.Я уж не говорю о банальном СПИДе. Можно также попы­таться вывести нашего человека через Листермана на Бе­резовского, пусть скажет, что нашел редких качеств краса­вицу не из журнала. Неизданную, так сказать, красавицу.Для установления прочных долгосрочных отношений.Можем отправить сотрудницу Службы, можем задейство­вать человека из Службы внешней разведки, вплоть до того,что взять у СВР человека из числа нелегалов.
  • Нелегалку восемнадцатилетнего возраста не найдешь,и не ищи. А старше Берёзе не нужны.
  • Это не совсем так, у давно внедренных агентов СВРподрастают дочери, Владимир Владимирович. Я думаю, спомошью родителей можно было бы подыскать. В СВРвозражать не будут, если вы лично распорядитесь.
  • Это, Николай, имей в виду, но пока не приступай не­посредственно. Я команду дам. По реальным потаскушкам,журнальным, как ты говоришь, — завозить сюда. Листер-ману материально компенсировать, как он просит, девуш­кам дополнительно давать по тридцать тысяч лично. Отво­зить ко мне на дачу в Александровку. Понял? Ну давай,с богом. Что еще?

— Я под свою ответственность о первой уже с Листер-маном договорился. Сегодня паспорт с английской визойдля нее забирают из посольства. Летит в Лондон завтра —Аэрофлотом в одиннадцать пятнадцать. Досье на нее пол­ностью готово. Можем арестовать ее за нарушения правилрегистрации в Москве — она из Казани. Можем арестоватьее с грузом кокаина, если сочтете необходимым.

- Нет, не надо. Не так. У нас же со средствами все впорядке. Зачем же ты на такой ерунде экономишь? НайтиЛистермана. Обозначить задачу — сегодня же ее в Алексан-дровку. Привези в закрытой машине. Адрес знать не долж­на. Ну, как обычно, но тщательнее. Деньги ей выдать зара­нее, чтобы не боялась, что подведем. Сказать ей, что встречас высокопоставленным нефтепромышленником. Или что-то в этом роде. Узнаешь, во сколько сможешь доставить, —немедленно звони. Мне же ориентироваться надо. У меняже тут, ептыть, работа.

— Вы, Владимир Владимирович, убеждены, что светитьнадо объект в Александровке?
  • Ты не понял, я вижу. Я ее сам вербовать стану. Трях­ну стариной. А что?
  • Владимир Владимирович, а что если это многоходов­ка Берёзы, если он использует Листермана, возможно втем­ную, если он, просчитав нашу реакцию и возможные встре­чи ваши с контингентом, попробует таким вот способомдо вас добраться - отравить, например? Березовский вовсех отношениях брат родной этому Бальтазару Косее,Иоанну Двадцать Третьему.

— А ты — брат двоюродный. Если бы Бальтазар этот унас в ФСБ служил, как думаешь, до генерала бы дослужил­ся? А до президента? Ладно, шучу, я знаю, ты торопишься,давай...