Береза и три сокола

Вид материала

Закон

Содержание Счастливое дитя Сказка о семи Семионах, родных братьях Семь Симеонов.

Подобный материал:

• Береза Слово «береза», 1091.88kb.
• Урок литературного чтения во 2-м классе. С. А. Есенин. "Береза", 52.64kb.
• С обучающимися 2-8 классов на тему: «Сердце мамы», 79.27kb.
• Береза и собака, капуста и директор, иней и корабль Что общего в этих словах, 249.34kb.
• Экскурсионная программа Питание: завтраки в отелях, Медицинская страховка, 169.08kb.
• Экскурсионная программа Питание: завтраки в отелях, Медицинская страховка, 92.47kb.
• Список литературы для 5 гимназического класса, 14.97kb.
• Что простились рано и встретились поздно, 126.91kb.
• Муниципальное образовательное учреждение, 61.66kb.
• 3 класс (читаем летом), 15.03kb.

Счастливое дитя

Жил-был именитый купец с купчихою - всякого добра много, а детей нету. Стали они богу молиться, чтобы дал им детище - в молодых летах на утеху, в старости на подмогу, а по смерти на помин души; стали они нищую братию кормить, милостыней оделять; а сверх того надумались на пользу всего люда православного построить длинный мост через топи-болота непроходимые. Много купец казны издержал, а мост построил, и как работы окончились, посылает он своего приказчика Федора: Поди-ка, сядь под мост да послушай, что будут люди про меня сказывать: будут ли благословлять или корить станут. - Федор пошел, сел под мост и слушает. Идут по мосту три святых старца и говорят промеж себя: Чем наградить того, кто этот мост построил? Пусть у него народится счастливый сын: что ни скажет - то и сбудется, чего ни пожелает - то и даст господь! - Выслушал приказчик и вернулся домой. - Ну что, Федор, не слыхал ли чего? - спрашивает купец. -Нет, ничего не слыхал. - В скором времени отяжелела купчиха и родила мальчика; окрестили его и положили в люльку. Приказчик позавидовал чужому счастью: в глухую полночь, как все в доме крепко заснули, поймал голубя, зарезал его и замарал кровью постель, руки и уста родильницы; а ребенка украл и отдал на сторону выкормить. Наутро хватились отец с матерью, где их ребенок? Нет нигде, а приказчик начал доказывать: Мать-де сама его съела: вишь, и руки и уста в крови! - Купец взял свою жену и посадил в темницу. Прошло несколько лет, сынок их подрос, стал бегать и говорить. Федор бросил купца, поселился на взморье и мальчика с собой взял; что только ему на ум взбредет, он приказывает этому мальчику: Пожелай-де то-то и то-то, - и тотчас все готово. Говорит он однажды: А ну, малый, проси у бога, чтоб здесь новое царство стало, чтоб от самого этого места до дворца государева хрустальный мост повис через море и чтоб царевна за меня замуж вышла. - Мальчик попросил у бога - и тотчас повис через все море хрустальный мост и явился богатый, знатный город с белокаменными палатами, церквами и царскими теремами. На другой день, проснувшись, смотрит царь из окошечка, увидал хрустальный мост и спрашивает: Кто этакое чудо построил? - Докладывают ему, что Федор. - Коли он так хитер, - сказал царь, - то отдам за него свою царевну замуж! - Скоро дело сладилось, обвенчали Федора с царевною, и стал он в новом городе царствовать да мальчиком помыкать: держит его у себя за работника, бьет и ругается всячески, иной раз и куска хлеба пожалеет дать. Вот как-то лежит Федор с женой на постели да промеж себя разговаривают; а мальчик в темный угол забился и горько-горько плачет. Спрашивает царевна своего мужа: Скажи, пожалуйста, откуда у тебя это богатство взялося? Ведь прежде ты был простым приказчиком. - И богатство мое и сила - все от этого мальчика, что я у купца унес. - Как так? - Жил я у такого-то купца в приказчиках, и было ему обещано, что народится у него сын, да не простой, а такой счастливый - что ни скажет, то и сбудется, чего ни пожелает, то и даст господь. Вот как ребенок народился, я его и скрал, а чтоб про то не проведали, наговорил на купчиху, будто сама свое детище съела. - Мальчик подслушал эти речи, вышел из угла и сказал: По моему прошенью, по божьему изволенью будь ты, негодяй, собакою! - В ту ж минуту Федор обернулся собакою; мальчик надел ему на шею железную цепь и повел к своему отцу. Приходит и говорит ему: Добрый человек! Дай мне горячих угольев. - На что тебе? - Да вот надо пса покормить. - Что ты? Бог с тобой! - отвечает купец. - Где это видано, чтоб собаки горячим угольем питались? - А где видано, чтоб мать могла съесть свое родное детище? Узнавай, батюшка, я твой сын, а вот этот пес - твой старый приказчик Федор, что меня унес да на мать наклепал. - Купец расспросил про все подробно, освободил жену из темницы, и потом все они вместе переехали жить в новое царство, которое еще прежде по желанью купеческого сына явилось на взморье; царевна к своему отцу уехала, а Федор до самой смерти так и остался поганым псом

Примечания 257(143). (с. 242-243) Записано в Пермской губ. Текст перепечатан Афанасьевым из II книги Пермского сборника» (отд. 2, 1860, с. 175-177) без изменений, но в примечаниях источник не указан.

AT 652 (Счастливое дитя). В AT учтены финские, эстонские, литовские, шведские, датские, ирландские, французские, немецкие, чешские, словинские, сербохорватские, польские, русские варианты и несколько записей, сделанных в Америке. Русских вариантов - 7, украинских - 4. К белорусскому фольклорному материалу условно может быть отнесена подобная сказка Лидского уезда Гродненской губернии, опубликованная на польском языке (язык записи неизвестен) в сборнике Яна Карловича: Podania i bajki zebrane na Litwie (Zbior wiaddomosci do antrop, krajowej. Krakow, 1887, XI, 14). Сказка сборника Афанасьева, как и некоторые другие восточнославянские варианты сюжета, тяготеет к жанру легенды, что отметил Афанасьев в своем примечании. Изложение несколько схематичное. Вступительный эпизод (разговор путников о строителе нового моста) имеет соответствие в разных восточнославянских легендах и сказках. К словам - Купец взял свою жену и посадил в темницу (с. 243) - Афанасьев привел вариант: Купец схватил острый меч, отсек своей жене голову и зарыл труп в землю. После по желанию сына она оживает.


Сказка о семи Семионах, родных братьях.

Народные русские сказки. А.Н. Афанасьев

Был-жил старик со старухой, и жили они несколько лет, а детей у них не было, и уже к великой старости приходили, как начали молить бога, чтоб даровал им детище, которое б было в старости их помогою в работе. И молятся они год, другой, молятся третий и четвертый, молятся пятый и шестой, а не вымолят ни единого детища; однако через семь лет старуха понесла и после родила вдруг семь сынов, которых всех назвали Семионами. И когда старик со старухою умерли, то остались Семионы сиротами, и были они тогда все по десятому году, и пахали свое поле уже сами, и не уступали своим соседям. В некое время случилось мимо той деревни ехать царю Адору, который был самодержавец всей той области, и увидел работающих на поле семь Семионов. Он весьма удивился, что такие малые ребята - и пашут и боронят свою пашню, чего ради и послал к ним старшего своего боярина, чтоб спросить, чьи они дети? Боярин, пришедши к Семионам, спрашивал: для чего они, такие малые ребята, работают такую тяжелую работу? На то ему ответ держал старший Семион, что они сироты и что за них работать некому, и притом сказал, что всех их зовут Семионами. Боярин пошел от них и сказал о том царю Адору, который весьма удивился, что столько ребят-братьев называются одним именем, - для чего и послал к ним того ж боярина, чтоб их взять с собою во дворец. Боярин государев приказ исполнил и взял всех Семионов с собою. Когда царь приехал во дворец, тогда собрал он к себе всех своих бояр и думных дьяков и спрашивал у них совет таковыми словесами: Господа мои бояра и думные дьяки! Вы видите сих семь сирот, которые не имеют у себя никаких родственников; я хочу сделать их такими людьми, чтоб после они меня благодарили, для чего и требую у вас совета: в какую науку или художество мне их отдать должно учиться? - На сие отвечали все так: Милостивейший государь! Как теперь они уже на возрасте и в разуме, то не рассудите ли за благо спросить их каждого особливо, кто в какую науку или художество пожелает пуститься. - Царь принял сей совет с радостию и начал большего Семиона спрашивать: Слушай, друг мой, в какую науку или художество пуститься желаешь, то в такую я тебя и учиться отдам. - Семион на то ему отвечал: Ваше царское величество! Я ни в какую науку, ни в художество пуститься не желаю; а ежели бы вы приказали посреди вашего царского двора построить кузницу, то сковал бы я вам столб до самого неба. - Царь увидел, что этого Семиона учить не для чего, потому что он и так уже кузнечное ремесло довольно искусно знает; однако не верил, чтоб он мог сковать столб до самого неба, и потому приказал в скором времени посреди своего царского двора построить кузницу. Потом спрашивал другого Семиона: А ты, мой друг, какой науке или художеству учиться желаешь, в такую я тебя и отдам. - На сие Семион ему сказал: Ваше величество! Я ни в какую науку, ни в художество пуститься не хочу; а ежели большой мой брат скует железный столб до неба, то я по тому столбу взлезу на самый верх и стану смотреть во все государства и буду тебе сказывать, что в котором государстве делается. - Царь рассудил, что и того Семиона учить не надобно, потому что он и так мудрен. После спрашивал третьего Семиона: Ты, мой друг, какой науке или художеству учиться желаешь? - Семион на то ему сказал: Ваше величество! Я никакой науке, ни художеству учиться не хочу; а ежели бы мой большой брат сковал мне топор, я тем топором тяп да ляп - тотчас бы сделал корабль. - Король на то ему сказал: Мне корабельные мастера надобны, и тебя ничему иному учить уже больше не должно. - Потом спросил он четвертого Семиона: Ты, Семион, какой науке или художеству учиться желаешь? - Ваше величество! - сказал он на то ему. - Я никакой науке учиться не желаю, а ежели бы мой третий брат сделал корабль и когда бы тому кораблю случилось быть в море и напал бы на него неприятель, то б я взял корабль за нос и повел бы его в подземельное государство, и когда бы неприятель ушел прочь, то тогда б я опять корабль вывел на море. - Царь удивился таким великим четвертого Семиона чудесам и сказал ему: И тебя учить не надобно! - Потом спросил пятого Семиона: А ты, Семион, какой науке или художеству учиться желаешь? - Я ничему учиться не желаю, ваше величество! - сказал Семион. - А ежели большой мой брат скует мне ружье, то я тем ружьем, ежели увижу птицу - хотя за сто верст, то ее подстрелю. - Ну, так ты исправный будешь у меня стрелец! - сказал ему царь. После спросил шестого Семиона: Ты, Семион, в какую науку вступить желаешь? - Ваше величество! - сказал ему Семион. - Я ни в какую науку, ни в художество вступить не желаю, а ежели мой пятый брат подстрелит птицу на лету, то я ее до земли не допущу и, подхватя, принесу к тебе. - Великий искусник! - сказал ему царь. - Ты у меня вместо легавой собаки в поле можешь служить. - После спросил царь последнего Семиона: А ты, Семион, какой науке или художеству учиться желаешь? - Ваше величество! - отвечал он ему. - Я никаким наукам, ни художествам учиться не желаю, потому что я и так ремесло имею предорогое! - Да какое ж ты имеешь ремесло? - спросил его царь. - Скажи мне, пожалуй! - Я хорошо умею воровать, - сказал ему Семион, - и так, что никто против меня не сворует. - Царь весьма осердился, услыша о таком дурном его ремесле, я говорил потом к своим боярам и думным дьякам: Господа мои! Чем присоветуете мне наказать сего вора Семиона, и скажите, какою казнию казнить его должно? - Ваше величество! - сказали ему все они. - На что его казнить? Может быть, он вор с именем, и такой, который в случае будет надобен. - Да почему это? - спросил царь. - А вот потому, что ваше величество уже десятый год как достаете себе в супруги царевну Елену Прекрасную, а достать не можете, и притом много силы и войска потеряли и множество казны и прочего издержали; и этот Семион-вор, может быть, царевну Елену Прекрасную вашему величеству как-нибудь украдет. - Царь на то им сказал: Друзья мои, вы правду мне говорите! - Потом обернулся он к Семиону-вору и сказал ему: Что, Семион, можешь ли ты съездить за тридевять земель в тридесятое государство и украсть мне царевну Елену Прекрасную, а я в нее весьма крепко влюблен; и ежели ты мне ее украдешь, то я тебе сделаю великое награждение. - Это наше дело, ваше величество, - отвечал седьмой Семион, - и я вам ее, ежели только прикажете, украду. - Не только чтобы тебе приказывать, - сказал ему царь, - но я еще о том и прошу; и теперь не медли больше при дворе моем и бери себе силы-войска и золотой казны, сколько тебе надобно. - Мне ни силы, ни войска, ни золотой казны не надобно, - отвечал он. - Отпусти нас всех братьев вместе, и я тебе царевну Елену Прекрасную достану. Царю не хотелось со всеми Семионами расстаться, однако, хотя то и жалко ему было, но принужден был отпустить их всех вместе. Между тем кузница на царском дворе была устроена, и большой Семион сковал железный столб до самого неба, а другой Семион взлез по тому столбу на самый верх и смотрел в ту сторону, где было государство отца царевны Елены Прекрасной, и после закричал он с вершины столба царю Адору: Ваше величество! Вижу, за тридевять земель в тридесятом государстве царевна Елена Прекрасная сидит под окошечком, и у ней из косточки в косточку мозжечок переливается. - Тогда царь еще больше красотою ее прельстился и потом вскрикнул к Семионам громким голосом: Друзья мои, отправьтесь в путь как можно скорее, ибо я не могу жить без прекрасной царевны Елены! - Почему большой Семион сковал третьему Семиону топор, а пятому сделал ружье; и после того взяли с собою несколько хлеба на дорогу, а Семион-вор взял с собою кошку, и потом пошли в путь свой. Кошку ту Семион-вор так к себе приучил, что она везде за ним бегала, как собака, и ежели он останавливался на дороге или в ином каком месте, то кошка становилась на задние лапы, а потом терлась около него и мурлыкала. И так шли они путем-дорогою несколько времени и, наконец, пришли к морю, чрез которое надо было им переехать, а не на чем. Они ходили долго по морскому берегу и искали какого-нибудь дерева, чтоб сделать себе судно, и после нашли один дуб превеликий. Третий Семион взял свой топор и срубил тот дуб по самый корень, а потом по нем же тяп да ляп - сделал тотчас корабль, который был оснащен, а в корабле очутились разные дорогие товары. Все Семионы сели на тот корабль и поплыли в путь и чрез несколько месяцев прибыли благополучно в то место, в которое им надобно было. Как скоро въехали они в корабельную пристань, то тотчас бросили якорь. На другой день Семион-вор взял свою кошку, и пошел в город, и пришедши к царскому двору, остановился против окон царевны Елены Прекрасной; в то ж самое время кошка села на задние лапы, а потом начала тереться и мурлыкать. Надобно знать, что в том государстве совсем не знали и не слыхали, что есть за зверь кошка. Царевна Елена Прекрасная в то самое время сидела под окошечком и, увидя кошку, тотчас послала своих нянюшек и мамушек, чтоб спросить у Семиона, что то был за зверек, не продаст ли он его, и ежели продаст, то какую за него просит цену? Нянюшки и мамушки тотчас выбежали на улицу и спрашивали Семиона: какой это у него зверек и не продаст ли его? Семион на то им отвечал: Государыни мои, извольте доложить ее высочеству Елене Прекрасной, что этот зверек называется кошкою и что я его не продаю, а ежели она пожелает этого зверька иметь у себя, то оного дарю ей без всякой платы. - Нянюшки и мамушки тотчас побежали в палаты и донесли о том ей, что от Семиона слышали. Царевна же Елена Прекрасная обрадовалась чрезвычайно, и выбежала сама из палат, и спрашивала Семиона: не продаст ли кошки? Семион ей сказал: Ваше высочество! Я сей кошки не продаю; а если она вам угодна, то вам ее дарую. - Царевна, взяв кошку к себе на руки, пошла в палаты, а Семиону приказала идти за собою. Когда они пришли в палаты, царевна пошла к своему батюшке царю Саргу, и показала ему кошку, и объявила, что ей подарил некий чужестранец. Царь, увидя такого чудного зверька, весьма обрадовался и приказал призвать к себе Семиона-вора, и когда он к нему пришел, то царь хотел его наградить казною за кошку, но как Семион не хотел принять от него, то сказал ему: Друг мой! Живи покуда в моем доме, и между тем временем кошка при тебе лучше может привыкнуть к моей дочери. - На сие Семион также не согласился и сказал царю: Ваше величество! Я бы с радостию великою мог жить в вашем доме, когда бы не было у меня корабля, на котором я в ваше государство приехал и который препоручить мне некому; а ежели прикажете мне, то я буду ходить к вашему величеству всякий день и стану кошку приучать к вашей любезной дочери. - Итак, царь приказал Семиону, чтоб ходил он к нему всякий день. Семион начал ходить к царевне Елене Прекрасной, и в некоторый день он ей сказал: Милостивая государыня! Я уже давно к вам хожу, а вижу, что вы никуда прогуливаться не изволите; хотя бы ко мне на корабль пожаловали; я бы показал вам такие дорогие парчи, которых вы никогда еще не видывали. - Царевна тотчас пошла к своему батюшке и начала проситься погулять на корабельную пристань. Царь ее отпустил и сказал, чтоб она взяла с собою нянюшек и мамушек, и пошла с Семионом. Как скоро пришли они на корабельную пристань, то тотчас Семион просил царевну на свой корабль, и когда она на оный вошла, то Семион-вор и прочие его братья начали царевне показывать разные дорогие парчи. После того Семион-вор сказал Елене Прекрасной: Ваше высочество! Теперь извольте приказать своим нянюшкам и мамушкам сойти с моего корабля, потому что я хочу вам показать такие дорогие товары, которых не должны они видеть. - Царевна тотчас приказала своим нянюшкам и мамушкам сойти с корабля, и как скоро они сошли, то в то же самое время Семион-вор велел тихонько своим братьям отрубить якорь и пуститься в море на всех парусах; а сам между тем начал царевне показывать дорогие товары, из которых и подарил ее некоторыми. Прошло уже часа с два времени, как он показывал царевне свои товары; наконец она ему сказала, что ей время уже и домой идти, потому что царь, ее отец, будет дожидаться ее обедать. Потом вышла она из каюты и видит, что корабль на ходу и что берегов уже не видно. Тогда она ударила себя в грудь и вдруг оборотилась лебедем и полетела. Пятый Семион взял тотчас свое ружье и подстрелил лебедя, а шестой Семион и до воды ее не допустил и принес ее опять на корабль, где царевна стала по-прежнему девицею. Нянюшки же и мамушки, которые стояли на корабельной пристани, увидя, что корабль отвалил от берега с царевною, тотчас бросились все к царю и пересказали ему о том Семионовом обмане. Царь тогда ж нарядил целый флот за ними в погоню, и когда тот флот начал нагонять Семионов корабль гораздо близко, тогда четвертый Семион взял свой корабль за нос и увел его в подземельное государство. Когда же корабля совсем стало не видимо, то начальники флота, увидя, как он ушел на дно, думали, что корабль потонул и с царевною Еленою Прекрасною, почему и возвратились назад и донесли царю Саргу, что Семионов корабль и с Еленою Прекрасною потонул. Семионы же благополучно в свое государство прибыли, вручили царевну Елену Прекрасную царю Адору, который за такую великую Семионов услугу отпустил их всех на волю и дал им довольно злата, и серебра, и драгоценного каменья, а сам женился на Прекрасной Елене и жил с нею многие лета благополучно и мирно

О хитрости царя Соломона. Народные русские сказки. А.Н. Афанасьев До рождества Христова все умершие - грешные и праведные сидели в аду. И Анна-пророчица была тут же и все пророчила, что родится Исус Христос и выведет всех праведных из аду. А праведные давно ждут и дождаться не могут избавления и говорят: Вот ты, Анна, пророчишь, пророчишь, а все ничто не сбывается, только нас морочишь! - Анна их уверила, что вправду все то сбудется, что она пророчила. Вот и родился Исус Христос и начал с апостолами ходить по земле; зашел и в ад. Ад затрещал, Сатанаил закричал: Аде, крепися! - Нет, ад все трещит. Господь повел из аду всех с собою, а царя Соломона оставил. Соломон и говорит: Что же ты, господи, всех выводишь из аду, а меня одного покидаешь? - Господь сказал: Ты сам хитёр-мудёр, дак выходи на свои мудрости! - Вот Соломон остался в аду и начал размеривать ад да приговаривать: Вот тут будет церква, тут престол, а тут часовня. - Сатанаил его остановил: Соломон, что ты делаешь? - А он отвечает: Да вот хочу здесь церкву строить, а вот тут часовню. - Что ты, царь Соломон! У меня и прежде тесно было. Я рад, что избавился от назойливых жильцов, а ты опять меня теснишь. - Ну, Сатанаил, вот тебе три аршина в уголку - будет с тебя и этого места! - Сатанаил рассердился и вытурил (выгнал) царя Соломона из аду вон. Соломон и пошел к царству небесному. Стучится у ворот и спрашивает: Братие! Скажите, пожалуйста, которое житие лучше - старое ли в аду или новое в царстве небесном? - Нет, - говорят, - новое в царстве небесном лучше. - Покажите-ка мне ваше житье хоть немножко! Я бы посмотрел на вас. - Отворили ему дверь немножко, чтобы можно было заглянуть. Он смотрел, смотрел и засунул ногу. Стали рай затворять и прижали ему ногу-то. Он и закричал: Ногу прижали! Ногу прижали! - Вот как отворили шире, Соломон и проскочил в царство небесное - да в уголок. Тут и остался, а не на переде, где заняли место первые


Семь Симеонов.

Народные русские сказки. А.Н. Афанасьев В одном месте у мужика было семь сынов, семь Семенов - все молодец молодца лучше, а такие лентяи, неработицы - во всем свете поискать! Ничего не делали. Отец мучился, мучился с ними и повез к царю: привозит туда, сдает всех в царскую службу. Царь поблагодарил его за таких молодцов и спросил, что они умеют делать. - У самих спросите, ваше царско величество! Царь наперво созвал большого Семена, спросил: - Чего ты умеешь делать? - Воровать, ваше царско величество. - Ладно; мне такой человек на время надобен. Созвал второго: - А ты чего? - Я умею ковать всяки дороги вещи. - Мне и такой человек надобен. Созвал третьего Семена, спрашиват: - А ты чего умеешь делать? - Я умею стрелять на лету птицу, ваше царско величество. - Ладно! Спрашивает четвертого: - А ты чего? - Если стрелец подстрелит птицу, я вместо собаки сплаваю за ней и притащу. - Ладно! - говорит царь. - А ты чему мастер? - спросил пятого. - Я буду смотреть с высокого места во все царства и стану сказывать, где чего делатся. - Хорошо, хорошо! Спросил шестого: - Я знаю делать корабли: только тяп-ляп, у меня и будет корабь. - Хорошо, а ты чего знашь? - спросил седьмого. - Я умею лечить людей. - Ладно! - Царь отпустил их. Живут долго уж; царь и вздумал попытать одного Семена: - Ну-ка, Семен, узнай, где чего делатся? Семен забился куда-то наверх, посмотрел по сторонам и рассказал: Тут вот то-то делатся, там - то-то. - После сличили с газетами - точно так! Прошло опять много время; царь вздумал жениться на одной царевне: как ее достать? Не знат, некого послать! И вспомнил семь Семенов, созвал их, дал службу: достать эту царевну; дал им сколько-то солдатства. Семены скоро собрались, все мастера - тяп да ляп, и сделали корабь, сели и поплыли. Подплывают под то царство, где была невеста-царевна; один посмотрел с высокого шеста, сказал, что царевна теперь одна - украсть можно; другой сковал какие-то самые дорогие вещи, и пошли с вором продавать: только дошли, вор тотчас и украл царевну. Отсекли якоря, поплыли. Царевна видит, что ее везут, обернулась белой лебедью и полетела с корабля. Стрелец не оробел, схватил ружье, стрелил и попал ей в левое крыло; вместо собаки кинулся другой Семен, схватил лебедь на море и принес на корабь. Лебедь обернулась опять царевной, только лева рука у нее была подстрелена. Лекарь у них свой, тотчас руку у царевны вылечил. Приехали к своему царству здоровы, благополучны, выстрелили из пушки. Царь услышал, и забыл уж про Семенов, - думат: что за корабь пришел там? - Поди-ка, - говорит, - сбегайте, узнайте там. Кто-то сбегал ли, съездил ли; сколь скоро доложили царю о семи Семенах вместе с царской невестой, - он обрадовался Семеновым трудам, приказал встретить их с честью, с пушечной пальбой, с барабанным боем. Только царевна не пошла за царя взамуж: он был уж стар. Он ее и спросил, за кого она хочет выйти? Царевна говорит: - За того, кто меня воровал! - А вор Сенька был бравый детина, царевне приглянулся. Царь, не говоря больше ни слова, приказал их обвенчать; потом сам захотел на спокой, Семена поставил на свое место, а братовей его сделал всех большими боярами

Свинья в лисьей коже

Надела на себя

Свинья

Лисицы кожу,

Кривляя рожу,

Моргала,

Таскала длинной хвост и, как лиса, ступала;

Итак, во всем она с лисицей сходна стала.

Догадки лишь одной свинье недостает:

Натура смысла всем свиньям не подает.

Но где ж могла свинья лисицы кожу взять?

Нетрудно то сказать.

Лисица всем зверям подобно умирает,

Когда она себе найти, где есть, не знает.

И люди с голоду на свете много мрут,

А паче те, которы врут.

Таким от рока суд бывает,

Он хлеб их отымает

И путь им ко вранью тем вечно пресекает.

В наряде сем везде пошла свинья бродить

И стала всех бранить.

Лисицам всем прямым, ругаясь, говорила:

Натура-де меня одну лисой родила,

А вы-де все ноги не стоите моей,

Затем что родились от подлых вы свиней.

Теперя в гости я сидеть ко льву сбираюсь,

Лишь с ним я повидаюсь,

Ему я буду друг,

Не делая услуг.

Он будет сам стоять, а я у него лягу.

Неужто он меня так примет как бродягу?

Дорогою свинья вела с собою речь:

Не думаю, чтоб лев позволил мне там лечь,

Где все пред ним стоят знатнейши света звери;

Однако в те же двери

И я к нему войду.

Я стану перед ним, как знатной зверь, в виду. -

Пришла пред льва свинья и милости просила,

Хоть подлая и тварь, но много говорила,

Однако всё врала,

И с глупости она ослом льва назвала.

Не вшел тем лев

Во гнев.

С презреньем на нее он глядя рассмеялся

И так ей говорил:

Я мало бы тужил,

Когда б с тобой, свинья, вовеки не видался;

Тотчас знал я,

Что ты свинья,

Так тщетно тщилась ты лисою подбегать,

Чтоб врать.

Родился я во свет не для свиных поклонов;

Я не страшуся громов,

Нет в свете сем того, что б мой смутило дух.

Была б ты не свинья,

Так знала бы, кто я,

И знала б, обо мне какой свет носит слух.

И так наша свинья пред львом не полежала,

Пошла домой с стыдом, но идучи роптала,

Ворчала,

Мычала,

Кричала,

Визжала

И в ярости себя стократно проклинала,

Потом сказала:

Зачем меня несло со львами спознаваться,

Когда мне рок велел всегда в грязи валяться.