Ярославское литературное окружение н. А. Некрасова

Вид материала

Содержание

Общая характеристика работы
Предметом исследования
Объектом исследования
Научная новизна
Научное значение
Практическая значимость
Структура работы
Первая глава
Коренной ярославец
Вторая глава
Третья глава
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях

Подобный материал:

На правах рукописи

КРАСИЛЬНИКОВ Григорий Владимирович

ЯРОСЛАВСКОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОКРУЖЕНИЕ

Н.А. НЕКРАСОВА

Специальность 10.01.01 – русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Иваново - 2006

Работа выполнена в Ивановском государственном университете

Научный руководитель	доктор филологических наук, профессор Розанова Людмила Анатольевна

Официальные оппоненты	доктор филологических наук, профессор Тихомиров Владимир Васильевич
	кандидат филологических наук, доцент Пайков Николай Николаевич

Ведущая организация-	Ярославский государственный театральный институт

Защита состоится « 26 » октября 2006 г. В 16 часов 00 минут на заседании диссертационного совета Д 212.062.04 при Ивановском государственном университете по адресу: 153025, г. Иваново, ул. Ермака, 39, ауд. 459.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ивановского государственного университета

Автореферат разослан «____» сентября 2006 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета Е.М. Тюленева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Данная диссертационная работа посвящена исследованию ярославского литературного окружения Н.А. Некрасова. Ее содержание отражает попытку всестороннего осмысления взаимоотношений поэта с литераторами-земляками: во-первых, на ярославском этапе его жизни (в пору детско-юношеского становления, учебы в гимназии, общения с педагогами, способствовавшими развитию его творческих способностей, становлению круга чтения, собственным литературным опытам и опытам его товарищей); во-вторых, в петербургский период, когда поэт являлся редактором журналов «Современник» и «Отечественные записки», был заинтересован в сотрудничестве с местными изданиями, в первую очередь «Ярославскими губернскими ведомостями» (далее – ЯГВ), и писателями-земляками. В литературном окружении Н.А. Некрасова к настоящему времени выявлено около десятка, главным образом, второстепенных литературных имен. Они-то и остаются недостаточно изученными. Невозможность до настоящего времени научно обоснованно интерпретировать целый пласт литературных отношений Н.А. Некрасова с выдвинувшей его культурной и литературной средой, с одной стороны, и, с другой стороны, необходимость ввести новые исследовательские материалы в обсуждение заявленной темы, обобщить, с учетом новых сведений, весь корпус соответствующих представлений обусловливают очевидную актуальность предпринятого исследования.

Основная цель диссертации заключается в уяснении самой сути явления, именуемого «ярославским литературным окружением Н.А. Некрасова», уточнении персонального состава ярославского литературного окружения поэта, а также масштаба и характера взаимодействия поэта с местным литературным контекстом на разных этапах его творческой деятельности.

Непосредственными задачами, посредством решения которых может достигаться искомая цель настоящего исследования, мы считаем следующие:

обобщить и дополнить новыми данными имеющиеся представления о ранних – догимназических и гимназических – литературно-эстетических воздействиях, формировавших истоки поэтического таланта Некрасова;
пополнить и обобщить имеющиеся в литературе представления о раннем «ярославском» и «ярославско-петербургском» литературном окружении поэта;
систематизировать литературно-биографические и литературно-общественные связи Некрасова, поэта и журналиста, с родным краем и его литературной жизнью;
установить состав наиболее значительных ярославских литераторов, испытавших творческое воздействие музы Некрасова, и определить масштаб и характер этого воздействия.

Предметом исследования в диссертации выступают многообразие, характер и масштаб ярославского литературного окружения Н.А. Некрасова. Но само понятие «ярославского литературного окружения» является до известной степени неразрешенной методологической задачей, требующей специального истолкования в русле предпринимаемого в дальнейшем анализа материала. Ярославское литературное окружение поэта для автора работы – это, во-первых, литераторы, проживавшие в Ярославской губернии и активно сотрудничавшие с местными и столичными, в первую очередь некрасовскими изданиями. Во-вторых, это литераторы (Е.И. Саблин, Н.И. Филимонов, Л.Н. Трефолев, С.Я. Дерунов, и др.), личные взаимоотношения которых с Н.А. Некрасовым подтверждены документальными, мемуарными и эпистолярными источниками. В-третьих, это литераторы, включенные в общение с Некрасовым через единую литературную среду (общих знакомых ярославцев и петербуржцев среди литераторов, сотрудников некрасовских журналов, рецензировавших их сочинения) и испытывавшие несомненное и доказуемое влияние Некрасова на свое творчество (Ю.В. Жадовская, Л.Н. Трефолев, С.Я. Дерунов). С другой стороны, писатели, так или иначе причастные к ярославскому краю, могли проживать и в Петербурге, составляя там своего рода ярославское землячество.

Объектом исследования в работе стали, во-первых, разнообразные документальные и мемуарные свидетельства рассматриваемых литературных связей; во-вторых, конкретные художественные тексты самого Некрасова, находящиеся в тех или иных отношениях с литературным творчеством его современников-ярославцев; наконец, конкретные художественные тексты ярославских литераторов, вступающие в преемственные или иные творческие отношения с поэзией их знаменитого земляка.

Научная новизна данной работы вытекает не только из достигнутого в ходе настоящего исследования пополнения имевшихся прежде сведений в рамках научной биографии Н.А. Некрасова и обобщения соответствующих представлений, но, главным образом, из постулирования самого его специфического исследовательского ракурса: местным образом ориентированного и многообразно проявившего себя – в качестве совокупного явления – литературного окружения российского национального поэта. Новым в исследовании представляется также системная соотнесенность центрального понятия «ярославское литературное окружение» с такими понятиями как «ярославская литература», «культурное гнездо», «некрасовская школа», «вершинный писатель», «писатели второго ряда» и некоторыми другими.

Методологической основой настоящего исследования выступает сравнительно-исторический метод в отечественном литературоведении, предполагающие опору как на «перекрестный допрос» источников (литературных, мемуарных, эпистолярных и др.); так и на систематический сравнительный анализ художественной формы и содержательных установок автора.

Научное значение рассматриваемой диссертации состоит в том, что ее результаты могут быть использованы при дальнейшем продвижении и в рамках данной конкретной темы, и в более обширном понимании проблематики литературного окружения поэта; а также при обращении к интерпретации собственно художественной проблематики творчества как самого Некрасова, так и рассматриваемых нами других ярославских авторов. Обнаруженные автором работы источники позволяют дополнить научную биографию Н.А. Некрасова новыми сведениями, более глубоко и разносторонне прокомментировать художественные тексты поэта. Эти же материалы можно использовать в работах, посвященных конкретно тому или иному писателю-ярославцу.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов, во-первых, в вузовском преподавании – при подготовке лекционных курсов, спецсеминаров, написании курсовых выпускных квалификационных работ по творчеству Н.А. Некрасова и писателей-ярославцев, во-вторых, в соответствующих направлениях и программах местной литературно-музейной работы.

Результаты работы были апробированы в выступлениях автора диссертации на некрасовских конференциях в Институте русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук (2002, 2004) и в Государственном литературно-мемориальном музее-заповеднике Н.А. Некрасова «Карабиха» (1995, 1999, 2002, 2003, 2004); на конференциях в Ивановском государственном университете (1996, 1997, 1998), на выездной конференции Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого в г. Чудово (2000), на конференции в Костромском государственном педагогическом университете им. Н.А. Некрасова (2001), на конференции Шуйского государственного университета (2003); на краеведческих чтениях в историко-архитектурных музеях г. Рыбинска (2002), г. Данилова (2003), г. Углича (2003), г. Ярославля (2003).

Структура работы определяется целями и задачами исследования. Объем основного текста диссертации заключает в себе 216 страниц и состоит из введения, трех глав и заключения. Библиографический список содержит 270 названий книг, журнальных и газетных статей и 74 именования различных рукописных документов. Наиболее важные в рамках диссертации неопубликованные рукописные работы выделены курсивом. Среди них особо отметим стихотворения Е.И. Саблина, С.Я. Дерунова, гимназический дневник Л.Н. Трефолева, воспоминания В.Л. Ливанова о Дерунове.

За библиографией в работе следуют приложения. Это тексты произведений, ранее неизвестных исследователям или известных им частично: три стихотворения Е.И. Саблина; забытое стихотворение Ю.В. Жадовской «Героям Севастополя», опубликованное в ЯГВ; статья и стихотворение Л.Н. Трефолева, написанные на кончину Некрасова и обнародованные в «Русской газете», и стихотворения С.Я. Дерунова, посвященные Некрасову.

Во Введении кратко представлена история вопроса, определены актуальность, научная новизна, объект, предмет, цели, задачи, методология и практическое значение исследования, рассматриваются историко-литературные и теоретические проблемы, связанные с определением основополагающих понятий диссертационного исследования.

Первая глава «Н.А. Некрасов и культурная среда Ярославля 1830 – 1840-х годов» посвящена ярославскому и раннему петербургскому периодам в жизни и творчестве поэта. Состоит она из трех разделов. Первый раздел главы «Н.А. Некрасов в ярославской гимназии. Первые литературные опыты поэта» включает в себя два параграфа. В первом параграфе содержится информация об успеваемости поэта и возможных причинах непосещения им гимназии, о традиционных школьных «шалостях», процветавших в стенах и вне стен этого учебного заведения. Этот же параграф раздела содержит сведения об учителях поэта: К.Ф. Милославове (латинский язык), И.М. Федорове (немецкий язык), К.К. Турне (французский язык), И.А. Морошкине (география), А.М. Раменском (история), А.Н. Лебедеве (математика), А.Ф. Чубукове (рисование и черчение) и законоучителях А.Ф. Соколове и И.П. Тихомирове (Закон Божий). Особое место уделено в параграфе преподавателям П.П. Туношенскому (российская словесность и логика) и И.С. Топорскому (латинский язык). Автору работы удалось установить, что Петр Павлович активно занимался развитием литературных способностей у своих учеников, их работы предполагал издать в 1832 году в сборнике «Муза Ярославля». В сохранившейся рукописи сборника стихов Николая Некрасова, к сожалению, не оказалось. Примечательно, что Петра Павловича поэт иронически запечатлел в образе учителя Поношенского в рассказе «Помещик двадцати трех душ» (1843) и, возможно, отчасти в образе «зеленого господина» в романе «Жизнь и приключения Тихона Тростникова» (1843-1847). Учитель латыни И.С. Топорский – единственный из преподавателей гимназии, который упоминается в автобиографии поэта: «“Телеграф”, “Телескоп” от уч<ителя> Топорского». Диссертант установил, что Иван Семенович совмещал преподавание латыни в младших классах с заведованием гимназической библиотекой. Вновь поступавшие сюда издания пользовались у гимназистов спросом, и он, возможно, не успевал фиксировать их в «шнуровые книги». В результате при ревизии обнаружилась большая недостача, по причине которой он был освобожден от должности библиотекаря.

При создании коллективного портрета педагогов ярославской гимназии диссертант впервые обратился к их послужным спискам, сопоставили воспоминания их бывших учеников 1830 – 1850-х гг.: А.Т. Беляева, И.Д. Гарусова, одноклассника поэта М.Н. Горошкова, Д.Ф. Назарова; а также материалы гимназического дневника Л.Н. Трефолева. Мемуары А.Т. Беляева применительно к биографии Некрасова в данной работе были использованы впервые. Особую ценность представляет в них информация о наличии в гимназической среде с начала 1830-х гг. театра. По косвенному свидетельству поэта, он увлекался театром с отроческих лет, то есть еще в ярославский период жизни. Автором исследования не исключается и посещение в это время гимназистом-Некрасовым спектаклей артистов профессионального театра в Ярославле.

Здесь же подвергнуты детальному анализу учебные ведомости Николая Некрасова за 1833/34, 1834/35, 1835/36, 1836/37 годы. Сведения из них не использовались исследователями в работах со времени выхода в свет в 1914 году монографии В.Е. Евгеньева-Максимова. Диссертант рассмотрел названные документы сначала в хронологическом порядке, проанализировав год за годом успеваемость поэта (ежемесячные и экзаменационные оценки) и его поведение (пропуски занятий по разным причинам, штрафы «за леность» и «за шалости»). Затем он эти же ведомости подверг анализу применительно к каждому учебному предмету и сравнил оценки, полученные Некрасовым в ярославской гимназии, с теми, которые ему поставили на вступительных экзаменах преподаватели Петербургского университета.

Предпринятые наблюдения привели автора работы к следующим выводам. Во-первых, нельзя согласиться с утверждением В.Е. Евгеньева-Максимова о «малоразвитости» и «малоосведомленности» ярославских «педагогов-рутинеров» – все они имели приемлемое для преподавания в средних учебных заведениях образование (Московский университет, Демидовское высшее училище, ярославская семинария с дополнительным образованием в семинарии Троице-Сергиевой Лавры) и опыт работы в гимназиях. Во-вторых, характеристики учителей поэта, зафиксированные в воспоминаниях их бывших учеников, в целом совпали. В-третьих, оценки, полученные Николаем Некрасовым на экзаменах в ярославской гимназии, подтвердились по всем предметам при его поступлении в Петербургский университет. В-четвертых, несмотря на недостаток усердия в обучении будущего поэта именно гимназия прямо и косвенно обеспечила своему питомцу начала образованности и современной культуры.

Во втором параграфе раздела диссертант обратился собственно к истокам творчества поэта. Систематизировав многочисленные источники информации о гимназической жизни Н.А. Некрасова, его начальном чтении и ранних творческих впечатлениях, выявленных автором работы в произведениях поэта и публициста, автобиографических записях, письмах его, к нему и по его поводу, воспоминаниях современников, он пришел к выводу о наличии масштабного пласта информации, который до сей поры углубленно не обследован. Сложность работы с ним состоит в том, что ни на один из источников нельзя опираться как на полностью достоверный. Даже в документальных источниках информация может быть ошибочна (например, сведения о поступлении братьев Некрасовых в гимназию имеют несколько вариантов). Автобиографические и мемуарные свидетельства субъективны: они создавались по прошествии многих лет, поэтому отдельные фрагменты жизни гимназистов воспроизводились мемуаристами в утрированном виде. Художественные произведения поэта, сведения из которых мы широко используем в нашей работе, прямо содержат вымысел. Однако в каждом из них отдельные детали могут иметь вполне убедительный характер. «Перекрестное» сопоставление различных источников информации помогло автору диссертации подтвердить или опровергнуть отдельные факты биографии поэта и его родных, в том числе литературные.

Здесь же анализируются сведения о первых литературных опытах Некрасова-гимназиста, которые известны только из автобиографических записей поэта. Ранним стихотворным опытам Н.А. Некрасова в первой главе диссертант отводит особое место. Их всего три: две «сатиры» на брата Андрея и одноклассника Н. Златоустовского; а также «посвящение», по утверждению поэта, преподнесенное им матери в день ее именин в семилетнем возрасте. Знакомство с подобного рода поздравительной детской литературой, весьма популярной в дворянских семьях в XIX веке, показало, что образцами для подражания здесь могли быть многочисленные посвящения из сборников Б.М. Федорова. А вариант того же посвящения в фельетоне поэта «Записки Пружинина», в котором четырнадцатилетний дворянский юноша дарит матери в день именин целую тетрадь своих сочинений побудил автора работы предположить, что данное стихотворение могло быть отрывком из более крупного произведения или даже играть роль своеобразной заставки к целому ряду первых поэтических опытов Николая Некрасова, созданных им в более зрелом, чем это прежде считалось, возрасте. У Н.А. Некрасова тоже была своя «тетрадь» стихотворений, которая «составилась» у него к 15-ти годам и «сильно подмывала» ехать в Петербург.

У В.Е. Евгеньева-Максимова и вслед за ним у некоторых других историков литературы сложилось мнение, что религиозно-романтические стихотворения петербургского сборника поэта «Мечты и звуки» (1840) обязаны своим происхождением гимназическому периоду его жизни. Однако примечание Н.А. Некрасова к сборнику стихотворений 1864 года, в котором он сообщил о том, что не хотел бы, чтобы после его смерти к читателю попали слабые сочинения и поэтому их уничтожил, натолкнуло автора настоящего исследования на иную трактовку. Уничтожать рукописи уже опубликованных стихотворений сборника «Мечты и звуки» поэту не было никакого резона. А вот неопубликованные «ярославские» стихи действительно могли «компрометировать» зрелого художника. Возможно, именно их поэт пародировал в своем рассказе «Без вести пропавший пиита». Попытки определиться с «ярославским» составом первого сборника стихов в литературоведении имели место (Н.Н. Пайков), но, по нашему мнению, они далеки от окончательности. Примечательно, что многочисленные «заимствования» Некрасова из стихов В.Г. Бенедиктова, Н. Вуича, И.Е. Гогниева, П.П. Ершова, В.И. Красова, М.Ю. Лермонтова, Д.Ю. Струйского (Трилунного), Н. Теплова и др. в сборнике «Мечты и звуки» были сделаны поэтом из их книг и журнальных публикаций, вышедших из печати уже после его отъезда из Ярославля в столицу.

Во втором разделе первой главы «Н.А. Некрасов и ярославская литература 1830 – 1840-х годов» автор работы рассматривает жизнь и творчество ярославских поэтов Петра Праволамского, студента Демидовского лицея, и Евгения Ивановича Саблина, драматурга Николая Ивановича Филимонова, находит возможные точки соприкосновения их с Н.А. Некрасовым. Праволамский первым выступил в печати, выпустив в Ярославле в 1838 году сборник стихотворений. По мнению диссертанта, с этим сборником Некрасов был знаком. Подтверждением этому служат некрасовские реминисценции из стихов Праволамского «Гений» (в «Колизее») и «Отчужденный» (в стихотворении «Тот не поэт»). Однако знакомство поэтов состоялось не в Ярославле, а в Петербурге, о чем сохранилось устное признание студента-лицеиста (в пересказе ярославского врача Н.В. Пирожкова). Некрасов помог Праволамскому подготовить для издателя и книгопродавца В.П. Полякова повесть, которую автор подписал псевдонимом-анаграммой Петр Лаомправский. Однако издание не состоялось, а рукопись не сохранилась. Диссертант поддерживает выдвинутую Б.В. Мельгуновым убедительную версию о том, что именно Праволамский послужил Н.А. Некрасову прототипом приехавшего в столицу поэта в рассказе «Без вести пропавший пиита». В 1840-х гг. литературная деятельность студента-лицеиста прекратилась.

При просмотре учебных ведомостей автору работы удалось установить, что Николай Некрасов проучился вместе с Саблиным (который в классах регулярно получал оценки «отлично») в ярославской гимназии всего один год. Поступив в гимназию позднее поэта, он не только догнал его в учебе, но и перегнал, так как тот остался в пятом классе на второй год. В Ярославле Евгений Саблин издал сборник стихов «Полевой цветок» (1840). Вероятно, именно эти стихи Некрасов в письме к сестре Елизавете назвал «глупыми». В дальнейшем Е.И. Саблин поступил в Московский университет, но по причине душевной болезни вынужден был его покинуть. В Москве вышел второй сборник стихов поэта – «Кавказская сцена» (1841). Вернувшись на родину, Саблин написал ряд сочинений: сборник стихотворений «Темпы Сержанта», повести «Балы и балет» (в стихах) и «Сарра» (в прозе). В этих неопубликованных сочинениях ярославского поэта обнаружились явные подражания произведениям К.Н. Батюшкова, В.Г. Бенедиктова, А.А. Дельвига, В.А. Жуковского. Все их следует признать неудачными за исключением, с нашей точки зрения, «Русской песни», хотя начальные строчки ее, безусловно, являются плагиатом из стихотворения Ф.А. Кони.

Сравнив сборники ярославских поэтов П. Праволамского, Е.И. Саблина и Н.А. Некрасова автор работы обратил внимание, что все трое испытали сильное увлечение стихами и поэмами А.С. Пушкина, поэзия которого в ярославском крае была чрезвычайно популярна. Свидетельством тому служат многочисленные списки с пушкинских произведений 1830-х гг., хранящиеся в рукописных собраниях Ярославского государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника и Государственного архива Ярославской области. В «фантастической сцене» П. Праволамского «Каин» были обнаружены очевидные параллели с драмой «Борис Годунов», поэмой «Братья-разбойники». Сборник Е.И. Саблина «Полевой цветок» в своей основе является явным подражанием «Евгению Онегину», а «Кавказская сцена» – «Кавказскому пленнику». В юношеских стихах Н.А. Некрасова исследователи также обнаружили многочисленные реминисценции, аллюзии, перифразы, сходные ритмико-синтаксические конструкции из пушкинских произведений (В.Е. Евгеньев-Максимов, В.Э. Вацуро, Ю.М. Прозоров, Н.Н. Пайков).

Драматурга-ярославца Н.И. Филимонова связывали с Н.А. Некрасовым годы дружбы. Пик его литературной славы пришелся на 1840-е годы. Наибольшей популярностью пользовался в столице его водевиль «Мельничиха в Марли, или Племянник и тетушка». Некрасов писал рецензии на сочинения земляка, в которых весьма критично оценивал содержание водевилей «Тигровая шкура» и «Все для девочек и ничего для мальчиков», отмечая в них нелепость и растянутость сюжетов. С «Тигровой шкурой» связана реминисценция в стихотворении Некрасова «Портреты» (1843). Примечательно, что большинство своих водевилей и переводов Н.И. Филимонов опубликовал в изданиях Ф.А. Кони и Н.А. Некрасова – в «Пантеоне» и «Литературной газете». В последующие годы Некрасов неоднократно помогал своему старшему литературному собрату материально.

В третьем разделе первой главы «Н.А. Некрасов и ярославский театр» диссертант анализирует связи поэта с ярославским театром, а также раскрывает степень его участия в полемике, которая возникла в столичной печати по поводу ярославского театра. В 1841 году поэт, находясь в Ярославле, намеревался посетить спектакль «Лев Гурыч Синичкин», открывавший сезон в новом, только что построенном здании театра, и написать по этому поводу статью в «Пантеон». Но статья эта в журнале не появилась. Однако в № 1 «Репертуара», объединившегося с «Пантеоном» после отстранения Ф.А. Кони от редакторства, появилась анонимная заметка о ярославском театре. Б.В. Мельгунов предположил, что автором ее был Некрасов. Солидаризируясь с ним, автор работы приводит дополнительные доказательства этой версии, в частности обращает внимание на тот факт, что сборник поэта «Мечты и звуки» в этот момент активно распространялся среди читателей редакцией «Репертуара», о чем свидетельствовала рекламная информация в журнале.

Открытие театра приветствовали публикациями профессор Демидовского училища А.З. Зиновьев (в «Москвитянине») и местный купец-краевед С.А. Серебренников (в ЯГВ). Еще одна статья, но с критическим содержанием, была выслана в редакцию «Москвитянина» неизвестным автором. Редакция отказалась ее публиковать. Обнаружить эту статью и выяснить, кто был ее автором, диссертанту не удалось. Таково содержание первого параграфа третьего раздела первой главы.

Второй параграф раздела посвящен полемике столичных газет и журналов в начале 1840-х годов по поводу ярославского театра. Автором работы был детально проанализирован ее ход и установлены ее участники. В «Пантеоне» была обнародована статья Ф. Майкова с критикой модного в то время драматурга Н.А. Коровкина, поместившего в «Северной пчеле» несколько заметок о ярославском театре, в которых он скорее восхвалял себя и свои произведения, нежели писал об актерах и постановках. В защиту Коровкина выступил Ф.В. Булгарин. Кроме того, в «Репертуаре» появилась статья Коренного ярославца, в которой он указал на ошибки в публикации Ф. Майкова, содержащей явно устаревшую информацию о труппе ярославского театра, примерно на время отъезда Некрасова из Ярославля в Петербург, и обоснованно доказал, что Ф. Майков это псевдоним одного из сотрудников «Пантеона». Б.Л. Бессонов предположил, что им мог быть Н.А. Некрасов. Диссертант приводит косвенные доказательства этой версии. Так, например, в январе 1841 года «Северная пчела» обнародовала очередную заметку Н.А. Коровкина о театре, на которую поэт отреагировал ответной критической публикацией, в которой высказал те же самые обвинения Коровкину, что и Ф. Майков в предыдущей статье, продолжив тем самым полемику.

Коренной ярославец, по нашему мнению, против «Пантеона» сделал еще один анонимный выпад под новым псевдонимом Любитель театра и правды. На этот раз «Репертуар» решил «наказать» своего корреспондента Р.М. Зотова, «посмевшего» опубликовать свою статью в «Пантеоне». Сравнив анонимные тексты в «Репертуаре», диссертант обнаружил в них одни и те же стилистические приемы, что позволило ему предположить, что они принадлежат одному и тому же лицу. Собирая сведения о Н.А. Коровкине, автор работы обратил внимание на то, что мать драматурга К.П. Зорина являлась ярославской помещицей, поэтому псевдоним Коренной ярославец для Коровкина в какой-то степени мог быть оправдан. В настоящее время высказанная версия нуждается в дополнительных документальных аргументах.

Вторая глава «Ярославские издания и писатели в журналах Н.А. Некрасова» посвящена взаимоотношениям редакций некрасовских журналов «Современник» и «Отечественные записки» с редакцией ЯГВ; материалам ЯГВ и писателей-ярославцев в журналах, редактируемых Н.А. Некрасовым, а также «Ярославскому литературному сборнику» 1849 г., положительно отмеченному рецензентом «Современника», и аналогичному сборнику 1850 года.

В первом параграфе раздела «Журналы Н.А. Некрасова и “Ярославские губернские ведомости”: сотрудничество редакций» диссертант рассматривает редакционные объявления «Современника» на страницах ЯГВ. Здесь особым образом отмечается самое первое объявление «Об издании “Современника” в 1847 году» новых редакторов журнала Н.А. Некрасова и И.И. Панаева, обнародованное в № 11 журнала за 1846 год. Сокращенные варианты этого объявления публиковались в столичных газетах с исключением из журнального варианта декларативной части (абзац об общественной позиции новой редакции). Как выяснилось, текст объявления в ЯГВ и других провинциальных газетах также был сокращен: из него были изъяты список сотрудников, роспись разделов журнала, перечень предполагаемых для публикации материалов. Однако декларативная часть, в которой редакторы «Современника» обратились к читателям с призывом активизировать свое внимание к событиям современности, обосновали первостепенную значимость писателя и литературы в этом процессе, была полностью сохранена. Новым редакторам журнала в провинции успешно удалось отстоять публицистическую часть объявления, которую не рискнули обнародовать столичные издания.

Во втором параграфе того же раздела автор работы рассматривает материалы ЯГВ, которые в той или иной степени привлекли внимание критиков некрасовских журналов. ЯГВ, появившиеся в 1831 году, были первыми среди аналогичных изданий России. В ведомостях печаталось немало исторических, этнографических, статистических и других материалов. Первыми, кто по заслугам оценил труды местных краеведов, были сотрудник «Журнала Министерства народного просвещения» И.П. Боричевский и неизвестный сотрудник «Современника», который поместил в нем два обзора провинциальной прессы: за 1849 и 1850 годы. Причем материалы ЯГВ по сравнению с подобными материалами других газет он признал наиболее интересными. В особенности он отметил статью «Заозерские маяки» о скупщиках льняных полотен с. Заозерья Угличского уезда Ярославской губернии, которые употребляли в своей речи жаргонную лексику, понятную только им. Как было установлено, автором статьи о «маяках» являлся местный пристав Д.И. Соколов. Положительный отзыв «Современника» в некоторой степени активизировал купца-краеведа И.П. Серебренникова выступить в ЯГВ с ответной публикацией, где он обвинил оппонента в ошибках. Возникшую дискуссию редакция ЯГВ одобрила. Ее заметили местные власти: сведения о маяках были перепечатаны в путеводителе по Ярославской губернии, а в Ярославле был утвержден комитет для усовершенствования льняной промышленности в Ярославской, Костромской, Владимирской и Вологодской губерниях.

Как показало исследование, материалы ЯГВ отмечались и в других обзорах «Современника» и «Отечественных записок», причем они никогда не допускали в них фактических ошибок, как это, например, делали рецензенты «Биржевых» или «Московских ведомостей», на что болезненно реагировала редакция ЯГВ и местная общественность. Н.А. Некрасов, как редактор и человек, хорошо знавший свой край, не допускал таких просчетов. Рассмотрев материалы ЯГВ, диссертант пришел к выводу, что журналы Н.А. Некрасова не просто заполняли ими свои страницы, увеличивая число подписчиков в Ярославской губернии, они помогали местной редакции отбирать и анализировать материалы, поднимали престиж ЯГВ в России. Такие функции могли взять на себя только лидеры отечественной журналистики, а некрасовские журналы ими были.

Во втором разделе «Ярославские литературные сборники 1849 и 1850 гг.: история создания, отзывы в печати» рассматривается состав этих изданий и реакция на них со стороны столичной прессы. На первый сборник появились положительные отзывы в «Современнике» и ЯГВ, на второй в «Северной пчеле» (перепечатан был в ЯГВ, где булгаринская газета помещала также рекламу). Публикация подобных рецензий в условиях конкурентной борьбы, по мнению диссертанта, способствовала привлечению подписчиков в провинции на свою сторону, особенно остро протекала эта борьба между соперничающими между собой изданиями, диаметрально противоположными по своим политическим взглядам. Автором анонимной статьи в «Современнике» оказался А.В. Дружинин (доказано Н.Б. Алдониной). Местных поэтов он никак не отметил (Н. Гашуков, И. Касаткин, Ф. Свешников), но позитивно охарактеризовал повесть Ю.В. Жадовской, историко-краеведческие статьи и материалы. К мнению критика издатели и авторы прислушались, и во втором сборнике появилось всего четыре стихотворения, в том числе три поэтических произведения Жадовской. Сохранившаяся цензурная рукопись второго сборника помогла автору исследования выяснить вопрос с его издателем, купцом-краеведом С.А. Серебренниковым. Было установлено, что опыт издания литературных сборников с уклоном в краеведческие материалы (история, статистика, этнография), едва ли не впервые использованный в Ярославле, в дальнейшем нашел продолжение в Перми (1859, 1860) и в Воронеже (1861). Критики «Современника» Н.А. Добролюбов, А.Н. Пыпин и М.А. Антонович поддержали эти сборники положительными отзывами.

Третий раздел главы «Писатели – ярославцы в “Современнике” и “Отечественных записках”» посвящен участию писателей-ярославцев в некрасовских журналах. Одним из рассматриваемых в диссертации сюжетов стал вопрос о реальной основе пьесы А.В. Сухово-Кобылина «Свадьба Кречинского», опубликованной в «Современнике». О прототипах главного героя сохранилось несколько версий (В.А. Гиляровского, Н.В. Минина, К.Л. Рудницкого), но «ярославская» версия, как считает автор работы, более убедительна. Она подтверждается большим количеством источников информации, косвенные доказательства ее содержатся в самой пьесе. Драматург в Ярославской губернии имел имения, постоянно приезжал в них, ярославские впечатления использовал на протяжении всей своей трилогии «Картины прошедшего», куда вошла и названная пьеса.

Диссертантом установлено, что помимо оригинальных художественных произведений писателей-ярославцев в некрасовских журналах печатались также критические статьи и рецензии на их сочинения. Отметим отзывы Н.А. Добролюбова на книги ярославского архиепископа Нила о буддизме (СПб., 1858) и работу С.П. Шипова «О трезвости в России» (СПб., 1859). Две рецензии были опубликованы на сборники довольно слабых стихов крестьян И. Кругликова (СПб., 1853) и Н.Д. Ульянова (СПб., 1856). Последняя рецензия, скорее сочувственная, чем отрицательная, принадлежала перу Н.Г. Чернышевского.

Исследование показало, что Н.А. Некрасов, будучи редактором крупнейших столичных журналов, отвечал за качество публикуемых сочинений; поэтому очень строго относился к материалам, которые присылали ему провинциальные корреспонденты, и здесь он ни для кого не делал исключения, в том числе для земляков-ярославцев. Кроме того, поэт был связан деловыми отношениями с другими сотрудниками и придерживался их. В этом отношении показателен пример с Н.М. Головщиковым: он предлагал статью в «Современник» о журнале «Уединенный пошехонец», но подобные материалы уже поставлял в журнал М.Н. Лонгинов, поэтому статья, как считает автор настоящей работы, и не была опубликована.

Третья глава «Н.А. Некрасов и писатели-ярославцы 1850 – 1870 -х годов» содержит материалы, связанные с жизнью и творчеством ярославских писателей Ю.В. Жадовской, Л.Н. Трефолева и С.Я. Дерунова, их взаимоотношениям с Н.А. Некрасовым, его творчеством. Раздел «Н.А. Некрасов и Ю.В. Жадовская – творческий диалог поэтов» включает в себя три параграфа. В первом параграфе анализируются взгляды критиков на ее творчество, в первую очередь критиков «Современника» (В.Г. Белинского, А.В. Дружинина, Н.А. Добролюбова). Рассматривается также мало изученная рецензия неизвестного критика на сборник ее стихотворений 1846 года в «Финском вестнике», полагаем, что именно с ним полемизировал В.Г. Белинский в своей статье по поводу стихов поэтессы. Не исключаем той возможности, что эта рецензия принадлежала именно Н.А. Некрасову, активно сотрудничавшему с «Финским вестником» в это время. Кроме того, в разделе исследуются литературно-критические высказывания Ю.В. Жадовской в письмах ее к профессору И.Н. Шиллю, которые прежде подробному анализу исследователями творчества Жадовской не подвергались. Как установлено, поэтесса уважала критиков «Современника» за профессионализм и правдивость, хотя с некоторыми их рецензиями, например, рецензией Н.А. Добролюбова на книгу Н.А. Дестунис «Деревня», не соглашалась.

Второй параграф раздела посвящен некрасовским мотивам в творчестве Ю.В. Жадовской. Автор работы остановился, в основном, на мотивах народной жизни. У поэтов-земляков, пришедших в литературу почти одновременно, в поэзии были одни учителя, и общие места в их стихотворениях вполне закономерны. Некрасов и Жадовская испытывали влияние одних и тех же общественно-литературных тенденций эпохи, поэтому нельзя не учитывать возможность случайных совпадений в их творчестве; хотя отдельные сюжеты и фрагменты они могли более или менее осознанно заимствовать друг у друга, иногда через посредство произведений предшественников или современников (А.В. Кольцова, И.С. Никитина, А.Н. Плещеева). В подтверждение высказанного суждения предлагается разбор нескольких стихотворений поэтессы и других авторов. В особенности выделены ее стихи «Грустная картина», «Нива» и «Посев». Некрасовские мотивы особенно сильны в ее стихотворении «Дума» (прямое подражание «Колыбельной песне» и «Тройке» Некрасова). В стихотворении «Верь – не верь» поэтесса, наоборот, предвосхитила не только образы и строки, но и целое стихотворение Некрасова «Зеленый шум». Некрасов и Жадовская, находясь на «разных этажах» литературы, по убеждению диссертанта, безусловно, способствовали развитию тематики, созвучной общественному развитию.

В третьем параграфе раздела анализируем стихотворения, которые Ю.В. Жадовская посвятила Н.А. Некрасову в 1858 году. Одно из них было озаглавлено: «Н – ву»; второе – «Они не сердца голос страстный…» – прямой адресации не содержит. Историки литературы не раз утвердительно говорили о том, что оно посвящено именно Некрасову, но веских доказательств не приводили (А.К. Голубев, С.И. Пономарев, В.А. Благово). А, между тем, полагает диссертант, названное стихотворение содержит очевидную реминисценцию из некрасовского стихотворения «Еду ли ночью по улице темной…», которое вызвало в обществе широкий резонанс, а в литературных кругах бурную полемику (Б.А. Алмазов, А.А. Григорьев, А.В. Дружинин, В.Р. Зотов, Д.И. Писарев и др.). По воспоминаниям современников, талант Некрасова поэтесса «глубоко уважала», хотя к поэтам некрасовского направления относилась неоднозначно, а он в свою очередь «сочувственно» относился к ее дарованию (П.В. Быков). В кругу «пронекрасовских» ярославских литераторов Ю.В. Жадовская несомненно была наиболее яркой и значительной фигурой.

Второй раздел последней главы «“Вершинный поэт” Н.А. Некрасов и поэт “второго ряда” Л.Н. Трефолев: известное и вновь открываемое» посвящен жизни и творчеству Трефолева, его взаимоотношениям с Н.А. Некрасовым, сотрудничеству с редакциями журналов «Современник» и «Отечественные записки». В первом параграфе диссертант акцентирует внимание на личных контактах поэтов-земляков, на стихотворениях, которые Леонид Николаевич предназначал для публикации или публиковал в некрасовских журналах. Особенно интересной представляется история со стихотворением «Обоз». Первоначально оно было опубликовано в ЯГВ (1858, № 6) с явными редакторскими правками. В 1861 году поэт его восстановил с добавлением монолога целовальника о предстоящей крестьянской реформе и отправил в «Современник». Однако стихотворение появилось лишь в «Иллюстрированной газете» (1864, № 17). В архиве В.Р. Зотова, редактора этого издания, И.Я. Айзеншток обнаружил неопубликованный текст с похожей тематикой и посчитал его первоначальной редакцией «Обоза», значительно переработанного по требованию цензуры. Автор настоящего исследования считает, что данный текст самостоятелен, и хотя тематика стихотворений совпадает, но сюжет, пафос, концовка стихотворений, время их создания различны. Вполне возможно, что неопубликованное сочинение Л.Н. Трефолева содержит реминисценцию из стихотворения Н.А. Некрасова «Железная дорога».

Второй параграф раздела посвящен некрасовским мотивам в стихотворениях Л.Н. Трефолева («Похороны», «Грамотейка», «Филантропу», «В больнице», «Добряк, душа-человек», «Падающие звезды», «Еду ли ночью в столице огромной…» и др.). Однако прямые подражания Некрасову, считает диссертант, не являлись для Трефолева самоцелью. На основе некрасовских стихотворений и поэм, близких ему «по духу», он создавал собственные, оригинальные произведения, наполненные личным и современным ему смыслом и содержанием, поэтому поэта-ярославца ошибочно считать просто подражателем Некрасова; он, по убеждению и самого Некрасова, скорее достойный преемник «музы мести и печали».

В третьем параграфе раздела анализируется стихотворение, написанное Трефолевым на смерть Некрасова. Исследователям творчества поэта оно было знакомо по черновому и беловому автографам (М.С. Лисянский, Б.Д. Челышев). Диссертанту удалось обнаружить первопечатный текст его, который был включен в публикацию «Ярославцы и Н.А. Некрасов» в «Русской газете» (1878, 11 января). Удалось также объяснить псевдоним Л. Маяков, которым была подписана статья. К.П. Трефолева, мать поэта, до замужества носила эту фамилию. Некрасовские образы, запечатленные поэтом в стихотворении, реминисценции, аллюзии подвергнуты разбору. В статье «Ярославцы и Н.А. Некрасов» выявлен подтекст, который комментируется на основе архивных документов.

В третьем разделе этой главы «Н.А. Некрасов и поэт С.Я. Дерунов. Поэма “Кому на Руси жить хорошо” в творческой судьбе Дерунова» собраны материалы о крестьянском поэте С.Я. Дерунове, который являлся поклонником творчества Н.А. Некрасова и его подражателем. В первом параграфе содержатся материалы о знакомстве поэтов, впервые раскрываются детали «дикой расправы» – судебного следствия, которому подвергся Дерунов в 1873 году по сфабрикованному делу об оскорблении им императора Александра II, о чем он рассказал Некрасову. По воспоминаниям В.Л. Ливанова была установлена оценка Деруновым некрасовской поэмы «Кому на Руси жить хорошо», которую поэт-крестьянин называл «литературным шедевром». По аналогии с ней он создавал свою поэму «Мирские дети», в которой предполагал рассказать о жизни в России всех социальных групп населения. Герои его произведений, например, Владимир из поэмы «Попович» (очевидная калька с Григория Добросклонова), напоминают нам героев Некрасова.

Во втором параграфе раздела впервые рассматриваются некрасовские мотивы в лирическом творчестве С.Я. Дерунова. Особенно у него популярна была тема тяжелой участи женщин-крестьянок («Без родимой я одна выросла сироткой…», «Горит в избе лучинушка…», «Черкани-ка, сядь, косатка…» и др.). Поэтический талант Дерунова среди литераторов ярославского окружения Н.А. Некрасова не был самым значительным, но и из под его пера порой выходили оригинальные произведения. Некрасова С.Я. Дерунов считал своим учителем, поэтому не случайно его памяти посвятил два стихотворения.

В Заключении подводятся итоги исследования, предлагаются возможные перспективы дальнейшего исследования по теме.

Здесь утверждается, что поэзия Некрасова нашла свой путь к сердцу образованных и тонко чувствующих гуманистически настроенных русских людей его времени и еще при жизни поэта обрела своего читателя и почитателя в самых широких слоях народа, стала непосредственным выразителем народных идеалов и представлений. Позднейший, начиная с самого начала ХХ века, всероссийский расцвет широкого народного просвещения и словесного творчества мы должны связывать в очень значительной мере и с творческим воздействием Некрасова как на родной ему верхневолжский край, так и на необъятные просторы народной глубинки нашей страны в целом.

В отыскании широкого культурного единства истоков некрасовской музы, путей ее творческого самоутверждения и своеобразия широчайшего влияния на малый круг литераторов-земляков поэта, с одной стороны, и в предложенных попытках осмыслить самый характер и формы взаимодействия Н.А. Некрасова с его местным литературным окружением, с другой стороны, и диссертант усматривает основной результат предпринятого им исследования.

Среди перспектив исследования автор исследования указывает несколько возможных его направлений. Во-первых, в дальнейшем вероятно привлечение к рассмотрению новых персоналий, лишь косвенно связанных с фигурой Некрасова. Во-вторых, есть возможность обратить внимание на ярославских литераторов, испытавших влияние некрасовской поэзии и так или иначе использовавших его в своем творчестве уже после смерти поэта, то есть расширить хронологические рамки изучаемого материала. В-третьих, имеется известная перспектива в расширении регионального представительства авторов, так как имеются случаи, когда в ярославских изданиях жители других губерний, в первую очередь соседних, печатали произведения, напрямую соотносимые с сочинениями Некрасова. В-четвертых, открываются аспекты расширения рассмотрения исследуемой проблемы: в будущем имеет смысл обратить внимание не только на литературное, но, скажем, и на специально-биографическое или – шире – общекультурное окружение поэта. В-пятых, вероятно, возможно было бы перенести внимание и на столичное литературное окружение поэта, в особенности на тех авторов, которые так или иначе были связаны с ярославским краем. Наконец, определенную перспективу изучения диссертант усматривает в использования дополненной и уточненной в данном исследовании фактографии в исследовательском анализе художественных особенностей и закономерностей творчества рассматривавшихся здесь авторов.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Красильников Г.В. «“И у меня есть сердце”. (Гимназический дневник Л.Н. Трефолева)» // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. 2006. № 2. 0, 75 п.л.
Красильников Г.В., Овчинников Г.Д. Рукою отрока Некрасова // Карабиха: Историко-литературный сборник. Ярославль, 1991. 0, 4 п.л. (лично автору – 0,2 п.л.).
Красильников Г.В. Ярославский «пиита» Евгений Саблин // Двадцать восьмая Некрасовская конференция (к 175-летию со дня рождения поэта). Ярославль, 1996. 0, 2 п.л.
Красильников Г.В. Комментарии к автобиографическим записям Н.А. Некрасова // Некрасов Н.А. Полн. собр. соч. и писем: В 15 т. СПб.: Наука, 1997. Т. 13. Кн. 2. 0, 2 п.л.
Красильников Г.В. Поэт-пошехонец С.Я. Дерунов (материалы к биографии) // IX Золотаревские чтения: Материалы научной конференции. Рыбинск, 2002. 0, 1 п.л.
Красильников Г.В. Н.А. Некрасов и «братья-писатели» (К вопросу о литературных источниках в рассказе поэта «Без вести пропавший пиита») // Некрасовское наследие – юношеству: Материалы Некрасовских юношеских чтений. Ярославль, 2002. 0, 75 п.л.
Красильников Г.В. Две библиотеки в жизни Н.А. Некрасова (материалы к биографии Н.А. Некрасова) // Усадебные библиотеки – история и современность: (Русская усадьба XVIII–начала XIX вв. Проблемы изучения, реставрации и музеефикации). Ярославль, 2002. 0, 25 п.л.
Красильников Г.В. Некрасовские места в дневнике А.Н. Островского 1848 года // А.Н. Островский в движении времени: Материалы всероссийской научной конференции. Шуя, 2003. Т. 1. 0, 4 п.л.
Красильников Г.В. Николай Некрасов в ярославской гимназии: источники, их достоверность и специфика // Некрасов и поиски национального самосознания: («Некрасов в контексте русской культуры»): Материалы научной конференции. Ярославль, 2003. 0, 5 п.л.
Красильников Г.В., Оторочкина А.Е. Грешневская библиотека Некрасовых: опыт реконструкции // Русская усадьба XVIII – начала XIX веков: Проблемы изучения, реставрации и музеефикации: Материалы научной конференции. Ярославль, 2004. 0, 4 п.л. (лично автору – 0,2 п.л.).
Красильников Г.В. «Любезна маменька!» (о детском стихотворении Николая Некрасова) // Архетип детства – 2: Научно-художественный альманах. Иваново, 2004. 0, 25 п.л.
Красильников Г.В. Данилов и даниловцы в жизни и творчестве Н.А. Некрасова (Новые материалы к биографии поэта) // Даниловские хроники. Данилов, 2004. Вып. 1. 0, 4 п.л.
Красильников Г.В. Гимназические учителя Н.А. Некрасова // Краеведческие записки: Материалы 8 и 9 Тихомировских чтений. Ярославль, 2005. Вып. 8. 0, 7 п.л.
Красильников Г.В. Летопись жизни и творчества Н.А. Некрасова. 1821-1838 // Летопись жизни и творчества Н.А. Некрасова: В 3 т. Т. 1: 1821-1855. СПб.: Наука, 2006. 1, 6 п.л.

Blog