Geum.ru

И. И. Мечникова Философский факультет И. В. Голубович биография

Вид материалаБиография
Подобный материал:
1   ...   11   12   13   14   15   16   17   18   ...   22

Заключение


Мы попытались очертить силуэт биографии на фоне Humanities, учитывая, что вариант, представленный в нашей работе – лишь один из возможных. А в идеале хотелось бы увидеть портрет в манере сфумато, созданный усилиями многих исследований, заинтригованных тайной и загадкой феномена биографии, заинтересованных в изучении возможностей биографического подхода в социогуманитарном знании. Напомню, что две визуализирующие когнитивные метафоры – «силуэт на фоне» и «потрет в манере сфумато» мы позаимствовали у С.С.Аверинцева и у Ю.М.Лотмана и попытались развернуть смысловые возможности этих метфор, детально не прописанные их авторами.

Специфика нашей работы была обусловлена ее целями – представлением комплексных теоретико-методологических оснований философского (социально-философского) анализа феномена биографии в культуре и уяснением возможностей биографического подхода в современном гуманитарном знании на междисциплинарном его уровне. Даже частичный обзор огромного массива литературы из различных областей гуманитаристики, посвященного данной теме, позволил сделать вывод о недостаточной философской (социально-философской) ее проработке. Это позволило нам точнее определить собственную исследовательскую позицию, выявить ее актуальность.

Исходя из дву-единства поставленной цели, нам необходимо было одновременно удерживать в поле исследовательского внимания биографию как социокультурный феномен и разнообразные модификации биографического подхода, существующие в гуманитарном знании. То, что объединяет два этих аспекта и является условием их возможности (и, в этом смысле, своеобразной онтологией) – интерес к индивидуальности и уверенность (на уровне культурной нормы) в том, что индивидуальное, индивидуально-личностное может быть представлено, прежде всего, представлено текстуально. Однако для биографической рефлексии – это слишком широкий круг, внутри него она очерчивает свою собственную окружность, а затем, различные варианты биографического дискурса – свои круги, концентрические и пересекающиеся, но вписанные, тем не менее, в общий круг.

Биографическое знание при этом имеет свою специфику «работы» с индивидуальностью. Для него «индивидуальность» - не просто обобщенное понятие и некая генерализация. Она предстает как «живое лицо», как конкретный биографический/автобиографический персонаж, имеющий свою «историю жизни», собственную траекторию жизненного пути и линию судьбы. Таким образом, в биографической перспективе интерес к индивидуальности оборачивается биографической «персоноцентричностью». «Персоноцентричным» оказалось (осознанно оказалось!) и наше исследование, ориентированное на анализ концепций гуманитарного знания, чьей существенной составляющей был биографический подход, основанный на глубоком научном интересе к феномену биографии в многообразии его проявлений. Ф.Шлейермахер, В.Дильтей, М.Бахтин и Ю.Лотман предстают не только как авторы вариантов концептуальной тематизации феномена биографии, но и как своебразные «плутарховские пары»: Шлейермахер и Дильтей, Бахтин и Лотман. Не акцентируя на этом внимание в самом тексте, мы объединили их в «попарном синкрисисе», усматривая, вслед за С.Аверинцевым, в этом формальном принципе возможность содержательного объединения концепций и интеллектуальных биографий ученых и, одновременно, гарантию единства всего нашего текста. Само право на такую плутарховскую параллельность, как нам представляется, в работе обосновано.

Пара «Шлейермахер-Дильтей», не вполне по-плутарховски «параллельная», представляет вариант последовательной, нарастающей актуализации интереса к феномену биографии через обоснование права «бьющей ключом жизни» (Ф.Шлейермахер) быть в своей полноте, нередуцируемости, конкретной единичности, историчности и ситуационности представленной в «науках о духе». «Право жизни» и «право биографии» изменило сам облик humanities, во многом способствовало становлению современной парадигмы гуманитарного знания. Пара «Бахтин-Лотман» - это вариант концептуального «несогласного согласия», в том числе, и в контексте биографической проблематики, где, как нам представляется, согласия и созвучия в позиции двух выдающихся ученых было все-таки больше. Их объединяет представление о глубокой взаимообусловленности, взаимодополнительности индивидуально-личностного и надындивидуального измерений социокультурного бытия, что дает возможность предметно говорить о сопряжении «Большой Истории» и «истории жизни». Предметность и интенциональность такого разговора выражена в бахтинской «внутренней социальности» и в лотмановской «исторической поэтике», представленной в формуле: «История проходит через Дом человека». Общее между «сродными оппонентами» и в представлении культуры как мира текстов (среди которых – биографические и автобиографические), а также в методологическом обосновании специфики гуманитаристики. И Бахтин, и Лотман видели ее именно в том, что гуманитарные науки работают исключительно с миром «культурных текстов». Такая работа требует особого гуманитарного мастерства, таланта, умения «перематывать» тексты из безличной формы всеобщности в личностную форму культуры индивида. Требуются навыки и обратного перевода: смысла индивидуально-личностной, уникальной «экземплы» - на язык универсальных культурных смыслов и кодов. Требуется также особая двойная оптика видения культурного опыта одновременно как неповторимого, экзистенциального, жизненно-биографического и как устоявшегося, осадочного (седиментированного), ставшего нормой, традицией, парадигмой. Все эти требования/условия были воплощены и исполнены в работах М.М.Бахтина и Ю.М.Лотмана, в том числе и в их диалогически обустроенном разговоре о биографии и биографическом подходе.

Мы исходили из позиции изоморфности (гомологии) предмета анализа и стратегии исследования, а также из базового герменевтического принципа: субъект понимания (в данном случае исследователь) сам принадлежит предмету понимания (исследования). Однако биографический дискурс основан и на ином, более фундаментальном понимании данного принципа. Речь идет об изоморфности (со-размерности и со-равности): единичной человеческой жизни и универсума культуры, индивидуальной судьбы и судьбы человечества. Кроме того, биография как литературно-исторический жанр и «наивный» нарратив, а также биографически ориентированная рефлексия ученого-гуманитария, явно или неявно базируются на признании гомологии между жизнью и текстом, реальностью жизни и реальностью рассказа о ней. Идея гомологии содержится, в частности, в представлении Дильтея о «герменевтичности» самой жизни, образно выраженном в названии одного из последних романов Г.Маркеса «Жить, чтобы рассказать», а также в хайдегеровском различении/сближении истории как свершения и истории как рассказа.

Приверженность биографическому подходу в лучших своих образцах для ученого гуманитария означает признание особой важности, неустранимости из гуманитарного исследования этической составляющей. В вариантах, представленных нами, она нашла выражение в идее внутренней сопричастности «биографическим персонажам» истории, культуры, литературы, нелитературных «наивных» жизнеописаний; в особом, методологически обоснованном, «любовном созерцании» чужого биографического опыта. Этическое кредо оказывается одновременно и методологическим принципом, глубоко осмысленным, в частности, в культурной антропологии и в «качественной» социологии, где ученый, особенно исследователь биографических нарративов - это неизбежно «подопытный наблюдатель» (Н.Козлова), постоянно держащий в уме «биографическое априори» собственного, претендующего на объективность, но все же неизбежно субъективного описания. Этически ориентированная гуманитаристика вводит презумпцию «доверия» биографическому/ автобиографическому повествованию, уважения к его смыслам, часто непонятным и чуждым самому исследователю. Она не может не испытывать определенную «робость» перед лицом биографического опыта и не чувствовать ответственность перед ним. Изучение биографий и автобиографий в такой установке означает и нравственный отказ гуманитария от ролей: глядящего в замочную скважину «любопытствующего»; судьи, присвоившего себе в силу привилегированной «постфактумной» исторической позиции право судить; детектива-сыщика, отправляющегося в погоню за тайным, часто специально утаенным; разоблачителя, срывающего «биографические» и «автобиографические» маски, ищущего за фактами «высокой биографии», низкие мотивы и т.д. Ярко выраженную этическую компоненту имеет и предложенный Филиппом Лежёном, выдающимся современным исследователем автобиографии, проект «автобиографического соглашения» [9], о котором также говорится в нашей работе. Напомню, Ф.Лежен назвал «право на автобиографию» одним из неотъемлемых прав человека, одновременно призывая не использовать это право во вред другим, вторгаясь через собственное «пространство автобиографии» в чужую жизнь, нарушая столь же неотъемлемое право на ее приватность. Биографический интерес, во всех его проявлениях, общественно-публичных и научных, приводит во взаимодействие внутренний и внешний суд, совесть и правосудие, связывает «биографическое» право и ответственность.

Обозначенный нами контекст – не только этический, это контекст «этоса философии» и «этоса гуманитаристики» в целом. И именно философия в условиях меж-транс-мульти дисциплинарного освоения универсума биографии несет ответственность за определение исследовательского этоса и самоопределения внутри него. В.А.Малахов, глубоко продумавший данную проблематику в контексте судеб философии ХХ века и «постонтологического» философствования [5], говорит о том, что речь не идет просто об этике науки, тем более о принятии того или иного этического кодекса извне. «Этос» связан с презумпцией «этической инициативы», «рискованной и отважной неподвластности моралистическому диктату извне», своеобразной «имманентизацией» этических норм в собственном смысловом поле, об «обеспечении философской мыслимости представления о существенном измерении ответственности для любого философского этоса» [5, с. 61]. «Этос философии» как «этика усилия» по удержанию смысла, как этическая и одновременно методологическая инициатива, был одним из самых глубоких жизненных и творческих импульсов для избранных нами мыслителей, его «ответственная и рискованная свобода» оказалась созвучной еще более ответственной, непредсказуемой и рискованной «форме жизни», какой является автобиография/биография, жизне-и мыслетворчество.

Это созвучие и соразмерность не случайны, если иметь ввиду первичный смысл термина «этос», означающего в древнегреческом языке «местопребывание», «местожительство», «людское жилище», на что также указывает Малахов. Самое ближайшее пространство, самое неотъемлемое Объемлющее – это топос и локус биографии, одновременно – ситуация человека. «Ситуация человека» в контексте традиции экзистенциализма и «антропологического поворота» и связанный с этой интенцией ситуационный подход в гуманитарном знании – это тот круг проблем, который автору настоящего исследования был небезразличен (См.: [2, 3]). Ключевой для нас была мысль об этимологической и, прежде всего, смысловой близости „этики” и „ситуации” (situation (франц.) – местоположение, видоположение), существенным - возрождение исходного «топосного» смысла этического, позволяющего трактовать ситуацию как пространство человеческого поступка. Этот исходный ситуационно-этический импульс и спровоцировал наше дальнейшее движение от «ситуации» к феномену биографии (также внутренне понимаемому как «ситуация человека», «ситуация-судьба», «ситуация-поступок»). Ориентиром для нас стала мысль Э.Ю.Соловьева, глубоко продумавшего специфику «ситуации», «ситуационно-исторического подхода»: «Непосредственным объектом биографии является жизнь отдельного человека от момента рождения до момента смерти. Однако предметом, на который направлено основное исследовательское усилие биографа, каждый раз оказывается социальная и культурная ситуация. Только по отношению к последней описываемая жизнь приобретает значение истории, особой смысло-временной целостности, к которой применимы понятия уникальности, событийности, развития, самоосуществления» [7, с. 46] (См.: также [8] ). В этом контексте нам глубоко близок тезис А.Валевского о том, что поступок и ситуация для биографа предстают в облике первичных неразложимых данностей феномена индивидуального и потому являются «базисными понятийными остовами» биографической реконструкции (См.: [1, с. 50]).

Современное гуманитарное знание дает возможность выбрать различные стратегии исследования биографии. Одновременно в осмыслении данного феномена возможно их совпадение. Некоторые траектории такого совпадения, актуальные и возможные, мы представили на страницах книги. Однако наиболее существенным соединением в фокусе биографического является представление феномена в синтетическом единстве онтологии, феноменологии, антропологии и методологии гуманитарного знания. Возможности такого тематизированного синтезирующего описания представлены в концепциях, избранных нами для анализа. Так у Дильтея «философия жизни» оказывается онтологией автобиографии/биографии и одновременно ее гносеологическим и методологическим элементом. Сама жизнь при этом понимается как онтологично автобиографичная и биографичная. Феномен биографии и научно оформленный интерес к нему, по Дильтею, лежит в основании фундамента всего здания «наук о духе», пронизывает все области гуманитаристики. Один из вариантов дильтеевского «построения» ее основ: основополагающие для наук о духе категории «жизнь» и «значение» в первую очередь применяются к биографии, которая становится исходным пунктом исторического повествования. Затем на основании того, что переживается на опыте человеческой жизни можно создавать идею науки, которая излагает этот опыт в обобщенном и отрефлексированном виде – так возникает идея антропологии. Далее происходит переход от биографии к идее «универсальной истории». Так, через рассмотрение жизни отдельного человека (биографии и автобиографии), последовательно в различных направлениях обобщая и универсализируя ее, возводится все здание/храм «наук о духе» (См.: [4, с. 39]). У М.Бахтина «биографический/ автобиографический проект» становится одной из важнейших составляющих его синтезирующей архитектоники. Он представляет онтологию «единой единственной жизни» в свете собственного видения метафизики, «первой философии» как этики и одновременно философии поступка. В контексте признания фундаментальной диалогичности культуры и высшей «внутренней социальности» корни биографии обнаруживаются, таким образом, в глубинах социальной онтологии, в устройстве и структуре самого «социального космоса» как «мирового симпосиума». Далее он разрабатывает адекватную такому видению гносеологию без «гносеологизма» и соответствующую методологию, которая становится методологией гуманитарного знания. Им прописаны и основания феноменологии конкретного осуществления (проживания, переживания) жизни в ее уникальной единственности. Humanities стремится, таким образом, тем или иным способом удерживать свое проблемно-тематическое единство, что мы и попытались показать на примере биографической проблематики.

Ученые-гуманитарии выполняют свою во многом трагическую ( в силу ее трагической невыполнимости) миссию атлантов и кариатид, удерживающих на плечах и поднимающих, пред-ставляющих, вы-светляющих основания социокультурного бытия, Одновременно они ощущают на плечах «невыносимую легкость» таких оснований. Ведь только они в состоянии в интеллектуальном воображении представить себе почти немыслимое – культуру, где люди больше не знали бы, что значит рассказывать, и людей, больше не имеющих опыта, которым можно было бы поделиться. (См.: [6, с.36]). Такая пугающая перспектива может быть, как минимум, отсрочена, пока существует биография. Тем не менее, гуманитарий первым должен заметить пугающие перспективы самой биографии –возможность оказаться лишь пустой формой, лишенной своего уникального и, одновременно, универсального культурного смысла.


ЛИТЕРАТУРА


Введение
  1. Аверинцев С.С. Плутарх и античная биография //Аверинцев С.С. Образ античности. – СПб., 2004. - С. 225-465.
  2. Баткин Л.М. Два способа изучать культуру// Баткин Л.М. Пристрастия. Избранные эссе и статьи о культуре. – М., 1994.- С. 34- 55.
  3. Баткин Л.М. Европейский человек наедине с собой. Очерки о культурно-исторических основаниях и пределах личного самосознания. – М.: Рос.гос.гуманит. ун-т, 2005. – 1005 с.
  4. Баткин Л.М. Неуютность культуры // Баткин Л.М. Пристрастия. Избранные эссе и статьи о культуре. – М., 1994.- С.13-34.
  5. Баткин Л.М. От индивидуализирующего метода к методике// Баткин Л.М. Пристрастия. Избранные эссе и статьи о культуре. – М., 1994. – С.115-120.
  6. Баткин Л.М. Пристрастия. Избранные эссе и статьи о культуре. – М.:ТОО «Курсив-А», 1994.- 288 с.
  7. Библер В.С. Мышление как творчество. Введение в логику мысленного диалога. – М.: Наука, 1975. – 400 с.
  8. Богачов А.Л. Філософська герменевтика. Навчальний посібник. – К.:Видавництво „КУРС”, 2006. – 408 с.
  9. Валевский А.Л. Основы биографики. – К.:Наукова думка, 1993. – 111с.
  10. Васильева Т.С. Обоснованная теория в поле качественного исследования// Страус А., Корбин Дж. Основы качественного исследования: обоснованная теория, процедуры и техники. – М., 2001 – С.224-250.
  11. Гирц К. "Насыщенное описание": в поисках интерпретативной теории культуры/ Пер. с англ. Е.М.Лазаревой// Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретации культуры. – СПб., 1997. – С. 315-338.
  12. Голубович И.В. «Гуманитарные» и «гуманистические» области внутри Humanities: постановка проблемы// Наукове пізнання: методологія та технологія. – Одеса, 2002. - № 10.- С.104-106.
  13. Голубович И.В. Методологические проблемы ситуационного подхода и его применение в современных гуманитарных исследованиях//Дисс. …канд. филос. наук. - Одесса: Южноукраинский гос. пед. ун-т им. К.Д.Ушинского, 1997. – 201с.
  14. Гуссерль Э. Картезианские размышления/ Пер. с нем. Л.В.Скляднева. – СПб.: «Наука-Ювента», 1998. - 315 с.
  15. Делез Ж., Гваттари Ф. Капитализм и шизофрения/ Пер. с франц. Д.Кралечкин. – Екатеринбург: У-Фактория, 2007. – 607 с.
  16. Дильтей В. Герменевтическая система Шлейермахера в ее отличии от предшествующей протестантской герменевики// Дильтей В. Собрание сочинений в 6 тт./ Пер. с нем. под ред. В.В.Бибихина и Н.С.Плотникова.– М., 2001. – Т.4: Герменевтика и теория литературы. - С. 15-235.
  17. Дильтей В. Наброски к критике исторического разума (Фрагмент глав «Переживание, выражение и понимание»)/ Пер. с нем. А.П.Огурцова// Вопросы философии. - 1988. - № 4. - С. 130-146.
  18. Козлова Н.Н. Вместо введения. Подопытный наблюдатель//Козлова Н.Н. Советские люди. Сцены из истории. – М., 2003. – С. 9-75.
  19. Лансон Г. Метод в истории литературы/ Пер. с франц. М.Гершензона. – М.: Мир, 1911. – 76 с.
  20. Лежён Ф. В защиту автобиографии. Эссе разных лет/ Пер. с франц. Б.Дубина // Иностранная литература. – 2000.- № 4. – С. 108-123.
  21. Розов Н.С. Структура цивилизации и тенденции мирового развития. – Новосибирск: Наука, 1992. – 216 с.
  22. Рындин С.Б. О книге Мишеля Лейриса//Лейрис М. Возраст мужчины. – СПб, 2002. – С. 223-250.
  23. Семенова В.В. Качественные методы: введение в гуманистическую социологию: Учеб. пособие для студентов вузов / Ин-т социологии РАН. - М.: Добросвет, 1998. - 289 с.
  24. Скокова Л.Г. Біографічний метод в соціології: історія і специфіка застосування. Автореф. дис. ... канд. соціол. наук/ Інститут соціології НАН України. – К., 1999. – 20 с.
  25. Соколянский М. Емкость дефиниции и трансформация метода// Філософські пошуки. - Львів-Одеса, 2004. – Вип. XVII-XVIII. – С. 526-535.
  26. Соловьев Э.Ю. Биографический анализ как вид историко-философского исследования// Соловьев Э.Ю. Прошлое толкует нас. - М., 1991. - С. 19-66.
  27. Соловьев Э.Ю. Личность и ситуация в социально-политическом анализе Маркса// Вопросы философии. - 1968. - №5. - С. 15-29.
  28. Соловьев Э.Ю. Судьбическая историософия М.Хайдеггера// Соловьев Э.Ю. Прошлое толкует нас. - М., 1991. - С. 356-389.
  29. Соловьев Э.Ю. Экзистенциализм: Историко-критический очерк// Соловьев Э.Ю. Прошлое толкует нас. - М., 1991. - С. 286-336.
  30. Страус А., Корбин Дж. Основы качественного исследования: обоснованная теория, процедуры и техники. – М.: Эдиториал УРСС, 2001. – 256 с.
  31. Топоров В.Н. Эней - человек судьбы: к «средиземноморской» персонологии. Ч.1 - М.: Радикс, 1993. - 192 с.
  32. Шюц А. Дон Кихот и проблема реальности/ Пер. с англ. В.Степаненко //Философская и социологическая мысль. – 1995. - №. 11-12. – С. 144-169.
  33. Шютц А. Смысловая структура повседневного мира. Очерки по феноменологической социологии/ Пер. с англ. А.Я.Алхасова, М.Я.Мазлумяновой. – М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2003 – 336 с.
  34. Geertz С. Thick description. toward an interpretive theory of culture // Geertz C. The interpretation of culture. -N.Y., 1973. — Ch. 1. — P. 3–30.
  35. Strauss A., Corbin J. Basic of Qualitative Research: Grounded Theory Procedures and Techniques. – London-New Deli: Sage Publications-International Educational and Professional Publisher, 1990. – 270 p.


Раздел 1
  1. Аляєв Г.Є.Філософський універсум С.Л.Франка. Персоналістична метафізика всеєдності в горизонтах нової онтології ХХ століття. – К.: Вид. ПАРАПАН, 2002. – 368 с.
  2. Бибихин В.В. Герменевтика и эстетика в творчестве Дильтея// Дильтей В. Собрание сочинений в 6 тт. /Под ред. А.В.Михайлова и Н.С.Плотникова.– М., 2001. – Т.4. Герменевтика и теория литературы. - С. 510-525.
  3. Богачов А.Л. Філософська герменевтика. Навчальний посібник. – К.:Видавництво „КУРС”, 2006. – 408 с.
  4. Вольский А.Л. Фридрих Шлейермахер и его герменевтическая теория// Шлейермахер Ф. Герменевтика/ Пер. с нем. А.Л.Вольского – СПб., 2004. – С.5-41.
  5. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики/ Пер. с нем. под ред. Б.Н.Бессонова. – М.: Прогресс, 1988.- 700 с.
  6. Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества/ Пер. с нем. А.В.Михайлова. – М.:Изд. „Наука”, 1977. – 705 с.
  7. Дильтей В. Введение в науки о духе. Опыт полагания основ для изучения общества и истории/ Пер. с нем. В.С.Малахова // Дильтей В. Собрание сочинений в 6-ти томах/ Под общ. ред. А.В.Михайлова и Н.С.Плотникова.– М., 2000. – Т.1. - С.271-703.
  8. Дильтей В. Герменевтическая система Шлейермахера в ее отличие от предшествующей протестантской герменевтики // Дильтей В. Собрание сочинений в 6 тт. /Под ред А.В.Михайлова и Н.С.Плотникова. – М., 2001. – Т.4.: Герменевтика и теория литературы/ Пер. с нем. под ред. В.В.Бибихина и Н.С.Плотникова. - С. 13-235.
  9. Дильтей В. Категории жизни/ Пер. с нем. А.П.Огурцова //Вопросы философии. – 1995. - № 10. – С. 129-144.
  10. Дильтей В. Наброски к критике исторического разума (Фрагмент глав «Переживание, выражение и понимание»)/ Пер. с нем. А.П.Огурцова// Вопросы философии. - 1988. - № 4. - С. 130-146.
  11. Дильтей В. Описательная психология/ Пер. с нем. Е.Д.Зайцевой. Под ред. Г.Г.Шпета – СПб.:Алетейя, 1996. – 160 с.
  12. Дильтей В. Типы мировоззрения и обнаружение их в метафизических системах/ Пер. с нем. Г.А.Котляр, С.О.Гессен//Новые идеи в философии. Непериодическое издание под ред. Н.О.Лосского и Э.Л.Радлова.Сб. первый. Философия и ее проблемы. – СПб., 1912. – С.119-181.
  13. Дройзен И.Г. Историка. Лекции об энциклопедии и методологи истории/ Пер. с нем. Г.И.Федоровой – С.-П.: „Владимир Даль”, 2004 – 590 с.
  14. Кант И. Антропология с прагматической точки зрения/ Пер с нем. Ю.В.Петров. – СПб.: Наука, 1999. – 471 с.
  15. Коллингвуд Р.Дж. Идея истории.Автобиография/ Пер. с англ. Ю.А.Асеева. -М.:Наука, 1980. – 486 с.
  16. Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. – М., 1991. Режим доступа к изданию: ссылка скрыта). – Заголовок с экрана: Библиотека Елены Косиловой.
  17. Кузнецов В.Г. Герменевтическая феноменология в контексте философских воззрений Густава Густавовича Шпета// Логос. – 1991- №2. – С. 199-214.
  18. Плотников Н.С. Жизнь и история. Философская программа Вильгельма Дильтея// Дильтей В. Собрание сочинений в 6-ти томах/ Под общ. ред. А.В.Михайлова и Н.С.Плотникова.– М., 2000. – Т.1. - С.15-270.
  19. Рындин С.Б. О книге Мишеля Лейриса//Лейрис М. Возраст мужчины. – СПб, 2002. – С. 223-250.
  20. Франк С.Л. Личность и мировоззрение Фридриха Шлейермахера //Шлейермахер Ф. Речи о религии к образованным людям ее презирающим; Монологи. – М.-К., 1994. – С.6-44.
  21. Шлейермахер Ф. Академические речи 1829 года/ Пер. Е.М.Ананьева// Метафизические исследования. Вып. 3. – СПб., 1998.- С.242-261; Вып. 4. – СПб., 1998.- С.242-261.
  22. Шлейермахер Ф. Герменевтика/ Пер. с нем. А.Л.Вольского – СПб.: «Европейский дом», 2004. – 242 с.
  23. Шлейермахер Ф. Избранные тексты по герменевтике, критике, поэтике, диалектике и теории языка. О понятии герменевтики, ссылаясь на догадки Ф. А. Вольфа и учебник Аста/ Пер. с нем. А.В.Лаврухин // Докса. Збірник наукових праць з філософії та філології. – Одеса, 2008 (В печати).
  24. Шлейермахер Ф. Монологи// Шлейермахер Ф. Речи о религии к образованным людям ее презирающим; Монологи/ Пер. с нем. С.Л.Франка. – М.-К., 1994. – С.346-416.
  25. Шпет Г. Г. Эстетические фрагменты//Шпет Г.Г. Сочинения. – М., 1989. – С. 345-475.
  26. Шульга Е.Н. Когнитивная герменевтика. – М: ИФРАН, 2002. – 235 с.
  27. Popper K. On the Theory of the Objective Mind. - In.: Akten des XIV Kongresses fur Philosophie, Wien, 2-9 September, 1968, vol. 1, Universitat. - Wien, 1968, pp. 25-53.