Geum.ru

Инна гончарова постренесанс киев – 2009 Часть первая д о

Вид материалаДокументы

Содержание


Июнь 2014 года Киев, Украина
Август 2014 года, Париж, Франция
Часть вторая
Апрель 2019 года, Киев, Украина
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7

Еженедельник

Сегодня вечером - мой выпускной. Двенадцать долгих школьных лет остались за плечами. Впереди - взрослая жизнь.

Сказать, что я просто счастлив сегодня, это значит - ничего не сказать. Я не просто счастлив. Я очень-очень счастлив! Наконец-то, больше не придется отсиживать лишние уроки и напрасно терять время, выслушивая скучные разглагольствования учителей, рассчитанные, Бог весть, на кого. Наконец-то, не нужно будет отстаивать свою позицию о том, что я имею полное право на собственное мнение, и мне наплевать, что написано по этому поводу в учебнике. Наверное, мне не повезло с учителями...


Июнь 2014 года Киев, Украина

Сегодня вечером - выпускной Лео. Кажется, я по этому поводу волнуюсь намного больше, чем он. Он, наверное, еще не совсем осознает, какой большой этап его жизни уже остался позади. Следующие этапы, конечно, будут не менее важными, но фундамент уже заложен, и именно он будет в значительной степени определять все дальнейшие шаги.

София вызвалась сопровождать нас, но мы с Лео решили, что пойдем в школу вдвоем - как отец с сыном. Кстати, у меня на самом деле мог бы быть такой сын... Такой?

Сегодня вечером все будет, как всегда в этот день: счастливые девушки в вечерних нарядах, которые они еще не умеют носить, будут хромать по школьному двору и улицам на высоченном каблуке, держа друг дружку за руку, чтобы, не дай Бог, не упасть; не менее счастливые юноши в белоснежных рубашках, галстуках-удавках и деловых костюмах будут прислушиваться к шелесту тонких тканей на одежде своих взрослых одноклассниц и вдыхать аромат их духов с примесями запахов пота и цветов. Сегодня можно целоваться и обниматься на глазах у всех, пить вино, громко смеяться, не обращая внимания на косые взгляды учителей, родителей и одноклассников...

Я посмотрел на себя в зеркало - прежде всего, чтобы поправить галстук. Неужели прошло уже двадцать два года?!

В тот удивительный рассвет мы целовались с Ириной на одной из палуб теплохода, который с ветерком вел нас в новую жизнь, не подозревая, что там наши пути разойдутся навсегда...


Еженедельник

Меня тревожит странное чувство. Словно сейчас не начало августа, а весна, и все вокруг цветет пышным цветом, и жизнь моя - чистая тетрадь, в которой я могу написать все, что мне заблагорассудится. Словно много лет я тщательно накапливал знания, представления, опыт, чтобы теперь с удовольствием и размахом использовать их все для следующего рывка. Но потом я вдруг останавливаю себя: куда именно и зачем мне рваться или прорываться?

Вадим часто говорит, что самое главное - это правильно выбрать свой путь. Каждый раз, когда он это изрекает с очень умным видом, я сразу вспоминаю совсем простенькую старую песенку, на мой взгляд, с очень непростыми словами:

«Дороги, которые мы выбираем, не всегда выбирают нас!»

В одном из разговоров я напомнил эти слова Вадиму. Улыбнувшись, он сказал:
  • Если путь выбран правильно, то с этим не должно быть никаких проблем.

Интересно, сколько нужно пройти выбранным путем, чтобы, наконец, понять, действительно ли он твой?


Август 2014 года, Париж, Франция

В тот день было очень сухо и жарко. Живописные уличные парижские кафе стояли пустыми, так как маркизы и навесы не спасали от безжалостных солнечных лучей. Даже кондиционеры едва и из самых последних сил справлялись с жарой.

Они договорились встретиться в одном из кафе на Монмартре. Ровно в шесть вечера все собрались за круглым столиком, покрытым белоснежной скатертью – белее, чем первый снег.

Радостные приветствия, доброжелательные улыбки, обмен обязательными и ничего не значащими «са va» и «ca va bien!».

Главный разговор должен была состояться в парке. Так решили Нина и Бил. Лео и Вадим еще даже не догадывались ни о том, что такой разговор предполагается, ни, тем более, относительно предмета этого разговора.

Они медленно прогуливались по одной из аллей Венсенского леса, когда Нина, которая шла немного впереди, вдруг резко повернулась ко всем и прокурорским тоном вымолвила:
  • Мы не просто так приехали сюда, господа. Есть очень серьезный и суперважный разговор, услышать который не должны никакие другие уши, кроме наших с вами, - она осмотрелась вокруг и удостоверилась, что вблизи нет ни души. - Мы с Билом очень долго колебались, должен ли Лео об этом знать, но в результате все же склонились к мысли, что должен. Так как это его жизнь. По странному стечению обстоятельств жизнь Лео стало и вашей, Вадим, жизнью, поэтому мы решили, что вы тоже должны присутствовать во время нашего разговора с Лео. Не скрою, мы сознательно приурочили этот разговор к тому возрасту, когда согласно украинскому законодательству Лео станет совершеннолетним и дееспособным гражданином. - Лицо Лео совсем не выдало того волнения, которое молнией пронзило все его тело от головы до ног сразу после слов Нины. Это волнение только на миг задержалось в пятках, вероятно, чуть заземлилось, а потом снова поднялось, остановившись в груди. - А новость такая: Поль Готье не является отцом Лео, - теперь голос Нины был подчеркнуто равнодушным, без красок и оттенков.

- Так это вы мой отец, Бил? - юноша с надеждой перевел взгляд с матери на отчима.

- Нет, - ответила Нина за мужа. - У тебя вообще нет отца.

Несколько минут все молчали. Нина и Бил ждали ответной реакции, которая обязательно должна была последовать после получения такой заявления. Лео и Вадим медленно переваривали полученную информацию.
  • То есть, как это нет? – наконец, переспросил Лео. - Может, ты имеешь в виду искусственное оплодотворение? - и снова в голосе Лео затеплилась надежда, что речь идет именно об этом, и потому не свойственная Нине патетика не имеет под собой особых оснований. Ну, подумаешь: искусственное оплодотворение! Кого сейчас этим удивишь?!
  • Да, и искусственное оплодотворение тоже, - Лео с облегчением вздохнул, но Нина жестом показала, что радоваться ему еще рановато, и все не так просто. - Ты на самом деле родился в результате некоторым образом искусственного оплодотворения, и я действительно твоя мать, но при этом при зачатии не была использована сперма ни одного мужчины, - она немного помолчала, чтобы набрать в легкие больше воздуха и иметь возможность продолжать. - Лео был назван в честь человека, который дал ему старт в жизни...

Первым начал что-то понимать Вадим:
  • Вы утверждаете, что для зачатия Лео вместо спермы был использован какой-то другой материал? Но это же открытие, которое должно было перевернуть мир!

В разговор вступил Бил:
  • Это открытие уже давно перевернуло мир, но относительно его реализации и практического использования ведутся такие отчаянные дискуссии, что мы не отважились презентовать миру результат своего сенсационного эксперимента. Честно говоря, когда мы с Полем узнали, что родился обычный и здоровый мальчик, то чисто по-человечески пожалели и мальчика, и его мать, - он влюблено посмотрел на Нину. - Мы решили уберечь малыша от науки, прессы и не калечить ему жизнь. Бог с ней, со славой!
  • Вы думаете, Поля убили именно из-за этого?
  • Думаю, да. Я не знаю, каким образом, но кто-то получил информацию, что такой эксперимент имел место, и что он был удачным. Может, сам Поль на пьяную голову кому-то проговорился... Хотел похвастаться своими научными успехами... Не знаю. Может, в ту ночь кто-то нас видел в лаборатории вместе с Ниной, и этот кто-то знал, над какой проблемой мы тогда с Полем работали.
  • Но зачем было его убивать?! И, скажу я вам, не так уже и сильно они искали Лео... Если бы хотели, то нашли, - хмыкнул Вадим, при этом положив руку на плечо Лео, который все еще ошеломлено молчал. - Ведь, как говорят, «ищущий всегда обрящет!»
  • Я не знаю, о чем именно узнали те люди. Может быть, они не были уверены... Может, искали записи, которые на самом деле Поль вел, - для подтверждения, что эксперимент был удачным... Некоторое время Поль действительно носил эти записи при себе. Но тогда, когда его убили, записей при нем уже не было, так как за час до этого он отправил их мне, но не на мое имя, - обычной бандеролью. Он тщательно записывал все, что происходило с Лео: его первые шаги, слова, мысли, о его физическом состоянии и развитии... Самые подробные детали... Поль был настоящим ученым…
  • Кто, кроме вас с Полем знали об эксперименте?
  • Никто. Даже Нина ничего не знала об этом. Она была уверена, что для искусственного оплодотворения я использовал сперму Поля. Я рассказал ей обо всем только после его убийства...

Вдруг проснулся Лео:
  • Люди добрые! Так я все еще не понял: кто же все-таки на самом деле был или есть моим отцом?

Все трое, Вадим, Нина и Бил, одновременно повернулись к юноше. Он стоял под их взглядами, чувствуя себя совсем беззащитным, словно голым, и с нескрываемым волнением ожидал, когда, в конце концов, ему назовут заветное имя...

Но никто из троих взрослых так и не отважился выговорить это имя вслух. Наконец, Вадим решил только намекнуть:
  • Не напрасно тебе всегда нравился портрет Чечилии Галлерани...

И только тогда Лео начал что-то понимать.


Еженедельник

Они успокаивали меня все вместе: Нина, Бил, Вадим... Последний сказал, что я должен гордиться такими корнями, и он, на самом деле, очень и очень рад за меня. Было бы чему радоваться! Нина и Бил в один голос уговаривали меня, что я везунчик, и что мне просто посчастливилось: родиться, выжить, да к тому же еще быть таким совершенным, а приоре, от самого рождения...

Я дал слово, что никому и никогда обо всем услышанном мною в Венсенском лесу не расскажу. Еще бы! Конечно, я этого не сделаю. Хотя бы ради самого себя...

Но мне придется с этим жить. А как, как с этим жить?!


Часть вторая

П ОСЛЕ


Сентябрь 2014 года, Киев, Украина

Информации о предмете, которым я интересовался, и Интернете было совсем мало: «2 мая 1519 года Леонардо умер 67 лет от рождения в замке Амбуаз после довольно продолжительной болезни. Его могила была забытой еще в 17-му веке, и только в 1869 году ее после длительных поисков вновь нашел французский ученый Арсений Гуссе, которому повезло на месте старой капеллы Святого Флора найти череп с восьмью зубами и  высоким лбом. Потом Гуссе нашел на полу камни с буквами INC. После некоторых дополнительных поисков ему повезло найти также плиты с буквами LEO и DUS. Эти буквы, украшенные причудливыми арабесками, очевидно говорили LEOnarDUS vINCius. Найденные Гуссе останки Леонардо да Винчи были перенесены в часовню Святого Губерта в Шато Амбуазе.»

Наверное, в часовню Святого Губерта попали не все останки...

Я, правда, пока не знаю, как можно помочь Лео жить всю жизнь с тем, о чем он недавно узнал! Я вижу, как ему тяжело, как он мучится, и ничего с этим не могу поделать. Все мои соображения по этому поводу ничего не стоят против его боли и неуверенности в своей дальнейшей судьбе. Теперь он уже точно знает, что не такой, как все. Иногда мне кажется, что решение Нины и Бела сделать Лео осведомленным в тайне его рождения было не до конца взвешенным, поверхностным, ошибочным, ведь они итак никогда не врали ему, а только замалчивали информацию. С другой стороны, в их позиции также есть определенный смысл: каждый человек имеет право знать о своем происхождении. И Лео не исключение...


Еженедельник

Пришлось взять себя руки. Успокоиться. Хорошо, что рядом есть Вадим. Он сказал:
  • Забудь и живи, как раньше. Ничего не изменилось. Ты остался таким, как был. Твое настоящее знание того, что было и раньше, но ты просто об этом не знал, ничего не меняет. Посмотри на себя в зеркало: ты - обычный человек. Немного красивее и умнее, чем большинство других людей, но это, пожалуй, и все твои отличия. И это совсем не повод беспокоиться.

Я слушаю Вадима и понимаю, что он абсолютно прав. Во мне все так, как и у других людей: руки, ноги, голова, внутренние органы, половые функции... Но все прошли путь от слияния сперматозоида с яйцеклеткой, а я - нет. И я никак не могу освободиться этой навязчивой мысли.

Еще Вадим сказал, что мне нужно переключиться на что-то приятное, чтобы вообще перестать об этом думать и вспоминать. Поэтому, несмотря на начало занятий в университете, мы с Вадимом решили в сентябре немного попутешествовать - пока тепло, и моя рана еще продолжает кровоточить.

Полетели на Крит. Памятники древних цивилизаций, солнце, море, пальмы, роскошный отель, миллионы роз, и десятки, сотни, тысячи длинноногих загорелых девушек. Мы спали до обеда, потом часами купались и ныряли в море, вечером не вылезали из ресторанов и баров, а ночью занимались любовью (если это слово в данном контексте справедливо, ведь более грубое употреблять не хочется) с длинноногими и не очень длинноногими девушками. Мне было совершенно безразлично, какие у них ноги, и вообще какие они. Кажется, Вадиму тоже.

Эта поездка окончательно разрушила возрастной барьер, который существует на бумаге между мной и Вадимом. Если раньше, в голосе Вадима иногда все-таки проскальзывали родительские нотки, на правах старшего, то теперь от них не осталось ни следа. Наверное, в глазах всех мы выглядим как лучшие друзья. Собственно говоря, мы и есть - лучшие друзья. По крайней мере, я сам именно так и отношусь к Вадиму.

Путешествие действительно немного успокоило и развеяло меня.

Потом я с головой погрузился в учебу. Учиться на экономическом факультете мне было слишком легко, чтобы одного этого было достаточно для заполнения всего моего времени. Потому пришлось пойти еще на курсы японского и испанского, а еще - в художественную школу для взрослых. Подумал, что именно этого мне сейчас не хватает: уроков живописи и рисунка. Когда-то Вадим спросил, как именно выглядел мой отец. Я не стал искать фотографию, а нарисовал на клочке бумаги портрет Поля Готье. Вадим тогда спросил меня, учился ли я рисовать. Нет, не учился. Теперь понятно, что учиться этому мне было совсем необязательно, ведь ... все нормальные люди прошли трудным путем от слияния сперматозоида с яйцеклеткой, а я вынужден идти по сокращенной и облегченной программе.

И когда преподаватель живописи оценивает мои работы и при этом радостно восклицает:
  • Ты - гений! – только я один и знаю, что отнюдь не заслуживаю этого звания, так как, на самом деле, моей рукой водит совсем другой человек, который и является, верней была настоящим гением. А я - лишь его жалкая копия, отражение, слепок.

Вадим как-то сказал, что у меня есть шанс закончить все то, что не успел сделать Он. Однако вертолеты и парашюты уже давно летают, прожектора светят, часы идут, автомобили ездят, к Его рисункам мне притронуться все равно в любом случае не дадут, и в Норвегии уже даже построен современный мост по его старинному проекту. Так что же еще осталось сделать мне?


Мост


Прожектор



Вертолет


Ноябрь 2014 года, Киев, Украина

В ночной тишине громко тикают часы. Так громко, что заснуть снова, кажется, уже будет невозможно. Тем не менее, я снова упрямо закрываю глаза, старательно считаю слонов и слонят и уговариваю себя заснуть.

Тиканье часов, как тяжелая поступь слонов: раз, два, три, затем, как медленный топот маленьких смешных слонят, которые спешат за своими огромными родителями: раз, два, три... Как вальс, который тоже: раз, два, три... Вальс маленьких слонят... Мой любимый вальс... Жил на свете слоненок, и была него мечта: стать белым... А я так хотел стать свободным!

Окончательно уснуть я так и не смог.

Было, наверное, уже очень поздно, когда сквозь первую дремоту я услышал телефонный звонок. И я уже знал, что это София...
  • Это я... - она сказала это очень тихо, потом замолчала и тревожно задышала в ожидании моего ответа.
  • Я слышу, что это ты. И почему тебе не спится? - тяжело вздохнул я.
  • Ты спал... Извини. - и снова ее тревожное дыхание.
  • Что тебе нужно? - я нарочно добавил к своему голосу довольно резкие нотки.
  • Почему ты не пришел? - и об этом она спрашивает меня во втором часу ночи! - я не поленился посмотреть на часы.
  • Я думал, что ты все поняла... - пришлось сесть в кровати и окончательно проснуться. - Слушай, скажи мне, как психоаналитик психоаналитику: ты, в конце концов, жить нормально хочешь? - И не дождавшись ее ответа, перешел в решительное наступление: - Может, уже хватит нам водить друг друга за нос? И нужно остаться просто друзьями и коллегами? Мне скоро сорок. Тебе уже исполнилось тридцать пять. Я просто не понимаю, что ты ждешь от меня? Если за столько лет я так и не сделал тебе предложение руки и сердца, неужели ты думаешь, что все это еще может произойти?!
  • Может, лучше поговорим об этом не по телефону? - тихо спросила София, в голосе которой были слышны с трудом скрываемые слезы.
  • Ты же сама позвонила мне по телефону... - сонно вздохнул я, уже выпустив пар. - А что ты хотела услышать? Извинения? Я больше не могу просить у тебя прощение, тем более, что я ничего, слышишь, ничего тебе не обещал!

Она быстро положила трубку. Наверное, сидит и рыдает. И чего, спрашивается, рыдать? Надо благодарить меня: я же ее, глупышку, прежде всего, освобождаю!

Всегда сначала надо поставить точку, прежде, чем начать новое предложение...

Предварительное решение о том, что, в конце концов, мне все-таки пора начать новую жизнь, пришло ко мне, когда мы с Лео отдыхали на Крите.

Я лежал в шезлонге на берегу моря, которое смешными барашками вылизывало мои ноги, и ловил на своем лице последние бархатные лучики солнца, которое как раз медленно заходило за горизонт. Лео был неподалеку, вместе с красивой золотоволосой девушкой. Они о чем-то болтали, громко смеялись, посыпали друг друга песком и выглядели при этом довольно счастливыми. Наверное, Лео почувствовал на своем затылке мой взгляд, поскольку он обернулся ко мне. Счастливая маска сразу соскочила с лица юноши, и я встретился один на один с его очень серьезными глазами. Я мог и дальше обманывать Софию и себя. Но я не мог обманывать его. Я не имею права выглядеть в его глазах - без сапог. Особенно теперь, когда ему так тяжело.

Я привез его в этот уютный отель на берегу моря, чтобы он мог хотя бы немного развеяться и, быть может, избавиться от своих невеселых мыслей. Быть особенным всегда очень сложно, но, я легкомысленно считал, что Лео к этому не привыкать. Вспомнил наш первый с ним разговор, как он уговаривал меня, что все люди на свете особенные - не он один. Оказалось, что чувствовать себя особенным среди особенных намного легче и проще, чем быть принципиально не таким, как все.

Я старался его поддержать. Я сказал ему:
  • Забудь и живи, как раньше. Ничего не изменилось. Ты остался таким, как был. Твое настоящее знание того, что было и раньше, но ты просто об этом не знал, ничего не меняет. Посмотри на себя в зеркало: ты - обычный человек. Немного красивее и умнее, чем большинство других людей – всего-то. И ведь это совсем не повод так переживать.

Но верил ли я сам себе, когда это говорил?


Еженедельник

Я прочитал о нем, наверное, все, что вышло в печати за последние пятьсот лет: от Вазари до Мережковского, и не только их. Я перелопатил сотни монографий, статей, исследований и романов на русском, английском, французском. Выучил итальянский, чтобы иметь возможность прочитать о нем и на итальянском тоже. Я изучил около семи тысяч страниц его манускриптов, для чего ездил в Лондон в Музей Виктории и Альберта и в королевскую Виндзорскую библиотеку, в Париж в «Institut de France» и в Милан в Библиотеку Амброзиа. Целая энциклопедия в россыпи: геометрия, физика и оптика, гидравлика и гидродинамика, архитектура и искусство, военное и фортификационное строительство, градостроительство... И такой сакральный вопрос, почему птицы летают? Он старался раскрыть этот секрет природы с помощью науки, чтобы человек мог уподобиться птицам и, наконец, преодолеть земное притяжение.

Я тщательно изучал его судьбу, его жизненный путь - шаг за шагом, год за годом, минута за минутой, старался выявить и понять все его склонности, составить детальный перечень его учителей, друзей, приятелей, знакомых, учеников и врагов.

Я много раз спрашивал себя, зачем я все это делаю, и каждый раз не находил определенного и четкого ответа.

Вадим без лишних вопросов и нареканий выдает мне деньги на мои странствования в прошлое. Однако при этом он грустно улыбается.

Недавно, когда Вадим отправлял меня в мою очередную поездку, на этот раз в Милан, на прощание он мне сказал:
  • В скором времени ты напишешь бестселлер с отгадками и ответами на все те вопросы, которые мучили на протяжении столетий не одно поколение ученых и историков. Ведь именно ты Его знаешь и понимаешь лучше, чем все другие исследователи Его огромного и многогранного наследия. - Мы никогда с Вадимом не называли вслух Его имя. - Тем не менее, - продолжил Вадим свои милые «издевательства» надо мной, - не надейся, что этот бестселлер принесет тебе еще что-то, кроме денег и недолговечной славы. Тебе все равно не поверят, и твои отгадки назовут обыкновенными выдумками.

Когда я вернулся из Милана, Вадим, внимательно выслушав мой доклад о путешествии по Италии, снова решил меня немного наставить на путь истинный:
  • Ты все время стараешься полностью подменить свою жизнь его жизнью, однако ведь ты - не он.

Я понимаю Вадима. Ему сейчас очень тяжело со мной. Он старается мне помочь: не давит на меня, не читает нотации, поддерживает все мои начинания, даже если они идут вразрез с его представлением о том, что и как я должен делать. Я прекрасно осознаю, что давно уже могу уйти от Вадима и жить отдельно, чтобы освободить его и от ответственности за мою жизнь, которую он когда-то взял на себя, находясь в полном неведении, чем это все обернется для него и для меня, и от моего молчаливого, но от этого не менее очевидного нытья. Однако я постоянно откладываю этот шаг, так как еще не уверен до конца, что так будет лучше, прежде всего, для меня. Да, я не хочу вариться в собственном соку. Да, я - эгоист. Каюсь! Вдобавок, мы с Вадимом очень привыкли друг к другу. Мы понимаем друг друга. Поэтому пока он еще не устроил свою личную жизнь, я никуда от него не уйду.


ххх

Моя судьба нашла меня сама.

Я только что закончил экстерном университет, и по поводу получения мной диплома мы с Вадимом отправились в Канны, чтобы отпраздновать это событие. Мы все события праздновали подобным образом: на новом месте, где еще никогда не бывали и где можно по-настоящему отдохнуть и набраться свежих впечатлений.

Когда мы приехали в Канны, там как раз только что закончился кинофестиваль, и еще не все звезды разъехались по своим домам и съемочным площадкам. То там, то сям можно было встретить знакомые лица. Однако мужчину, который подошел ко мне на набережной, я никогда раньше не видел.

Был тихий южный вечер. Вадим валялся где-то на берегу моря, а мне уже лежать надоело, и я решил немного прогуляться по знаменитой набережной.
  • Простите, - вдруг обратились ко мне по-французски. - Вы местный или здесь отдыхаете? - Я подумал, что у меня пытаются спросить дорогу и, наверное, на моем лице возникло очень внимательное выражение.
  • Отдыхаю...
  • Еще раз простите за мою назойливость, - он был сама вежливость, - но не могу не спросить, откуда именно вы приехали? - чувствовалось, что французский для него не является родным. По его акценту я сумел определить американца и первым перешел с ним на английский:
  • С Украины.
  • Ого... - протянул удивленно и, кажется, немного разочарованно он. - Хотя... почему бы и нет. У меня к вам предложение, - я вздохнул при этих его словах, подумав, что меня зацепил обычный мошенник - таких на курортах много, но он, несмотря на недоверие, которое невольно едва скользнуло по моему лицу, спокойно продолжал: - Не знаю, скажет ли вам что-то мое имя, но в Голливуде его хорошо знают. В ближайших моих планах съемки фильма «Утро с гением», и я уже с ног сбился в поисках актера на роль молодого Леонардо...
  • Кого?!!!!! - не удержался я, чтобы его не перебить и не переспросить.
  • Леонардо да Винчи... - от моих восклицательных знаков он, кажется, немного смутился. - Я увидел вас и понял, что именно таким я его себе и представляю, и лучше, чем вы, мне на эту роль никого не найти.
  • Вы надо мной издеваетесь, - снова грустно вздохнул я. - Я же даже близко не актер. Даже близко!
  • А... - он махнул рукой. - Кем бы вы ни были... В каждом человеке присутствует природное актерское дарование, а три или четыре дубля помогут сделать актера, из кого угодно.
  • Не великого...
  • Что вы сказали, простите?
  • Я говорю, не великого актера.
  • Не всем быть великими, молодой человек. Кому-то надо просто работать, а еще лучше сказать, пахать, - он немного помолчал. Молчал и я. – Что ж, думайте. Вот вам моя визитная карточка. Я вас не тороплю, но у вас все-таки не очень много времени на раздумья, поскольку у меня довольно сжатые сроки, чтобы приступить к работе над лентой. Если вы мне дадите свой электронный адрес, я пришлю вам сценарий, - я написал ему свой адрес на салфетке, который нашел, порывшись, в одном из карманов шортов. - Когда прочитаете и хорошо подумаете, позвоните мне по телефону. Пожалуйста, в любом случае позвоните, даже если ваш ответ будет отрицательным. Договорились? - я кивнул. - Вот и хорошо. Тогда я с нетерпением буду ждать вашего звонка.

Вадим на мой путаный рассказ о случайной встрече с голливудским продюсером и его сомнительное предложение ко мне искренне засмеялся:
  • А ты думал, что тебе дальше делать: или ехать на стажировку в Лондон, или раскинуть свои резюме по наиболее привлекательным вакансиям. А тут и думать не надо. Судьба все решила за тебя сама.
  • Ты действительно считаешь, что мне нужно согласиться?!
  • Сначала почитай сценарий. Если он достойный тебя, то конечно, надо соглашаться. На твоем месте любой другой просто прыгал бы от счастья, к тому же на одной ноге, а ты старательно сопротивляешься такому счастливому случаю. Экономика от тебя никуда не убежит, и все прочее тоже. К тому же еще неизвестно, утвердят ли тебя на роль. Хотел бы я на тебя в ней посмотреть...

Сценарий оказался, на удивление, интересным и добротным. И меня утвердили на роль молодого Леонардо - кто бы в этом сомневался!

Оказалось, что я не обделен, в том числе, актерскими способностями, поэтому Марку не пришлось тратить на меня по три или четыре дубля. Почти все сцены я играл с первого.

Пришлось действительно «попахать»: съемки длились по десять - пятнадцать часов на итальянской июльско - августовской жаре в неудобных средневековых костюмах и в гриме, который растекался по лицу под жестокими солнечными лучами субтропиков.

В конце сентября я вернулся домой. Однако я снова ничего не успел решить по поводу своих дальнейших жизненных шагов, поскольку уже через неделю после моего возвращения в Киев мне позвонил Марк и предложил принять участие в пробах на главную роль, по его словам, в «офигенном фильмеце». Я тяжело вздохнул, но, понимая, что спорить с судьбой – бесполезная трата времени и сил, сказал ему, чтобы он присылал мне сценарий своего «офигенного фильмеца». И этот сценарий оказался, на самом деле, тоже ничего. У Марка был хороший вкус и очень обширные связи.

Так я стал актером. И не где-нибудь, а в Голливуде, который является настоящей Меккой кинематографа.

Зимой «Утро с гением» было номинирован на одиннадцать «Оскаров». Марк был очень доволен. Еще больше он обрадовался, когда из одиннадцати номинированных «Оскаров» наша лента все-таки получила их целых восемь! В том числе и я получил «Оскара» - за лучшую мужскую роль. Вот такой небывалый и странный дебют: Лео Ходкевич в роли молодого Леонардо. Встречайте!

На вручение «Оскара» приехал Вадим...

Так невольно, без всяких усилий с моей стороны, я стал знаменитым. Роли посыпались на меня, как из рога изобилия. Я мог выбирать, и я старался выбирать, насколько это было в моих силах, так как Голливуд диктует актерам свои собственные и очень жесткие условия.

Никогда бы не мог подумать, что актерская работа такая трудная и изнурительная: все время на людях - то на съемочной площадке, то под прицелом вездесущих папарацци, то под ярким светом телекамер. И все назойливо и навязчиво стараются дотронуться до тебя, чтобы хотя бы минуту погреться в лучах твоей славы. Иногда вечером мне кажется, что кожа от этого стала уже липкой и грязной. Женщины, как мотыльки в огонь, прыгают к тебе в постель - не надо ничего для этого делать: ни комплиментов, ни уговоров, ни ухаживаний. Все это за тебя делает слава. Не интересно! Не интересно не ощущать микс легкого сопротивления и заинтересованности со стороны женщины, не теряться в догадках, понравился ли ты ей, или нет, не разгадывать тайны ее личности, не нырять в ее глубины, не иметь необходимости завоевывать ее шаг за шагом... Не интересно!!!

Тем не менее, не могу не признать, что именно постоянная изнурительная работа на самоистребление кое-как отвлекла меня от моих печальных мыслей. На них иногда просто не хватает ни времени, ни сил...


Апрель 2019 года, Киев, Украина

24 апреля. Сегодня у меня день рождения. Очередной. И уже сорок три года остались позади. Сколько еще впереди, не знаю. И знать не хочу. Сколько бы ни было, - все мои.

Я слоняюсь по нашему с Лео большому дому туда-сюда. Мы переехали в него, когда Лео только что закончил школу. Вдвоем с творческим подходом устраивали для себя очередное холостяцкое жилище: сами развешивали гардины, подбирали мебель.

Я без дела слоняюсь по второму этажу, потом по первому, потом по двору... Мне скучно, грустно и одиноко. Нужно, наверное, продать, к чертям собачьим, этот дом и снова купить себе обыкновенную квартиру. Зачем мне одному столько места?

Мне не хватает Лео. Очень не хватает. Я давно уже сознался в этом себе, но никогда не говорил и не скажу об этом ему. Я все понимаю: это - закон жизни, когда, наконец, дети вырастают и оставляют родительский дом навсегда. Однако Лео уехал от меня так далеко, что у нас нет возможности общаться с ним так часто, как хотелось бы, причем, как хотелось бы и мне, и ему, ведь я стараюсь не навязывать ему свое общение. Электронная почта и скайп не могут заменить живого общения с глазу на глаз без лишних приборов, устройств и тысяч километров расстояния.

Теперь у меня очень много свободного времени. Лео говорит, что свое свободное время надо всегда использовать с максимальной пользой для себя: например, почему бы его не проводить в поисках своей половинки, вместо того, чтобы без дела слоняться по слишком просторному дому. Стараюсь быть «послушным мальчиком». Поэтому с завидной периодичностью начинаю новые отношения с очередной красавицей. Пока что напрасно.

Кстати, с Софией мы еще два года назад довольно мирно поделили бизнес. В прошлом году она, наконец, родила ребенка, девочку, правда, одна, без мужа, но сейчас такое часто бывает. Женщины стараются быть самостоятельными даже в этом. Я не знаю, плохо это или хорошо. Наверное, когда года идут, а рядом так и не появился достойный мужчина, то рождение ребенка и в самом деле может стать для женщины единственным спасательным кругом. Стал же для меня в подобном случае таким спасательным кругом Лео. Разница только в том, что, когда мне только что исполнилось сорок два, мой птенец уже вылетел из родительского гнездышка и устремился в самый водоворот жизни, а София, которая лишь немного младше меня, будет еще много лет наслаждаться присутствием под боком своего маленького птенца. Но и эти года тоже очень быстро промелькнут...

Наверное, женщины любят меня. И совсем уж точно, что я очень неравнодушно к ним отношусь. Однако, как когда-то София, я и вправду не очень ясно себе представляю, что именно они во мне все находят. Стареющий, ленивый, не миллионер, не красавец, не умница... Человек обыкновенный. Напротив, при этом я очень хорошо понимаю, что женщины находят в Лео. Ведь он подобен Богу: гармоничный и сбалансированный во всем. Он-то как раз – человек необыкновенный. Наверное, снова настало на земле время возрождаться мифологическим Героям, и Лео - один из них. При этом, у меня такое впечатление, что в последнее время самого Лео женщины интересуют не слишком. Насытился, наверное. Он весь сосредоточен на работе. Очень много снимается. Недавно договорился с Марком, чтобы тот заказал у него сценарий, и теперь по ночам Лео находится в сладком плену творческих мук - вместо плена пылких девичьих объятий. Интересно, что за сценарий выйдет из-под его пера? Хотя, к гадалке не ходи, это будет хороший сценарий. Лео говорит, что пишет о поисках человеком своего собственного пути... Не свежо и не остроумно, тем не менее, думаю, что Лео сумеет подобрать новые слова для этой старой-старой песни.

В последнее время я все чаще возвращаюсь мыслями в свое прошлое. Наверное, кризис среднего возраста, в конце концов, настиг и меня. Настало время подводить предварительные итоги.

Недавно мне приснилась Марыся...

С Марией Левицкой, полькой из Лодзя, я познакомился на Крите. Она была одной из тех многочисленных девушек, с которыми мы вместе с Лео прожигали время в трудный для нас обоих сентябрь 2014 года - сразу после признания Нины и Била. В отличие от всех других девушек, Марыся запала мне в душу настолько, что я решил попросить у нее оставить мне ее электронный адрес, чтобы я мог написать ей из Киева. Тогда в моей голове еще только вызревала мысль по поводу возможного разрыва с Софией, и не было для этого сделано ни шага. В моей жизни первую скрипку всегда играют привычка и страх перед переменами... Увы...

Адрес у Марыси я попросил на всякий случай. Она мне его дала, но, наверное, без особой надежды, что я когда-нибудь ей действительно напишу. А я взял и написал.

В один из зимних вечеров уже после окончательного разрыва с Софией мне было очень грустно и одиноко. Чтобы немного отвлечься, я перебирал летние вещи из чемодана, с целью отправить их, наконец, в стиральную машинку, и вдруг в шортах нашел адрес, который начинался с красноречивого «marysya». Тогда я сразу вспомнил и о самой Марысе, и о том, как она мне понравилась – по сравнению с другими девушками. И я для себя решил: почему бы и нет, почему бы не написать.

Сначала мы долго переписывались. Потом весной я полетел в Польшу, и мы провели с Марысей множество замечательных минут. В сентябре Марыся приехала ко мне, после чего в моем сундучке для воспоминаний осталось несколько дивных и волшебных дней золотой осени, проведенных вместе с Марысей на склонах Днепра. Затем она уехала домой, а я остался в Киеве с не причесанными и непослушными мыслями о том, что, уже настала пора что-то решать по поводу наших с Марысей дальнейших отношений. И я предложил ей переехать ко мне, - ничего не придумал лучше. После этого моего письма она молчала несколько дней, хотя раньше всегда отвечала сразу. Наконец, я получил от нее короткое сообщение: «Мне очень тяжело решиться на это. На такой шаг я могла бы пойти, наверное, только в случае, если бы я вдруг от тебя забеременела». Извини, девочка, но я всегда слишком тщательно заботился о том, чтобы незапланированные дети не рождались на свет, поэтому со мной не может быть ни «вдруг», ни «наверное»...

Марыся приснилась мне беременной...

Утром я позвонил Марысе в Лодзь. Трубку взяла ее мама, пани Беата Левицкая, с которой я познакомился во время своего визита в Польшу. Пани Беата почти не разговаривала ни на английском, ни на русском, ни на украинском, но из ее нескольких напряженных от старания что-то мне объяснить фраз я все-таки сумел понять, что Марыся несколько месяцев назад вышла замуж и теперь ждет ребенка...

Наверное, женщины любят меня, но, в результате оказывается, что вот она какая - совсем небольшая цена их любви... Может, и моей любви к ним цена не выше этой, ведь в мире все сбалансировано?

Да, пожалуй, настало время подводить предварительные итоги… Вместо этого я слоняюсь без дела по нашему с Лео большому дому туда-сюда. Сначала по второму этажу, потом по первому, потом по двору... Мне скучно, грустно и одиноко...