Наблюдения

Вид материала

Монография

Содержание Таблица 1 Количество кибиток в Калмыцкой степи Астраханской губернии 1.3. Особенности возникновения и развития учета народонаселения Таблица 2 Численность калмыцкого народа по сословиям в 1862 Таблица 3 Численность калмыков-простолюдинов по улусам в 1862 году

Подобный материал:

• Методологические положения по совершенствованию организации статистического наблюдения, 927.46kb.
• Программа курса по дисциплине статистика теория статистики, 40.37kb.
• Список вопросов для подготовки к зачету по дисциплине «Статистика» (на базе высшего, 53.59kb.
• Реферат по теме Анализ рынка телевизионных систем наблюдения, 429.34kb.
• Исследование тенденций временных рядов, 39.82kb.
• Название темы, 98.02kb.
• 3 Радиационная обстановка в Кировской области, 109.09kb.
• Рекомендации по повышению эффективности скважинной сейсморазведки, 53.81kb.
• Семинарских/ практических занятий Тема Статистическое наблюдение Методология организации, 113.64kb.
• Приказ от 21 января 2008 г. N 14 об утверждении указаний по заполнению формы федерального, 281.65kb.

27

государственную казну. Таким образом, в лице калмыцкого населения русский ца­ризм получил новую группу налогоплательщиков. Единицей налогово­го обложения вначале считалась кибитка или всякое заменяющее ее жилье. Размер кибиточного сбора составлял 6 рублей в год. Закон от 16 марта 1892 года устанавливал определенный порядок раскладки и сбо­ра налогов с калмыцкого населения. На его основании распределение суммы кибиточного сбора по улусам и аймакам производилось в Астра­ханской губернии Управлением калмыцкого народа с последующим ут­верждением астраханским губернатором, а в Ставропольской губернии - главным приставом кочующих в этой губернии народов с последую­щим утверждением ставропольским губернатором.

Таблица 1 Количество кибиток в Калмыцкой степи Астраханской губернии

Улусы	1890 г.		1895 г.
	Окладные кибитки	Неокладные кибитки	Окладные кибитки	Неокладные кибитки
Северная часть Малодербетовского улуса	5919	183	6301	241
Южная часть Малодербетовского улуса	3518	110	3935	117
Багацохуровский	2175	211	2175	211
Александровский	1830	223	1830	223
Яндыко-Мочажный	7093	731	6455	613
Эркетеневский	2007	350	3143	287
Икицохуровский	1982	106	2289	104
Харахусовский	1762	73	1735	73
Калмыцкий базар	100	199	160	80
Всего по всем улусам	26386	2186	28023	1949

Составлено по: [41].

Раскладка суммы сбора, причитающейся с аймака, между отдельны­ми кибитковладельцами предоставлялась аймачным сходам [42]. При этом аймачному сходу разрешалось, сообразуясь с платежеспособнос­тью отдельных кибитковладельцев, уменьшать причитающийся с них по раскладке платеж и вовсе освобождать их от него с распределением слагаемой суммы на другие кибитки, однако размер надбавки на каждо­го кибитковладельца не должен превышать 20% установленного сходом среднего окладного сбора [43]. В данном случае правительство рекомендовало оправдавшую себя в русских селениях мирскую раскладку повинностей, но с некоторым ограничением (надбавки не выше 20%). Хотя аймачный сход и получил возможность исходить из платежеспособности кибитковладельцев, но отклонения от среднего окладного сбора допускались незначительные, в силу чего сумма налога с малоимущих и богачей была почти одинаковой.

При такой системе обложения рядовая калмыцкая масса оказыва­лась в тяжелом положении, а верхушка калмыцкого общества из числа бывших нойонов и зайсангов, которые после реформы в большинстве случаев сохранили крупные скотоводческие хозяйства, облагалась не­значительным налогом, как и богачи-скотоводы из простолюдинов.

Введенная система налогового обложения скоро показала свою несостоятельность, так как привела к разорению калмыцкой массы и к снижению собираемого в Калмыцкой степи налогового сбора.

Поэтому закон 10 июня 1900 года установил новую систему взима­ния налогов, по которой единицей обложения стал скот. Так как скот являлся мерилом хозяйственного благосостояния, то в основу налого­вого обложения был положен принцип учета хозяйственного состояния и платежеспособности кибитковладельцев. Новый сбор со скота в Кал­мыцкой степи составлял 40 копеек с 1 головы крупного рогатого скота и лошади, 75 копеек с верблюда и 5 копеек с овец, коз и свиней. Молод­няк совсем освобождался от обложения. Перепись скота и исчисление суммы сбора производились в улусах раз в два года. Взимание сбора производилось в улусах демчеями (сборщиками) по окладным книгам,


28

29

составленным на два года, причем каждый скотовладелец платил за то количество голов, которое у него имелось при переписи.

Установленный порядок сбора по окладным книгам двухлетней давности не давал возможности полностью и точно учитывать благососто­яние налогоплательщиков в каждый момент сбора податей. К тому же богатые скотопромышленники преуменьшали имеющееся у них коли­чество скота, чтобы уменьшить и сумму налога [44].

Кроме подати со скота, являвшейся основной, калмыки выполняли целый ряд повинностей (денежных и натуральных), из которых самой тяжелой была подводная, состоявшая в обеспечение подводами служебных разъездов чиновников, полицейских стражников, провоза арестантов. На нее уходило 55% всей суммы мирских расходов (75071 рублей). Такое дорогое содержание подвод обуславливалась крайней централизацией улусного управления, которая делала необходимыми частые выезды в степь [45]. Дорожная повинность заключалась в поставке лошадей для починки дорог и лесоразведения, квартирная - в выставке кибиток с отоплением для должностных лиц улусной администрации там, где отсутствовали улусные дома.

Порядок отбывания повинностей сводился к следующему: Управле­ние калмыцким народом обязано было определить общую сумму по­винностей, причитающихся к взысканию с улусов, и пропорционально количеству скота вычислить сумму налога для улусов. Распределение этих повинностей производилось на улусных сходах один раз в три года. В распределении подводных нарядов учитывалось количество лошадей и верблюдов в отдельных родах. Выставка кибиток для представителей администрации входила в обязанность тех, кто по отдаленности или недостатку лошадей и верблюдов менее всего участвовал в подводной гоньбе. О разорении калмыцкой массы свидетельствует рост недоимок. Недоимки составляли от 1/3 до 1/2 оклада налога со скота [46]. Так, к 1 января 1908 года недоимка составила 46779 рублей [47]. В 1912 году недоимки по налогу со скота составляли 69991 рублей. С 1907 до 1913 г. недоимки возросли с 46779 до 69991 рублей, т.е. более чем в полтора раза [48].

30

1.3. Особенности возникновения и развития учета народонаселения

В этом разделе рассматриваются вопросы, связанные с исследованием возникновения и развития статистического учета народонаселе­ния кочевых народов Юга России - представителей номадической цивилизации³.

В последние годы заметно возрос интерес современных отечественных и зарубежных исследователей к проблемам номадизма, кочевого животноводства и кочевой цивилизации [49].

Для кочевничества характерно несколько хозяйственно-культурных типов. В отечественной науке выделяют два хозяйственно-культурных типа оленеводов и два скотоводов: 1) кочевые скотоводы степей и полу­пустынь; 2) кочевники- скотоводы высокогорных плато. Хозяйственно-культурный тип номадов степей и полупустынь имеет ряд локальных вариантов, среди которых выделяются типы хозяйства и культура арид­ной зоны субтропического климата и тип, распространенный в умерен­ном поясе Евразии, представленный тюркскими и монгольскими народа­ми [50]. Исследование кочевничества как феномена мировой истории предполагает исследование не только историко-культурного, но и хозяй­ственного аспекта, чрезвычайно важного для анализа истории экономи­ки и использования опыта прошлого в современном обществе.

Одним из аспектов становится хозяйственный учет как первичная форма статистики, возникновение и развитие которой необходимо про­следить на базе архивного материала, начиная с XVII века. Из кочевых народов, обитающих в пределах Астраханской губернии, калмыки со­ставляли значительную часть её населения, сохраняя до некоторой сте­пени свой кочевой и патриархальный родовой быт, свойственный мон­голам, с которыми они одного происхождения. Основным типом их

³ Под проблемой номадизма... в широком смысле понимается совокупность научно-теоретических и практических вопросов, связанных с историей, современным состоянием и перспективами развития, модернизации и адаптации традиционных кочевых и полукочевых форм хозяйства, культуры, образа жизни, мышления и быта к новым, динамично изменяющимся рыночным условиям.

31

хозяйства являлось кочевое скотоводство. Последнее позволяло кочевни­кам удовлетворять свои потребности в пище, одежде, жилище, в сред­ствах передвижения а, кроме того, избыточную продукцию поставлять для обмена с земледельческими народами на отсутствующие в хозяй­ствах кочевников товары.

В силу экстенсивного скотоводства и кочевого образа жизни калмы­ки на всем протяжении своего развития имели слабую экономическую и технологическую базу. Материальная культура, приемы ведения хо­зяйства, способы производства продуктов животноводства совершен­ствовались медленно и мало изменились с течением времени.

На основе картографических и архивных материалов историки вы­деляют три этапа развития кочевой цивилизации калмыков. Первый этап охватывает 1640-1771 годы. Он характеризуется господством тра­диционной системы сезонных кочевок, оптимальных с точки зрения экологии и экономичности. Для сезонных кочевок использовались оба берега Волги: правый - для зимних, а левый - для летних кочевий.

Второй этап приходится на 1771- 1846 годы, его можно назвать пе­риодом использования полуоптимальных и полувынужденных систем кочевок вследствие ограничения территорий для кочевания и запрета кочевать на левом берегу Волги.

Третий этап начинается с 1846 года и характеризуется насильствен­ным разрушением традиционной системы кочевок из-за ограничения территорий в связи с массовым переселением русских крестьян из сред­ней полосы, поощряемым царским правительством. С этого времени кочевья были разделены между улусами, что сделало невозможным фун­кционирование традиционной системы кочевий [51].

Мы не располагаем сколько-нибудь точными данными о количестве калмыков, перекочевавших в начале XVII века к пределам России. Сведения источников необычайно противоречивы и неопределенны. Они не разъясняют значения приводимых ими цифр, вследствие чего быва­ет трудно, а то и невозможно определить, идет ли в данном случае речь обо всем подвластном тому или иному тайше (крупный феодал - Н.Э.) населении или только о той части, которая в это время кочует с

32

тайшой. Не всегда также удается выяснить, входило ли в указываемую цифру все население улуса или только воины, учтены ли женщины и дети.

Русские люди, посещавшие по тем или иным делам калмыцкие улусы, докладывали властям о численности их жителей чаще всего на глаз или по слухам. Что касается сведений, сообщаемых тайшами, то они оказыва­лись, как правило, сильно преувеличенными. Таким путем тайши стреми­лись поднять свою роль и значение в глазах русских властей [52].

При всем этом, несмотря на неточность приводимых источниками цифр, они все же могут дать приблизительное представление о количестве прикочевавших калмыков. Источники свидетельствуют, что тайша Куюкай Тубеев в июне 1607 года, будучи в Таре, сообщал, что к русским границам прикочевало торгоутов и дербетов «12 санов, а в сану по 10000 человек». Во главе этой массы кочевников стояли 50 тайшей, из которых 5 считались старшими, а остальные младшими [53]. Через год летом 1608 года послы от пяти тайшей-торгоутов, во главе которых стоял Урлюк, сообщили тарскому воеводе, что «людей де у них в 5-ти улусах 4000 человек»[54].

Так, по сведениям профессора У.Э. Эрдниева, к 50-м годам XVII века в приволжских степях расселилось до 50 тысяч кибиток. После 1642 года в приволжских степях расселилось до 7000 дербетских киби­ток, прибывших из Джунгарии. В 1670 году на Волгу прибыла родная сестра Аюки-хана, бывшая замужем за хошеутовским тайшой Цереном, и привела с собой до 1000 хошеутовских кибиток [55]. По мнению С.К.Богоявленского, к границам России прикочевало около 80 тысяч калмыцких воинов и 200 тысяч остального населения [56].

Как отмечает главный пристав калмыцкого народа К.Костенков, «хотя калмыки считались подданными России, но сношения их с соплеменниками не прекращались. Толпы калмыков то перекочевывали сюда из Джунгарии (Китай - Н.Э.), то возвращались опять в Джунгарию, без всякого стеснения со стороны русского правительства.... число при­шельцев постоянно увеличивалось, так что в половине прошедшего (XVII -Н.Э.) столетия насчитывали уже более 80000 кибиток, кочевавших в южных пределах России» [57].

2. Эволюция мет. рег. стат. набл.

33

Русское правительство, оставляя неприкосновенными существую­щие сословные отношения, не считало необходимым налагать на кал­мыков какие-либо обязательства перед государством, несмотря на то, что с 1661 года они считались подданными России. Такое решение пра­вительство было продиктовано сложной политической и социально-экономической обстановкой того времени. Во время русско-польской войны 1654-1667 гг. Крымское ханство выступило против России в со­юзе с Речью Посполитой. Враждебные действия крымского хана потре­бовали от Русского государства усиления обороны южных границ и получения дополнительной вооруженной силы для борьбы с Речью Посполитой и Крымом [58]. Благожелательная линия правительствен­ной политики в значительной мере стала следствием того, что прави­тельство стремилось получить в свое распоряжение калмыцкое войско. Военные походы калмыков против Крыма гораздо удобнее было орга­низовать из более близких к театру военных действий приволжских и придонских степей, чем из-за Яика. В «милостивом слове» от 15 сен­тября 1664 года правительство призывало правителя Мончака и других тайшей кочевать по Волге, Дону и донским вершинам для того, чтобы он мог под Крым и Азов посылать своих людей [59]. Кроме того, разме­щение калмыцких кочевий на правобережье Волги создавало загради­тельный кордон от нападений с юга на русские пределы [60].

Благодаря независимому и своеобразному положению калмыков с предоставлением власти над народом исключительно его высшему со­словию русское правительство не нуждалось в точном исчислении на­родонаселения, находившегося в то время в пределах России. Числен­ность народа либо увеличивалась «новыми пришельцами, которых при­влекали сюда свободные и привольные пастбища, предоставленные без дани, беспошлинно этому народу, то уменьшалась обратными переко­чевками их в Зюнгарию» [61].

В середине XVII века насчитывалось уже более 80 тысяч кибиток, кочевавших в отведенных им местах, но затем после бегства калмыков в Джунгарию в 1771 году число их резко уменьшилось.

По официальным сведениям того времени число оставшихся в Рос-

сии калмыков после трагических событий 1771 года достигало 13 тысяч кибиток и спустя 12 лет в 1783 году в официальных документах фигу­рирует то же количество (13063 кибиток). Как писал главный попечи­тель Калмыцкого народа К.Костенков, это «доказывает, во-первых, не­правильность того или другого указания и, во-вторых, отсутствие не­обходимости для администрации в точном исчислении народа, потому что нельзя допустить предположения, чтобы численность народа не подвергалась в течение этого времени изменениям» [62].

Хотя правильность исчисления народа и вызывала большие сомне­ния, но русское правительство не принимало действий по организации учета и «довольствовалось теми сведениями, которые доставляли ему владельцы и правители улусов только о числе кибиток, полагая в каж­дой по две души мужского и две женского пола» [63].

Отсутствие необходимости точного числа народа объясняется тем, что калмыки освобождались от всех повинностей перед государством. Выделим основные вехи и даты становления учета народонаселения в Калмыцкой степи:

1630 г. - прикочевка калмыков к Яику и Нижней Волге.

Конец 1650 г. - завершение процесса добровольного вхождения кал­мыков в состав Русского государства. Известны приблизительные дан­ные о числе калмыков.

1728 г. - первый сбор данных о численности калмыков, носивший оперативный характер.

1755 г. - сбор данных о калмыках, кочующих по реке Дон. Сведения о беглых калмыках, возвращенных прежним владельцам.

1771, января 5 - начало откочевки части калмыков в Джунгарию.

1771, октября 19 - упразднение Калмыцкого ханства. Учреждение «эк­спедиции калмыцких дел» при канцелярии астраханского губернатора.

1783, февраля 23 - указ Екатерины II «Об учинении достоверной выправки калмыцких улусов, владельцев, зайсангов и простых калмыков».

1783 - калмыцкие владельцы составляют опись подвластного населения.


34

35

1786 - переход в казну Багацохуровского и Эркетеневского улусов.

1789 - Кавказское наместническое правление требует ежегодных ве­домостей о родившихся, умерших и бракосочетавшихся по установлен­ной форме.

1791. - учет мужского населения, годного к военной службе.
      
1792. - указ Екатерины II о предоставлении сведений о кибитках в казенных и владельческих улусах. Составление поименного списка зай-сангов казенных улусов.
      
1793. - составление владельцами, зайсангами посемейных списков калмыков.
      

1798, сентября 20 - по указу Екатерины II часть калмыков Дербе-товского улуса причислена к Войску Донскому.

1800, сентября 27 - указ Павла I об отводе калмыкам земель.

1800. октября 14 - указ Павла I о назначении нойона Чучея Тунду-това наместником Калмыцкого народа.
      
1801. октября 26 - указ Александра I об учреждении при наместни­ке ханства должности главного пристава.
      

1802 - передача Калмыкии из ведения Коллегии иностранных дел в ведение Министерства внутренних дел.

1806 мая 19 - «Положение о землях кочевых народов Астраханской губернии».

1811 - указ Александра I о запрещении проведения ревизии (пере­писи) калмыцкого населения.

1816-1818- составление ревизских сказок владельцами улусов.

1825, марта 10 - «Правила для управления калмыцким народом».

1834, ноября 24 - «Положение об управлении калмыцким народом»; учреждение должности главного попечителя калмыцкого народа.

1836 - решение о составлении особой родословной книги по зайсангам.

1838 - переход в казну Яндыковского и Икицохуровского улусов.

1847, апреля 23 - «Положение об управлении калмыцким народом» Передача управления калмыками из ведения Министерства внутрен-

36

них дел в ведение Министерства государственных имуществ. Органи­зация ежегодных отчетов о народонаселении Калмыцкой степи.

1860, марта 8 - положение о полном переходе Большедербетовского улуса из Астраханской губернии в состав Ставропольской губернии.

1862 - первая перепись калмыцкого населения Астраханской губернии.

1868 - вторая перепись калмыцкого населения Астраханской губернии.

1876 - третья перепись калмыцкого населения Астраханской губернии.

1889 - четвертая перепись калмыцкого населения Астраханской губернии.

1892, марта 16 - принятие закона «Об отмене обязательных отношений между отдельными сословиями калмыцкого народа».

1897 - первая всеобщая перепись населения Российской империи.

1904 - организация учета естественного движения калмыцкого населения.

Первое упоминание о сборе сведений о численности калмыков дати­руется 30-м ноября 1728 года [64]. К сожалению, плохо сохранившийся документ не позволяет делать какие-либо заключения на этот счет.

Следующее упоминание зарегистрировано в 1755 году. В архиве имеется дело № 285 «О приведении в известность числа калмыков, кочующих по Дону, к .каким владельцам они принадлежащие и о воз­вращении их по принадлежности» [65] .\

Общественный строй калмыков в исследуемый период может быть назван феодальным, осложненным пережитками патриархально-родо­вых отношений. Калмыцкое общество того времени - классовое обще­ство с резко выраженным социальным неравенством феодальной вер­хушки и рядовой массы калмыков. Не подлежит сомнению, что феода­лы имели самые широкие право распоряжаться судьбой зависимых лю­дей. Простолюдины не могли откочевать от своего сеньора. Уход рас­сматривался как бегство, и беглеца немедленно возвращали в распо­ряжение владельца [66]. Феодальный сеньор мог продать, передать или просто подарить зависимого от него человека другому феодалу [67].

37

Самой распространенной формой протеста являлось бегство рядовых калмыков от одних владельцев к другим. Вот почему калмыцкие тайши и монгольские феодалы на съезде 1640 года условились о том, чтобы не принимать беглецов и возвращать их прежним владельцам [68].

Имеются сведения о численности отдельной части калмыков, кочу­ющих по реке Дон, зафиксированы сведения об их владельцах. Также имеются цифровые данные о числе беглых калмыков, возвращенных прежним владельцам. Отрывочные и неполные сведения о численнос­ти калмыков свидетельствуют о том, что строгая периодичность и сис­темность важнейших данных в этот период времени отсутствовала.

Но для более предметного определения учетно-статистической де­ятельности в начальной (примитивной) ее форме в ранних письмен­ных источниках имеется мало конкретных исторических данных. Эти сведения зачастую отрывочны и даже противоречивы. Однако начало статистической деятельности уже было и не правы те исследователи истоков рождения статистики, которые видели ее начало только тог­да, когда она отчетливо сформировалась как практика и имела явно выраженную форму фиксации. Изучение предпосылок рождения и ста­новления учетно-статистической деятельности показывает самобыт­ность развития этой деятельности в кочевом хозяйстве, опровергает попытки некоторых историков прошлого и настоящего преуменьшить научное наследие.

В непростых социально-политических условиях середины XVIII века специальный статистический учет прикочевавшего калмыцкого народа не проводился. Данные о численности народа периодически запраши­вались через калмыцкую канцелярию. 23 февраля 1783 г. вышел Указ Императрицы Екатерины II «Об учинении достоверной выправки кал­мыцких улусов, владельцев, зайсангов и простых калмыков» [69]. Для исполнения этого указа чиновники Калмыцкой канцелярии обращались за сведениями к владельцам улусов, которые составили опись подвлас­тного населения в произвольной форме [70]. Списки составлялись по-

38

кибиточно, велся учет всех проживающих в кибитке с указанием род­ственных связей, их возраста, и к какому владельцу они принадлежат. На основании поступивших ведомостей калмыцкая канцелярия обоб­щает данные и получает точное число кибиток в разрезе владельцев (рис. 1). Так, архивные данные свидетельствуют, что в 1799 году в кал­мыцкой степи находилось 13155 кибиток. Численность зайсангов в этот период времени составляла 188 человек [71]. Такой учет нельзя назвать прогрессивным, поскольку он позволял определить число кибиток, а не проживающих в них людей. Подобный упрощенный учет народона­селения сохранялся еще долго.

В целом сбор сведений о населении осуществлялся не периодичес­ки, а по мере необходимости и собранные сведения носили оператив­ный характере Царское правительство было заинтересовано в военной помощи калмыков. По требованию царя калмыки были готовы «выставлять сильные военные отряды». Войны, в которых участвовали кал­мыки, потребовали от них немало материальных и людских жертв. Под ружья ставилось от 3000 до 20000 мужчин, выступавших на своих ло­шадях и в полном боевом снаряжении [72].?

В 1791 году калмыцкая канцелярия своим ордером «предписать изволила чтоб по приложенной при нем форме чрез посредством зайсангов сделать... .мужскому полу опись, различа годным к службе и назнача пятую часть в поход» [73].

Другой документ - рапорт поручика Петрова - свидетельствует о том, что предписания калмыцкой канцелярии зайсанами не выполнялись. Так в рапорте есть такие слова: «.. .я получа оное и собрав всех зайсанов объявил имъ оное повелевание с подтверждением, чтобъ все они непременно к прошедшему сего месяца 20-му числу в своем аймаке учинили опись для отправления в канцелярию, но они отозвались, что как время зимнее и что аймаки у всех состоят в родных зимовьих местах, такъ что ни кибиток ни людей они никак собрать не могут... и видно что без персонального приказания канцелярии успеху никакого быть не может» [74].

39




Рис. 1. Ведомость по учету числа кибиток (1847 г)

(С 1791г. по 1793г. шла оживленная переписка калмыцкой канцеля­рии с улусными попечителями о производстве переписи мужского населения в Калмыцкой степи. Эту перепись провели владельцы улусов [75]. Перепись мужского населения осуществлялась по простой форме, в которой указывались имя мужчины и возраст (рис. 2).

В 1789 году по указу Кавказского наместнического правления вво­дится учет естественного движения калмыцкого населения, и данные фиксируются в специальной ведомости (рис.3), в которой отражаются сведения о числе родившихся; о числе умерших по полу; о числе брако­сочетаний. Далее в ведомости предусматривается графа для сбора дан­ных о числе и возрасте умерших мужчин. Это диктовалось необходимо­стью знаний о естественном движении, о смертности среди мужского населения. Сбор материалов для составления этой ведомости также осу­ществляли владельцы улусов [75].,

Архивные документы свидетельствуют о сложностях и трудностях, встреченных при исполнении данного указа и в организации учета естественного движения калмыцкого населения [76].

Попытка введения ежегодного учета естественного движения кал­мыков не увенчалась успехом из-за сложности организации текущего учета у народа, ведущего кочевой образ жизни, и из-за нежелания вла­дельцев предоставлять точные сведения о подвластных им калмыках.

Сложное экономическое положение Российского государства и свя­занная с этим потребность пополнения казны вызвали большие изме­нения в системе налогового обложения и учета. Первоначально Петр I для сбора налогов использовал данные подворной переписи 1679 года, но вскоре подворное обложение стало невыгодным для государства. Петр I решил провести реформу налоговой системы, и единицей налогового обложения стала «душа» мужского пола. Для осуществления реформы нужны были сведения о числе мужских душ и их распределении по территории страны.

Первая подушная опись населения (ревизия) была объявлена 26 но­ября 1718 года. Последующие ревизии проводились в следующие сро­ки: вторая - 1743 г.; третья - 1761 г.; четвертая - 1781 г.; пятая - 1794 г.;

41



Рис. 2 .Форма переписного листа мужского населения (1791-1793 гг.)




Рис. 3. Специальная ведомость по учету естественного движения

населения (1789 г.)

шестая - 1811 г.; седьмая - 1815 г.; восьмая - 1833 г.; девятая - 1850 г. и десятая 1856 г. [77].

Основные недостатки ревизий: нерегулярность проведения; пере­пись только податного населения и не на всей территории (Польша, Кавказ, Финляндия не охватывались во время переписи); фискальная направленность, которая порождала либо утайку мужчин и завышение численности женщин, либо умышленное искажение пола из-за стрем­ления уменьшить подать; регистрация приписного, а не наличного на­селения; отсутствие критического момента и затяжные сроки, что приводило либо к повторному счету, либо к недоучету населения. Нередко во время ревизий выходил указ о включении в число новых податных групп населения, что вызывало путаницу [78].

/ Первая попытка проведения переписи населения в Калмыцкой сте­пи состоялась в 1811 году, но она не увенчалась успехом [79]. Сложность заключалась в кочевом образе жизни, огромной протяженности расстояний. Как свидетельствует главный пристав калмыцкого народа Ващенко: «Число калмыцкого народа по данным от владельцев их спискам. .. простирается до 14288 кибиток. Сколько же их ныне состоит, нет возможности знать в точности; ибо калмыки будучи рассеяны зимой и летом на довольно пространной дикой степи, исчислить или примерно положить их число невозможно» [80]. I

Учитывая громадные сложности, Коллегия иностранных дел от 21 сентября 1811г. разрешила главному приставу не проводить ревизию в калмыцких улусах, а по делу сведений от владельцев улусов о подвластных им кибитках оставить в прежнем виде [81].

Ревизские сказки составлялись владельцами улусов. Как известно, в России в 1811 году проводилась шестая ревизия (подушная перепись податного населения), а в 1815 г. - уже седьмая по счету. При первой и второй ревизиях еще не было единой формы первичных документов (сказки), при третьей ревизии ввели отпечатанную форму сказки, которая в целом сохранилась в четвертой и пятой ревизиях, последнее изменение формы сказки внесено при седьмой ревизии [82].

В Калмыцкой степи в 1816-1818 гг. проведена ревизия способных и

неспособных к службе калмыков. Ревизские сказки подавались владель­цами улусов в рукописной форме на калмыцком языке с обязательным переводом на русский язык [83] (рис.4,5). В Национальном архиве Рес­публики Калмыкия имеются ревизские сказки, поданные дербетовским владельцем Эрдени Тайши Тундутовым (10 апреля 1818 г.); владельцем Большедербетовского улуса Очиром Занжиши Убаши Хонгутовым; Хошоутовского владельца майора Тюменя (1816 г.); владельцем Убаши (17 декабря 1816 г.); торгоутскими владельцами Цюрюмом и Насаном (27 июля 1816 г.); владельцем Тебке (1816 г.); торгоутских владельцев майора Амхн и Мукенем (1817 г.); торгоутским владельцем Церен Убаши; зайсангом Убаши Эркетеневского казенного улуса (июнь 1816 г.), от казенного Багацохуровского улуса (июнь 1816 г).

Помимо отметки о годности к военной службе, в ревизских сказках фиксировались данные о количестве мужчин, не способных к службе, и о числе вдов. Имеющиеся ревизские сказки позволяют судить о чис­ленности подвластного населения. Приведем выводы двух ревизских сказок: владельца Церена Убаши и владельца Токи. В конце первой сказки, поданной владельцем Церен Убаши написано: «А всего способ­ных к отправлению государственной службы тысяча шестьсот один­надцать кибиток, вдов - 173. А всего две тысячи триста двадцать две кибитки». Во второй сказке имеется такой вывод: «Всего 3 человека. В уверении чего приложена владельца Токи печать» [84].

Основными недостатками ревизий, проведенных владельцами улусов: несопоставимость данных (учет ведется то в кибитках, то в людях); отсутствие критического момента и затяжные сроки проведения реви­зий; неполнота представления ревизских сказок.

Перечисленные недостатки не позволяют провести качественное обобщение полученных материалов и получить сводные показатели о численности мужского населения. Однако усилия царского правительства по налаживанию учета народонаселения Калмыцкой степи не прошли даром. Статистический учет населения, начиная с 1816г., усложняется, появляются новые показатели, отражающие структуру населения; число вдов и сирот; о числе духовенства [85].


44

45

В 1834 году введено в действие новое Положение об управлении калмыцким народом, согласно которому вводилась система «попечительства». Суть этой системы заключалась в том, что нойонам и зайсангам запрещалось дробить подвластные им улусы и аймаки между своими наследниками. Владельцы лишались права продавать и дарить подчиненных им калмыков, хотя последние обязаны были платить по­винность в пользу владельцев и зайсангов [86]. Положение 1834 года внесло новшества и в организацию учета народонаселения [87]. Изме­нения касались существующего порядка сбора информации численнос­ти населения. В параграфе 185 этого Положения указано: «Улусный попечитель обязан иметь точнейшие по возможности сведения как о числе нойонов, зайсангов, гелюнгов и прочих духовных лиц, так и во­обще о числе кибиток того улуса и каждого в оном аймаке, не делая, впрочем, переписи или ревизии по форме» [88].

/В 1836 году было принято решение о ведении особой родословной книги по зайсангам [89]. Для отслеживания этого сословия и определения их родословной ежегодно составлялись единые именные списки всех зайсангов и членов их семейств (рис. 6).

В 1840 году для учета населения в Калмыцкой степи вводится единообразная ведомость, которая составлялась попечителями каждого кал­мыцкого улуса [90]. В ведомости фиксировались показатели: число ки­биток; число душ мужского пола (отдельно взрослых и малолетних) и женского пола без года рождения (рис. 7,8,9).

В 1847 году вступает в действие новое Положение об управлении калмыцким народом, в котором появляется глава III «Об обязанностях по народоисчислению» [91]. В параграфе 199 Положения записано: «По ведомству народоисчисления Главный Попечитель обязан собрать че­рез владельцев, опекунов и Правителей улусных именные списки о Нойонах- владельцах, Зайсангах с их семействами, о духовных лицах и иметь верные сведения о числе кибиток или семейств простолюдинов, не делая им переписи или ревизии по форме. Сведения сии, вместе с краткой ведомостью о числе калмыков, ежегодно предоставляются в Министерство Государственного Имущества» [92]. ,

46



Рис. 4. Форма ревизских сказок (1818 г.)


Несмотря на некоторые изменения, порядок сбора сведений о народонаселении сохранился прежний. Низовое звено в цепочке движения цифровой информации, от которого в большей степени зависели ее достоверность и точность, осталось тем же - владельцы улусов (нойо­ны, зайсанги, правители казенных улусов).

При таком порядке сбора сведений о населении основная масса рядовых калмыков учитывалась приблизительно. Существующий поря­док учета населения был весьма выгоден для калмыцких феодалов. Он позволял им доставлять администрации произвольные данные, утаи­вать известное число податного населения и, следовательно, освобож­даться от части повинностей.



N

Рис. 5. Форма ревизских сказок (1818 г.) 48



Рис. 6. Форма единых именных списков зайсангов и их семей

К началу 60-х годов XIX века на имя главного попечителя К. Костенкова стали поступать многочисленные жалобы со стороны калмы­ков на «неправильность раскладки сборов». Для устранения этих непо­ладок, а, следовательно, для оптимизации налоговых поступлений, в 1861 году Министерство государственных имуществ разрешает главно­му попечителю для точного исчисления калмыцкого народа «составить семейные списки калмыкам».^!

Как утверждает сам инициатор К. Костенков: «Эти списки были в том же году составлены и поверены особою Комиссиею с выдачей при этом введенных мною печатных контрамарок, обозначавших № кибит­ки и принадлежность семейства калмыка к улусу, роду и аймаку» [93]. Семейные списки составили в 1861 году, а в следующем году точность списков проверила комиссия. Проверка осуществлялась с помощью осо­бых контрамарок, разработанных главным попечителем и разрешенных Министерством государственных имуществ. На контрамарке указывались номер кибитки, принадлежность к улусу, роду и аймаку. Как отме­чает К.Л. Костенков: « ...этою мерою открыто было много пропусков во время составления посемейных списков» [94].

В результате этой статистической работы установлена численность нойонов-владельцев и их семейств, зайсангов (аймачных и безаймачных) и их семейств с разбивкой по полу, численность духовенства. Кал­мыки-простолюдины учитывались по кибиткам или семействам с опре­делением мужского и женского населения, а также фиксировался воз­раст мужчин.

В результате проведения масштабной статистической операции в 1862 году впервые удалось определить численность калмыцкого народа (табл. 2).

В 1862 году население Калмыцкой степи Астраханской губернии со­ставляло 119866 человека. В высшем сословии калмыцкого народа со­стоял 41 человек, из них 18 мужчин и 23 женщины. К сословию зайсан­гов относилось 3113 человек, среди них 1693 мужчины, 1420 женщин. Численность простолюдинов составила 115620 человек, в том числе 63615 мужчин и 51645 женщин. Численность духовенства составила 1452 чел.

50



Рис. 7. Форма ведомостей для учета мужского населения (1840 г.)

Таблица 2

Численность калмыцкого народа по сословиям в 1862 г.

сословия	всего, чел.	в том числе:
		мужчин	женщин
Нойоны-владельцы и их семейства Зайсанги аймачные и безаймачные и их семейства Духовенство Калмыки - простолюдины	41 3113 1452 115620	18 1693 1452 63615	23 1420 - 51645
Всего	119866	66778	53088

Составлено по: [95].

По численности населения выделялся Малодербетовский улус, здесь кочевало 10130 кибиток. Остальные улусы по количеству кибиток были примерно равными (табл. 3). По возрасту мужское население выгляде­ло следующим образом: от 1 до 18 лет - 47,2 %; от 18 до 60 лет - 48,7 %; старше 60 лет - 4,1 %.

Таблица 3 Численность калмыков-простолюдинов по улусам в 1862 году

Улусы	Кибитки или семейства	Мужчины	Женщины
Багацохуровский	2691	6980	5587
Эркетеневский	2974	8310	6197
Яндыковский	3732	8505	7462
Икицохуровский	2004	6109	4302
Хошоуговский	2343	4843	4186
Малодербетовский	10130	22863	19281
Харахусо-Эрденневский	202	5229	4031
Принадлежащие мелкопоместным владельцам	324	796	599
Всего	26218	63615	51645

Составлено по: [96].

54

Проведенный статистический учет населения в 1862 году обнару­жил существенную разницу между сведениями владельцев улусов и действительным числом кибиток: она составила 7587 кибиток. Разрыв в численности калмыцкого населения составил 54382 человек.

Несмотря на то, что впервые получены более основательные сведе­ния о количестве народа, результаты проведенной переписи нельзя при­знать удовлетворительными. Организатор этой переписи главный по­печитель калмыцкого народа К. Костенков отмечал, что такие результа­ты получились «как по новости самого дела для калмыков и лиц, про­изводивших перепись, так и по причине кочевой жизни калмыков» [97].

Серьезная причина, во многом определившая результаты этой переписи, заключалась в отсутствии научно- методологической основы. Ка­чественная подготовительная работа по разработке организационного плана проведения переписи не проводилась, не уточнялись единицы наблюдения, не определялись качественно признаки обследования и, наконец, не уделялось должного внимания квалификации лиц, прово­дивших перепись.

Учитывая все сложности проведения переписи калмыцкого населения, связанные с его кочевой жизнью, необходимо отметить, что ис­пользованный способ организации переписи населения был единственно возможным.

Во второй половине XIX века с отменой крепостного права в России происходили процессы утверждения капиталистических отноше­ний. Одновременно с развитием капитализма «вглубь», т.е. с быстрым развитием крупной промышленности, формированием рабочего клас­са, капитализм развивается «вширь», распространяя свое влияние на национальные окраины. Развитие капитализма требовало создания в России единого экономического пространства с единой системой нало­гообложения.

Ввиду «предстоящих преобразований по управлению и устройству калмыцкого народа» [98], связанных с выравниванием экономических условий, увеличилась потребность в точных статистических сведениях о численности калмыцкого народа. В конце 1868 года по ходатайству

55

главного попечителя министр государственных имуществ разрешает произвести вновь поверку семейных списков калмыков⁴.

Выполнение переписи возлагали также на улусных попечителей, правителей улусов и опекунов, на аймачных зайсангов и старшин аймаков. Ход переписи контролировался главным попечителем. Перепись 1868 года проводилась в фискальных целях, она должна была определить количество окладных (податных) кибиток. В результате переписи смогли определить количество неокладных кибиток, т.е. освобожден­ных от выполнения повинностей.

Для проведения переписи разработали инструкции на русском и калмыцком языках, заблаговременно по улусам и аймакам разослали необходимое количество печатных бланков. Подготовительные работы были закончены в декабре, а 1 -е января следующего года назначили оконча­тельным сроком для предоставления поулусных семейных списков, ко­торые составлялись по родам калмыцкого народа. С целью повышения достоверности составленных сведений семейные списки проверялись на аймачных сходах при обязательном присутствии улусного попечите­ля и правителя улуса.

Астраханская палата государственных имуществ составила специ­альные бланки со следующими показателями: возраст, пол, социальное положение, количество имеющегося скота, род занятий. Программа пе­реписи 1868 года была полнее и разнообразнее предыдущей. Форма переписных листов и контрамарки, использованных в ходе переписи 1868 года, приведены на рис. 10, 11. В программе переписи появились новые вопросы: о роде занятий и количестве скота по видам.

Следующее принципиальное отличие переписи 1868 года заключа­ется в том, что она позволила определить не только постоянное, но и наличное население.

⁴ Согласно Положению об управлении калмыцким народом от 1847 года управление калмыцким народом осуществлялось министерством государственных имуществ. В связи с этим попечительство над калмыцким народом поручалось управляющему Астраханской палатой государственных имуществ, которому присваивалось вместе с тем звание Главного попечителя калмыцкого народа.

В течение первой половины XIX века все большее значение приоб­ретали отхожие промыслы. Большинство калмыков-бедняков находило себе заработок на астраханских рыбных промыслах и солеломнях. Число таких рабочих-калмыков неуклонно росло. К середине XIX века число калмыков, уходивших на рыболовные ватаги, достигло 9 тысяч [99] .Часть калмыков уходила на заработки в гребцы на Волгу, другие нанимались на сельскохозяйственные работы к русским крестьянам Астраханской и Саратовской губерний и к донским казакам.

В связи с отходничеством калмыков на промыслы во все уезды направлялись чиновники Управления калмыцким народом. Кроме того, все полицейские управления, станицы, мировые посредники и волост­ные правления должны были доставлять сведения о калмыках, прожи­вающих в их ведомствах, и оказывать всяческую помощь командиро­ванным лицам.

Составленные списки стали поступать в Главное управление в се­редине декабря 1868 года, а последние поступили только в апреле 1869 года. При анализе составленных списков обнаружилось, что из-за низ­кой квалификации переписчиков были допущены грубые ошибки. Как отмечает организатор переписи главный попечитель калмыцкого наро­да К. Костенков: «... в некоторых аймаках были показаны отдельными кибитками увечные и неизлечимо больные, находящиеся на призрении общества, а равно как престарелые вдовы и вдовцы от 60-70 лет с ма­лолетними детьми, не имеющие ни рабочих сил, ни скота - тогда как подобные семейства не должны составлять отдельную кибитку, потому что под этим названием должна заключаться податная единица» [100].

Такого рода ошибки свидетельствуют о слабой методологической базе этой переписи.

Для контроля достоверности составленных списков создали особую комиссию, которая осуществляла проверку семейных списков по каж­дому аймаку и обобщала данные в ведомости установленной формы. Комиссия окончила проверку в сжатые сроки и в мае 1869 года пред­ставила Главному управлению калмыцким народом «вполне закончен­ные выводы и свои заключения, по которым положительно можно было


56

57


определить как численность всего калмыцкого народа, так и равно и количество кибиток, могущих отбывать повинности» [101].

В 1889-1990 гг. министерство государственных имуществ, в веде­нии которого находился калмыцкий народ, приняло решение о прове­дении «новой и при том точнейшей переписи» калмыков [102]. Глав­ная причина принятия такого решения заключалась в неудовлетвори­тельном поступлении кибиточных (окладных) сборов. Предыдущая пе­репись 1876 года, хотя ее результаты были признаны неудовлетвори­тельными, по всем улусам определила количество окладных кибиток, т.е., платящих налоги. За прошедшие четырнадцать лет в численности калмыцкого народа произошли большие изменения, и его экономичес­кое положение ухудшилось, платежеспособность резко снизилась.

Общий размер недоимок по всем сборам на 1 января 1889 года составил 645661 рубль. Только за последние три года размер недоимок на содержание Управления увеличился на 103793 рублей и в обществен­ный калмыцкий капитал - на 4304 рублей [103]. Бедственное положе­ние калмыков наблюдалось повсеместно. Самым нищим оказался Харахусовский улус.

В рапорте попечителя Харахусовского улуса отмечается: «... по пе­реписи 1876 года числится в улусе 1810 окладных кибиток. По крайней мере 1/4 в настоящее время не существует: часть умерла, часть пересе­лилась в Мочаги, остальные не проживают в улусе, а кочуют по разным станицам и селам. Взыскание окладных сборов с этих последних почти всегда становится невозможным из-за их бедности...» [104]. В этом улусе только половина кибиток из указанных была платежеспособной. Попечитель подчеркивает необходимость «сделать новую перепись о наличном числе всех вообще калмыков, дабы имея положительные данные о наличном числе окладных кибиток сделать правильную и равномерную раскладку всех окладных сборов» [105].

Как и прежде, проведение переписи калмыцкого народа сталкивалось с огромным количеством трудностей, связанных с кочевым харак­тером жизни калмыков.

58



Рис. 10. Форма переписного листа (1868 г.)




Рис. 11. Форма контрамарки (1868 г.)

Так, например, попечитель Александровского улуса пишет в своем рапорте: «Поверка числа кочевого народа представляет вообще по всем улусам весьма много затруднений, а в Александровском улусе в особенности. Кочевое население вверенного мне улуса не имеет определен­ных урочищ для кочевок зимней и летней, как это наблюдается в дру­гих улусах»[106].

Ш организации переписи калмыцкого населения 1889-1890 годов ак­тивное участие принимает Астраханский губернский статистический комитет [107]. В своем обращении от 27.04.1889 года № 394 комитет просит главного попечителя калмыцкого народа сообщить подробные сведения о способах собирания данных о числе кочевого народа в пре­дыдущих переписях. На основе изучения требуемых сведений в губерн­ском статистическом комитете пришли к выводу: «С учетом кочевой жизни калмыков, разбросанности их кочевок и отдаленности их одной от другой, при производстве переписи нет возможности придерживаться способов, применяемых к оседлому населению» [108]. Ввиду этого ис­ключительного положения калмыков было принято решение о сохране­нии прежнего способа сбора данных. Как и при прежних переписях аймачные зайсанги, старшины хотонов совместно с правителями улу­сов составляют семейные списки по следующим категориям населения:

а) аймачные и безаймачные зайсанги и их семейства;

б) калмыки-простолюдины, проживающие в улусе:

в) калмыки-простолюдины, проживающие вне улуса.

Составление списков по первым двум категориям населения аймачное начальство должно было осуществить путем личного объезда этих калмыков. Список по калмыкам, проживающим вне улуса, составляет­ся посредством запроса данных с тех мест, где они находятся. Списки духовных лиц подаются от хурулов (монастырей). Затем все эти списки проверялись на специально созываемых аймачных сходах. Списки со­ставлялись в разрезе калмыцких родов, хотонов и аймаков с последую­щим обобщением [109]. Для успешного осуществления переписи разработали специальную инструкцию [110].

Определение времени наблюдения в условиях кочевого образа

жизни являлось исключительно сложной проблемой. Объект наблюдения - кочевое население - сложный и специфический. При организации ста­тистического наблюдения нужно выбрать время для него. Данный воп­рос имеет как методологические, так и организационные аспекты. От того, насколько удачно будет выбрано время наблюдения, зависит и ус­пех наблюдения, и всего исследования в целом. Это должно быть вре­мя, когда объект находится в наименее подвижном состоянии, учиты­вать наличие и состояние дорог, возможностей наиболее легкого ис­пользования для связей с единицами наблюдения и сообщений между переписчиками и органами по организации переписи.

Форма семейных списков в основном была сохранена прежняя. Однако с учетом ошибок предыдущей переписи в программу обследова­ния включались новые признаки: имущественное положение калмыков и количество имеющихся построек.

После проверок семейные списки вместе с решением аймачных сходов доставлялись в Управление калмыцким народом, где производи­лась окончательная сверка с имеющимися списками. Для осуществле­ния этой процедуры создавалась особая комиссия под председатель­ством главного попечителя калмыцкого народа [112].

После окончательной проверки один экземпляр семейных списков доставлялся в улусные управления с отпечатанными контрамарками, которые с указанием № кибитки по новым семейным спискам, имени и фамилии калмыка, улуса, аймака, где он проживает, вручались аймач­ным зайсангам для раздачи калмыкам. На контрамарках обязательно производилась запись двух видов: «окладная кибитка» и «неокладная кибитка».

В инструкции десять пунктов из тридцати посвящены методике от­несения кибиток к неокладным (освобожденным от уплаты налогов). Согласно инструкции к неокладным кибиткам можно отнести:

• одиночек, не женатых, как не имеющие семейств;
  
• стариков от 60 лет и старше;
  
• вдовцов и вдов с малолетними детьми;
  
• слепых, хромых, неизлечимо больных;
  

60

61

• служащих при Управлении калмыцким народом и улусных управлений и суда Зарго, переводчиков, писцов, фельдшеров, штатных ос­попрививателей;
  
• депутатов от калмыцкого народа и заседателей улусных судов Зарго;
  
• выпускников высших учебных заведений [113].
  

После выявления числа окладных кибиток по всем родам и аймакам составлялось особое окладное расписание, в котором определялось количество сборов на содержание Управления калмыцким народом и в общественный калмыцкий капитал [114]. Количество окладных кибиток в 1890 году 26386. Удельный вес неокладных кибиток в том же году составил 7,7 % от общего количества имевшихся кибиток. В 1895 году число окладных кибиток увеличилось до 28023 единиц, а доля осво­божденных от податей кибиток составила 6,5 %.

В 1879 году в России проводилась всеобщая перепись населения, которой предшествовал длительный период подготовки. С середины XIX века стала ясна несостоятельность ревизий как источника данных о населении. Хотя за полтора века в их проведении многое изменилось - появилась новая форма ревизской сказки, стали учитывать женское население и записывать возраст каждого жителя, по-прежнему ревизии служили средством получения данных для проведения фискальной по­литики. Каждая ревизия продолжалась долго (6, 11, 15 лет), данные о численности населения устаревали [115]]

С отменой обязательных сословий в Калмыцкой степи стала оче­видной необходимость разработки новых форм учета населения и, прежде всего проведения одномоментной всеобщей переписи. Местные пере­писи калмыцкого населения позволили накопить необходимый опыт для проведения этой масштабной работы.

Всеобщая перепись населения в Калмыцкой степи проводилась по состоянию на 9 февраля (28 января) 1897 года. Учитывались три кате­гории населения: наличное, оседлое (постоянное) и приписное (т.е. лица, которые приписаны к данному месту). Использовались две формы пе­реписных листов: А - для крестьянских хозяйств сельских обществ, Б -

для владельческих хозяйств и частных дворов и дворов внутри селений (рис. 12, 13)[116]_.

Программа переписи включала 14 признаков: отношение к главе хозяйства и к главе семьи, возраст, пол, место рождения, место приписки, брачное состояние, сословие, вероисповедание, родной язык, грамотность и обучение, положение по воинской повинности, вид деятельно­сти (занятие, ремесло, промысел, должность или служба). Вопрос об обучении включал три возможных ответа: а) где обучается; б) где закон­чил обучение; в) какой курс закончил.

Всеобщая перепись населения в Калмыцкой степи прошла организованно. Результаты этой переписи опубликовали в двух томах «Общего свода по Империи результатов разработки всеобщей переписи насе­ления, произведенной 28 января 1897 года».

Наряду с переписями населения большое значение имеет текущая регистрация численности населения. Сочетание того и другого - харак­терная особенность российской статистики. Текущий учет оказывает существенное влияние на переписи населения и наоборот [117].

Текущий учет населения, прежде всего рождаемости в Калмыцкой степи осуществляется с начала двадцатого столетия [118]. Учет родившихся проводился калмыцкими монастырями (хурулами) в особой мет­рической книге, отпечатанной типографским способом (рис. 14). Мет­рические книги выдавались Управлением калмыцким народом. В книге регистрировались следующие признаки: пол, дата рождения, имя ро­дившегося, имя, фамилия родителей, название аймака, рода и улуса, к которым относились родители новорожденного, когда и кем и где был осуществлен установленный религиозный обряд, имя, фамилия, при­надлежность к аймаку, роду и улусу двух свидетелей, которые удосто­веряли факт рождения.


62

63



Рис. 12, а. Форма титула переписного листа для крестьянских

хозяйств всеобщей переписи населения 1897 года (форма А)














Рис. 13, а. Форма титула переписного листа для крестьянских хозяйств всеобщей переписи населения 1897 года (форма Б)

Рис 13, б. Форма переписного листа (оборот) для крестьянских хозяйств всеобщей переписи населения 1897 года (форма Б)



Рис. 14, а. Форма титульного листа метрической книги для текущего учета населения (1904 г.)





Рис. 14, б. Форма метрической книги для текущего учета населения (разворот) (1904 г.)