Интеграция

Вид материала

Содержание

10. Мировой экономический кризис
Джозеф Стиглиц
Джозеф Стиглиц
Джозефа Стиглица
11. Разобщённость людей на фоне единства всего мирового сообщества
Сегодня мы живем посреди всемирной революции. Планета зажата в тисках двух мощнейших противодействующих сил: глобализации и дези
Бутрос Бутрос-Гали
Маршалл Маклюэн

Подобный материал:

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 31

10. Мировой экономический кризис

Сущность кризиса заключается в недостатке доверия.

ссылка скрыта

Экономическая глобализация опередила политическую: мир стал ещё более взаимозависимым, и всё, что происходит в одной стране, может иметь глубокие последствия для других стран. Глобализация означает, что возросла необходимость в глобальных коллективных действиях, чтобы все страны мира действовали совместно, коллективно и согласованно.

ссылка скрыта

Экономика не может быть точной наукой, поскольку тяжело оценить некоторые необходимые параметры, такие как, например, доступность информации и наличие инноваций в будущем. К тому же, когда человек сравнивает себя с другими людьми, его поведение зачастую становится иррациональным и плохо укладывается в формулы. Частично восполнить эти неопределённости способны вероятностные модели на основе ссылка скрыта. Но в глобальном мире этот закон работает всё хуже и хуже. Дело в том, что чем глобальнее становится мир, тем больше он ведёт себя как единое целое, а не как множество случайных событий. Это подтвердил крах хедж фонда ссылка скрыта во время кризиса 1998-го года. Хотя лишь годом ранее его основатели ссылка скрыта и ссылка скрыта получили Нобелевскую премию за разработанные ими новые вероятностные модели в экономике, глобализация изменила правила игры. Шоулз сказал впоследствии: «Мы не понимали, что мир становится с каждым днём всё более похож на единое пространство». Вероятностные модели всё ещё применимы в экономике в периоды роста, но эти периоды с приближением к границам роста становятся всё короче и неопределённее.

Отсюда неудивительны неудачи экономики и в макропрогнозах. ссылка скрыта сказал в одном из недавних интервью: «Наши макроэкономические модели привели к кризису 2008 года. Три года назад, в августе 2008 года, мы собрались здесь, в Линдао, и на удивление, не было ни одной дискуссии в преддверии огромного кризиса, который наступил месяц после этого. Каким образом группа ведущих экономистов, которые должны были обдумать центральные вопросы мировой экономики, пропустила самый громадный за последние 75 лет экономический кризис?» Экономисты проспали не просто «самый громадный кризис», они до сих пор спят и не видят наступающий конец привычной для нас экономики.

Логика и жизненный опыт диктуют нам, что, проходя через очередной кризис, люди находят способ и далее развивать экономику, что ссылка скрыта и ссылка скрыта продолжают действовать и после кризиса. Но эта логика не учитывает вероятность того, что ссылка скрыта, вызванные иррациональным поведением людей, будут нарастать, сливаясь в один большой системный провал. И тогда все экономические законы просто перестанут действовать. Развитые страны накопили уже такие долги, что больше не в состоянии компенсировать "провалы рынка" и поощрять экономику во время кризисов. Перекладывать проблему на другие плечи больше невозможно. Как ссылка скрыта Нуриэль Рубини: «Нельзя переносить этот долг на более и более высокий уровень, потому что нет никакого космического МФВ или центрального банка, который спасет всех». Осталась лишь последняя опция переноса долга на более высокий уровень – выпустить евробонды или какие-нибудь облигации Всемирного банка, надуть из них пузырь и отсрочить коллапс мировой экономики до тех пор, пока он не лопнет. Впрочем, не факт, что это получится. Инвесторы теперь очень настороженны и уже начинают догадываться, что современная мировая финансовая система - это всего лишь пирамида, призванная забрать деньги у тех, кому они не слишком нужны.

В отсутствие точных методов и надёжных решений, экономическая наука остаётся ареной борьбы идей. Каждая из таких идей доказала свою пользу в каких-то конкретных ситуациях, но что будет верно в других условиях? В глобальном мире условия существования человечества меняются кардинально. Стэнли Фишер - один из ведущих мировых экономистов - утверждает в интервью каналу CNBC, что к новым условиям плохо приложимы старые теории. Означает ли это, что нам придётся пройти через кризисы, чтобы открыть новые экономические и социальные законы?

Яблоко упало на голову Ньютона, и он открыл закон всемирного тяготения. Нынче перманентный мировой кризис падает на голову человечества, чтобы мы обнаружили закон всеобщей интеграции в Природе. Человечество переживает, по сути, не мировой экономический кризис, а переход на новый уровень эволюции. Чем скорее мы осознаем это, тем быстрее найдём способы решения стоящих перед цивилизацией проблем. Но пока что ведущие мировые эксперты рассматривают кризис через призму старых взглядов. Такой подход бесперспективен. Тем не менее, из него можно почерпнуть свидетельства серьёзности ситуации в мире.

Комиссия финансовых экспертов ООН под руководством ссылка скрыта – нобелевского лауреата по экономике - в своём ссылка скрыта подробно исследовала видимые причины возникновения и усугубления мирового экономического кризиса, начавшегося в 2007 году. Первая волна этого кризиса ударила по финансовой системе. Вторая волна ударила по государствам должникам, что грозит огромным ростом безработицы. Кризис прорывает один за другим ипотечный, сырьевой, долговой пузыри и никак не желает завершиться. Он обнажил такое количество взаимосвязанных, годами накапливавшихся проблем, что их решения не видно ни в ближайшей, ни в дальней перспективе. Такое впечатление, что экономика потеряла свою цикличность и впала в какую-то лихорадку. Лихорадит всё – цены, налоговую политику, социальные условия. Целые отрасли хозяйства появляются и исчезают, кочуя из страны в страну. Жить не скучно, но и не особенно весело. Даже биржевые дельцы, которые вроде бы привычны к лихорадке, сидят с раскрытыми ртами, уставившись в экраны, на которых зелёные и красные цвета сменяют друг друга как в калейдоскопе. Этот «странный» кризис раскрывает нам принципиально новое глобальное состояние, в котором находится мировая экономика, и которое требует новых глобальных решений. Вот видимые причины кризиса, которые можно выделить из доклада комиссии ООН:

Усиление международной экономической взаимозависимости, требующей большего взаимодействия и глобального управления. Отсутствие глобальной координации между странами, из-за чего возникает конкуренция в налоговой сфере и процветает протекционизм.
Использование развитыми странами своей экономической, политической и военной силы ради получения экономических выгод. Это приводит к усилению неравенства между странами и, как следствие, к сокращению совокупного потребительского спроса. «Ирония заключается в том, что основные усилия по координации международной экономической политики были сконцентрированы на том, чтобы навязать ограничения государствам, роль которых в мировой экономической системе незначительна, и почти ничего не предпринималось в отношении государств, чья политика имеет существенные последствия для системы в целом».
Рост валютных резервов во многих странах. Эти резервы используются как защита от глобальной нестабильности. И, как результат такой экономии, уменьшение мирового потребительского спроса.
Проциклическая политика МВФ, предоставляющего помощь странам-должникам только при условии сокращения расходов, что приводит к сокращению совокупного потребительского спроса именно во время кризиса.
Сокращение социальных расходов во многих странах под предлогом глобальной конкуренции, что тоже приводит к сокращению совокупного потребительского спроса. Это действительно лишь «предлог», поскольку существует альтернатива – скоординированное повышение этих расходов.
Попытки некоторых стран «проехаться без билета». То есть не стимулировать собственную экономику, а использовать стимулирование экономики в других странах.
Ошибки в управлении рисками в финансовых структурах и Центробанках. Неучёт внешних и глобальных рисков.
Слишком быстрые сдвиги в международном разделении труда.
Диспропорции между странами, из-за которых растут государственные долги, и потому сдерживается экономическая стимуляция, так как на неё не хватает средств.
Рост неравенства между бедными и богатыми, приводящий к сокращению совокупного спроса. Если деньги идут бедным, то они на них покупают, повышая спрос. Если же деньги идут богатым, они их инвестируют, создавая кризис перепроизводства.
Выход на пенсию поколения бэби-бума.
Ущерб окружающей среде в мировом масштабе, имеющий экономические последствия.
Существующая модель роста, приводящая к чрезмерной эксплуатации естественных ресурсов.
Резкий рост цен на энергоносители, вызванный войной в Ираке и спекуляциями.
Недостаток инвестиций в энергосберегающие технологии.
Рост цен на продукты питания, что также сократило совокупный покупательский спрос.
Чрезмерный приток ликвидных средств на финансовые рынки, то есть перенакопление капитала.
Огромный пузырь на рынке семейных кредитов.
Спекуляции на финансовых рынках. И, как следствие, рост волатильности.
Слабое финансовое регулирование и недостаточный контроль над банками, рейтинговыми агентствами и другими финансовыми структурами. Это было вызвано ошибочными экономическими теориями и тем, что уроки Великой Депрессии были забыты. Такая регуляция необходима, поскольку финансовые рынки несовершенны. Им свойственна информационная непрозрачность и асимметрия. Существуют противоречия в интересах, финансовая коррупция и действия банков в обход правил.
Ошибки в программах стимуляции экономики. Неспособность восстановить кредитные потоки только лишь при помощи спасения банков.
Невозможность долгого поддержания спроса за счёт роста кредитования и государственных субсидий.
Низкие процентные ставки, стимулирующие кризис перепроизводства.
Погоня за прибылью и экономией средств на государственном уровне, что выразилось, например, в пенсионной реформе. Во многих странах пенсии стали привязаны к успехам пенсионных фондов на бирже. Это дестабилизировало мировую экономику.
Слияния банков, ставших «слишком крупными» для банкротства, что позволило им чрезмерно рисковать.

Можно выявить и другие частные причины кризиса: рост кредитных рисков в силу замедления мировой экономики; масштабные спекуляции на финансовых рынках; слишком сильное укрупнение ТНК в силу глобальной конкуренции, что ведёт к монополизации и нарастанию неэффективности внутри корпораций; несоответствие в мировой политике и экономике ответственности и права принятия решений. Это происходит, когда, например, МВФ принимает некое решение, скажем, что условием предоставления суд является сокращение расходов, расплачиваться за которое приходится гражданам стран, которые никак не влияют на политику этого межгосударственного органа и не участвуют в избрании тех, кто назначает его руководителей. Впрочем, в оправдание МВФ можно сказать, что он никогда не требует от развивающихся стран сократить определённые расходы. Правительства в них сами решают провести сокращения в социальной области, а не, скажем, в вооружении.

МВФ и ВТО, ТНК и крупнейшие банки, национальные правительства и профсоюзы - все переводят стрелки друг на друга, а проблема тем временем не решается. Тем не менее, суть всех причин кризиса ясна. Она сводится к тому, что мировой экономике действительно необходимы глобальная координация и глобальное управление. И в этом вопросе трудно не согласиться с мнением комиссии экспертов ООН. Однако вряд ли реальной координации можно добиться лишь реорганизацией существующих или созданием новых международных организаций. Для реальной координации необходимо реальное объединение. А для настоящего, а не фиктивного объединения необходим базис, то есть нечто очень важное и общее для всех стран и народов. Поэтому вопрос о международной экономической координации выходит за чисто экономические рамки.

К тому же возникает вопрос, действительно ли методом глобального управления должно стать скоординированное стимулирование экономики и, как следствие, повышение совокупного потребительского спроса? Способно ли ссылка скрыта во всемирном масштабе стать решением кризисных проблем? Или же повышение потребительского спроса настолько усугубит проблему ресурсов, что станет только хуже? Джозеф Стиглиц предлагает решение – параллельно со стабилизацией экономики и ростом потребительского спроса повышать инвестиции в энергосберегающие технологии, экологические программы и в альтернативную энергетику. В своем докладе он указывает, что в подобных инвестициях есть и дополнительное преимущество: «Инвестиции в новые технологии в сфере энергетики и экологии с целью решения проблем, связанных с изменением климата и адаптацией к новым условиям, служат прекрасным стимулом для проведения антициклической политики». Инвестиции в новые технологии действительно могут дать работу многим людям в период кризиса. При этом не будет возникать отрицательный эффект, который появляется, к примеру, если новые рабочие места возникают в сфере финансовых спекуляций. Однако в долгосрочной перспективе новые технологии могут, наоборот, сократить количество рабочих мест, что сводит на нет «дополнительное преимущество».

Кроме того, даже на ближайшее десятилетие вряд ли будет достаточно одних инвестиций в новые технологии, чтобы компенсировать мировое повышение спроса на энергию и материалы. При такой компенсаторной модели человечеству придётся постоянно сокращать потребление энергии в соответствии с ростом мировой экономики и даже опережающими темпами. В наше время существуют технологии, способные в целом сэкономить человечеству 20 - 30% энергии. При мировом экономическом росте, скажем, в 3% такая экономия, даже если её суметь применить в мировом масштабе, даст отсрочку кризису на 7 – 10 лет. За такое время вряд ли способны появиться новые технологии, способные ещё на 20% сократить потребление энергии. И даже если неточность в оценках может дать человечеству передышку ещё в несколько лет, всё равно это не решение.

При современной экономической модели технологии не позволят человечеству полностью отказаться от ископаемых источников энергии. Хорошо будет, если они позволят цивилизации сократить их использование в два раза. Нужно иметь безграничную веру в науку, чтобы предположить, что она может угнаться за человеческим стремлением жить всё лучше и потреблять всё больше. Поэтому человечеству неизбежно придётся поменять саму модель экономического роста. Вот только эксперты ООН не предлагают решения - как конкретно её изменить. И даже умалчивают, что безудержное потребление превратилось в одну из основных проблем человечества. Излишки потребления подобны наркотику, от дозы которого становится временно хорошо, но в целом он убивает организм. Следовательно, все предложения Стиглица и комиссии экспертов ООН, хоть в целом и верные, но абсолютно недостаточные. Отсюда понятно, почему правительства и МВФ пренебрегли мнением такой авторитетной экспертной комиссии и её рецептами борьбы с кризисом. Они не увидели в этих рецептах действенного решения.

Некоторые даже полагают, что с кризисом нечего особо бороться, что благодаря кризису человечество получило отсрочку в столкновении с более крупными проблемами пределов роста. Так или иначе, решение пока не найдено, и ничего толком не делается. Все усилия G-20 как-то перестроить мировую финансовую систему, по меткому выражению Стиглица, свелись к тому, что были переставлены несколько стульев на палубе Титаника. Передышка в два года не была использована, и кризис навалился на мировую экономику с новой силой.

А как он мог не навалиться, если ни одна из причин кризиса не исчезла? Проблемы лишь усугубляются. Большой риск, снижение качества, обман потребителя и регулирующих органов оказываются необходимым условием выживания в краткосрочной перспективе. А на долгосрочную перспективу уже никто, так или иначе, не надеется. Новую волну кризиса можно было, по крайней мере, попытаться притормозить регуляцией, но и регуляция оказалась невозможной в условиях разобщённости стран.

Отрицательные явления в глобальном мире, достигающем границ своего расширения, приводят к тому, что свободный рынок теряет свою эффективность. Какую бы форму он ни принимал, хоть в соответствии с неокейнсианством, хоть в соответствии с рыночным либерализмом, это не помогает. При этом упования на то, что модель роста сменится сама собой, что рынок сам найдёт решение – беспочвенны. Свободный рынок основан на эффективности инвестиций. Но, согласно теории игр, наиболее эффективным вложением денег в ситуации, когда экономика находится в кризисе и не растёт, является не вкладывание их ни во что. Выигравших просто не будет. В этом плане показателен пример Китая. Накопив огромные резервы и понимая нарастающую проблему ресурсов, Китай пытается скупать месторождения полезных ископаемых по всему миру. Но кроме как в Африке, это ему не слишком удаётся. Никто больше не желает продавать. Эта область вложения капитала практически себя исчерпала. Скупка предприятий по всему миру оказалась невыгодной. Резко наращивать спрос внутри страны, пуская деньги на социальные проекты, Китай тоже не может, опасаясь потери конкурентоспособности. Можно ещё скупать золото. От этого оно так растёт в цене в последнее время. Но это на самом деле тоже ненадёжный вклад. При серьёзном кризисе золото резко падает в цене. Например, во время войны золотое кольцо можно было обменять на булку хлеба. Сейчас его цена эквивалентна цене тысячи булок. Можно, конечно, давать в долг потенциальным странам-банкротам: Испании, Италии, США и другим. Но это всё равно, что выбрасывать деньги. Впрочем, это может продлить агонию капитализма, что тоже является результатом. Ещё можно наращивать резервы, но это на самом деле тоже дача в долг, только без процентов. У Китая пока ещё есть выход – строить инфраструктуру и проводить модернизацию. Но что будет, когда Небесная империя достроит свои дороги и станет технологическим лидером? Любое вложение средств будет приводить не к доходу, а к ущербу.

Экономика неизбежно впадёт в рецессию, если человечество не сумеет перестроить её по совершенно другой схеме, не требующей траты ресурсов. Рост нестабильности показывает, что капиталистическое развитие в его современной форме близко к своему инвестиционному пределу. Это следует из ссылка скрыта. Рассмотрим классический пример с землекопом. Землекоп за один час копает траншею длиной в один метр. Если инвестировать деньги во вторую лопату, то с двумя лопатами он всё равно выкопает траншею длиной только в один метр. Можно, конечно, модернизировать производство и инвестировать деньги в экскаватор. Этим человечество и занимается в последние 300 лет. Но когда у каждого землекопа будет по экскаватору, куда дальше вкладывать деньги? Есть предел эффективности. К тому же у человечества не осталось ни потребности в траншеях, ни железа на экскаваторы, ни бензина для них.

Значительное снижение инвестиций приведёт к полной остановке мировой экономики. Деньги могут просто исчезнуть, полностью потерять свою ценность в один день. Эта опасность уже ощущается, по крайней мере, миллиардерами. Не случайно вдруг по всему миру богатые ссылка скрыта брать с них больше налогов. Это не остановит кризис, поскольку проблема не в нехватке денег, и даже не в их избытке. Проблема - в недостатке доверия, в том, что мы, оказавшись глобально связанными, не можем договориться друг с другом, как управлять нашей совместной жизнью. Если мы не сумеем прийти к единству, наступит не Великая Депрессия и даже не Великая Рецессия, а просто Великая Остановка. Всё встанет, кроме, разве что, жизненно важных отраслей, таких как сельское и водное хозяйства. Правительства будут вынуждены их запустить искусственно. Им придётся национализировать эти отрасли, даже если они всё ещё сами по себе будут работать, чтобы распределить еду среди миллионов безработных. Но и такая ситуация долго не продержится, поскольку невозможно на постоянной основе поддерживать общество, где небольшая часть работает по заданию правительства, а основная масса – безработные. Общество, состоящее из рабов и тунеядцев, нежизнеспособно. Это человечество уже проходило в древнем Риме.

Сложится парадоксальная ситуация, когда экономика способна производить, но мы не можем её запустить, поскольку не можем договориться, потому что не привыкли считаться друг с другом, а в условиях более ограниченных ресурсов и глобальных экономических связей это стало жизненной необходимостью. Мы привыкли договариваться при помощи денег. Но в современных условиях финансовая сфера сама находится ещё в большем кризисе, чем производственная. Когда границы роста капитализма начали давить на мировую экономику, производственный сектор начал вытесняться финансовым. Знаменитая формула Деньги-Товар-Деньги преобразовалась в Деньги-Риск-Деньги. Кроме как в риск, сегодня больше некуда инвестировать капитал. Но глобальные риски растут, снижая рейтинги и курсы акций. Новая формула тоже перестаёт работать. Глобальные риски в перспективе превысят все остальные. Мировая финансовая система в этом смысле превращается в один большой ипподром. Мы все вынуждены участвовать в этих скачках, никто не свободен от финансовой системы. Причём мы все ставим на одну и ту же лошадь, поскольку глобализация связывает нас всех вместе, и проигрываем или выигрываем одновременно. Только вот проигрываем всё чаще.

В развитых странах сетуют, что работа уходит в регионы планеты с низкими зарплатами. Но перенос массы промышленных предприятий в страны с развивающейся экономикой сам по себе не мог вызвать такого кризиса. Несмотря на то, что потеря платежеспособности в странах ОЭСР не компенсируется сразу же при переносе производства, она должна была в перспективе окупиться с лихвой появлением среднего класса в развивающихся странах, вызвав резкий рост совокупного спроса и уровня жизни во всём мире. Но этого не произошло. Стиглиц пишет, что проблема в том, что эти сдвиги происходят слишком быстро. Но дело не только в этом. Экономика натолкнулась на системные ограничения - нехватку ресурсов и отсутствие единства в управлении мировой экономикой. Совокупное потребление на планете просто не способно из-за подобных системных ограничений перейти через некоторый предел, и это приводит к увеличению диспропорций.

На тему мирового финансового кризиса есть масса книг. Желающие могут заглянуть в список литературы. Но суть, в общем, уже ясна. Вся мировая финансовая система - это лишь множество пузырей, которые неизбежно все лопнут один за другим. И, значит, уже сейчас долгосрочный финансовый успех - это чистая фикция. В ней не больше реальности, чем в детской игре в «Монополию». Выигравший порадуется и положит фантики назад в коробку. Кризис, конечно же, будет идти волнами, одна хлеще другой, с ползучими периодами напряжённого ожидания между ними. Нехватка областей для инвестирования будут заставлять финансовые пузыри лопаться и тут же надуваться снова. И так будет, пока не придёт «девятый вал». Преуспевающим пока что странам нужно бояться этого больше, чем отсталым, чья экономика основана, главным образом, на сельском хозяйстве. Тот, кто высоко летает, более резко падает и разбивается основательней.

Пузыри в экономике всё ещё обеспечивают работой массу людей. Их финансируют те, кто производит реальные продукты, и имеют, благодаря этому, сбережения. Казалось бы, почему бы человечеству не вкладывать лишние средства в воспитание, науку и культуру? Но инвесторы не согласны вкладывать деньги в эти сферы, поскольку боятся, что кто-то разбогатеет за их счёт. И в этом заключается корень проблемы. Людям придётся в той или иной форме объединиться и подставить друг другу плечо, то есть положиться друг на друга в том, что все будут вкладывать излишки средств во всеобщее благосостояние, а не в личное. И хотя такая перспектива не выглядит реальной, альтернативы у человечества просто нет.

Экономисты, эксперты и все, кто готов их слушать, знают, что человечество приближается к всеобщему и перманентному экономическому кризису, но они не знают, что делать. Постоянный рост валового продукта превращает мировую экономику в подобие воздушного шарика, который не может надуваться бесконечно. Он начинает лопаться в тонких местах. И одним тушением пожаров проблему не решить. Правительства и международные организации срочно переводят в истончающееся место массу ресурсов, в результате чего таких лопающихся проблем становится гораздо больше. Для того чтобы обеспечить экономический рост, правительства используют любые способы: скрытые налоги, пирамиды, все виды обмана, политический шантаж и военную интервенцию. Однако уже почти ничего не помогает. Простая же остановка экономического роста противоречит эволюции. Тонких мест в мировой экономике в настоящее время есть множество. Если к причинам кризиса, описанным в докладе Стиглица, добавить политические, экологические и социальные противоречия, то не удивительно, что политики и экономисты теряются, не знают, как залатать все дыры.

Непрерывный рост валового продукта, рост потребления, на котором основывается современная экономика, разрушает общество, разрушает Природу, выкачивая из неё последние соки. Человечество знает об этом, но не может остановиться. Мы похожи на собаку Павлова, непрерывно нажимающую на педаль, чтобы получить искусственное удовольствие. И так, пока не погибнем от истощения. К сожалению, полного осознания тупиковой ситуации в обществе пока нет. Нет её и у финансовой элиты человечества. Мировой кризис оставил её в некотором недоумении, но пока что ещё не подрубил ей крылья. Придётся ждать следующих волн кризиса, которые наверняка будут более разрушительными.

Единственным выходом из перманентного экономического хаоса, угрожающего обрушиться на человечество в ближайшее время, а значит, единственной альтернативой мировой войне, может стать лишь полная интеграция всей мировой экономики. Этот кризис не просто экономический, он семейный, поскольку весь мир – это одна семья. И решать его нужно по-семейному – в полном взаимоприятии, взаимопонимании и единстве. Иначе ничего не получится.

В интегрированном хозяйстве у человечества будет выбор, какую систему испытать на всемирном уровне - рыночный либерализм, неокейнсианство, социализм или всевозможные их сочетания. Нам придётся научиться предотвращать трату невосполнимых ресурсов. В интегрированной экономике на это будут возможности. Так, например, количественный экономический рост можно будет заменить качественным, о чём будет более подробно сказано в последней части этой книги. Ну а пока, поскольку экономики разных стран пытаются справиться с угрозой кризиса сами по себе, постепенно перестают быть действенными все системы. Ничего не работает - ни экономический либерализм, ни неокейнсианство, ни социализм, ни государственный капитализм, ни всевозможные их сочетания. Разобщённость стран и народов на фоне глобализации – это главное препятствие выхода из кризиса. Между началом гиперинфляции в развитых странах, если она будет применена как «последнее» средство, и массовыми выступлениями протеста пройдет, возможно, лишь пару месяцев. Вот в эти пару месяцев человечеству придётся сделать выбор. Либо цивилизация идёт к полному объединению всех стран и народов, каким бы проблематичным ни казалось его достижение, либо к войне. Третьего не дано.

11. Разобщённость людей на фоне единства всего мирового сообщества

Наша способность достичь единства при существующем разнообразии будет прекрасным испытанием для нашей цивилизации.

ссылка скрыта

Сегодня мы живем посреди всемирной революции. Планета зажата в тисках двух мощнейших противодействующих сил: глобализации и дезинтеграции.

ссылка скрыта

В соответствии с законами эволюции, общество в своём развитии проходит этапы роста желаний. Это выражается в том, что желания становятся всё более осознанными, и подход к ним - всё более рациональным. Каждое последующее поколение удивляет предыдущее своей рациональностью. Старикам это кажется разрушением традиций, аморальностью, глупостью и даже дикостью, но суть тут именно в рациональности. На определённом этапе рационально осознанные желания начинают вызывать прогрессирующую разобщенность, поскольку люди оказываются не в состоянии прийти к согласию. Эта разобщённость разрушает общины и семьи, оставляя человека предельно одиноким. Какое-то время разобщенность можно компенсировать общественными схемами капитализма и либеральной демократии - такими, как, например, усиленное потребление вместо улучшения качества продуктов производства, страхование вместо взаимопомощи, голосование вместо согласия, права человека вместо любви к ближнему. Согласившись на суррогаты, современное общество какое-то время оказалось способным балансировать на грани. С дальнейшей рационализацией желаний это перестаёт срабатывать. Нам этого просто мало. Социальная эволюция сняла последние психологические и традиционные барьеры на пути корыстного, потребительского отношения к обществу, миру и окружающей среде. Если мы не создадим на их месте новые, сознательные барьеры, цивилизацию ждёт крах. Пришло время, когда человечество должно совершить главный выбор всего своего существования.

Глобализация должна быть полезной, но мы видим, что она приносит всё больше проблем. Это происходит, потому что мы используем глобальную интегральную систему неправильно — вместо того, чтобы учиться работать вместе, мы стараемся строить себя на поражении других. Мы всё время пытаемся победить, унизить, превзойти других, что приводит к социальному разобщению. Люди обнаружили всеобщую зависимость и решили: «Ага, раз все от меня зависят, то сейчас я всех использую, всех заставлю плясать под мою дудку. А иначе – забастовка, прекращение торговли, санкции, протекционизм. Посмотрим на вас». Все стараются использовать друг друга по старой схеме. Но схема уже новая, мир совершенно другой. Поэтому все проигрывают. Это и называется мировым системным кризисом. С большим трудом до нас доходит осознание, что эгоистическое использование ближнего на нас же ударами и возвращается. Вдруг оказывается, что невыгодно переигрывать другого, поскольку каждый - это элемент в системе, и если он выходит из строя, вся система начинает пробуксовывать.

С одной стороны, мы интегрируемся по всё большему количеству параметров. Происходит постоянное приумножение связей в человеческом обществе: горизонтальных, вертикальных, межгосударственных, межкультурных, перемещение силы от центральной государственной власти к неправительственным организациям, к тем, кто подобно Google или Facebook находится на пульсе общения массы людей. Но с другой стороны, это же многообразие связей нас и разделяет. Глобализация разрушает лишь внешние барьеры, но человек в ответ воздвигает ещё более высокие и прочные внутренние барьеры в сознании. Такое противоречие создаёт значительное напряжение в обществе. И хотя оно ещё недостаточно хорошо осознанно, его рост может разорвать нашу цивилизацию, разбить её в пух и прах.

Разобщение - это не специфически наше свойство в эволюции. Возникновение новых форм поведения и жизни всегда вело к разделению за счёт роста и структуризации. Но наша разобщенность прогрессирует в век глобализации, и потому она входит в противоречие с необходимостью социальной интеграции. Это дестабилизирует всю мировую систему, как в экономике, так и в политике.

Рост различных видов разобщённости и социальных противоречий чётко прослеживаются в нашей жизни, если сравнивать разные её исторические периоды.

1. Идейная разобщённость – масса идеологий в мире. Отсутствие единой духовной основы.

2. Потеря доверия людей друг к другу и ответственности за ближнего. Человек – человеку адвокат.

3. Личное обособление человека - отдельная кровать, отдельная комната, отдельная квартира, отдельная машина.
4. Виртуализация связи – газеты, телефон, радио, телевидение, интернет, мобильная связь. При этом люди теряют в живом общении. Да и само по себе виртуальное общение оказывается очень ограниченным из-за своего, казалось бы, преимущества - внутреннего многообразия, дающего возможность каждому человеку стать единоличным творцом своего маленького идейного мирка, где все остальные - лишь гости.
5. Индивидуализация целей, включая цели власть имущих. Каждый за себя.
6. Разрушение семей, родов и общин. Непонимание при этом растёт по всем направлениям: между мужчинами и женщинами, между родителями и детьми, между братьями и сёстрами, между лидерами и простым народом.

При этом не решены и продолжают нас терзать классические противоречия:

7. Обострение социального неравенства и социальных противоречий.

8. Территориальные претензии, войны и политические кризисы.

9. Национальная рознь вплоть до нацизма.

10. Культурные различия, ведущие к насаждению культур.

11. Противоречие между интересами человека и интересами государства или человечества в целом.

Развитие эволюции, её интегративный вектор подталкивает человечество к объединению. Это - закон Природы. Как сила притяжения притягивает нас к Земле, так и сила интеграции приближает нас друг к другу, но с одним отличием – сила, толкающая нас к Земле, не возрастает, а сила, толкающая нас друг к другу, увеличивается всё больше и больше. Но мы не способны приблизиться друг к другу, поскольку наши желания разобщают нас, и чем сильнее притяжение, тем сильнее отталкивание. Мы воспринимаем это как рационализацию желаний, как усиление эгоизма у людей. Усиление эгоизма заставляет нас находить всё новые и новые пути обмана, неприятия, обособленности. И уже не работают старые способы, как всё-таки соединить людей, среди которых нарастает разобщение. Две силы притяжения и отталкивания между людьми разрывают цивилизацию. Необходимо научиться сочетать их на новом информационном уровне. Без этого проблемы будут нарастать по экспоненте, как нарастали бы они, если бы вдруг Земля начала притягивать нас всё сильнее с каждым днём.

Повсеместно в мире традиции перестают играть связующую роль, а глобализация смешивает языки и культуры, не обеспечивая нам иную, достаточно прочную связь друг с другом уже на глобальном уровне. Да и внутри культур как-то всё распадается. Канули в лету офицерские, студенческие и прочие братства. Если где-то что-то и держится, то исключительно ради взаимопомощи в карьере. В США предприниматели говорят, что бизнес перестал их объединять, что тяжелее стало договориться друг с другом. В новых фирмах редко встретишь такое явление, чтобы хозяева были просто совладельцами. А в России жалуются, что даже водка перестала помогать находить общий язык.

Некоторые идеологи всё ещё думают, что в стремительно интегрирующемся мире они сумеют приобщить другие культуры к своим ценностям, и это поможет прийти к единому миру. Мы действительно видим подобные процессы на примере распространения западных идей либерализма и демократии в страны Востока и одновременном распространении восточных религий в страны Запада. Но при этом не происходит реальной интеграции. Наоборот, общество становится более разобщённым. Можно сделать всех людей усреднёнными потребителями, можно привить им либеральные ценности, можно даже обеспечить их мгновенной виртуальной связью со всеми в мире. Но от этого они не становятся душевно ближе друг к другу, не становятся счастливее. Тут необходимы иные средства. Всё человечество нынче похоже на недавно разведённых супругов, вынужденных пока что жить в одной квартире. Напряжённость возрастает, но у человечества нет, и не будет никакой возможности разъехаться. В современном разобщённом мире множество профессий и различных бизнесов построено на недоверии людей друг к другу. Нам всем страшно надоело, что во всех местах пытаются выдоить из нас как можно больше. Мы устали, что везде нас обманывают, даже не особо скрываясь. Зачем, ведь альтернативы всё равно нет? Мы страдаем от таких отношений в обществе, проигрываем из-за них и морально, и экономически, но вынуждены жить среди всего этого.

Потеря доверия людей друг к другу хорошо видна на примере того, как исторически изменялась форма договора. На заре нашей цивилизации не требовалось даже честного слова. Договором было просто словесное соглашение. Затем, когда полагаться друг на друга стало невозможно, начали требовать клятвы, то есть честное слово, заверенное репутацией самого участника договора. При этом как бы подразумевается, что если не поклялся, то может и обмануть. То есть, изначально не верят человеку, но всё-таки надеются, что клятву он не нарушит. Когда же желания выросли настолько, что человек перестал бояться гнева Природы или богов, которыми поклялся, и перестал дорожить своим честным именем, появилась традиция требовать рекомендации, то есть обещания того, на чьё честное слово всё ещё можно положиться в силу каких-то совместных связей и интересов. Затем и рекомендаций стало не хватать, и им стали предпочитать письменные обязательства, с которым уже можно обратиться в суд. Потом возникла дилемма: делать просто договор или составлять его у адвоката, учитывающего больше возможностей нарушений и мошенничества, да ещё и заверять у нотариуса. Потом оказалось, что и это не работает, и нужны гаранты, задокументированная кредитная история и пр. А теперь уже и этого мало. И через всё это люди умудряются обманывать друг друга так, как раньше и не представляли. И даже стыдятся, если обмануть не получается. Так, например, ссылка скрыта пишет про политиков: «Коррупция существовала в политике всегда, но прежде, по крайней мере, люди стыдились ее и старались ее утаить. Ныне же, когда мотив погони за прибылью оказался возведенным в моральный принцип, политики стыдятся, если им не удается воспользоваться преимуществами, которые дают занимаемые ими посты».

Много хороших примеров действия противоположных сил интеграции и разобщения даёт город. С одной стороны, город сам по себе является примером интеграции, и процесс этот продолжается. Мы связаны в единую экономическую и социальную систему. Нас связывают дороги и общая электрическая сеть, водопровод и канализация, системы телефонной, компьютерной и телевизионной связи. Мы объединяемся, чтобы очистить наши улицы и подъезды, вывезти мусор и благоустроить площадки перед домами. Но вместе с тем внутри этого города мы всё более разобщаемся. Каждый стремится отделиться от других. Каждый нуждается в отдельной комнате, а в наше время уже и в отдельной квартире. Причём, желательно без соседей и сверху, и снизу. Мы не можем терпеть других людей, особенно когда возникают трения на почве совместного проживания. Раньше такого не наблюдалось. Семьи жили в одной комнате или даже в одном углу большой комнаты. Дети часто спали на одной кровати. Это считалось нормой, и люди далеко не так страдали от этого, как нам кажется. Вспоминает одна иерусалимская семья: «Мы жили в тридцатые годы в двухкомнатной квартире. В маленькой комнате жили престарелые родители, а мы вместе с шестью детьми спали в большой. Когда родители умерли, мы сдали вторую комнату. Нам даже в голову не пришло занять её самим». В русских избах была одна, максимум две жилых комнаты. В зимний период это можно объяснить трудностью обогрева. Но есть ведь и лето. А сейчас никакие финансовые и прочие трудности не останавливают людей перед необходимостью отделиться. Многие согласны на большие жертвы, лишь бы жить отдельно от родителей и от детей.

Однако наибольшую опасность для человечества представляет собой даже не сама разобщённость, а неправильные попытки её преодолеть за счёт поиска врагов в лице другого народа, или некой категории людей. При этом кажущееся преодоление разобщённости на самом деле является её усугублением, поскольку мы сейчас живём в интегральном мире, где ни одна страна и ни одна нация не могут отделиться от другой. Поэтому такая попытка преодолеть разобщённость подобна тому, как если бы человек начал поедать собственное тело. Понятно, что болит, понятно, что уже нет сил терпеть эту разобщённость, это одиночество. И потому понятно новое усиление фашизма в наше время. Но человечеству необходимо почувствовать, что так нельзя, что это не выход. Мы не должны допустить, чтобы фашизм - общественная формация коллективного эгоизма - пришёл на смену капитализму, поскольку это неизбежно приведёт к новым мировым войнам и катастрофам.

Фашизм возникает, когда люди, ощущая разобщенность, стремятся объединиться любой ценой. Но поскольку они не способны пока объединиться в стремлении к смыслу жизни и добру, они вынуждены объединяться против кого-то, возвеличивая себя, противопоставляя себя другой группе людей, другой нации (в частном случае нацизма). Фашизм – это ошибочный ответ людей на призыв Природы объединиться. Любовь к своему народу не должна приводить к ненависти к другим народам.

Стремление к индивидуальности неизбежно в процессе развития желаний и рационализации средств их удовлетворения. Деление на расы, национальности, народы, ментальности, которое произошло в течение истории, - это естественный процесс, так как развитие желаний вызывает дифференциацию, рост самодостаточности частей. И сейчас, когда будет достигаться соединение и проявится его мощь, именно на основе развития индивидуальности и появится возможность подняться на высочайший уровень интеграции при сохранении всех различий, ничего не дискриминируя, ничего не нивелируя, не уничтожая. Именно сохраняя всю уникальность каждого — человека, народа, цивилизации, - человечество должно объединиться в одно целое. Объединиться само и вместе со всей Природой.

Многие социологи заметили, что глобализация способствует национальному возрождению. По их мнению, это происходит по причине того, что в перемешанном глобализацией мире человек теряет ориентиры, и это вынуждает его искать прочную основу в традиционных связях и национальной культуре. Об этом пишут, например, Синь-Хуань Майкл Сяо – социолог из академии Sinica, Тайбей и Эргун Озбудун – политолог из университета Bilkent, Анкара в своих статьях из книги «ссылка скрыта». Судя по всему, именно глобализация привела к массовому самоопределению народов, развалив колониальные империи.

Возрождение национальных традиций под напором глобализации подтверждает, что национально-культурные черты - это глубоко закреплённое в человеке и в массах людей явление. В принципе, нет ничего удивительного в том, что глобализация и национальная государственность развивались рука об руку. И у того, и у другого явления были одинаковые причины – более тесные экономические и социальные связи. О естественности синтеза национального и глобального самосознания говорит также антрополог Янсань Янь из Калифорнийского университета. Он так формулирует свои выводы после встречи в Китае с противниками американского империализма, которые в тоже время с удовольствием потребляют американскую культуру: «Могла бы существовать по-настоящему глобальная культура, приемлемая для людей, воспитанных в разных национальных традициях, причём в политическом плане они могли бы быть настроенными националистически». Если глобализация подталкивает к национальному возрождению, то тем более стоит опасаться усиления фашизма. Первой страной в мире, которая под напором глобализации пришла к национализму, была Германия в 30-е годы прошлого века. И этот национализм выродился в нацизм. Такой отрицательный опыт должен насторожить многие страны.

Другие учёные полагают, что глобализация, напротив, разрушает национальное единство и другие традиционные связи внутри человеческого общества, а национальное единство в свою очередь противостоит глобализации. Об этом пишет, например, ссылка скрыта в статье «ссылка скрыта». В принципе, того же мнения, но противоположной оценки придерживаются и те, кто приветствует глобализацию как явление, освобождающее человека от национальной зависимости и традиционных ограничений. Такое ощущение «свободы» ошибочно, поскольку перед глобальным миром у человека есть не меньше ответственности, чем перед своим народом, своими городом и своей семьёй. Мы, к сожалению, пока ещё не чувствуем этого на индивидуальном уровне, частично осознавая такую зависимость лишь в период мировых кризисов и глобальных экологических катастроф. Глобализация не разрушает нации, но способствует разрушению национальных границ, поскольку не терпит вообще никаких искусственных ограничений. Мировая экономика стала единым целым. А значит, народам необходимо научиться самоопределению, которое не подразумевает экономическую независимость.

Вслед за философами некоторые политические движения также ударяются в крайности, полностью очерняя либо глобализацию, либо национальную консолидацию. При этом в сути обоих движений находится одно явление – давление Природы на человечество, заставляющее нас искать единство. Просто единство представляется нам в разных формах. Нет противоречия между объединением национальным и объединением глобальным. Нет противоречия между общечеловеческими ценностями и национальными традициями. Разобщение в семьях, в народах, в государствах происходит не потому, что мы приобрели альтернативные глобальные и виртуальные связи, а потому что мы пока что пытаемся эгоистически использовать все межчеловеческие связи. Если бы мы хоть немного стремились помочь друг другу, то мы бы с радостью объединялись в народы и страны, чтобы в глобальном мире помочь другим народам и странам. А если мы хотим всего только для себя, тогда мы будем постоянно искать и разрушать коалиции, то глобально объединяясь против национализма, то националистически объединяясь против глобального мира, пока не придём к полному разрушению всего.

Страна, преследующая лишь собственные интересы и совершенно не считающаяся ни с чем, кроме них, - это фашистский режим, каким бы демократичным и либеральным ни был внутренний строй в этой стране. Становится страшно, если подумать, что многие страны мира очень близки к такому состоянию. Некоторые люди склонны считать окружающих эгоистами, при этом оправдывая самих себя. То же самое относится к народам и странам. Каждому человеку и каждому народу необходимо задуматься, прежде всего, о своём отношении к окружающим, а не об отношении окружающих к нему. Иначе мы не преодолеем разобщения и не выйдем из тупика цивилизации.

Возможно, человечеству слишком сложно сразу перейти от региональных и национальных объединений к объединению глобальному. В этом случае разобщение среди людей будет расти, пока каждый из нас не окажется сам по себе в предельно жестоком мире. И тогда у нас не останется выбора, кроме как объединиться всем вместе, но уже на новом уровне. Традиционное объединение в семьи, общины и народы является естественным, но недостаточным для выживания в глобальном мире. Нам необходимо объединиться на основе принципа любви к ближнему – именно такое объединение сделать наиболее важным, а затем восстановить разрушенную естественную интеграцию в общины и народы, без которой, в конечном итоге, окажется невозможной и полная глобальная интеграция. Глобальное объединение не может быть хаотическим, оно должно быть структурным. Поэтому человечество не сможет прийти к полному единству, не сохранив или не восстановив национальные и культурные традиции.

ссылка скрыта в своей книге «ссылка скрыта» так описывает глобальную перестройку в мире: «Электрическая скорость требует органического структурирования глобальной экономики точно так же, как ранняя механизация, обусловленная печатью и дорогой, привела к принятию национального единства». Ныне в эпоху интернета мы видим, что Маклюэн был прав, когда говорил о естественной глобальной структуризации и не признавал угрозу автоматического единообразия в глобальном мире. Он писал: «Паника вокруг автоматизации как угрозы единообразия в мировом масштабе – это проекция в будущее той механической стандартизации и того специализма, время которых прошло». Мир не стал однообразным и бескультурным.

На городскую культуру, кстати, тоже всегда сетовали, что она ведёт к потере культурного уровня, что в городах возникает люмпен, процветают бандитизм и беззаконие. Но в тех же самых городах есть и театры, университеты и библиотеки. От нас зависит, в какое общество мы входим и какую культуру от него перенимаем. Точно также и с глобализацией. Кто-то сетует, что из-за глобализации в мире распространяется примитивная культурная жвачка – сериалы, недобросовестные новости, примитивные реалии-шоу и всяческая масс-медиа, основанная на животных инстинктах. А кто-то восхищается, что благодаря глобализации нам стали доступны культурные памятники и наивысшие культурные достижения разных народов и эпох. Телевидение усреднило нашу культуру, но культурные шедевры не исчезли. Глобализация даёт людям больше свободы, но и налагает на них больше ответственности.

Вряд ли один народ способен сохранить свою национальную культуру, если весь остальной глобальный мир не поддержит его в этом. В такой ситуации все народы оказываются в ответе друг за друга. Нельзя защищать только себя, нужно ещё защищать других от себя. А то получается, что нынешние противники культурного влияния глобализации, добиваясь ограничений на распространение культурной продукции других народов, одновременно с этим ратуют за снятие этих ограничений на собственную культурную продукцию в других странах. Иногда сторонники культурной глобализации говорят: «Смотрите, ведь аборигенам нравятся бусы, водка и Макдональдсы. Они привыкли к дорогам и самолётам, привыкнут и к видеоиграм, сериалам и сотовой связи». Привыкнуть-то они привыкли, но кто знает, что потеряли при этом? Кто знает, что всё человечество потеряло, не дав многим народам развиться естественным образом? Эти народы необходимо защищать не только от культурной продукции, но и от желаний, которые западная экономика развивает в людях ради увеличения спроса. Если западная культура внедряет в них эти желания, то разве может быть оправданием аргумент, что они, мол, «сами этого хотели»? Неприемлем также аргумент, что влияние обоюдное. Возможно, что японцам не так важно, что суши распространились во всём мире, как то, что старая Япония исчезает под глобальным напором.

Иногда говорят об органическом взаимовлиянии культур, о принятии чужих культурных феноменов, как своих. Половина китайских детей полагает Макдональдс китайским брендом. Болливуд по количеству выпускаемых фильмов обогнал Голливуд и похоже, что стремится обогнать и по качеству. Но ведь и сам кинематограф - это изначально чуждое для Индии явление. Он, возможно, и не распространился бы в Индии, если бы Запад не предлагал этот товар в обёртке развития потребительского спроса. Вряд ли нужно ставить ограничения на распространение технических новинок, культурных шедевров и кулинарных рецептов. Проблема не в них и даже не в товарообмене как таковом. Проблема в том, что Запад заразил весь мир потребительской культурой. Даже если допустить, что это было необходимым лекарством для развития экономики, то зачем же его пить такими дозами? Эти дозы не только восстанавливают западную экономику, но и превращают весь остальной мир в Запад. Если бы, скажем, лекарство для восстановления печени было таким сильным, что заодно превращало бы все остальные клетки других органов тела тоже в клетки печени, разве такое лекарство можно было бы применять? Тем более что лекарство заканчивается, и весь мир ждёт очень серьёзная ломка слезания с потребительской иглы.

Чем сильнее глобализация вынуждает нас интегрироваться и объединяться, тем выше должна быть наша ответственность за то, чтобы беречь культурную уникальность каждого. Осознав свою ответственность, нам необходимо, сохраняя индивидуальность каждого человека и каждого народа и, более того, упрочивая культурные, традиционные и национальные внутренние связи, вместе с тем разрушить все неестественные политические и экономические границы. Сделать это, но при этом не стереть все различия, можно только лишь взаимоприятием и любовью к ближнему, когда его благополучие и его уникальная индивидуальность не менее важны, чем собственные. Перефразируя гениального ссылка скрыта, можно сказать, что когда правит ненависть, всё противоречит друг другу, а когда правит любовь, всё способно совместиться и прийти к интегральному единству. И каждый кусочек окажется незаменимым, как в одном большом пазле.

У человечества просто нет иного выхода. Системный кризис может привести страны к развитию торговой войны. У идеологов фашизма появится опора, они скажут: «Мы в состоянии войны, нам необходимо защищаться». А чтобы защититься эффективно, понадобится образ врага, усиление полиции и армии. Когда страны и народы отгородятся друг от друга таможенными барьерами, идеологией и армией, всем станет только хуже, поскольку пропадут преимущества глобальной экономики. В результате обострятся торговые войны, и народы начнут отгораживаться ещё сильнее и так далее, пока не останется другого выхода, кроме войны. Но мировая ядерная война означает полное уничтожение всего или почти всего человечества. Значит, проблемы будут уходить внутрь каждой страны.

А внутри стран, отделившихся друг от друга, ситуация будет ужасной. В результате отказа от глобальной экономики появится множество лишних людей, ранее работавших на неё. Как с лишними людьми предложит поступить фашистское правительство - можно лишь догадываться, ужасаясь собственным догадкам. А тем временем ситуация будет продолжать ухудшаться, потому что глобализация является ответом на прежние проблемы человечества, и эти проблемы вернутся во всей своей силе.

Искусственные барьеры на пути глобальной экономики не помогут ни в чём. Они не помогут предотвратить и уничтожение Природы, не предотвратят экологические и ресурсные проблемы. Пока между людьми царит разобщённость, до тех пор мы остаёмся противоположны Природе, и потому все наши действия будут её разрушать, чтобы мы ни делали, как бы ни пытались этому противостоять.

Ситуация будет ухудшаться из-за продолжающегося роста и рационализации желаний человека. И одновременно с этим давление эволюции будут требовать от нас большего альтруизма и интеграции. Поэтому любая разобщённость будет ощущаться значительно острее, чем раньше. Пробуждающиеся информационные гены толкают нас по этому пути, успеваем мы под них подстроиться или не успеваем. Закон Природы глух и слеп, его нельзя подкупить или разжалобить. Человечеству ещё предстоят новые этапы роста желаний и роста стремления к интеграции. Поэтому религиозные, национальные, этнические, ментальные различия усилятся, и будут ощущаться острее. Этого нельзя недооценивать. В стремительном разобщении общества есть лишь один плюс – оно показывает нам, что именно объединения нам не хватает, что лишь эта задача стоит перед человечеством, что никакие иные решения и компромиссы не помогут.

Но нас не приведут к успеху половинчатые объединения типа Европейского Союза. Это уже видно на тех противоречиях, которые вскрылись между успешными странами в Европе, такими как Германия, и европейскими аутсайдерами – Грецией, Португалией и пр. Это объединение не выживет, если останется лишь внешним. Интеграция должна быть, в первую очередь, в людях, в их отношении друг к другу, а не в создании общего базара. И уж, безусловно, недостаточно объединить одну только валюту. Раньше об этом говорили лишь несколько европейских деятелей. Например, Жак Аттали в интервью ссылка скрыта. Сейчас о необходимости более полного европейского объединения заявляет уже большинство политиков и экономистов.

По этой же причине не поможет замена доллара не некую международную валюту типа ссылка скрыта, в которой будут иметь доли различные национальные валюты. Это не решит проблему диспропорций, и она просто вырвется наружу в другом месте. Объединять необходимо всё – налоги, пенсии, пособия, Центробанки, системы здравоохранения и образования, законы государств. Всё должно интегрироваться, не стирая при этом отличий и индивидуальных особенностей. Разница между индивидуальными особенностями людей и народов лишь подчеркнёт единство человечества над всеми ними. Эту интеграцию необходимо, конечно, производить постепенно, чтобы смягчить социальные противоречия и предотвратить политические бури. Но цель должна быть осознана и направление должно быть задано.

Все люди и все народы должны прийти к отношениям друг с другом на основе любви к ближнему. Все должны прийти к заботе друг о друге, а не о себе, к заботе без ожидания компенсации или награды. И человечество придёт к этому под неумолимым давлением законов Природы. Но как здорово было бы устремиться к этому самостоятельно, не дожидаясь ударов, которые будут подгонять нас. Сколько бы бед и катастроф это предотвратило, скольких бы страданий мы избежали.

Человеку плохо, потому что он одинок, оторван от людей и в одиночестве своём он не способен решить ни одной своей проблемы. Жизнь отдельного человека бессмысленна без его взаимосвязи со всеми людьми. И народ тоже не может иметь национальной идеи, если она не интегрирована во всё человечество. Не отдельный человек или отдельный народ, а всё человечество целиком – это попытка Природы приподняться выше себя самой. Если мы не сумеем интегрироваться, поднимаясь над всё более растущими различиями между нами, то все больше и больше будем отставать от ведущей нас по векторам эволюции силы Природы. Это отставание мы чувствуем как кризисы, страдания и удары. А пробуждение всё новых информационных генов идёт непрерывно, как часы. Проявляющийся новый интегративный уровень, на который обязано выйти человечество, накатывает на нас волной, как цунами. Если мы не станем соответствовать этому уровню, нас просто смоет.

Задача, стоящая перед человечеством, огромна. Нам необходимо как-то связать все порванные нити между нами. Но предлагаемые решения по большей части либо половинчатые, либо утопичные. Каждое подобное решение, которое в той или иной форме пыталось осуществить человечество, ставит во главу угла некий принцип и призывает перестроить всё общество вокруг этого принципа. В третьей части книги рассматриваются основные предложенные решения, которых, по сути, очень немного. Также в этой части показывается, что единственное возможное решение базируется на законах Природы и включает в себя идеалы, к которым издревле стремится человечество.

Blog

Интеграция

Содержание

10. Мировой экономический кризис

11. Разобщённость людей на фоне единства всего мирового сообщества