Интеграция

Вид материалаЗакон

Содержание


16. Идеалы равенства и справедливости
Все люди равны, как зубья расчески.
Подобный материал:
1   ...   10   11   12   13   14   15   16   17   ...   31

16. Идеалы равенства и справедливости




Когда все люди будут свободны, они будут равны; когда они будут равны, они будут справедливы.

ссылка скрыта, деятель французской революции

Все люди равны, как зубья расчески.

ссылка скрыта


Достижение прочного единства человеческого общества невозможно, пока люди ощущают себя неравными. Но что с этим можно поделать, ведь для нас естественно сопоставлять себя с другими людьми? Мы ощущаем окружающих и способны представить себя на их месте, и даже захотеть того, что есть у них – их способности и удачу, их имущество, их славу и власть. Или же мы хотим дать что-то людям, научить их, воспитать, поделиться чем-то, что есть у нас, но чего нет у них. Всё это означает неравенство. С какими-то аспектами неравенства человечество иногда мирится, а с какими-то оно не сумеет смириться никогда.

Чем более рациональными и осмысленными становятся желания людей, тем сильнее в них требование участвовать в управлении. Сегодня, если не дать каждому человеку ощущения, что он как-то причастен к управлению своей судьбой, люди просто не уйдут с площадей, требуя прислушаться к ним. Но невозможно каждому стать президентом. Проблематично достичь даже ощущения равного участия в управлении страной и распределении её богатств. Такое требование равенства было, по сути, одним из главных требований людей в демонстрациях, прокатившихся в 2011 году по различным странам.

Но как можно достичь равенства, если каждый индивидуум стремится к тому, чтобы вознестись над всем обществом? Это даже не обязательно выражается в стремлении к власти, славе или богатству. Человек способен гордиться самым малым, скажем, тем, что у него красивая причёска, и даже в этом возносить себя над другими людьми. Не только принизить себя, даже ощущать ближнего как равного мы не способны. Равный нам во всём человек как бы исчезает из нашего восприятия, поскольку ни получить от него, ни отдать ему ничего нельзя.

Однако нужно заметить, что полная уравниловка со стиранием всех и всяческих отличий, не является необходимым условием для объединения людей. Достаточно ощущения равенства. Чтобы достичь такого ощущения у людей должно быть, прежде всего, единство цели. Также необходимо, чтобы все были полностью вовлечены в достижение этой цели. Например, команда корабля, от капитана и до юнги может ощутить равенство и единство в бою или в борьбе с бурей, потому что важность общей цели превышает в этот момент все индивидуальные устремления. Буря проходит, и единство рушится. Да и во время бури, если кто-то выбьется из общей цели и начнёт, скажем, готовить лодку для собственного спасения, это может тут же разрушить единство команды.

Равенство не подразумевает бесклассовое однообразное общество. В самом деле, как можно одновременно провозглашать бесклассовое общество и принцип «от каждого по способностям, каждому по потребностям»? Ведь у всех разные естественные способности и разные потребности. Кто-то ощущает насущную потребность жить в замке, а кому-то достаточно скамейки под пальмой. Потребности настолько разные, что классовая структуризация неизбежна.

Несмотря на всю проблематичность, попытки достичь равенства и справедливости делались во все времена и облачались в разные принципы и формулы:
  • нет ни эллина, ни иудея (Библия)
  • от каждого по способностям, каждому по труду (ссылка скрыта)
  • от каждого по способностям, каждому по потребностям (ссылка скрыта)
  • эмансипация означает равный статус разных ролей (Арианна Стасинопулос)
  • равенство прав и возможностей (американский принцип)

Формулировки были умные и красивые, но неравенство в обществе по-прежнему процветает. Например, во многих странах мира разница между доходами самых бедных и самых богатых слоёв населения с каждым годом увеличивается. Причём это повсеместно волнует людей, даже в самых развитых странах, то есть ощущается как неравенство и зло.

Многие социологи и экономисты, начиная с Адама Смита, не видели в экономическом неравенстве большой проблемы, указывая, что главное - это рост благосостояния. А рост благосостояния, включая благосостояние беднейших слоёв населения, зависит, в первую очередь, от экономического роста. То есть экономическое равенство и борьба с нищетой – это две различные цели, которые требуют зачастую противоположных решений. Однако социалисты - например, Карл Маркс - критиковали подобные аргументы, не веря, что капиталисты когда-либо позволят рабочим жить хорошо. Столетие, последовавшее за написанием «ссылка скрыта», показало, что это не так, что когда доходы богатых возрастают, доходы бедных тоже растут, хотя и на значительно меньший процент. Таким образом, жизнь становится богаче и несправедливей. И это не добавляет людям счастья, хоть и добавляет им материальных благ. То есть хотя практика и доказала правоту Адама Смита, вопрос, как оказалось, не в благосостоянии, а в идеале.

К тому же, в последние десятилетия статистика развитых стран свидетельствует, что увеличение неравенства уже не всегда сопровождается ростом благосостояния. В 1978 году средний доход мужского населения в США составлял $45 879. С поправкой на инфляцию в 2007-ом, ещё фактически докризисном году, этот показатель составил $45 113. И при этом если в 1950 году глава фирмы в среднем получал в 30 раз больше, чем простой работник, то ныне доход шефа превышает заработки сотрудника в 300 раз. Существует опасение, что из-за обострения мирового кризиса неравенство будет расти ещё больше из-за так называемой "гонки по нисходящей". При такой гонке каждая страна пытается привлечь инвестиции скидками на налоги с корпораций и с больших личных доходов, снижением минимальной зарплаты и уменьшением прав трудящихся.

В связи с этими данными и опасениями уже забытый было в западном обществе идеал равенства вновь начал выходить из подполья. В мире снова заговорили о том, что глобализация вызывает усиление неравенства между различными классами. Впрочем, тут необходимо заметить, что в период глобализации нужно учитывать статистику не отдельной страны, а всего мира. То есть социальное неравенство необходимо оценивать в масштабах всего мирового сообщества. А то получается, что все хотят равенства с богатыми, и никто не желает равенства с бедными. Никто, скажем, не требует равенства с голодающими Сомали, но все требуют равенства с олигархами и высшим управляющим звеном в собственной стране. Не являются ли в этом случае красивые слова о равенстве лишь ширмой для прикрытия неуверенности в завтрашнем дне? И это в лучшем случае, а в худшем - элементарной чёрной завистью к тем, кто более богат и успешен. Современные олигархи фактически не живут в одной стране. Они имеют дома и предприятия по всему миру, платят налоги в разных странах. Значит, и требование социальной справедливости выходит за рамки одной страны. Оно не может быть осуществлено в одной отдельной стране, поскольку, если увеличить налоги на богатых, они неизбежно переедут в те страны, где их не заставляют существенно делиться. Следовательно, социальная справедливость может быть востребована лишь в рамках всего человечества, и значит, обязана включать в себя также самые бедные страны и народы. Таким образом, если вы зарабатываете больше семи тысяч долларов в год, то есть больше среднего дохода в мире (данные из ссылка скрыта Уильяма Истерли), то требование экономического равенства – это требование к вам поделиться.

Если сравнивать не доходы, а потребление, то разница между богатыми и бедными не настолько большая. Миллиардеры просто не могут истратить весь свой доход. Более того, во всемирном масштабе неравенство в потреблении сокращается. Об этом пишут многие учёные. Смотрите, например, ссылка скрыта Сурьита Бхалы. Это происходит за счёт Китая, Индии и других развивающихся стран, чьё среднее благосостояние растёт. Китай, например, за десятилетие выводит из нищеты в средний класс 300 миллионов человек. Получается, что хотя в развитых странах численность среднего класса уменьшается, в целом по миру эта численность растёт. Но что будет, когда развивающиеся страны достигнут предела возможного развития? Это событие уже ведь не за горами. Какое тогда останется оправдание оставшейся несправедливости, оставшемуся расслоению общества на бедных и богатых? Отсутствие надежды выбиться из нищеты может заставить бунтовать массы людей. Тем более что в ощущениях и ожиданиях человечества рост благосостояния, по всей видимости, останавливается. Согласно опросам, впервые в истории люди в развитых странах не верят, что последующие поколения будут жить лучше них.

Потребительское общество сумело парадоксальным образом, не следуя библейскому запрету на зависть к ближнему, тем не менее затушевать проблему неравенства. Люди, завидуя богатым, просто-напросто надеялись, что и они когда-нибудь достигнут такого же жизненного уровня, воплотят в своей жизни «американскую мечту». Но с замедлением темпов роста в глобальном мире эта мечта рассыпается, и старая проблема снова выходит на первый план. Когда мы мирились с неравенством, мы мирились с разъединением общества. Но в будущем без единства нам не обойтись. Природа вынудит нас к взаимосвязи. Поскольку мир семимильными шагами идёт к полной экономической интеграции, любая попытка что-то урвать у другого человека или другого народа тут же через систему глобальных взаимосвязей вернётся проблемой к самому зачинщику, и справедливость будет восстановлена. Но пострадают при этом все. Если мы не сумеем стать равными по-хорошему, Природа заставит нас стать равными по-плохому. Поэтому больше нельзя откладывать решение проблемы неравенства на будущее. Иначе человечество рискует оказаться в таком кризисе, в котором неравенство покажется наименьшим из бед.

Решать проблему неравенства пытались не только красивыми формулировками, но и практически. Искусственные системы равенства типа различных форм социализма, вводимые с целью обеспечить справедливость, оказывались половинчатыми и не достигали результата, что выражалось в социальных противоречиях и напряжённости, а иногда вообще подрывали общество. Социалисты не всегда понимают трудность в осуществлении справедливого распределения. Искусственная уравниловка не позволяет расторопным и способным личностям развиваться, к тому же наносит ущерб их способности помогать отстающим. Таким образом, в итоге проигрывают все. А продуманная социалистическая справедливость упирается в добрую волю начальника-бюрократа, на которого возложено право решать. То, что все подобные «продуманные» системы оказываются крайне коррумпированными, доказывает, что эта добрая воля – миф.

Равенству способствует либерализм, предоставляя каждому человеку равные права. Идеалисты либерализма даже надеются, что благодаря нему, достижимо выравнивание прав и уровней жизни между различными странами. Для этого используются всевозможные индексы сравнения. Как, например, ссылка скрыта (HDI), разработанный на основе концепции ссылка скрыта, или списки базовых возможностей ссылка скрыта. Но подобный подход - это тоже половинчатое, компромиссное решение, поскольку кроме равных прав и равных условий жизни, нужно иметь и равные возможности. А их у людей нет, и не только потому, что мы растём в разных семьях и странах, но и потому, что у нас от природы разные свойства и способности. О достижении такого равенства, когда различие в природных свойствах не будет мешать людям, человечество, как правило, даже и не мечтает. Лишь сетует немного на несправедливость Природы, как например, сетует на неуспех у женщин герой ссылка скрыта в его книге «ссылка скрыта». Такое глубокое равенство тоже должно быть достижимо, но для этого человечеству необходимо войти в баланс с Природой с её естественным альтруизмом. Борьба за достижение баланса с Природой - это действительно борьба за равенство в расширенном пространстве.

Человечество к этому придёт, но пока что на первом этапе нужно установить такие равенство и справедливость, которые хотя бы не подрывали мотивацию человека работать и его надежды на лучшее будущее. Для этого необходимо относиться к нему согласно его усилиям, а не согласно его достижениям и природным свойствам. Но как это сделать, ведь истинные усилия не измеряются ни результатами труда, ни часами работы? И что можно назвать усилием? Ведь если человек, скажем, вынужденно бежит куда-то, то это не его собственное достижение, его заставили. То есть измерять необходимо лишь свободные усилия. Пока мы не будем на это способны, человечество не сможет достичь справедливого распределения. А любое равенство, не основанное на справедливости, будет искусственным и нежизнеспособным.

Пока в обществе сохраняется неравенство, люди не перестанут возмущаться. Раз невозможно измерить свободные усилия, то, может быть, возможно так построить общество, чтобы эти усилия сравнялись. В этом случае люди будут достойны одинаковой награды. Выровнять усилия, очевидно, возможно лишь в крайних точках шкалы. То есть полное равенство достижимо либо в состоянии максимального самовыражения и свободного приложения усилий всеми, либо в состоянии, когда никто не способен ни на какое усилие. Какое из этих двух состояний социального равенства предпочесть – в этом состоит выбор человечества.

Для того чтобы человечеству попасть в первое состояние, в каждом человеке необходимо отыскать то малое зерно, которое действительно зависит от него самого, а не от внешних условий и не от унаследованных им способностей. Отыскать и дать возможность развить это зерно, достичь свободного самовыражения. И тогда человек захочет и сумеет приложить максимум усилий. И значит, люди станут равными, потому что все приложат одинаковые максимальные усилия. Такое состояние общества должно быть дополнено взаимной ответственностью – осознанием, что если хоть один человек расслабится и подведёт в этом других, то и другие, тут же почувствовав несправедливость, тоже не смогут прилагать максимум усилий. Таким образом, справедливое состояние общества зависит от каждого человека. Мы все гаранты такого состояния, все находимся в ответе друг за друга. Поэтому нельзя никого ненавидеть. Ненависть, будь то ненависть к богатым или к инородцам, или к капиталистам, или к коммунистам тут же убьёт стремление в человеке выложиться по максимуму на благо общества.

Только после того как каждый приложит максимум усилий и будет чувствовать ответственность за всех людей, станет возможным выравнивание жизненного уровня согласно потребностям людей. Такое выравнивание рано или поздно станет фактом, если одинаковые усилия обеспечат всем равные права на вознаграждение. Ощущение общественной справедливости должно также опираться на ощущение равенства перед общей целью. Общая цель всего человечества может быть лишь достижением высшего идеала единства, любая другая цель не будет достаточно общей. Нужно, чтобы этот высший идеал постепенно проявился в обществе, овеществился в наших отношениях друг с другом. Этого можно будет добиться, уважая тех, кто прилагает усилия на благо общества. Чем больше усилий прилагает человек, тем больше почёта мы должны ему оказывать. Уважаемый человек не сможет открыто требовать преимуществ в материальном благополучии. Он побоится потерять своё уважение в обществе. Богатые больше будут способны на благотворительность, на то, чтобы делиться, если их станут уважать именно за это, а не за успехи в потреблении.

Поэтому для достижения единства цели, максимально свободной возможности самовыражения и ощущения ответственности друг за друга, то есть для достижения равенства в обществе необходимо, прежде всего, отсутствие в нём моды на потребление. В обществе потребления неизбежно начинается деление - кто, сколько и как потребляет. Естественно, что людям необходимо обеспечить базисный уровень жизни, и это должно быть общественной задачей. Но помимо обеспечения каждому человеку минимально необходимого для жизни, цели у общества должны быть иными – не потребительскими.

Выполнение этих условий - единство цели, максимально свободная возможность самовыражения, ответственность друг за друга, устранение в обществе моды на повышенное потребление - даст каждому человеку ощущение, что он на своём месте. И это будет означать достижение равенства в обществе. Равенство в обществе, в свою очередь, тоже способно поддерживать единство его идеалов, если эти идеалы действительно сильны, постоянны и возвышаются над личными стремлениями каждого. Отсюда следует, что, как единство и свобода предполагают равенство, так и равенство предполагает единство и свободу.

Итак, достижение равенства коренным образом завязано на том, чтобы каждый человек стал свободным и выразил эту свою свободу в максимальных усилиях на благо общества. В чём же состоит свобода воли? Где человек действительно способен прилагать усилия? Согласно выяснению вопроса свободы воли, на каждой ступени нашего развития равенство будет приобретать другую форму. То есть по-другому будет раскрываться возможность достичь равенства, несмотря на то, что все мы изначально рождаемся неравными.

Справедливость и равенство подразумевают, что все будут ощущать справедливое и равное состояние. Неважно, если, допустим, один умнее другого или же привык лучше одеваться и лучше питаться, - в любом случае, если все реализуют свою свободу воли и награждаются только за усилия, то ощущают, что распределение осуществлено справедливо, и отношение других людей к ним справедливое. А значит, никто не возмутится и не восстанет. Никто вообще не будет проверять, кто сколько получает и сколько потребляет. Люди будут заботиться лишь о поддержании в обществе общей цели и атмосферы максимального приложения усилий. И этого будет достаточно, чтобы ощутить себя равными. Если у всех возникнет такое ощущение, это будет означать решение проблем цивилизации. Отсюда следует, что равенство невозможно навязать. Оно должно быть построено естественным образом на основе единых идеалов и свободы самовыражения.