Geum.ru

Международная конференция, проведённая Институтом Европы ран совместно с Фондом им. Розы Люксембург (фрг) 10 декабря 2003 года в г. Москве

Вид материалаДокументы

Содержание


ИНФОРМАЦИЯ Результаты опросов международного общественного мнения
Общая дискуссия
Подобный материал:
1   2   3
ИНФОРМАЦИЯ
Результаты опросов международного общественного мнения


Дитмар Виттиг (ФРГ)


В своей речи 6 ноября 2003 года Джордж Буш заявил: “Или регион Среднего Востока станет пространством прогресса и мира, или он останется источником опасностей и террора. Мы преисполнены решимости добиться триумфа мира в этом регионе. Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы обеспечить свободе постоянное место пребывания в Афганистане и в Ираке”. Однако большинство населения земного шара не согласно с политикой Буша.

Отмежевание от войны США против Ирака и осуждение её, повсеместно наблюдавшиеся накануне начала военных действий, сохранились практически неизменными и после того, как США объявили об окончании войны. Таков вывод, который можно сделать из повторного опроса международного общественного мнения, проведенного “Гэллап интернейшнел” в апреле–мае 2003 года в 41 стране (опрошены 31 806 чел.).

Сделала ли эта война мир более безопасным? Только в самих США и кроме них лишь в Албании в момент проведения опроса можно было констатировать большинство в пользу мнения: “Войны сделали мир более безопасным”. Но даже в США свыше трети опрошенных стоит на той позиции, что мир стал более опасным местом. Ещё только в двух странах менее половины опрошенных усматривает наличие возросшей опасности – это Нидерланды и Литва. В остальных 35 из 40 стран, по которым имеются данные опросов, настроение большинства сводится к мнению, что опасностей стало больше.

Если у США и была стратегия оправдания войны задним числом, то она провалилась. Кроме самих США, есть только девять других стран, где более или менее явное большинство считает войну США и их союзников против Ирака оправданной. Ещё в пяти странах такого мнения придерживается относительное большинство. К ним кроме Израиля и некоторых американских союзников относятся также Албания и край Косово. В остальных 26 странах, где проводились опросы, преобладает точка зрения, что эта война не была оправданной.

В мире чётко господствует мнение, что финансирование восстановления Ирака должны взять на себя исключительно США и их союзники. В 27 из участвовавших в опросах стран большинство высказалось в этом смысле. В очень немногих странах оценка большинства была противоположной, в некоторых было поровну ответов “за” и “против”. Так выглядит картина настроений в самих США и у большинства их союзников.

Почти повсеместно мнение большинства сводится к тому, что в контексте войны в Ираке нанесён ущерб ООН. Есть только одна страна, Филиппины, где большинство с небольшим перевесом не согласно с тем, что ООН потерпела урон. В некоторых странах только относительное большинство считает, что ООН нанесён ущерб. К ним относятся Малайзия, Исландия, а также Грузия, Польша и другие восточноевропейские страны – Албания, Болгария и Литва. Однако в большинстве стран во всех регионах мира большинство или значительное большинство респондентов высказывает мнение: “В связи с войной против Ирака ООН нанесён серьёзный ущерб”.

При оценке перспектив нарастания дипломатической напряжённости между США, с одной стороны, и выступившими против войны странами, такими как Франция, Германия и Россия, с другой, наблюдаются значительные расхождения между отдельными регионами. В западноевропейских странах доля тех, кто в этом вопросе настроен пессимистически, сравнительно велика. В США и союзных им странах оптимисты и пессимисты уравновешивают друг друга. В целом есть только девять стран, где большинство высказалось оптимистически. В большинстве стран не выявилось чёткой картины.

В мире явно преобладает мнение, что без преодоления конфликта между Израилем и Палестиной невозможен мир на Ближнем Востоке. Это мнение высказывается значительным большинством в США и Израиле, а также в других странах.

Мнение мира в отношении возможного нападения США на Сирию однозначно. В США лишь 28% опрошенных поддержали подобную акцию собственных вооружённых сил, а большинство в 57% высказалось против. Есть только один край, где было выявлено одобрение большинством такого нападения – это Косово; здесь 57% высказались за него. В целом в пяти странах доля голосов “за” составляет от 25% до 30%, как в США, но и в них преобладает отказ от поддержки. В большинстве же стран осуждение возможного нападения США на Сирию высказывается подавляющим большинством опрошенных – между 60% и почти 90%.

Почти повсюду в мире большинство склоняется к мнению, что США слишком сильно концентрируются на применении военной силы против третьих стран. Это означает, что указанное большинство выступает против применения военной силы. Лишь в немногих странах часто высказывается противоположное мнение (это Албания, Филиппины и Малайзия). В США также значительная доля опрошенных выступила против применения военной силы. В большинстве государств, прежде всего в Западной Европе, в том числе и в союзных США странах, убедительное большинство отклоняет предпринимаемые США военные акции.

Война США против Ирака повредила их международной репутации. Наибольшее число ответов опрошенных гласило, что эта война негативно повлияла на их отношение к США. В целом внешняя политика США повсеместно вызывает критику. В западноевропейских странах, в Южной Америке и в Азии особенно часто высказывается мнение, что американская внешняя политика пагубно сказывается на их странах.

_______________________________________


ОБЩАЯ ДИСКУССИЯ


Гринберг Р.С.

Я хотел бы выделить три аспекта обсуждаемой проблемы. Первый касается существующих центров влияния. Мне кажется, что в современной внешнеполитической дискуссии у нас есть искушение сделать сильный акцент на т. н. “тройке” – ФРГ, Франции и России. Это абсолютно контрпродуктивное занятие при любом исходе. На самом деле существуют три Европы – “Европа старожилов”, “новая Европа” и “другая Европа”, к которой я отношу Россию, Украину и Молдавию. С точки зрения европейских ценностей настоящая “тройка” – это США, Европа и Россия. У мира есть шанс выжить, если эти три центра влияния будут сотрудничать. Европа и США – это всё-таки одна семья, трансатлантическая семья, и Россия здесь будет выступать только как временный союзник, как бы ни обострялись отношения между “старой Европой” и США.

Второй аспект касается тенденции России стать центром пассивного влияния. Вопрос – где? Вообще в мире или на постсоветском пространстве? Я думаю, что у России есть большие шансы стать центром пассивного влияния в СНГ, если не произойдёт восстановления имперских традиций, что вполне реально сейчас, в обстановке эйфории после выборов в Госдуму. (Я не имею в виду то, что предлагал Чубайс насчёт “либеральной империи”, – это просто недоразумение).

На постсоветском пространстве у России узкий коридор возможностей. Страны СНГ абсолютно независимы, суверенны, и нет никаких оснований рассчитывать, как это делали демократы в начале 1990-х годов, на то, что они приползут на поклон. При самой жуткой деградации жизни в каждой из этих республик нет никаких шансов вести политику по отношению к ним иначе, как только на основе равноправия, что для России абсолютно непривычно.

У меня возникает вопрос по поводу аджарской истории: правильно ли ведёт себя Россия, предоставив широкие возможности безвизового въезда на свою территорию для грузин, живущих в Аджарии, в отличие от тбилисских грузин? Весь Запад настроен категорически против, и это ещё подогревается плохим для Запада исходом наших выборов. Поступает ли Россия правильно с точки зрения своего рационального поведения на постсоветском пространстве? У меня нет ясного ответа. Потому что, с одной стороны, мы вынуждены выступать за целостность и суверенитет Грузии, за неприкосновенность её границ, но, с другой стороны, мы должны считаться с положением людей, которые живут в Аджарии. Но можем ли мы действовать так, как мы действовали вчера? Здесь у меня большие сомнения.

В любом случае единственный шанс у России стать центром пассивного влияния (может быть, даже активного влияния), если на политическом уровне она не будет поддаваться искушению возрождать силовые или державные компоненты в своей политике. Нам очень важно брать пример с США и настаивать на либерализации постсоветского пространства. У меня идея простая: США настаивают на глобализации всего остального мира, что означает его либерализацию, открытие границ, предоставление четырёх свобод. В рамках такого мирового либерального пространства сильный выигрывает больше и больше получает.

Это относится и к постсоветскому пространству, где Россия ведёт абсолютно провинциальную политику. Например, в условиях формально созданной зоны свободной торговли Россия не хочет лишаться налога на добавленную стоимость, но одновременно не хочет предоставлять Украине возможности взымать такой налог. Имея профицит бюджета, мы могли бы пожертвовать 700 млн долларов ради налаживания действительно либерального единого экономического пространства в постсоветских границах, где российский бизнес превосходит любой другой и становится естественным лидером. Вместе с ним стала бы естественным лидером, а также центром пассивного влияния и Россия.

Последний аспект касается роли Запада на постсоветском пространстве, которая остаётся контрпродуктивной. Например, любое интеграционное начинание, даже любое рукопожатие Лукашенко и Путина рассматривается им как восстановление российских имперских традиций. У остального мира есть подспудное, подсознательное стремление сохранить избыток слабости у России, и это очень опасно. Даже если не придавать значения таким терминам, как “версализация” России, которые часто произносят в Германии, по результатам наших последних выборов мы видим, что всё-таки что-то похожее в России есть. Последние 15 лет России вела, в моём представлении, абсолютно авантюристическую внутреннюю экономическую политику, что привело её к слабости. Теперь есть угроза восстановления державных традиций, что не приведёт к противоположным результатам.

_____________________________________________


Максимычев И.Ф.

С.М. Рогов нарисовал нам убедительную картину, из которой следует, что спасти мир от катастрофы в ближайшее десятилетие может только перенапряжение сил США. Все против их претензии на однополюсный мир, на право решать международные проблемы по-своему и своими силами, но противопоставляют этому стремлению только моральные призывы: уважать ООН и его Совет Безопасности, соблюдать принципы и нормы международных отношений и т. д. Но не хотят США жить по этим нормам и принципам – они хотят добиваться своих целей теми силовыми средствами, которые у них имеются.

Р.С. Гринберг почему-то осудил “тройку” Франция – Германия – Россия, которая образовалась в момент развязывания войны в Ираке. Мне кажется, эта “тройка” является единственным лучом света в том тёмном царстве, в котором оказались международные отношения. Мир и Европа должны быть признательны канцлеру ФРГ Герхарду Шрёдеру за то, что он первым открыто и решительно сказал “нет” планам войны с Ираком. Обвинения в его адрес насчёт того, что он сделал это по предвыборным соображениям, неубедительны. Шрёдер уловил настроения своих сограждан и выступил в защиту мнения немецкого народа.

Не меньшей благодарности и уважения заслужила мужественная и принципиальная позиция Жака Ширака и Владимира Путина, которые, несмотря на оказываемый на них нажим, отказались благословить запуск в Ираке механизма войны. Волна нападок на европейскую тройку достигла накануне войны в Ираке такой степени интенсивности и беспардонности, что заставила вспомнить о худших временах континентальной напряжённости. Франко-германо-российскую солидарность характеризовали не иначе, как “новый силовой треугольник, ведущий к расколу Европы”.

Не антиамериканскими играми заняты Франция, ФРГ и Россия. На кону стоит будущее человечества, которое может быть обеспечено лишь в условиях прочной системы безопасности как в глобальном, так и в европейском масштабе. Система – это когда существуют правила, обязательные для всех. Когда же каждый придумывает себе свои правила в зависимости от степени слабости очередного вызывающего антипатию объекта, то это ничем не ограниченный произвол, всеобщая дестабилизация и неуверенность в завтрашнем дне. У согласования линии трёх стран в международных делах есть сторона не менее важная, чем поиски выхода из тупика, в который США завели себя и весь мир. Это начало формирования общеевропейской идентичности, без которой у нашего континента нет будущего. Создав “тройку”, Франция, ФРГ и Россия по существу сделали заявку на то, чтобы стать инициативной группой строительства Большой Европы. В ней представлены наиболее крупные и влиятельные страны континента, которые в конечном счете определяют его будущее.

Значение франко-германо-российской “тройки” подвергается сомнениям и справа и слева. Однако её возникновение, означающее окончание “холодной войны” не на словах, а на деле, остаётся единственным событием в международной жизни последних полутора десятка лет, которое вселяет хоть какой-то оптимизм в отношении перспектив мирового развития. Война в Ираке и её последствия ещё раз убедительно доказали, что pax americana несёт с собой полную анархию в мире, разгул терроризма, войну всех против всех и, в конечном счёте, всеобщую катастрофу. Европейская “тройка” может претендовать на то, чтобы стать несущей опорой глобального равновесия, которое сумеет предохранить мир хотя бы от наиболее опасных эксцессов всемогущества США и восстановить центральную роль Организации Объединённых Наций. Никакой другой международной конструкции для выполнения этой функции пока не просматривается.

Отсутствие юридически оформленных рамок специально для тройственного сотрудничества скорее усиливает позиции “тройки”, чем ослабляет их. Оно демонстрирует прежде всего тот факт, что она не замыкается в себе и остаётся открытой для подключения других государств. Базой для согласованных акций всегда является параллелизм интересов. Это вполне солидная основа: без совпадения интересов координация действий немыслима даже при наличии десятка договоров. Кроме того, договорная основа для сотрудничества в рамках “тройки” всё же есть – это франко-германский (Елисейский) договор 1963 года и связывающий Германию и Россию фундаментальный договор 1990 года. Как оказалось, оба эти двусторонних документа могут успешно работать и в трёхстороннем режиме. Конечно, никто не даст гарантию успеха объединённым усилиям Франции, ФРГ и России, однако шансы на благополучный исход нынешнего кризиса международных отношений определённо возросли после возникновения “тройки”.

_____________________________________________


Тимофеев Т.Т.

Я хотел бы призвать к тому, чтобы была продолжена традиция обсуждения комплексных тем, подобных сегодняшней, где рассматривается роль Европы в контексте мирового развития и в сочетании с анализом роли других центров влияния. На будущее я бы предложил включить в дискуссию аспект, который сегодня некоторые называют коалицией или союзом цивилизаций, Европа – Китай – Индия, а также взаимоотношения с таким центром силы, как исламский. Это отдельные темы, но важен подход к ним, который выводит наш институт на новый уровень более комплексных, углублённых исследований, способствует повышению его координирующей роли и расширению контактов с другими профильными учреждениями как отечественными, так и зарубежными.

Я поддерживаю призыв И.Ф. Максимычева, чтобы мы не только изучали роль сложившейся в Европе “тройки”, этой новой модернизированной Антанты, как её ещё называют, но и помогали её активизации своими исследованиями, советами, предложениями.

По докладу С.М. Рогова мне хотелось бы затронуть два-три вопроса, с которыми я не совсем согласен. Во-первых, с тем, что нефтяной фактор в Ираке играет какую-то третьестепенную роль. Это один из главных и решающих факторов.

Второй вопрос касается столкновения противоборствующих тенденций. Мы говорим об имперской идеологии, имперской политике США, но ведь там неоимперская идеология определяет подходы к выработке политики уже в течение многих лет. Что нового появилось в этой старой дискуссии? Влиятельные средства информации (не только те, что связаны с правыми республиканцами традиционно, но даже “Нью-Йорк таймс” и другие солидные газеты) впервые отказываются от прежде присущего интеллектуальной элите Америки критического взгляда. В ходе подготовки и осуществления интервенции в Ираке они стали горячо поддерживать этот курс и участвовать в его дальнейшей разработке. Таким образом, неоимпериализм как теория имеет официальную поддержку. Тем не менее надо больше внимания уделять анализу противоборствующих тенденций. Ведь 100-процентной поддержки бушевского курса нет не только в Европе, но и в Америке. Мы знаем, что в университетских кругах, среди интеллигенции, профессуры, большинство против этой откровенной имперской идеологии. Там говорят о бедствиях, которые ожидают Америку, если она не внесёт коррективы. Опытные геополитики типа Бжезинского начинают предупреждать, что Вашингтону надо что-то менять с Ираком и в смысле политики, и в смысле идеологии.

_____________________________________________