Политико-массовая работа в красноармейских частях и учреждениях на территории западной сибири (конец 1919-1924 гг.)

Вид материала

Автореферат диссертации

Содержание Структура и основное содержание диссертации Первая глава Вторая глава Третий параграф Третья глава Третий параграф Четвертый параграф

Подобный материал:

• Программа дисциплины источниковедение и историография западной сибири для аспирантов, 223.01kb.
• Военные факторы русской колонизации западной сибири (конец XVI начало XVIII в.), 530.22kb.
• Художественная интеллигенции западной сибири ( конец 20-х 30-е годы XX века), 664.44kb.
• Перспективы развития рынка кредитования физических лиц Западной Сибири, 75.44kb.
• Программа дисциплины археология западной сибири дпп. Дс. 02 Цели и задачи дисциплины, 431.44kb.
• История Западной Сибири) реферат (от лат еfеrо «сообщаю») краткое изложение, 69.17kb.
• От 1919 года к 1939-му…, 34.5kb.
• Е. Н. Чернова Политико-воспитательная работа в исправительно-трудовых учреждениях Алтайского, 99.7kb.
• Ареология флоры Западной Сибири, 22.43kb.
• Ареология флоры Западной Сибири”, 34.99kb.

СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ


Во введении обоснованы актуальность темы исследования, охарактеризована степень ее изученности, определены цель и задачи, объект и предмет диссертационной работы, ее территориальные и хронологические рамки, охарактеризована теоретико-методологическая основа и источниковая база, раскрыта научно-практическая значимость исследования.

Первая глава «Становление и трансформация системы политических органов РККА на территории Западной Сибири (конец 1919 – 1924 гг.)» состоит из двух параграфов. В первом показан процесс создания и развития военно-политического аппарата Западно-Сибирского (Омского / Сибирского) военного округа в исследуемый период. В частности, отмечается, что военно-политические органы, призванные обеспечить выполнение основных целей и задач политико-массовой работы в РККА, на территории Западной Сибири стали возникать практически сразу по мере освобождения региона от колчаковских войск. В целом, в конце 1919-1924 гг. основными звеньями военно-политического аппарата Западно-Сибирского военного округа являлись: подчиненные Политическому управлению РВСР (ПУР), Политическое управление окружного масштаба, политотделы воинских частей и учреждений, а также соответствующие подразделения военных комиссариатов разного уровня. Непосредственными проводниками политико-массовой работы в солдатской массе были политработники – военные комиссары и политруки.

Однако данная система не была устойчивой и стабильной, зависела от специфики Сибирского края, исторических обстоятельств и не всегда продуманных решений партийно-советского руководства. Прежде всего, это касалось главного военно-политического органа в масштабах округа. Так, милитаризация всех сторон жизни общества в период «военного коммунизма» привела к внедрению армейских структур в ткань гражданских органов власти, в результате чего в сентябре 1920 г. был образован единый общесибирский военно-политический центр – Политическое управление Сибири (ПУС) при военном отделе Сибревкома¹.

Стремление власти к максимальной централизации в управлении выразилось в решении об объединении всей политико-просветительной работы в стране под единым руководством Главполитпросвета, поэтому в начале 1921 г. в подчинении у его регионального отделения – Сибполитпросвета – оказалось и Политуправление Сибири. Теперь ПУС занималось организацией политико-массовой работы в воинских частях действующей армии, а образованная Военная секция Сибполитпросвета – в тыловых частях и учреждениях РККА². Подобная реорганизация обернулась определенным кризисом, что проявилось в неспособности Сибполитпросвета и его губернских комитетов вести работу среди красноармейцев на должном уровне.

Свойственная начальному периоду нэпа тенденция к децентрализации привела к тому, что к концу 1922 г. организация политико-массовой деятельности в Красной Армии вновь была сосредоточена в руках военных политических органов. В масштабах образованного в январе 1923 г. Западно-Сибирского военного округа (включавшего в свой состав территорию всей Сибири) главным элементом военно-политического аппарата стало окружное Политуправление, созданное на базе ПУСа³.

Таким образом, в конце 1919-1924 гг. шел активный поиск наиболее оптимального варианта структуры военно-политических органов в масштабах Западно-Сибирского военного округа, да и всей Красной Армии в целом.

Во втором параграфе представлена характеристика армейских партийных организаций округа и проанализирована их роль в реализации основных направлений политико-массовой работы среди военнослужащих.

В диссертации отмечается, что создание в вооруженных силах Советской республики сильных партийных организаций, призванных стать проводниками идеологической линии большевистской партии, исполнителями ее военной политики, рассматривалось партийно-советским руководством в качестве необходимого условия создания новой армии. Коммунистические ячейки должны были обеспечить партии полный контроль над красноармейскими массами и стать «надежным оружием» коммунистической агитации и пропаганды.

В основу построения партийных организаций Красной Армии легли общие принципы партстроительства, но специфические условия военной организации вносили определенные особенности в этот процесс. В рассматриваемый период в Западно-Сибирском военном округе сложилась следующая структура партийных органов: в полевых (экстерриториальных) воинских частях первичные ячейки РКП(б), действовавшие в ротах, в эскадронах и батареях, объединялись в партийный коллектив полка; а парторганизации частей, входящих в состав дивизии, находились под руководством политического отдела дивизии, подчиненного в свою очередь Политическому управлению округа (или органа, выполнявшего его функции). В коммунистических ячейках воинских частей и учреждений, подчиненных местным военным комиссариатам, в частях специального и вспомогательного назначения, в военно-учебных заведениях партийная работа находилась в непосредственном ведении местных партийных комитетов. Им подчинялись политсекретариаты, создававшиеся при губернских военкоматах¹.

Для усиления связи гражданских и военных партийных органов неоднократно предпринимались попытки организации специальных структурных подразделений в составе парткомов, которые занимались бы практическим руководством партийной работой в армейских комячейках (Военные отделы, Военные бюро). Однако на практике это часто оказывалось малоэффективным².

В параграфе дана характеристика партийного состава РККА на территории Западной Сибири и сделан вывод о том, что в исследуемый период демобилизация и сокращение армии, замена партбилетов (в 1920, 1922 гг.), партийная «чистка» 1921 г. привели к существенному сокращению, особенно среди рядового состава РККА, числа коммунистов. В результате большинство из них составляла, как отмечалось в документах того времени, «незакаленная крестьянская молодежь», имевшая 1-2 года партийного стажа. Поэтому важнейшим направлением деятельности парторганизаций Красной Армии являлась внутрипартийная работа, включавшая в себя задачи укрепления комячеек и усиления партактивности членов РКП(б), а также повышение их идейно-политического уровня.

Политическое просвещение членов партии начиналось на собраниях комячеек, где читались лекции и доклады по основным вопросам политграмоты. Но первостепенная роль в этой работе отводилась системе партийного просвещения.

Не менее важным направлением деятельности армейских комячеек являлась работа с беспартийными массами, для чего использовались различные формы агитации и пропаганды. Прежде всего – проведение открытых партийных собраний, куда приглашались все красноармейцы части, организация вечеров «спайки коммунистов с беспартийными», где разъяснялись цели и задачи партии, проводилась агитация за вступление в ряды РКП(б). Большая роль отводилась «индивидуальной обработке» беспартийных красноармейцев. Этой же цели служила и групповая работа, когда член партии прикреплялся к небольшой группе беспартийных красноармейцев для их «тщательного и всестороннего повседневного воспитания». Партячейки принимали активное участие в организации и проведении культурно-просветительной работы в Красной Армии и оказывали помощь беспартийным красноармейцам в усвоении программы политзанятий.

В целом, партийным организациям в РККА изначально отводилась значительная роль в деле идейно-политического воспитания личного состава. Однако, начавшийся в 1921 г. и затянувшийся фактически до конца рассматриваемого периода своеобразный «внутренний кризис» армейских парторганизаций в Западно-Сибирском военном округе, обусловленный преобладанием крестьянского контингента среди военнослужащих, недостаточным уровнем политического развития военных коммунистов, молодостью партсостава, явился серьезным препятствием для реализации основных задач политико-массовой работы в РККА.

Вторая глава «Организационные формы политико-массовой деятельности в красноармейских частях и учреждениях Западно-Сибирского военного округа (конец 1919 – 1924 гг.)» также состоит из трех параграфов.

Исследование показало, что эффективность политико-массовой деятельности во многом зависела от ее организационного оформления. В первом параграфе данной главы рассмотрены основные формы, средства и методы политико-массовой работы, использовавшиеся в Западно-Сибирском военном округе.

В условиях безграмотности большей части красноармейской аудитории и недостатка материальных средств, большое значение отводилось так называемой устной агитации (митинги, собрания, групповые и индивидуальные беседы, «живые газеты», агиткампании). Чаще всего она носила «ударный» характер и была направлена на оперативное информирование бойцов о каких-либо событиях и мероприятиях, на формирование «правильного» с точки зрения господствующего политического режима отношения к ним.

В рассматриваемый период начала формироваться система новых советских праздников. Однако если в дореволюционной армии праздники в основном были связаны с традициями православной церкви и церковным календарем, а также историческим прошлым, то в Красной Армии – с различными событиями революционного и рабочего движения, а также со знаменательными датами советской эпохи.

Важным дополнением к этой работе являлась наглядная агитация, представленная листовками, плакатами и лозунгами. Для красноармейской массы, со свойственным ей наглядно-образным мышлением, такая форма работы являлась особенно доступной.

Более планомерной и системной деятельностью по распространению коммунистической идеологии и углубленных политических знаний среди личного состава РККА считалась устная пропаганда, к которой можно отнести лекционную работу, партийное просвещение, процесс изучения общественно-политических дисциплин в военно-учебных заведениях и, прежде всего, политическую подготовку рядового и командно-политического состава. К концу исследуемого периода в Западно-Сибирском военном округе, как и во всей Красной Армии, основной формой пропагандистской деятельности стал политчас – обязательные систематические беседы с красноармейцами в течение одного часа в день, ведущиеся в порядке строевых занятий, во время которых им разъяснялись основные вопросы текущей внутренней, международной и военной жизни, а также в самой популярной форме давался минимальный объем политических знаний¹ (конечно, с определенных идеологических позиций).

Нехватка соответствующих идеологическим установкам власти кинолент, специальной техники и оборудования в ЗСВО не позволяли в полной мере использовать такие действенные для малограмотной красноармейской аудитории воспитательные средства как радио и кино.

Названные формы агитации и пропаганды, при практической реализации оказывались тесно связаны между собой, в той или иной степени выполняли как агитационные, так и пропагандистские задачи, и в целом были направлены на внедрение в сознание военнослужащих коммунистических идей и мобилизацию их на решение поставленных Советским государством задач.

Во втором параграфе прослежены основные тенденции в агитационно-пропагандистской деятельности общеобразовательных и культурно-просветительных учреждений РККА.

В конце 1919-1924 гг. партийно-советским и военным руководством общеобразовательная подготовка личного состава Красной Армии рассматривалась как необходимая часть подготовки военнослужащих, поскольку процесс обучения был тесно увязан с идейно-политическим воспитанием. Однако, в исследуемый период школьная работа в РККА, по сути, сводилась к ликвидации неграмотности красноармейцев, отодвигая задачу обучения малограмотных и грамотных красноармейцев на второстепенный план. Это было особенно актуальным для Сибирского региона, где показатель грамотности населения был ниже, чем в других районах страны. Организация ликбеза в ЗСВО носила характер ударных кампаний и сопровождалась активной агитационно-разъяснительной работой.

Характерным для армейских школ было то, что здесь одновременно шло освоение основ политической грамоты. С этой целью в образовательную практику активно внедрялся новый метод (получивший название «комплексный»), разработанный коллективом авторов под руководством Д. Элькиной. Обучение проходило по специально созданному букварю для взрослых, начинавшемуся знаменитой фразой: «Мы не рабы, рабы не мы»². И весь учебный материал был буквально наполнен элементами политграмоты. Такой материал давал возможность уже с первых уроков проводить с учащимися беседы на политические темы, чем и достигалась цель установления связи школы с политчасом.

Одним из главных очагов культурно-просветительной работы в РККА являлись красноармейские клубы. В рассматриваемый период клубная работа в округе в своем развитии прошла ряд этапов, в ходе которых менялась и ее организационная структура, и содержательная сторона. До середины 1922 г. в деятельности красноармейских клубов в ЗСВО преобладали формы работы, в которых развлекательная составляющая доминировала над идеологической. Во многом это объяснялось нерешенностью кадрового вопроса – нехваткой квалифицированных и опытных (и что не менее важно, соответствующих политической благонадежности) специалистов, а также значительными материальными трудностями и в РККА, и в государстве в целом в период «военного коммунизма» и на начальном этапе нэпа. Во второй половине 1922-1923 гг., благодаря определенной стабилизации социально-экономической обстановки в стране, усилению шефской помощи Красной Армии от гражданских предприятий и организаций, произошло улучшение материального положения армейских клубов. А в содержании их деятельности учебно-воспитательные формы работы стали превалировать над развлекательными. Причем, этот перекос оказался настолько сильным, что с января 1924 г. в организации клубной работы была поставлена задача «изживания учебного уклона» и всемерное развитие культурно-воспитательной работы¹.

Безусловно, клуб являлся наиболее доступным для понимания малограмотных красноармейских масс средством культурного воспитания и идеологической обработки. Но вопрос о способах и методах привлечения военнослужащих в клуб, о повышении их активности и самодеятельности оставался актуальным для военно-политического руководства ЗСВО на протяжении всего исследуемого периода.

С деятельностью красноармейских клубов теснейшим образом была связана работа библиотек. Причем, чтение военнослужащих РККА сразу стало направляться государством в нужное ему русло. Для этого осуществлялся жесткий контроль за содержанием книжных фондов, а также использовались разнообразные формы работы с читателями.

Основным методом массового руководства чтением объявлялась широкая постановка выставочной и справочной работы библиотек. В рассматриваемый период в ЗСВО активно внедрялись в практику организация собраний читателей, где делались доклады о книгах и их содержании, «вечеров вопросов и ответов» по прочитанным произведениям; постановка агитсудов над книгами и «нечитанием», функционирование «стола справок» и книжных выставок, а также издание стенгазет, рукописных журналов и красочно оформленных списков рекомендуемых книг. В целях пропаганды книги и чтения в среде военнослужащих организовывались различные экскурсии, например, в крупнейшие гражданские библиотеки или типографии, чтобы показать «процесс рождения книги». Создавались различные кружки – литературный, библиотечный, «друзей книг», где работа проходила на более высоком уровне. Во многих воинских частях организовывались читальни, где чаще всего проводились так называемые «громкие читки», т.е. чтение вслух произведений научной, художественной литературы и наиболее важных газетных материалов. Это чтение неизбежно сопровождалось разъяснительными беседами на соответствующие темы. В условиях малограмотности значительной части личного состава армии и при нехватке литературы, такая форма работы стала наиболее удачной в деле распространения заранее подобранной информации. Постепенное внедрение в практику красноармейских библиотек книжных каталогов также способствовало правильному, с точки зрения официальной власти, формированию читательского интереса и установлению государственного контроля за ним, так как в каталог попадали только те книги, которые проходили цензурный отбор. При этом вся работа основывалась на популяризации политики партии и Советского государства и наиболее ярко освещалась политическая, антирелигиозная и сельскохозяйственная проблематика.

Третий параграф посвящен характеристике армейской печати как инструмента политического и культурного воспитания военнослужащих.

В рассматриваемый период в ЗСВО военная периодическая печать была представлена значительным количеством изданий: в частности, журналами «Вестник аудитории военного дела», «Военный журнал», «Сибирский красноармеец», массовой окружной газетой «Красноармейская звезда» (ранее имевшая названия «Сибирский красноармеец» и «Красноармейская мысль») и др. Помимо этого в воинские части и учреждения на территории Западной Сибири поступала центральная и местная партийно-советская пресса. В целом, в округе удалось создать достаточно налаженную систему распространения газет и журналов среди военнослужащих. Для этого использовались: централизованное снабжение прессой воинских частей и учреждений, установка газетных стендов, «громкие читки» газет и журналов в библиотеках и читальнях, устройство агитпунктов, где раздавались периодические издания; с введением в годы нэпа платности печати – оформление коллективной подписки и др. Все эти формы распространения периодики активно использовались и в дальнейшем.

Содержание армейской печати было обусловлено такими ее функциями, как внедрение в сознание своих читателей коммунистической идеологии, мобилизация красноармейцев на решение задач партийно-советского руководства и вовлечение их в строительство нового общества. Помимо этого, военная пресса использовалась в деле подготовки квалифицированных командно-политических кадров, для чего в ЗСВО издавались специальные журналы, ориентированные на армейских политработников разного уровня – «Политработник Сибири», «Спутник политрука», «Красная Армия Сибири». Также, в условиях нехватки книжной продукции, газеты и журналы нередко выполняли функцию учебных пособий в процессе общеобразовательной подготовки красноармейцев и служили источником сведений по различным вопросам.

Третья глава «Основные направления и содержание политико-массовой работы среди военнослужащих РККА на территории Западной Сибири (конец 1919 – 1924 гг.)» состоит из четырех параграфов. В первом исследуется процесс отражения политической действительности Советской России, идеалов и практики коммунистического строительства в содержании политико-массовой работы в ЗСВО.

Центральное место в содержании политико-массовой работы в РККА занимало формирование у воинов Красной Армии коммунистического мировоззрения. Для этого ставилась задача, преодолев влияние традиций прошлого и семейного воспитания, сформировать у красноармейских масс социалистическое сознание, готовность выполнять поставленную партийно-советским руководством задачу строительства социализма и коммунизма в России, идейно подготовить их к происходящим во всех сферах жизни общества переменам. Первостепенная роль в этом отводилась политическому воспитанию личного состава Красной Армии, в первую очередь в рамках политзанятий.

В целом, к концу рассматриваемого периода, в данном направлении удалось добиться определенных успехов, прежде всего в организационном плане. Но методическая сторона вопроса имела ряд существенных недостатков, что, исходя из поставленных перед политзанятиями задач, снижало эффективность всей работы. Еще одним фактором, способствующим этому, оказалось пассивное отношение к организации политического воспитания красноармейцев со стороны командного состава армии.

Пропаганда основных идеологических установок Советской власти находилась в тесной взаимосвязи с решением актуальнейших экономических и политических задач того времени. В связи с этим, красноармейцы ЗСВО активно привлекались к хозяйственным работам по восстановлению транспортной системы и связи, преодолению топливного кризиса в регионе, к эпизодической трудовой деятельности на субботниках и воскресниках (которые, однако, стали постоянным явлением на протяжении всего рассматриваемого периода). Отдельные воинские части округа переводились в разряд Трудовых армий, обеспечивавших сибирскую промышленность дисциплинированной рабочей силой. Все это сопровождалось активной разъяснительной работой, прежде всего в рамках различных агиткампаний.

Учитывая преимущественно крестьянский состав сибирских воинских частей, большевистское руководство постоянно заботилось о том, чтобы вчерашний крестьянин, выполняя свой воинский долг, получал «правильную» с точки зрения власти, информацию о проводимой аграрной политике в стране, и после окончания службы и возвращения домой, становился бы ее «надежным проводником». Но в ЗСВО эффективность агитационно-пропагандистской работы, направленной на разъяснение сущности и значения выполнения плана продразверстки в 1920-1921 гг., а также необходимости сдачи продналога в рамках двух продналоговых кампаний (сентябрь 1921-1922 гг., 1922-1923 гг.), оказалась низкой. Во многом это объяснялось и сложившейся в крае политической обстановкой, и непосредственным участием красноармейцев в осуществлении продовольственных кампаний, прежде всего процессе сбора продразверстки.

В Советском государстве партийные органы чаще всего подменяли собой все остальные властные структуры. Тем не менее, выборам в Советы разных уровней придавалось большое значение, и им предшествовали широкие политические кампании. Воинские части и учреждения ЗСВО не оставались в стороне от этих событий, поскольку красноармейцы всегда составляли значительную группу избирателей среди населения, причем достаточно дисциплинированную и легко «обрабатываемую». Кроме того, политработники, коммунисты и наиболее развитые в политическом плане красноармейцы выполняли функции агитаторов, особенно в сельской местности, членов избирательных комиссий, а также выбирались депутатами¹.

Содержание второго параграфа позволяет проследить, как складывалось и изменялось представление о «врагах» у военнослужащих Красной Армии. Использование данного приема в политико-массовой деятельности, не утратило своей актуальности, и после окончания Гражданской войны, когда на уровне государственной политики, идеологии и пропаганды происходило внедрение в сознание не только военнослужащих РККА, но и всего населения страны, представлений о необходимости уничтожения классовых врагов внутри советского общества, а также неизбежности вооруженной борьбы между классами и государствами на международной арене.

«Образ врага», формируемый и внедряемый армейскими политработниками и коммунистами в сознание красноармейской массы в ЗСВО, в рассматриваемый период подвергался определенным изменениям и неуклонно расширялся – множились и «внутренние» и «внешние» противники. Изначально в ранг «врагов» были зачислены так называемые «бывшие» – помещики, капиталисты, духовенство, их движущие партии – монархисты, кадеты и т.п. За ними, согласно официальной пропаганде, всегда стоял и покровительствовал «главный враг» – «мировой капитал» (достаточно ёмкий и абстрактный образ, включавший в себя как конкретных исторических лиц, так и отдельные страны), который ставил своей целью «задушить Советскую Республику», восстановить власть «бывших» и дореволюционные порядки.

В первое время после разгрома колчаковских сил в Сибири, все внимание Советской власти было направлено на борьбу с так называемой «внутренней контрреволюцией»: выявление и наказание участников антисоветской борьбы 1917-1918 гг., активных деятелей колчаковского режима, карателей и т.п.¹ Поэтому помимо «врагов» общеармейского масштаба – «белополяков», «врангелевцев» – в сибирских воинских частях разоблачались также «недобитые белогвардейские банды», «бывшие колчаковцы и их приспешники» и т.п., которые не смирились с поражением и «поднимали свои головы, организуя заговоры и диверсии»². Характерно, что в основе выделения «врагов» в 1920-1921 гг. лежал не только классово-политический принцип, но и появился новый критерий – отношение к «трудовому фронту». Исходя из этого, к имеющимся «внутренним врагам» добавились «дезертиры», «тунеядцы», «саботажники», «паразиты общества» и т.п.

Повстанческое движение в крае в 1920-1922 гг. способствовало тому, что политические партии социалистов-революционеров и меньшевиков стали одними из самых обличаемых типажей в «стане врагов». А развитие в стране нэпа, превратило в потенциальных противников Советской власти так называемые «буржуазные и мелкобуржуазные слои» общества – нэпманов, кулачество, интеллигенцию, которые, исходя из установок официальной пропаганды, являлись приверженцами буржуазной идеологии и к ним «протягивали нити» все антисоветские элементы³.

В целом, подобный поиск «врагов» позволял власти объяснять негативные моменты действительности, отвлекать население от внутренних проблем и мобилизовывать его на решение различных экономических и политических задач.

Третий параграф выявляет особенности антирелигиозной пропаганды в ЗСВО в конце 1919-1924 гг. Большевистское руководство четко осознавало, что одним из препятствий к установлению марксистской идеологии в обществе является религия, которая долгие годы для большинства населения страны определяла духовный смысл существования. Поэтому антирелигиозная агитация и пропаганда являлась важнейшим направлением политико-массовой деятельности в РККА.

В рассматриваемый период антирелигиозная работа в Западно-Сибирском военном округе началась с разъяснения красноармейским массам политики Советской власти в отношении церкви и борьбой с религией как политическим противником. В дальнейшем, после перехода к нэпу, политический аспект не исчез полностью (например, проходившая в округе кампания по разъяснению сути процесса над патриархом Тихоном, где церковь опять предстала как политический противник¹), но отодвинулся на второй план. Теперь все внимание было сосредоточено на отрыве от религии непросвещенного населения, для чего проводилась борьба «за новый быт» и с религиозными суевериями, противопоставление религии и науки, антицерковная агитация. С 1922 г. можно говорить о том, что атеистическая доминанта в содержании политико-массовой работы в РККА приобрела устойчивый характер, и антирелигиозная деятельность в частях и учреждениях Красной Армии на территории Западной Сибири была организована по двум основным направлениям: внешкольная работа и политическая подготовка. Также значительная роль отводилась периодической печати, хотя для местной прессы была характерна нерегулярность и отсутствие системы в освещении этого вопроса.

Четвертый параграф раскрывает содержание интернационального воспитания красноармейцев в Западно-Сибирском военном округе в конце 1919-1924 гг.

Партийно-советским руководством интернациональные отношения рассматривались как отношения различных наций друг к другу и в рамках многонационального государства, и на международной арене, поэтому в содержании интернационального воспитания военнослужащих РККА выделялось две стороны. Первая – внутренняя – подразумевала воспитание красноармейцев в духе дружбы между народами Советской России (в дальнейшем СССР) и преодоление националистических тенденций в отношениях. Для этого, используя различные формы и средства политико-массовой работы, военнослужащим разъяснялась суть национальной политики большевистской партии. Многонациональный состав сибирского населения актуализировал эту сторону интернациональной работы в ЗСВО. Образование Советского Союза привело к пополнению воинских частей округа выходцами с западной части страны, что еще больше усилило значение данного направления деятельности.

Внешняя сторона интернационального воспитания в Красной Армии была связна с внедрением в сознание бойцов идеи о неизбежности победы мировой революции и формированием у них солидарности с трудящимися зарубежных стран, «борющихся за свое освобождение от капиталистической эксплуатации»². Для этого предполагалось разъяснять красноармейцам цели и задачи внешней политики Советского государства, перспективы развития мирового революционного процесса и заинтересовать их проблемами международного рабочего движения.

В целом, оценивая эффективность интернациональной работы среди военнослужащих в Западно-Сибирском округе в исследуемый период, можно отметить, что более действенной была внешняя сторона этого процесса. А существовавшие, еще с прежних времен, сложности в межнациональных отношениях, даже в Красной Армии с ее особым укладом и дисциплиной, полностью ликвидировать не удалось. В различных отчетах и сводках окружных политорганов фиксировались отдельные проявления национализма среди личного состава¹.

В заключении подведены итоги и сформулированы основные выводы исследования. Отмечается, что организация политико-массовой работы в западносибирских воинских частях и учреждениях в конце 1919-1924 гг. была особенно актуальной для партийно-советского руководства, поскольку основной базой для их комплектования служило местное, преимущественно крестьянское население со значительным процентом зажиточных крестьян. И такой социальный состав способствовал распространению так называемой «мелкобуржуазной идеологии», что абсолютно противоречило установкам новой власти. Кроме того, РККА в рассматриваемый период представляла собой наиболее организованный и контролируемый со стороны партии государственный институт, что позволяло опробовать различные формы, методы и средства политического и культурного воспитания населения.

Говоря об эффективности политико-массовой работы в красноармейских частях и учреждениях Западно-Сибирского военного округа в первой половине 1920-х гг., следует отметить, что в ее организации было много просчетов и недостатков. Тем не менее, роль Красной Армии в формировании «нового человека» общества не стоит недооценивать. Конечно, не все красноармейцы становились «политбойцами» правящего режима. Некоторая их часть не желала воспринимать и усваивать пропагандируемые идеи, а только создавала видимость этого, подстраиваясь под сложившуюся в стране систему. В определенной мере этому способствовали трудности экономической и особенно политической обстановки в регионе. Однако большинство сельских жителей Западной Сибири, придя в РККА со своими крестьянскими представлениями и ограниченным мировидением, покидали ее во многом другими людьми. В армии им привили интерес к общественной деятельности, снабдили политическими лозунгами, научили читать и писать, приобщили к культурным ценностям, хотя и окрашенным в идеологические тона. В результате Красная Армия расширяла круг их интересов и притязаний.