Индийский праздник Холи, во время которого индусы обмазывают яркими разноцветными красками всех подряд людей, зверей всё, что им удается встретить на улицах

Вид материала

Документы

Содержание Сокровище Агры P.S. Отражения Персии в Индии Едем в Джайпур Розовый город Джайпур Хорошо запрятанные диковины С. считает слонов

Подобный материал:

• Молодость это время человеческой жизни, расцвеченное самыми яркими красками, сил, 16.59kb.
• Свадебные путешествия Счастье на двоих, 67.13kb.
• Сказка быль, 72.33kb.
• Конкурс Расскажите сами о себе. Ведущая, 56.22kb.
• Сказка русской природы, 48.46kb.
• Лидерами не рождаются, 24.23kb.
• Проект «Математическое путешествие в сказку» или «Путешествие Красной шапочки», 51.23kb.
• Приглашаем встретить Новый год в Сочи, 25.88kb.
• «Формирование у детей старшего дошкольного возраста основ безопасной жизнедеятельности, 540.69kb.
• Сценарий ко Дню учителя, 58.49kb.

P.S. Краски на Холи используют вполне невинные – это цветной порошок, который чаще всего отмывается. Злодеи, использующие этот праздник для того, чтобы напакостить ближним (ну, к примеру, измазать лицо несмывающейся ядовитой смесью, которая будет отдираться вместе с кожей…) в принципе водятся в тех краях, но в основном в таких городах, как Дели.


Сокровище Агры:

Цвет печали





Из черных глубин отчаяния — к светлому образу возлюбленной.

Таков вход к мавзолею Тадж-Махал


Говорят, сам по себе город Агра так же отвратителен, как Дели. Мы не проверяли, только заглянули по пути в Тадж-Махал и сразу сделали ноги. В любом случае этот адский город непременно нужно посетить ради находящегося там куска рая — гробницы любимой жены императора моголов Шах-Джахана («Тадж-Махал» — титул этой женщины — означает «Корона дворца»). Гробница утонченно прекрасна и производит в реальности сильное впечатление, которого никак не ждешь от такого слишком известного чуда света.

Возможно, всё дело в сочетании неба с цветом камня⁶ – он какой-то нездешний, неземной, словно грёза вырисовывается из неба, словно на самом деле этого места не существует. Да его и правда здесь не может быть: это воплощение всего того, чего вообще не бывает в Индии — чистоты, гармонии, простоты форм. Тадж-Махал воздушен, нематериален — при том, что в Индии всё, даже боги, подчеркнуто материальны; лаконичен — при том, что в Индии всего переизбыток.

Словом, Тадж-Махал словно Индии не принадлежит. И правда: это здание — отражение Персии в Индии, и по форме оно персидское. И проект здания, считается, создал перс. Но и персидской архитектуре оно полностью не принадлежит — она преломлена здесь очень по-особому. По замыслу создателей, Тадж-Махал вообще не принадлежит земле: он находится совсем в иной, небесной юрисдикции. Совсем не зря на воротах, ведущих сюда, высечена цитата из Корана: «войди в мой рай».

Вообще есть в этом месте какая-то магия, поэзия. Здесь ощущаешь какое-то тонкое, необычное чувство: радостную грусть (а может, грустную радость?). Особенно хорошо внутри: белое мраморное кружево скрывает гроб любимой жены императора, в воздухе струится солнечный свет, просеянный сквозь это кружево…

Один журналист, коллега моего брата, попал как-то на съемках с нашим президентом в подземелье Тадж-Махала, куда обычных людей не пускают. Увидел там чьи-то гробы и остался под большим впечатлением. Рассказывал, будто саркофаги сделаны из прозрачного камня и светятся изнутри. Получается, прямо как хрустальный гроб из сказки про Белоснежку!

Кстати, на самом деле любимая жена императора, так же как и он сам, покоится как раз внизу, в одном из этих таинственно мерцающих «хрустальных» гробов. Но даже не зная об этом, и просто бродя наверху в Тадж-Махале вместе с остальными туристами, все равно проникаешься какой-то особой атмосферой этого места — здесь разлита какая-то величественная, одновременно утонченная и простая красота печали. И даже толпы туристов не нарушают ее покоя. Интересно, какова была история архитектора? Ведь и он потерял в жизни кого-то? Это то, что стоит узнать при случае.


P.S. Отражения Персии в Индии

Не только в Тадж-Махале, но и в некоторых дворцах, разбросанных по Индии, чувствуется персидская нота. Вообще многие утонченно прекрасные вещи в этой стране — отражение Персии. Волшебные звуки ситара⁷ тоже подарены Индии и всему миру индо-персидским поэтом и музыкантом — Амиром Хосровом Дехлеви⁸.

Считается, что и кухня Северной Индии навеяна персидской, и индийская одежда (шальвар камиз); и в языке много персидских слов — персидский язык некогда был здесь государственным.


Едем в Джайпур:

Немного индийских ужасов


Ну что, в нашем путешествии оказалось много светлых красок? Жизнь решила, что настало самое время добавить чёрного.

Прекрасноужасная (или ужаснопрекрасная?) Индия может повернуться тебе какой-нибудь одной из своих сторон, а может сразу несколькими. Нам повезло – мы видели и красоты, и безобразия, все грани этого странного драгоценного камня. Индия — сумасшедшая страна, логика там бессильна, люди делают то, что сбивает тебя с толку. Величайшее благородство уживается там с величайшей подлостью. Неподражаемая индийская логика™ (о которой позже) гласит: коров убивать и есть нельзя, потому что нельзя приносить страдания и убивать живых существ. Логично! Снимаю шляпу. Но вот зато живых женщин при этом сжигать — можно!!!

Зачем?! О, такова традиция (с которой светское правительство борется изо всех сил, но пока полностью ее победить не может). Понимаете, жрецы говорят, что когда-то именно так и сделала супруга бога Шивы Сати — бросилась в костер. Поэтому (ну не только поэтому, но об этом позже) и сегодня человеческая вдова должна гореть живьем, ну конечно же по собственной воле, вот только ее активно уговаривают это сделать родственники мужа, я бы даже сказала, ей делают предложение, от которого нельзя отказаться — в противном случае ее жизнь станет такой, что лучше бы ей умереть. Вдова станет изгоем — должна обрить голову, снять все украшения, носить рубище, есть один раз в день, спать на каменном полу и т.д. Для индийского общества такая жизнь — непереносимое унижение. Поэтому пока вдовы еще горят.

А вы говорите, мудрая ведическая культура!

Наивный, детски-невинный простой индийский народ иногда одновременно так же детски жесток. Вот мы поздно вечером садимся на автобус в Джайпур⁹. Обычный государственный автобус, кстати совершенно нормальный (не знаю, почему туристы редко ездят на них). Знакомимся там с еще одним европейцем. Его зовут Андрей, он болгарин, но с шести лет живет в Германии, а в Индии он по волонтерской программе, учит индийских детишек. И всё свободное время путешествует по стране. И вот мы едем, а Андрей рассказывает нам, что здесь каждый второй ребенок страдает от сексуального насилия в семье, причиняемого родственниками — папой, дядей… Мы впечатляемся и грустим. Это позже, когда автобус останется далеко в прошлом, мы узнаем, что чего уж там: здесь отрубают руки-ноги (!!) детям, чтоб им больше подавали на улицах. И даже полиция предпочитает не вмешиваться в это дело. Помните фильм «Миллионер из трущоб»? Там как раз выжгли глаза ребенку, потому что слепым больше подают. И это не выдумка сценариста, это реальность!

Пока что мы ничего этого не знаем. Но зато прямо там, в автобусе, мчащемся среди ночи в розовый Джайпур, нас настигает наглядная демонстрация жестокости и безразличия здешних людей к чужой беде.

Примерно на середине пути у одной девушки-пассажирки случился припадок – в нее словно вселились бесы. Она вдруг страшно закричала и начала биться в конвульсиях, причем головой она мотала взад-вперед в каком-то совершенно жутком темпе (я не знала, что человеческое существо вообще на такое способно!)¹⁰. Зрелище было ужасное; мы с С. обеспокоенно воззрились на родных девушки — она ехала с мамой и еще с каким-то человеком, может быть папой или дядей — но эти люди, к нашему изумлению, оставались абсолютно безучастными, они даже и не смотрели в ее сторону; наоборот, они еще и отодвинулись подальше.

- Почему никто ничего не делает? Наверное, нужна какая-то помощь? — говорю я С., в беспокойстве пялясь на девушку и ее родных.

И тут я смотрю вокруг — и вижу — что весь автобус — буквально весь! — весело, лукаво так — улыбается!!!!

Мне стало по-настоящему жутко. С чего это они все так развеселились? И что же это получается: мы тут с С. едем в ночи по Индии на местном автобусе, а автобус этот битком набит сумасшедшими?!! Смотрю в ужасе на родственницу девушки (видимо, маму) — а она на меня — таким напряженно-агрессивным взглядом. Ей явно не нравится, что кто-то обеспокоился судьбой ее дочери.

Но самое страшное, что этот замечательный умница волонтер, который только что нам с таким состраданием рассказывал про индийских детей, не только не подает никаких признаков интереса, но мне даже показалось, что он — улыбается тоже!!!

… Когда мы выходим из автобуса, Андрей говорит нам на прощание:

- Я видел, как местные, не дожидаясь, когда настанет их очередь выйти через дверь, открывали окошко и сигали туда вместе с вещами.

С.: Почему? Они что, так торопятся?

А.: А не знаю почему. Потому что они с приветом!





Розовый город Джайпур,

а в нем — Лестница в небо, заклинатели змей, разноцветные люди, слоны, коровы и собаки



Ворота Джайпура


Джайпур — столица самого романтичного и красочного штата в Индии: Раджастана. Город действительно розовый, а точнее кремово-розовый. Его выкрасил однажды в этот цвет местный властитель по случаю визита принца Уэльского: розовый в индийской традиции символизирует гостеприимство.

Розовый город изобилует зданиями с примечательной раджастанской особенностью: маленькими ажурными островерхими беседками на крышах, которые, к слову, просто обожают стаи птиц. Везде на фасадах домов, сколько цепляется взгляд — кружевные розовые балкончики с арками: ряды, ряды, ярусы, ярусы, ярусы...

Самое знаменитое здание в городе — Хава-Махал (Дворец Ветров), почти полностью состоит из таких балкончиков, как воздушный кремовый торт. Или как пирожное — безе или зефир.

Это, по сути, и не дворец, а такой гигантский кондиционер: он построен специально, чтобы находящихся в нем обвевал ветерок. Должна заметить, что у раджастанских махараджей вообще всегда с техникой было отлично. В Джайпуре такой умница-махараджа (Джай Сингх) еще в 18 векесоздал обсерваторию, где и сейчас можно увидеть самые большие в мире солнечные часы. А в Удайпуре ныне здравствующий махараджа — большой поклонник прогресса: собирается перевести город на солнечные батареи.

В случае с джайпурским Дворцом Ветров история была следующая. В 18 столетии, когда он был построен, вентиляторов не было, кондиционеров тоже, а жара была, как и теперь,— страшная. А у махараджи была куча жен, и все страдали от жары. Так вот и соорудили здание с великим множеством балкончиков: в каждой ячейке-балкончике помещалась одна жена. Можно проверить и сейчас: когда стоишь там, тебя действительно обвевает легкий приятный ветерок, так рассчитано и построено здание.

Жены здесь в буквальном смысле прохлаждались, а заодно смотрели на уличные процессии и торжества. Показывать лица простым смертным им было запрещено, поэтому, чтобы они были невидимы для людей с улицы, но сами видели всё, каждый балкончик прикрыт ажурным розовым каменным кружевом. Тонированные стекла ведь тогда тоже еще не изобрели!

…Да, но на этом шедевры техники старых эпох в Джайпуре не заканчиваются.

Обсерватория Джантар-Мантар — еще одна местная достопримечательность. Это поле, уставленное загадочными гигантскими астрономическими приборами, многие из которых спроектировал сам махараджа. Без объяснений ни за что не поймешь, для чего тот или иной объект служит и как именно с его помощью индийцы в 18 веке наблюдали за небом. В числе прочего есть в Джантар-Мантаре два варианта солнечных часов — одни показывают время с точностью до 20 секунд, другие — те, которые самые большие в мире — до 2 секунд! И, между прочим, выглядят они очень интересно. Это — здание, где есть два крыла, а центром его является лестница, уходящая прямо в небо. И самое главное — «крылья» здания очень напоминают архитектурные объекты конца 20 века: смотришь на эти плавные формы, и так и вспоминаются творения Фрэнка Гэри. Какой-нибудь музей Гуггенхайма в Бильбао… А ведь солнечные часы были построены триста лет назад!

…На джайпурских улицах ждал меня еще один сюрприз: заклинатели змей. Кто бы мог подумать, что они на самом деле играют на… волынках!!! Получается, это не только шотландский, но и традиционный индийский инструмент. Позже выяснилось, что махараджа Удайпура даже держит собственный оркестр волынщиков (шествие музыкантов этого оркестра — одна из изюминок празднования Холи в этом городе). Так что музыкальные культуры мира на самом деле имеют больше общего, чем мы думаем.

Кстати, змея у джайпурских заклинателей была какая-то особенная: я заметила, что она всегда поворачивала голову туда же, куда смотрели сами музыканты.


В Джайпуре много мусульман, то и дело слышно пение муэдзина, на улицах попадаются молодые девушки, чьи лица полностью, вплоть до глаз, обмотаны платками! Таких не встретишь даже в Персии. Смотрятся они при этом очень независимо, одеты современно — в джинсах, с сумочками по последней моде, сами рассекают по городу на мотоциклах, в то время как индианки в сари чаще всего довольствуются ролью пассажирок.

Окружающие город холмы усеяны множеством фортов, и стены, не уступающие Великой Китайской, запросто тянутся по холмам. Обычно туристы едут в форт Амбер, напоминающий некоторыми деталями архитектуру Персии (там есть, например, зеркальные покои). Посмотрели этот форт и мы — тем более что главный здешний праздник, ежегодный Фестиваль слонов, приуроченный к Холи, начинался именно отсюда. Покрытые красочными узорами слоны еще утром 11-го марта начали спускаться из форта Амбер в город и торжественно брели к стадиону, где происходит основное торжество. Мы застали начало их пути, а потом – и кульминацию.

Хорошо запрятанные диковины


Но до этого надо было нам выполнить поручение: по просьбе Сергея Москалева мы искали одну диковину — старинную игру «Змеи и лестницы» (это что-то вроде «Монополии», только с духовно-философской подоплекой)¹¹.

Были сведения, что несколько таких игр хранится в музее Sanjay Sharma. Музей этот — очень любопытный: прямо находка для мистиков и всех интересующихся древностями. Причем найти его сложно — он находится в неописуемом месте, затерян где-то в глубине рабочего квартала, где обитают какие-то жестянщики, и меньше всего похож на музей. Больше всех удивлялся наш велорикша Дамударан — он всю жизнь живет в этом городе, но никогда не подозревал, что здесь есть такое место! Мы были первыми, кто попросил его сюда отвезти.

Собственно, это даже не музей, а несколько комнаток в доме, где обитает семья основателя, и комнатки эти битком набиты сокровищами старых эпох и всякими занятными диковинами.

Манускрипты, относящиеся к разным загадочным древним наукам (к алхимии, например); каллиграфические надписи, миниатюры; старинные ткани, драгоценные сандалии с инкрустацией перламутром, древние игральные карты (в такие играли только в богатых аристократических семьях); а еще, как я поняла, чуть ли не пятнадцать игр «Змеи и лестницы», причем самая старая из них вроде бы относится к 15-му веку!

Экспонаты развешаны в несколько слоёв — здесь устроена хитрая система стеллажей, которая компенсирует недостаток места. Нажмешь потайную кнопку — и перед тобой уже вместо миниатюр с Кришной вырастают трактаты по хиромантии! Семья владельцев — дочка основателя музея, ее муж и дочь — очень приятные люди, они с готовностью все рассказывали и показывали. Вручили мне буклет, из которого явствовало, что собрание редкостей у них и в самом деле драгоценное; в буклете были напечатаны высказывания представителей индийских властей о музее, выдержанные в самых восторженных тонах. Контраст всего этого и улицы, на которой затеряна дверь в музей — впечатляющий. Прямо «Матрица»!

Вероятно, мне стоило рассмотреть собрание редкостей повнимательней, но тот день я чувствовала себя очень нехорошо — слабость накапливалась еще с первого дня, я никак не могла адаптироваться к этой стране ни физически, ни психически. Дело в том, что Индия тебя сразу оглушает переизбытком информации. Все твои чувства разом перегружены, всё какой-то плотной стеной обрушивается на тебя: запахи — острый запах мочи, перемешанный с не менее сильным ароматом благовоний; звуки — бесконечные крики и гудки на дорогах; образы — вокруг слишком много разных объектов, слишком много ярких цветов и причудливо-избыточных форм. Тут всего слишком много. Даже боги у индусов многоликие и многорукие, да к тому же еще и во множестве воплощений! По улицам бредет такая плотная толпа людей, рикш, коров, свиней и собак, что у тебя даже не остается никакого личного пространства; к тому же кто-то постоянно тебя окликает, кто-то постоянно норовит к тебе прикоснуться… И еда, и даже чай здесь тоже с переизбытком специй, да еще и с переизбытком бактерий, так что я ко всему прочему еще и отравилась, несмотря на все предосторожности.

В общем, в тот день я и так держалась на честном слове — любая мелочь меня могла окончательно сбить с ног. И вот при виде миниатюры с энным количеством Кришн мне почему-то совсем стало дурно.

Помню только в каком-то тумане слова симпатичного хозяина:

- Кришна, конечно, любил Радху, но чтобы остальным гопи не было обидно, он размножил себя — и получилось много-много Кришн, и у каждой девушки оказалось по Кришне.

И всё: хлоп! Все эти гопи вместе с Кришнами у меня задвоились в глазах, закружились, и пришлось мне на ватных ногах уходить оттуда.

Следующие сутки я отлеживалась в гостинице.

С. считает слонов



После посещения форта Амбер я окончательно слегла. Мои страдания несколько умерял прекрасный номер нашей гостиницы Karni Niwas — те же ажурные розовые балкончики, что и везде в городе, причем наша комната имела три таких балкончика с двух сторон, можно было открыть окна и наслаждаться ветерком, слушать, как переговариваются вокруг птицы и бурундучки. Пока я сидела в номере, глотая таблетки, меня навестила русская девушка Юля, она полгода живет и учится здесь в Джайпуре у одного знаменитого йога-гуру, в имени которого удачно сочетаются слова святейший, божественный и царственный. Я должна была через нее передать подарок для гуру от одной своей московской приятельницы. Юля смогла ко мне выбраться с трудом — оказалось, она все полгода сидит взаперти, так как святейший и божественный из лучших побуждений никуда ее не пускает и вообще, словно Карлсон, обижается на всякие проявления ее самостоятельности. Если бы не мои заверения в моей полной нетранспортабельности, он бы ее явно так и не отпустил — точнее, она сама бы не пошла, ведь гуру это не понравится. О происходящем в тот день на улицах (и о том, в честь чего собственно граждане города на каждом углу жгут костры) она узнала от меня — внешняя жизнь, похоже, полностью текла мимо, пока Юля была погружена в практики. Пришла она, кстати, не одна — ее сопровождал индус, который, как мне показалось, не очень-то был рад тому, что мы говорим по-русски, и он не понимает о чём. В общем, очень скоро Юля засобиралась обратно.

Так что я скоро снова осталась в одиночестве среди своих розовых балкончиков. Пока я размышляла о том, какой сладкой может быть зависимость от разнообразных гуру, С. завороженно бродил среди цветных слонов — фестиваль, судя по его рассказам и фотографиям, был потрясающим зрелищем. Периодически С. звонили друзья из Москвы, которым он честно сообщал, что считает слонов. В целом С. насчитал шестьдесят с чем-то слонов, все они были разрисованы на славу — какие-то больше, какие-то меньше, многие одеты в драгоценные попоны, а еще у некоторых был «педикюр» и браслеты на ногах.

На слонах восседали индусы в царских одеждах. А кругом блистали танцовщицы в раджастанских нарядах, украшенные гигантскими павлиньими хвостами, вихрем крутились юбки, звучала раджастанская музыка, и посреди всего этого важно прохаживался человек с усами непередаваемой длины. Насмотревшись на усы и на слонов, опьяненный впечатлениями С. отправился гулять по городу — смотреть, как индийцы зажигают (костры). Это был вечер перед праздником Холи, когда индусы, прямо как мы в Масленицу, сжигают соломенное чучело злой колдуньи Холики. (Именно с ее именем связано название праздника, а то, что оно звучит так же, как слово «святой» — holy — чистая случайность).






Ну а на следующее утро был собственно Холи. Граждане Джайпура заблаговременно обильно запаслись красками, которые продавались в городе на каждом шагу, и предвкушали момент, когда можно будет всем вместе оторваться. А некоторые — в их числе большинство девушек — наоборот, попрятались по домам, чтобы пережить этот момент в безопасности.

Ну а я просто лежала пластом и думала только о том, чтобы в принципе пережить следующий день, вне зависимости от того, кто там и что празднует.

… Настала ночь. Костры догорели, город затих в ожидании.