Александр коняев бумажное лицо империи «Царские» денежные знаки на переломе Российской истории начала ХХ века Ярославль 2007 ббк 63. 2

Вид материала

Содержание

Рождение имперского рубля
Консервативный модерн
50-рублёвка образца 1899 г.
1909 г. в обращение были введены два новых номинала – 5
25-рублёвая банкнота
Венец творенья – дивная Катюша
1912 г. серия новых банкнот была завершена 500-рублёвым билетом
Исполинский имидж реакции
КРИЗИСНЫЕ ЯВЛЕНИЯ 1914-1915 гг.
Начало длинного конца
Денежные знаки между двух революций
«отречение от престола.
В Думе происходят грандиознейшие митинги и овации. Восторг не поддаётся описанию».

Подобный материал:

1 2 3 4 5

РОЖДЕНИЕ ИМПЕРСКОГО РУБЛЯ

(1898-1912 гг.)

Хотели как лучше, а получилось как всегда!

В.С. Черномырдин

Серия денежных знаков 1898-1899 гг.

В начале ХХ века в дизайне российских бумажных банкнот продолжал господствовать т.н. «старорусский стиль». Он утвердился в искусстве, и, в частности, в дизайне денег, вскоре после Русско-турецкой войны 1877-78 гг.

Русский рубль стал подчёркнуто «народным», призванным консолидировать общество в период ставших уже необратимыми реформ (они успели разделить общество помимо неизжитого дробления на сословия, ещё и на либералов, консерваторов и революционеров).

Создатели новых образцов денег обратились к традиционным символам, типичным образам, характерным для Руси. На купюрах появились изображения древних палат, архитектуры северной избы, резных деревянных иконостасов; всё это обрамлялось орнаментами как при оформлении русских летописей. В стиле русского летописания и печатных шрифтов древних русских книг были выдержаны и полезные надписи на банкнотах.

В правление Александра III (1881-1894 гг.), прошедшее под знаком консерватизма, эта новая символика тоже пришлась ко двору. На бумажный рубль с уважением смотрели и крестьяне, и дворяне, и купцы; он нравился либералам и консерваторам. Подчёркивалась государственная поддержка активно растущего российского капитализма.

Недостатками оформления новых денег стали чересчур «правильные» линии, симметричность, разделение прекрасных и полезных элементов оформления. Изображённые на банкнотах архитектурные элементы и фигуры подчёркнуто монументальны, символичны – фальшивомонетчику было довольно просто перерисовать сюжет банкноты «один к одному» по частям. Один из подобных случаев был описан В. Пикулем в романе «Каторга»: накануне русско-японской войны на Сахалине появились фальшивые кредитки 10- и 25-рублёвого достоинства. Подозрение пало на каторжан-фальшивомонетчиков, которых собрали и спросили – не ваша ли работа?

«Опытные мастера этого тонкого дела (иные из гравёров, окончивших императорскую Академию художеств) тщательно изучили поддельные ассигнации.

- Вообще-то, - сказали они, - российские деньги проще спичек»^¹⁹.

Символом эпохи стала пятирублёвая купюра серии 1898 г., ныне более известная как «Россия» (ссылка скрыта), изображающая Отечество в виде молодой царицы, сидящей на троне. «Царица» монументальна, символизирует богатство и мощь государства. Но в «лике державы» нет живости, она скорее идол, объект поклонения. Символическая Россия держит в руках щит и меч. На лице героини купюры видны скорее равнодушие и холодность. Несколько смягчается символическая Россия на 10-рублёвом билете той же серии; вместо меча она держит Ветвь Мира (ссылка скрыта).

В том же году в обращение были введены новая сторублёвка (ссылка скрыта) и – впервые в истории России – билет в 500 рублей (ссылка скрыта). Обе купюры выполнены на высоком полиграфическом уровне, хотя страдают уже отмеченным выше недостатком: отсутствует целостная сюжетная композиция; на основном поле банкноты отдельно друг от друга располагаются полезные элементы.

Сильной стороной сторублёвки явился портрет её героини – императрицы Екатерины II («Великой»). Он выполнен на высочайшем графическом уровне; в лице императрицы – живые, человеческие черты. К сожалению, нельзя сказать того же о портрете Петра I («Великого») на купюре в 500 рублей. Изображённый в форме капитана бомбардирской роты, первый российский император стараниями авторов портрета превращён в монумент; в чертах лица угадывается скорее недовольство солдафона, чем государственная твёрдость и решительность (ссылка скрыта).

В 1899 г. в обращение были введены билеты в 25 и 50 рублей, завершившие серию 1898-1899 гг. 25-рублёвка (ссылка скрыта) в известной мере оказалась подверженной влиянию новых течений в искусстве – даром что купюра образца 1899 г. стала лишь модификацией оригинального образца 1892 г. На лицевой стороне купюры мы видим уже не набор элементов, а художественную композицию – у подножия пьедестала, на котором стоит всё та же символическая Россия, играют дети; в руках одного ребёнка сноп колосьев, другой держит развёрнутый свиток, по которому обучается грамоте. Претерпел изменения и образ России – она теперь скорее мать, чем государыня.

Таково «общее» описание идеологической ситуации в России рубежа XIX-XX вв. и серии денежных знаков 1898-1899 гг.: искусственно сохраняемые консервативные традиции (точнее говоря – искусственное консервирование) политической ситуации в стране нашло отражение в монументальных, но при этом обесчеловеченных образах на купюрах; хотя при этом из-под спуда неизбежно пробивалось новое, живое, человеческое.

Консервативный модерн

Казалось бы: как модерн (с латинского – новый, современный) может быть консервативным? Однако применительно к последней серии отечественных денежных знаков, выпущенной в Российской Империи, всё обстоит именно так.

Если сегодня кто-то решит собрать всю серию «царских» денег (от рубля до 500-рублёвки) имевших обращение в России по состоянию на февраль 1917 г. – это будет очень разношёрстное собрание. А именно:

- рубль образца 1898 г.;

- 3 рубля образца 1905 г.;

- 5, 10 и 25 рублей образца 1909 г.;

- 50 рублей образца 1899 г.;

- 100 рублей образца 1910 г. и

- 500 рублей образца 1912 г.

Последняя серия имперских денег складывалась поэтапно, базируясь на образцах 1898-1899 гг. Рассмотрим этапы её создания более подробно.

Из серии дензнаков 1898-99 гг. в неизменном виде просуществовали до краха Империи две купюры: 1 рубль образца 1898 г. и 50-рублёвка образца 1899 г. Все остальные банкноты этой и предыдущих серий были изъяты не позже 1912 г.

Оба кредитных билета несут на себе все черты «старорусского стиля».

Рубль 1898 г. (ссылка скрыта), по сути, стал модификацией аналогичной купюры серии 1892 г. – отличие лишь в императорском вензеле на лицевой стороне банкноты: на купюре 1892 г. вензель «A III», на купюре 1898 – «H II». Очевидны причины отказа от модернизации рублёвой банкноты. Во-первых, она была достаточно хорошо защищена: сложный геометрический рисунок, наличие водяного знака по всему полю купюры. Сыграл роль и её малый номинал, снижающий интересы фальшивомонетчиков подделывать рублёвки. Во-вторых, имелась идеологическая подоплёка: изображённые на лицевой стороне купюры детали парадного крыльца с резными деревянными колоннами были призваны показать с одной стороны, твёрдость русской валюты, с другой – её «исконность» и связь с традициями русского народа. Купюре приданы показная «мощность» и пышность. Банкнота призвана демонстрировать силу и благополучие государства.

50-рублёвка образца 1899 г. (ссылка скрыта) Совершенно иначе обстояло дело с 50-рублёвым билетом образца 1899 г. Эта банкнота представляет собой знаменательное явление в российском денежном обращении начала ХХ в., т.к. является в первую очередь носителем государственной идеологии, и лишь потом – платёжным средством. В своё время купюра дополнила серию из трёх банкнот: она оформлена очень схоже с купюрами 1898 г. номиналом 100 и 500 рублей. Несмотря на кризис старорусского стиля, дензнак оформлен с сохранением всех его черт. Прекрасные элементы сочетаются с полезными чисто механически.

Купюра красива на вид, внушает уважение к государству, т.к. ярко показана пышность и мощь; довольно хорошо защищена от подделок. Отсутствие водяного знака компенсируется применением техники «рельефной печати» (выпуклость букв), использованием многокрасочной печати: на оборотной стороне банкноты по общему красноватому фону можно видеть надпись розовым «50 рублей».

Но особенно 50-рублёвая банкнота серии 1899 г. интересна для нас тем, что просуществовала вплоть до краха Империи, а не была вытеснена из обращения новыми образцами, как это произошло с купюрами серии 1898 года в 100 (в 1910 г.) и 500 (в 1912 г.) рублей. Успехи, достигнутые отечественной полиграфией в области «специальной печати» (денег и ценных бумаг разного рода), давали широкие возможности для улучшения защиты банкнот от подделок, что и стало одной из причин замены в 1905-12 гг. банкнот всех остальных номиналов новыми образцами. А «николаевская» 50-рублёвка так и осталась неизменённой - по политическим соображениям.

Идеологический аспект доминирует и в выборе номинала банкноты, на которую поместили потрет царя-консерватора. Судя по данным о тиражах банкнот, самыми ходовыми были билеты в 3 и 5 рублей, рассматривавшиеся как нечто обыденное. Десятирублёвку в народе любовно называли «красненькая»; при считавшейся хорошей заработной плате в 20-30 рублей в месяц она служила оптимальным средством хранения сбережений: с одной стороны, относительно общедоступна, с другой – достаточно «дорогая» купюра. Билеты в 100 и 500 рублей были уделом привилегированных слоёв общества: купечества, дворянства, помещиков.

Что же касается купюр в 25 и 50 рублей – они пользовались должным уважением у элиты общества, у «простого» же народа вызывали трепет, какой в наши дни может вызвать у пенсионера, получающего пенсию в 3-3,5 тысячи рублей пятитысячная купюра. 50 рублей царского времени могли служить, например, вознаграждением за выдающееся усердие по службе, близкое к гражданскому подвигу: в 1886 г. такой премией был награждён надзиратель Таганрогского тюремного замка Егор Мохов за то, что в одиночку сумел предотвратить побег группы арестантов^²⁰. А 20 мая 1910 г. премией в 50 рублей каждому были награждены надзиратели Ярославского исправительного арестантского отделения Пётр Захаров и Капитон Антонов – у них случился «25-летний юбилей беспрерывной службы в тюремной страже»^²¹. Видим, таким образом, что царская 50-рублёвая банкнота вызывала у её обладателя из «простого» народа благоговейные чувства, автоматически распространявшиеся и на помещённый на ней портрет.

Изображение Николая I, чья эпоха ассоциировалась скорее с разгулом бюрократии, едва ли можно было оформить в модернистском стиле, как это сделали в 1909 г. с портретом Александра III, о чём подробнее ниже. Приходилось сохранять нарочитую строгость и чёткость оформления и надпись о размене на золото, выполненную шрифтом, стилизованным под каллиграфический почерк канцелярского «борзописца». Уместно, как нам кажется, в этой связи вспомнить меткое выражение доктора уголовного права, профессора Н.С. Таганцева, который, характеризуя Уложение 1649 г., писал^²²: «…и для нас ныне могут служить образцом простота, точность и образность текста: как далеко он оставляет за собою и испещрённый германизмами слог петровских указов, и витиеватое велеречие законов Екатерины, и канцелярское многописание эпохи свода и уложения^²³». Не нашлось среди художников начала ХХ в. творца, способного отобразить в модернистском стиле эпоху «канцелярского многописания» и её создателя, Николая I.

Если применительно к купюрам в 100 и 500 рублей можно было применить все достижения модерна (лицам и образам Екатерины II и Петра Великого в 1910 и 1912 гг. были приданы живость, оттенки романтичности); то фигура Николая I, олицетворявшая собой эпоху «стабильности и порядка», так и должна была остаться монументальной, величественной, и, увы, несколько бюрократичной – об этом свидетельствует даже общий «мышиный» цвет купюры.

Дизайн дензнака в 50 рублей образца 1899 г. нисколько не устарел с точки зрения общего направления политики Николая II, мягко говоря, неохотно проводившего всяческие преобразования. В качестве же своеобразного метода борьбы с подделкой купюры, защищённой хуже остальных, было применено сокращение тиражей, которое можно проследить по данным специалистов.

Пермский исследователь А. Кулаков в 60-70-е гг. внёс значительный вклад в бонистику отечественных купюр, проведя исследование о чередовании литерных серий на денежных знаках царского правительства. Результаты исследования были таковы:

«При изготовлении бумажных денежных знаков образца 1898 г. и последующих их разновидностей в царской России применялась вполне определённая система составления и чередования литерных серий. Каждая литерная серия, стоящая перед шестизначным порядковым номером купюры, всегда состояла из сочетания двух букв, причём из 36 букв старого русского алфавита для этих целей употреблялось только 28. Такие буквы, как Ж, I, Й, Ш, Щ, Ы, Ю и ижица в литерных сериях не применялись.

Изготовление банковых билетов любого номинала начиналось с применения в качестве заглавной – т.е. первой буквы литерной серии – буквы А с прибавлением к ней по очереди каждой буквы алфавита кроме указанных выше. Таким образом, первая литерная серия денежного знака любого достоинства была АА, вторая АБ, третья АВ и т.д. до АΘ - т.е. буква А в сочетании с другими буквами русского алфавита употреблялась 28 раз и только после того начинали использовать в качестве первой буквы литерной серии следующую букву алфавита. Применение новой заглавной буквы литерной серии опять начиналось в сочетании её с буквой А, например, БА, затем ББ, БВ, БГ, БД и т.д. всего 28 раз до БЯ и БΘ включительно, после чего переходили к использованию в качестве первой буквы литерной серии следующей буквы алфавита – В, затем переходили к Г, Д, Е, З и т.д. до конца алфавита, т.е. до буквы Θ включительно».^²⁴

Таким образом, по последней литерной серии легко можно установить общее количество выпущенных дензнаков данного образца. Подобная работа была проведена председателем Одесского общества коллекционеров Е. Де-Тилотом и нашла своё отражение в «Каталоге бумажных денежных знаков, имевших обращение при советской власти в период 1917-1960 гг.».^²⁵ В книге фигурируют статистические таблицы; в частности – «Кредитные билеты за подписью управляющего И. Шипова по подписям кассиров»^²⁶, дающая чёткую роспись банкнот «царского образца» по сериям, выпущенным императорским, Временным и советским правительствами. И.П. Шипов, вступивший в должность Управляющего Государственным банком Российской империи в 1912 г., до 1917-го оставил свою факсимильную подпись на 50-рублёвках серий АМ и АН; в период Временного правительства «подписал» серии АО и АП, а большевики его подписью «подписали» купюры серий АР, АС и АТ.

Если посчитать по методу Кулакова количество «литерных» букв русского алфавита с А до Н, то получается, что при царском режиме было выпущено за 18 лет (1899-1917) 12 серий 50-рублёвок по 1 млн. купюр каждая или 600 млн. руб. купюрами с портретом Николая I. Для сравнения приведём данные по купюре в 10 рублей серии 1909 г. – за 8 лет было напечатано 245 (литерные серии с АА по КЦ) серий «червонцев», также по 1 млн. купюр в каждой серии – т.е. 2450 млн. руб. десятирублёвками.

Оправдать небольшую эмиссию 50-рублёвок относительной «дороговизной» купюры (в годы стабильности финансовой системы царской России 50 рублей – заработок за 1,5 мес. высококвалифицированного рабочего Путиловского завода в Петербурге) тоже не получается: за 5 лет (1912-1917 гг.) было выпущено в обращение 11 серий (АА – АМ) купюр номиналом в 500 рублей. Даже учитывая особенности их эмиссии (в каждой серии купюр номиналами 100 и 500 руб. было не 1 млн., а лишь 200 тыс. банкнот), в обращение поступило 1100 млн. рублей «особо дорогими» 500-рублёвками.

Видим, таким образом, что 50 рублей образца 1899 г. играли в российском денежном обращении прежде всего идеологическую роль, неся на себе портрет известного царя-консерватора Николая I и через то утверждая общую «консервативную» (точнее говоря – реакционную) линию царской политики.

Остальные купюры серии 1898-1899 гг. поэтапно подверглись замене. Её причин было несколько.

Практическая состояла в том, что произошло совершенствование и обновление технической базы Экспедиции заготовления государственных бумаг – аналога современного Гознака. Были усовершенствованы технологии многоцветной печати. К разработке дизайна денег были привлечены новые талантливые художники, позднее получившие заслуженную славу лучших в мире дизайнеров денег: Я. Рейхель, Ф. Лундин, П. Ксидиас, А. Зауэрвейд и другие. Они прекрасно понимали ситуацию, сложившуюся в искусстве, а кроме того, уже получили заслуженную репутацию видных живописцев и графиков.

Вторая, художественно-эстетическая причина, состояла в том, что русское искусство в начале века всё более и более подвергалось влиянию модернистских тенденций. Появилась тяга к эллиптическим, трапециевидным формам вместо прежнего чёткого геометрического оформления кредитных билетов. Теперь линии рисунков приобретают всё большую плавность; мягко закругляются и изгибаются вместо прежней прямолинейности. Углы округляются или срезаются; множество волно- и змееобразных подвижных линий образуют сложные композиционные рисунки, кажущиеся «живыми»: они словно бы растекаются по бумаге; органично вплетаются в полезные элементы дизайна банкнот. Формы вытекают одна из другой, каждая предыдущая одновременно является и началом последующей.

Этот приём явился одной из причин, по которой отечественные банкноты 1905-12 гг. по сей день остаются одними из лучших образцов мировых валют за всю историю мирового денежного обращения. Даже перерисовка изображения «один к одному» не даёт фальшивомонетчикам желаемого эффекта. Всё равно при чуть более внимательном рассмотрении фальшивки видны признаки подделки – «картинка» на билете не живая, неорганичная.

Первым поступил в обращение кредитный билет в 3 рубля (ссылка скрыта); это произошло в 1905 г. Он кардинально отличался от трёхрублёвки 1898 г. (ссылка скрыта), во многом повторявшей дизайн рублёвой банкноты той же серии.

На новой трёхрублёвке, окрасившейся в светло-зелёные тона, нет прямоугольного оформления по краям сторон. Прямолинейность заменена сложным переплетением волнообразных и змеевидных линий и контуров, органически обрамляющих и вписывающихся в полезные элементы банкноты. Появилась и новая степень защиты от подделки – многократно повторяющиеся едва заметные цифры номинала по всему полю банкноты, ряды которых образуют сетку. Тот же приём характерен и для банкнот последующих номиналов, вброшенных в обращение позднее.

Заботу о качестве трёхрублёвки можно понять: судя по количеству отпечатанных литерных серий (до февраля 1917-го 609: с АА по ЧУ; Временному правительству оставшихся литерных серий не хватило и после напечатания 784-й серии ӨӨ алфавит начали использовать повторно, напечатав ещё 12 серий с АА по АН) купюра была самой популярной и ходовой.

В 1909 г. в обращение были введены два новых номинала – 5 и 10 рублей. (Рис.ссылка скрыта,ссылка скрыта). «Пятёрка» оформлена в синих тонах, «червонец» - в светло-красноватых с органичным вплетением салатового, светло-зелёного и фиолетового тонов. Среди всей серии это была самая «расцвеченная» купюра: допускалась даже известная вариация основного фона банкноты. Среди дошедших до нас 10-рублёвок эмиссии императорского правительства встречаются купюры оттенков от кирпичного до тёмно-розового; рисунок на оборотной стороне имеет вариации от тёмно-фиолетового до коричневатого тона.

Объясняется это просто – по количеству выпущенных литерных серий 10 рублей образца 1909 г. уступают только трёшке серии 1905 г., самой ходовой банкноте в денежном обращении предреволюционной России. Десятирублёвка была для населения оптимальным вариантом хранения сбережений: с одной стороны, она была достаточно «дорогой» купюрой, в которых можно хранить сбережения, не боясь лишний раз их истратить на что-то лишнее; с другой – относительно общедоступна.

Яркой иллюстрацией тому служит пример Н.С. Хрущёва – вспоминая молодость, генсек очень часто хвастался тем, что уже в 16 лет хорошо знал ремесло слесаря и получал заработную плату в 30 рублей в месяц. Этот случай, видимо, был одним из наиболее значимых в жизни генсека – он попал даже в очерк о Хрущёве, рассчитанный на самого неискушённого читателя – детей.^²⁷ Представители среднего и старшего поколения помнят, наверное, как советские 10 рублей 1961 г. любовно называли «красненькая» - это народное название десятирублёвой купюры пришло в наш язык из царской эпохи.

В этих купюрах серии 1909 г. еще более проявились черты стиля «модерн»: появились множество символических элементов, по-новому отражающих могущество и благополучие государства. Мощь сильнее выражена на пятирублёвке, благополучие – на купюре в 10 рублей.

Лицевая сторона пятирублёвки содержит все основные полезные элементы банкноты: герб государства, номинал, надпись об обмене бумажных денег на золото, номер и серию билета. На оборотной стороне (ссылка скрыта) мы видим символическое изображение силового триумфа державы. Центральным элементом композиции является изображение государственного герба – более крупное, чем на лицевой стороне, обрамлённое горностаевой мантией и увенчанное Большой императорской короной. Покоится изображение на перекрещенных мече и скипетре; кроме того, нижняя часть изображения украшена ветвями дуба и лавра. У основания щита – держава, на фоне которой изображена голова хищного зверя.

Отражением благополучия явился десятирублёвый билет. И на лицевой, и на оборотной сторонах в качестве основной композиции предлагаются свешивающиеся пышные гроздья всевозможных плодов и цветов. Они, кстати, служат неплохим средством защиты от подделки: кажущаяся симметричность композиции обманчива. Что, в общем-то, и требовалось для самой «народной» купюры.

В том же 1909 году в обращение поступает и новая 25-рублёвая банкнота (ссылка скрыта). В серии 1898-99 гг. 25-рублёвка не была «портретной» купюрой, хотя в качестве водяного знака для этого номинала уже тогда был использован портрет императора Александра III. Теперь же он украсил собственно художественную композицию «четвертного». Здесь важен сам момент выбора персоны, которую поместили на банкноту. Теперь портретный ряд на российских банкнотах был таким:

500 рублей – Пётр Великий;

100 рублей – Екатерина Великая;

50 рублей – Николай I;

25 рублей – Александр III.

К началу века историческая традиция уже прочно внесла двух первых «героев банкнот» в ряд величайших деятелей, «отцов государства»: Пётр I «отец-основатель» нынешнего великого Российского государства, могучей европейской империи; Екатерина II – «матушка-государыня», мудрая хозяйка страны, установившая порядок и приведшая Россию к могуществу. Теперь в ряд великих включались Николай I и Александр III, цари, проводившие «охранительную» политику, защищавшие самодержавие и не желавшие никаких реформ. «Отцу» Великих реформ Александру II в портретном ряду российских банкнот места не нашлось, заслуги «отца» контрреформ посчитали более великими.

Оформление 25-рублёвки также указывает нам на политическую тенденцию, главенствовавшую в государстве. У основания портрета видим композицию: якорь, касающийся причала, и рог изобилия, из которого сыплются дары. Чётко прочитывается настроение, царившее в государственных верхах: «охранение», «бережение» традиций, главной из которых, разумеется, была самодержавная власть – вот источник стабильности и благополучия в государстве. В портрете государя замечаем тенденции, характерные для «старорусского» портрета Николая I на 50-рублёвке: фигура монументальна; царь изображён в парадном мундире при всех наградах. Хотя живости, человечности в портрете Александра всё же больше: идеология старалась закрепить за Александром III имидж «народного царя», типичного русского человека. Да и художники постарались – при всём своём величии и официозе Александр с окладистой бородой гораздо более похож на простого русского мужика.

Венец творенья – дивная Катюша

В 1910 г. в обращение выходит новая 100-рублёвая банкнота, больше известная в истории как «Катенька». (ссылка скрыта). Новый денежный знак наиболее ярко отразил на себе модернистские черты. Купюра полна разнообразных линий, сплетающихся в самые причудливые композиции, к тому же органично перетекающие друг в друга. Общую картинку практически невозможно расчленить на отдельные элементы. Например, обозначение номинала в верхнем правом углу органично перетекает в символический рог изобилия, из которого сыплются дары. Сочетание мощи и благоденствия государства отразила в себе символическая фигура античного воина слева от портрета императрицы: он держит в руке меч, увитый ветвями. Расцвет культуры и искусства отражает голова Сатира под портретом государыни.

Екатерина на портрете – живая женщина, а не монументальный образ. Мы видим перед собой уже пожилую, но всё ещё прекрасную даму (обычно на официальных портретах Екатерина изображалась в более молодом возрасте).

Невозможность перерисовать купюру «один к одному», гарантировавшая высокую степень защиты от подделок, во-первых, вызвала у населения колоссальное доверие к новым деньгам; во-вторых – сразу же ввела «Катеньку» в ряд шедевров мирового денежного дизайна.

В 1912 г. серия новых банкнот была завершена 500-рублёвым билетом (ссылка скрыта). Портрет Петра Великого отличается от портрета на банкноте 1898 г.: новая купюра, впитав модернистские черты, романтизировала образ царя-реформатора. Пётр изображён в рыцарских латах и с непокрытой головой. Перед нами – живой человек и одновременно – романтический образ.

Справа от портрета Петра – символическое изображение женщины – молодой и прекрасной европеизированной России. Оно не менее символично, чем портрет царя: бурное развитие русского капитализма, которое к 1912 г. было уже налицо, привело к известной экономической интеграции России в западное сообщество; в этих условиях надменная «самостийная» царица с пятирублёвки 1898 г. выглядела явным анахронизмом. Величественность у символической России осталась, но иного рода - она отражена во внешней атрибутике: Родина держит щит и державу. В остальном же это прекрасная светская дама, точнее даже девушка. На «лике державы» приветливость и открытость. Как и на билете в 100 рублей, дизайнерами достигнуты органичность композиции, её высокая целостность, объёмность изображений.

Нельзя сказать, что эти деньги совсем не подделывались. Но случаи подделки «катенек» и «петруш» были единичны сами по себе.

«В 1912 году Кредитная канцелярия известила московскую сыскную полицию о выбросе в обращение в Поволжье и Сибири значительного количества фальшивых сторублевок, практически неотличимых от настоящих. Агенты полиции провели эксперимент: целый день предлагали в лавках и магазинах Москвы подделки и ни разу обман не был обнаружен. Фактически, фальшивая купюра ничем не отличалась от настоящей, кроме маленькой точки в конце текста, сообщающего о наказании за подделку билета. В подлиннике ее нет, а на подделке - есть.

Лиц, отбывавших наказание за фальсификацию денежных банкнот, было тогда во всей России не более десятка. Все освободившиеся с каторги фальшивомонетчики были негласно проверены и оказались вне подозрений. Особняком стояли только два бежавших из тюрьмы фальсификатора - Левендаль и Стив. Но их розыски ничего не дали.

Однажды глава читинской сыскной полиции обратил внимание на незаметную с первого взгляда связь: как только один из местных староверов-золотопромышленников возвращается из Парижа, область наводняют поддельные ассигнации. Полицейский агент проследил за подозрительным промышленником во французской столице. Последний забрал в одной неприметной лавке какой-то сверток, потом в другой лавке заказал массивный чемодан. Хозяин лавки признался, что этот русский несколько раз заказывал ему чемоданы с замаскированным двойным дном. В России «путешественника» арестовали. При нем обнаружили фальшивые сторублевки на 300 тысяч рублей. Впоследствии выяснилось, что золотопромышленник организовал побег с каторги фальшивомонетчиков Левендаля и Стива, помог им уехать во Францию и организовать производство фальшивых денег. Все трое злоумышленников получили длительные сроки каторги».^²⁸

Билеты в 100 и 500 рублей стали вершиной не только отечественного, но и мирового денежного дизайна эпохи Нового времени; шедевром отечественного искусства в целом. Да и вся серия банкнот 1905-12 гг. во многом осталась непревзойдённой с точки зрения оформления и по сей день.

Купюры последней «имперской» серии вызывали столь высокое доверие населения, что в начале ХХ в. был зарегистрирован очень любопытный протест: население потребовало увеличения количества бумажных денег в обращении, не желая «таскать» в карманах «неудобные» серебряные рублёвики и полтинники – монеты крупного размера весом, соответственно, 20 и 10 гр.^²⁹

Показательна и реальная стоимость «царских» денег, о которой красноречиво говорит хотя бы такой – подлинно жизненный – случай. В 1909 г. в Петербурге начал орудовать маньяк Вадим Кровяник: он охотился на проституток, выбирая привлекательных брюнеток. Вскоре весть о серийном убийце разлетелась по публичным домам; полиции стали известны общие приметы преступника – худощавый, высокого роста, длинноволосый, на преступления ходит в длинном плаще «макинтош». Питерские жрицы любви стали требовать от хозяев притонов усиления мер безопасности, но, несмотря на это, однажды преступнику удалось попасть в бордель и снять очередную брюнетку. В последний момент девица заметила странное поведение клиента, вырвалась из его удушающих объятий, подняла крик….

Преступнику удалось убежать, так что гнев жриц любви обрушился на тех, кто не смог обеспечить их безопасность: коридорного (служитель был нещадно избит) и на хозяйку борделя, от которой сразу же захотели уйти все «сотрудницы». Замять скандал удалось следующей ценой: проститутки получили по 3 рубля «премиальных», а несостоявшаяся жертва маньяка – 8 рублей: по сути, во столько была оценена её жизнь.^³⁰

Или вот ещё более показательный пример: в феврале 1917 г. Петроград потрясла революция. Царский министр внутренних дел Протопопов, не особо утруждая себя выбором методов подавления беспорядков, сказал тогда петроградскому градоначальнику Балку:

- Нужны пулемёты на крышах. И передайте городовым, что если будут стрелять в народ решительно, я обещаю им по 70 рублей суточных помимо жалованья, а в случае их гибели семья получит по 3 тысячи сразу.^³¹

И ведь заметим – в этом конкретном случае царский чиновник говорил вовсе не «от балды», как на каком-нибудь очередном заседании или совещании; в тот момент решалась и его личная судьба. Не дай Бог, городовые не остановят этот самый народ и он ворвётся в кабинет Протопопова – пощады не жди, разорвут! Так что надо выкупать свою жизнь, пока не поздно – из расчёта по 3 тысячи рублей на каждого городового, погибшего при защите министра.

Исполинский имидж реакции

Помните, у Игоря Талькова:

Из мрачной глубины веков

Ты поднималась исполином;

Твой Петербург мирил врагов

Высокой доблестью полков

В век золотой Екатерины…

Так замечательный поэт конца ХХ века написал о дореволюционной России, уничтоженной в 1917 «новоявленными иудами» - большевиками. Насчёт большевиков Игорь Владимирович сказал предельно точно, что же касается «исполина» - тут сложнее. Можно по-разному относиться к творчеству Эдварда Радзинского как историка, но один вопрос был им задан поистине гениально: «Кем был бы Николай II без своего мученичества?». И ответ на этот вопрос, кстати, есть – хотя тоже в духе Радзинского.

17 февраля 1905 г. в московском Кремле взрывом бомбы эсера Ивана Каляева был убит столичный генерал-губернатор, великий князь Сергей Александрович. Место взрыва – воронку, заполненную обломками кареты, кусками разорванного тела и залитую кровью – тут же окружили зеваки. Никто не снял шапку, чтобы по христиански отдать долг памяти убитому. Только кто-то сказал: «Ну наконец-то великий князь пораскинул мозгами».^³² Вечером того же дня «охранка» описала события в столице двумя словами: «Всеобщее ликование». И много ещё потребовалось бессмысленных жертв и чудовищных по жестокости террористических актов разного рода революционеров, чтобы внушить народу России отвращение к «бомбистам» и убедить его, что монархия – даже николаевская – всё же лучше революционного беспредела.

Убедили, впрочем, ненадолго – всё повторилось в феврале 1917 г., только уже гораздо более кроваво. Хотя император ничего не понял ни в 1905, ни 12 лет спустя; единственное, на что его хватило – констатировать 2 марта 1917 г. в своём дневнике: «Кругом измена, и трусость, и обман!»^³³. Почему так произошло, гениально ответил великий русский историк В.О. Ключевский, который, рассуждая о том, «как русский царь правит», заметил: «Последний при каждом столкновении с неприятным законом говорит: «Я выше закона», и отвергает закон, не улаживая столкновения».^³⁴

В. Пикуль блестяще описал последний день российской монархии:

«Николай II встал.

- Сначала, - ответил он спокойно, - я думал отречься от престола в пользу моего сына Алексиса. Но теперь переменил решение в пользу брата Миши…. Надеюсь, вы поймёте чувства отца?

…Возвратился в гостиную Николай Последний.

- Вот мой текст….

Отречение было уже переписано на штабной машинке:

«В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу Родину, Господу Богу было угодно ниспослать России новое тяжкое испытание…».

Далее он отрекался. Часы показывали близкую полночь.

Акты государственной важности всегда подписываются чернилами. Николай II подписал акт отречения не чернилами, а карандашом, будто это был список грязного белья, сдаваемого в стирку».^³⁵

Таков нелицеприятный портрет последнего российского императора и его политики. Другое дело, что мифы, созданные большевиками о своём перевороте (по их мнению – «революции», да ещё и «великой»), были гораздо более чудовищны по своей лжи, и, как сказал (хотя и по другому поводу) современный российский исследователь А. Буровский – «проституточности». Так что можно понять поэта, в конце советской эпохи с упоением и благоговением взиравшего на дореволюционного колосса на глиняных ногах, казавшегося ему «исполином».

Сегодня всё чаще мы смотрим на наше прошлое критически, и, глядя на предреволюционную эпоху, видим ту же реакцию, неоправданный консерватизм и вопль «Не пущать!» - но уже без идеологической окраски а-ля «гениальное учение Маркса-Энгельса-Ленина».

И всё же – попадёт однажды кому-нибудь в руки немой свидетель эпохи: «катенька» или хотя бы рубль образца 1898 года, который «содержит 17,424 доли чистого золота». Сравнит его человек с нынешним «деревянным» - да и вздохнёт: «Великая всё-таки была империя…». Ничего не скажешь – идеологическая функция денег в действии….

КРИЗИСНЫЕ ЯВЛЕНИЯ 1914-1915 гг.

Чем удобряли – то и выросло!

Н. Фоменко

Статистика упадка

Вступление России в I Мировую войну летом 1914 г. подорвало финансовое положение страны, до этого сохранявшее равновесие. Ещё в 1914 г. надпись о размене государственных кредитных билетов на золото «без ограничения суммы» была отнюдь не пустой декларацией: золотое обеспечение бумажных денег составляло 95,5% (на 1695,2 млн. золотых рублей приходилось 1775 млн. рублей кредитными билетами).^³⁶ Теперь же военные расходы пробили в бюджете огромную брешь, составив 100% бюджетного дефицита: так, в 1915 г. дефицит госбюджета был 8 млрд. 561 млн. руб. при военных расходах 8 млрд. 620 млн. К 1917 г. страна оказалась, «благодаря» войне, на грани финансовой катастрофы, которая чуть позже и произошла.^³⁷

Внешняя торговля оказалась в глубоком упадке, добыча золота никак не могла покрыть столь громадные расходы. Поэтому прибегли к давно испытанному способу пополнения казны – печатанию денег. Законодательство 1897-98 гг. жёстко ограничивало возможности выпуска кредитных билетов, не обеспеченных золотом – их сумма не могла превышать 300 млн. рублей. Закон от 27 июля 1914 г. расширил эмиссионное право Госбанка – теперь можно было печатать «пустых» кредитных билетов на 1,2 млрд. руб. В 1915 г. новая редакция эмиссионного закона позволила напечатать уже 2,5 млрд. не обеспеченных золотом бумажных рублей, и это было ещё только начало катастрофы.

«Имеет хождение наравне…»

Прежде всего кризисные явления отразились на том, что в стране стало резко не хватать даже разменной серебряной и медной монеты. В связи с этим постановлением Совета министров от 25 сентября 1915 г. были введены в обращение бумажные разменные знаки – т.н. казначейские марки. Они и были похожи на почтовые марки – за их основу взяли филателистическую серию, выпущенную в 1913 г. к 300-летию дома Романовых. На лицевой стороне марок-денег изображены портреты царей, на оборотной – текст. Для марок номиналами в 1, 2, 3 копейки – «Имеет хождение наравне с медной монетой» (ссылка скрыта); для марок в 10, 15 и 20 копеек – «Имеет хождение наравне с разменной серебряной монетой» (ссылка скрыта).

Над дизайном этих «тоже денег» как следует поработать не было времени, и тем не менее, они также отражают «консервативную линию» в денежном дизайне. Так, самой дорогой – 3-копеечной – «медной» была марка с портретом Александра III (ссылка скрыта), на 2-копеечную попал портрет царя-реформатора Александра II (ссылка скрыта); копеечная украшена портретом Петра Великого (ссылка скрыта). Снова выстраивается любопытный портретный ряд:

- 1 коп.: Пётр I – зачинатель великих созидательных преобразований;

- 2 коп.: Александр II – продолжатель созидательно-реформистского курса;

- 3 коп.: Александр III – царь, своими «контрреформами» завершивший реформистский цикл и как бы направивший Россию по правильному пути.

На «серебряных» марках изображены: на 10-копеечной Николай II (ссылка скрыта), на 15-копеечной – Николай I (ссылка скрыта). Из ряда выбивается 20-копеечная марка, на которой оказался портрет Александра I – царя-реформатора (ссылка скрыта).

Марки оказались неудобными в обращении: одного формата, маленькие, напечатанные с доминированием одного цвета, они к тому же были изготовлены на довольно плохой, хотя и плотной бумаге без водяных знаков. От употребления изображения вскоре блекли и стирались; происходила путаница номиналов. Например, очень часто путали 2- и 20-копеечные марки. Тогда была выпущена новая модификация: на марках номиналами в 1 и 2 копейки появилась крупная надпечатка (соответственно, цифра 1 или 2) (ссылка скрыта).

Имеет хождение вместо…

Недостаток разменной монеты породил в том же 1915 г. новое явление в отечественном денежном обращении: в соответствии с указом от 6 декабря вводились т.н. казначейские знаки номиналами в 1, 2, 3, 5, 10, 15, 20 и 50 копеек. В отличие от марок, они представляли из себя как бы маленькие купюры: прямоугольные и с двусторонним цветным изображением.

Дизайн этих «мини-банкнот» однотипен и несёт в себе все черты усугубляющегося положения в стране. На знаках номиналами от 1 до 5 копеек из всех прежних атрибутов и символики, отражающих величие государства, остался только государственный герб безо всяких украшений (рис. ссылка скрыта; ссылка скрыта). Вновь появилась прямоугольная рамка, прекрасные и полезные элементы сочетаются чисто механически. Купюры убого оформлены: центральное место на лицевой стороне и справа и слева на оборотной занимает обозначение номинала; из других полезных надписей остались только предупреждение «Подделка билета преследуется законом» и «Имеет хождение наравне с медной монетой».

Строго говоря, следовало бы написать «Имеет хождение вместо монеты» - в ближайшее время даже медь из обращения исчезла. Сработала психологическая реакция масс на войну: во время нестабильности каждый стремился создать запас полноценной монеты из драгметаллов.

В первое время ещё можно было решать проблему простым увеличением количества чеканящегося серебра: в первый год войны было отчеканено 30 млн. руб. мелкой серебряной монетой, что в десятки раз превышает её чеканку в прежние годы (в 1911 г. отчеканили мелкого серебра на 2,4 млн. руб., в 1912 – на 2,1 млн., в 1913 – на 3,1 млн.) – но и эти деньги очень быстро осели во всевозможных «кубышках». Начиная с 1915 г. параллельно с российскими монетными дворами чеканка копеек по заказу правительства осуществлялась в Японии монетным двором в Осаке: в результате только за первые месяцы 1916 г. в обращение поступило 13 млн. руб. разменной монетой. Но поражения русской армии «способствовали» тому, что и это серебро очень быстро исчезло в копилках россиян. К концу 1915 г. монета практически исчезла из обращения.^³⁸

Ни номеров, ни серий на разменных билетах нет; хотя водяной знак, в отличие от марок-денег, присутствует. Все надписи выполнены чёрным цветом по основному фону: оранжевому на 1-копеечном билете, коричневому на 2-копеечном, зелёному на 3-копеечном и синему на 5-копеечном. Формат банкнот одинаков, они маленькие – 80 на 44 мм.

Отличаются от банкнот этой серии билеты в 10, 15, 20 и 50 копеек (ссылка скрыта). Они имеют более крупные габариты – 96 на 58 мм, и немного лучше смотрятся с точки зрения дизайна. Надписи и рамка выполнены разными цветами (10 копеек: надпись синим по красному фону; 15 – красным по жёлтому; 20 – зелёным по лиловому; 50 – синим по жёлтому). Кроме того, в рамке присутствует много мелких деталей и элементов, не имеющих начала и конца, а органически сплетающихся друг с другом. Более богата внешняя атрибутика: на лицевой стороне герб помещён в обрамление из пышных ветвей. Эти билеты «имеют хождение наравне с разменной серебряной монетой».

О нарастании кризиса свидетельствуют недостатки печати денежных знаков нового образца. И тогда, и сейчас только что отпечатанные деньги проходят строгий отбор контрольной комиссии. Купюры даже с самыми незначительными дефектами печати немедленно изымаются и уничтожаются, не поступая в обращение. На этом фоне показательным примером является 50-копеечный билет.

Во-первых, при его печати допускалась чрезвычайная вариация цветовой гаммы: от бледно-жёлтых до ярко-оранжевых оттенков общего фона и от бледно-голубого до иссиня-чёрного оттенков изображения. Более того – часто в обращение выпускались купюры с откровенным браком печати, одна из которых была извлечена автором данной работы из общей пачки 50-копеечных билетов более чем в 40 листов: судя по всему, она находилась в обращении наравне с остальными «собратьями по станку» (ссылка скрыта). Наконец, свидетельством с одной стороны нарастающего кризиса и с другой – ослабления контроля над денежной эмиссией стал выпуск серии 50-копеечных билетов, на которых надписи и изображения на жёлтый фон нанесены чёрным цветом.^³⁹

В остальном, изменений в системе российских бумажных денег не произошло. По-прежнему печатались шедевры: «Катенька», «Петруша»… Но как раз появление денежных суррогатов мелких номиналов и свидетельствовало, что страна приближается к катастрофе, а величие скоро только и останется, что в виде различных символических картинок на деньгах.

Эффективно-дефективные

Невиданные масштабы эмиссии традиционных кредитных билетов в первое время не сказались на качестве их исполнения. Так, «шиповские» (эмиссия началась в конце 1912 г.) десятирублёвки выпуска императорского правительства внешне ничем не отличаются, например, от «тимашевских» (выпуск 1909 г.): есть известная вариация оттенков основных цветов, не выходящая, однако, за пределы дозволенного. Тем не менее, имеются основания говорить о своеобразном «нарастании дефективности» выпуска кредитных билетов. Началась она с малого – дефективности нумерации билетов.

Если кто из читателей смотрел сериал «Гибель Империи», то видел там такой эпизод: в руки жены одного из главных героев попадают два десятирублёвых билета, идентифицированные мужем как фальшивые, немецкого изготовления. На десятках все признаки подлинности, только две последние цифры нумерации билета подчёркнуты. Не берёмся судить о правдоподобности этого факта: если верить исследователям, то известно в общей сложности 19 разновидностей подделок российских кредитных билетов, которые начали подпольно изготовляться в Германии и Австро-Венгрии с началом Первой мировой войны^⁴⁰; не исключено, что среди этих 19 видов была и такая. Обратим внимание на другое: своеобразное «подчёркивание», только не номера, а литерной серии билетов небольших номиналов (до 25 рублей) имеет место на подавляющем большинстве кредитных билетов, выпускавшихся примерно с конца 1914 года (ссылка скрыта). Подобный эффект имел место и раньше, но наблюдался в единичных, исключительных случаях; теперь же это явление стало массовым.

Дата выпуска «подчёркнутых» билетов определяется по литерной серии. В случае с 5-рублёвкой можем обратиться к данным каталога Де-Тилота. Управляющим Шиповым в царский период факсимильно подписаны пятирублёвки серий с ЗЯ по НО. Представленная на рисунке купюра имеет серию КЧ и является одной из первых, где имеет место «подчёркивание»; пятирублёвки серии З (2 серии), И (28 серий), и ранние купюры серии К (КА, КБ…) такого дефекта не имеют. Очевидно, что для печати 40-45 серий билетов потребовалось минимум полтора года – т.е. 1913 и 1-я половина 1914 г. Таким образом, констатируем, что «подчёркивание» - элемент, внесённый эмиссионной политикой, начавшейся под влиянием войны. Подавляющее большинство серий, начинающихся с М, Н и т.д. этот дефект нумерации имеют.

Объясняется это просто. Любая купюра изготавливается не одномоментно: сначала печатается «общий фон» (совокупность прекрасных и полезных элементов, присутствующих в обязательном порядке на каждой банкноте); а затем при помощи нумератора на каждую «заготовку» наносится индивидуально серия и номер (а в случае с царскими кредитными билетами – ещё и факсимильные подписи кассиров Госбанка). При внимательном рассмотрении замечаем, что под литерной серией расположены не «чёрточки», а верхние «перекладины» букв серии. Объяснение тому простое: чрезмерная перегруженность нумератора работой, что неудивительно при такой эмиссии.

Наиболее ярким нововведением, внесённым войной в отечественное денежное обращение, стали т.н. «миллионники» - купюры рублёвого достоинства образца 1898 г., модифицированные в 1915 г. Печатание обычных рублёвок с серией из 2 литер и индивидуальными шестизначными номерами было прервано, причём не по объективным обстоятельствам, каковым могло служить, например, исчерпание возможностей алфавита.

Для нумерации купюр были предоставлены 28 букв русского алфавита, объединяемых в различные двухбуквенные сочетания – т.е. всего 28 · 28 = 784 серии, с АА до ӨӨ. «Индивидуальные» рублёвки прекратили печатать нежданно-негаданно на последних сериях, начинающихся с буквы Л. Использовано было около 280 литерных серий из 784 возможных. Почему же перешли на новую модификацию? Ответ, как нам кажется, очевиден – упрощение процедуры печати денег при невиданных масштабах эмиссии. Индивидуальные номера исчезли; вместо них появилось обозначение серии из двух букв и разного количества цифр: от 1 до 3 (рис.ссылка скрыта; ссылка скрыта; ссылка скрыта). Это обозначение повторялось каждый раз на 1 млн. банкнот. Шаг представляется тем более непродуманным, что не было отрегулировано даже число цифр в серии: авторы нововведения не догадались поставить пару нулей перед сериями самых первых билетов этой модификации, что внесло известный беспорядок.

Не берёмся судить о том, почему модифицированные рубли начали выпускать с серией НА, тут возможно множество толкований. Ясно только одно – принцип строгой последовательности в чередовании букв в литерных сериях был грубо нарушен. До сих пор неизвестны «индивидуальные» рублёвки с литерными сериями, начинающимися с М; начинать «миллионную» серию следовало бы тогда уж с МА. Со своей стороны можем – только в качестве версии – предложить вариант «расшифровки» НА, кажущийся наиболее логичным: «Николай Александрович» (имя-отчество Николая II).

Начало длинного конца

Сегодня даже в самые популярные очерки о П.А. Столыпине, рассчитанные на школьников, попал такой эпизод из биографии великого реформатора: после того, как в 1908 г. Австро-Венгрия захватила Боснию, Николай II вознамерился объявить союзнику Германии войну. Премьер-министр после долгих уговоров всё же переубедил царя; очередная «маленькая победоносная война» не состоялась. Выйдя от Николая, Столыпин произнёс: «Сегодня мне удалось спасти Россию от гибели».^⁴¹ Поторопился. В 1911 Столыпина не стало, а вокруг «царя-мученика» окончательно расплодились «великолепные» помощники вроде старичка-премьера с говорящей фамилией Горемыкин, впрочем, довольно мило смотревшиеся на фоне «друга» царской семьи Гришки Распутина. Позже советский исследователь М. Касвинов напишет про николаевское правление книгу с говорящим названием «Двадцать три ступени вниз», разумея под этим не только пресловутые 23 ступени, ведущие в подвал Ипатьевского дома, но и 23 года бездарного правления, похоронившего казавшуюся несокрушимой Империю.

Мы же всего лишь посмотрим сейчас на дензнаки 1914-1916 гг. ещё раз. Деньги-марки; «хождение наравне»; «подчёркнутые» пятирублёвки и рубли-«миллионники»…. Если верить «Популярной медицинской энциклопедии», бубонная чума тоже начинается всего лишь с повышения температуры и появления на коже небольших покраснений.

ДЕНЕЖНЫЕ ЗНАКИ МЕЖДУ ДВУХ РЕВОЛЮЦИЙ

(1917 год)

Думали оттепель, а это – мартовские иды…

В. Шендерович

Финансовый агитпроп

События конца февраля – начала марта 1917 г. слишком хорошо описаны в тысячах книг, чтобы в очередной раз пересказывать их. Начавшись как движение против недопоставок хлеба в Петроград, волна протеста очень быстро переросла в политический переворот, похоронивший казавшуюся вечной монархию. Отречение царя от престола вызвало с одной стороны, бурное ликование, с другой – острый кризис власти. Отрёкшись от престола в пользу брата Михаила, Николай II нарушил даже священный для романовской династии закон о престолонаследии: отрекаться за сына царь не имел права. Последним «подарком» «государя» своим подданным стало полное отсутствие легитимной власти и возможности создать такую власть.

Понимали это, однако, лишь деятели первого состава Временного правительства, видные отечественные либералы. Народ же очень быстро усвоил главное: «Царя скинули!». Теперь надо было распространить эту весть по всей стране. Конечно, прошли публикации в газетах, но массе безграмотного народа требовалось гораздо более простое объяснение.

Выручили, как ни странно, деньги. Март 1917 г. стал периодом, когда определённый вид денег стал выполнять «в чистом виде» пропагандистскую функцию.

С введением в обращение в 1915 г. казначейских билетов выпуск денег-марок не был прекращён; в стране параллельно ходили две разновидности бумажной мелочи. Специфика печати марок была такова: их печатали, как и обычные почтовые марки, блоками. Сегодня, покупая на почте марки, вы можете видеть, как нужные вам 2-3 знака почтовой оплаты почтальон отрывает от большого листа – точно так же было и в то время. Зачастую и в обращении деньги-марки находились неотделёнными друг от друга.

Именно марками воспользовался Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов для проведения своей пропагандистской деятельности. Причём воспользовался изобретательно: для агитационных нужд ярых ненавистников монархии были использованы блоки по 8 марок (2 ряда по 4 марки один над другим) 15-копеечного достоинства; с портретом царя-реакционера Николая I. На них типографским способом была нанесена агитационная информация (ссылка скрыта); деньги были превращены в «Экстренное приложение к № 4» «Известий Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов». Вот как излагается в этой своеобразной листовке всё произошедшее:

«ОТРЕЧЕНИЕ ОТ ПРЕСТОЛА.

Депутат Караулов явился в Думу и сообщил, что государь Николай II отрёкся от Престола в пользу Михаила Александровича. Михаил Александрович, в свою очередь, отрёкся от Престола в пользу народа.

В Думе происходят грандиознейшие митинги и овации. Восторг не поддаётся описанию».

Что называется – простенько и со вкусом. Никаких упоминаний о Временном правительстве; вместо того лишь констатация факта об отречении «в пользу народа». Психологический момент был использован тонко: Временное правительство создалось как бы само собой, вместо царских чиновников пришли какие-то новые, но тоже чиновники. А вот Петросовет был выбран (тоже как бы: за один день толпа солдат всего лишь отправила исполнять управленческие функции наиболее отчаянных говорунов) – тем самым «народом», в пользу которого и отрёкся Михаил Александрович.

Подобного же рода эффект произвела другая «денежная агитка» Петросовета: на кварт-блоке (2 на 2 марки) марок 20-копеечного достоинства с портретом неудачливого реформатора Александра I была сделана надпечатка красным, очень удачно повторяющая дизайн оригинальной марки (ссылка скрыта). Вместо портрета царя на ней – головной убор французских коммунаров 1871 года; на вооружение взяты лозунги Великой французской революции: «Братство. Равенство. Свобода». Подтекст агитки очевиден: вместо монархии, которая так ничего и не сделала, следует построить «красное» революционное государство: не по либеральному образцу, за который ратовало Временное правительство, а по революционному, а-ля Парижская коммуна.

В народе такие агитки имели явно большую популярность, чем газеты. Деятелями Совета был по полной использован психологический эффект, сегодня уже прочно вошедший в PR-технологии: к агитационным материалам, выполненным как деньги, внимание потенциального клиента привлекается гораздо легче. Да и вообще большевики явили себя прекрасными психологами, чьим самым большим экспериментом стала «ликвидация безграмотности»: с точки зрения психологии это была грандиозная «промывка мозгов», в результате которой была во многом утрачена исконная русская культура.^⁴²

Удачно было использовано в пропагандистских целях и недовольство населения решением первого состава Временного правительства вести «войну до победного конца»: показателем этого стал провал идеи «Займа Свободы».

С 30 марта 1917 г. населению предлагалось активно раскупать облигации «Заём свободы» номиналами от 20 рублей до 25.000. Заём был выпущен на 49 лет из расчёта 5% годовых. Условия займа были невероятно привлекательными: 100-рублёвая облигация продавалась за 85 наличных рублей, из которых покупатель первоначально вносил лишь 10%, а остальное заносилось в баланс Госбанка как долг покупателя и должно было погашаться в рассрочку в течение долгого времени.

Несмотря на это, а также не пламенный призыв, написанный на облигациях, население встретило выпуск нового займа, мягко говоря, без особого энтузиазма. Узнав, что на «заём свободы» подписался сверженный царь, Демьян Бедный написал ядовито-ироническое стихотворение, быстро ставшее популярным:

Blog

Александр коняев бумажное лицо империи «Царские» денежные знаки на переломе Российской истории начала ХХ века Ярославль 2007 ббк 63. 2

Содержание