Geum.ru

Последние дни агента 008 и первый арест Штирлица

Вид материалаДокументы

Содержание


Глава 10. рецепты партийной кухни
Подобный материал:
1   ...   30   31   32   33   34   35   36   37   ...   109

ГЛАВА 10. РЕЦЕПТЫ ПАРТИЙНОЙ КУХНИ


В то время, когда Гитлер ужинал, Борман страдал от голода -- Мартина

Рейхстаговича уже вторые сутки не кормили. Не кормили его не только потому, что

в тюрьме всем было наплевать на судьбу бывшего рейхсляйтера Германии, но еще и

потому, что для него еще не было разработано меню. Сталин умер. Штирлиц был в

Америке. А кроме этих двух людей, больше некому было придумать адского рецепта

для особы такого ранга.

Мелкий пакостник не мог тогда знать, что в Кремле шло секретное совещание среди

высших руководителей партии и правительства. Обсуждался единственный вопрос: "Чем

кормить Бормана?"

Хрущев, который был мастак до всяких пакостей, был в роли предводителя:

-- Товарищи, вопрос, как вы все понимаете, очень сложный. К нам в руки попал

бывший рейхсляйтер Германии, гражданин Борман Мартин Рейхстагович. Сейчас он

находится в Бутырской тюрьме, там же , где и гражданин Гитлер. C Гитлером все

ясно, но чем кормить Бормана? Мы должны сегодня же решить этот вопрос, так как

завтра будет поздно -- он уже вторые сутки ничего не ест!

Хрущев вытер пот со лба, высморкался, налил себе стакан самогонки, выпил, рыгнул

и пьяным взглядом окинул присутствующих: рядом c ним сидел Брежнев и что-то

рисовал, Микоян играл в карты c Пельше, Андропов и Черненко играли в домино, и

только Жуков сидел в задумчивости...

Казалось, что всем не было никакого дела до обсуждаемой проблемы. Хрущеву это не

понравилось. Тогда он встал, взял в руки графин и запустил его в Пельше. Пельше

ловко нагнулся, и графин пролетел мимо, разбившись о портрет Ленина.

-- Никита Сергеевич, вы что себе позволяете? Вы что -- против Ленина? Против

партии? -- заорал возмущенный Леонид Ильич.

Никита Сергеевич покраснел и сказал:

-- Простите, я не сдержался...

-- Вечно вы -- "не сдержался", "не сдержался". Лечиться надо! -- и Брежнев

покрутил пальцем у виска, давая понять Хрущеву, что он полный идиот. -- Ладно,

что там у вас?

Первый секретарь еще раз повторил свою вступительную речь. Брежнев и все

остальные очень внимательно выслушали ее. Слово взял Жуков.

-- Товарищи, я предлагаю связаться со Штирлицем. Только он может решить эту

проблему.

-- Однако, мы и сами не дураки! Причем здесь какой-то Штирлиц! -- сказал

Черненко.

-- Правильно, Константин Устинович, -- подхватил Андропов. -- Надо самим что-нибудь

придумать!

-- Товарищ Пельше, а что вы думаете по этому поводу? -- осмелился спросить

Хрущев.

-- Я? Я того же мнения, что и Леонид Ильич!

Брежнев слегка улыбнулся и незаметным взглядом поблагодарил за такое доверие:

-- Но пасаран!

-- Но пасаран! -- ответил Пельше.

Хрущев оскалил зубы и начал скрежетать ими, затем нажал кнопку под столом и

вызвал дежурного охраны:

-- Принесите еще графин самогонки!

-- Слушаюсь, товарищ Первый секретарь! -- ответил охранник. Через минуту он

вернулся c бутылкой водки.

-- Самогонка кончилась, товарищ Хрущев, осталась только водка.

-- Как кончилась?! -- удивился Никита Сергеевич.

-- Молча!

-- Что значит -- молча?!

-- А то и значит -- молча! Пейте, что вам дают! Пока по голове не получили!

-- Что вы себе позво...

Но охранник быстро вышел, а Хрущев, плача, налил себе стакан водки и залпом

выпил ее. Брежнев брезгливо посмотрел на него и сказал:

-- Никита Сергеевич, а у вас есть какие-нибудь предложения?

-- Есть, батенька, есть!

-- Ну, что ж, дорогой мой человек, мы вас внимательно слушаем.

-- На завтрак я предлагаю давать кукурузный початок, настоянный на конской моче,

-- начал Хрущев. -- На обед суп из кукурузы и конского навоза. На ужин -- то же,

что и на завтрак.

-- Вы это сами придумали? -- спросил Брежнев.

-- Сам, батенька, сам! -- и Никита Сергеевич налил себе еще стакан водки.

-- Вы много пьете! -- сказал Андропов.

-- А ты мне не указывай! Слышишь?! Не указывай! Не указывай, я тебе говорю! Шо

смотришь то, а?! Ты чего пасешь?! А мне плевать на твое мнение! Понял? Нет?! --

и Хрущева вырвало на стол.

-- Леонид Ильич, я прошу вас оградить меня от этих пьяных выходок! -- закричал

возмущенный Юрий Владимирович.

-- Товарищ Хрущев, не забывайте, что вы -- коммунист! -- заорал Брежнев, залезая

под стол.

-- Простите, Леонид Ильич, я опять не сдержался.

В это время пришел Суслов.

-- Товарищи, я разработал отличный напиток для товарища Бормана, -- сказал он.

-- Какой еще там напиток?! -- спросил Хрущев, вылезая из-под стола.

-- Здравствуйте, Никита Сергеевич! Чертовски отвратительная вещь!

-- Что еще за вещь? -- закряхтел Брежнев, высовываясь из-под того же стола.

-- Здравствуйте, Леонид Ильич! Вещь -- адская! Вам она не понравится. А товарищ

Борман на всю оставшуюся жизнь запомнит, что значит идти против нашей партии.

-- Мы вас внимательно слушаем! -- сказал Леонид Ильич. -- Вы присаживайтесь.

Суслов сел рядом c Андроповым, открыл папку, достал исписанный листок бумаги и

сказал:

-- Я назвал это "От Суслова -- Борману"! Рецепт приготовления очень простой:

литр "Пшеничной" водки смешивается c литром виноградного сока. Затем, в

полученную жидкость добавляются следующие компоненты: свежая канализационная

вода (0.25 литра), раствор новокаина (0.25 литра), перекись водорода (0.5 литра),

гематоген (0.5 литра), коровья моча (0.25 литра) и, наконец, рюмка "Бургундского",

соль, сахар, перец -- по вкусу. Все это тщательно перемешивается и отстаивается.

В моей лаборатории мы эту жидкость уже пробовали на кроликах -- все они живы,

только облысели.

Хрущева еще раз вырвало, Брежнев последовал его примеру. Жуков культурно вышел,

Пельше высморкался, Андропов и Черненко закашляли.

Первым оправился Брежнев:

-- Ну, что ж, товарищи, Никита Сергеевич знает, как кормить арестованного,

товарищ Суслов знает, как поить его. Я думаю, пора голосовать. Кто против такой

кормежки, прошу поднять хвосты! -- Брежнев оглядел присутствующих и улыбнулся. --

Хвостов нет, значит все -- "за". На этом и закончим.

...В полночь дверь в камеру Бормана открылась. Взору мелкого пакостника предстал

толстый человек в белом колпаке и халате.

"Повар, -- догадался Мартин Рейхстагович. -- Ну, наконец-то, а то так и копыта

отбросить недолго!"

-- Твоя жратва! -- брезгливо сказал повар и поставил миску c кукурузными

початками и кружку c какой-то жидкостью, от которой исходило ужасное зловоние.

Повар вышел и поэтому не мог слышать звериного рева мелкого пакостника, который

чуть не сошел c ума, выпив глоток напитка "От Суслова -- Борману". Слышал его

только Адольф Гитлер, сидевший в соседней камере и писавший письмо Еве Браун.

Узнав знакомый рев, Гитлер насторожился. Но, решив, что это ему показалось,

принялся писать дальше, не зная о том, что Мартин Рейхстагович решил покончить

жизнь самоубийством. И кто знает, чем бы все это могло кончиться, если бы в

Бутырскую тюрьму не приехал Леонид Ильич Брежнев, у которого созрел дьявольский

план по смещению Хрущева c поста Первого секретаря ЦК КПСC.