Geum.ru

Загадка Шестой симфонии Чайковского Анализ содержательного аспекта Шестой симфонии П. И. Чайковского

Вид материалаДокументы
Подобный материал:


Загадка Шестой симфонии Чайковского


Анализ содержательного аспекта Шестой симфонии П.И.Чайковского


Широко известно высказывание Чайковского, определявшего жанр симфонии как «музыкальную исповедь души». Этот творческий принцип, противоречащий в строгом смысле канонам симфонического жанра, на наш взгляд – один из основополагающих в разгадке содержания «Патетической». Очевидно, что все последние месяцы, недели, дни композитор жил под невыносимым гнетом, но был вынужден как ни в чем ни бывало встречаться с людьми, общаться, репетировать. Никто не догадывался о предстоящей трагедии, не знал, что дни композитора сочтены им самим.

Документальных подтверждений всему вышеизложенному нет и по понятным причинам быть не может. Родственники и друзья бережно заботились о репутации умершего, хранили молчание и уничтожили многие компрометирующие бумаги. Однако сохранились фотографии композитора, сделанные в последний год его жизни, а также широко известный портрет кисти Н.Кузнецова. На всех изображениях мы видим совершенно седого старца (Чайковскому было всего 53 года!) с потухшим, обреченным взглядом. Все в облике гениального композитора говорит о предстоящей трагедии, о невыносимых душевных страданиях.

Наверное, лишь музыка Шестой симфонии могла откровенно высказать все нечеловеческие муки, пережитые ее автором и непонятные непосвященным. Вот почему симфония вызвала недоумение слушателей при первом исполнении; особенно удивил публику траурно-погребальный финал, противоречащий условностям жанра. Спустя немного времени, после кончины композитора, о Шестой заговорили как о предчувствии смерти, сравнивая с моцартовским «Реквиемом».

Мы придерживаемся принципиально иной точки зрения: композитор не предчувствовал, а точно знал о том, что должно произойти и заглянул в свое обозримое будущее, страшное и неотвратимое, при помощи музыкальных образов симфонии. Подобно герою романа Дж.Лондона «Мартин Иден» он сначала поведал о собственной смерти в симфонии, а затем воплотил страшную идею в жизнь. Таким образом, Шестая симфония является предсмертной исповедью гениального композитора и, вероятно, приоткрывает тайну его взаимоотношений с Богом.

Шестая- это симфония-трагедия, содержание которой можно определить как «Человек и Смерть» или «Человек перед лицом Смерти». Облик главного героя, его личная трагедия – безусловно, автобиографичны. Четыре части симфонии связаны последовательным развитием и неуклонным движением к финалу. Каждая часть выполняет свою драматургическую функцию:

1 часть h-moll – средоточие драматического конфликта, приводящего к гибели героя;

2 часть D-dur – лирико–психологический вальс;

3 часть G-dur – скерцо-марш, продолжающее драматическое развитие основной идеи;

4 часть h-moll – траурно-погребальный финал.

Первая часть открывается темой рока, одной из самых мрачных у Чайковского. Она создает ощущение скованности, обреченности, вопроса, оставленного без ответа. По сути это гамлетовский вопрос, мучивший композитора в период написания симфонии. В отличие от других тем рока, являющихся из внешнего мира (как, например, в четвертой, пятой симфониях) она - целиком порождение внутреннего мира героя, его идея-фикс. Не случайно из этого мотива вырастает главная партия, выражающая основную идею первой части.

Сонатное аллегро – первый этап столкновения, но это столкновение не внешних, а внутренних сил. Внутриличностный конфликт обусловлен противостоянием ощущения роковой обреченности, скепсиса – и властным порывом к счастью, свету, мечте. Эти противоположные грани внутреннего мира героя обозначены главной и побочной партиями, анализ которых широко и многосторонне представлен в музыковедческой литературе.

Соглашаясь в целом с общепринятыми трактовками тем экспозиции, хочется добавить, что побочная партия олицетворяет не столько мечту, идеал, сколько выражает, на наш взгляд, молитвенное состояние души. И тонально, и образно эта тема близка пьесе «Утренняя молитва» из «Детского альбома»(музыка, кстати, не совсем «детская»; скорее - возвышенно-философская). Нашу версию подтверждает и особенная чистота, искренность побочной темы, развивающейся по пути усиления экстатического, восторженного состояния. Таким образом, мир экспозиции – противостояние сомнения, неверия, порождающих страдание – и искренней, задушевной молитвы, которая дает временное успокоение.

Хочется более подробно остановиться на образах разработки, так как именно содержание разработки, на наш взгляд, – самый интересный и не до конца понятый аспект.

Ошеломляющее начало разработки (мощный туттийный удар после почти полной тишины, наступившей в окончании побочной темы) сразу дает понять о переключении в совершенно иную плоскость. Какую именно? Борьба, страдания, роковая обреченность, порывы к счастью - все это уже было в экспозиции. Думается, что мир разработки противоположен не в эмоциональном, а скорее в метафизическом плане – это царство Смерти, потусторонний мир, каким его рисует сознание художника. Разработка, если можно так выразиться, приоткрывает «врата ада»; не случайно общий колорит звучания близок крайним разделам фантазии «Франческа да Римини», события которой разворачиваются в пучинах ада.

Разработка, состоящая из трех волн, является одним из самых напряженных и драматичных фрагментов симфонического творчества Чайковского. В ее основу положено развитие главной партии (побочная тема отсутствует). Каждая новая волна представляет тему главной партии во все более трансформированном виде, что символизирует душевную деградацию и окончательную гибель.

Характер тематизма разработки подтверждает версию о разверзшейся преисподней. Это и трубный сигнал в кульминации первой волны (символ «трубы предвечного», как известно, сигнализирующий о наступлении Судного дня); и православный напев «Со святыми упокой» в начале второй волны - молитва об отпущении грехов и спасении усопших. Однако последняя не становится основной выразительницей православной идеи спасения, как в кантате С.Танеева «Иоанн Дамаскин»; напротив, она тонет в вихревом потоке, уносящем в страшный и неведомый мир.

Трансформация главной партии особенно заметна в третьей волне, где тема предстает еще более «оминоренной» за счет хроматизмов. Тема трубного сигнала также изменяется: теперь это гамма тон-полутон, с ее характерным «потусторонним» колоритом (еще одна параллель с музыкальным языком «Франчески»)

В результате всего предыдущего развития тема главной партии в репризе утрачивает свою целостность, как бы «распадается на куски». Гибель темы знаменует гибель героя, о чем свидетельствует и завершающая данный эпизод тема-реквием.

После свершившейся трагедии появление побочной темы звучит лишь как воспоминание о пережитом, как возносящиеся ввысь последние слова молитвы. Первую часть завершает кода, вводящая образ победившего рока в новом, величаво-возвышенном ракурсе.

Подобное окончание первой части симфонии не оставляет никаких надежд на счастливый исход, обнажая глубочайшую трагедию композитора. Она, на наш взгляд, заключалась в том, что, неся бремя собственной греховности, Чайковский не смел надеяться на спасение души. Поэтому так страшны его представления о смерти, поэтому так пессимистичны концепции многих произведений последних лет, в ряду которых «Патетической» отведена ключевая роль.